Обоснование результатов исследований. Виды обоснования (доказательство, подтверждение, интерпретация, объяснение).

Стр 1 из 2Следующая ⇒

Философия и методология науки

УДК 1

ББК 87

Ф 54

Рекомендовано к опубликованию

учебно-методическим управлением

ГУ ВПО «Белорусско-Российский университет»

Одобрено кафедрой «Гуманитарные дисциплины» «21» мая 2013 г., протокол № 4

Составитель Д.М. Попелышко

Рецензент канд. филос. наук, доц. Г.А. Макаревич

Методические рекомендации составлены в соответствии с проблематикой новой типовой учебной программой по философии. Рекомендуются для самостоятельной работы студентов, магистрантов, аспирантов.

Учебное издание

ФИЛОСОФИЯ

Ответственный за выпуск С. Е. Макарова

Технический редактор Н. В. Федорова

Компьютерная вёрстка Н. П. Полевничая

Подписано в печать . Формат 60х84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс.

Печать трафаретная. Усл.-печ. л. . Уч.-изд. л. Тираж 99 экз. Заказ № .

Издатель и полиграфическое исполнение

Государственное учреждение высшего профессионального образования

«Белорусско-Российский университет»

ЛИ № 02330/375 от 29. 06. 2004 г.

212000, г. Могилев, пр. Мира, 43

университет», 2011

Содержание

Введение

1. Проблема развития научного знания (кумулятивные и антикумулятивные теории научного прогресса). Развитие науки как единство процессов дифференциации и интеграции научного знания.

2. Обоснование результатов исследований. Виды обоснования (доказательство, подтверждение, интерпретация, объяснение).

3. Коммуникация и её специфика в современном мире. Формы научной коммуникации.

4. Язык науки. Определения и их роль в формировании научной терминологии.

5. Академическая, отраслевая и вузовская наука: цели, задачи, перспективы развития.

Введение

Проблема философского осмысления науки и ее методологии как особой сферы человеческой деятельности является одной из самых актуальных проблем в современном мире. Для подготовки компетентного современного специалиста знание основных проблем, рассматриваемых в данной области философского исследования, представляется необходимым условием, обеспечивающем дальнейшее саморазвитие и индивидуальный творческий рост. Особенно значимо такое знание в системе подготовки будущих ученых, каковыми являются учащиеся второй ступени образования, претендующие на получение магистерской степени.

В представленном материале рассмотрены такие аспекты философии и методологии науки, как проблема развития научного знания (кумулятивный и антикумулятивный подходы), проблема языка науки, научная коммуникация и ее формы, виды обоснования исследовательской деятельности, структура науки Республики Беларусь. Предложенный материал имеет своей целью восполнение системы знаний учащихся в области структуры и методологии научной деятельности. Материал рассчитан на самостоятельную подготовку учащихся в процессе освоения курса философии по программе подготовки магистрантов.

1 Проблема развития научного знания (кумулятивные и антикумулятивные теории научного прогресса). Развитие науки как единство процессов дифференциации и интеграции научного знания

Развитие научного знания – сложный диалектический процесс, имеющий определенные качественно различные этапы. Этот процесс можно рассматривать как движение от мифа к логосу, от логоса к «преднауке», от «преднауки» к науке, от классической науки к неклассической и далее к постнеклассической - и, в целом, от незнания к знанию, от низшего к высшему, что и представляет собой прогресс научного знания. Соответственно, возникает проблема понимания сущности этого процесса, сущности динамики научного развития. Важнейшей характеристикой научного знания является его динамика, т.е. его рост, изменение, развитие и т.п.

Динамику науки можно характеризовать по разным параметрам: как меняется научное сообщество, численность публикаций, эволюция методов исследования, история эксперимента, история обновления методологического инструментария в теоретическом исследовании (формализация, математическая гипотеза, мысленный эксперимент).

Выявляя сущность динамики науки, важно понять, что лежит в ее основе: эволюционные изменения или революционные скачки? Является ли динамика науки процессом кумулятивным (накопительным) или антикумулятивным (отказ от прежних взглядов)? Можно ли объяснить динамику науки только ее самоизменением или влиянием социокультурных факторов? В вопросе о движущих силах науки желательно выделить две альтернативные позиции: 1) интернализм (внутренние закономерности развития науки) 2) экстернализм (социокультурные факторы)

В современной западной философии проблема роста, развития знания представлена в двух течениях: позитивизм и эволюционная (генетическая) эпистемология. Наиболее яркими представителями философии науки были: Карл Поппер (1902―1994), Томас Кун (род. 1922), Имре Лакатос (1922―1974), Пол Фейерабенд (1924―1996).

Эволюционная эпистемология – направление в западной философской гносеологической мысли, основная задача которого – выявление генезиса и этапов развития познания, его форм и механизмов в эволюционном ключе и, в частности, построение на этой основе теории эволюции науки. Впервые термин «эволюционная эпистемология» в 1974 в статье психолога Д. Кэмпбелла, посвященной философии К. Поппера. Эволюционная эпистемология пытается объяснить генезис научного знания как одного из видов знаний, на основе воздействия внешних факторов развития общества, т.е. социогенеза, а также истории самого знания и особенно психологических механизмов его возникновения.

В современной эволюционной эпистемологии можно выделить два основных, принципиально различных направления исследований, две основные исследовательские программы. Первая программа представляет собой попытку исследовать когнитивные механизмы животных и людей путем распространения биологической теории эволюции на такие структуры живых систем, которые выступают в качестве субстратов (т.е. носителей) когнитивных процессов - нервную систему, органы чувств и т.д. Вторая программа, со своей стороны, исходит из возможности объяснить культуру - в том числе идеи, гипотезы и научные теории - в терминах биологической эволюции, т.е. используя модели эволюционной биологии. Многие философы науки допускали и допускают правомерность аналогии между органической эволюцией и ростом научного знания, - по их мнению, механизмы этого роста подобны естественному отбору. Такой точки зрения, в частности, придерживался С.Тулмин, разработавший эволюционную модель естественной науки [14, С. 281]. Другие исследователи также пытались использовать эволюционную парадигму в качестве модели объяснения роста научных идей (Кэмпбэлл, Поппер, Ойзер). С их точки зрения, идеи, гипотезы и научные теории, как и живые организмы, должны доказывать свое превосходство, но превосходство в интеллектуальной «борьбе за существование».

Эволюционная эпистемология как особая методологическая система сформировалась на базе позитивистской традиции, точнее – нео- и постопозитивизма.

Распространив идею всеобщего развития на методологию научного познания, постпозитивизм формулирует два подхода к истории науки: кумулятивный и антикумулятивный.

Они представляют собой две противоположные логико-концептуальные схемы, две модели развития науки.

Кумулятивная модель основана на представлении о процессе познания как о постоянно пополняющемся и непрерывно приближающемся к универсальному и абстрактному идеалу истины. Этот идеал, в свою очередь, понимается как логически взаимосвязанная непротиворечивая система, как совокупность, накопление всех знаний. Развитие кумулятивной модели основано на понимании того, что непосредственным объектом развития науки становится не природа как таковая, а слой опосредствований, созданный предшествующей наукой. Дальнейшее научное исследование осуществляется на материале, уже созданном прежней наукой и воспринимаемом как надежное наследство. Новые проблемы возникают из решения старых, и науке незачем прорываться в иное смысловое пространство, а нужно лишь уточнять, детализировать, совершенствовать. Одним из ключевых пунктов в кумулятивной модели развития науки выступает понимание истины как вечной и абсолютной; наука призвана получить абсолютную (исчерпывающую, полную, завершенную) истину в понимании кумулятивизма. Эта точка зрения господствовала потому, что наука слабо обновлялась в своем содержании. Как только наука начинает быстрее развиваться, появляется необходимость не только в накоплении, преумножении, но и в пересмотре знаний [2, С. 37].

