ВТОРАЯ ТЕОРИЯ ВЛЕЧЕНИЙ ФРЕЙДА
Следует признать, что до 1920 года Фред достаточно мало уделял внимания теме смерти и особенно агрессивности, рассматривая последний феномен лишь как вторичное явление в сфере сексуального влечения и влечения к самосохранению. Ирвин Ялом, экзистенциальный психотерапевт, анализируя творчество Фрейда (47), указывает, что в ранних работах основатель психоанализа не просто не замечал, а старательно избегал темы смерти. В этом, конечно, можно усмотреть некий личный мотив основателя психоанализа, сделавший для Фрейда «смерть» слепым пятном и заставивший в конечном итоге ему самому удивляться: «я никак не могу понять, как могли мы просмотреть вездесущность неэротической агрессивности и разрушительности и не предоставить ей подобающее место в толковании жизни» (29).
До появления второй дуалистической теории влечений вопрос агрессивности уже не однажды поднимался в психоаналитическом обществе. В 1908 году Алфред Адлер высказал предположение о существовании агрессивоного влечения (3,6,11), к которому Фрейд отнесся внимательно (6), но в конечном итоге не согласился принять его, выступив в 1909 году в работе «Анализ фобии пятилетнего мальчика» с критикой адлеровской идеи: «Я не могу решиться признать особое агрессивное влечение наряду и на одинаковых правах с известными нам влечениями самосохранения и сексуальными.… Несмотря на всю сомнительность и неясность нашего учения о влечениях, я все-таки пока держался бы привычных воззрений, которые признают за каждым влечением свою собственную возможность сделаться агрессивным и без того, чтобы быть направленным на объект» (23).
|
|
|
В 1912 году увидела свет работа Сабины Шпильрейн (доложенная на заседании Венского психоаналитического общества в 1911 году) «Деструкция как причина становления» (44), в которой она обосновала наличие в человеке деструктивного начала, лежащего в основе любого жизненного процесса. Фрейд достаточно холодно отнесся к этому исследованию, упрекнув излишнее увлечение Шпильрейн биологическими концепциями (3,11), а в одном из писем к Юнгу, отзываясь о докладе и самой Шпильрейн, написал следующее: «Она очень талантлива; во всем, что она говорит, есть смысл; ее деструктивное влечение мне не очень нравится, потому что мне кажется, что оно личностно обусловлено. Она выглядит ненормально амбивалентной» (45).
Высказывался о наличии влечения к смерти, еще до обращения внимания Фрейда к этой проблеме, и Вильгельм Штекель (11). Карл Густав Юнг в работе «Либидо, его метаморфозы и символы» (46) в 1912 году указывал, что либидо может быть направленно как на созидание, так и на разрушение, то есть включает в себя эти обе полярные силы: «Давать жизнь другим, значит разрушать самого себя, так как с возникновением следующего поколения предшествующее перешло высший путь своего развития; так наши потомки становятся опаснейшими врагами для нас; мы не можем с ними справиться, так как они нас переживут, и потому наверняка вырвут власть из наших обессиленных рук» (46).
|
|
|
Как мы видим, тема деструктивности и влечения к смерти уже неоднократно обсуждалась в психоаналитических кругах до формирования Фрейдом собственной концепции. Но это не умаляет вклада самого Фрейда, который сумел эти разрозненные взгляды и предположения объединить в одну смелую теорию. Оглядываясь назад и вспоминая эти годы, предшествующие появлению концепции влечения к смерти, Фрейд говорил: «Я помню мое собственное сопротивление, когда в психоаналитической литературе впервые появилась идея первичного позыва разрушения и как много нужно было времени, прежде чем я стал способен ее воспринимать» (29).
В 1915 году Фрейдом был прочитан доклад «Мы и смерть», а чуть позже (в том же году) вышла статья «Размышления о войне и смерти», в которых Фрейд, обращаясь к теме смерти и причине войн, высказал ряд мыслей и предположений, получивших концептуальное подтверждение в его будущих работах 20-30-х годов. Но окончательно основные положения теории влечения к смерти, противопоставленной сексуальным влечениям (Либидо или Эросу), были сформулированы в 1920 году, когда увидела свет работа Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия» (32).
|
|
|
Начав с напоминания о том, что вся жизнь человека подчинена принципу удовольствия, пройдя через анализ некоторых явлений (кошмарные сновидения, навязчивые воспоминания о психотравмирующих ситуациях и пр.) не подчиняющихся принципу удовольствия и предположив, что за этим кроется некое влечение, Фрейд последовательно и логично, разбирая многочисленные примеры стремления к повторению в органической жизни, приходит к выводу о наличие в организме влечения к восстановлению прежнего неорганического состояния, то есть влечения к смерти, на службе и в подчинении которого находится принцип удовольствия. Как результат, в психоаналитической теории появились два антагонистически направленных влечения – влечение к жизни (Эрос), включающий в себя сексуальные влечения и стремящийся соединить части органического в некое единство, и влечение к смерти, агрессивного, деструктивного влечения, стремящееся восстановить прежнее, неорганическое состояние живого. Эта концепции, как следствие, принесла с собой неизбежную необходимость пересмотра всей прежней теории психоневрозов и теории психоанализа. «Для нас было бы облегчением, если бы все наше построение оказалось ошибочным» (32), − писал Фрейд, понимая всю дерзость и сложность своих построений. Но он на тот момент и сам еще не был до конца уверен в их верности: «Меня могли бы спросить, убежден ли я сам, и в какой мере, в развитых здесь предположениях. Ответ гласил бы, что я не только не убежден в них, но и никого не стараюсь склонить к вере в них. Правильнее: я не знаю, насколько я в них верю» (32). Тем не менее, последующие двадцать лет творческой жизни Фрейда были посвящены развитию и изучению этой теории дуальных драйвов. И хотя, даже по прошествии десяти лет после ее провозглашения, он по-прежнему отзывался о влечении к смерти как гипотетическом («признание этого инстинкта покоится в основном на теоретической базе, следует полагать, что оно не полностью защищено и от теоретических возражений. Но так нам все это рисуется при современном состоянии наших представлений; дальнейшие исследования и размышления внесут, очевидно, в эту область окончательную ясность» (29)), он не прекращал, вопреки сопротивлению не только общества, но и многих своих соратников, свои изыскания, ведомый внутренним чутьем и здравой, способной видеть мир объективно, логикой, подсказывающими ему, что он идет верной дорогой. «Приводимые здесь соображения я сначала защищал лишь в виде опыта, но с течением времени они приобрели такую власть надо мной, что я больше не могу думать иначе. Я полагаю, что эти утверждения теоретически гораздо более применимы, чем все возможные иные; они многое упрощают, без пренебрежения фактами или насилования их, к чему мы и стремимся в научной работе» (29).
