Глава 15. Запретный континент 14 страница
Едва не взорвав корабль и большую часть океана, он отказался от использования своей новой, слишком мощной магии,
черпая странное утешение в том, чтобы сражаться оружием против оружия, в ближнем бою.
Это задушило человечность, делавшую его таким чувствительным. Мало-помалу его лицо застыло в холодной жестокой маске.
Затем случилось нечто невозможное, настолько странное, что Робин держал это в секрете.
Однажды ночью, чистя свой лук, он нажал сразу три камня, два изумруда и один рубин, которые образовали лицо на сердцевине лука.
И именно тогда она появилась. Дух живущий в луке. Ллиландрил.
Ее красота была такова, что она сверкала невероятным сиянием. Она была высокой, одетой в простой кусок ткани, который изо всех сил сдерживал ее внушительные… хррм, скажем так… легкое и нелепое бикини, которое самые обнаженные из моделей Иномира не осмелились бы надеть, не покраснев.
Она подошла к нему, способная вызвать морскую болезнь у самого опытного из моряков, вперила свои роскошные фиолетовые глаза в раскрытые от удивления глаза Робина и прошептала:
– Я научу тебя, юный Эльф, тому, что даже в самых смелых мечтах ты не мог себе представить. Иди ко мне, юный Эльф, иди ко мне!
- Ллиландрил! Что... но... как ты вернулась?
Эльфийка взмахнула рукой, показывая свое нетерпение.
- Я наложила чары на свой лук. Когда я умерла, в нём остался кусочек моей души. Меня так давно не вызывали, я так скучала ! Иди, иди ко мне!
|
|
|
И Робин, загипнотизированный, подчинился.
Сначала это было немного… интригующе. У нее было намного больше опыта, чем у него! А некоторые позиции были действительно сложными. Затем, в течение бесконечной ночи, он постепенно взял верх, и, наконец, громкий крик разорвал сердце тьмы.
На следующее утро он был так измучен, что едва держался на ногах. И жаждал только одного. Сделать это снова.
Не зная, как его племянник проводил ночи, дядя пытался удержать его от сражений. Но, к его удивлению, Робин настоял на своем участии. Их первой целью был пиратский каботажник, атаковавший богатое торговое судно.
Мародеры только начали абордаж и как раз открывали ящики, полные арагнских шелков и драгоценных камней, которые корабли привозили к островам, слишком маленьким, чтобы воспользоваться Порталом, когда крейсер адмирала возник из тумана, как призрак, его экипаж эльфов-воинов выстроился, как хорошо смазанная машина.
А в первых рядах - молодой, но уже совсем взрослый эльф, который, к всеобщему удивлению, бросился на пиратов. Один из пиратов хихикнул, готовый пронзить наглеца и не вполне понял, отчего тот вдруг почувствовал, как со стороны его желудка пробежала какая-то прохлада.
|
|
|
К тому времени, когда он понял, что его горло пронзил меч, он был уже мертв, и Робин атаковал другую жертву в полной тишине, в отличие от кричащих пиратов, пытающихся убить его. Пираты поплатились от его ярости. Во всех последовавших за этим столкновениях Робин добивался разрешения возглавить штурм.
В течение долгого времени в океане Туманов страшные пираты говорили об этом молодом эльфийском воине, который безжалостно убивал все на своем пути, и о его разъяренном луке, который никогда не промахивался по цели, о его стрелах с серебряными наконечниками, радостно пронзающих печень, сердца и кишки, даже скрытые за мачтами, бочками и всевозможными препятствиями.
Никогда еще лук так не веселился. Даже в старые добрые времена Ллиландрил не доводилось убивать столько врагов.
Остальные эльфы были неспокойны. Некоторые из них хотели повеселиться с молодым новобранцем, хотя он и был племянником адмирала. Они оказывались на земле с окровавленными носами, какая-то ярость была направлена на них через лук, разгневанная до такой степени, что некоторые шептали, что смесь людей и эльфов дает воинов более могущественных, чем дети чистокровных эльфов, вопреки опасениям королевы Эльфов и они явно более дикие.
|
|
|
Королева восприняла эти донесения с некоторым неудовольствием.
Но хорошо!
Она сама превратила милого Робина в кровожадное чудовище, поэтому, пока он расправлялся с её врагами, ей нечего было сказать.
Так что все шло довольно гладко, за исключением пиратов, когда случилось нечто очень странное. Некоторые эльфы начали слышать голоса.
Если бы Робин знал Землю лучше, он мог бы посмеяться над другими воинами, сравнивая их с Жанной д'Арк, но в Иномире, когда кто-то слышал голоса, было лучше понять, чего они хотят и как можно скорее, пока история не закончилась тем, что тебя просто сожрали.
