Аргументы Поппера в пользу реализма
Логика аргументов Поппера в пользу реализма напоминает его логику защиты понятия объективной истины. "Реализм — существенная черта здравого смысла, – говорит он. – Здравый смысл различает видимость, или кажимость (appearance), и реальность (reality)… Самый очевидный сорт — съедобные вещи (я предполагаю, что именно они создают основу для чувства реальности) или же объекты, оказывающие нам большее сопротивление ( objeс tum — то, что стоит на пути нашего действия), такие как камни, деревья или люди.
Выдвигаемый мной тезис состоит в том, что реализм нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Как и все, выходящее за пределы логики и конечной арифметики, реализм недоказуем; при этом эмпирические теории опровержимы, а реализм даже не опровержим (он разделяет эту неопровержимость со многими другими философскими, или «метафизическими», теориями, и особенно с идеализмом)… Никакое поддающееся описанию событие и никакой мыслимый опыт не могут рассматриваться как эффективное опровержение реализма…
(Однако) мы не должны упускать из вида ее (науки) тесную связь (relevance to) с реализмом, несмотря на тот факт, что есть ученые, которые не являются реалистами, как например Эрнст Мах…[6], почти все, если не все физические, химические или биологические теории подразумевают реализм, в том смысле, что если они истинны, то и реализм тоже должен быть истинным. Это одна из причин того, что люди говорят о «научном реализме», и это вполне основательная причина. Вместе с тем, поскольку реализм (по-видимому) непроверяем, сам я предпочитаю называть реализм не «научным», а «метафизическим». Как бы на это ни смотреть, есть вполне достаточные причины сказать, что в науке мы пытаемся описать и (насколько возможно) объяснить действительность . Мы делаем это с помощью предположительных теорий, то есть теорий, как мы надеемся, истинных (или близких к истине), но которые мы не можем принять … как несомненные " [Там же, с. 45–47]. «Существует нечто напоминающее нам о том, что наши идеи могут быть ошибочными. В этом реализм прав – утверждает Поппер [Поппер, 2004, с. 198]. Ведь согласно «принципу эмпиризма», играющему центральную роль в решении задачи демаркации, «только наблюдения или эксперименты играют в науке решающую роль в признании или отбрасывании научных высказываний, включая законы и теории» [Там же, с. 97].
|
|
|
"Третий мир" К. Поппера
Что касается чрезвычайно важного для Поппера идеала объективности знания, то для его защиты он развивает свою концепцию "эпистемологии без субъекта знания" в виде концепции "трех миров". В ней он, в пику рассматриваемому в п. 1.6.3 Т.Куну, вводил "третий мир" – мир объективного знания.
|
|
|
"Если использовать слова «мир» или «универсум» не в строгом смысле, то мы, – говорит Поппер, – можем различить следующие три мира, или универсума: во-первых, мир физических объектов или физических состояний; во-вторых, мир состояний сознания, мыслительных (ментальных) состояний, и, возможно, предрасположений, диспозиций (dispositions) к действию (т.е. субъективный мир нашего сознания. – А.Л.); в-третьих, мир объективного содержания мышления , прежде всего содержания научных идей, поэтических мыслей и произведений искусства" [Поппер, 2002, с. 108] (примерами утверждений, относимых Поппером, соответственно ко второму и третьему мирам, являются утверждения типа «Я знаю, что…» и «Известно, что …»).
Этот "третий мир" отчасти напоминает "мир идей" Платона. Но если последний "божествен, … неизменяем и, конечно, истинен", то "мой третий мир создан человеком и изменяется" – говорит Поппер. – Таким образом, существует огромнейшая пропасть между его и моим третьим миром" [Поппер 2002, с. 123].
Важнейшей чертой попперовского "третьего мира" является то, что он автономен, т.е. независим от существования субъекта. С другой стороны, третий мир порожден людьми. "Идея автономии , – говорит он, – является центральной в моей теории третьего мира: хотя третий мир есть человеческий продукт, человеческое творение, он в свою очередь создает свою собственною область автономии " [Поппер 2002, с. 119].
|
|
|
Идею этой автономии, которая является самым тонким местом концепции, Поппер иллюстрирует следующими двумя мысленными экспериментами.
«Эксперимент 1. Предположим, что все наши машины и орудия труда разрушены, а также уничтожены все наши субъективные знания, включая субъективные знания о машинах и орудиях труда и умение пользоваться ими. Однакобиблиотеки и наша способность учиться, усваивать их содержание выжили. Понятно, что после преодоления значительных трудностей наш мир может начать развиваться снова.
Эксперимент 2. Как и прежде, машины и орудия труда разрушены, уничтожены также и наши субъективные знания, включая субъективные знания о машинах и орудиях труда и умение пользоваться ими. Однако на этот раз уничтожены и все библиотеки , так что наша способность учиться, используя книги, становится невозможной….
