Государство и печать Франции в эпоху Реставрации
И июльской революции
Сразу же после Ватерлоо во Франции происходит Реставрация династии Бурбонов (которая и до сих пор царствует в некоторых странах, например, Хуан Карлос де Бурбон, в Испании). Во Франции была установлена конституционная монархия. Хартия 1814 гарантировала основные гражданские свободы. Король делил законодательную власть с наследственной палатой пэров и выборной палатой депутатов.
Король Людовик-XVIII, вступив на престол, первоначально ратовал за свободу печати, но 31 марта 1820 – цензура была восстановлена. Наследовавший Людовику-XVIII король Карл-X (1824-1830) упразднил цензуру. Но под влиянием клерикалов снова ее ввел. При министре Мартиньяке опять наступила либерализация. Но Мартиньяк недолго пробыл у власти - Карл-X скоро его убирает. Это вызывает возмущение в обществе. В 1830 году журналисты Тьер, Минье, Каррень встают во главе журнала «National». Правление Карла-Х вызывает протест широкой общественности. «Temps» и «National» обрушиваются на новое правительство. 27–29 июня 1830 во Франции происходит июльская революция и Бурбоны изгоняются навсегда.
Их правление характеризовалось непоследовательной и жесткой политикой в области печати. Их правление принято считать слабым, что неудивительно: ведь они правили после Наполеона I Бонапарта.
Депутаты палаты и либеральные журналисты оппозиции, которые возглавили июльскую революцию, предложили корону герцогу Орлеанскому. 31-го он был провозглашен наместником королевства, а 2 августа Карл-Х отрекся от престола в пользу своего внука. 9 августа Луи Филипп Орлеанский взошел на престол.
|
|
|
Людовик (Луи) Филипп Орлеанский (1830-1848) считается представителем буржуазии. Стал королем благодаря высокому происхождению.
Первая половина царствования Луи Филиппа (1830-40) была отмечена устойчивым экономическим ростом и относительной политической стабильностью. В начале его царстования цензура была фактически отменена. Благодаря этому во Франции намечаются тенденции присущие демократии. Зарождается свободное общество.
Но, в конце концов, периодические издания начинают критиковать короля, даровавшего им свободу печати.
14 декабря 1830 г. вышел закон, который понижал размеры налогов, интеллектуального сбора, штемпельного сбора и почтовую таксу за пересылку. 26 июля 1830 г. была принята хартия, основные законы которой, говорили о том, что преступления печати могут рассматриваться только судом присяжных (Закон №1), а цензура никогда не может быть восстановлена (Закон №8).
Однако 9 сентября 1835 года король публикует указ, 12 статей которого посвящены преступлениям в сфере печати, по которому запрещается:
|
|
|
1. оскорблять короля
2. нападать на принципы управления страной
3. приписывать кому-нибудь из изгнанных Бурбонов права на престол.
С этого момента начинается борьба Луи Филиппа против прессы. Король установил большие налоги на издательсткую деятельность, которые сам же ранее отменил.
23 февраля 1848 года происходит февральская революция. Луи Филипп отрекается. Общество требует проведения реформ.
Характеризуя этот период можно отметить крайне сложный характер отношений Луи Филиппа с печатью. Он, действительно, ввел свободу печати, которой до него фактически не было, но он же, пострадав от нее, указами 1835 и других годов эту свободу отменил.
Эмиль де Жирарден и становление массовой прессы во Франции
Эмиль де Жирарден — известный французский журналист, учредитель и организатор газеты «Ла Пресс» — отражение и воплощение французской журналистики времён так называемой «Июльской монархии» — экохи короля Луи-Филиппа и расцвета буржуазии во Франции после июльской революции 1830 г., закрепившей победу буржуазии над дворянством.
Луи-Филиппа газеты называли королём биржевиков, а сатирические издания изображали его в образе разжиревшего биржевика.
|
|
|
Эмиль де Жирарден как нельзя лучше подходил для этого времени: его газета «Ла Пресс» отражала интересы крупной буржуазии, а сам он, как беспринципный буржуа, участвовал в биржевых авантюрах и был организатором акционерных пирамид.
Период Июльской монархии характеризуется небывалым ростом периодики — в свет выходило более 700 названий газет и журналов. При этом крупная буржуазная пресса была в значительной части подкупленной. Торговля журналистской совестью была обычна для того времени и не считалась за стыд или преступление. Доверчивые французские трудящиеся, много раз обманутые и ограбленные хитрыми буржуа, снова верили известиям, выдуманным лишь для того, чтобы возбуждать ажиотаж на бирже.
«Ла Пресс» Жирардена и «Журналь де Деба» постоянно получали правитильственные субсидии из фондов, предназначенных на тайные расходы.
