Каргопольская крепость. Реконструкция А.Б. Бодэ
Юрий ЛИННИК,
Поэт, доктор философских наук
РУССКИЙ СЕВЕР: СТРАТЕГИЯ БЕЗОПАСНОГО И ПОЗИТИВНОГО БЫТИЯ-К-ЖИЗНИ
Пассионарная Елена Анатольевна Антошко предложила мне выступить с докладом на конференции «Гармония Севера: социальная безопасность личности, семьи и общества». Моя ли тема? Подумав, я понял: моя. Ещё как моя!
Конференция удалась.
1. Мы начнём с высокой философии. А потом по изящной глиссаде опустимся на землю.
Безопасность – в нашем преломлении – есть категория философская: она отражает волю бытия к самосохранению и саморазвитию – его установку на решительный отпор небытийным силам.
– Бытие хочет быть! – восклицал А.Н. Скрябин.
Быть – трудно.
Здесь нужны напряжения.
Проще – не быть: полная релаксация – полное забвение – полный покой. Отсюда искус и соблазн нирваны – растворения в ничтойных пустотах.
Бытие – бесстрашно. Тем не менее ему приходится быть опасливым и осмотрительным – при движении по лезвию бритвы подстраховка не будет излишней.
Бытие есть риск.
Часто безумный риск!
Однако этим не исключается разработка механизмов самозащиты.
Всему сущему грозит опасность не-сущего. Остальные виды опасностей – её вариации, модификации.
Бытие и небытие: это исходная – ключевая – оппозиция.
Жизнь и смерть: наша экзистенция осуществляет себя внутри этого диполя.
Бытие хочет обезопасить себя от небытия.
|
|
|
Жизнь хочет обезопасить себя от смерти.
2. Вот два условия, необходимые для этого.
– Дабы не схлынуть в небытие, космос должен структурироваться, упорядочиваться – он просто обязан быть ладным. Иначе хаос возьмёт верх.
Лад – категория эстетическая.
Красота работает на безопасность бытия – является её самым надёжным гарантом.
Укрощайте энтропию!
Создавайте порядок!
Творите гармонию!
Тогда вы сподвижники бытия – его союзники и соратники.
– Для того, чтобы поддерживать себя, бытию нужно развиваться, эволюционировать. Тут мы задействуем ещё одну эстетическую категорию: совершенство.
Бытие – совершенствуется.
Оно поднимается всё выше и выше по иерархической лестнице совершенствования.
Тем выше – тем совершенней.
Чем совершенней – тем безопасней.
В этом своём устремлении бытие ждёт от нас участия и солидарности.
Да вовлечёмся в процесс возрастания!
3. Спроецируем нашу поступательную онтологию на Русский Север.
Скажем так: некогда это был оплот бытия – мощный форпост в противостоянии с энтропией.
В 1612 г. над нашим отечеством – и над нашей верой – нависла смертельная опасность.
Почему мы не стали католической провинцией?
|
|
|
Разложение власти тогда достигло критического значения.
Двурушники, имевшие влияние сразу и в Кремле, и в Тушино: это ли не предел цинизма?
Безнадежность.
И вдруг появляется Кузьма Минин!
Кирилло-Белозерский монастырь
Нарастающий энтузиазм нуждался в предметной опоре. Грубо говоря – в финансировании.
Московская казна пуста.
Троице-Сергиева лавра – второй по мощи землевладелец – тоже в кризисе: всё до копейки отдала на борьбу с ляхами.
На выручку пришёл Русский Север.
Конкретно – это должно идти первой строкой – Кирилло-Белозерский монастырь. Дав пример и другим обителям Северной Фиваиды, этого замечательного детища Сергия Радонежского, он обеспечил нашу победу.
Богатство киновий нарастало не только благодаря щедрым вкладам – оно создавалось прежде всего крестьянским трудом, который оптимально вписался в экономическую систему, отлаженную мудрым и рачительным монашеством.
Вглядимся в этот изумительный духовно-хозяйственный организм.
4. Сегодняшний вид неприступной крепости Кирилло-Белозерский монастырь обрёл уже после смутного времени. Усиливался наперёд! Но держать оборону ему больше не пришлось.
|
|
|
Наши русские кремли, детинцы!
Это не только материальные, но и знаковые структуры – своего рода символы. Семантика здесь такая: огороженное – защищено. Это образ порядка. Вовне – снаружи – менее организованное пространство: оттуда приходит опасность. За нашим противоположением стоит оппозиция хаос – космос. Её мировоззренческое значение огромно.
Каргопольская крепость. Реконструкция А.Б. Бодэ
Государство росло вширь – и крепостные стены как бы раздвигались, оборачиваясь упроченной границей. Её размечали дозорные башни – вежи.
