Предисловие издателя к третьему (английскому) изданию 17 страница
Но здесь еще более очевидна слабость личности людей такого типа, как Сент-Экзюпери. Люди подобного склада отделяют себя от чувственной и эмоциональной сферы, чтобы избежать страданий. Иногда, вследствие своей неспособности чувствовать и страдать, они заменяют переживания рефлексией: они просто говорят: «Да, конечно, это должно было закончиться, примем это как факт».
Замечание: Сент-Экзюпери действительно готовил себя к тому, что все закончится. Всегда существует некая граница, которую приходится перейти, но постоянно подготавливая себя к этому, он, в конце концов, делает это почти с юмором, ведь для него это «только еще одно переживание, которое необходимо прожить, и оно обязательно закончится». Вообще говоря, в этой фразе можно увидеть отражение всей его жизни.
Совершенно верно, именно так выражается недостаточная сила чувства. Если человек постоянно проникается ощущением того, что жизнь преходяща, и, следовательно, всегда готовится к тому, что она преждевременно закончится, он проявляет отношение к жизни, свойственное puer aeternus. Например, если пуэр знакомится с девушкой, он уже уверен, что результатом отношений станет разочарование и разлука, поэтому он не позволяет себе полностью увлечься переживанием. Напротив, он в любой момент готов распрощаться с девушкой. С точки зрения здравого смысла, он прав, но это не позволяет ему жить; в его жизни слишком много места занимает рациональное. Он не учитывает того, что нерациональная часть его личности не готова отказаться от переживаний только из-за страха разочарования. Это недостаток душевной щедрости. Почему бы не сказать: «Разумеется, разочарование обязательно наступит, так как события в жизни не длятся вечно и могут закончиться неприятными переживаниями. Но не будем торопиться. Давайте полностью отдадимся позитивному переживанию состояния, пока оно есть у нас». Одно не исключает другого.
|
|
|
Не обязательно быть глупцом, не верящим ни во что, кроме счастья, и всякий раз падать с небес на землю. Но в том, чтобы с началом любых отношений прятаться и уходить от них в ожидании страданий, есть что-то патологически нездоровое. Именно так поступают многие невротичные люди. Они пытаются приучить себя к умению страдать тем, что постоянно находятся в ожидании неприятностей. Один пациент сказал: «Я всегда предвижу наступление страданий, и мне нравится, что я приучил себя к ним. Я все время пытаюсь предвосхитить их в своей фантазии». Однако такая позиция совершенно отчуждает человека от жизни. На самом деле, таким людям необходима двойная установка: понимание того, как могут развернуться события, не помешает полностью отдаться переживаемому в настоящий момент. Иначе жизни нет. Рациональное начало (reason) заранее организовывает события так, чтобы защитить личность от страданий, просто не позволив ощутить переживания полностью именно тогда, когда сам человек этого не ожидает. В таком случае и рациональное, и сознание слишком многое исключают из жизни. И именно так старается поступать пуэр. Он не хочет полностью отдаться жизни, пытаясь рассудком сделать ее недоступной для себя. Это нездоровая реакция.
|
|
|
Замечание: Если вспомнить картины Ван Гога, то все они, даже самые мрачные, полны энергии и эмоциональной силы.
Да, в отличие от рисунка Сент-Экзюпери, у Ван Гога даже внутреннее опустошение и утрата находят полное эмоциональное выражение.
Задумайтесь, насколько более жизнеспособными были бы такие люди, если бы они страдали! Если они не могут быть счастливы, то пусть будут несчастны, но по-настоящему несчастны хотя бы раз в жизни. Вот тогда они стали бы похожи на людей. Но пуэры не могут быть даже чуть-чуть несчастны! Им не хватает великодушия и мужества проявить себя в ситуации, которая может сделать их несчастными. Они трусливо ищут пути отступления, которые позволят им ускользнуть. Они ожидают разочарования, чтобы не пришлось держать удар. Они отказываются от жизни.
|
|
|
Вопрос: Нельзя ли найти способ, которым внешне проявляется заблокированная эмоция? На мой взгляд, она должна как-то проявить себя, [у Сент-Экзюпери] должно присутствовать отвергнутое чувство.
