Значение открытий Юнга 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 7Следующая ⇒

Некоторые состояния сознания будет уместно определять именами тех или иных божеств. Жрец или мистик, пережив состояние связи с той или иной психической силой, определял её как божество, давая ей имя. Паства в свою очередь проецировала собственные психические содержания на эту форму.

Таким образом, наша главная задача – найти «ключи», которые позволят нам открыть дверь в глубины архетипической психики. Архетипы едины для человечества, но каждый отдельный индивид закрыт от этого пласта надёжной защитой личного бессознательного. Полное разрушение всех границ между сознательной и бессознательной психикой означает безумие. Закрытость и твёрдые защиты приводят к тому, что я называю «патологической нормальностью» – то есть достаточно бедному набору чувств и переживаний, полностью завязанных на внешних объектах с минимальной внутренней жизнью. Задачей является установить надёжную связь с архетипической психикой (синонимы – коллективное бессознательное, объективное психическое), при которой с одной стороны, будет обеспечено взаимодействие и развитие индивидуального Я в Самости, а с другой – это индивидуальное Я не будет разрушено наплывом архетипических содержаний.

Рекомендуемая литература: Алистер Кроули «Liber 777», Милан Кундера «Невыносимая лёгкость бытия», Михаил Успенский «В поисках чудесного».

После предыдущей лекции я думаю, вам теперь хорошо понятно, как сложно бывает передать вкус тех переживаний и истин, кои до этого не были пережиты лично. Однако для начала может быть вполне достаточно интеллектуального понимания, и, занимаясь той или иной практикой, вы неизбежно получите результат, на который направлена данная практика. Это и даёт нам возможность, несмотря на все трудности, передавать информацию о пути, который в юнгианской традиции называется индивидуация...

Синхронистичность

Самые мудрые исследователи древности рано или поздно приходили к парадоксальному выводу о всесвязности или всеединстве. Согласно их представлению, наша психика является частью некого тотального всеединства, причём это всеединство объединяет в себе все мыслимые противоположности. Мир внешний является органичным продолжением мира внутреннего, материя – психики, а психика – материи. Нет такой чёткой границы, где мы могли бы провести демаркационную линию.

В большинстве древних традиций было представление о подобном всеединстве. Китайцы называли его Дао, индусы определяли как бесконечное соитие Шивы и Шакти – то есть материи и сознания, основоположник античной мысли Гераклит говорил об изначальном огне, принизывающем всё бытие (и даже боги суть его порождение). Всеединство было главной тайной египетских и эллинских мистерий. Нет границ – всё есть продолжение всего, а наше сознание есть проявление игры этого изначального принципа, который некоторые западные мистики определяют как «бог».

Но «бог», особенно на первых порах развития, – неудачное слово для этого определения. В парадигме западного мышления слово «бог» обычно связывается с невротичным, морально озабоченным великим отцом, патриархом, нависающим над миром. Самый вульгарный материализм будет предпочтительнее подобной религиозности. Мы уже знакомы с понятием «проекция» и можем понять, что подобное представление о высшем начале было лишь невротической проекцией патриархальных невротиков культуры владычества, как называл западную цивилизацию Тернс Маккена.

Однако не будем впадать в ложный дуализм и поймём, что все эти общекультурные неврозы были той самой игрой единого. Зачем? Об этом мы поговорим в одной из завершающих лекций, посвящённых вопросу вопросов – смыслу человеческого бытия.

Сейчас же нам необходимо рассмотреть этот самый принцип всеединства, пользуясь теми знаниями, которые были вами получены. Возьмём самый простой и всем нам понятный уровень –человеческие взаимоотношения. Не секрет, что наше восприятие других всецело строится на психологической проекции. Если мы, к примеру, имеем возможность видеть в ком-то лжеца, то это исключительно потому, что в каждом из нас находится внутренний лжец. Человек, лишенный этого ценного комплекса, окажется не способен отличить ложь от правды – в его тоннеле реальности просто нет такого явления, как ложь. В свою очередь, человек, у которого этот самый внутренний лжец очень силён и который часто лжет, будет склонен видеть лжецами даже тех, кто в данный момент правдив. Насколько наши проекции соответствуют реальности, определяется уровнем нашей интуиции, но даже если представить человека, который никогда не ошибается в своих оценках (что крайне сложно), мы можем сказать только одно – его проекции благодаря его великолепной интуиции находятся в гармонии с некой реальностью.

