У чебный вопрос № 2. Этические учения Древнего Китая.

У чебный вопрос № 1. Этические учения Древней Индии.

Основные понятия: буддизм, джайнизм, сансара, карма, нирвана, ахимса. Основным источником наших знаний о соци­альных представлениях древних индийцев являются Веды — об­ширный сборник текстов, в основном религиозного содержания. Веды не имеют одного автора и составлялись с 1500 по 600 гг. до н.э., то есть в течение примерно девяти столетий. На этот же период приходится становление первых рабовладельческих госу­дарств, которое стало возможным только после перехода от коче­вого образа жизни к оседлому, а также появлению общин и сель­ского хозяйства.

 Индийское общество имело очень жесткое деление на касты, которых было четыре: брахманы (жрецы), кшатрии (воины), вай­шьи (ремесленники, земледельцы) и шудры (рабы). Самое высо­кое положение в иерархии занимали брахманы, самое низкое — шудры. Отношения между кастами регулировались очень жест­кими правилами, а переход из одной касты в другую был просто невозможным. Последнее было связано с кармическими представ­лениями древних индийцев. С одной стороны, принадлежность человека к той или иной касте объяснялась законами перерожде­ния, а следовательно, человек должен был до конца искупить те грехи, которые он совершил в прошлой жизни, если он родился как представитель низших каст. С другой стороны, соблюдение всех требований и норм, регулировавших социальную жизнь Древней Индии, было гарантией того, что в будущей жизни человек переродится в представителя высшего сословия.

Под большим влиянием ведических представлений сформиро­вался буддизм. Его основатель - Сидхартха Гаутама (Будда) - ро­дился в царской семье, в возрасте 29 лет стал монахом и вел крайне аскетический образ жизни, предписывавшийся брахма­нам. Однако затем он пришел к выводу, что ни аскетизм, ни гедо­низм (то есть стремление к жизненным удовольствиям) не гаран­тируют спасения.

Существует обширная литература, описывающая жизнен­ный путь царевича Сиддхартхи Гаутамы, вошедшего в исто­рию под именем Будды, что значит «знающий», «просвещен­ный» (это имя подобно имени Христос, что означает помазанник). Время его жизни относится к VI в. до н.э. Познав два возможных жизненных пути: путь наслаждения жизнью (гедонизм) и путь умерщвления страстей (крайний аскетизм), Будда не удовлетворился ни одним из них («на лодке удоволь­ствий и лодке самоистязаний невозможно переплыть океан сансары») и стал искать и нашел третий, «срединный» путь.

В своем учении Будда, несомненно, опирается на богатейшее наследие индийской философской мысли и прежде всего на Упанишады. Он использует традиционные для индийской фи­лософии понятия. Основные из них — это понятия сансары, нирваны, кармы. То, что скорбь и страдание являются важ­нейшим фактором жизни на земле, признается почти всеми школами индийской мысли.

Это нашло отражение в учении о сансаре — обреченности всех живых существ на постоянное перерождение. Мирское бытие представляется как цепь пере­ходов из одного существования в другое, как постоянное странствие, переселение души из одного тела в другое (пото­му что тело смертно, а душа бессмертна). Каким именно будет новое рождение — в более высоком или более низком сущест­вовании (например, в теле животного или растения) — опре­деляется законом кармы — законом воздаяния. (В буддизме карма понимается как нравственный закон ответственности человека за все совершенные им поступки). Но в любом слу­чае, каждое новое рождение — это страдание.

Блаженство со­стоит в том, чтобы вырваться из круговорота рождений и смертей. Тогда наступает мокша (в буддизме — нирвана) — освобождение.