Принципиальными сторонниками кумулятивной модели выступали такие философы, как К. Поппер (1902―1994), И. Лакатос. Концепция роста знаний К. Поппера заключается в том, что знание рассматривается как развивающаяся система, причем накопление знаний, наличие собственной истории является столь необходимым условием для такого развития, что, по мнению К. Поппера, следует различать следующие три «мира»: во-первых, мир физических объектов или физических состояний; во-вторых, мир состояний сознания, мыслительных (ментальных) состояний, в-третьих, мир объективного содержания мышления, мир научных идей, проблем, поэтических мыслей и произведений искусства [7, С.69]. Этот «третий мир» вполне объективен и осязаем. Это мир книг, библиотек, географических карт, мир произведениий живописи, словом, мир «носителей и накопителей информации», который существует по особым законам и обеспечивает саму возможность процесса развития знаний, в том числе и научных. Анализируя процесс развития научных знаний, К. Поппер пришел к выводу, что самое ценное в динамике науке – это постановка проблемы, позволяющей «соединить» эти три мира («природа – сознание – объективированное фиксированное знание»), на основе чего и происходит саморазвитие науки. Сама же проблема возникает именно потому, что накопленные знания перестают быть совместимыми с «застывшими», статичными научными теориями и последние нуждаются в проверке на подлинность, достоверность. Отсюда К. Поппер делает вывод, что истинное достижение теоретического познания должно быть не верифицировано, а фальсифицируемо. Теория представляет ценность, если она не претендует на абсолютный статус, на все на свете, что всегда есть такая предметная область, явления из которой в эту теорию не вписываются, обнаруживают ее ограниченность. Это не значит, что эта теория не правильна, просто истинная теория всегда ограничена в своих притязаниях и не может содержать универсальное знание. К примеру, Поппер приходит к выводу, что марксистскую теорию и теорию психоанализа нельзя отнести к научным теориям, потому что они не могут быть фальсифицированы. Психоанализ в дальнейшем был фальсифицирован, а марксизм – нет, как и всякая философская концепция, содержащая претензии на познание универсального.

Имре Лакатос (1922―1974), ученик Поппера, сформулировал концепцию развития науки, которая базируется на принципе исследовательских программ, в структуру которых входит твердое ядро, негативная эвристика, позитивная эвристика [15, С. 236]. Революция – это смена исследовательских программ (совокупностей теорий и гипотез). Только последовательность теорий, а не отдельную теорию можно классифицировать как научную/ненаучную. Ряд теорий Т1 — Т2 -… — Тn представляет собой исследовательскую программу. Принадлежность к данной «исследовательской программе» определяется сохранением в каждой новой теории метафизических предложений, образующих твердое ядро научно-исследовательской программы. Твердое ядро неизменно, оно не приходит в сопоставление с опытом непосредственно, это сопоставление обеспечивает защитный пояс вспомогательных гипотез. При появлении фальсифицирующего факта ядро сохраняется, а защитный пояс меняется. Защитный пояс – это ряд допущений, которые позволяют эту программу защитить, перейти от общей схемы к частной. И. Лакатос называл свою концепцию «усовершенствованным фальсификационизмом». По Попперу, при появлении фальсифицирующего примера теория должна быть отвергнута. Согласно Лакатосу, наивный (попперовский) фальсификационизм не верен: теория держится до тех пор, пока проблематичные факты могут быть объяснены путем изменения защитного пояса, то есть добавлением вспомогательных гипотез [18, с. 123].

Антикумулятивная модель развития науки предполагает революционную смену норм, канонов, стандартов, полную смену систем знаний. Действительно, если понятия старой дисциплинарной системы строго взаимосвязаны, дискредитация одного неизбежно ведет к разрушению всей системы в целом. Это уязвимый момент кумулятивизма, от которого посредством принципа несоизмеримости теории, идеи научных революций пытается избавиться антикумулятивизм.

Т. Кун, которого в определенной мере можно отнести также к сторонникам кумулятивизма, выдвинул идею о том, что новые теории не связаны с предыдущими, и ввел понятие парадигмы [9, С. 37-133]. Под парадигмой главным образом он понимал научную теорию, которая в определенный исторический период выполняет функцию образца научного исследования; это так же и понятийно-методологические системы коллектива исследователей, устанавливающие рамки принятых методов и определяющие, признавать ли проблемы и их решения. Парадигма, по Куну, или «дисциплинарная матрица», как он ее предложил называть в дальнейшем, включает в свой состав четыре типа наиболее важных компонентов: 1) «символические обобщения» — те выражения, которые используются членами научной группы без сомнений и разногласий, которые могут быть облечены в логическую форму, 2) «метафизические части парадигм» типа: «теплота представляет собой кинетическую энергию частей, составляющих тело», 3) ценности, например, касающиеся предсказаний, количественные предсказания должны быть предпочтительнее качественных, 4) общепризнанные образцы [19, С. 57].

Исследуя историю науки, Т. Кун выделяет 2 этапа развития науки: нормальный и революционный. Стадия нормальной науки представляет собой деятельность ученых в рамках принятой парадигмы. Накопление фактов, не объяснимых с точки зрения старой парадигмы, ведет к революции в науке, которая выражается в смене парадигмы, которая основана как на собственно научных, так и на социокультурных факторах. Развитие «нормальной науки» в рамках принятой парадигмы длится до тех пор, пока существующая парадигма не утрачивает способности решать научные проблемы. На одном из этапов развития «нормальной науки» непременно возникает несоответствие наблюдений и предсказаний парадигмы, возникают аномалии. Когда таких аномалий накапливается достаточно много, прекращается нормальное течение науки и наступает состояние кризиса, которое разрешается научной революцией, приводящей к ломке старой и созданию новой научной теории — парадигмы. Мнение о том, что новая парадигма включает старую как частный случай, Кун считает ошибочным и выдвигает тезис о несоизмеримости парадигм. При изменении парадигмы меняется весь мир ученого, так как не существует объективного языка научного наблюдения. Восприятие ученого всегда будет подвержено влиянию парадигмы.

Концепция Т. Куна представила историю развития науки не как поступательное и неизбежное движение научных идей, а как конкурентную борьбу разных профессиональных групп за свою парадигму и правила действия группы. Причём «конкуренция между парадигмами не является видом борьбы, которая может быть разрешена с помощью доводов». Жизнеспособность парадигмы обеспечивается наличием группы, принимающей правила этой парадигмы, а «научное знание, подобно языку, по своей внутренней сути является или общим свойством группы, или ничем иным». Доктрина Куна о структуре научных революций сводит их к смене научных парадигм, то есть стилей научного мышления. Парадигма, определяющая круг проблем и методы их решения, делающая возможным постановку корректных вопросов, характеризует эволюционную, кумулятивную сторону истории науки. Она отражает место ученого в современном мире, который становится в большей степени консерватором, чем революционером, а сама научная деятельность скорее напоминает деятельность ремесленника, который работает по заданным алгоритмам.

П. Фейерабенд, создавая свою «анархистскую эпистемологию»,привел идею о несоизмеримости новых и старых теорий к логическому завершению. Рост знания осуществляется в соответствии с принципом пролиферации (размножения) теорий. Научные концепции возникают хаотично, подчиняясь почти биологической установке создавать как можно больше разного. Основной принцип Фейерабенда в этом процессе — «anything goes» («всё дозволено») [19, С. 268]. Познание социально детерминировано, критерии рациональности, истины и объективности относительны общественному развитию. Значение рациональности научного метода сильно преувеличено: ученые часто действуют иррационально. Следовательно, уместен антиавторитаризм: не существует абсолютного объективного критерия истинности в познании. Требование логической преемственности неразумно: оно сохраняет более старую, а не лучшую теорию. Новые гипотезы никогда не согласуются со всеми известными фактами: факты формируются старой идеологией. Принцип пролиферации (умножения, увеличения числа) теорий основывается на том, что новые теории не выводятся из старых, а противоречат им. Движение науки не поступательно, оно осуществляется благодаря борьбе альтернатив. Следовательно, для объективного познания необходимо разнообразие мнений. Вера в объективную истину ведет к авторитаризму в науке. П.Фейерабенд вслед за Т. Куном обосновывает принцип несоизмеримости научных теорий. Они доказывают несостоятельность кумулятивной концепции развития науки, которая основывается на возможности построения рациональной трактовки эволюции науки. Такая трактовка означает принципиальную соизмеримость научных теорий, что, по мнению сторонников кумулятивной концепции, выражает универсальный принцип. Критикуя этот принцип, Фейерабенд различает формальную связь и связь интерпретаций теорий, устанавливаемую принципом соответствия. Если сводить данный принцип к формальной связи между старой и новой теорией, то наиболее существенное различие между этими теориями, выраженное в термине «научная революция», оказывается в тени. Если теории соизмеримы, то эволюция знания сводится к простому накоплению его относительно одного и того же объективного положения вещей. Такое понимание соотношения знания и реальности, с точки зрения антикумулятивистов, внутренне противоречиво, поскольку содержит в себе интуитивное представление об «одном и том же объективном положении вещей», тогда как сами теории, будучи несоизмеримыми, исключают такое представление. Эти теории имеют дело с разными мирами. Несоизмеримые теории, по определению, не могут относиться к одному и тому же объекту. Несоизмеримость не может быть логически определена, т.е описана с помощью ясных и точных суждений. Несоизмеримость мы чувствуем, а не определяем. Ее можно описать, но не объяснить. Идея несоизмеримости научных теорий основана также и на том, что не существует универсального научного языка, в разное время различные ученые вкладывают различный смысл в одни и те же термины.