Я здесь его не вижу, за исключением темпераментной непосредственности розы.
Вопрос: Чувств нет, потому что потух вулкан?
Мне думается, что в нем [в авторе] уже нет чувств, но эмоциональные проявления можно увидеть в очень темпераментных порывах розы – в них еще сохранилось некоторое чувство. Она полностью вовлечена в то, что делает. Гордясь, она гордится вся, гневаясь, она прямо обуреваема гневом, будучи высокомерной, она высокомерна с головы до пят. Она обладает определенной целостностью самовыражения. Можно сказать, что она полностью оказывается во власти своего сиюминутного настроения, но в этом, по крайней мере, уже что-то есть. Очевидно, что так вела себя жена Сент-Экзюпери. Она была поразительно, даже шокирующе непосредственна и спонтанна, полностью отдаваясь своим сиюминутным реакциям.
Замечание: Я думаю, что отсутствие эмоциональности проходит красной нитью через всю книгу в более негативном выражении – в качестве легкой сентиментальности.
|
|
|
Да, сентиментальность всегда указывает не недостаток чувства, поскольку служит заменой реальному чувству. Это другой аспект общей картины.
Как вы можете интерпретировать эпизод, в котором Маленький принц требует нарисовать для барашка намордник, чтобы тот не смог съесть розу? Вы видите, как, по мнению принца, все должно быть устроено: он хочет, чтобы барашек поедал ростки баобабов, и, естественно, если он позволит барашку свободно гулять по астероиду, тот, не отличив розу от ростков баобабов, съест и то, и другое. Поэтому, вероятно, Маленький принц планирует накрыть розу стеклянным колпаком, а затем выпустить барашка уничтожать побеги; затем, надев на барашка намордник, снять с розы колпак. Таким образом, он наивно предполагает, что сможет не допустить барашка к розе!
Итак, Маленькому принцу нужен намордник. Рисование – способ сотворения его мира, поэтому он хочет, чтобы Сент-Экзюпери нарисовал намордник, тогда он сможет положить рисунок с намордником вместе с рисунком барашка и таким образом убережет розу, не позволив барашку ее съесть. Но из-за горечи расставания Сент-Экзюпери забыл нарисовать ремешок для намордника, и когда вдруг вспоминает об этом, он говорит: «Что же теперь будет?» А затем добавляет, что теперь будет мучиться до конца своей жизни, размышляя над тем, съел барашек розу или нет. На этот вопрос он так и не получил ответа, но мысль об этом мучит его до сих пор. Как вы это интерпретируете?
Замечание: Животная часть его личности не ассимилирована, поэтому есть опасность, что она может стать деструктивной.
Да, но важно запомнить, что речь идет о Земле и Запредельном. Вспомните, когда речь шла о барашке, я говорила, что бывают случаи, когда одна маленькая ошибка вызывает неожиданно большие последствия, как, например, стадо овец, оказавшееся на летном поле. Одна из овец попадает под шасси самолета и служит причиной его гибели. Мы уже говорили о том, что овца является воплощением массового субъекта, человека толпы. Негативный аспект овцы заключается в инстинктивном проявлении коллективизма. Когда-то давно в стаде овец всегда паслись несколько козлов, поэтому, когда на стадо нападали волки, овцы всегда имели шанс спастись, потому что козлы никогда не поддавались панике. Если же во главе стада, на которое напали волки, был баран, он впадал в панику, и тогда все стадо погибало. Козлов держали для того, чтобы компенсировать природную глупость овцы, однако волки научились сначала нападать на козлов, что приводило овец в замешательство. Если барашек служит воплощением элемента коллективизма и своей тягой к коллективизму нарушает процесс индивидуации, нет ничего удивительного в том, что он съест розу.