Однако здесь появляется одна очень интересная тонкость. Если мы имеем привычку к рефлексии, то наверняка знаем, что люди вокруг нас каким-то странным образом откликаются на наши, даже подчас невысказанные проекции. Более того: человек, оказавшийся в принципиально другом городе и в другом личном окружении, через пару месяцев заметит, что его отношения здесь начинают строиться по той же модели, что и раньше. Люди другие, а отношения, динамика взаимодействия оказываются совершенно теми же, будто бы ничего и не изменилось. Особенно хорошо это можно проследить на примере интимных взаимоотношения – порой возникает ощущение, что люди с разными партнёрами отыгрывают почти идентичную модель отношений, и только самый серьёзный внутренний анализ может помочь расширить или изменить эту модель.

Возникает вопрос: почему же человек оказывается вовлечён в одну и ту же модель даже с разными людьми, у каждого из которых абсолютно своя, неповторимая модель мира и людей? Я прошу вас на миг задуматься об этом и заново открыть принцип, известный ещё древним грекам – «подобное притягивает подобное». Сбоев практически не бывает. Наши внутренние персонажи – тень, Анима (или Анимус), герой, жертва, практически всегда проявлены в нашем окружении.

Одна из глубочайших традиций древности – герметизм, в центральном своём писании утверждала: «что вверху – то и внизу, что внутри – то и снаружи». На первый взгляд, это может показаться банальным, но стоит только повнимательнее размыслить над этим принципом, и перед нашим внутренним взором откроются золотые россыпи тончайший истин и нюансов.

Только начав сознавать глубины своего бессознательного – сначала, конечно, личного (комплексы, страхи, родительские программы), мы обретаем над ними власть силою логоса. Пока мы удерживаем в сознании комплекс, мы получаем ценнейший дар – подлинную свободу выбора, которого полностью лишены 95 процентов человечества, проживающих свою жизнь, как автоматы-проводники мыслей.

Представим себе абстрактную личность. Этот человек, назовём его Василий, может восприниматься мною по каким-то причинам как законченный негодяй. При этом сам Василий будет вполне оправдывать своё определение и всячески портить мне жизнь. Но очевидно, что это восприятие является отчасти взаимной иллюзией, ибо для кого-то другого этот Василий будет лучшим другом и соратником, что, впрочем, тоже является проекцией. Определённые комплексы, спроецированные на другого человека, неизбежно активируют потенциальные комплексы в его подсознании, близкие или идентичные проекции. Происходит это по двум причинам. Во-первых, наша проекция достаточно мощно заряжена психической энергией, и эта энергия активирует его подсознательную потенциальность. Будем называть это внешней или психологической причиной. Вторая причина, которая не опровергает, но дополняет первую, будет в том, что в силу принципа всесвязности к нам притягиваются те люди, которые соответствует именно этой нашей потенциальности. Очень характерным доказательством второй истины является то, что в большинстве случаев человек, который полностью психологически меняется, сразу же спонтанно и без умысла попадает в другое окружение. Изменилась расстановка в психике индивида – на эти новые проекции старое окружение оказывается не способно реагировать, и словно из ниоткуда появляются новые друзья.

Если бы речь шла только о тонкой области межличностных отношений, мы никак бы не могли говорить о доказательстве принципа всесвязности. Здесь нужны гораздо более веские обоснования. И они есть. Это так называемый принцип синхронистичности, о котором сейчас и пойдёт речь.