В.С. Степин рассматривает научное знание как исторически развивающуюся систему, погруженную в социокультурную среду и характеризующуюся переходом от одного типа саморегуляции к другому [15, С. 144-151]. Такая интерпретация научного знания выступила основанием постановки автором проблемы исторической изменчивости всех основных компонентов научного знания, начиная от уровня эмпирических фактов и теорий и заканчивая методами науки, ее целевыми и ценностными установками, выражающими определенный тип научной рациональности. Анализ внутренней динамики науки в концепции Степина тесно связан с анализом социокультурной обусловленности научного знания и выявлением конкретных каналов, позволяющих установить взаимообусловленность внутренних и внешних факторов в развитии науки. Тем самым был преодолен односторонний подход экстернализма и интернализма к интерпретации науки, а сама научная рациональность обнаружила новые измерения, открывающие возможности для диалога различных культурных традиций и поиска новых мировоззренческих ориентиров цивилизационного развития. Рассматривая науку в ее динамике, В.С. Степин показывает, что в этом процессе меняется стратегия теоретического поиска. Эти изменения предполагают трансформацию и перестройку оснований науки. Сама же перестройка оснований науки предстает как научная революция. Автор акцентирует внимание на двух типах революционных изменений в науке. Первый связан с внутридисциплинарным развитием знания, когда в сферу исследования включаются новые типы объектов, освоение которых требует изменения оснований соответствующей научной дисциплины. Второй возможен благодаря междисциплинарным взаимодействиям, основанным на «парадигмальных прививках» - переносе представлений специальной научной картины мира, а также идеалов и норм исследования из одной научной дисциплины в другую. Такая трансляция парадигмальных принципов и установок способна вызвать изменение оснований науки без обнаружения парадоксов и кризисных ситуаций, связанных с ее внутренним развитием. Научные революции рассматриваются как своего рода «точки бифуркации» в развитии знания, когда обнаруживается «созвездие» возможностей последующего развития. Реализуются из них те направления, которые не только обеспечивают определенный «сдвиг проблем», но и вписываются в культуру соответствующей исторической эпохи, согласуясь с мировоззренческими универсалиями. В периоды научных революций из нескольких потенциально возможных линий будущей истории науки культура отбирает те, которые лучше соответствуют ее фундаментальным ценностям и мировоззренческим структурам, доминирующим в данной культуре. В развитии науки Степин выделяет такие периоды, когда меняются все компоненты оснований науки. Эти периоды он называет глобальными научными революциями. В истории естествознания выделяются 4 революции. Первая - революция 17 в., которая ознаменовала собой становление классического естествознания; вторая определила переход к дисциплинарно-организованной науке (конец 18 - первая половина 19 в.). Первая и вторая глобальные революции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и ее стиля мышления. Третья глобальная научная революция была связана с преобразованием этого стиля и становлением нового, неклассического естествознания (конец 19 - середина 20 в.). В последней трети 20 в. произошли радикальные изменения в основаниях науки, которые позволяют говорить о четвертой глобальной научной революции, в ходе которой начала складываться постнеклассическая наука. В эпохи глобальных революций, когда перестраиваются все компоненты оснований науки, происходит изменение типа научной рациональности. Автор выделяет 3 исторических типа научной рациональности. Это - классическая рациональность (соответствующая классической науке в двух ее состояниях - дисциплинарном и дисциплинарно-организованном); неклассическая рациональность (соответствующая неклассической науке) и постнеклассическая рациональность.

В рамках кумулятивной трактовки эволюция научного знания сводится к постепенному увеличению информации о внешнем мире, к признанию объективного характера поступательного движения науки.

Антикумулятивный подход исходит из социально-культурного анализа эволюции науки, обращая внимание на качественную несводимость различных этапов развития науки. При таком подходе проблема истины как соответствия научного знания реальности вообще снимается. Кумулятивная концепция основное внимание обращает на отношение науки к объекту, антикумулятивная ― на отношение науки к субъекту. Анализ взаимоотношения науки и социально-культурного контекста в рамках антикумулятивной трактовки ведет к интерпретации научного познания не как приближения к реальности, а как развития сознания, развития индивидуальных способностей человека. Характер познавательной деятельности становится определяющим для понимания сущности науки и научного познания. Наука понимается не как средство познания объективной действительности, а как средство развития человека. Естествознание сближается с обществознанием посредством введения в естественнонаучное объяснение социальных, исторических и психологических факторов. Фокусировка внимания на этих факторах делает понятным многообразие путей эволюции науки и разнообразие теорий, имеющих один и тот же эмпирический базис. Данное обстоятельство считается признаком прогресса науки, а поиск критерия оценки теорий и путей их развития рассматривается как путы, сковывающие свободу человека и тормозящие развитие науки.

Антикумулятивный подход доказывает, что не существует непрерывного перехода от понятий новой и старой теорий, так как в случае предельного перехода мы говорим о равенстве численных переходов, а не равенстве понятий. Поэтому нельзя говорить, что из неевклидовых геометрий и релятивистской физики вытекают евклидова геометрия и нерелятивистская физика. Так, например, из специальной теории относительности не может быть получена классическая механика, так как постоянство скорости в этой теории Эйнштейна является атрибутивной характеристикой поля, исключая тем самым ее механическую трактовку.

Таким образом, если кумулятивная трактовка эволюции науки обращает внимание на научные законы, как основные элементы научной теории, то антикумулятивная ― на научные принципы, как базисные структуры, определяющие сущность науной теории. Поэтому социокультурный контекст научного познания антикумулятивная концепция эволюции науки учитывает явно, тогда как кумулятивная ― опосредованно, поскольку вынуждена говорить о культурной детерминации эволюции науки на языке физических законов, вынуждена говорить о красоте, простоте этих законов.

Но антикумулятивная концепция развития науки имеет свои недостатки, как и кумулятивная. Главным недостатком антикумулятивной концепции следует признать отсутствие самодостаточности в представленной модели развития науки. Например, без идеала истины наука не существует. Размножение теорий является необходимым, но недостаточным условием прогресса науки. Рекомендация рассматривать одновременно несовместимые друг с другом научные теории имеет смысл, но считать их все равноправными с точки зрения перспектив развития ― явно неудовлетворительный совет. Если бы физики следовали совету Пуанкаре, то теория относительности никогда не была бы создана.

В антикумулятивной интерпретации эволюция науки утрачивает свой внутренний смысл и конечную цель. При таком подходе проблема возникновения нового знания рационально неразрешима, так как игнорируется внутренняя связь между эволюционным и революционным аспектами развития науки. Антикумулятивная трактовка принципа соответствия лишает его конструктивного характера, поскольку игнорирует его гносеологический аспект. Феноменологизм и конвенционализм этой концепции исключает целостное понимание эволюции научного познания, используя эклектический подход в понимании научного метода и развития науки. Односторонность такого понимания связана с фокусированием внимания на социальных, исторических и психологических факторах научного познания и игнорировании его онтологического статуса. Естествознание по самой своей сути опосредовано природой и культурой. И это должно быть учтено в фундаменте любой концепции его развития.

Кумулятивное знание лучше всего иллюстрируется тем, что мы обычно называем естествознанием, или просто наукой. С самого начала изучения астрономии и физики, что произошло несколько тысяч лет назад в восточной части Средиземноморья, наши идеи, относящиеся к астрономии и физике, накапливались и постепенно сложились в ту астрономию и физику, которую мы изучаем в школе и в колледже. Процесс их построения был нерегулярен, но в целом последователен. Некоторые идеи и теории, возникшие в самом начале, например, идеи древнего грека Архимеда об удельном весе, по-прежнему считаются истинными, но к этому первоначальному знанию прибавилось очень много другого. Многие идеи были отвергнуты как ложные. В результате возникла наука, которую можно представить как систему с прочным и общепринятым ядром накопленного знания и расширяющейся поверхностью нового знания. Споры ученых – а спорят они не меньше философов или частных лиц – относятся к этой растущей поверхности, но не к ядру. Ядро все ученые считают истинным.

Конечно, новое знание может отразиться и на всем ядре, что справедливо называется «революцией» в науке. Квантовая механика и теория относительности отразились на ядре Ньютоновой физики; но работа физиков двадцатого века вовсе не доказала «неправильность» работы Ньютона – во всяком случае, современные ученые не считают ее «неправильной» в том смысле, как убежденный христианин должен рассматривать веру в олимпийских богов (то есть политеизм) после явления Иисуса.

