Аграрная система и система государственных повинностей
В период Корё, как и в предшествующий период, частная собственность на землю была основой земельных отношений. Хотя бóльшая часть земли обрабатывалась самими крестьянами, крупные помещики либо применяли труд крепостных-ноби, либо сдавали земли в аренду посторонним лицам, получая за это половину урожая.
С самого основания государство Корё активно проводило политику «чхвимин юдо», или смягчения поборов с народа. Таким образом, принимая частично землю как общественное понятие, считали, что 10% урожая с любой земли в качестве поземельного налога (чонджо) поступает государству, и определенную часть своего права на сбор налога государство уступало государственным служащим для обеспечения их жизни. Однако, поскольку в период Тхэджо чиновная система еще не сложилась, право на взимание ренты (суджогвон)предоставлялось в зависимости от личного достоинства или заслуг, а не по чиновному рангу; впоследствии по мере оформления чиновной системы сложилась рациональная система распределения в зависимости от служебного ранга. Сложившаяся с 976 по 1076 г. система получила название чонсиква («земля и пустоши по рангам»)[5]. Это название произошло от слияния терминов чонджи (обрабатываемые земли) и сиджи (пустоши, где заготавливают топливо).
В период Корё право на получение ренты давалось пожизненно, но особо привилегированным слоям выделялись земли под названием наградных, или конымджон.[6] Право на получение ренты имели различные категории государственных служащих; к ним относились не только чиновники центрального ведомства, но и еще не получившие назначения на должность ханины[7], отставники и обладатели номинальных должностей, канцеляристы, профессиональные солдаты, провинциальные мелкие чиновники (хянни), а также казенные ремесленники и музыканты. То, что государство обеспечивало столь многие слои, свидетельствовало о дальнейшем развитии аграрной системы, какой не было в период Силла.
|
|
|
Кроме этого, право на сбор поземельных налогов имели ванский двор (родственники вана), государственные учреждения (с земель конхэджон), дворцовые учреждения и храмы (савон); существовали и земли типа тунджон (земли, прикрепленные к государственным учреждениям или военным поселениям). На землях типа тунджон и конхэджон рента составляла 25% урожая. За обработку земли крестьяне выплачивали казне и чиновникам ренту в размере 10% урожая, а в случае аренды частной земли – 50%. Кроме того, существовали государственные поставки крестьян продуктами данного района; конопляной (пеньковой) тканью, шкурками пушных зверей, бумагой, фруктами и др. Для мужчин 16-60 лет существовала трудовая и военная повинности. Трудовая повинность заключалась в выполнении различных строительных работ и бесплатных перевозок. Несмотря на тяжелое бремя повинностей, крестьяне, принадлежащие к простонародью (янъинам), имели юридическое право на получение образования и занятие государственных должностей.
|
|
|
Сословная и классовая структура.
По сравнению с системой кольпхум периода Силла, сословная система Корё носила значительно более открытый характер. Если при системе кольпхум высшая граница продвижения по службе определялась принадлежностью к жителям столицы Кёнджу или малых столиц в провинциях, то для остальных жителей был закрыт путь к служебному продвижению, то в период Корё, за исключением ноби и других представителей чхонинов, все подданные именовались «добрыми людьми» (янъинами), и для них открылась возможность получить государственные должности. Затем, браки между янъинами и ноби были запрещены, и таким образом был обеспечен наследственный характер крепостного состояния.
Однако, хотя по закону все янъины были свободными гражданами, по возможности продвижения по службе они подразделялись на несколько прослоек, в зависимости от возможной степени продвижения. Наибольшие возможности продвижения были у родственников чиновников выше 5-го ранга – самую выгодную позицию в наследовании должностей получали они, поскольку, хотя это право и было ограничено одним человеком, они обладали привилегией «ымсо» («тени») и могли стать чиновниками автоматически. Более того, поскольку привилегия «ымсо» распространялась не только на потомков видных чиновников, но на внуков по женской линии и зятьев, возможности привилегии «ымсо» неуклонно расширялись в результате замкнутых браков между могущественными семьями. А предоставление родственникам тех, у кого был 5 ранг и выше, возможности поступать в привилегированные высшие школы Кукчагам и Тхэхак, создавало им благоприятные условия для того, чтобы стать чиновником через экзамены. Таким образом, с середины периода Корё появились так называемые мунболь (знатные роды), как, например, клан Ким Инбу (при Хёнджоне), Ли Джаёна (при Мунджоне), Юн Гвана, Чхве Чхуна и Ким Бусика[8]. Эти известные большие семьи обычно жили в Кэгёне, а те, кто совершал преступления, изгонялись в родные места в качестве «преступников, сосланных на родину».
