Почему прижизненная критика не считала Бальмонта символистом?
Камышникова Екатерина
ОБ-РЛ-51
Чем отличается московский кружок поэтов от петербургского?
Для московского кружка (Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Юргис Балтрушайтис, Александр Добролюбов, Иван Коневской) цель символизм - выразить черты усложнившегося мира современника (символ для них – одно из средств словесного искусства, которое самоценно и автономно).
Для петербуржцев, их еще называют младосимволистами (Александр Блок, Андрей Белый, Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский, Сергей Соловьев и др.) цель символизма – возвестить миру новую религиозную правду, свободную от пут религиозной церковности.
Старшее в лице Брюсова и Бальмонта принимало «светское» понимание слова «символ» и видело в символизме только литературную школу с такой-то поэтической техникой, младшее в лице Вяч. Иванова, Белого и Блока принимало «духовное» его понимание и видело в нем «окно в Вечность» (выражение Белого), а в символизме — идейное мировоззрение, ведущее через символ к религиозному познанию.
Откуда черпают свои символы поэты двух различных направлений русского символизма?
По определению Вяч. Иванова, символы – это "знаки иной действительности". Символ увеличивает, расширяет смысл каждого слова, всего текста. Символ у символистов связывает земное, эмпирическое с мирами трансцендентными, с глубинами духа и души, с вечным. Символ многосмыслен, неопределенен и потому теснее связан с областью тайного.
|
|
|
Символ в этой новой поэтике не просто указывает на что-то тайное, но более того — знаменует небывалую прежде концентрацию таинственного в душе и в мире. Само слово «тайна» находится в центре символистской поэтики, властно притягивая к себе другие слова или притягиваясь к ним: «ключи тайн», «мгновенья тайн», «тайна жизни», «тайна гроба», «тайны заката» и «тайны рассвета».
В эпоху «старших символистов» (1890-е годы) тайны ищут прежде всего в мире сокровенного «я». Характерно, что первые символисты воспринимались современниками прежде всего как проповедники крайних форм субъективизма и эгоцентризма — и не без основания. Ведь и сам Валерий Брюсов, признанный глава и идеолог символизма в 1890-е годы, утверждал, что секрет современного искусства — в осознании «глубокой мысли, что весь мир во мне». В своих стихах символисты «первой волны» стараются довести эту мысль до предела.
«Младшие символисты» (1900–1910-е годы) ведут свои поиски тайн в противоположном направлении: от себя к непостижимому миру — к загадкам сущего, «глуби заповедной» и «туманной Вечности». Мистическое томление 1890-х годов («тоска неясная о чем-то неземном») в 1900-е годы перешло в мистические порывы.
|
|
|
В чем вы видите общие черты обеих школ русского символизма?
Общее у двух школ символизма:
1) символисты были очарованы музыкой больше, чем самой поэзией. Музыка, считали они, в большей степени, чем поэзия, приближает к «миру иному»; родственны музыке и краски;
2) неизбежна смысловая ущербность слова, «невысказанное», «неизъяснимое»;
3)отсюда интерес символистов к магическому слову, интерес к работам филолога Веселовского («Историческая поэтика»), слово как магическое заклинание;
4) интерес к мифам (труды И.Анненского);
5) интерес к русскому язычеству – русским сектантам, хлыстам, странникам.
6) неославяглфильские тона поэзии символистов (презрение к рационалистичскому Западу, обращение к стихийным народным силам, предсказание «второго рождения» Рос-сии ( циклы А.Блока «Родина», « Стихи о России» А.Белого);
7) тема «желтой опасности» («Китай уж среди нас»- А.Блок. Отсюда и Блок, и Белый увидели в большевизме залог обновления расы, явление новых варваров – скифов;
8) урбанизм.
Почему русский символизм закончил свое существование?
"На смену символизма, – писал Н. Гумилев в статье „Наследие символизма и акмеизм” („Аполлон”. 1913. № 1), – идет новое направление, как бы оно ни называлось, акмеизм ли (от слова αχμη – высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора) или адамизм (мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь), во всяком случае, требующее большего равновесия сил и более точного знания отношений между субъектом и объектом, чем-то было в символизме. Однако, чтобы это течение утвердило себя во всей полноте и явилось достойным преемником предшествующего, надо, чтобы оно приняло его наследство и ответило на все поставленные им вопросы. Слава предков обязывает, а символизм был достойным отцом".
|
|
|
Символизм изжил себя самого и изживание это пошло по двум направлениям. С одной стороны, требование обязательной "мистики", "раскрытия тайны", "постижения" бесконечного в конечном привело к утрате подлинности поэзии; "религиозный и мистический пафос "корифеев символизма оказался подмененным своего рода мистическим трафаретом, шаблоном. С другой - увлечением "музыкальной основой" стиха привело к созданию поэзии, лишенной всякого логического смысла, в которой слово низведено до роли уже не музыкального звука, а жестяной, звенящей побрякушки.
Соответственно с этим и реакция против символизма, а в последствии борьба с ним, шли по тем же двум основным линиям.
|
|
|
С одной стороны, против идеологии символизма выступили "акмеисты". С другой - в защиту слова, как такового, выступили так же враждебные символизму по идеологии "футуристы".
Почему прижизненная критика не считала Бальмонта символистом?
Проблему соотношения творчества Бальмонта с символизмом можно вполне обозначить словами В. Брюсова: «Его нельзя мерить общим аршином». Казалось бы, в конце XIX века Бальмонт становится непризнанным главой этого течения. И в то же время крупнейшие поэты-символисты, в частности Вяч.Иванов считал, что «у него нет ничего общего с модернизмом, он совсем не символист, он вообще не характерен для нового направления нашей поэзии». Столь парадоксальное заявление мэтра русского символизма, по-видимому, объясняется следующим: во-первых, Бальмонт остался навсегда чужд собственно философским, религиозно-мистическим идеям символистов «второй волны». Во-вторых, он, по сравнению с ними, проявлял малый интерес к французской поэзии, отдавая предпочтение англо-испано-скандинавской поэзии. В-третьих, его отличает невнимание к античности, к которой были так неравнодушны символисты. В-четвертых, «заморским гостем», по словам М.Цветаевой, он оставался даже в сфере русского фольклора (сборник «Жар-птица», 1907). Бальмонт, будучи по духу человеком декаданса, усвоил только часть пестрой декаденстко-символистской программы, и его творчество выявляет лишь один лик поэзии русского символизма – имрессионистическую лирику.
Дата добавления: 2023-01-08; просмотров: 47; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!