На основании своего жизненного опыта Будда приобрел убеждение в существовании четырех благородных истин, ко­торые и составили суть его учения — существует страдание, у страдания есть причина, страдание может быть прекращено и есть путь, ведущий к этому. Первая благородная истина со­стоит в том, что жизнь есть страдание: «Рождение мучитель­но, дряхлость мучительна, болезнь мучительна, смерть мучи­тельна, соединение с неприятным мучительно, мучительно отделение от приятного, и всякое неудовлетворяемое стрем­ление мучительно». Все в жизни проходит, все побеждается смертью. Наши мечты и надежды, наши опасения и желания — все это будет забыто, как будто бы их и не было. Всякое выполнение желания связано со страданием. Человеческая природа с ее стремлением к недостижимому заставляет нас почувствовать, что жизнь — это проклятие. Таким образом, источником страдания является само наличие у человека же­ланий. Постигнув же причину страданий, человек может их прекратить. Избавление от страданий — вот основной мотив учения Будды. Достичь же этого человек может только благо­даря своим собственным усилиям. Спасение не зависит ни от принятия каких-либо догм, ни от жертвоприношений гневно­му богу. Оно достигается только на пути самосовершенствования и стремления к добру. Поднимаясь над собственными страстями и тем самым освобождаясь от наслаждений и стра­даний, человек вырывается из колеса рождений и смерти. При этом он должен отказаться от осознания собственной индиви­дуальности, отдельности от мира (ведь пока есть индивиду­альность, она будет искать нового существования, воплоще­ния). Спасение состоит в разрушении нас самих. (Разрушения в том смысле, что только притушив, низведя на низшую точку свое эмпирическое «я», мы можем постичь Абсолют). Тогда человек достигает нирваны — состояния отсутствия, преодо­ленное им страданий. Нирвана — это состояние абсолютного покоя, непроницаемое для страстей, желаний, душевной боли.

Таким образом, в этическом плане буддизм противостоит гедонизму. Если гедонисты считают, что счастье состоит в продлении и полноте жизни, то буддисты утверждают, что счастье состоит в уничтожении условий, создающих эгоизм и невежество, ведущих к обновленному существованию. Причина эгоизма — в несовершенном понимании собствен­ной индивидуальности, обособленности. Альтруизм есть ре­зультат правильного познания истины. Истинного блага можно достичь только подавлением субъективности «я» (то­го, что называется «личностью») и развития всеобщего соз­нания. Именно это осознание общности природы, единства вечно меняющегося мира, который есть вечное становление, лежит в основе системы Будды. Свобода есть расширение нашего сознания во всеобщее сознание, распространение нашего чувства и любви на все сущее. Путь же к такому веч­ному спасению труден и суров, хотя он и не требует крайно­стей аскетизма (это тоже одна из форм самовлюбленности), но условием его является честная и праведная жизнь, на­правленная на познание истины и тем самым — на преобра­зование всего существа человека.

«Как буддисты являются последователями Будды — Про­бужденного, так и джайнисты представляют собой последова­телей Джины — Победителя (титул, присвоенный Вардхама­не, последнему пророку джайнизма). Это слово приложимо также и к тем мужчинам и Женщинам, которые победили в се­бе низшую природу и постигли высшую. Само наименование джайнизма указывает на преимущественно этический харак­тер данной философской системы» — пишет о джайнизме специалист по индийской философии С. Радхакришнан.

Вардхамана был старшим современником Будды. Фило­софской основой его учения является убеждение, что во все­ленной нет ничего мертвого, она наполнена душами. Но по­мимо душ (джива) присутствует и материя (аджива). Карма соединяет душу и тело (отсюда — обреченность на сансару). В отличие от других философско-религиозных систем Индии, понимающих термин «карма» буквально, т.е. как «деяние», джайнизм трактует карму как вещество, которое прилипает к человеку и от которого надо очиститься. Для достижения ос­вобождения низшая материя должна быть подчинена высшему духу. Когда душа освобождается от груза материи, тянущего ее вниз, она поднимается к вершине вселенной, где пребывают освобожденные. Путь к свободе — радикальное преобразова­ние внутренней сущности человека. Мораль необходима, что­бы вызвать переделку человеческой природы и воспрепятст­вовать образованию новой кармы.

Путь в нирвану лежит через три жемчужины. Первая из них — вера в Джину, вторая — познание его учения и тре­тья — правильное поведение. Правильное поведение означает нейтральное, без симпатии или отвращения, отношение к объ­ектам внешнего мира. Оно основывается на следующих доб­родетелях: 1) ахимса, или безвредность, что означает непри­чинение вреда ничему живому; 2) милосердие и правдивость речи; 3) честное поведение; 4) воздержанность в слове, мысли и делах; 5) самоотречение от всех земных интересов. Послед­нее иногда понимается как полное отречение от всяких привя­занностей и всякого имущества вплоть до одежды. Действи­тельно, в джайнизме есть секта дигамбаров, т.е. «одетых пространством», которые не носят никаких одежд. Позитив­ный смысл здесь заключается в том, что для подлинно отре­шенного нет разницы между одетым и обнаженным.