|
|
|
Однако, поскольку и у детей низших чиновников и провинциальных администраторов (хянни) существовала возможность выбиться в чиновники центрального правительства посредством экзаменов кваго, малочисленные знатные роды не могли монополизировать все государственные должности. У принадлежавших к хянни (провинциальным чиновникам) ходжанов (старост) и походжанов (их заместителей), наследовавших свои должности, было много возможностей для занятия государственных должностей. Таким образом, общество Корё не было ни чисто аристократическим обществом, ни обществом служилых людей, выбившихся за счет своих способностей, а, можно сказать, наполовину аристократическим, наполовину чиновно-бюрократическим.
|
|
|
В период Корё среди прочих существовали такие прослойки, как намбан – дворцовые служители, кунбан – профессиональные солдаты и исок – канцеляристы. Эти люди наследственно занимали свои должности, и для их продвижения существовали четкие ограничения; их процентная доля в общем населении была невелика.
Находившимся ниже хянни обычным простолюдинам (крестьянам) было предоставлено право сдавать государственные экзамены типа мёнгёноп и чабоп. Однако в реальности они могли выйти в люди, занимая только технические должности или через военную службу. И далее, можно сказать, что, как правило, центральные чиновники занимали в иерархии более высокое положение, чем провинциальные хянни.
В период Корё число людей, имевших свои фамилии, значительно выросло по сравнению с периодом Силла. Не только государство даровало фамилии людям, имевшим особые заслуги, но во многих случаях сами люди брали китайские фамилии и пользовались ими в качестве собственных. Если у человека была издавна употребляемая фамилия, то государство признавало ее официально, но требовало, чтобы фамилия была увязана с местом проживания или происхождения (понгван). Поэтому и сегодня среди фамилий корейцев есть фамилии, восходящие к эпохе Корё. Для того, чтобы выдвинуться, янъин обязательно должен был иметь фамилию, и поэтому увеличение числа фамилий означало рост числа людей, обладавших официальным статусом.
Среди простонародья статус ремесленников и торговцев по сравнению с крестьянами был снижен, и возросло число ограничений на пути их выдвижения. Однако, поскольку существовали прецеденты, такие, как поступление потомков государственных ремесленников в Ханнимвон[9], то дорога к карьере и для потомков ремесленников и торговцев не была совершенно закрыта. Тех крестьян, которые не имели технической или военной специальности, называли пэкчон. Однако этот термин не следует путать со словом «пэкчон», которым называли чхонинов-забойщиков скота в период Чосон.
Среди янъинов самый низкий статус имели люди, жившие в особых (самых низких по статусу) административных единицах: хян, со, пугок, чан, чхо, чин, кван, ёк. Занятиями этих людей было сельское хозяйство, различные ремесла, морские перевозки, убой скота, рыбная ловля, варка соли, добыча руды, пастушество, сигнальная служба и проч., и к их именам добавлялась уничижительная частица «кан» или «чхок» («низкий», «презренный»), хотя официально они именовались янъинами (простолюдинами), их занятия считались презренными, и потому их объединяли в прослойку под названием «синнян ёкчхон» («сословно янъины, но презренные по занятиям»). Пока они не избавлялись от презренного занятия, они, хотя и будучи янъинами, не могли пользоваться своими правами и в этом плане были похожи на крепостных.
В период Корё чхонинами являлись в основном ноби (рабы или крепостные), которых можно было покупать и продавать, наследовать, передавать в аренду и пр. Они могли заключать браки только между собой, и если хотя бы один из родителей был ноби, то дети также становились ноби. Если это были мужчины, им стригли волосы, женщины носили короткую юбку, поэтому и внешним видом они отличались от пхёнминов (простых людей). Однако закон запрещал хозяину убивать этих людей по своему усмотрению, и этим их права отчасти были обеспечены; иногда случалось, что они становились солдатами и продвигались по службе.