Некумулятивное знание лучше всего иллюстрировать на примере литературы. Литераторы высказывают определенные мнения, придерживаются определенных идей о людях, о правильных и неправильных действиях, о красоте и уродстве. Больше двух тысяч лет назад литераторы писали об этих предметах по-гречески; и в то же время другие люди писали по-гречески о движении звезд или о вытеснении твердых тел из воды. Но и наши нынешние литераторы пишут примерно о тех же вещах, что греческие литераторы, – примерно таким же образом и без какого-либо ясного и отчетливого приращения знаний. Между тем, у наших ученых в астрономии и физике гораздо больше знаний, гораздо больше идей и утверждений, чем у греков.

Дифференциация и интеграция наук представляют собой два процесса, происходящих в науке с к. XVIII в., из которых первый (дифференциация) связан с обособлением и становлением новых областей научного знания, тогда как второй (интеграция) с взаимовлиянием и взаимопроникновением относительно самостоятельных областей системы научного знания [19, С. 57]. Процесс дифференциации наук начался с подразделения наук на естественнонаучное и гуманитарное знание в Новое время, в период стремительного развития экспериментальной науки в Европе. В этот период прикладная наука отделялась от умозрительных рассуждений богословов, философов, гуманитариев, результаты деятельности которых не были связаны с производственным процессом. Естествознание как опытная наука о природе и человеке как природном существе четко противопоставлялось гуманитарному знанию, объектом изучения которого был человек как личность, его духовное начало. Методологически науки о природе и науки о духе опирались на противоположные основания. Естествоиспытателю необходимо объяснить окружающие явления. На основе наблюдений и экспериментов он формулирует общие законы, которым подчиняются все объекты его исследований. Объектом же исследования для гуманитариев выступает человеческая индивидуальность и уникальность, не сводимая к незыблемым общим законам. Если естественные науки имеют дело с материальными предметами, доступными непосредственному или опосредованному наблюдению, которое обеспечивает объяснение исследуемого явления или процесса, то представители социально-гуманитарных наук осуществляют процесс познания через совокупность знаковых, символических систем (тексты, произведения искусства), запечатлевших противоречивость человеческого духа, что требует понимания происходящего.

Во втор. пол. XIX - пер. пол. XX в. сформировался целый комплекс узкоспециальных научных дисциплин, сконцентрированных на изучении конкретных природных и общественных явлений, их свойств и закономерностей, которым они подчиняются. Количество этих систем непрерывно растет; когда открывается новая предметная область, входящая в сферу практической и теоретической деятельности человека, возникает вопрос: не является ли эта теоретическая система знания самостоятельной наукой. Сейчас непрерывно обсуждаются вопросы о новых областях знания вплоть до науки о науке.

Дифференциация научного знания одновременно сопровождается и его интеграцией. Под последней следует понимать не объединение существующих систем в нечто единое, не своеобразное суммирование знания, достигнутого разными науками о некотором объекте, представляющем большой интерес для человека, а стремление в процессе взаимосвязи позаимствовать друг у друга и сами методы, и язык, чтобы применить их для исследования своего объекта. Постижение идеи о единстве мира привело к признанию единства всего научного знания и наличия единой научной картины мира, к необходимости интеграции сначала всего блока естественнонаучного знания, а затем и естественных и социально-гуманитарных наук. На первом этапе ученые убедились, что существует единство различных физических сил, что единым законам подчиняется живая (органическая) и неживая (неорганическая) материя. Физикализация и математизация естественнонаучного знания явились основанием к сближению математики, физики, химии, биологии, изменив мировоззренческие основания, методологические установки, предмет и стиль мышления этих наук. Позже математические методы стали широко использоваться в социально-гуманитарных дисциплинах (истории, социологии, лингвистике), в методологическом отношении сблизившихся с естественными науками. Первая попытка интеграции естественных и гуманитарных наук была предпринята в рамках позитивизма, ставившего задачу исследования иобъяснения явлений человеческой культуры на основе познавательных установок естественных наук, продемонстрировавших свою эффективность при изучении природных явлений. На современном этапе парадигмальная и междисциплинарная интеграция наук осуществляется в русле сближения мировоззренческих установок и методологических подходов естествознания и социально-гуманитарных наук. Несмотря на специфические особенности гуманитарного и естественнонаучного знания, кардинально отличающихся друг от друга объектом и предметом исследования, и методологией, наблюдаются тенденции к обоюдному заимствованию методологических подходов. Оказалось, что объяснение, важнейшая познавательная процедура в области классического естественнонаучного знания является явно недостаточной в процессе осмысления сущности объектов микромира через общеизвестные и доступные логические схемы. Сталкиваясь с явлениями, противоречащими «здравому смыслу», ученый оказывается перед необходимостью понимания этих сложных объектов, подключения своего воображения для воссоздания истинной картины действительности. На данном этапе становится очевидно, что объяснение и понимание два взаимодополняющих друг друга способа познания действительности. Одна из отличительных особенностей гуманитарного познания - субъективность, всегда рассматривавшаяся естествоиспытателями как помеха на пути познания явлений мира, стала принципиально неустранимой характеристикой научной деятельности. Интеграция наук осуществляется на основе основополагающего признания в неразделимости и взаимовлиянии субъекта и объекта, между которыми ранее проводилась четкая разграничительная линия. Реальность уже не рассматривается как совокупность объектов, которые существуют сами по себе, независимо от сознания познающего субъекта. Развитие новейших естественнонаучных дисциплин (синергетики, кибернетики, теории информации), оперировавших понятиями, ранее являвшимися прерогативой гуманитарных наук, позволило по-новому подойти к исследованию человеческого общества. Категории «цель», «смысл», «ценность» оказались необходимыми в ходе описания природных процессов, а живые природные и даже искусственные системы нередко наделяются человеческими качествами (кварки, изучаемые в квантовой физике, наделяются «странностью», «прелестью», «очарованием»). Проблема взаимодействия естественных и гуманитарных культур тесно связана с нравственно-этической проблематикой. Поставленная перед необходимостью решения важнейших глобальных проблем современности, носящих комплексный характер, научная общественность нуждается в тесном междисциплинарном общении и во взаимодействии.

Обоснование результатов исследований. Виды обоснования (доказательство, подтверждение, интерпретация, объяснение).

Научное исследование – процесс выработки новых научных знаний, один из видов познавательной деятельности. Одним из компонентов исследования является анализ и обобщение полученных результатов. Правильные интерпретации, обоснование результатов исследования позволяют правильно сформулировать новые факты и законы, проверить правильность исходных гипотез и т.д.

Во многом, эффективность проводимых измерений, наблюдений, эксперимента находится в прямой зависимости от того, насколько правильно (т.е. в соответствии с законами логики) строятся соответствующие рассуждения. Обоснование результатов исследования является логической процедурой, связанной с оценкой некоторого продукта познания в качестве компонента системы научного знания с точки зрения его соответствие целям и задачам этой системы. Обоснование - мыслительный процесс, основанный на использовании определенных знаний, норм и установок с целью регламентации и эталонизации практической и познавательной деятельности [3, С. 34-38]. В ходе обоснования устанавливается связь между двумя объектами - основанием и обосновываемым, сообщающая при этом второму какие-либо характеристики первого. Обоснование - важнейший компонент научного знания. Наряду с такими характеристиками научного знания, как его истинность, нацеленность на отражение существенных свойств исследуемого объекта, наличие особых языковых средств, системность, обоснованность является признаком, специфицирующим научное знание и отличающим его от донаучного и вненаучного знания. Обоснование является логическим каркасом научной аргументации, подобно тому, как понятие является логической формой слова (словосочетания), а суждение - логической формой предложения. В зависимости же от специфики изучаемой предметной области в процессе научной аргументации используются различные виды обоснования: доказательство, опровержение, подтверждение, объяснение, интерпретация, определение, оправдание и др., отличающиеся друг от друга характером тезиса (обосновываемого положения), привлекаемых оснований (аргументов), и способом связи между ними. Для различных видов обоснования характерна общая логическая структура, которая совпадает с логической структурой аргументации и включает тезис, аргументы и способ связи между ними, различие между видами обоснования заключается в содержательном наполнении этой структуры. Однако объектом научного обоснования, в качестве которого может выступать, например, обосновываемое положение или тезис, всегда является элемент системы теоретического знания, оцениваемый с точки зрения его применимости в данной системе, выполнения им функций, определяемых характером системы. В процессе научного обоснования осуществляется перенос свойств от одних, уже принятых в науке положений, на другие, еще не принятые и, таким образом, происходит формировке, созидание последних. Процесс обоснования научного знания не исчерпывается лишь когнитивными, внутринаучными механизмами отдельных теоретических положений и утверждений, гипотез, теорий, а включает в себя и весь контекст философского и социокультурного измерения. Все это обусловливает историчность и изменчивость различных видов обоснования, специфику их использования в различных моделях научного знания.