Роза – психологический символ мандалы, в этом качестве она служит центром для процесса индивидуации. В повести же роза гибнет в другом мире – в Запредельном, и это один из самых страшных моментов книги. В нашем мире, на Земле, барашек служит воплощением не только негативного аспекта. Пуэр не нуждается в коллективной адаптации, ведь он – из рода «неправильных» (wrong) индивидуалистов, которые не могут успешно приспособиться к обществу. Например, большинство пуэров уклоняются от военной службы, не желая быть баранами, хотя иногда им было бы очень полезно побыть в стаде и научиться приспосабливаться к коллективу.
Но в данном случае коллективизм распространяется на звезду, на которой не должно быть никаких барашков. Это очень трагичный механизм: если человек слишком категоричен, то, отказываясь приспосабливаться к обществу, он испытывает коллективизацию исподволь и изнутри. Если вы притворяетесь, что вы индивидуальность в большей степени, чем есть на самом деле, избегаете социальной адаптации по причине своей особой исключительности (с невротическим тщеславием утверждая, что вы – уникальность, которую никто не понимает, а потому одиноки, поскольку все вокруг такие упрямые, бесчувственные, глупые овцы, тогда как у вас такая нежная душа), если у вас есть такие ложные притязания, из-за которых вы не можете приспособиться к другим людям, то вы – тот, которого никак нельзя назвать индивидуальностью.
Я уже упоминала, что когда я говорю о пуэрах, слушатели сразу вспоминают о том, что знают многих подобных людей, в памяти возникает целая галерея представителей этого типа, что служит наглядным свидетельством того, что puer aeternus вовсе не является уникальным явлением. На самом деле пуэр– типичный собирательный образ, социальный тип puer aeternus, и ничего больше. Другими словами, чем больше он играет роль принца с мыслью о том, что он представляет собой что-то особое, тем больше в нем признаков обычного представителя невротической личности puer aeternus– типа, поддающегося клиническому описанию, и это описание будет практически полностью соответствовать его индивидуальности. Именно потому, что пуэр культивирует в себе ложные притязания, он адаптируется к коллективу и социуму изнутри, и в результате этой социализации никакие его реакции по существу не являются ни слишком индивидуальными, ни слишком особенными. Он становится типичным представителем puer aeternus. Он превращается в архетип, а если вы стали архетипом, то вы уже не оригинальны, вы больше не являетесь самим собой и чем-то особым, вы – просто архетип. Попробуйте, встретив пуэра, сказать ему: «Разве не в том-то и том-то заключается ваша философия? Разве там-то и там-то у вас нет неприятностей? Не таким ли образом вы относитесь к девушкам?» И тогда он ответит: «Боже мой! Откуда вы все узнали? Откуда вы меня знаете?» Если вы полностью совпадаете с описанием архетипа, я могу точно охарактеризовать все ваши реакции, так как архетип – это определенная совокупность реакций. Легко можно предсказать, как будет себя вести пуэр, что он будет чувствовать. Он представляет собой всего лишь архетип вечно юного бога, а потому обладает всеми божественными качествами: у него есть тоска по смерти, он считает себя совершенно особым; он – единственное чувствующее существо среди окружающих его упрямых овец и баранов. У него будут проблемы с агрессивной, гибельной Тенью, которую он не хочет проживать сам и обычно проецирует ее на других и т. д. В нем вообще нет ничего особенного. Чем больше он отождествляет себя с юным богом, тем менее индивидуальна его личность, хотя сам он чувствует себя совершенно особенным.
В тех случаях, когда люди действительно страдают шизофренией или сумасшествием, воображая себя Иисусом Христом, они обычно говорят одно и то же. Юнг описывает, что однажды у него в психиатрической клинике было два Иисуса Христа. Он свел их вместе и, представив друг другу, сказал: «Это господин Миллер. Он считает, что он – Иисус Христос. А это мистер Майер, которой тоже считает, что он – Иисус Христос». Затем Юнг вышел из кабинета, оставив пациентов наедине друг с другом. Спустя некоторое время он вошел в кабинет и увидел, что один из них сидит в углу и барабанит пальцами по столу, а другой стоит у окна и барабанит пальцами по стеклу. Юнг спросил, выяснили ли они, кто из них настоящий Иисус Христос, и оба пациента повернувшись к доктору, сказали, указывая друг на друга: «Несомненно, у него мания величия!» Каждый из них очень ясно видел себя в другом. Если речь шла о другом человеке, шизофреник ставил диагноз совершенно точно.
