СПИСОК КНИГ ДЛЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ 38 страница
Направившись из Бадона к северу, Мунго Парк вступил на территорию Кажааги, называемой французами Галам. Климат этой живописной страны, орошаемой водами Сенегала, гораздо здоровее, чем в местах, расположенных ближе к побережью. Жители называют себя серавулли, а французы именуют их сераколетами. Кожа у них черная как смоль, и в этом отношении они ничем не отличаются от племени волоф.
«Серавулли, — сообщает исследователь, — обычно занимаются торговлей. Когда-то они вели ее в очень больших масштабах с французами, продавая им золотой песок и рабов. Теперь они время от времени снабжают рабами английские фактории, основанные на берегах Гамбии».
В Кожааги у Мунго Парка отобрали половину его имущества в качестве платы за право прохода. К счастью, племянник властителя области Хассоне, собиравшийся вернуться на родину, взял путешественника под свое покровительство. Они вместе добрались до селения Гонгади, где находятся прекрасные насаждения финиковых пальм, а затем до границы области Хасонне на берегу Сенегала.
Первый город, оказавшийся на их пути на территории Хасонне, был Каес, куда шотландец прибыл 31 декабря. Местные жители оказали ему хороший прием и продали по дешевой цене продукты, в которых он нуждался; но со стороны местных властей он подвергался всяческим притеснениям.
Десятого января 1796 года Мунго Парк направился в Куниакари, столицу Хасонне, плодородной, богатой и густо населенной страны, способной выставить армию в сорок тысяч человек. Властитель, отнесшийся к путешественнику очень благожелательно, хотел, чтобы тот остался в его стане до тех пор, пока не закончится война между государствами Хасонне и Кажаага. В эту войну не могли не ввязаться и другие мавританские области — Каарта и Бамбара, куда собирался направиться Мунго Парк. Совет властителя был благоразумным, и путешественник не раз упрекал себя в том, что ему не последовал.
|
|
|
Однако, горя нетерпением проникнуть в глубь Африки, исследователь не внял никаким доводам и двинулся в Каарту — страну однообразных песчаных равнин. По дороге он встретил толпу жителей, бежавших в Хасонне, чтобы спастись от ужасов войны. Это зрелище не остановило отважного шотландца, и он продолжал путь в столицу Каарты, расположенную среди открытой плодородной равнины.
Мавританский царек Дези-Курабари приветливо принял Мунго Парка и попытался отговорить его от дальнейшего путешествия в Бамбара; убедившись в тщетности своих усилий, он посоветовал путешественнику направиться в населенную маврами область Лудамар, чтобы избежать встречи с сражающимися армиями и оттуда проникнуть в Бамбара.
|
|
|
Во время этого перехода Мунго Парк видел негров, которые питались чем-то вроде хлеба, по вкусу напоминавшего пряник и приготовленного из семян лотоса. Это растение, rhamnus lotus, в большом количестве встречается в Сенегамбии, Судане и Тунисе.
«Не приходится сомневаться, — пишет Мунго Парк, — что это семена того самого лотоса, которыми, по словам Плиния, питались лотофаги Ливии. Я ел хлеб из лотоса и думаю, что на таком хлебе может прекрасно прожить армия, как жили, по сообщению Плиния, ливийцы. На вкус хлеб сладок и приятен, и солдаты на него, по-видимому, не жаловались».
Двадцать второго февраля шотландец прибыл в Ниоро, довольно большой город с каменными домами, населенный неграми, явившимися туда с юга, чтобы найти покровительство у мавров, которым они платят значительную дань. От Али, властителя Лудамара, путешественник получил разрешение беспрепятственно двигаться через его страну. Несмотря на дружественные заверения властителя, мавры-фанатики из Деены почти дочиста ограбили Мунго Парка, но это очередное злоключение не помешало ему продолжать путь. Местные жители встречали путешественника очень гостеприимно, и он уже не сомневался, что благополучно достигнет отдаленных областей Судана; но тут появился посланный ему вдогонку отряд солдат Али и отвел его в резиденцию царька.
