Глобальный эволюционизм..549 5 страница
Внутренний мир человека значительно усложнился за счет окончательного закрепления различий между социальными и личными, семейно-бытовыми интересами, представлениями, оценками, знаниями и т.п. Цивилизация развивается именно в русле
становления и укрепления сферы социально мотивированной регуляции поведения индивида, когда в системе ценностей предпочтение отдается общественным условиям жизнедеятельности, а не мотивам бытовой повседневности, сиюминутного ситуационного реагирования.
Усложнилась (стала еще более опосредованной и диверсифицированной) как система мотивов, так и ее связи, с одной стороны, со сферой целеполагания, а с другой — со сферой потребностей. Появились условия для существования глубокого внутреннего конфликта, повышенных токов духовной напряженности, драматизма во внутреннем мире личности. Именно поэтому цивилизованность всегда драматична. А главный сюжет «драмы цивилизации» — это борьба социально и личностно мотивированного во внутреннем мире человека, выступающая, как правило, в ипостаси борьбы добра и зла.
Во-вторых, происходит социально-классовая поляризация общественного сознания, формируются идеология и психология классового разделения общества.
В-третьих, единое, целостное, синкретическое первобытное мифологическое сознание дифференцируется на относительно самостоятельные формы общественного сознания (основные компоненты духовной культуры) — религию, мораль, искусство, философию, политическую идеологию, правосознание и, наконец, науку.
|
|
|
Исторически процесс дифференциации был весьма длительным. Каждая форма общественного сознания имела собственную историю и логику отпочкования, обособления от системы первобытного сознания. По-видимому, ценностные формы сознания (мораль, религия, политическое сознание, правосознание) складывались сначала более интенсивно по сравнению с формами рационального сознания — с наукой и философией. Это связано с тем, что в данную эпоху наиболее быстрыми, динамичными и множественными, прямо воздействующими на сознание, были изменения не в формах деятельности, а в системе социальных связей и отношений, функционирование которых обеспечивается именно ценностной сферой сознания.
2.1.4. Возникновение письменности. Возникновение письменности было грандиозным по своей исторической значимости и последствиям событием. Письменность по сравнению с речью — принципиально новое средство общения, позволяющее закреплять, хранить и передавать речевую информацию с помощью знаков. Письменные знаки — это материальные предметы-посредники в общении людей между собой.
|
|
|
В отличие от непосредственного речевого общения письменность способна преодолевать пространственные и временные границы общения людей, выходить за пределы непосредственного взаимодействия субъектов, развертывать содержание общения в пространстве и во времени.
С возникновением письменности процесс общения приобретает как бы два новых «измерения» — историческое и географическое. Один безвестный египетский писец свыше 4000 лет назад, размышляя о значении письма, записал на папирусе: «Человек исчезает, тело его становится прахом, все близкие его исчезают с поверхности земли, но писания заставляют вспомнить его устами тех, кто передает это в уста других. Книга нужнее построенного дома, лучше роскошного дворца, лучше памятника в храме».
В истории письменности (и особенно ее конкретных видов) еще немало тайн и загадок. Не все детали этого процесса в полной мере прояснены наукой, и это и не удивительно: ведь процесс становления письменности длился тысячелетия (начиная, возможно, с верхнего палеолита). И тем не менее основные этапы этого процесса уже выявлены, достаточно обстоятельно изучены и сейчас мало у кого вызывают сомнения.
|
|
|
Принято считать, что первые, зачаточные формы неречевых (дописьменных) средств передачи информации связаны с так называемым предметным письмом. Предметное письмо — это совокупность предметов, вещей, которые искусственно создавались (или сочетались из природных вещей) одним человеком (или группой) для передачи какой-либо информации другому человеку (группе). В качестве таких предметов служили воткнутые у тропы ветки, зарубки на дереве, узоры из камней, информирующие идущих следом соплеменников о направлении движения, дым от костра как знак опасности, пучокстрел как символ объявления войны и др. Вполне вероятно, что предметное письмо широко применялось уже в эпоху верхнего палеолита. С помощью предметного письма, а также магических ритуалов и символов человечество в течение длительного времени осваивало знаковую функцию вещей — способность определенной вещи указывать на нечто другое, принципиально отличное от самой этой вещи, — на другие вещи, явления, процессы.