Обратим внимание на такую башню в реконструкции Каргопольской крепости. Она имеет форму шатра.
Этимология слова вежа многослойна.
Одно из значений связано с ведать – знать.
Я ведаю – я вижу.
С вежи видно далеко.
Без дальновидности – как буквальной, так и политической – нет безопасности.
Русские шатры в своей эволюции имеют склонность всё решительней и круче вздыматься ввысь.
Это другая координата безопасности.
Можно сказать так: сторожевые башни-вежи, обычно ставившиеся на изломах крепостных стен, покинули привычные места – и переместились в центр селений.
Теперь это шатровые храмы.
|
|
|
Высотность – главная категория северного деревянного зодчества. Освоить поднебесье – приблизиться к Богу: это тоже служит интересам безопасности. Целесообразно заручиться поддержкой свыше – наступать на врага вместе с ангельским воинством.
Высота на Русском Севере набиралась двояким способом: или за счёт шатра (северо-восток; пример – Владимирская церковь в Белой Слуде, 1642 г.), или за счёт основания (северо-запад; пример – Успенская церковь в Кондопоге, 1774 г.). В ретроспективе это похоже на соревнование двух архитектурных традиций! При разных методах – конвергенция в результатах: грани всех шатров стягиваются в точке зенита.
5. Кирилл Белозерский был собеседником Сергия Радонежского.
Вы ищете русскую идею? Но ведь по сути она была обретена на Маковце: стать зеркалом Святой Троицы – воспроизвести в дольних условиях её ошеломительную диалектику.
Нераздельная и неслиянная!
В этом парадоксальном словосочетании – максимум, предел, пик мудрости.
Три ипостаси: они единое – но они и разное.
Они друг в друге – не расщепить; но каждая неповторима – не обезличить.
Этой несказанной гармонией веет на нас – прямо и непосредственно, чувствуешь касания благодати – гениальная рублёвская «Троица».
А мы можем жить вот так – в любви, как эти ангелы – по образу и подобию трёхипостасного Бога – в свете софийной красоты, какую нам явил богодухновенный изограф?
Быть солидарными – и в экстремальный момент становиться одним целым: это грань нераздельности.
Уважать свободу и права личности – отказаться от нивелира: это грань неслиянности.
Однобокая нераздельность (уравниловка, единомыслие) – и однобокая неслиянность (разрозненность, взаимоотчуждение): обе крайности представляют смертельную опасность для России.
Как обрести искомую симметрию?
Русский Север здесь нам даёт вдохновляющие примеры: ему – и только ему – удалось отшлифовать два досконально точных зеркала Святой Троицы.
Андрей Рублёв. Святая Троица
Зеркало первое – это северный монастырь: нераздельность братства в нём сопрягалась с неслиянностью личности – в исихастском озарении она выходила на связь с Богом без свидетелей, tete-a-tete. Как иначе? Бог-личность открывается и раскрывается в человеке-личности. Это не отменяет соборного опыта, но вносит в него воистину промыслительные, жизненно важные персоналистические черты. Достоинство индивида было поднято на уровень, сравнимый с гуманизмом Ренессанса – однако без утраты таких качеств как смирение и богобоязнь. Италия декларировала теозис – Русь реально осуществляла его.
Зеркало второе – северная община: она нашла паритет между частными и общественными интересами – согласовала их. Об этом хорошо пишет П.А. Соколовский: «…Наделивши своего члена наравне с другими участком земли, русская община древней России, в большей части северных селений, предоставляла ему полную свободу в распоряжении доходом от земли, давая ему право делить на части, передавать наследникам, меняться своей землёй, закладывать, отдавать в наём и даже отчуждать». И далее: «Совместное существование полной свободы члена общины в распоряжении своим земельным имуществом и неограниченного права общины даже отнимать это имущество, когда того потребуют общие интересы, может показаться современному человеку непонятным, так как эти два явления, по-видимому, взаимно исключаются. Но с точки зрения общинника они вполне примиримы» (1).
Узнаёте диалектику нераздельного и неслиянного? Теперь она спроецирована на крестьянскую жизнь.
Были ли монастыри Северной Фиваиды своеобразной матрицей, исподволь направлявшей устроение мирского бытия?
Как осуществлялась соответствующая трансляция?
Об этом надо думать – это надо изучать.
Следование идеалу Святой Троицы обеспечило цветение Русского Севера.
Без преувеличения: единство нераздельности и неслияности – их диалектическое взаимодополнение – является формулой успешности и безопасности.
6. П.А. Флоренский видел специфическое отражение Святой Троицы в трёхфазности времени.
Прошлое – настоящее – будущее: они как три точки опоры – условие устойчивости. Русский Север непреложно соблюдал его.
