Новые приключения Елены Прекрасной 3 страница
Возможно, они живут вдвоем где-нибудь в императорском дворце на острове, не видимые никому, путешествуют на самолетах, плавают на кораблях, счастливые, веселые, и никто не зарабатывает на них денег, не подкарауливает с камерой, никто их не похищает, не стреляет по ним, не устраивает из-за них войн…
И когда они тихо состарятся, то, может быть, разобьют зеркальце вдвоем и выйдут в мир — никому не известные, мирные старички, и поселятся в маленьком городке…
Но до этого еще далеко.
Сказка о часах
Жила-была одна бедная женщина. Муж у нее давно умер, и она еле-еле сводила концы с концами. А дочка у нее росла красивая и умная и все вокруг себя замечала: кто во что одет да кто что носит.
Вот приходит дочка из школы домой и давай наряжаться в материны наряды, а мать бедная: одно хорошее платье, да и то заштопано, одна шляпка с цветочками, да и то старая.
Вот дочка наденет платье и шляпу — и ну вертеться, да все не то получается, не так одета, как подруги. Начала дочка искать в шкафу и нашла коробочку, а в той коробочке часики.
Обрадовалась девочка, надела часики на руку и пошла гулять. Гуляет, на часики смотрит. Тут подошла какая-то старушка и спрашивает:
— Девочка, сколько времени?
А девочка отвечает:
— Без пяти минут пять.
— Спасибо, — говорит старушка.
Девочка опять гуляет, на часы поглядывает. Опять подходит старушка.
— Сколько времени, девочка?
Она и отвечает:
|
|
|
— Без пяти пять, бабушка.
— Твои часы стоят, — говорит старушка. — Из-за тебя я чуть не пропустила время!
Тут старушка убежала, и сразу стемнело. Девочка захотела завести часы, но она не знала, как это делается. Вечером она спросила у матери:
— Скажи, а как часы заводятся?
— А что, у тебя появились часики? — спросила мама.
— Нет, просто у моей подруги есть часы, и она хочет дать их мне поносить.
— Никогда не заводи часы, которые ты найдешь случайно, — сказала мать. — Может произойти большое несчастье, запомни это.
Ночью мать нашла в шкафу коробочку с часами и спрятала их в большой кастрюле, куда девочка никогда не заглядывала.
А девочка не спала и все видела.
На следующий день она снова надела часики и вышла на улицу.
— Ну, сколько времени? — спросила, появившись опять, старушка.
— Без пяти пять, — ответила девочка.
— Опять без пяти пять? — засмеялась старушка. — Покажи мне свои часы.
Девочка спрятала руку за спину.
— Я и так вижу, что это тонкая работа, — сказала старушка. — Но если они не ходят, это ненастоящие часы.
— Настоящие! — сказала девочка и побежала домой.
Вечером она спросила у матери:
— Мамочка, у нас есть часы?
— У нас? — сказала мать. — У нас настоящих часов нет. Если бы были, я бы их давно продала и купила бы тебе платье да туфельки.
|
|
|
— А ненастоящие часы у нас есть?
— Таких часов у нас тоже нет, — сказала мать.
— И никаких-никаких нет?
— Когда-то были часы у моей мамы, — ответила мать. — Но они остановились, когда она умерла, без пяти пять. Больше я их не видела.
— О, как бы мне их хотелось иметь! — вздохнула девочка.
— На них слишком печально смотреть, — ответила мать.
— Мне нисколько! — воскликнула девочка.
И они легли спать. Ночью мать перепрятала коробочку с часами в чемодан, а дочь опять не спала и все видела.
На следующий день девочка вышла гулять и все смотрела на часы.
— Скажи, пожалуйста, сколько времени? — откуда ни возьмись, спросила старушка.
— Они не ходят, а как завести их, я не понимаю, — ответила девочка. — Это часы моей бабушки.
— Да, я знаю, — ответила старушка. — Она умерла без пяти минут пять. Ну, мне пора, а то я опять опоздаю.
Тут она удалилась, и на дворе стемнело. А девочка не успела спрятать часы в чемодан и просто положила их под подушку.
На следующий день, проснувшись, девочка увидела часы у матери на руке.