Но предметное письмо носит абстрактный характер и, как правило, требует предварительной договоренности для своего адекватного понимания. Если ее нет, то информация может быть понята неверно. Ярким примером здесь может служить рассказ древнегреческого историка Геродота о том послании, которое скифы направили вторгнувшемуся в их страну персидскому царю Дарию. Они составили предметное письмо из птицы, мыши, лягушки и пяти стрел. Дарий извлек из этого послания смысл, противоположный тому, который вкладывали скифы [1]. Следствием стала гибель персидского войска.
|
|
|
1 Геродот так излагает этот случай: «Дарий полагал, что скифы отдают себя в его власть и приносят ему (в знак покорности) землю и воду, так как-де мышь живет в земле, питаясь, как и человек, ее плодами; лягушка обитает в воде; птица же больше всего похожа (по быстроте) на коня, а стрелы означают, что скифы отказываются от сопротивления» (Геродот. История. Л., 1972. С. 219—220). На самом деле скифы имели в виду совсем иное: «Если вы, персы, как птицы, не улетите на небо, или, как мыши, не зароетесь в землю, или, как лягушки, не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами» (Там же. С. 220).
Следующий шаг в становлении письменности состоял в переходе к использованию изобразительных средств закрепления информации. Первые изобразительные средства представлены рисуночным письмом — пиктографией.
Пиктография — это фиксация и передача информации с помощью рисунков. Пиктографическое письмо появилось в верхнем палеолите в период расцвета первобытного общества. С помощью последовательного размещения ряда рисунков, изображающих отдельные конкретные предметы, передается информация о хозяйственных, общественных, военных и других ситуациях. Пиктографическое письмо имело множество несомненных достоинств, которые определили возможности его развития в более высокие формы письменности, вплоть до фонетической. К числу этих достоинств следует отнести:
+ возможность вводить новые промежуточные звенья повествовательности;
+ достаточно высокий уровень абстрагирования, выделения главного, существенного;
+ отсутствие необходимости в реалистичности изображения, в таком письме заложены значительные возможности схематизации и перерастания в условные изображения.
Основные направления исторического развития пиктографии следующие: выработка единого способа начертания рисунка, понятного для всех (или большинства) представителей данного племени (рода, общины); закрепление за каждым рисунком более или менее определенного значения, смысла (иначе говоря, тенденция к общезначимости и однозначности, хотя, конечно, до полной однозначности было еще далеко); обогащение набора пиктографических рисунков такими знаками, которые позволяют конкретизировать текст пиктограммы, особенно в том, что касается счета, имен и др.
В связи с частой необходимостью передачи имен появился качественно новый и перспективный прием — изображение имен людей некоторыми предметами, сходными по звучанию, но имеющими, разумеется, совсем иную природу. Так постепенно зарождаются зачатки фонетического письма.
В течение нескольких тысячелетий пиктографическое письмо постепенно перерастало в идеографическое письмо, где рисунки заменяются, определенными знаками. Идеографическое письмо развивалось в направлении от изображения представлений (образов, понятий) независимо от их звучания в устной речи — к иероглифам. Иероглифы одновременно указывали и образы (представления, понятия), и те звуки, из которых состоят слова, обозначающие данные образы (представления, понятия). На рубеже IV—III тыс. до н.э. иероглифическое письмо было широко распространено в Месопотамии, а к 2400 г. до н.э. оно превратилось в упорядоченное словесно-слоговое письмо клинописного типа. Клинописное письмо было достаточно сложной системой, из нескольких сотен и даже тысяч специальных знаков. Его усвоение требовало значительной специализации и профессионализма. В древневавилонском обществе сформировался социальный слой — слой писцов. В течение III тыс. до н.э. складывается и египетская иероглифика.
Высшей формой письменности, сложившейся во II тыс. до н.э., было фонетическое письмо, буквенное, в котором знаки обозначают не предметы, а слоги, звуки и графически передаются отдельные звуковые обозначения. Первыми алфавитное письмо изобрели финикийцы. Финикийское письмо было положено в основу древнегреческого и арамейского письма, из которого позднее возникли индийская, персидская, арабская системы письменности.
Благодаря возможности хранения, накопления и передачи знаний письменность оказалась важнейшим стимулом для ускорения развития духовной культуры, важнейшей предпосылкой становления науки.
2.1.5. «Культурное пространство» древневосточных цивилизаций.