Когда человек обретает достаточно сильное осознание своего личного бессознательного и, выйдя за границы своего эго, становится не объектом, а субъектом своих переживаний, он неизбежно сталкивается с тем более глубоким изначальным уровнем психики, который мы определяем как коллективное бессознательное, объективное психическое или уровень архетипов. Пока мы находимся в сфере проблематики личных комплексов, о существовании архетипов мы можем забыть, разве что вы не являетесь, подобно мне, игроком, склонным играть в духовную русскую рулетку. Но когда личное бессознательное в большей мере пройдено, а вроде бы ничего особо не изменилось, если мы делаем этот шаг, то оказываемся в архетипическом потоке общечеловеческого бессознательного. Уровень архетипов напрямую связан с тем единым умом, архетипическим центром, в котором всё бытие является единой игрой. Как только по какой-то причине активировался тот или иной архетип, мы сталкиваемся с потрясающей воображение чередой совпадений, никак не связанных внешней причинностью, но связанных по смыслу.

Классическим примером синхронистичности является история из жизни Юнга, когда он был активно погружен в исследования символа Самости как Христа и Рыба (ихтиас). Я цитирую: «Первого апреля 1949 г., утром я занёс в свой блокнот надпись, содержащую образ получеловека-полурыбы. На завтрак мне подали рыбу. В разговоре кто-то упомянул об обычае делать из кого-то «апрельскую рыбу». Днём одна из моих бывших пациенток, которую я не видел несколько месяцев, показала мне несколько впечатляющих картин с изображением рыб. Вечером мне продемонстрировали кусок гобелена с морским чудовищем и рыбами. На следующее утро я встретил свою бывшую пациентку, которая была у меня на приёме десять лет назад. Этой ночью ей приснилась рыба. Несколько месяцев спустя, когда я включил этот случай в одну из своих работ и как раз закончил его описание, я вышел из дому к озеру, на то место, где уже несколько раз побывал в течение этого утра. В этот раз я обнаружил на волномере рыбу длинной тридцать сантиметров. Поскольку поблизости никого не было, то я не мог представить, как она могла туда попасть» (Юнг «О синхронистичности»).

Подобное нагромождение событий может вызвать у принципиальных скептиков сомнение. Подобными психологическими защитами они просто пытаются отгородиться от своего бессознательного, кое у подобных субъектов имеет инфантильный и атавистический характер. Доказать им что-либо невозможно именно потому, что несмотря на частое упоминание слова «научность», в основе своей их метод познания мира не научен, а глубоко религиозен, то есть основан на догмах, сломать которые – адова работа. Непредубежденный же слушатель, глядя на столь причудливое нагромождение событий, задумается и задаст себе вопрос: «а что бы это могло значить?».

До определённого возраста, а точнее, до 22 декабря 1999 года я тоже оставался абсолютным скептиком и материалистом, и всё, что хоть как то касалось эзотерического и сверхчеловеческого, вызывало у меня изжогу. И вот 22 декабря я переживаю первое в своей жизни мистическое или архетипическое переживание – пробуждение кундалини. О подобном феномене я не был осведомлён, потому идея самовнушения, за которую так любят цепляться догматичные материалисты, объективно исключена.

Переживание в первый момент выражалось в чувстве внутреннего взрыва и необыкновенного экстаза, разошедшегося по всему телу. Если бы не последующие события, в принципе, всё можно было бы свести к сублимированной сексуальности. Первую неделю я испытывал такой колоссальный подъём энергии, что спал только два часа в сутки. Моё воображение давало мне новые, доселе неизвестные символы – красная змея, идущая по всему телу, бракосочетание солнца и луны, рождение из лунного цветка. В одном из сновидений я увидел змею, пробивающую пол моей квартиры и заползающую по стене в чашу бра. У меня внезапно обострилось то, что называется сверхчувственными способностями – я на спонтанных вспышках мог читать чужие мысли, хотя слово «читать» здесь не совсем применимо, просто граница между мной и миром оказалось настолько размыта, что я мог воспринять чужие мысли, как свои, и, к ужасу собеседника, их воспроизводить. Появилось особого рода предвидение – к примеру, идя по городу, я вдруг очень сильно желал, чтобы из того угла вышли знакомые мне люди, и через несколько секунд это свершалось. Это не было воздействием на мир, как это обычно понимается в магии. Это было полное слияние, полное чувствование токов единого ума, которое у меня предельно обострилось. Для меня стало эмпирически ясно то, что до сих пор казалось абстрактными философскими спекуляциями. Как я потом узнал, этот тип переживаний известен в Индии уже 2500 лет и даже не является особым достижением, а символ змеи – это центральный образ пробуждённой кундалини.