В логических и математических моделях знания, опирающихся на средства формальной логики, широко используется такой вид обоснования, как доказательство [5, С. 39], и знание изображается как совокупность связанных между собой формально-логическими отношениями высказываний. Естественнонаучное знание не может обходиться без таких видов обоснования, как эмпирическая интерпретация, подтверждение и т.д. В доказательствах, опровержениях, подтверждениях под сомнением оказывается истинность тезиса, в других видах обоснования, например, в оправдании - под сомнением может оказаться не только его истинность, но и ценностные, нормативные характеристики тезиса. Что касается аргументов, то в таких видах обоснования, как доказательство, опровержение, подтверждение они должны быть истинными суждениями; по отношению к объяснению и оправданию требование истинности доводов значительно ослаблено, и в качестве их могут выступать гипотетические положения. Характером связи между тезисом и аргументами во многом детерминируется, так называемая принудительная сила научного обоснования. Наибольшей принудительной силой обладает дедуктивная демонстрация, меньшей принудительной силой обладает индуктивная демонстрация.

Важнейшие из методов, используемые при обосновании полученных знаний – доказательство, опровержение, подтверждение, объяснение, интерпретация, оправдание.

Доказательство – логическая процедура, при которой выражение с неизвестными значениями выводится из высказываний, истинность которых уже установлена. Структура доказательства: тезис (это выражение, истинность которого устанавливается), аргументы (высказывания, с помощью которых устанавливается истинность тезиса), добавочные допущения (дополнительные выражения, которые используются в ходе доказательств), демонстрация – связь между тезисом и аргументами. Характером такой связи во многом определяется так называемая принудительная сила доказательства. Наибольшей принудительной силой обладает дедуктивная демонстрация, меньшей принудительной силой обладает индуктивная и редуктивная демонстрация.

Доказательство бывает: прямое (тезис вытекает из найденных доводов), косвенное (идут окольным путем, используя ложные высказывания), апагогическое (доказательство от противного), разделительное (истинность устанавливается путем исключения всех противоречий).

Опровержение – устанавливает ложность тезиса. Существует две разновидностиопровержения:

- путем доказательства антитезиса (сначала формулируется антитезис, т.е. высказывание, противоположное тезису, а затем устанавливается истинность антитезиса).

- установление ложности следствий, вытекающих из тезиса (допущение об истинности тезиса, из чего вывод следствия, а затем доказывается ложность следствия) – это носит название сведение к абсурду.

С помощью опровержения достигается отрицательный результат. Но это носит положительный характер: сужает круг поиска истинного положения.

Подтверждение – это еще одна разновидность обоснования. Играет особую роль при наличии гипотез (положений, истинность которых нужно доказать). Подтверждение и доказательство отличаются тем, что при доказательстве устанавливается полная истинность доказываемого выражения, а при подтверждении теоретических положений– только частичная. Еще важно, чтобы подтверждаемое и подтверждающее находились на одном уровне познания. Этот метод не подходит, в случае подтверждения теоретических положений эмпирическими данными, т.к. разные уровни познания.

Если подтверждение служит усилению некоторого тезиса, в плане его истинности, то возражение направлено на его ослабление. Возражения подразделяют на прямые (недостатки тезиса выявляют посредством его рассмотрения) и косвенные (направлено не против самого тезиса, а против приводимых в его обоснование аргументов).

Объяснение – еще один из методов обоснования результатов исследования. Объяснения подразделяют на объектные (т.е. раскрытие сущностной характеристики явления; например, объяснением будет являться ответ на вопрос, почему вокруг проводника формируется магнитное поле) и субъектные (учитывается активность субъекта). Субъектное объяснение учитывает, что один и тот же факт может получить разное объяснение в зависимости от исторического контекста, деятельности, условий и т.д.

Оправдание – термин применяется по отношению к некоторому практическому действию (практическому или умственному). Оправдать действие – это значит привести в его пользу некоторое ценностное соображение, т.е. утверждение о том, к чему мы должны стремиться, что является для нас долгом, предпочтением, идеалом.

Оправдание - один из видов обоснования научного знания, опирающийся на использование аксиологических аргументов, оценочного анализа возникающих вопросов и возможных ответов на них – т.е. «человекоцентристских» ориентиров и аксиологических параметров,. Оправдание того или иного высказывания свидетельствует об оценочном отношении человека к нему с точки зрения мыслимого в нем содержания. Строится оправдание с помощью операторов нормативной модальности - «обязательно», «запрещено», «разрешено» и т.п. и операторов аксиологической модальности - «хорошо», «плохо», «равноценно», «безразлично» и т.п., т.е. к доводам такого рода относятся моральные и правовые нормы, оценки, соглашения, индивидуальные и групповые интересы, мотивы и т.п., которые являются предписывающими (императивными) по своей природе и функции. По отношению к тезису оправдательный довод может быть расценен как достойный и недостойный. Для современной науки характерно включение ценностных и нормативных компонентов в структуру научного поиска.

Подтверждение — результат проверки эмпирическими данными (наблюдениями, измерениями, экспериментами) общих утверждений (в частности, логических следствий из гипотез). Подтверждение общих суждений (научных законов) не может быть окончательным, Поскольку конечная совокупность опытных данных не может быть сопоставлена с бесконечным множеством логических следствий из таких суждений. Поэтому подтверждение рассматривается в связи с установлением степени вероятности научных суждений, теорий и гипотез.

Р. Карнап предложил схему формализма индуктивной логики, в которой определена логическая «функция подтверждения» (c-function) как количественное понятие степени подтверждения, имеющего формальные характеристики вероятности [10, С. 38]. Статистические теории вероятности (Г. Рейхенбах) трактуют вероятность гипотезы как предел относительной частоты подтверждающих ее примеров. К. Гемпель сформулировал логические условия, которым должно удовлетворять любое адекватное определение такого подтверждения:

1) любое высказывание, следующее из описания наблюдения, подтверждается этим описанием;

2) если описание наблюдения подтверждает гипотезу Н, то оно подтверждает любое следствие из Н и любую гипотезу Η1, логически эквивалентную Н;

3) всякое непротиворечивое описание наблюдения логически совместимо с классом всех гипотез, которые оно подтверждает.

Выполнение этих условий необходимо, но недостаточно: определение подтверждения «должно обеспечивать рациональное приближение к тому понятию подтверждения, которое … присутствует в научной практике и методологических дискуссиях» [5, C. 73].

Для достаточно простых по своей логической структуре языков научных теорий может быть сформулировано точное определение подтверждения, использующее критерий выполнимости: гипотеза подтверждается некоторым описанием наблюдения, если она выполняется для конечного класса объектов, о которых идет речь в описании наблюдения. Это определение применимо к любой гипотезе, которую можно сформулировать в терминах «языка наблюдения» с помощью стандартной логики.

Интерпртация (лат. interpretatio - толкование, разъяснение) - познавательная процедура установления содержания понятий или значения элементов формализма посредством их переноса на ту или иную предметную область, а также результат указанной процедуры. Проблема интерпретации является одной из фундаментальных проблем гносеологии, логики, методологии науки, философии языка, семиотики, теории коммуникаций и др. [14, С.276]. В естествознании интерпретация формализма научной теории означает попытку соотнесения теории с онтологической реальностью, выступая таким образом существенным компонентом ее предметной верификации. В социально-гуманитарной сфере интерпретация выступает как установление значения понятийных вербальных структур и понимается амбивалентно: и как аппликация их на предметные области (например, идентификация формулировок законоположений с индивидуально-конкретной ситуацией в практике юриспруденции), и - вне такой аппликации - как наделение выражений тем или иным смыслом. Этапы развития интерпретации как методологического приемы в гуманитарной сфере могут быть выделены следующим образом:

1) интерпретация как объективно практикуемая познавательная процедура, имевшая место уже в античной культуре в рамках истолкования неоплатониками аллегоризма литературных памятников классического наследия;

2) интерпретация как сознательно культивируемый прием, ставший базовым для христианской культуры средневековья, расскрывающая ее выраженную направленность на усмотрение знамений в явлениях и символизма в «книге природы» (установка отношения к миру как к тексту), и фактически конституирующий такое ее направление, как экзегетика;

3) интерпретация как философско-научный метод и проблема, ставшая ключевой для философской герменевтики. Концепция Шлейермахера, сформулированная в рамках экзегетики, является в то же время первым прецедентом в эволюции и философской герменевики, и концептуального осмысления проблемы интерпретации. В качестве предмета интерпретации у Шлейермахера выступает индивидуальный план выражения смысла текста (речи). Интерпретационная процедура предполагает, осуществление как объективной («лингвистической» или «грамматической») интерпретации, так и интерпретации субъективной («психологической» или «технической»). В философской концепции Дильтея интерпретация герменевтически трактуется как постижение смысла текста, причем смысл понимается как объективно заложенный в текст и связывается с феноменом Автора как источника смысла, понятого в этом контексте как объективно данный, в силу чего интерпретация реализует себя как реконструкция этого смысла.