|
|
|
«Али, — рассказывает Мунго Парк, — сидя на подушке из черного сафьяна, подстригал себе усы, а женщина-рабыня держала перед ним зеркало. Это был старик, чистокровный араб, с длинной седой бородой, казавшийся мрачным и недовольным. Некоторое время он внимательно меня разглядывал, затем спросил доставивших меня людей, говорю ли я по-арабски. Те дали отрицательный ответ. Властитель, как видно, очень удивился и снова умолк. Окружавшие короля лица, в особенности женщины, не следовали его примеру. Женщины засыпали меня вопросами, осмотрели все части моей одежды, порылись у меня в карманах и заставили расстегнуть жилет, чтобы убедиться в белизне моей кожи. Они дошли даже до того, что сосчитали пальцы у меня на ногах и руках, словно сомневались, действительно ли я принадлежу к человеческому роду».
Итак, Мунго Парк очутился в плену. К христианину, подозреваемому в шпионаже, мавры относились жестоко. Оскорбления, обиды, побои — все досталось на его долю. Его хотели сделать цирюльником, но в этом малопочтенном ремесле ему помешала утвердиться неловкость: он основательно попортил прическу сыну Али. За время вынужденного бездействия неутомимому исследователю удалось собрать некоторые сведения о Тимбукту — городе, куда европейцам так трудно было проникнуть, мечте всех путешественников по Африке.
|
|
|
Один шериф рассказал Мунго Парку, что в пустыне расположен город Валата, который больше, чем Тимбукту, но так как он находится далеко от Нигера и основным предметом торговли в нем является соль, чужестранцев там гораздо меньше. От Бафулабе до Валата десять дней пути. По дороге между этими двумя городами нет ни одного более или менее крупного поселения, и питаться приходится молоком, покупая его у арабов, чьи стада пасутся вокруг колодцев и луж. В течение двух дней надо идти по песчаной местности, где совершенно нет воды.
«Затем требуется одиннадцать дней, чтобы добраться от Валата до Тимбукту. Но эту часть пути обычно проделывают на волах, так как вода там встречается значительно чаще. В Тимбукту живет много евреев; они все говорят по-арабски и читают те же молитвы, что и мусульмане».
Тем временем ход военных действий заставил Али принять решение отправиться в Ниоро. Мунго Парк, сумевший заручиться расположением любимой жены царька, Фатимы, получил разрешение его сопровождать. Приблизившись таким образом к театру военных действий, путешественник надеялся воспользоваться благоприятным случаем и спастись бегством. Действительно, властитель Каарта вскоре начал победоносное наступление на Ниоро. Большая часть жителей поспешно покинула город, и Мунго Парк последовал их примеру.
Ценою смертельной опасности ему удалось вырваться на свободу, но переводчик отказался его сопровождать. Шотландцу пришлось добираться до Бамбара одному, без всяких средств.
Первым городом на его пути оказался Варва; он находился, собственно говоря, на территории области Каарта, платившей в то время дань Мансонгу, властителю Бамбара.
«Утром 7 июля, когда я собирался уходить, — рассказывает Мунго Парк, — хозяин с очень смущенным видом попросил дать ему прядь моих волос. Ему сказали, пояснил он, что волосы белого человека являются „сафис" (талисманом); владеющий им приобретает всю мудрость белых. Я никогда не слышал о таком простом способе стать образованным человеком, но сразу же предоставил себя в распоряжение хозяина. Бедняга так жаждал набраться знаний, что обкорнал мне чуть не полголовы, в спешке то и дело вырывая клочья волос. Он охотно сделал бы то же самое и со второй половиной, если бы я не выразил некоторого недовольства и не заявил ему о своем желании сохранить на другой раз хоть часть моей драгоценной шевелюры».
Испытав бесчисленные невзгоды и лишения, Мунго Парк прошел Галлу, а затем Мурджу — большой город, один из центров торговли солью. Приблизившись к Сегу, путешественник смог наконец узреть Джолибу.