После расследования выяснилось, что это были ни голоса сирен, которые покинули сектор боевых действий и в любом случае предпочли рыбу человеческой плоти, ни голоса тритонов, которые больше не интересовались деятельностью двуногих, кроме как продавать молоко и масло бальбуна по возмутительно высоким ценам, а это было… кое-что другое. Намного опаснее. Смертельно.
Что-то, против чего была бесполезна вся ярость Робина и магия эльфов. Как помет беспомощных щенков, большая часть экипажа была схвачена и увезена в это забытое богами и людьми место.
|
|
|
Поначалу они сохраняли надежду. Но через месяц заключения они окончательно поняли, что никто не придет их вызволять. Никогда.
Раздался щелкающий звук, стук железа о железо. Робин поднял голову, оторванный от мыслей шумом. Точка света росла, пока не осветила стройную фигуру, рыжие волосы которой обрамляла белая прядь, падали на изящно точеные рубиновые сандалии. Красивое и незабываемое лицо появилось из тени.
Губы Робина скривились в ненавистной усмешке. Перед ним стояла императрица Омуа.
Глава 10. Семшанах
Или как оставаться молодым и красивым без подтяжки лица…
– Итак, мой милый, как мы сегодня?
Робин не ответил. Ответ принесёт только больше боли.
На данный момент у него был свой счёт.
Императрица подалась вперед, осматривая чашу.
- Я вижу, нам нужно немного освежиться, - сказала она. - Давайте немного сделаем ярче: Люмир, да будет свет!
Она сопровождала заклинание широким взмахом руки, и, послушная, огромная подводная пещера осветилась.
Огромный шар света засиял на своде пещеры, как плененное солнце. Яркие лучи яростно отражались от усыпанных кристаллами стен, ранив глаза полуэльфа. В других условиях Робин был бы поражен красотой зрелища. Сейчас же он думал, что, если он вырвется из своего тяжелого положения, спелеология никогда больше не станет частью его хобби.
Он прищурился от ослепительного света. Постепенно на стенах появились знакомые тени.
Прикованные к блестящим от влаги стенам, натирая свои воспаленные ссадины о вязкий лишайник, стояли около десятка эльфов, спутники Робина.
Четверо из них были не чем иным, как скелетами с обесцвеченными костями, все еще удерживаемыми сухожилиями, что, казалось, давали сигнал к действию.
Полуэльф напрягся в своих цепях, что лишь усилило ее страдания. Как и тысячи раз до этого, его попытка освободиться провалилась. Толстые звенья были выкованы из железа Химлии, нечувствительного к магии, открыть их можно было только физической силой или ключами.
С каждым днем их прикосновение становилось для него как огонь на коже. Если им случалось сражаться стальным оружием, эльфы вместо этого использовали закаленное серебро, келтрил или золото и не любили прикосновения железа. Слишком затянутые, это в конце концов сказывалось на них. Наполовину эльф, он страдал немного меньше, но мог представить себе пытки, которым подвергались захваченные в плен эльфийские матросы и солдаты.
Заклинание, которое мешало ему использовать свою магию, не давало возмутиться.
Наполовину обезумев от боли, он не смог сдержать стона. Императрица усмехнулась.
- Я знаю, тебе это не нравится. И я сожалею об этом.… - Она остановилась на мгновение, задумавшись.
- Нет, неправильно. Вообще-то, я ничуть не сожалею об этом. (Один ё палец указал на эльфа, а другой на Робина) Трансфузус!
Прежде чем Робин успел дернуться, из закованного в цепи эльфа вырвалась тонкая струйка крови, чтобы ударить юношу.
- Нет! - крикнул он, зная, что будет дальше. - Нет!
- Да, да, - взволнованно пробормотала Императрица. - Давай, миленький, побыстрее, твоя кровь будет только вкуснее!
- Ах ты, старая свиноматка! - Крикнул другой эльф, который, прикованный к своим товарищам, истекал кровью. - Пусть маны наших предков проклянут тебя!
Ее ярость была такова, что она сломала антимагию вокруг него. Черное облако образовалось над его головой и устремилось к Императрице.
С веселой улыбкой на губах она подняла руку, словно стирая перед собой картину. Проклятие врезалось в невидимый щит и, слишком слабое, в конце концов рассеялось, не достигнув молодой женщины. Вскоре у эльфа в кандалах уже не хватало крови в сердце, чтобы биться. И оно остановилось.
Как и у Робина. Он умирал.
Вопреки тому, как можно было подумать, это произошло не сразу. Дыхания не хватало, из груди поднималась сильная боль, стало невозможно дышать и даже думать,
и в течение всего процесса разум блуждал и поднимался на дыбы, сводя с ума от неизбежности.