В концепциях ряда философов постмодерна (П. Рикер, М. Франк) выводится тенденция к сближению вышеназванных подходов. В отличие от классической парадигмы, философия постмодерна понимает интерпретацию как наполнение текста смыслом - вне постановки вопроса о правильности, т.е. соответствии некоему исходному, «истинному» значению. Это связано с двумя основополагающими презумпциями истолкования текста в философии постмодерна. Первая касается структуры текста: она поливалентна. Если в классическом структурализме внутренние направленности задавали структуру текста в качестве его объективной характеристики, то постмодерн ориентирован на принципиально антиструктурную текстовую организацию («ризома» Делеза и Гваттари, «лабиринт» Эко), которая понимает текст как децентрированное смысловое поле, ибо в функцию текста входит «не только ориентировать, балансировать и организовывать структуру.., но, прежде всего, гарантировать, чтобы организующий принцип структуры ограничивал то, что мы можем назвать свободной игрой структуры». Интерпртация, оказывается в системе отсчета постмодерна фактически эквивалентной самому созданию текста: трактовка произведения не как оригинального феномена, но как «конструкции» из различных способов письма и культурных цитат задает совершенно изоморфный статус процедур его создания и прочтения, - и то, и другое имеет смысл креативного творчества по созданию смысла.

3. Коммуникация и её специфика в современном мире. Формы научной коммуникации. Культура ведения научной дискуссии.

Под коммуникацией принято понимать обмен значениями (информацией) между индивидами через посредство общей системы символов (знаков), языковых знаков, в частности. Коммуникация это сложный, символьный, личностный, транзакционный и часто неосознаваемый процесс [1, С. 521]. Коммуникация позволяет участникам выразить некоторую внешнюю по отношению к самим участникам информацию, внутреннее эмоциональное состояние, а также статусные роли, в которых они пребывают друг относительно друга. Р. Якобсон выделяет шесть компонентов коммуникативного акта [21, С. 78]. Это адресант (отправитель), адресат (получатель), сообщение, контекст, код и контакт. Каждому из этих компонентов по Якобсону соответствует особая коммуникативная функция.

Коммуникация рассматривается как конститутивный фактор поведения и деятельности людей, а не как простой обменный процесс между пользователями информации. Следовательно «известные» или «очевидные» свойства действительности становятся таковыми лишь благодаря коммуникативному действию.

Научная коммуникация – это совокупность видов и форм профессионального общения в научном сообществе, а также передачи информации от одного его компонента к другому [8, С. 36-23]. Хотя наличие коммуникации как формы интенсивного информационного обмена между членами научного сообщества всегда признавалось существенной характеристикой научной деятельности, объектом специального анализа она становится лишь в конце 50-х – начале 60-х годов XX века. Этот анализ был инициирован так называемым «информационным взрывом» и преследовал изначально цель разработать оптимальные пропорции и структуры научного архива, по К. Попперу, «3 мира», а также массива публикаций и научно-технической информации в мировой в послевоенных условиях. Обоснование моделей научной коммуникации позволило выделить и проанализировать различные её виды и формы, представив, таким образом, науку как сложный тип духовного производства, интегрированный различными коммуникационными взаимодействиями учёных на всех стадиях научно-исследовательской деятельности.

Научная коммуникация может быть односторонней и двусторонней. В первом случае участник акта коммуникации выступает либо только в качестве коммуникатора (сообщающего ту или иную информацию), либо только в качестве реципиента (воспринимающего эту информацию). При двусторонней коммуникации участники попеременно воспринимают и сообщают информацию. Двусторонняя коммуникация имеет место, в частности, в случае диалога. Следует обратить внимание на то, что аудитория, участвующая в процессе научной коммуникации, имеет ограниченный (не массовый) характер. В связи с этим научную коммуникацию классифицируют как частную коммуникацию в противоположность коммуникации общественной, направленной на массовую аудиторию, которая включает представителей различных социальных слоев с разнообразным культурным и образовательным уровнем.

Выделяются также три типа научной коммуникации: внутридисциплинарная, междисциплинарная и внешненаучная [17, С. 56].

Во внутридисциплинарной коммуникации происходит интерпретация понятий с помощью других понятий этой научной дисциплины.

В процессе междисциплинарной коммуникации понятия одной научной дисциплины интерпретируются в понятиях другой научной дисциплины либо выстраиваются новые системы понятий.

Наконец, в процессе внешненаучной коммуникации понятия, употребляемые в обыденном языке, преобразуются в понятия языка науки, и, наоборот, научные понятия конвертируются в понятия обыденного языка. Значение внешненаучной коммуникации при этом трудно переоценить, так как именно в ней происходит концептуализация проблемных ситуаций, возникающих в современном обществе и уже нашедших выражение в понятиях обыденного языка, и трансляция знаний в общество и их популяризация в обществе.

Различают следующие формы научной коммуникации:

1. Формальная и неформальная коммуникация; первая предполагает документальную фиксацию научного знания в виде статьи, монографии или иной публикации; вторая – базируется на таких технологиях общения, которые не требуют письменного оформления и последующего воспроизведения в научной литературе либо электронных средствах информации.

Средства формальной коммуникации, в свою очередь, могут быть разделены на первичные и вторичные. К первичным относятся научная статья, монография, опубликованные тезисы докладов на научных конференциях и др. Вторичные средства включают в себя рефераты различных научных публикаций, аналитические обзоры, рецензии, тематические библиографии и др. В последние десятилетия в качестве важного источника вторичной информации нередко используют издаваемый Филадельфийским институтом научной информации «Указатель научных ссылок» («Science Citation Index»), или индекс цитирования. Он представляет собой непрерывно пополняемую систему информационных баз данных по всем областям современной науки, существующую в виде систематических ссылок на работы предшественников в той или иной сфере исследований.

Помимо вышеназванных, существуют и иные способы формальной коммуникации:

- Аннотация - это предельно сжатая характеристика первоисточника, имеющая чисто информационное значение. Она должна дать лишь общее представление об основном содержании книги или статьи. Аннотация отвечает на вопрос: о чём говориться в первоисточнике. Различают аннотации двух типов: описательные и реферативные. Описательная аннотация приводит лишь описание материала, не раскрывая его содержания. В реферативной аннотации указывается, что именно содержится в аннотируемом материале (статье, научном труде), то есть материал излагается в связной, хотя и предельно сжатой и обобщенной форме. Примером реферативной аннотации может служить аннотация, размещенная на оборотной стороне обложки книги.

Как описательная, так и реферативная аннотация может иметь следующую структуру:

1) библиографическое описание (автор, название статьи/книги, номер тома или издания, место издания, количество страниц, иллюстраций;

2) общие сведения (сжатая характеристика) материала;

3) дополнительные сведения (о работе и его авторе).

- Реферат, в отличие от аннотации, отвечает на вопрос: какая информация содержится в первоисточнике. Он сообщает новые и наиболее существенные положения и выводы реферируемого источника. Цель реферата не только в том, чтобы в наиболее краткой форме передать содержание подлинника, но и выделить то особо важное или новое, что содержится в реферируемом материале. При необходимости переводчик должен дать общую оценку (положительную или критическую) изложенных положений в комментарии.

К научно-техническим способам коммуникации относятся:

- Патент - юридический документ, удостоверяющий право его обладателя на монопольное использование того или иного изобретения. В патенте даётся лишь наименование изобретения; его же описание, характеристики прилагаются к патенту. Для патентных описаний характерна объективность, логическая последовательность, точность изложения при ёмкости формы. В них широко используется терминологическая и производственная лексика, буквенные сокращения, условные обозначения технических устройств, технологических процессов, марок изделий, аппаратов, приборов, машин, а так же единиц измерения.

- Промышленная реклама включает тексты рекламных проспектов, рекламных листков или брошюр с описанием и изображением изделия, указания места и условий его приобретения, рекламных каталогов на промышленное оборудование, стендовых листков и т.д. В промышленной рекламе сочетается строгое изложение технического содержания (описание конструкций машины или технологического процесса) с собственно рекламным изложением, определяемым коммерческим назначением рекламных изделий.