К сожалению, тогда я не вёл дневник, и очень многое приходится восстанавливать по памяти, однако сейчас, когда я принял Закон Телемы, ведение дневника стало для меня обязательным условием, и я фиксирую все подобного рода события.

Например, когда я открыл для себя учение Телемы и впервые прочитал священную «Книгу закона», где не раз встречается образ змея, я вошел в экстаз расширенного сознания. «Вот голубь, а вот змея – выбирай, как следует» – написано в «Книге закона». «Я выбираю змея», – шептал я в сильнейшем архетипическом экстазе. В эту же ночь моей любовнице приснилось, что она занимается сексом со змеем. На следующий день, зайдя на сайт, который я посещаю раз в месяц, я обнаружил там обновление – статья называлась «Архетип змеи у европейцев». Спустя несколько часов я получаю письмо от девушки, с которой переписываюсь уже год. Она присылает мне на анализ свою сказку. В ней на самом верхнем этаже восхождения Алисы был змей. Тот поток синхроний, который у Юнга был связан с рыбой, я получал именно в контексте змея.

С тех пор подобных примеров накопилось очень много, столько, что на перечисление всех понадобилась бы отдельная лекция.

Всякий раз перед синхронией попавший в поток чувствует особого рода приятное возбуждение, точно его наполняет энергия. Это психическое возбуждение превращается в экстаз, словно очень могучая и приятная сила входит в сознание и наполняет его негой. Этот экстаз, в отличие от всех существующих наслаждений, никогда не приедается и всегда словно в первый раз. Это понятно – ведь в этих переживаниях мы прикасаемся к источнику силы, к изначальному потоку жизни, к изначальному себе.

Однако необходимо отметить и определённую опасность архетипических переживаний. Для человека, лишенного осознания личного бессознательного и являющегося неудачником по жизни, такие переживания могут оказаться губительными и довести до состояния шизофренического расстройства. Именно оттуда идёт инстинктивное недоверие, которое испытывают многие к любому оккультному знанию – 90 процентов тех, кто об этом пишут, оказываются просто кастратиками, убегающими от полнокровия жизни. Ницше был прав, говоря, что то, что для сильного является изысканным вином, для слабого – губительный яд. Образ старой девы, занимающейся спиритизмом и ищущей «божьей любви», защищаясь от «сонма совращающих бесов», давно стал нарицательным. Вот почему и Юнг и Кроули всегда крайне строго относились к выбору учеников, считая, что некоторая личная успешность и решение проблем, связанных с личным бессознательным, а особенно с завязками на родительские программы, должны в обязательном порядке предшествовать любому соприкосновению с большими глубинами.

Возникает ещё один очень тонкий вопрос – о возможности искусственно активировать те области коллективного бессознательного, которые мы называем архетипами. До некоторого времени я признавал только один метод – активное воображение, который был разработан Юнгом. Однако личный опыт участия в практиках церемониальной магии и последующие результаты убедили меня, что это работает, причём настолько, что потрясает воображение. Поток синхронистичных совпадений в случае правильного проведения ритуала неизбежен, и свести это к совпадениям крайне сложно.

В конце концов, новейшие открытия физики, практически подтвердившие древнейшие откровения недвойственных мистиков, сделали науку гораздо ближе к оккультизму, нежели наивный позитивизм 19 века. Как бы то ни было, если мы сохраняем открытый ум, лишенный каких-либо религиозных и научных догм, у нас есть только одно мерило истинности и ложности – личный опыт. Потому – экспериментируйте, соотносите, отслеживайте и, думаю, очень скоро вы откроете для себя немало интересного.

Рекомендуемая литература: Карл Юнг «Синхронистичность», Мария Луиза Фон Франц «Синхронистичность», Роберт Уилсон «Психология Эволюции», «Квантовая психология», «Новая инквизиция».