Голова Робина упала ему на грудь одновременно с головой эльфа. Хрустальная слеза скатилась по его щеке.
И в одном отчаянном вздохе они скончались.
Чары не прерывались. Струйка крови продолжала орошать Робина, и постепенно плоть закованного в цепи эльфа исчезла. Наконец все прекратилось, и на стене остался только лишь скелет.
Кровь Робина перестала капать в чудесную чашу.
Как и сердце полуэльфа, его кровообращение остановилось.
Императрица приблизилась и испустила короткий вздох удовлетворения. С каждым разом крови было все меньше, но пока этого было достаточно.
Она отпустила иллюзию. Она позаимствовала лицо самой красивой женщины из Иномира по двум причинам: первая - потому, что это вызывало у полуэльфа слепую ярость, вторая - потому, что она обожала красоту, как и другое искусство: с абсолютной преданностью.
Славная фигура съежилась, сморщилась, обнажив старуху с редкими седыми волосами, желтыми зубами и крючковатыми руками. На стенах вздрогнули уцелевшие эльфы. Каждую неделю, в течение месяца, они имели право на это зрелище, и один из них расставался с жизнью.
Но не Робин. Она заботилась о Робине. Он был единственным, кто позволял ей совершать свой непристойный обряд. Эльфийской крови было недостаточно, чтобы вернуть ей молодость, она просто мешала ей умереть от старости.
Но, смешавшись с Робином, чья человеческая кровь, усиленная мощной магией Тары и Джереми, фильтровала эльфийскую кровь, он произвел совсем другой эффект, гораздо более длительный и придавший ей силы, о которых она давно забыла.
На самом деле её магический потенциал был намного ниже, чем у эльфов. Ее заклинание гипноза смогло одолеть часть экипажа, и ее слуги успели овладеть неподвижными телами, прежде чем остальные моряки осознали это, но она не смогла бы победить мощные заклинания, защищающие флагман, если бы её сила не была на мгновение усилена.
И Робин, как ему и было предназначено, был мёртв. Уже пять раз.
На мгновение она задалась вопросом, почему существо, которому удалось найти ее и заключить эту странную сделку, хотело, чтобы этот конкретный полуэльф любой ценой исчез с лица Иномира. Она не повиновалась, по крайней мере, не сразу. Не без того, чтобы извлечь все, что могла, из истерзанного перед ней тела. Она нетерпеливо протянула руку.
В тот момент, когда злосчастная чародейка схватила чашу и впилась в неё жадным ртом, Робин ахнул. Как барабан, снова забилось его сердце.
Бом-бом ! Бом-бом ! Оно наполнило огромную пещеру глухим грохотом.
Бом-бом ! Бом-бом ! Можно было плясать под его ровный ритм, бом-бом!
Бом-бом! Старуха ухмыльнулась красными от крови губами. Затем ее волосы начали расти, как огненная, многолетняя трава, ее спина выпрямилась, она стала выше, и великолепная Императрица предстала перед все еще неподвижным полуэльфом.
Она подождала немного. Но ритм сердца не изменился. Он больше не был без сознания, но еще не полностью проснулся. Она вздохнула. Физические и душевные истязания юного воина были одним из немногих оставшихся у неё удовольствий.
Величественно она вышла из зала. Люмиус потускнел, оставив лишь слабое свечение.
Наступила тишина, изредка нарушаемая стуком оков эльфов, выискивавших менее болезненные позиции.
Вдруг стена вздрогнула, словно внезапно ожила. Молчаливая, яростная, тень отделилась. Она бархатными шагами направилась к полуэльфу, а затем, оказавшись перед ним, сняла маскирующее заклинание. Робин открыл затуманенные глаза, убежденный, что его мучительница вернулась, и, когда он увидел перед собой худое лицо он вздрогнул:
-Мама?
Затем он понял, что это совершенно невозможно, чтобы его мать находилась с ним в этом аду и он почти сдёрнул с себя кандалы, такая бурная у него была реакция.
- Ах ты, мерзавка! - сплюнул он, - ты не отступишь ни перед чем, чтобы мучить меня. Использовать лицо моей матери! Я заставлю тебя заплатить, поверь мне. Даже если мне придется умереть, ты заплатишь!
Женщина перед ним вздрогнула.
- Ах, милый мой, да что она с тобой сделала ! Эта семшанах сошла с ума. Подожди, я тебя вызволю.
Под недоверчивым взглядом Робина женщина достала из кармана маленький инструмент, уронила его, выругалась, споткнулась, желая подобрать его, и едва не сбила Робина с ног, её голова избежала столкновения с подбородком мальчика всего на миллиметр.
Глаза полуэльфа недоверчиво расширилсиь, и у него перехватило дыхание. Только один человек в мире был таким неуклюжим... и когда она прикоснулась к нему и он почувствовал ее такой знакомый аромат, смесь роз и старой бумаги, ему показалось, что он задыхается.