- Техническая инструкция содержит нормативы общего порядка, способы и методы осуществления мероприятий в пределах разных ведомств или описание пользования различными приборами, продуктами и т.д. Лексический состав инструкций находится в прямой зависимости от области применения и соответственно предполагаемого адресата. В технической инструкции используется специальная и терминологическая лексика.

Значительно труднее выделить и классифицировать средства неформальной коммуникации, к которым, как правило, относят различного рода беседы, обсуждения, дискуссии, а также совокупность допубликационных научных материалов (рукописи, препринты, научно-исследовательские отчёты и др.)

2 Устная и письменная коммуникация. В связи с этим разделением важно зафиксировать основные формы трансляции знаний в культуре, в значительной мере, определяющие исторически конкретные типы взаимодействия учёных как в структуре научных сообществ, так и в более широких социальных контекстах.

3 Личностная и безличностная (непосредственная и опосредованная), планируемая и спонтанная формы научной коммуникации. Выделение этих форм позволяет существенно дополнить представление о возможных способах и типах организационно-институциональной структуры современной науки. В частности, определённый интерес в связи с этим, представляет рассмотрение такой специфической формы профессионального объединения учёных, как «невидимый колледж».

Классификация форм научной коммуникации может быть также проведена по способам передачи информации. В донаучный период развития, несмотря на наличие письменности, ведущим способом такой передачи оставался устный (от учителя к ученику). Письменные фиксированные тексты носили лишь вспомогательный характер, что не соответствовало требованиям научной коммуникации. Изначально в науке еще с XVII века главной формой закрепления и трансляции знаний была книга (манускрипт, фолиант), где излагались основные принципы и начала «природы вещей». Как базис обучения эта форма дополняла традиционную систему непосредственных коммуникаций «учитель-ученик» и обеспечивала передачу знаний и навыков исследовательской работы от учителя к ученику, а также являлась главным средством фиксации новых результатов исследования природы. По мере развития науки и расширения поля исследовательской деятельности формировалась потребность в такой коммуникации ученых, которая обеспечивала бы их совместное обсуждение не только «вечных» проблем, но и конечных конкретных задач. Как реализация этого социального запроса в XVII в. возникает особая форма закрепления и трансляции знания - переписка между учеными. Переписка включала в себя результаты, описание пути, которым знания были получены. Письмо превращалось в сообщение, обсуждение аргументации и контраргументации; систематическая переписка велась на латыни - языке межевропейского общения. Такой тип сообщества как средство научного общения объединил ученых в так называемую Республику ученых (La Republique des Lettres). Сообщества исследователей специалистов во второй половине XVIII в. получают поддержку общественного мнения и государства. Коммуникации между исследователями осуществляются на национальном языке, углубляя чувства единства аудитории, солидарности. Переписка постепенно утрачивает свой прежний статус, а «Республика ученых» заменяется множеством национальных, дисциплинарно организованных сообществ, связанных внутренней коммуникацией, более интенсивной, чем внешняя. Научное сообщение, например, статья в научном журнале в силу меньшего объема становится адекватной формой фиксации знания, трансляции и определения приоритета исследования. С того времени, как развитие науки и техники перестало быть уделом отдельных индивидуумов, а превратилось в дело большого количества людей: ученых, творческих работников, инженеров, преподавателей и т.д., появилась такие формы обмена информацией между этими людьми (внутринаучная коммуникация) как конференции, симпозиумы, конгрессы, конкурсы,семинары, совещания, круглые столы, тематические собеседования, научные отчеты, другие творческие, практические, научно-исследовательские и научно-образовательные мероприятия. Серьезные изменения в системе научной коммуникации связаны с развернувшейся во второй половине ХХ в. информатизацией общества. Цифровая среда изменила способы взаимодействия в науке: нормой становится сотрудничество, пересекающее рамки конкретных институтов и даже государств, особенно в технических и медицинских науках. Если предположить отсутствие качественной разницы между личной и опосредованной научной коммуникацией, то становление информационного общества и распространение интенсивной компьютерной коммуникации может привести к переструктурированию системы научной коммуникации прежде всего благодаря неформальным контактам и сетевым характеристикам научной коммуникации, т.е. растет удельный вес неформальной информации. В целом «фактор интернета» сказывается на социальной организации науки и формах воспроизводства научного знания через слияние отраслей знания, изменение тем исследований, развитие новых научных направлений. Движение в сторону открытого доступа, по мнению наблюдателей, следует рассматривать не как трансформацию научного жанра, а как попытку сместить контроль над научной коммуникацией от индустрии коммерческих издательств назад в научный мир Электронный доступ к научной информации меняет паттерны ее использования, так что даже к старым текстам обращаются намного чаще, чем раньше. Таким образом, новая информационная среда способствует значительному росту и интенсификации взаимодействия между учеными различных дисциплин и организаций. Растет количество международных и междисциплинарных проектов, создаются новые направления исследований, организация которых была затруднена в традиционной организационной структуре научной коммуникации. Хотя формы научной коммуникации (например, научная статья) по большей части остаются прежними, значительно увеличилось разнообразие тем, подходов и групповых исследований. Компьютерно-опосредованная научная коммуникация открывает небывалые перспективы для создания новых сетей исследователей, для расширения научного влияния через сетевые научные сообщества, через участие в организации данных сообществ и совместных научных проектов.

4 Язык науки. Определения и их роль в формировании научной терминологии.

Язык науки - это система символических средств, используемая в той или иной научной дисциплине. Обычно язык науки формируется на основе естественного языка, составляя его часть, терминологически упорядоченную для целей познания (замена языковых значений терминологически выраженными понятиями). В то же время язык науки обязательно является независимым от национальных языков. Естественный язык часто оказывается неадекватным для целей научного познания, что приводит к необходимости либо его специальной терминологической переработки, либо к необходимости его замены искусственными языками (например, алгебраическими формулами, более пригодными для исследования чисел, чем средства естественного языка). Существуют такие искусственные языки науки, для которых естественный язык является метаязыком (они описываются и уточняются средствами естественного языка), а также такие, для которых естественный язык не является метаязыком (например, возможны искусственные языки, сконструированные на основе других искусственных языков). В рамках искусственных языков можно выделить группу формализованных языков, имеющих, в отличие от естественного языка, не только правила образования, но и правила преобразования выражений. Каково бы ни было толкование тех или иных особенностей языка науки, он предполагает общезначимость,безличность и интерсубъективность. Более проблематичны, хотя также весьма характерны, такие особенности языка науки, как его универсальность, безоценочность, неангажированность. Развитие науки находит отражение в совершенствовании языка науки, новые понятия закрепляются в терминах. Однако обратное неверно: одно лишь изменение языка само по себе не может быть реальной причиной развития науки. На базовом уровне язык науки изменяется в результате попыток решения тех или иных научных проблем. Просто так, без конкретной цели, никакие научные термины еще не возникали. Поэтому новые понятийные термины, терминологическое закрепление понятий всегда есть некоторый итог исследования проблем.

Основная схема эволюции языка науки такова: сначала проблемы (выражаемые в старом языке науки), затем теории (или гипотезы) и лишь затем терминологически закрепленные новые понятия, т. е. новый язык науки.

Определение вводимых «сущностей» как средство компактного выражения и дальнейшего использования уже полученных научных результатов анализировал К. Поппер. О том, что не подвергнутый критике, систематизации и уточнению язык малопригоден для целей научного познания, писал уже Ф. Бэкон, говоривший в отношении «идолов рынка», что язык может переставать быть слугой человеческого разума, превращаясь в его «насильника». Символический характер языка науки исследовали в н. XX в. Ч. С. Пирс, Э. Кассирер, П. Флоренский и др. Более интенсивное исследование языка науки начинается с развитием такой ветви аналитической философии, как логический анализ (как в нео- и постпозитивизме, так и за его пределами). В рамках данного направления предлагались проекты создания унифицированного языка наук (Р. Карнап, Ч. Моррис и др.). Выделяются и противопоставляются два уровня языка науки: эмпирический уровень синтетических «протокольных высказываний», фиксирующих данные опыта, и теоретический уровень логико-математических конструкций и дедуктивных выводов, которые выражаются в суждениях аналитического типа. Жесткое разграничение данных уровней по основанию их синтетичности-аналитичности критикуется в работе У. Куайна «Две догмы эмпиризма». Однако эта справедливая критика еще не опровергает правомерности и целесообразности классического деления суждений языка науки на синтетические и аналитические, если только проводить его более гибко и реляционно к используемому языку. Теория значения языковых выражений начинает научно разрабатываться в классических работах Г. Фреге («Смысл и значение» и др.). Последующие логические разработки теории значения имеют место в трудах Б. Рассела, Р. Карнапа, Л. Витгенштейна, А. Черча и др. Развиваемая на основе классической фрегевской теории значения, включающей категории смысла и значения, теория референции отразилась через Дж. Серля (через его учение о значении имен собственных) в концепции имени автора и его «смерти» у М. Фуко (концепция смерти автора которого построена на возможности существования смысла имени без наличия у него значения). В настоящее время наряду с классической теорией значения и референции разрабатываются неклассические теорииреференции («новая теория референции») С. Крипке, X. Патнэма и др. В этих теориях референция (значение) считается относительно независимой от смысла и связывается с причинными законами. Концепция онтологической относительности У. Куайна утверждает, что существование объектов научной теории зависит от самого языка научной теории («Быть - значит быть значением квалифицированной переменной»). Релятивистские концепции философии науки, полагавшие, что изменение значений можно использовать для объяснения изменения теорий, подвергаются критическому анализу у К. Поппера, Дж. Серля, X. Патнэма и др.