«С огромной радостью, — рассказывает он, — я увидел перед собой заветную цель моей экспедиции, величественный Нигер, к которому так давно стремился. Равный по ширине Темзе восточнее Вестминстера, он сверкал в солнечных лучах и медленно нес свои воды к востоку. Я подбежал к берегу и, напившись из реки, простер руки к небу, возблагодарив Всевышнего за то, что мои усилия увенчались полным успехом.
Впрочем, то обстоятельство, что Нигер течет к востоку, местами отклоняясь на юго-восток и северо-восток, не вызвало у меня особого удивления. Когда я покидал Европу, у меня в этом вопросе были большие сомнения, но они почти совершенно рассеялись после того, как во время путешествия в ответ на мои постоянные расспросы о Нигере представители разных племен неизменно утверждали, что он течет в сторону восходящего солнца. К тому же и Хоутон, как я знал, собрал тем же способом аналогичные сведения.
Столица области Бамбара, Сегу, куда я теперь прибыл, состоит, в сущности, из четырех отдельных городов, из которых два расположены на северном берегу реки и называются Сегу-Корро и Сегу-Бу. Два других, находящихся на южном берегу, носят названия Сегу-Су-Корро и Сегу-Сее-Корро. Все они окружены высокими земляными валами. Дома построены из глины; они имеют четырехугольную форму и плоскую крышу; попадаются и двухэтажные дома; некоторые побелены известкой.
Кроме жилых зданий, во всех кварталах возвышаются мечети, построенные маврами. Улицы, хотя и тесные, все же достаточно широки, чтобы по ним можно было беспрепятственно двигаться в стране, где экипажи на колесах совершенно неизвестны. По тем данным, какие мне удалось собрать, я склонен считать население Сегу равным примерно тридцати тысячам.
Властитель Бамбара имеет постоянную резиденцию в Сегу-Сее-Корро; он держит большое количество рабов для перевозки жителей с одного берега реки на другой. Плата, взимаемая за эти услуги, дает властителю за год порядочный доход».
Под влиянием мавров царек не пожелал принять путешественника и запретил ему пребывание в своей столице, где он к тому же не мог оградить его от неприятностей. Однако, чтобы не придать отказу характера недоброжелательности, он послал Мунго Парку мешок с пятью тысячами раковин каури (на французские деньги около двадцати пяти франков) для покупки провизии. Посланец царька должен был, кроме того, служить путешественнику проводником до Сансандинга. Протестовать, возражать было бесполезно; оставалось лишь подчиниться, что Мунго Парк и сделал.
По дороге в Сансандинг он присутствовал при сборе растительного масла, получаемого из плодов дерева «ши».
«Это дерево, — сообщается в отчете, — очень распространено во всей этой части Бамбара. Жители его не сажают, но оно встречается в естественном состоянии в лесах. По виду оно сильно напоминает американский дуб. Плод, из косточки которого, высушенной на солнце и вываренной в воде, приготовляют растительное масло, несколько напоминает испанскую оливу. Косточка окружена сладкой мякотью, покрытой тонкой зеленой кожицей. Получаемое масло обладает тем преимуществом, что сохраняется без соли в течение года; кроме того, оно белее, тверже и, по моему мнению, вкуснее, чем любое масло из коровьего молока, какое мне приходилось когда-либо есть. Это один из главных предметов торговли в здешних краях».
Город Сансандинг, насчитывающий от восьми до десяти тысяч жителей, является рынком, постоянно посещаемым маврами, которые доставляют сюда с берегов Средиземного моря стеклянные изделия и меняют их на золотой песок и хлопчатобумажные ткани. Мунго Парку не разрешили остановиться и здесь; из-за назойливости жителей и клеветы фанатиков-мавров ему пришлось отказаться от крайне необходимого отдыха и, не задерживаясь, продолжать свой путь. Так как его лошадь была истощена от усталости и недоедания, он поплыл по Нигеру, или, как его называет местное население, Джолибе, на лодке.