— Вот, — закричала девочка, — ты обманывала меня, у нас есть часы, дай их сейчас же мне!
— Не дам! — сказала мать.
|
|
|
Тогда девочка горько заплакала. Она сказала матери, что скоро уйдет от нее, что у всех есть туфли, платья, велосипеды, а у нее нет ничего. И девочка начала собирать свои вещи и закричала, что уйдет жить к одной старушке, та ее приглашала.
Не говоря ни слова, мать сняла часы с руки и отдала их дочери.
Девочка выбежала на улицу с часами на руке и, очень довольная, стала прохаживаться взад-вперед.
— Здравствуй! — сказала, появившись, старушка. — Ну, сколько времени?
— Сейчас половина шестого, — ответила девочка.
Тут старушка вся как-то передернулась и закричала:
— Кто завел часы?!
— Не знаю, — удивилась девочка, а сама держала руку в кармане.
— Может быть, их завела ты?
— Нет, часы лежали у меня дома под подушкой.
— Ой, ой, ой, кто же завел часы?! — закричала старушка. — Ой, ой, что же делать?! Может быть, они пошли сами собой?
— Может быть, — сказала девочка и побежала, испуганная, домой.
— Стой! — закричала еще громче старушка. — Не разбей их, не урони. Это ведь не простые часы. Их надо заводить каждый час! Иначе случится большое несчастье! Лучше отдай их сразу мне!
— Не отдам, — сказала девочка и хотела убежать, но старушка ее задержала:
— Погоди. Тот, кто завел эти часы, тот завел время своей жизни. Поняла? Допустим, если их завела твоя мать, то они будут отмерять время ее жизни, и ей придется каждый час заводить эти часы, а то они остановятся и твоя мать умрет. Но это еще полбеды. Потому что если они пошли сами собой, то они начали считать время моей жизни.
|
|
|
— А мне какое дело? — сказала девочка. — Это не ваши часы, а мои.
— Если я умру, то умрет день, ты что! — закричала старушка. — Это ведь я каждый вечер выпускаю ночь и даю отдохнуть белому свету! Если мое время остановится, то всему конец!
И старушка заплакала, не выпуская девочку.
— Я дам тебе все, что пожелаешь, — говорила она. — Счастье, богатого мужа, все! Но только узнай, кто завел часы.
— Мне нужен принц, — сказала девочка.
— Беги, беги скорей к матери и узнай, кто завел часы! Будет тебе принц! — закричала старушка и подтолкнула девочку к двери.
Девочка нехотя поплелась домой. Ее мама лежала на кровати, закрыв глаза и крепко вцепившись в одеяло.
— Мамуля! — сказала девочка. — Дорогая, миленькая, ну скажи мне, кто завел часы?
Мама сказала:
— Это я завела часы.
Девочка высунулась в окно и закричала старушке:
— Это мама сама завела часы, успокойтесь!
Старушка кивнула и исчезла. Стало темнеть. Мать сказала девочке:
— Дай мне часики, я заведу их. А то ведь я умру через несколько минут, я чувствую.
Девочка протянула ей руку, мать завела часы. Девочка сказала:
— Что же теперь, ты каждый час будешь у меня просить мои часы?
— Что же делать, дочка. Эти часы должен заводить тот, кто их пустил.
Девочка сказала:
— Значит, я не смогу пойти с этими часиками в школу?
— Сможешь, но тогда я умру, — ответила мать.
— Вот ты вечно так, дашь мне что-нибудь, а потом отбираешь! — воскликнула дочь. — А как же я буду теперь спать? Ты начнешь каждый час меня будить?
— Что делать, дочка, иначе я умру. И кто же тогда будет тебя кормить? Кто будет за тобой ухаживать?
Девочка сказала:
— Лучше бы я сама завела эти часы. Мои часы, я бы с ними всюду ходила и сама бы их заводила. А то теперь придется тебе всюду ходить за мной.