Первые цивилизации Древнего Востока начали складываться в Двуречье и в долине Нила в IV тыс. до н.э. Экономической основой этих цивилизаций являлось ирригационное земледелие, которое хотя и требовало колоссальных трудовых затрат, кооперации и особой организации работ, но зато позволяло собирать даже не один, а несколько богатых урожаев в год. Получение значительного избыточного продукта стало экономической предпосылкой быстрого развития социальных отношений, клас-сообразования, общественного разделения труда, возникновения специализированных ремесел (гончарного, ткацкого, кораблестроительного, металлургического, камнерезного и др.), обособления собственности, генезиса соседско-территориальных общин, образования господствующего класса, государственного аппарата, храмового персонала.
В ранних (как правило, относительно небольших по территории и населению) государственных образованиях постепенно формировались два сектора экономики:
+ децентрализованный общинный сектор, представленный большим количеством владевших землей, самоуправляющихся соседско-территориальных общин, свободные и полноправные члены которых вели усилиями патриархальной семьи земледельческо-скотоводческое натуральное хозяйство;
+ централизованные государственные (царско-храмовые) хозяйства (как правило, крупные), широко использовавшие труд зависимых и полузависимых крестьян-общинников, а также рабов.
На таком экономическом базисе сложилась соответствующая социально-классовая структура, представленная тремя основными классами.
Высший класс — это класс людей, которые непосредственно не занимались производительным трудом, но либо сами владели средствами производства, либо распоряжались государственной и храмовой собственностью от имени царя или касты жрецов. Благодаря деятельности части представителей этого класса складывается особая система духовного производства, (относительно) независимая от материального производства. Именно в этой системе духовного производства зарождается протонаучная деятельность.
Средний класс — класс свободных крестьян-общинников и городских (или сельских) ремесленников, непосредственно владевших средствами производства и занятых производительным трудом.
Низший класс — зависимые, не обладавшие собственностью работники, которые подвергались внеэкономической эксплуатации. В качестве таких работников выступали лишившиеся собственности и попавшие в зависимость крестьяне, а также рабы.
Новым историческим явлением становится город. Урбанизация — неотъемлемая черта цивилизации. Город возник как географическое место экономического, политического, военного и культурного притяжения. Здесь осуществлялся обмен продуктами ремесла и земледелия между двумя секторами экономики; находились органы власти, государственный аппарат; город — это место нахождения храма главного местного божества, государственных и храмовых школ; крупные города обносились защитной стеной, в центре города располагалась цитадель, крепость. Немаловажно, что город характеризовался высоким уровнем бытовой культуры, был средоточием развлечений, земных радостей и бытового комфорта.
Уже во II—I тыс. до н.э. в крупных городах Месопотамии население исчислялось сотнями тысяч человек! Так, в I тыс. до н.э. в Ниневии жило свыше 250 тыс. жителей, в Вавилоне — до 100 тыс. горожан. О масштабах градостроительства можно судить по следующим археологическим данным: еще в VII тыс. до н.э. оборонительная система Иерихона состояла из рва (ширина 8,5 м, глубина 2,1 м), каменной стены (толщина 1,6 м, высота около 4 м) и круглой каменной башни, сохранившейся до наших дней (высотой более 8 м).
Древневосточный город — это, как правило, открытое «социальное пространство», где есть место людям разных национальностей, этносов, где смешиваются разные культуры, традиции, где преодолевается консерватизм, традиционность психологии сельского общинника, где быстро развиваются и изменяются ценности, где требуется высокий уровень критицизма, самоанализа, интеллекта.
Вместе с тем особенности «культурного пространства» ранних древневосточных цивилизаций обусловлены наличием еще значительных следов мифологического сознания, для которого характерны образность, слабое развитие абстрактных понятий, категорий, слабое различение закономерного и необходимого, причинно-следственных связей, доминирование ассоциативного мышления по аналогии, ориентация на традиционность, а не на новации, антропоморфизм. Очень медленно шел в сознании процесс различения природного и человеческого, преодоления слитности человека с природой. Об этом свидетельствует отсутствие пейзажа в изобразительном искусстве Древнего Ближнего Востока III тыс. до н.э., словесных описаний природы в ранней художественной литературе. Здесь еще мир вещей не отрывался от мира людей; вещи наделялись качествами людей, а человек — качествами вещей, которые ему принадлежат. Только во II тыс. до н.э. в древнеегипетской живописи появляется пейзаж, что свидетельствует о постепенном различении в сознании людей природного и человеческого.