Сейчас мы достаточно хорошо посвящены в теорию Юнга и самое время перейти к практическим аспектам учения. Практика без теории слепа, а теория без практики мертва – принцип взаимодополняющих противоположностей работает и здесь. Всякий раз, при каждой удобной возможности Юнг подчёркивал, что архетипы – это не удобная интеллектуальная конструкция, а живая сила бессознательного, соприкосновение с которой ведёт к радикальному изменению личности...

Анализ сновидений

Итак, коснемся практических аспектов учения Юнга. Прежде всего, это анализ сновидений. Для юнгианца мир сновидений столь же ценен, как и мир внешний (но не больше, как у невротичных романтиков). В некоторых психологических группах считается дурным тоном говорить: «Это произошло на самом деле или только приснилось?», правильно этот вопрос должен звучать так: «Это произошло с тобой в мире сновидений или в физической реальности тоже?». Юнг придавал колоссальное значение сновидениям, начиная с самых первых, из раннего детства. Многим ключевым решениям своей жизни, впоследствии оказавшимся полностью верными, он был обязан именно наитию из сновидческого бессознательного.

Впервые к миру сновидений обратился Зигмунд Фрейд, назвав их «королевской дорогой в бессознательное». При некоторой узости подхода Фрейда мы не можем не отдать ему должное, как величайшему первооткрывателю. Поскольку мы уже знаем, что бессознательное – не свалка подавленных желаний, а полноценная активная творческая сила, становится понятно и ироничное перефразирование Фрейда учеником Юнга Джеймсом Хиллманом – «сновидение – королевская дорога к бессознательному с двухсторонним движением».

Согласно гипотезе Фрейда, сны всегда содержат скрытые сексуальные символы. По Юнгу наоборот, даже самые сексуальные сцены сновидения могут символизировать нечто другое. Фрейд обвинял Юнга в пуританстве, но при должном знакомстве с учением Юнга эти обвинения выглядят смешными: человека, который полагал, что в образ бога должно быть привнесено четвёртое, женское, сексуальное начало, а христианское неприятие плоти есть невроз, вряд ли можно обвинить в пуританстве. Дело в другом. Для Юнга, очень рано столкнувшегося с активностью коллективного бессознательного, сведение всего к одному началу, будь даже оно столь важно, как сексуальная функция – нереалистично и ограничено.

Очень долгое время Юнг работал над единой теорией сновидений. Его метод отличается великолепной разработанностью и многослойностью. В отличие от Фрейда и других исследователей того времени, Юнг, зная о необозримой силе бессознательного, утверждал, что сновидения имеют не только редуктивную функцию (как отражение актуальной ситуации), но и конструктивно-синтетическую (то есть в некотором смысле сновидение формирует дальнейшую ситуацию в жизни сновидца). Всякое сновидение в основе своей имеет целью индивидуацию, и только неправильное понимание смысла сновидения может заставить личность регрессировать. В каждом сновидении есть некоторый посыл, который служит расширению сознания и его выходу на принципиально новый уровень.

Это достаточно легко понять, если речь идёт о нейтральном или приятном сновидении, но как быть с кошмарами? Кошмар имеет свою позитивную функцию: он выносит на уровень частичного осознания некий кризисный процесс, доселе находящейся в тьме неведения, и даёт сновидцу возможность осознанно работать с конфликтом, доселе полностью закрытым.

Рассмотрим этот тезис на примере. Мне в 13 лет снился следующий кошмар, который имел столь сильное действие на всю мою жизнь:

«Я и мать находимся в лесу. Внезапно она начинает превращаться в пантеру и совращать меня. Я испытаваю бессилие и бесполезность сопротивления, ощущаю, как с каждой её (полуженщины-полупантеры) лаской я всё больше теряю себя и растворяюсь, мои руки начинают превращаться в лапы пантеры. Я слышу нечто похожее на её голос, она говорит, что теперь мне ничего не будет нужно, я получу величайшее счастье и покой, став зверем. Я испытываю нечеловеческий ужас перед тем, что со мной происходит, и всё же бессилен что-либо изменить. Сквозь всё более сгущающийся мрак ко мне доносится другой женский голос: «Сопротивляйся, пока есть хоть какая-то сила, сопротивляйся». Но увы, всё, что я могу, это только замедлить, отодвинуть неизбежность. В холодном поту я просыпаюсь».

