отличия. Проблема разграничения жанров несказочной прозы

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 2

Устная проза русского фольклора богата и разножанрова, в традиционном бытии народа она несла – а отчасти несет и теперь – функции, жизненно важные для его существования:: излагает систему религиозных убеждений и пытается подтвердить соответствующие религиозно-моральные постулаты; собирает, конденсирует и передает следующим поколениям информацию о текущих событиях в мире реальном и потустороннем, сохраняя и пополняя таким образом историческую память народа; развлекает взрослых и детей – в частности, повествованиями юмористическими и сатирическими.

Разнообразию функций устной прозы отвечает разнообразие ее жанровых форм, пока еще плохо, как увидим, поддающееся научной классификации. Однако есть здесь разграничение, с которым согласятся все русские фольклористы – это деление устной прозы на две большие жанровые группировки, а именно на прозу сказочную и прозу несказочную. К сожалению, в русской фольклористической терминологии нет такого удобного названия для «несказочной прозы», как в немецкой – "Sage". А впрочем, и к термину "несказочная проза", несмотря на его неудобство (массив жанров назван по тому явлению, к которому как раз не относится) русские фольклористы успели привыкнуть. С другой стороны, ничто не мешает нам в этом же значении использовать без предания (как это иногда делают англоязычные коллеги) и немецкое "Sage" – тем более, что при этом не будет возникать отождествления с русским "сага" в прямом (жанр исландской словесной культуры) и переносном значениях.

Между "Sage" и сказочной прозой существуют важные отличия в функциях, исполняемых ими в традиционной культуре, в формальных признаках, в отношении к исторической действительности и к субъекту повествования, в мере традиционности сюжетики и стиля. Определенное обобщение этих отличий предлагается в таблице.

Таблица 1. Основные отличия между прозой сказочной и "Sage"

Параметры/ вид прозы	"Sage"	Сказочная проза
Доминантная общественная функция Эстетические качества текстов Субъективная оценка достоверности содержания Формы бытования устной традиции Традиционность сюжетики Традиционность стиля	Познавательная или религиозная Факультативны Установка на достоверность "Слухи-толки", мемораты, фабулаты Факультативна Незначительна	Эстетическая Обязательны Установка на вымысел Фабулаты, в виде исключення "квазимемораты" Обязательна Преобладает формульность

Теперь пояснение. Возможно, что и жанры сказочной прозы в древности, как и жанры "Sage", несли функцию передачи какой-то жизненно важной информации, скажем, религиозно-поучительную. Однако в Росии XIX ст. на первом плане – уже их развлекательная (эстетическая) функция. Отсюда и важное отличие в оценке традиционными повествователями и слушателями достоверности наррации: все жанры несказочной прозы имеют установку на достоверность, в то время как русская сказочная проза как раз и не требует, чтобы сообщенное в ее текстах считали правдой – не только объективно, но и субъективно, в восприятии всех участников устной трансмиссии, содержание текстов сказочной прозы является выдумкой.

Весьма существенны различия "Sage" и сказочной прозы в формах повествования. Еще в З0-ые годы прошлого века шведский фольклорист К. вон Сидов описал три формы бытования устной прозы, отличающиеся и структурно, и по позиции повествователя, и предложил для них названия, постепенно ставшие общепринятыми в мировой фольклористике: Memorat, Fabulat, Khroniknotizen (Sagenbericht) ¹³. Меморат – это рассказ от первого лица, квазимеморат – внешне такой же, но рассказчик лишь делает вид, будто то, о чем идет речь, случилось именно с ним, фабулат – сюжетный рассказ от третьего лица, вошедший в устную традицию, а третья форма повествования – это короткое сообщение, аморфное по своей сюжетной структуре и не выделяющееся формально в потоке живой бытовой речи. Если латинские термины с прозрачной "внутренней формой", предложенные К. вон Сидовом для первых трех типов повествования, легко прижились в русской фольклористике, то для четвертого К. В. Чистов предложил удачный русский эквивалент "слухи-толки" ¹⁴. Любопытно сравнить эту классификацию с той универсальной для всех форм наррации, которую предложил Р. Барт в своем трактате по нарратологии. Если у Р. Барта отсутствует какое либо соответствие "слухам-толкам", то в устной прозе – какие-либо аналогии весьма изысканной форме повествования "(Генри Джеймс, Сартр)", когда "повествователь должен сообщать лишь о том, что способны видеть или знать его персонажи, так, словно все они по очереди выступают в роли рассказчика" ¹⁴.