Мать ответила:
— Если бы ты сама завела эти часы, ты бы не смогла просыпаться ночью каждый час. Ты бы наверняка проспала и умерла. А я бы не смогла тебя добудиться, ты всегда так не любишь просыпаться. Поэтому я и прятала от тебя эти часы. Но я заметила, что ты их находишь, и мне пришлось самой завести эти часы. Иначе бы ты меня опередила. А я уж постараюсь теперь не проспать. Да и ничего страшного, если я когда-нибудь просплю. Лишь бы ты была жива. Я живу только для тебя. А пока ты маленькая, я должна точно заводить часы. Поэтому отдай-ка их мне.
И она отобрала часы у девочки. Девочка долго плакала, злилась, но делать было нечего.
С тех пор прошло много лет. Девочка выросла, вышла замуж за принца. У нее теперь было все, что она хотела: много платьев, шляпок и красивые часы. А мама ее жила как прежде.
Однажды мать вызвала дочь по телефону и, когда та приехала, сказала ей:
— Время моей жизни кончается. Часы идут все быстрее, и наступит момент, когда они остановятся сразу после того, как я их заведу. Когда-то вот так же умерла моя мама. Я ничего про них не знала, но пришла одна старушка и рассказала мне про них. Старушка умоляла меня не выкидывать часы, а то произойдет ужасное несчастье. Продать часы я тоже не имела права. Но я сумела спасти тебя, и за это спасибо. Теперь я умираю. Похорони эти часы вместе со мной, и пусть больше никто, в том числе и твоя доченька, никогда не узнает про них.
— Хорошо, — сказала дочь. — А ты не пробовала их завести?
— Я это делаю каждые пять минут, теперь уже каждые четыре минуты.
— Дай я попробую, — сказала дочь.
— Что ты, не прикасайся к ним! — закричала мать. — Иначе они начнут отмерять время твоей жизни. А у тебя маленькая девочка, подумай о ней!
Прошло три минуты, и мать стала умирать. Она крепко сжимала одной рукой пальцы своей дочери, а другую руку, с часами, спрятала за голову. И вот дочь почувствовала, что рука матери ослабла. Тогда дочь нашла часы, сняла их с руки матери и быстро завела.
Мать глубоко вздохнула и открыла глаза. Она увидела свою дочь, увидела часы на ее руке и заплакала.
— Зачем? Зачем ты снова завела эти часы? Что будет теперь с твоей дочерью?
— Ничего, мама, я научилась теперь не спать. Ребенок плачет по ночам, я привыкла просыпаться. Я не просплю свою жизнь. Ты жива, и это главное.
Они долго сидели вместе, за окном промелькнула старушка. Она выпустила на землю ночь, помахала рукой и, довольная, удалилась. И никто не слышал, как она сказала:
— Ну что же, пока что мир остался жив.
История живописца
Жил-был художник, но он был такой бедный, что не мог купить себе ни карандаша, ни бумаги, а про краски и кисти нечего и говорить. Он, конечно, пытался рисовать кирпичом на асфальте, но дворники и милиционеры не любили таких художеств и звали друг друга на помощь.
Наш бедняк мог бы также расписывать стены и заборы, однако каждая стена кому-то принадлежит. Кроме того, это тоже надо было делать ночью, когда народ не шляется туда-сюда и не мешает: а какое же рисование ночью!
Тем более что кирпичом не порисуешь на стене, кирпич стену не берет, только царапает.
Хорошо еще, что у художника была крыша над головой, однако эту берлогу нельзя было назвать жильем, просто один дворник отгородил под лестницей угол, чтобы не таскать домой метлы, лопаты, ломы, валенки и телогрейку. Дворник навесил туда дверь, снабдил ее ржавым замком и тут же, подумав, повесил объявление, что недорого сдается отдельная квартира б/у.
О том, как художник снял эту квартиру б/у (без удобств), рассказывать долго, только заметим, что он спал там, подстелив на пол свое пальто, и был рад, что все-таки не на улице валяется, где дует, капает и каждый может отобрать пальто.
Как художник дошел до этой нищеты, говорить не хочется, достаточно упомянуть, что его обманули, как обманывают многих простодушных и безденежных людей, которым обещают большие кошельки за их маленькие квартиры, и, проснувшись однажды, такой будущий богач видит, что он лежит на скамейке в парке, а потом с трудом вспоминает, что в его собственном доме уже висят чужие занавески и в двери новенький замок, от которого нет ключа, вот и все.