Этика джайнизма подчеркивает значение и веры, и дела. Предписания, касающиеся религиозной практики, охватывают всю жизнь джайна. Начинается религиозный тренинг, как и в других индийских религиях, с этического самосовершенство­вания — принятия обетов, связанных с простыми общечело­веческими нормами нравственности. Рекомендуется прини­мать на себя посильные обязательства, поэтому миряне в дальнейшем принимают на себя ограниченные обеты. Требо­вания к монахам — аскетам неизмеримо выше, от них требу­ется достижение высшей степени кротости, непреклонности, подвижничества, отрешенности, целомудрия. Зато именно та­кой монах — аскет, ведущий по преимуществу отшельниче­ский образ жизни, способен достичь подлинного освобожде­ния, спасения, причем, возможно, даже при жизни.

Вывод: в целом этическая система джайнистов строже системы буддистов. Особое, можно сказать, определяющее значение в джайнизме придается обету невреждения-ахимсы. Настойчиво проповедовавшаяся джайнами на протяжении веков эта идея пустила глубокие корни в индийском обществе. Именно из священных книг джайнов и под влиянием джайнистских фи­лософов М.К. Ганди, духовный лидер индийского народа, в XX в. воспринял идею ахимсы. Идеи ахимсы, равенства всех людей, а также понимание Бога как Истины, лежат в основе философии Ганди с его верой в нравственный прогресс и принципами ненасилия.

Характеризуя в целом рассмотренные нами этические уче­ния Древней Индии, отметим их высокую духовность, направ­ленность на преобразование внутреннего мира человека (от­сюда — их тесная связь с психологией, интерес к методикам самонаблюдения, медитации). Эти учения можно отнести к направлению религиозно-мистической этики.

У чебный вопрос № 2. Этические учения Древнего Китая.

 

Основные понятия: конфуцианство, даосизм, легизм, че­ловеколюбие (жэнь), «золотое правило нравственности», «благородный муж», «совершенномудрый», этика-ритуал (ли).

Для древнекитайской культуры характерен культ тради­ции, авторитет предания, противодействие любым инноваци­ям. Если характеризовать эту культуру в целом, то можно вы­делить в качестве ее первичного ядра именно этические нормы, мораль; а вторичное — религия. Культ Неба, господ­ствовавший в Древнем Китае, был не только социально-по­литическим и социально-этическим (императоры - «сыновья Неба», Китай - Поднебесная), но и сакрально-магическим, ибо детерминировал поведение людей. При этом следует под­черкнуть, что концепция небесного предопределения, или мандата (тянь мин) выражала принцип именно этической де­терминации в управлении (Небо отбирало право на владение Поднебесной у порочного правителя и вручало его обладате­лю высшей благодати, или добродетели).

Главенствую­щее значение этического компонента в комплексе представле­ний о мире имело для китайской культуры далеко идущие последствия: так, место мифических героев занимают деми-филогизированные образы мудрых правителей прошлого, чье величие и мудрость самым тесным образом связаны с их доб­родетелями, а место культа великих богов занял культ реаль­ных предков (как семейных, так и клановых). Своей высшей точки это своеобразное вытеснение религии и мифологии эти-ко-ритуальными нормами достигло в конфуцианстве.

Конфуций (Кун-цзы, 551-479 гг. до н.э.) является основа­телем школы и, в целом, родоначальником китайской фило­софии. В центре внимания конфуцианства находятся взаимо­отношения между людьми, проблемы воспитания. Конфуций строит свое учение о нравственности, опираясь на культ тра­диции и ритуала. В итоге образуется характерное для культу­ры традиционного Китая двуединое понятие — «этика-ритуал». Ритуал (ли) становится высшим этическим симво­лом, превращается в наиболее общую характеристику пра­вильного, даже идеализированного социального устройства и поведения человека («Правитель руководит подданными по­средством ли», «Преодоление себя и обращение к ли состав­ляют гуманность» и т.п.). Но вместе с тем это учение приобре­тает новое, гуманистическое содержание. Конфуцианская этика опирается на такие понятия, как «взаимность», «золотая середина», «человеколюбие», составляющие в целом «пра­вильный путь» (дао), которому должен следовать каждый, кто желает жить в согласии с самим собой, с другими и с миро­зданием в целом, т.е. жить счастливо.