В отличие от "Sage", сказочная проза состоит почти исключительно в форме фабулатов, весьма незначительное исключение составляют "квазимемораты", встречающиеся среди небылиц, например: "Пошел я на лыко гору драть; увидал, на утках озеро плавает..." и т. д. (Даль. – С. 979). В несказочной прозе, напротив, фабулаты как раз наименее всего распространены, а преобладают мемораты и "слухи-толки". Причины, по которым в реальной устной традиции "Sage" именно фабулаты встречаются реже других форм повествования, хорошо объясняет К. В. Чистов. В коллективе, члены которого владеют определенной системой мифологических представлений или исторической информации, совсем не обязательно при каждом разговоре на соответствующую тему полностью пересказывать все известное обоим собеседникам. При таких условиях упомянутая "система может передаваться в динамической форме" (среди примеров и такой: "как ведут себя русалки по ночам"). К. В. Чистов продолжает: "если и это уже известно, могут рассказываться только «дочерние рассказы», в которых изображаются новые эпизоды или просто свежие известия или толки о явлении, уже знакомом слушателю…" ¹⁵.

Если "динамические сюжеты" или "дочерние рассказы" имеют, по мнению К. В. Чистова, "эзотерическийхарактер, т. е. бытуют в среде, являющейся коллективным носителем той системы представлений, которая их порождает", то существуют также ситуации, когда она излагается полностью, а сам рассказ, в форме чаще фабулата, приобретает " экзотерический характер". Это происходит "при общении со слушателями, незнакомыми с системами представлений, с которыми связаны эти рассказы – новичками в данной местности, представителями иных социальных групп, детьми и т. д. (и, между прочим, фольклористами)" (курсив мой – С. Р.) ¹⁵. Фольклористы же, добавим, записывают то, что им рассказывают.

Сказочная же проза вообще не знает различения эзотерических и экзотерических (в понимании К. В. Чистова) форм повествования. Здесь есть тексты, эзотерические в общепринятом понимании. Это обсценные сказки и анекдоты, которых сказочник не станет рассказывать детям или девушке-фольклористке, а в XIX ст. – и сатирические тексты о помещиках и священниках. Отметим, что произведения, запретные для распространения вне коллектива из соображений социально-политических, сакральных и этических, существуют также и в несказочной прозе.

Следующее разграничение. Сюжет текста сказочной прозы никогда не бывает оказиональным, созданным только что, в процессе общения, за ним всегда стоит традиция его рассказывания. Иными словами, Вся народная сказочная проза имеет сюжеты традиционные. Слушая или читая русскую сказку, можете быть уверенны, что ее сюжет зафиксирован в международном указателе (см.: 4.1). Сложнее с анекдотами, но и среди них крестьянские имеют традиционный международный фонд сюжетов, да и современный городской анекдот, как правило, до вас уже слышали миллионы людей на различных языках.

В "Sage", напротив, широко бытуют сюжеты своеобразные, связанные с особенностями местной истории, социального устройства, религии и т. п.. Здесь, понятно, тоже встречаются традиционные сюжеты, известные и другим народам, однако удельный вес их меньше, чем в сказочной прозе, к тому же среди них есть такие, чья "традиционность" некоторые фольклористы считают иллюзорной, полагая что близость их к подобным сюжетам у других народов возникла независимо, "типологически" (см.: 4.12; поривн.: 3.6). Что же касается традиционности сказочных сюжетов, то она однозначно объясняется многочисленными и разнонаправленными заимствованиями, миграцией их (см.: 3.5; 4.1).