Чтобы понять значение и смысл данного сновидения, необходимо разобраться, из чего же состояла жизнь сновидца до того, как ему это приснилось.

На тот момент я переживал достаточно сильную психологическую регрессию в детство, активно поощряемую матерью. Происходило некое возвращение к симбиотическому единству раннего детства. К тому времени, когда приснился сон, я всё больше терял себя, наполняясь приятными фантазиями, уводящими от мира.

Вялое и безжизненное состояние компенсирует кошмар, который стал подлинным пробуждением. В сновидении я увидел свою актуальную ситуацию и истинную природу фантазий, которые не поверку оказались далеко не так приятны.

Данный сон имеет большое количество архетипических параллелей, которых мы пока касаться не будем. Здесь важно оценить две функции сновидения – редуктивную (то есть символически отражающую актуальную ситуацию) и проспективную (то есть оказывающую влияние на будущее). Отражающей функцией, несомненно, будет сам фон кошмара и потеря себя, что доселе сновидцем упрямо не замечалось, конструктивная же функция выражена в голосе Анимы, которая даже не была проявлена и в данном случае была голосом индивидуации.

Важно вести дневник сновидений, дабы иметь возможность анализировать свои сновидения по прошествии некоторого времени. То, что кажется непонятным или просто было упущено при первом анализе, через некоторое время может стать очевидным.

Каждое сновидение имеет несколько смыслов. Бывает так, что сновидение в символической форме отражает события будущего (отсюда извечный интерес к сновидению как к внутреннему оракулу). Тем не менее, универсального ключа к ним нет, и анализировать сны, ставя акцент на их провидческую способность, ошибочно – можно запросто получить хороший невроз.

По мнению «классических» психоаналитиков, сновидения шифруют, маскируют «истинные», но «запрещённые» желания. Юнг чётко не соглашался с этой гипотезой и утверждал, что изначальный посыл бессознательного – в желании быть понятым, передать некую информацию сознанию. Если происходит непонимание, то потому, что сознание и бессознательное говорят на разных языках. Язык сознания – слова и концепции; язык бессознательного – символы и образы.

С точки зрения фрейдистской школы, нет принципиальной разницы между ножом, посохом, скипетром, огурцом, и, к примеру, ключом – все они символизируют мужской половой член. Разумеется, такой подход к сновидениям трудно опровергнуть, ибо если все длинные предметы определять как мужской член, а все пологие – как женское влагалище, вряд ли найдётся сон, который окажется невозможным вместить в прокрустово ложе подобных интерпретаций. Для юнговской школы меч и ключ являются символами активного принципа бытия – ЯН, но проявляющиеся совершенно по-разному. Несомненно, что психическая ситуация сновидца, который видит, что убивает ножом женщину, и сновидца, который открывает ключом дверь, совершенно разная, и считать эти сны идентичными как проявление желания половой связи по меньшей мере ненаучно. В первом случае мы можем сразу заподозрить определённую невротичность, искаженное восприятие женского. Собственная фаллическая сила сновидца исключительно деструктивна, и любое активное действие (в том числе и половой акт) является актом агрессии и завоевания. Во втором случае мы вполне можем говорить о более организованной янской энергии и предположить, что сейчас сновидец находится в фазе новых открытий себя или мира.

Перейдём непосредственно к методу анализа сновидений. Поскольку мы понимаем, что сновидение ничего не прячет и не скрывает, наша задача при анализе – как можно сильнее расширить поле значений образов сновидения. Существуют два метода, которые великолепно дополняют друг друга. Первый метод – циркомамбуляция (круговое обхождение), выражается в собирании как можно большего количества ассоциаций с образом сновидения. Здесь надо дать волю своему воображению, при этом не позволяя себе уходить от конкретной темы сновидения. Таким образом мы узнаём смысл сновидения для личного бессознательного или «первого этажа» сновидца. Самая обыкновенная банка варения в сновидении может представлять что угодно – от воспоминаний детства до метафоры карьерного роста, и только обильные ассоциации могут прояснить, что же именно означает данный образ.