Если вы поразмыслите над этими двумя экспериментами, то реальность, значение и степень автономии третьего мира (так же как и его воздействие на второй и первый миры), возможно, сделаются для вас немного более ясными", – говорит Поппер [Поппер, 2002, с. 441].
|
|
|
" С нашими теориями, – говорит Поппер, – происходит то же, что и с нашими детьми: они имеют склонность становиться в значительной степени независимыми от своих родителей. И, как это случается с нашими детьми, мы можем получить от наших теорий больше знания, чем первоначально вложили в них" [Поппер, 2002, с.147].
Механизм "непреднамеренности" и автономности "третьего мира" Поппер иллюстрирует также примерами из мира животных. "Каким образом возникают в джунглях тропы животных? – продолжает Поппер свои биологические аналогии. – Некоторые животные прорываются через мелколесье, чтобы достичь водопоя. Другие животные находят, что легче всего использовать тот же самый путь. В результате использования этого пути он может быть расширен и улучшен. Он не планируется, а является непреднамеренным следствием потребности в легком и быстром передвижении. Именно так первоначально создается какая-нибудь тропа — возможно, также людьми — и именно так могли возникнуть язык и любые другие институты, оказывающиеся полезными. И именно этому они обязаны своим существованием и возрастанием своей полезности. Они не планируются и не предполагаются; более того, в них, возможно, нет необходимости, прежде чем они возникнут. Однако они могут создавать новую потребность или новый ряд целей: структуры целей животных или людей не являются «данными», они развиваются с помощью некоторого рода механизма обратной связи из ранее поставленных целей и из тех конечных результатов, к которым стремятся. Таким образом, может возникнуть целый новый универсум возможностей, или потенциальностей — мир, который в значительной степени является автономным"[Поппер, 2002, с. 118–119].
Поппер считает, что продукты деятельности животных (такие, как «паутина пауков, гнезда, построенные осами или муравьями, норы барсуков, плотины, воздвигнутые бобрами, тропы, … и т. п." [Поппер 2002, с. 114]) аналогичны "продуктам человеческой деятельности, таким, как дома, орудия труда или произведения искусства. Особенно важно для нас то, что они применимы и к тому, что мы называем «языком» и «наукой»" [Поппер 2002, с. 115].
"Автономия третьего мира и обратное воздействие третьего мира на второй и даже на первый миры представляют собой один из самых важных фактов роста знания" [Поппер 2002, с. 119].
Хорошей иллюстрацией подобных отношений, как мне представляется, является лингвистическая модель языка Ф. де Соссюра (1857–1913) – отца современной лингвистики (Поппер его не упоминает). В ней различают "речь", автором которой является конкретный человек, и язык как надындивидуальное образование, к которому человек (и человеческие группы) приобщается и пользуется. Люди участвуют в развитии языка, но язык развивается по своим законам. В некотором смысле люди выступают как средство его развития.
Но в своих работах Поппер не пользуется лингвистическими аналогиями. Он предпочитает аналогии из мира животных и его эволюции и уже от них идет к языку и науке. "Мир языка, предположений, теорий и рассуждений, короче — универсум объективного знания является одним из самых важных универсумов, созданных человеком и в то же время в значительной степени автономных… " [Поппер 2002, с. 119]. "Самыми важными творениями человеческой деятельности, – говорит Поппер, – являются высшие функции человеческого языка, прежде всего дескриптивная и аргументативная (низшими функциями, общими с животными, по Попперу являются « выражение » и « коммуникация » – А.Л.)… Именно это развитие высших функций языка и привело к формированию нашей человеческой природы, нашего разума, ибо наша способность рассуждать есть не что иное, как способность критического аргументирования.
… В ходе эволюции аргументативной функции языка критицизм становится главным инструментом дальнейшего роста этой функции… Автономный мир высших функций языка делается миром науки. И схема, первоначально значимая как для животного мира, так и для примитивного человека (сх. 1) …
становится схемой роста знания путем устранения ошибок посредством систематической рациональной критики . Она делается схемой поиска истины и содержания путем рационального обсуждения. Эта схема описывает способ, которым мы поднимаем себя за волосы. Она дает рациональное описание эволюционной эмерджентности[7], описание нашей самотрансцендентальности, выхода за собственные пределы посредством отбора и рациональной критики " [Поппер 2002, с. 121]. “Самое невероятное в жизни, эволюции и духовном росте и есть ... эта взаимосвязь между нашими действиями и их результатами, которые позволяют нам постоянно превосходить самих себя, свои таланты, свою одаренность. (Это)… является самым поразительным и важным фактом всей нашей жизни и всей эволюции, в особенности человеческой эволюции» [Поппер 2002, с. 147].