Некоторую независимость сохраняла газета «Сиекль» — орган так называемой династической оппозиции: её учредителем и редактором был Одилон Барро. Ещё более левой направленностью отличалась газета «Французский курьер». В оппозиции находились и такие крупные газеты, как «Ля Котидьен» и «Газетт де Франс».
|
|
|
В 1847 г. Эмиль де Жирарден, почуяв приближение конца июльской монархии, сделал крутой поворот, возглавив вместе со своей газетой группу «прогрессивных консерваторов». Теперь Жирарден, долго продававшийся правительству Луи-Филиппа, примкнул к сторонникам избирательной реформы и сделал свою газету трибуной для разоблачения коррупционеров, к числу которых сам не так давно принадлежал. В это же время активизировали свою деятельность группировки республиканцев, именовавшиеся по названию своих газет "Насиональ" и "Реформ" под руководством демократа и мелкого буржуа Ледрю-Роллена. Всё это способствовало приближению революции 1848 года.
Благодаря своей уникальной беспринципности Эмиль де Жирарден был на поверхности и во время революции 1848 года, и после гибели Второй французской республики, открывшей начало Второй империи Луи-Наполеона (1852-1870).
Парижская коммуна и печать
Проигранная франко-прусская война стала поводом для массовых волнений во Франции. После Седанской капитуляции сдалась одна из французских армий, и сдался Наполеон III. Это послужило толчком к революционным выступлениям парижских рабочих.
4 сентября 1870 года они провозгласили республику. Но к власти пришли Трюшо, Тьер и Фавр, которе заботились не о народе, а о том, как бы заключить мир с Пруссией, которая уже оккупировала значительные французские территории. За патриотическим лозунгами правительства Трюшо стояла «политика измены». Они собирались, если понадобиться, подавить возрастающие в массах недовольство режимом с помощью прусских оккупантов.
Передовые пролетарии собирались противостоять этим планам, и тогда возникла мысль о создании парижской коммуны. 31 октября 1870 началось первое восстание, которое было подавлено. 22 января 1871 началось второе восстание, которое вылилось в более длительные выступления. Восстание вновь было подавлено, а 28 января 1871 г. было заключено унизительное для Франции перемирие, по которому Пруссии отошли провинции Эльзас и Лотарингия.
После заключения мира правительство решило расправиться с рабочими, которые уже создали вооруженный отряд ЦК Национальной Гвардии. В ночь с 17-18 марта 1871 года правительство направило свои войска к Монтмартру, где их ждало ЦК и Национальная гвардия. Рабочие прогнали правительственные выйска в пригород Парижа Версаль. 18 марта пролетариат захватил власть в Париже. Так было положено начало Парижской Коммуне. Узнав об удачном выступление рабочих Парижа, рабочие стали поднимать подобные восстания и в других городах, однако все они были подавлены.
Парижская Коммуна ставила перед собой две основных задачи:
1. освобождение Франции от немцев
2. передача всей власти в руки пролетариата.
Ошибка лидеров Парижской Коммуны заключалась в том, что они:
§ не имели ни экономической, ни политической программы действий для дальнейшего развития революции
§ одержав первую победу, не стали наступать развивать наступления на Версаль – центр контрреволюции, в итоге время было упущено, а восстание жестоко подавлено.
21 мая 1871 года Парижская Коммуна при помощи Бисмарка была уничтожена.
Во время Коммуны наблюдалась высокая политизированность прессы. Вновь начал выходить в свет «Папаша Дюшен». Особенность политики Парижской коммуны в сфере печати заключалась в том, что коммуна не запрещала и не преследовала оппозиционную прессу.
Эмиль Золя – журналист
Эмиль Золя - классик французской литературы. В первую очередь он известен как писатель, но, изучая его творчество несколько глубже, мы обнаруживаем, что он не только писатель, но и видный публицист. И одна из наиболее известных его публицистических работ - открытое письмо Президенту Франции, опубликованное в газете «L'aurore». Это открытое письмо было озаглавлено «Я обвиняю». Золя был выдающимся публицистом - демократом, человеком большого общественного темперамента. Он имел мужество в одиночку, опираясь на свой авторитет писателя, выступить с беспощадным разоблачением преступных махинаций французского правительства в известном деле Дрейфуса, заклеймив клерикалов и националистов в знаменитом письме к президенту республики «Я обвиняю».