Пространственным представлениям и категориям (исторически сложившимся раньше временных) присущи качественная определенность, слитность с оценочными представлениями. Есть пространства «хорошее» и «плохое», пространства «доброе» и «злое», пространства сакральное и профанное; пространство своей страны «лучше» пространства «чужой» страны. Такими же качественно неоднородными являлись и представления о времени: есть время «хорошее» (дневное) и «плохое» (ночное), различные дни, недели и месяцы года имели определенные предназначения, были «благоприятными» или «неблагоприятными» для разных дел.
Человек древневосточных цивилизаций жил в мире, где самым теснейшим образом переплетались земное и божественное, мир людей и мир богов. По мнению людей того времени, множество богов постоянно вмешивается в повседневную жизнь людей и человек находится в их полной власти. Единственное, что может сделать человек, — научиться предвидеть божественные воздействия на него и защищаться от таких воздействий с помощью своих личных, семейных богов-защитников («личный бог») и сверхъестественных сил. Этим объясняется важное значение, придававшееся прорицателям, гадателям, астрологам, которые этой своеобразной деятельностью попутно накапливали и опыт объективного познания мира.
Основная тенденция развития духовной культуры древневосточных цивилизаций — возрастание индивидуализации сознания, нарастание антропоцентризма духовной культуры, что проявлялось в усилении интереса к человеку, его сознанию, психологии, внутреннему миру, к человеческому телу. Постоянно решая проблему выбора оптимальной линии своего поведения, вопросы координации своих отношений с другими людьми, с коллективом, с обществом, с природой, человек начинает осознавать себя как индивидуальность, как самоценность, как личность. Теперь уже не только родовая община противостоит природе, но складывается еще одно фундаментальное противоречие — индивида и рода. Появляется проблема выбора индивидуальных ценностей, смысла жизни, места человека в обществе и в системе Космоса. Индивидуальность осознается часто как одиночество человека, его противостояние судьбе, року. В этих условиях складывается героический эпос, в центре которого — образ героя, получеловека-полубога. Герой бросает вызов не только людям, но и самим богам, он может преодолеть все, кроме одного — своей судьбы. Весьма характерен в этом отношении древневавилонский «Эпос о Гильгамеше» (записан не позже XIX в. до н.э.). Много опасных приключений подстерегает в странствиях главного героя эпоса — Гильгамеша, но основная цель странствий — бессмертие — недостижима.
Такое противопоставление героя и богов, героя и Космоса, героя и Хаоса, героя и толпы свидетельствует о том, что рационализация сознания поднялась на новый уровень — уровень теоретического осознания отношений человека и мира, уровень самосознания. Миф трансформируется в рациональный Логос. На этом пути постепенно зарождается наука, разумеется, сначала в самой простейшей форме — в форме протонауки.
2.2. Развитие рациональных знаний в эпоху классообразования и цивилизаций Древнего Востока
2.2.1. От Мифа к Логосу (Науке). В эпоху классообразования и раннеклассовых обществ духовная культура переживает переход от мифологического мышления к новому историческому типу культуры. Радикально изменяются все три основные составляющие деятельности сознания — нравственная, эстетическая и познавательная. Причем ведущей в эту эпоху являлась нравственная составляющая. Утверждение новых типов отношений людей, способов регуляции их поведения, революционные сдвиги в соционормативной системе — все это имело, по-видимому, фундаментальное значение. Все сферы духовной культуры пронизывали мотивы столкновения первобытной морали рода и новой, нарождающейся общечеловеческой морали, с одной стороны, и классовой морали — с другой. Эстетическое и познавательное по сравнению с нравственным временно отступают на второй план, но при этом также претерпевают значительные качественные изменения.