Другой стороной циркомамбуляции является метод творческой проекции, когда в фантазии мы говорим от лица персонажей сновидения. Кстати, метод творческой проекции рекомендуется применять не только к образам сновидения, но и к любым образам, возникшим вследствие любого вида творческого воображения.

Однако часто значение сна не исчерпывается личным бессознательным и корнями уходит в бессознательное коллективное. В этом случае анализирующий должен снабдить данное сновидение как можно большим количеством параллелей из общечеловеческого наследия: мифов, сказок, легенд и т.д. Это называется амплификация. Если сновидец достаточно образован в мифологии, то по мере обхождения у него неизбежно будут появляться ассоциации, связанные с архетипическим значением сновидения.

Рассмотрим, к примеру, сон, который я наугад выбрал из своей богатой коллекции:

«Я нахожусь на окраине Калуги в районе Тайфун. Еду на машине в аэропорт по запретному району. Я понимаю, что могу не прорваться, но, тем не менее, делаю попытку. Внезапно я вспоминаю, что недалеко от меня ученые открыли дыру в пространстве, войдя в которую сразу оказываешься на Марсе. В эту дыру ученые посылают очень рискованные экспедиции, ибо температура на Марсе +200? и полностью отсутствует кислород. Ученые отправили туда аппараты наблюдения и установили, что сам мир Марса имеет магические возможности и способен исполнять желания тех, кто там оказался. Однако это палка о двух концах, и через какое-то время происходит расплата. Так например, одна женщина захотела быть самой красивой в мире, и это было исполнено, но через год она умерла от рака кожи. Ещё один мужчина захотел получить научную славу во всём мире, но через год погиб в своей лаборатории в ходе безобиднейшего эксперимента. Только те, чей интерес к Марсу был бескорыстен, выжили, причем получили сверхспособности».

Прежде чем приступать к анализу динамики сновидения, необходимо установить значение места, где происходило действие сна. Почему-то из всех районов Калуги бессознательное выбрало для действия именно Тайфун, а в мире сновидений ничего случайным не бывает. Покопавшись в памяти, я вспомнил – там живёт моя первая любовь, отношения с которой закончились для меня крайне драматично. Она представляла первый образ моей анимы, и, следовательно, само место действия можно определить как «мир моей анимы». Причем это достаточно ранняя Анима, которая давно ушла в бессознательное. Как мы знаем, одной из самых важных функций Анимы является функция психопома, проводника. Однако она обретает эту функцию только после того, как Эго, сознание приложит массу усилий к преодолению собственных неврозов и достигнет понимания уровня личной тени. В сновидении этот район является «закрытым», «запретным», то есть те чувства, которые были мною некогда пережиты, блокируются изо всех сил. Однако проникновение в запретные районы всегда дает новые возможности. Весь дальнейший сюжет достаточно сильно напоминает сюжет фильма Тарковского «Сталкер». Появление телепорта, кстати, прямо около дома моей первой любви, говорит о том, что активное взаимодействие с Анимой позволило пробить ход между сознанием и бессознательным.

Таким образом, благодаря сну мы восстановили часть сложной психической динамики, посредством которой начинает пробиваться ось между сознанием и бессознательным. В некотором смысле данное сновидение является первым опытом столкновения с Самостью в чистом виде, и бессознательное предупреждает об опасности злоупотребления этим опытом. Пока в исследовании бессознательного тебя ведёт интерес, любопытство и инстинкт индивидуации – ты защищён и даже получаешь сверхспособности (которые, как знает всякий, кто соприкасался с Самостью, являются не метафорой сновидения, а объективным психическим фактом), но стоит начать злоупотреблять ими и использовать на реализацию инфантильных желаний – расплата будет неизбежной. Ключевой принцип взаимодействия сознания и бессознательного можно выразить следующий фразой: «Сними шляпу, поклонись до земли, но ни в коем случае не вставай на колени».

Дата добавления: 2016-01-03; просмотров: 21; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!