В сентябре 1894 года военный министр Мерсье выдвинул против офицера генерального штаба Альфреда Дрейфуса, еврея по национальности, ложное обвинение в продаже Германии секретных военных документов. После франко-прусской войны Германия считалась злейшим врагом Франции, поэтому шпионаж в пользу Германии являлся обвинением даже более серьезным, чем просто государственная измена. Дрейфус был приговорен к пожизненной каторге. Но в 1896 году начальник информационного бюро генерального штаба Пикар уставновил, что шпионажем занимался не Дрейфус, а штабной офицер Эстергази. Известие об этом сразу же просочилось в печать. В стране поднялась волна протеста против несправедливого осуждения Дрейфуса. Тем временем брат осужденного Матье Дрейфус возбудил дело против Эстергази. Но военный суд его оправдал. Это событие и вынудило Эимля Золя написать «Я обвиняю».
В самом начале открытого письма Золя обращается к Президенту Франции Феликсу Фору, отмечая его множественные заслуги перед страной и тут же предостерегая его от того, что его правление может быть сильно испорчено позорным пятном - делом Дрейфуса. И далее автор развивает эту тему.
Он говорит, что следствие против офицера Дрейфуса надумано, проводилось небрежно, в нем много неясного. Он считает майора Дюпати де Клама, следователя по делу Дрейфуса, главным виновником ошибки: «Я просто заявляю, что майор Дюпати де Клам, коему вменено было как военному юристу произвести следствие по делу Дрейфуса, является, в порядке очередности и по тяжести ответственности, главным виновником страшной судебной ошибки». Золя считает, что все дело Дрейфуса было надуманным и у следствия практически не было улик: «А ведь обвинение строилось на одной-единственной и вздорной улике - на дурацком препроводительном письме, свидетельстве не только заурядной измены, но и неслыханно наглого мошенничества, если принять во внимание, что почти все пресловутые тайны, выданные врагу, лишены какой бы то ни было ценности. Я делаю на этом упор лишь потому, что такие способы судопроизводства подготовили благоприятную почву для настоящего злодеяния - отказа в правосудии, которое, словно страшный недуг, поразило впоследствии Францию». Золя считает, что дело было окружено неоправданной тайной: «Если бы изменник открыл врагу границы страны и привел германского императора к подножию собора Парижской богоматери, то и тогда, вероятно, слушание дела не было бы окружено более плотной завесой тайны и молчания».
Эмиль Золя видит причину обвинения Дрейфуса в том, что он еврей. А антисемитизм во Франции того времени заметно процветал: «...непрестанные заявления узника о своей невиновности окончательно убеждают в том, что несчастный пал жертвой не в меру пылкого воображения майора Дюпати де Клама, пропитанной духом клерикализма среды, окружавшей его, и травли «грязных евреев», позорящих наш век».
Для Золя особенно важна честь Франции и французской армии. Поэтому он особенно жестко нападает на генералов Бийо, Гонза и де Буадефра. Они знали тайну, но, руководствуясь «корпоративными» интересами ее не выдавали. Между тем, «истина неуклонно прокладывала себе дорогу». Золя считает, что генералитет, чтобы выгородить француза Эстергази, подкупал газеты и журналистов и печатал ложные сведения.
Особенно интересна и пафосна концовка «Я обвиняю». Именно в ней, Эмиль Золя называет всех, по его мнению, виновных людей. Это и следователь Дюпати де Клам, и генерал де Пелье и майор Равари, которые провели «злонамеренное расследование», и все военное ведомство, в том, что оно вело на страницах газет «грязную кампанию, направленную на то, чтобы ввести в заблуждение общественность и отвлечь внимание от преступной деятельности упомянутого ведомства». Обвиняет он и генерала Бийо, располагавшего неопровержимыми сведениями невиновности Дрейфуса и скрывавшего их, и генералов де Буадефра и Гонза, которые «стали соумышленниками того же преступления, один, несомненно, в силу своей приверженности церкви, другой - подчиняясь закону круговой поруки, благодаря которому Военное ведомство превратилось в непорочную, неприкасаемую святыню».
Своим произведением Золя «очистил» в глазах общества офицера Генерального штаба Дрейфуса, тем самым, предотвратив волну антисемитизма, захлестывающую Францию. Это произведение патриота, желающего видеть справедливые законы справедливого общества, патриота, любящего свою страну, любящего армию. И как бы пафосно это ни звучало, это было действительно так. И подтверждение тому мы находим в письме Эмиля Золя капитану Дрейфусу: «К тому же Вы спасаете и честь армии. Той армии, которую Вы любили, которой отдали все ваши устремления. Не слушайте тех, кто кощунствует, кто хочет возвеличить ее ложью и несправедливостью. Это мы - истинные защитники. Это мы будем приветствовать ее в тот день, когда Ваши товарищи, оправдав Вас, явят миру самое священное и самое высокое зрелище - признание ошибки. В этот день армия будет представлять собой не только силу, она будет представлять собой справедливость».
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 526; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!