В Мурзане, рыбачьей деревне, расположенной на северном берегу реки, Мунго Парк вынужден был прекратить дальнейшие исследования. Чем дальше он двигался на восток, спускаясь по течению реки, тем большей опасности он подвергался со стороны мавров. Начался период дождей, и вскоре путешествовать можно было лишь в лодке. Однако из-за отсутствия всяких средств Мунго Парк не мог ее нанять, а прежняя пришла в негодность, и ему приходилось жить милостыней. Плыть дальше в том же направлении — означало не только рисковать жизнью, но и, возможно, похоронить вместе с собой результаты своих трудов и усилий. Конечно, возвращение на Гамбию было не легким делом; предстояло сделать несколько сот миль пешком по труднопроходимой местности, но надежда на благополучное завершение путешествия, без сомнения, поддерживала в нем бодрость.
«Прежде чем покинуть Сегу, — пишет шотландец, — я счел необходимым получить от мавританских и негритянских купцов все сведения, какие только было возможно, относительно дальнейшего течения Нигера к востоку и о местоположении и величине прилегающих к нему королевств…
В двух днях пути от Сегу находится город Дженне, расположенный на маленьком острове, образованном рекой, и насчитывающий больше жителей, чем Сегу и даже любой другой город в Бамбара. На расстоянии еще двух дней пути река расширяется и образует довольно большое озеро, называемое Дебо (Темное озеро). О его размерах мне удалось узнать лишь то, что, пересекая его с запада на восток, лодки на целый день теряют из виду берега. Из озера вода вытекает несколькими потоками, в конце концов образующими два больших разветвления реки, одно из которых идет на север, а другое на восток, но оба рукава соединяются у поселка Кабра, находящегося на расстоянии одного дня пути к югу от Тимбукту и являющегося гаванью этого города. Область, заключенная между двумя рукавами Нигера, называется Джинбала; она населена неграми. Общее расстояние по суше от Дженне до Тимбукту равняется двенадцати дням пути.
К северо-востоку от области Масина находится королевство Тимбукту — заветная цель европейских путешественников. Столица королевства представляет собой один из главных пунктов обширной торговли между маврами и неграми. Надежда нажиться на торговле и религиозное рвение привлекли в этот большой город мавров и принявших мусульманство негров. Сам король и главные вельможи его государства более суровы и более нетерпимы по отношению к христианам, чем вожди других мавританских племен в этой части Африки».
Итак, шотландцу пришлось пуститься в обратный путь по дорогам, размокшим от дождей и наводнений. Он миновал Мурзан, Кеа и Модибу, где разыскал свою лошадь, оставленную для подкорма, затем Ниоро, Сансандинг, Саме, Саи, окруженный глубокими рвами и высокими стенами с четырехугольными башнями, затем Джаббу, довольно большой город, откуда видны высокие горы, и, наконец, прибыл в Таффару, где его приняли весьма негостеприимно.
В деревне Суха Мунго Парк попытался попросить милостыню у «дути», но тот ответил, что ничего не может ему уделить.
«Пока я разглядывал этого сурового человека, — рассказывает исследователь, — и старался понять причину злости и недовольства, которые выражали черты его лица, он подозвал раба, работавшего на соседнем поле, и велел ему захватить с собой заступ. Указав затем место невдалеке, он приказал вырыть в земле яму. Раб принялся копать землю, а „дути", человек, по-видимому, нетерпеливый, что-то бормотал про себя, пока яма не была почти закончена. Затем он два раза подряд произнес слова „данкату" (ни на что не годный), „джанкра лемен" (настоящая зараза); по всей вероятности, эти выражения относились ко мне.
Так как яма сильно напоминала могилу, я почел за благо сесть на лошадь и уже совсем собрался ускакать, как вдруг раб, уходивший в деревню, вернулся и принес совершенно голое тело мальчика примерно девяти или десяти лет. Негр нес труп, держа его за руку и за ногу, и бросил его в могилу с таким варварским безразличием, какого мне никогда не приходилось видеть. Пока он засыпал яму, „дути" не переставал повторять: „нафула аттиниата" (потерянные деньги), из чего я заключил, что ребенок был одним из его рабов».
Двадцать первого августа Мунго Парк покинул Куликоро, где добывал себе пропитание писанием «сафис» (талисманов) для местных жителей, и направился в Бамако — крупный центр торговли солью. Поблизости от города с вершины холма путешественник различил длинную цепь гор, расположенных в стране Конг, повелитель которой мог выставить более многочисленную армию, чем король Бамбара.