А почему художнику все-таки достался угол под лестницей, объясняется просто: знакомый дворник сдал ему эту квартиру за приличные деньги, но в долг, надеясь, что когда-нибудь жилец выиграет судебное дело против жулика Адика, захватившего его прежнюю квартиру.
Однако должок все рос и рос, дворник по утрам приходил то за метлой, то за лопатой и, видя спящего без дела художника, раздражался, как каждый честный труженик, который рано встает и вдруг видит перед собой лежачих лодырей. Начинался скандал, и спящий натягивал пальто, на котором находился и которым укрывался, еще и на уши. Это происходило регулярно в семь утра: дворник орал, что в мире один такой нашелся добрый дурак, который бесплатно раздает направо-налево свои квартиры и при этом терпит, что ему не платят вот уже шесть месяцев. А шесть умножить на шесть плюс двадцать шесть будет миллион с копейками, да убить тебя мало, вопил дворник, маша лопатой над головой художника, гони миллион! Или вытряхивайся, у меня на эту квартиру вагон желающих! Или, мечтал вслух дворник, давай я продам тебя в рабство, что ли. Дам объявление, сдается раб на разные работы, оплата вперед за три года! Но этим надо заниматься, вопил дальше дворник, объявление денег стоит! Короче, орал дворник, иди сдавай почку в больницу, у тебя почек целых две, куда тебе одному столько.
Кончалась эта утренняя беседа всегда одним и тем же:
— Выходи, — говорил дворник, — ты уже на свои деньги выспался! Иди в больницу!
Художник, толком не проснувшись, плелся на улицу и в который раз думал, почему хозяин все время посылает его лечиться?
Дворник, как петух, кричал каждое утро, и спасибо еще, что у дворников, в отличие от петухов, есть два выходных дня: тут-то бедный постоялец отсыпался.
Итак, рано утром он выбирался из своего логова и шел гулять с тайной целью найти где-нибудь кусочек хлеба или стакан горячего чаю, такая у него была мечта. Кроме того, наш художник все время околачивался близ родного мусорного бака, который стоял у его прежнего дома: была надежда, что новый владелец квартиры жулик Адик возьмет и вынесет на помойку кисти, краски и полотна прежнего хозяина. Умный художник рассчитывал, что Адик когда-нибудь да начнет делать ремонт, и вот тогда придут рабочие и все выкинут, и можно будет нарисовать картину и продать ее!
Но где плохо, там будет еще хуже, и бедняга упустил свое счастье: придя однажды к родному дому, он увидел такую картину: в его квартиру въезжают совершенно посторонние люди, семья с пятью собаками, роялем и не очень взрослой дочерью, которая держала всю свору на поводке и руководила отцом и матерью, а также четырьмя грузчиками. В подъезд вносили книги, полки, ноты, рояль, затем потащили клетку со взъерошенным котом, и собаки подняли приветственный лай (одна из них была явно слепая, но она тоже гавкала и веселилась вместе со всеми).
Художник сразу же, не сходя с места, полюбил эту странную семью, особенно слепую собачку и девушку-хозяйку, такую разумную в свои небольшие годы — и затем он, повесив голову, пошел прочь: против этих людей он никогда бы не стал выступать в суде, требуя их выселения.
Жулик Адик, обманом захвативший его квартиру, знал что делал, когда перепродавал ее такому семейству.
И художник, как всегда, отправился бродить по городу и рисовать свои картины. Надо сказать, что он все-таки рисовал, но мысленно. То есть, найдя какую-нибудь выгодную позицию, он, как полководец, озирал пространство: тут домишко, тут церковь, тут облако и дерево, из булочной вышла толстая тетя с батоном, остановись, мгновенье, ты прекрасно! (так восклицал про себя художник). Это была его никому не видимая картина, где все краски играли, переливаясь, где мир светился, небеса становились бирюзовыми, хлеб и стены храма отливали золотом, а теткино платье пышно расцветало, как букет сирени, и в добавление ко всему у булочной останавливалась бабушка в оранжевом байковом халате: все.