|
|
|
Становление новой концепции можно последовательно проследить в следующих произведениях Фрейда: 1921 год – «Психология масс и анализ человеческого Я» (34), 1923 – «Я и Оно» (36), 1927 – «Будущее одной иллюзии» (24), 1930 – «Неудовлетворенность культурой» (29), 1933 – «Продолжение лекций по введению в психоанализ» (33). Мы не будем останавливаться на каждой из этих работ но, подводя краткий итог проведенных в них исследований, следует, все же, отметить основные выводы.
Либидо, наряду с инстинктами самосохранения, составляет основу влечения к жизни (Эрос). Агрессивность, стремление к разрушению, приведению всего живого в неорганическое состояние соответствует влечению к смерти. «В отношении биологических функций эти два основных инстинкта либо действуют друг против друга, либо объединяются…Такое одновременное и взаимно противоположно направленное действие двух основных инстинктов порождает все разнообразие явлений жизни… Не может быть и речи об ограничении того или иного основного инстинкта одной из областей психики. Они неизбежно должны присутствовать везде…Энергия Эроса … служит для нейтрализации одновременно присутствующих разрушительных тенденций» (31), – резюмируя изученное, пишет Фрейд в одной из своих последних обобщающих работ по психоаналитической теории. Продолжим далее. Мускулатура является особым органом для нейтрализации и отведения из организма во внешний мир (вместе с сексуальным влечением) влечения к смерти, направленного изначально на саморазрушение. Попытка подавить или ограничить проявления агрессивности вовне, приведет к усилению агрессивности и деструктивности направленных внутрь самого человека, усилит и без того непрекращающиеся процессы самоуничтожения. Агрессивность и деструктивность Фрейд не рассматривает в качестве компонентов сексуальности. Они становятся такими, только когда влечение к смерти через агрессивность проявляет себя в сексуальном влечении. Садизм является ярким примером этого, но и в мазохизме мы можем наблюдать связь направленного внутрь деструктивного влечения с сексуальностью. Рассматривая через призму агрессивных и сексуальных влечений массовые явления, Фрейд пришел к выводу, что культура – это институт подавления первичных влечений, и развитие культуры способствует их все большему обузданию. Переплетение эротических и деструктивных влечений лежат в основе любого коллектива, любой культуры. «Смысл развития культуры перестал быть для нас неясным. Он должен показать нам борьбу между Эросом и Смертью, между инстинктом жизни и инстинктом разрушения, как она протекает в человеческой среде. Эта борьба составляет существенное содержание жизни вообще, и поэтому развитие культуры можно было бы просто назвать борьбой человечества за существование» (29).
Как мы знаем, эта теории не была признана большинством практикующих психоаналитиков того времени и вызвала бурные споры и разногласия в их среде. Фрейд понимал это: «Мне хорошо известно, что дуалистическая теория, пытающаяся доказать, что инстинкты смерти, разрушения и агрессии являются равноправными партнерами Эроса, обнаруживающегося в либидо, не находит особой поддержки даже среди психоаналитиков» (27). Но он надеялся, что другие исследователи продолжат начатую им работу и, сумев отыскать новые доказательства, разрушив стену непонимания и предубеждения, дадут возможность увидеть за «проявлениями Эроса …достаточно бурными и бросающимися в глаза» (29) проявление и первичного позыва к смерти, который «глухо ведет свою работу по разложению внутри живого существа» (29). Но Фрейд не знал, что в поисках новых доказательств влечения к смерти любой исследователь обречен столкнуться с неожиданным и труднопреодолимым для себя препятствием. Вспомним слова все той же Сабины Шпильрейн: «для каждого человека другие люди существуют вообще только настолько, насколько они доступны его Душе, от другого для нас существует только соответствующее нам» (44). Для того чтобы обнаружить влечение к смерти нужна не только внимательность и объективность, но еще и бесстрашие, ибо увидеть его в мире мы сможем только тогда, когда обнаружим его в себе, когда взглянем в лицо собственной смерти, живущей в каждом из нас. И я не думаю, что возможен иной путь.
В следующей главе мы попытаемся рассмотреть оба лагеря, противников и сторонников, второй дуалистической теории первичных влечений Зигмунда Фрейда.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 2124; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!