Лекция 6
Чтобы проиллюстрировать многое из того, что мы увидели в «Маленьком принце», мне хотелось бы рассмотреть конкретный материал. Я не могу назвать его клиническим, так как мой контакт с представленным в материале пуэром, как увидите, был довольно странным, и этот процесс нельзя назвать лечением.
Речь идет о молодом человеке. Когда я впервые с ним познакомилась, ему был тридцать один год. Он приехал из одной из стран Центральной Европы; отец его, дизайнер и владелец небольшого цветочного магазина, совершил самоубийство, застрелившись, когда сыну было шесть лет. Я не могла понять, почему его отец покончил с собой, а мальчик ничего об этом не знал. Брак отца явно был неудачным, и молодой человек вспоминал, что в доме постоянно происходили ссоры. Его воспитала мать, которая после смерти отца продолжала содержать цветочный магазин. Мальчик хотел стать художником. Я считала, что в этой области он был на самом деле одаренным человеком. Приблизительно лет с восемнадцати он страдал «тюремной» фобией до такой степени, что если возникала необходимости поехать в другой город, он испытывал серьезные трудности. Как только он видел полицейского, на него нападал страх, заставлявший спасаться бегством, потому что ему казалось, что полицейский его сразу арестует и посадит в тюрьму. Эта фобия затрудняла ему жизнь, он постоянно убегал и прятался за углом, словно был настоящим преступником. Кроме того, он очень боялся темноты и всякий раз испытывал мучительные страдания при наступлении сумерек. Он боялся приближения вечера, по ночам не мог уснуть, лежал, не смыкая глаз от ужаса на протяжении всей ночи. Он мастурбировал, что в его состоянии было почти естественно.
Другая фобия, которая проявилась намного позже, выражалась в том, что он не мог пересекать границу или даже любую разделительную линию, а если человек не может пересекать границу, жить в Европе очень неудобно! Эта фобия, безусловно, связана с предыдущей проблемой.
Однажды я уехала в одну из европейских стран читать лекции на темы юнгианской психологии. Там я получила почтовую открытку, в которой говорилось, что в моей лекции было несколько тем, которые адресанту хотелось бы обсудить со мной, и для этого он приедет ко мне в такой-то день и час. Я отвела в своем графике этому человеку определенное время, но никто не приехал! Позже я получила другую открытку, в которой было просто написано: «Это опять я, я приеду тогда-то и тогда-то». И опять никто не проявился! Как мне стало известно позже, каждый раз, подъезжая к границе со Швейцарией, мой собеседник был не в состоянии ее пересечь, а потому возвращался домой. Так как ему не хотелось объяснять это письменно, он просто не появлялся. Затем я получила третью почтовую открытку, опять безо всяких извинений, в которой снова говорилось, что он приедет, но на этот раз я решила не выделять ему время.
И вот неожиданно в дверях моего кабинета появился молодой человек и очень вежливо объяснил, что это именно он писал мне дважды, но не мог приехать, потому что испытывал страх. Единственное объяснение, которое он дал своей фобии, заключалось в следующем: однажды он делал зарисовки на природе, находясь очень близко к государственной границе, но не подозревая об этом. Его арестовал пограничник и попросил предъявить паспорт, которого у него с собой не оказалось. Его задержали на два-три часа, звонили в город, где жил молодой человек, чтобы навести справки, после этого извинились и отпустили. Молодой человек сказал, что это происшествие его особенно не испугало и не расстроило. Позже выяснилось, что у него и раньше был страх, связанный с пересечением границы, поэтому мы не могли не отнестись со всей серьезностью к тому, что случилось. Описанный случай лишь заставил проявиться уже существовавшую фобию. Кроме того, очень невнятно он рассказывал мне о том, что какое-то время назад находился в психиатрической клинике и проходил лечение электрошоком, однако мне так и не удалось узнать подробностей, поскольку он не хотел говорить об этих событиях из своего прошлого.