Художник вздыхал, создав это произведение, руки его шевелились, а в глазах стояли слезы восторга, потому что если бы кто-нибудь увидел его картину, мир бы засмеялся от удовольствия, ей-богу (думал художник). И картина бы излучала свет далеко, метров на десять! И в музее вокруг нее бы толпились!
Закончив свой ежедневный труд, наш мечтатель брел в булочную и вдыхал там аромат свежего хлеба, а также глубокий, сладкий, сытный запах деревенского каравая и поджаристо-легкомысленное дуновение от горячих булочек. Художнику не приходило в голову просить милостыню, он не искал огрызков на полу; он просто стоял, закрыв глаза, и грелся душой, такая у него была ежедневная программа.
Затем он находил в своем тайнике, под крыльцом соседнего дома, необходимые вещи, куски известки, кирпича и черного каменного угля, и шел, спотыкаясь, искать свободный метр асфальта. Такое пространство обычно имелось где-нибудь в дальней аллее парка, где не было сторожей и садовников, и художник до темноты ползал на коленях, рисуя цветы, птиц, кошек и собак. Он устраивал дело так, чтобы все эти создания, как живые, красовались бы на куске асфальта: вот присел воробей, недалеко от него кошечка, которая не обращает никакого внимания на воробья, тут же из асфальта робко вырос кирпично-красный мак (а кошка была, разумеется, белая, а воробушек серый, а тени от них черные, как уголь!).
В тот день, когда рухнули его мечты отсудить свою квартиру, художник нарисовал на асфальте свору из пяти собак, одна из которых стояла с зажмуренными глазами, рядом он изобразил клетку с белым котом, затем рояль (вид сверху) — а строгую девушку он нарисовал прямо у себя под ногами, так как боялся, что ее тут же затопчут ногами прохожие.
Что интересно — иногда художнику некоторые сердобольные люди совали деньги, на это он и жил. Вот и сегодня вокруг его картины собрались зрители: дети с мороженым, их бабушки с запасами на случай жары, дождя, холода и голода, затем пенсионеры в светлом с газетками по причине грязных скамеек плюс какие-то небритые дяди со следами страданий на лице и совершенно пустыми руками. Такие люди никогда ничего не подавали панельному живописцу, для этого существовали женщины средних лет, способные расплакаться при виде одинокого худого заброшенного мужчины.
Надо сказать, что публика не всегда одобряла произведения на асфальте. Многих не устраивало, что художник рисует мир только тремя красками. Им также не нравилось, как он рисует — фотограф бы сделал это лучше, говорили зрители вслух. А так и мы можем.
Что касается детей, то они, как наиболее впечатлительные создания, тут же кидались тоже рисовать, причем они хотели калякать и малякать не на свободном месте, которого было полно кругом, а именно на этой картине, а некоторые совсем маленькие дети засыпали данное произведение песочком и землей, потом еще трудолюбиво приносили в ведерках воду из ближней лужи и поливали образовавшийся огород, а другие с удовольствием шаркали сандаликами в этом болоте. Художник не возражал, он понимал, что они тоже создают свою картину из грязи, полотно, натоптанное ногами, насыпанное руками. Возражали бабушки, которые прибегали со скамеек, уводили внуков и кричали насчет промокших ног, простуды и попачканных колготок.
Дети исчезали, а рисовальщик оставался со своей грязью на асфальте и думал, что такая картина из земли, воды и маленьких следов тоже достойна оказаться в каком-нибудь музее, неизвестно только в каком: в музее почв или в музее современного авангарда.
Так было и сегодня. Дети нарисовали собакам очки и рога, цветок мака щедро полили, так что он растаял, на рояле принялись играть ногами и быстро его затоптали, на изображение девушки тоже покусились, а денег не дал никто.
Однако в тот же момент судьба улыбнулась художнику: к нему подошел мужчина в кожаной куртке и с очень грязными руками — особенно выделялись его белые ногти. Этот мужчина жевал жвачку и плюнулся ею довольно-таки метко: прямо на изображение рогатой, в очках и с бородой девушки у ног художника.
Дата добавления: 2021-05-18; просмотров: 88; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!