Мифологическое сознание постепенно и медленно преобразовывалось и преодолевалось рациональными формами. Этот процесс хорошо прослеживается на одной из главных тем первобытной мифологии — теме творения Мира (Космоса) из Хаоса. Мы уже отмечали (см. 1.3), что мифологическим представлением о Мире и Космосе была пронизана вся жизнь первобытного коллектива. Хаос олицетворял силу, неорганизованную, враждебную человеку, темную и пугающую своей связью с миром умерших. При этом в каждой родовой традиции складывались свои конкретные представления и о Хаосе (первичный океан, мировая тьма, бездна, вечная ночь, земная твердь, подземный мир и др.), и о Космосе (мировое дерево, мировое яйцо, мировая гора, небесный свод, брак Неба и Земли и др.). Образ жизни первобытных родовых коллективов подчинялся общей линии мифологического сюжета о связи Хаоса и Космоса. Нормы коллективного поведения, ритмизированная повседневная будничная жизнь (охота, собирательство, потребление пищи, воспроизводство рода и др.) соотносились с образом космической организации, Космоса как целого. Родовой коллектив рассматривался как частица, органичес-
кая часть Космоса, а любые перемены в ритмах образа жизни (включая празднества; семейные перемены, т.е. рождение детей, смерть сородичей, особенно вождя; смену сезонной хозяйственной деятельности и др.) оценивались как особые состояния, при которых организованное космическое целое подвергается опасности. Опасность усматривалась в возможности проникновения в организованное космическое целое враждебных человеку, злых, сверхъестественных, несущих в себе разрушающее начало хаотических сил. Спасение от их воздействия виделось в магических ритуалах, и чем более они эмоциональны, выразительны, художественны, тем эффективнее.
Эстетическое выступало для первобытного человека как главное спасительное средство от враждебного хаотического начала. Поэтому обрядовые магические ритуалы исключительно художественны. Карнавальные шествия, танцы, маски добрых и злых духов, ритуальные инсценировки восстаний против правителя, даже ритуальные оргии должны были продемонстрировать господство человеческих организованных сил над силами Хаоса, поставить хаотическое под контроль человека, подчинить его человеку. В этих художественно оформленных магических ритуалах вновь и вновь из Хаоса воссоздавался антропоморфно организованный Космос. Таким образом, магическое сознание стимулировало становление художественных, эстетических образов, различных видов искусства вплоть до требовавших огромных трудовых усилий мегалитических сооружений, скульптурных изваяний, родовых святилищ, погребальных сооружений и др.
Мифологические образы периодического вмешательства хаотических сил в космическую организацию со временем трансформировались в систему представлений о мировых циклах. Такая система (в различных вариантах) впоследствии вошла почти во все ранние философские учения. Появилось понятие мировой катастрофы, которая опосредует собой переход от одного космического цикла к другому. Гибель мира, катастрофа — это победа сил Хаоса над космически организованным целым, над человеком, обществом. Человеку не удалось сдержать напор хаотического, враждебного мировой гармонии начала, и Космос под его воздействием рушится. Но катастрофы не вечны. Космос затем восстанавливается из Хаоса, и начинается новый период космического развития, новый его цикл. Представление о мировой кос-
мической катастрофе органично интегрировалось и с новыми структурами сознания — абстрактными категориями будущего, пространства, времени и Космоса. Еще в раннеклассовом обществе сформировались важные общие понятия (категории): «даль», «бесконечность», «ничто», «бытие», «сущее», «несущее» и др [1]. Возникновение таких широких абстракций (понятий, категорий) явилось одной из важнейших предпосылок становления естествознания.
1 См.: Кейпер Г.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. М., 1985.
Предпосылки генезиса естествознания формировались прежде всего в процессе разрешения ряда противоречий в системе сознания:
+ между мифологическим видением мира и накапливающимся рациональным знанием, абстрактным мышлением;
+ в самой системе мифологии — между различными противоречащими друг другу мифами как следствие рационального упорядочения и систематизации мифологии;
+ между рациональными знаниями и практическими потребностями в расширении массива таких знаний.
Разрешение этих противоречий осуществлялось посредством систематизации и логического упорядочения мифов (разрешения или снятия противоречий, которые возникали между отдельными мифами, между мифологией и усложнившейся социальной действительностью), накопления, обобщения и систематизации рациональных знаний (их увязывания со всеми остальными компонентами духовной культуры), развития абстрактного мышления, категориального аппарата сознания, критической функции разума, приемов обоснования знания, сферы самосознания.
В русле этих преобразований складывались и соответствующие когнитивные (т.е. лежащие в сфере знания) предпосылки становления естествознания. Первые три из них (систематизация мифов, накопление и обобщение рациональных знаний, развитие категориального аппарата сознания) сложились уже в цивилизациях Древнего Востока — Древнем Египте и Древнем Вавилоне. Четвертая предпосылка (идея рационального обоснования знания как важнейшее условие возникновения теоретического самосознания) формируется в древнегреческой цивилизации.