В какой-то мере его состояние можно было назвать постпсихотическим. Он пытался проходить лечение у некоторых аналитиков-фрейдистов, но каждый раз он сбегал от них после второй или третьей встречи. Он не давал ни положительных, ни отрицательных оценок результатам лечения, он просто констатировал факт своего визита к аналитикам. Как я ни старалась узнать подробности его прошлого опыта, он так мне больше ничего и не рассказал.
Когда он появился у меня, оказалось, что у него практически нет денег, что он собирается жить в палатке неподалеку от моего дома и брать консультации. Он был чрезвычайно похож на прекрасного юного бога солнца, носил пальто в стиле Жана Кокто с капюшоном небесно-голубого цвета, что было ему очень к лицу. В тот день я беседовала с ним несколько часов и узнала все то, что только что вам изложила. По окончании нашей встречи он взял палатку и отправился ночевать на близлежащее поле. Дело было летом. Ночью разразилась гроза, и мой посетитель, испугавшись грома и молнии, вынужден был отправиться в местную гостиницу, заплатив за ночлег те небольшие деньги, которые у него оставались. На следующий день он уехал, и больше я никогда его не видела.
Во время нашей короткой беседы я рассказала ему о характерных чертах комплекса puer aeternus и определила некоторые из его проблем. Однако все это ему совершенно не понравилось. Я не думала, что услышу об этом человеке еще раз – он был похож на метеор, который внезапно появился в моей жизни и столь же внезапно исчез. Но две недели спустя я получила письмо, в котором он сообщал, что ему очень не понравилось все, что я ему сказала. Он очень сердился на меня и был разочарован тем, что его героическое и дорогостоящее путешествие закончилось безрезультатно. Однако затем он передумал и пришел к выводу, что я была не так уж не права в том, что ему рассказала. Более того, события, произошедшие с ним впоследствии, свидетельствовали, что мои предположения оказались правильными. Затем он изложил историю, о которой я расскажу чуть позже. Он спрашивал меня, может ли он время от времени писать мне письма, и буду ли я на них отвечать. Все это продолжалось около года: за это время мы обменялись тремя письмами, и после этого наша переписка прервалась. Это случилось десять лет тому назад,[57] и я лет пять ничего о нем не слышала, пока не встретила одного общего знакомого, который сообщил, что с молодым человеком все в порядке, он пишет картины. Потом я узнала, что он женился, а несколько лет спустя умер от рака в возрасте сорока пяти лет.
В конце своего первого письма он весьма вызывающим тоном сообщал, что вскоре после отъезда ему приснился сон. Он ничего не смог в нем понять и спрашивал, как бы я его объяснила. Сон был следующий:
«Я вижу себя на вершине горы: я прогуливаюсь с девушкой по отвесному хребту. Девушка мне не знакома. Вдруг снизу появляются двое мужчин, они на меня нападают. Между нами происходит яростная борьба, нападающие сталкивают меня вниз, в ущелье. Я чувствую, что мне пришел конец, но внизу растет одинокая ель, на ветви которой я падаю, не долетев до дна ущелья».
В этом сновидении сконцентрированы все его проблемы. Он находится слишком высоко – такова его жизненная установка. От каждого события своей жизни он стремился получить самый лакомый кусок – «снять сливки». Будучи донжуаном, он начинал отношения со многими девушками, но через две-три недели, как правило, расставался с одной и уходил к другой. Как только отношения перерастали в более личные, близкие или обязывающие к чему-либо, он тут же избавлялся от них. Он не знал или не хотел знать, что такое поведение неприемлемо, наивно полагая, что всякий мужчина живет и поступает подобным образом. В какой-то мере он вел себя как невежественный простак в отношениях между людьми. Он не имел ни малейшего представления о том, что заурядность, в которой обычные люди живут, сталкиваясь с проблемами и решая их, сближает их, укореняет, делает сильнее.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 300; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!