-Мама?
-Чшш, чшш! Все в порядке, мама здесь. - но судя по лицу Робина, нет, все было совсем не так.
- Клянусь предками, мама ! Что ты здесь делаешь?
Мать издала короткий смешок, пока снимала оковы. Миниатюрный скуп порхал над ее правым плечом, передавая все, что она видела, в правое ухо был вставлен наушник, а к уголку губы приклеен микрофон.
- Освобождаю тебя, а ты что думаешь, нондидью! Но что это за штуки? Твой отец никогда не говорил, что это будет так сложно. В фильмах это делается за две секунды!
Робину казалось, что он находится в бреду.
- Папа что? Не говори мне, что он ...
- Он наблюдает за этим семнашахом. Он обезвредил ловушки, чтобы я могла войти в пещеру после того, как поймал меня ...
-Что?
Нет, не бред: кошмар.
- Я следила за ним без его разрешения. Он действительно очень силен, знаешь, я нашла место, где он прячет своё оружие, и украла ... хрм, позаимствовала заклинание Камуфлюс, которое я только что отключила, кроме того, мы не можем творить здесь заклинания, чтобы освободить вас, но Камуфлюс работает очень хорошо. Э-э, на чём я остановилась ...?
– Что ты следила за папой, - почти спокойно уточнил Робин, стараясь сохранить самообладание.
- А-а ! да, и кроме того, я научилась уйме хитростей, чтобы спрятаться, и знаешь что? Он обнаружил меня почти сразу, хотя и не знал, что это я.
И я правильно сделала, что последовала за ним, потому что эта пещера охраняется. Если мужчина входит сюда, срабатывает сигнализация, но чтобы избежать необходимости постоянно включать и отключать заклинание, семшанах разрешила проход женщине. Человеческой.
У твоего отца были только эльфы, поэтому он нуждался во мне, так что вместо того, чтобы отправить меня обратно, ему пришлось взять меня в качестве своего помощника. Эй, ты не говорил мне, что быть шпионом так увлекательно ... Что, что? Что значит в другую сторону? (Робин сообразил, что Мевора разговаривает с отцом) Ты уверен? Потому что… хорошо, хорошо, поворачиваю! Ааааа! Вот и все, ты самый лучший, любовь моя!
Правое запястье Робина только что освободилось. Поняв, как работает ключ, Мевора справилась с остальными оковами гораздо быстрее.
К счастью, она постаралась освободить сначала правую руку своего сына, затем ноги и, наконец, его левую руку. Ибо Робин мог сделать только одно, когда последнее железо уступило.
Он упал на неё.
К его огромному удивлению, такая хрупкая и слабая мать удержала его, не моргнув глазом. Они сделали несколько неуверенных шагов шагов, и она прислонила его к стене.
По-видимому, непрестанное ношение груды старых книг и старых бумаг укрепило её мускулы.
– Я не смогу использовать Репарус из-за всех этих античар, - выдохнула она, с
сожалением глядя на то, насколько ослабел ее сын.
- Мама! - выдохнул Робин, пораженный тем, что он все еще может удивляться.
Мевора мило улыбнулась, совершенно равнодушная к негодованию Робина.
- Теперь я понимаю, почему твой отец ругается, когда злится. В конце концов, это очень расслабляет. Отдохни, пока я освобождаю твоих товарищей.
Эльфы молча следили за происходящим, сверкая глазами от волнения.
Мевора быстро прошла, как тень, и освободила их. Как стая возбужденных и голодных волков, они собрались вокруг полуэльфа. Затем, как один, повернулись к Меворе.
- Госпожа, какой теперь план? Найти семшанаха и медленно её расчленить?
-Зажарить её?
- Чтобы её проглотил какой-нибудь демон из Лимбо? Тот, чья слюна сильнее кислоты?
- Постойте, постойте! Я знаю, мучить ее до рвоты и утопить в ее же рвоте?
Остальные эльфы восхищенно взглянули на того, кто только что нашел этот маленький шедевр утонченного садизма. По крайней мере, по меркам эльфов.
Мевора скорчила гримасу. М-да! Не хватало только этого, теперь она оказалась с небольшой армией кровожадных дикарей на руках.
- Нет-нет ! Мы собираемся покинуть это ужасное место и позволить моему мужу… ну, эльфийским солдатам решить проблему. Мы прибыли сюда на шлюпке (интонация ее голоса и все еще слегка зеленоватое лицо указывало на то, что поездка ей не понравилась), и ваш корабль спрятан поблизости. Капитан волнуется. Идём.
Дата добавления: 2021-06-02; просмотров: 77; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!