Преимущества модели Шеннона-Уивера

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 3Следующая ⇒

Понятие шума помогает сделать общение эффективнее, убрав источник шума или техническую неисправность, вызывающую помехи.

Модель включает и обратную связь, а значит, ее можно применить к любому виду переговоров или коммуникаций.

Коммуникация имеет математическую оценку в модели Шеннона-Уивера.

Согласно теореме Шеннона, существует предел сжатия без потерь, зависящий от энтропии источника. Чем более предсказуемы получаемые данные, тем лучше их можно сжать. Случайная независимая равновероятная последовательность сжатию без потерь не поддаётся. – например, текст Аристотеля.

Далее предложите приятелю угадать последнее слово в каждом предложении каждого из двух отрывков: из Аристотеля и из Донцовой.

Аристотель:

БОЛЬШАЯ ЭТИКА

КНИГА ПЕРВАЯ

1. Собираясь говорить о вопросах этики (ethikon), мы должны прежде всего выяснить, частью чего является этическое. Всего короче будет сказать, что этическое, по-видимому,— составная часть политики[1]. В самом деле, совершенно невозможно действовать в общественной жизни, не будучи человеком определенных этических качеств, а именно человеком достойным. Быть достойным человеком — значит обладать добродетелями[2]. И тому, кто думает действовать в общественной и политической жизни, надо быть человеком добродетельного нрава. Итак, этика, по-видимому, входит в политику как ее часть и начало (arche)[3]; и вообще, мне кажется, этот предмет по праву может называться не этикой, а политикой.

А вот фрагмент романа Дарьи Донцовой.

ИДЕАЛЬНОЕ ТЕЛО ПЯТАЧКА

Я остановилась у громадных ажурных ворот и достала из сумочки зеркальце. Так и есть, выгляжу хуже некуда: волосы растрепались, тушь осыпалась, губная помада размазалась. А еще мне категорически не идет сарафан в крупный горох. Ну зачем я пошла на поводу у продавщицы и купила сей шедевр швейного искусства? Ведь великолепно знаю, если девица за прилавком принимается закатывать глаза и восклицать: «Отлично сидит! Непременно берите! Я сделаю вам скидочку», – нужно насторожиться. А уж если откопаешь «потрясающее» летнее платье из хлопка на самой дальней вешалке в преддверии новогоднего праздника, значит, эта шмотка никому до сих пор не понадобилась. Так, может, она и тебе не нужна? Но я повелась на льстивые речи менеджера и схватила сарафанчик.

Социальная коммуникация – движение знаний, эмоциональных переживаний, волевых воздействий в социальном пространстве. (А.В. Соколов)

Знания, чувства, волевые побуждения – это смыслы. Поэтому социальная коммуникация – это смысловая коммуникация.

Ее содержание – это движение умопостигаемых смыслов.

Связь теории коммуникации и психологии особенно сильна в двух темах:

1) межличностная коммуникация;

2) управление (манипулирование) аудиторией, массой.

Специфика человеческой коммуникации.

«Один шимпанзе – не шимпанзе» (Р. Йеркс).

«Нет такой вещи, как младенец» (Д. Винникот).

Слова сходны с представлениями в том, что их цель – отобразить отсутствующее. Но отличаются:

Они не похожи на объекты, которые отображают. Это дает возможность отображать неощутимые отношения, абстрактные свойства и действия

Они являются не внутренними состояниями человека, а вешними наблюдаемыми объектами. Это дает возможность произвольно оперировать ими – в отличие от внутренних состояний внешние действия мы можем совершать и комбинировать в любой последовательности.

Таким образом слова – это новый код. Его специфика состоит в том, что он прямо соответствует тем значениям, которые на образном уровне выражаются лишь косвенно – через отношения представлений.

Знак – это сигнал вещи, непохожий на нее и не являющийся психическим состоянием, то есть объективно существующий.

В отличие от людей, использующих в коммуникации слова и символы, животные общаются следующим способом. Животные общаются на уровне психологической интеграции, который приблизительно можно назвать аффективно-конативным: он фундаментально отличается от когнитивных и абстрактных функций вербальной коммуникации. Общение между матерью и ребенком в первые шесть месяцев жизни и даже до конца первого года также протекает на невербальном уровне с использованием средств, аналогичных тем, что преобладают в животном мире1.

Животные, в зависимости от их вида, располагают различными средствами коммуникации. Как показал фон Фриш (1931), пчелы общаются с помощью того, что он именует «танцами». Этологи Конрад Лоренц (1935) и Тинберген (1951) продемонстрировали на рыбах, птицах и ряде млекопитающих, каким образом определенные формы поведения становятся способом общения. Это поведение состоит из сигнальных поз, а также из определенных звуков; те и другие имеют свойства гештальта. Подобные паттерны поведения не содержат сообщения, адресованного одним субъектом непосредственно другому. Сообщения относятся к наиболее элементарным формам проявлений, которые Карл Бюлер (1934) назвал экспрессивными. Паттерны поведения выражают то, что я, за неимением лучшего термина, назову состоянием духа, настроением, аффективной установкой, связанной с непосредственным переживанием субъекта. Это неконтролируемая и ненаправленная реакция на стимул, воспринятый субъектом.

Реакция со стороны второго животного при демонстрации подобного паттерна поведения выглядит так, словно он воспринимает это поведение в качестве сообщения, адресованного лично ему, однако эта видимость обманчива. На самом деле второе животное также реагирует лишь на воспринятый им стимул, а не на сообщение. Восприятие стимула вызывает у второго субъекта поведение, являюцееся копированием, гомологом или дополнением воспринятого стимула.

Биренс де Хаан (1929) провел разграничение между подобной коммуникацией и человеческой речью, назвав язык животных эгоцентрическим, а человеческий — аллоцентри-ческим. Термин Биренса де Хаана «эгоцентрический» не имеет ничего общего с психоаналитической концепцией Я. Этот автор, как и Пиаже, именует «эгоцентрическим» все, что «сосредоточено на субъекте»; поэтому, называя язык животных эгоцентрическим, он подразумевает, что тот не обращен к другому животному, а остается лишь выражением внутренних процессов. Ту же позицию занимает и новорожденный, еще не обладающий собственным Я. Издаваемые им звуки являются выражением внутренних процессов и никому не адресованы.

Джордж Мид (1934) проиллюстрировал особенности этой формы коммуникации (хотя уже на более высоком уровне) следующим примером: когда собака А лает, а издали ему откликается собака Б, то собака Б не может знать, имеет ли ее лай какое-либо значение для собаки А, не говоря уж о том, какое это могло бы иметь значение. Нам, наблюдателям, известно, что лай собаки Б окажется стимулом для А и что собака А в свою очередь ответит лаем, выражая свои чувства по поводу того, что она получила такой стимул. Однако собака Б не может этого знать, поскольку ее лай является эгоцентрическим, а не аллоцентрическим, как язык человека.

В развитии человеческой речи эта примитивная форма общения представляет собой филогенетически обусловленное наследие, которым мы уже с рождения обладаем в виде предрасположенности. Позднее на эту филогенетическую предрасположенность належится специфически человеческое онтогенетическое развитие. Этот онтогенетический привой будет состоять из аллоцентрической (направленной) и произвольной коммуникаций, происходящих посредством семантических сигналов и знаков. Высшей ее стадией станет развитие символической функции. (источник: Р. Шпиц. Первый год жизни).

Дата добавления: 2023-02-21; просмотров: 79; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!