Что тревожит сегодня? Порой мы – в заботе о мгновенной отдаче – живём лишь настоящим: утрачиваем оплот в прошлом – и не хотим прогнозировать будущее.
Опасное положение!
Легко рухнуть – провалиться в тартарары – сойти со сцены истории.
Подумаем о том, как Русский Север взаимодействовал и с прошлым, и с будущим, добиваясь остойчивости в своём бытии.
Это было двуканальное взаимодействие: по линии языческой – и по линии христианской.
Двоеверие Русского Севера!
Вдумаемся в этот феномен: он очень и очень похож на некое дублирование – одна функция осуществляется двумя различными средствами.
Возрастает надёжность!
А значит – и безопасность.
Подпитка от прошлого: она шла и через автохтонную традицию, и через священное предание.
Предки, пращуры: из глубин земных недр они добавляли силу семенам – было бы опрометчивым отказаться от их помощи.
Святые, мученики: в трудную минуту они призывались из вечности – и незримо становились в наши ряды.
Связь с будущим тоже была двууровневой.
Поразительны народные приметы, устанавливающие корреляцию резко различных явлений; изощрённое искусство гадания: в свете синергетики всё это видится не как суеверие, а скорее как набросок вероятностной картины мира, допускающей действие телеологического фактора – влияние ещё не сбывшегося на текущий момент.
Крестьянская прогностика – и христианская эсхатология: будущее в них просматривается с разной степенью глубины, но явственна их дополнительность в формировании мироощущения: грядущее реально – надо сверяться с ним, примериваться к нему.
Apres nous le deluge – после нас хоть потоп: словно маркиза Помпадур выразилась о нашей эпохе!
Me mortuo terra misceatur igni – после моей смерти земля хоть в пламени погибни: Тиберий имел в виду не наше ли поколение?
Нельзя простить преступлений И.В. Сталина.
Однако генералиссимус всё-таки прав в своей максиме:«Торговать ресурсами – это торговать родиной».
Опустошение земных недр – во имя сиюминутной выгоды – означает обесточивание будущего. А через него и настоящего! Тут включается неисповедимая обратная связь между сейчас и потом. Как если бы ещё не родившиеся преемники – во имя того, чтобы заявиться и реализоваться – пытались устранить всё то, что представляет угрозу для них.
Мы стали такой угрозой?
Нас могут элиминировать?
Это кажется фантастикой – но это и есть инстинкт самосохранения, который рассчитан природой не только на данный летучий миг, при всей его возможной экстремальности, но прежде всего – и больше всего – на длящееся, ровно текущее, невозмутимое трёхфазное время. На глубокую историческую перспективу!
Русский Север жил в потоке именно такого здорового времени.
И именно такая перспектива неявно предопределяла жизнь каждой крестьянской семьи. Родители видели сквозь новорождённого и внуков, и правнуков, и праправнуков. Опека распространялась на них всех.
Это похоже на стихийный преформизм?
В настоящее вложено будущее!
Будущее – в тебе!
Матрёшка потом удачно промоделирует это жизнепонимание – эту бесконечную иерархию потомков, которая вся как есть присутствует здесь и сейчас – вот за этим праздничным столом.
Настоящее радело о будущем – будущее споспешествовало настоящему.
Отсюда добротность существования.
Его защищённость – его безопасность.
Инстинкт самосохранения надиндивидуален – он присущ роду, племени, этносу. Это свойство социального организма как такового – независимо от того, какой масштаб ему задаётся: семья – народ – человечество. Если на что-то надеяться сегодня, то разве лишь на этот могучий инстинкт – на его чудесную, воистину спасительнyю активизацию. Все рациональные проекты, предлагающие панацею от распада и распыла, не идут ни в какое сравнение c élan vital – бергсоновским жизненным порывом. Если он иссякает – если инстинкт самосохранения начинает давать сбои – то надо бить в колокола. Пока не поздно!
7. Качество безопасности завязано на качестве витальности.
Организму биологическому – адреналин, организму социальному – пассионарность.
Расширение жизненного пространства!
Вкус к новизне от варягов перешёл к ушкуйникам – и они мощно двинулись на высокие широты.
Это особый мир: Русский Север.
На протяжении веков он сохранял свою самобытность.
Откуда этот иммунитет от энтропии?
В поисках ответа на данный вопрос нам надо снова обратиться к диалектике.
Консерватизм – и новаторство: Русский Север умел сочетать эти начала.
Не отсюда ли его завидная жизнестойкость?
Его благополучие?
Будто время здесь разделилось на несколько струй: одни застыли, спасая от размыва вековые традиции – другие устремились вперёд, пробивая для себя оптимальные русла.
Память по природе своей консервативна.
Русский Север – память отечества.
Веками он помнил былины – уважал древних богов – жил по вечевым установлениям.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 543; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!