2.2.2. Географические знания. Рост населения, его подвижности, динамизма образа жизни, укрепление племенных союзов, развитие военного дела, политический и военный экспансионизм, развитие обмена, торговли — способствовали расширению географического кругозора человека.
Наряду с освоением новых пространств, развитием представлений о границах ойкумены (населенной части планеты) совершенствовались формы картографии, создавались карты — схемы местности, способы ориентации по звездам, особенно у народов-мореплавателей (например, у народов Океании). Интересная характеристика географических познаний эпохи разложения первобытного общества и зарождения раннеклассовых отношений дана Л.Г. Морганом в исследовании жизни ирокезов:
Столетия за столетиями и племя за племенем протаптывал... человек... древние исхоженные тропы. От Атлантического океана до Миссисипи и от Северных озер до Мексиканского залива главные индейские пути через страну были так же тщательно и разумно проложены и так же хорошо известны, как наши собственные. По многим из этих длиннейших троп ирокезы совершали военные экспедиции и таким образом практически изучали географию страны. В пределах своих непосредственных территорий они так же были знакомы с географическими особенностями, маршрутами путешествий, озерами, холмами и реками, как впоследствии мы сами [1].
1 Морган Л.Г. Лига ходеносауни, или ирокезов. М., 1983. С. 32—33.
На смену простейшим способам схематического изображения местности с помощью камней, палок, рисунков на песке и др., которые были характерны для первобытного общества, приходят более долговременные и совершенные «карты». Их либо рисовали, либо вышивали на коже или ткани, либо чертили ножом на коре дерева и т.п. Эти карты обычно отражали не местность в целом, а отдельный маршрут. На такой карте-схеме изображались гидрографическая сеть (главная река, ее притоки, озера и др.), речные пороги, броды, дороги, тропы, жилища, горы, следы проживания людей в данном районе и др. Длина маршрута определялась в днях пути. Есть этнографические данные о том, что у некоторых народов была традиция собирать такие карты местности в особых хранилищах.
Новый дополнительный импульс развитию картографии придало расширение торговой деятельности, появление класса купцов, осваивавших дальние и неизведанные торговые пути. Наиболее распространенные и трудные маршруты снабжались определенными указательными знаками (на деревьях, на камнях, на скалах и др.), включая знаки, предупреждающие о возможности нападения (так зарождалось то, что на современном языке называется «служба эксплуатации дорог»). Указательные знаки также отмечались на картах-схемах маршрутов.
2.2.3. Биологические, медицинские и химические знания. Становление производящего хозяйства (земледелия и скотоводства) стимулировало развитие биологических знаний. Прежде всего накапливался и обогащался опыт одомашнивания животных и растений, использования искусственного отбора (селекции). Люди были еще далеки от понимания сущности искусственного отбора, но уже умели использовать его для своей хозяйственной деятельности. Опыт селекции передавался из поколения в поколение. Благодаря селекции было выведено много новых пород животных и растений, заложена база современной аграрной культуры. Развитие скотоводства позволило освоить новые массивы зоологических, ветеринарных знаний и навыков, а развитие земледелия способствовало накоплению ботанических, агрохимических и гидротехнических (в связи с мелиорацией и ирригацией) знаний.
Еще в Древней Месопотамии было открыто искусственное опыление финиковой пальмы, которое привело к получению большого сортового разнообразия этого дерева. Это значит, что существование пола у растений было известно еще древним ассирийцам в XVIII в. до н.э. Хотя «смысла процесса и роли мужских и женских цветков в оплодотворении они, конечно, не понимали» [1]. (В Европе наличие пола у растений было доказано лишь в конце XVII в.) Еще в начале II тыс. до н.э. в Месопотамии создавались агрономические календари. Так, в «Земледельческом альманахе» содержались рекомендации по борьбе с засолением почв, по закреплению песков с помощью посадки деревьев, созданию заповедников и др. В Древнем Египте создавали пособия по ветеринарии. В XIV в. до н.э. в Хеттском государстве некто Киккули из Митаннии написал трактат о коневодстве: это самая древняя из дошедших до нас рукописей, целиком посвященных биологической теме. В VIII в. до н.э. в Ассирии появляются первые системы классификации растений (около 250 видов).
Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 21; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!