То, что можно назвать вторым миром — миром мышления, — становится, на человеческом уровне, во все большей и большей степени связующим звеном между первым и третьим мирами: все наши действия в первом мире испытывают влияние нашего понимания третьего мира средствами второго мира" [Поппер 2002, с. 147–148]. Проблема соотношения первого и третьего миров связаны с проблемами истины и реализма[8], попперовское решение которых было рассмотрено выше.
Таково краткое описание нацеленной на рост объективного знания «эпистемологии с объективной точки зрения», которая опирается на концепцию “третьего мира”.
Самое темное место концепции "трех миров" – сочетание представлений о третьем мире как "человеческом творении" с идеей о его "автономии". Поскольку Поппер, высказав концепцию "третьего мира", избегал полемики по этому поводу, можно предположить, что эта она им самим рассматривалась скорее как предварительная идея, будящая мысль, чем как проработанная концепция. Во многом это утверждение можно отнести и к описываемой ниже его эволюционной эпистемологии.
[1] "Класс всех истинных высказываний, следующих из данного высказывания (или принадлежащих данной дедуктивной системе) и не являющихся тавтологиями, можно назвать его истиностным содержанием " [Поппер, 2002, с. 55].
[2] Этот вопрос имел для него важнейшее этическое значение как фундамент либерального мировоззрения, которое опирается на возможность принятия индивидуального выбора, основанного на доступности достоверного знания. «Это движение вдохновлялось беспримерным эпистемологическим оптимизмом — несокрушимой уверенностью в способность человека открыть истину и обрести знание… Рождение современной науки и технологии было стимулировано этой оптимистической эпистемологией, главными глашатаями которой были Бэкон и Декарт… Человек может знать, поэтому он может быть свободным . Эта формула выражает тесную связь между эпистемологическим оптимизмом и идеями либерализма" [Поппер, 2004, с. 18–19]. Оптимистическая эпистемология Бэкона и Декарта) явилась базисом свободы совести, индивидуализма и нового чувства человеческого достоинства, породила требование всеобщего образования и новую мечту о свободном обществе. Она внушила людям чувство ответственности за себя и других… Однако ... теория, утверждающая, что истина очевидна и каждый, кто хочет, может ее увидеть, лежит в основе почти всех разновидностей фанатизма" [Там же, с. 24]. Последнее Поппер связывает с тем, что Бэкону и Декарту "так и не удалось решитьважнейшую проблему: как признать, что познание является человеческим деянием, и в то же время не предполагать, что оно индивидуально и произвольно?" [Поппер 2004, с. 34–35].
[3] Он считает неверным классическое представление «спора между классическим эмпиризмом Бэкона, Локка, Беркли, Юма и Милля и классическим рационализмом или интеллектуализмом Декарта, Спинозы и Лейбница… Сам я в определенной мере эмпирик и рационалист, – говорит Поппер. – Я признаю, что и наблюдение, и разум играют важную роль, однако совсем не ту, которую приписывали им их защитники – философы-классики" [Поппер 2004, с. 16–17]. Верный ответ связан, с его точки зрения с рациональной критикой и "повивальным искусством" Сократа.
[4] "В изложении Евбулида из Милета (IV в. до н.э.) этот парадокс звучит так: "Критянин Эпименид сказал: "все критянелжецы"; Эпименид сам критянин; следовательно, он лжец… Но если Эпименид лгун, то его утверждение, что "все критяне лжецы" – ложно; значит критяне не лгуны; Эпименид сам критянин; следовательно он не лгун и его утверждение, что "все критяне лжецы" – правильно" [Кондаков, 1975, с. 284].
[5] Попперовское "приближению к истине" существенно отличается от хорошо известных ленинских категорий относительной и абсолютной истины. Для Ленина существовал критерий истины – общественная практика. Для логика Поппера такого критерия не существует в принципе. Поэтому ленинская теория познания близка к "наивному" или "метафизическому" реализму, критическое обсуждение которого дано в п. 2 гл. 6.
[6] Однако популярность Маха и конструктивизма вообще сильно коррелирует с периодом научных революций. Причину этой неслучайной связи мы рассмотрим ниже.
[7] "Сформулированное Морганом понятие "эмерджентность" (от англ. to emerge – внезапно возникать) означало качественный скачок при возникновении нового уровня бытия" [СЗФ, с. 394].
[8] "В противоположность этому традиционная эпистемология интересуется лишь вторым миром: знанием как определенным видом мнения (belief) — оправданного мнения, такого как мнение, основанное на восприятии. По этой причине данный вид философии мнения не может объяснить (и даже не пытается объяснить) такое важнейшее явление, как критика учеными своих теорий, которой они убивают эти теории. " [Поппер 2002, с. 123].
Дата добавления: 2021-04-05; просмотров: 99; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!