Среди ноби принадлежавшие государственным учреждениям назывались конноби (казенные ноби), а те, которые принадлежали частным лицам – саноби; были и ноби, принадлежащие храмам (савонам) – савонноби. Они использовались на тяжелой работе для хозяина – на обработке земли, в приготовлении пищи, рубке дров, изготовлении различных ремесленных изделий. Зато хозяин должен был обеспечивать их существование, и они были освобождены от государственных повинностей обычных граждан – земельного налога, подворных натуральных поставок и трудовой повинности. Среди ноби были и такие, которые жили отдельно от хозяина – вегоноби. По сравнению с сольгоноби, которые жили в доме хозяина, они были свободнее, могли иметь имущество и отдельное жилье. Среди государственных ноби (конноби) были ноби, выполнявшие государственные повинности (конъёкноби), которым выдавали плату за работу по поддержанию местных учреждений. И по достижении 60 лет все государственные ноби освобождались от исполнения своих обязанностей. Поэтому были случаи, когда янъины в тяжелых жизненных обстоятельствах добровольно становились ноби, поскольку, хотя у ноби не было общественных прав, по крайней мере, они могли обеспечить существование своим семьям.
Кроме того, среди презренных чхонинов были бродячие янсучхок – изготовители и торговцы плетеными изделиями, хвачхок – ловцы зверей, и чэины – бродячие акробаты, добывавшие своими представлениями средства на жизнь, а также торговавшие водкой кисэн (танцовщицы). По большей части это были натурализовавшиеся в Корё кидани и чжурчжэни, причем государство не налагало на них повинностей, не регистрировало их в подворных списках. Это объяснялось тем, что число их было невелико.
[1] Посмертные имена ванов были стандартизированы. Ваны-основатели, отразившие внешнее вторжение или подавившие мятеж, имевшие высокие заслуги и достижения, именовались –чо/джо, не имевшие этих заслуг, но проявившие добродетели – -чон/джон. То есть -чо указывало на наличие достижений, -чон – добродетелей.
[2] Тремя [малыми] столицами были три столицы периода Трех государств – Пхеньян, Ханъян и Кёнджу; их создание мыслилось не только как средство уравновесить развитие страны, но и ублажить влиятельные местные силы. Вначале тремя столицами были Кэгён (Кэсон), Согён (Пхеньян) и Тонгён (Кёнджу), но затем при Мунджоне вместо Тонгёна появился Намгён (Ханъян). Это было связано с влиянием идей геомантии, считавшей, что Ханъян, находящийся в центре страны и благоприятно расположенный между горами и рекой, является «счастливым» местом, от которого могло зависеть успешное развитие страны. Тот факт, что в Силла было 5 малых столиц, в Корё – три столицы, а в период Чосон малые столицы вообще не учреждались, говорит о постепенном росте самостоятельности и авторитета главной столицы страны.
[3] Две кун представляли собой личную гвардию вана и назывались также Кынджан.
[4] Из шести ви три (Чвауви, Синхови и Хынвиви), которые несли охрану Кэгёна и государственных границ, составляя главные силы. Кымови нес полицейские функции, Чхонуви – функции эскорта, а Каммунви нес охрану внешних и внутренних ворот дворцового комплекса.
[5] Система чонсиква развивалась в 4 этапа. Первый относится к начальному году Кёнджона (976 г.), второй – к начальному году Мокчона (998 г.), третий – к 3-му году Токчона (1034 г.), и четвертый – к 30-му году Мунджона (1076 г.).
[6] Распространено мнение, что наградные земли давались чиновникам, имевшим чины выше 5-го ранга, но в последнее время возникла новая версия, согласно которой их давали за особые заслуги чиновникам, которые делились на 5 разрядов.
[7] Существовало распространенное мнение о том, что термин ханин обозначал детей чиновников ниже 6 ранга, которые не могли получить должности, но недавно появилась версия, что он означает лиц, которые хотя и стали чиновниками, но не могли получить реальную должность.
[8] Выходец из клана Ансанских Кимов Ким Ынбу, отдавший трех своих дочерей за вана Хёнджона, после этого в течение четырех царствований до периода Мунджона более 50 лет правил страной в качестве родственника по женской линии, а выходец из клана Инчхонских Ли Ли Джаён также выдал трех дочерей за вана Мунджона и до периода Инджона 80 лет на протяжении семи поколений его клан имел огромное влияние. Престиж кланов Юн Гвана (Пхапхён), Чхве Чхуна (Хэджу), Ким Бусика (Кёнджу) утвердился не за счет родства, а благодаря образованности. Кроме того, семьями, знаменитыми своими образованными людьми, считались Паки из Пхёнсана, Кимы из Кванъяна, Лимы из Чонана, Рю из Чонджу и другие.
[9] При ване Мунджоне был случай, когда Кён Джонсан, потомок государственного ремесленника-кузнеца (чхольджана), был назначен в академию Ханнимвон, или когда Ли Синсок, чье происхождение было неясным, сдал государственные экзамены.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 303; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!