В отличие от текстов "Sage", произведение сказочной прозы всегда имеет "замкнутую в себе" эстетическую систему, что четко выделяет его из потока живой речи. Обращает на себя внимание и специфическая "замкнутость" художественного времени в сюжете. Соответствующие наблюдения исследователей сделаны на материале волшебной сказки, однако, как легко убедиться, могут быть распространены и на другие жанры сказочной прозы. В произведениях, которые принадлежат к "Sage", напротив, "прошлое" всегда имеет выход в современность, во время, когда происходит рассказ.

Еще более выразительно различаются сказочная проза и "Sage" по такому признаку, как удельный вес традиционных компонентов стиля. Формульному, клишированному стилю волшебной сказки противостоит "голый", как правило, безобразный стиль несказочной прозы, которая пользуется лишь общефольклорными постоянными эпитетами, да и то редко.

Из всех приведенных здесь противопоставлений совсем не вытекает, что сказочная проза интереснее несказочной, что ее стоит исследовать, а несказочную – нет. В том, что такое впечатление было бы ошибочным, читателя призван убедить конкретный обзор жанров "Sage". Но сначала следует обосновать свою позицию в далеко не простой проблеме классификации и разграничения жанров несказочной прозы.

Невзирая на то, что фольклористы обсуждают эту проблему на своих международных конгрессах вот уже свыше девяноста лет, заметных результатов пока еще не имеем. Почти в каждой европейской стране собственная терминология и свое деление для текстов, за жанровой спецификой если не идентичных, то весьма похожих. Французы, например, называют "легендами" все жанры несказочной прозы, различая последние с помощью определений (легенды христианские, светские, локальные или местные и тому подобное); для немецких и польских фольклористов "легенда" – это в первую очередь легенда христианская, но поляки добавляют к ней еще полулитературный жанр "легенды гербовой"; в украинской фольклористике есть тенденция объединять всю всю несказочную прозу в сверхжанровой совокупности "легенд и преданиц" с добавлением жанра "народных рассказов".

В данном учебнике используется классификация, в которой жанры "Sage" различаются по трем существенным признаками – по характеру идеологии, по основной общественной функцией и по особенностями художественного времени.

Таблица 2. Некоторые характеристики жанров несказочной прозы

	Тип нарратива	Светский нарратив	Религиозный нарратив
	Жанр	Исто- ричес- кое преда- ние	Соци- ально-утопи- ческая легенда	"Го-род-ская леген-да"	Ус-тный рас- сказ	Былич- ка	Христи- анская леген- да
Идеология	Светская
Рели- гиозная	Язычес- кая
Христиан- ская
Формы художе- ствен- ного времени	Прошлое	Сакраль- ной древности
Истори-ческое
Поколения рассказ- чика
Настоящее истори-ческое
Будущее светское
Будущее сакральное
Основная функція	Інформативно-позна- вательная Подтверждение верования Морально-назида- тельная

Эта классификация будет объясняться и детализироваться в ходе последующего обзора жанров несказочной прозы.

ВОПРОСЫ

Для самопроверки. Меморат в фольклористике – это...

1.... прозаический рассказ от первого лица.

2.... запись, сделанная фольклористом-собирателем из памяти.

3.... устное пересказывание литературных мемуаров.

4.... рассказ, использующий воспоминания другого информанта.

Отличнику. В работе, цитируемой в разделе, К. В. Чистов отмечает: "их можно выполнять без всякого повода, но всегда необходимо рассказывать с начала и до конца". О произведениях какой прозы идет речь – сказочной или несказочной?

Дата добавления: 2016-01-03; просмотров: 185; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 12

Мы поможем в написании ваших работ!