Человеколюбие (жэнъ) — это и почтительность к родите­лям, и уважение к старшим братьям, но и более широко — милосердие, любовь к людям, нежелание им зла. Конфуций (исторически первый) формулирует «золотое правило нравст­венности»: «Не делай другим того, чего не желаешь себе».

Правило «золотой середины» означает умение в своем по­ведении находить середину между несдержанностью и осто­рожностью.

Моральным образцом человека в конфуцианстве является «благородный муж» (цзюнь-цзы). Он поступает по долгу и за­кону, требователен к себе (а не к другим людям), живет в со­гласии с людьми, но не следует за ними; ему легко услужить, но трудно доставить радость (ибо радуется он лишь должно­му); он готов идти на смерть ради человеколюбия и долга. «Благородный муж боится трех вещей: он боится веления Не­ба, великих людей и слов совершенномудрых». Образец «бла­городного мужа» противопоставлен простолюдину — челове­ку, лишенному всех указанных моральных качеств. Это не только этическое, но и политическое понятие, так как благо­родный муж — человек знатного происхождения, член пра­вящей элиты.

Что касается управления народом, то Конфуций полагал, что что главное средство управления не принуждение, а убеж­дение и сила личного примера благородного мужа. «Зачем, управляя государством, убивать людей? Если вы будете стре­миться к добру, то и народ будет добрым».

В конфуцианской этике соединены традиционалистские и гуманистические начала. Так, благородный муж должен при­держиваться принципов человеколюбия и взаимности, но лишь в отношении равных; его нравственность оценивается по внешним проявлениям: следует ли он ритуалу, выполняет ли обряды, т.е. ведет ли себя должным образом.

Другое философское направление Древнего Китая — мо-изм (основатель Мо Ди, о котором мало что известно) — про­тивопоставляет конфуцианской любви к ближнему «любовь к дальнему», т.е. «всеобщую любовь». Этот принцип всеобщей любви монеты распространяли и на взаимоотношения между государствами, будучи убежденными противниками войн.

Своеобразным оппонентом конфуцианству выступает школа даосизма (основатель — полулегендарная личность Лао-цзы). Прежде всего даосами выдвигается иной этический идеал — «совершенномудрый» (шэньжень), который противо­поставляется «благородному мужу». «Совершенномудрый» — человек «высшего дэ» (дэ, в данном случае, понимается как добродетель) и «дао». (Заметим, что «дао» — основное понятие китайской философии, но если для представителей других школ это, в основном, путь развития — например, Китая, путь нрав­ственного поведения человека — «правильный путь», то для даосов данное понятие имеет всеобъемлющее мировоззренче­ское значение. Это первоначало, первооснова и завершение все­го существующего).

Конфуцианские ценности (человеколюбие, взаимность и др.) возникли, по мнению даосов, тогда, когда че­ловечество, утратив первоначальное совершенство, отошло от «дао». Даосы обрушились на искусственность конфуциан­ского ритуала «ли» с позиций гедонизма, призывая следовать природному естеству. Они создают культ опрощения и возврата от цивилизации и государственности к первозданной природе. «Совершенномудрый не стремится делать добрые дела, поэто­му он добродетелен»; его главное качество — победоносное недеяние, он, как и само дао, «не борется, но умеет побеждать».

Наконец, в школе законников (легизм) противопоставили конфуцианскому «ли» административно-правовой регламент «фа», что на практике оборачивалось культом жесткого закона с суровыми наказаниями. Совесть они заменили страхом. На­ивные конфуцианские представления о государстве как боль­шой семье, основанной на принципе «сыновней почтительно­сти», были заменены представлением о государстве как бездушном механизме. «Доброта и человеколюбие — мать проступков», — утверждали легисты; истинная добродетель «ведет свое происхождение от наказания». К счастью, триумф легизма длился недолго (он был господствующей идеологией в эпоху империи Цинь), и со II в. до н.э., обретя статус офици­альной идеологии, реформированное конфуцианство получает возможность пропагандировать и практиковать свои идеи и принципы.

Вывод: конфуцианское «ли» (этика-ритуал) становится той основой, на которой зиждется общество и  государство.

---

Дата добавления: 2022-01-22; просмотров: 27; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!