Е.В. Чепкасова при рассмотрении языка науки как предмета философского анализа отмечает, что цельный философский анализ языка науки включает в себя философско-лингвистический, философско-логический и философско-семиотический подходы.

Философско-лингвистический подход включает в себя генетическое рассмотрение языка науки, то есть объяснение необходимости возникновения последнего; анализ особенностей языка науки, то есть того, каким образом свойства, структура и функции естественного языка преобразовались в рамках языка науки; исследование взаимоотношений естественного и искусственного уровней, взаимосвязь с естественной языковой основой и т.д.

Философско-логический подход подразумевает понимание языка науки как понятийного состава науки, то есть выражает логико-понятийный аспект смысловых структур языка науки. Язык науки здесь рассматривается с точки зрения его возможностей прояснения содержания научных теорий и т.д..

Философско-семиотический подход включает в себя объяснение природы знака и знаковой деятельности, их гносеологическое и социальное обоснование; рассмотрение естественных и искусственных знаков, каждый из которых имеет определённое значение и выполняет специфические функции; анализ соотношения означающего и означаемого внутри естественных и искусственных знаков в языке науки.

Язык науки - это особый язык, отличающийся от обыденного тем, что способен запечатлевать фактуальное знание, а также знание причинно- следственных взаимосвязей и законов.

Создание любого языка начинается с выражения впечатлений о событиях внешнего мира с помощью символов и знаков. При этом определяется сфера смысла и значения этих символов и знаков, а также их связь с объектами и событиями, создаются правила оперирования символами. Научные знания и язык науки тесно связаны друг с другом. При определении его специфики он, как правило, противопоставляется другим языкам. Нередко новые термины вводятся в науку как метафоры. Метафоричность присуща не только терминам языка гуманитарного знания, но также языку естественных и точных наук - физики, математики. Метафоры в науке позволяют описывать новые объекты, сохраняя преемственность с уже существующими интеллектуальными средствами описания мира. Метафора нередко является начальным этапом в овладении предметом. В XX в. отмечается противостояние метафорического и понятийного в языке науки, хотя это всего лишь два разных по направленности стиля научности. Р. Рорти, считал, что интеллектуальная история - это буквализация отобранных метафор. Когда создается язык той или иной области научного знания, исследователь понимает, что он конструирует набор метафор и для его объекта возможны и другие способы описания.

Язык науки должен отвечать определенным требованиям. Если слова естественного языка многозначны, а в разные моменты могут использоваться разные их значения и требование однозначности при использовании естественного языка невыполнимо, то наука, стремится решить эту проблему, создавая специализированный язык, в котором снимается проблема многозначности слов и неясности грамматических построений. Язык науки должен быть ясным и точным. Ясность в этом случае означает однозначное описание фактов и причинно-следственных зависимостей. Язык науки по возможности должен быть полным, это означает, что его составляющие должны описывать все факторы, влияющие на изучаемый объект и на него самого, как определенные системы.

Требование однозначности состоит в том, что каждое слово в описании должно иметь одно и только одно значение, высказывание в целом должно интерпретироваться одним и только одним способом. Ясность и точность в языке науки достигается посредством создания особой терминологии. Научный язык пользуется не словами естественного языка, но терминами данной науки, даже если эти термины звучат так же, как слова обычного языка. Разные исследователи при использовании одного термина не должны представлять разные вещи. Термин должен иметь точно определенную область значений, должно существовать строго определенное множество объектов, описываемых этим термином. Все эти требования удовлетворяются только тогда, когда каждый термин имеет четкое определение, которое должно описывать совокупность признаков, всегда присущих определяемому объекту и никогда не присущих в своей совокупности никакому другому существующему объекту. Описания признаков в определениях даются с помощью иных терминов, так что для понимания данного термина необходимо знать не только его определение, но и происхождение. В логике принято выделять особую разновидность дефиниции – так называемое генетическое определение (греч. «генезис» – происхождение). В генетических определениях указывается на происхождение предмета (объекта исследования), на способ его образования, причем фиксируется такой способ образования или происхождения определяемого предмета, который принадлежит только данному предмету. Раскрывая способ образования предмета, его происхождение, генетическое определение реализует гносеологическую функцию и широко используется в ряде наук – математике, химии, биологии, геологии и др. Термин в системе языка науки есть единица, «имеющая специальное значение, выражающее и формирующее профессиональное понятие, и применяемая в процессе познания и освоения научных и профессионально-технических объектов и отношений между ними», а терминология определяется как «соотнесенная с профессиональной сферой деятельности (областью знания, техники, управления, культуры) совокупность терминов, связанных друг с другом на понятийном, лексико-семантическом, словообразовательном и грамматическом уровнях. Таким образом, возникает трехчленная структура языка науки: «термин – терминология – язык науки».

Почти все науки (за исключением математики) описывают предметный и событийный мир. Следовательно, определение предмета или явления в любой науке задает определение множества объектов и их взаимодействий. Если некоторое понятие может быть определено, но неизвестно, как описываемый им объект соотносится с реальным миром, то такое понятие лишено смысла и не является научным термином, а высказывание, его содержащее, не имеет отношения к науке.

В отличие от слов естественного языка научный термин всегда описывает строго определенное множество объектов или их взаимодействий и отношений. Для понимания научного термина необходимо знать определения всех терминов, использованных в его определении, вплоть до базовых, неопределяемых понятий. Важно также, что для понимания термина необходимо представлять себе ту предметную реальность, которая за ним стоит. Например, физики допускают в свой язык только такие термины, для которых задается метод определения посредством наблюдений. Посредством редукционных высказываний термин сводится не непосредственно к вещным предикатам, но сначала к научным терминам, а уже последние - к терминам предметно-вещного языка. Термины социологии также могут быть сведены к терминам других областей знания. Так, при исследовании поведения групп людей могут быть применены термины психологии, биологии и даже физики, включающей вещный язык. В науке допустимо использование только научных терминов. Термины науки появляются в результате предельного сужения значений слова естественного языка. Предельно суженное слово превращается в знак или символ. Наука стремится освободиться от слов естественного языка - заменить «мягкий язык» словесного описания «жестким языком» условных знаков.

Язык науки – сложное, внутренне дифференцированное многослойное образование, строение и функционирование которого определяется задачами формирования, трансляции и развития научного знания, способ возникновения и бытия научного знания как определенной реальности. Возникновение и совершенствование науки как особого типа познания мира находит свое воплощение в генезисе и развитии языка науки.

Формирование науки и рационально-теоретического сознания связано с процессами смыслообразования, в результате которых претерпевает глубокие изменения исходный донаучный язык. Такой донаучный язык характерен наличием некоего синкретичного «смыслового ядра» с функцией его применения в конкретных ситуациях. Рационально-теоретическое сознание реализует установку на расщепление этого синкретического единства, на выделение в актах рефлексии над стихийным «естественным» языковым поведением этого «смыслового ядра» в явном, артикулируемом и сознательно контролируемом виде, что позволяет также рефлексивно контролировать функцию применения этого «смыслового ядра». Если в обыденном словоупотреблении мы специально не контролируем смысл употребляемых слов, то научный подход связан именно с требованием рефлексивного контроля над таким употреблением. Такое усовершенствование можно интерпретировать прежде всего как специализированную деятельность по разработке смыслов применяемых терминов, в результате которой возникают специфические «конструкты» языка науки. Деятельность по разработке смыслов применяемых в языке науки терминов определяет процесс теоретизации науки, возникновения все более сложных и внутренне дифференцированных концептуальных структур науки и в конечном счете научных теорий.

Дата добавления: 2022-11-11; просмотров: 65; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

12 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!