Ограбленный разбойниками, отнявшими последние остатки имущества, несчастный Мунго Парк, находившийся в пятистах лье от ближайшего европейского поселения, среди огромной пустыни, в период дождей, почувствовал, что силы и надежды его покидают. Но такое состояние продолжалось недолго. Собравшись с мужеством, он добрался до города Сенудебу, и там «манза», или начальник, распорядился вернуть ему лошадь и одежду, украденные у него разбойниками-фулахами. Затем путешественник достиг Камалии, где местный властитель Карфа Таура предложил ему по окончании периода дождей отправиться на Гамбию с караваном рабов. Вконец измученный, без всяких средств, больной лихорадкой, в течение пяти недель не дававшей ему возможности выходить, европеец вынужден был согласиться на это предложение.
Девятнадцатого апреля караван пустился в путь к побережью. Легко себе представить, как обрадовался Мунго Парк, когда настал этот день. Пройдя пустыню Джаллонка и переправившись через главное русло Сенегала, а затем через Фалеме, караван достиг наконец берегов Гамбии и вошел в английский форт Пизанну, где 12 июня 1797 года доктор Ледли радостно встретил исследователя, которого не надеялся больше увидеть.
Двадцать второго сентября того же года Мунго Парк вернулся в Англию. Известие об его открытиях вызвало такой восторг, все с таким нетерпением ждали описания этого путешествия, несомненно самого замечательного из всех, до тех пор совершенных в эту часть Африки, что Африканскому обществу пришлось разрешить ученому опубликовать сокращенный отчет о своих приключениях, предоставив в его пользу доход от издания книги.
О природе страны, нравах и обычаях ее жителей Мунго Парк собрал больше ценных сведений, чем его предшественники. Он установил местонахождение истоков Сенегала и Гамбии, изучил течение Нигера, или Джолибы, идущее к востоку, между тем как Гамбия течет к западу.
Точными фактами ученый положил конец спору, шедшему до тех пор между географами. Теперь уже было невозможно смешивать эти три реки, как сделал в 1707 году французский географ Делиль, показавший на своей карте, что Нигер от Борну течет к востоку и кончается рекой Сенегалом на западе. Впрочем, сам Делиль признал свою ошибку и исправил ее на картах 1722 — 1727 годов — несомненно, на основании сведений, собранных Андре Брю, правителем Сенегала.
Правда, Хоутон получил от туземцев довольно точные данные об истоках Нигера в стране Мандинго, о примерном местонахождении Сигу, Дженне и Тимбукту; но Мунго Парк на основании собственных наблюдений окончательно установил географическое положение двух первых городов и сообщил о характере страны и населяющих ее племенах гораздо более подробные сведения, чем имелись раньше.
Поэтому, как мы указывали выше, общественное мнение правильно оценило важное значение этого путешествия, а также талант, мужество и правдивость того, кто его совершил.
Некоторое время спустя английское правительство хотело поручить Мунго Парку руководство экспедицией во внутренние области Австралии, но он отказался.
Через несколько лет, в 1804 году, Африканское общество, решив завершить исследование Нигера, предложило шотландцу стать во главе новой экспедиции. На этот раз Мунго Парк не счел возможным отказаться и 30 января 1805 года покинул Англию. Два месяца спустя он высадился в Горе.
Ученого сопровождали его шурин, врач Андерсон, художник Джордж Скотт и пять стрелков. Кроме того, ему предоставили право пополнить отряд таким количеством солдат, какое он признает необходимым, и открыли кредит в 5000 фунтов стерлингов.
«Эти значительные материальные средства, — пишет Валькенер в своей „Истории путешествий", — намного превосходившие те, что Африканское общество могло бы собрать путем общественной подписки, отчасти послужили, по нашему мнению, причиной гибели путешественника. Алчные притязания африканских властителей возросли, так как они считали Мунго Парка очень богатым, и необходимость изыскивать способы уклоняться от их чрезмерных требований, удовлетворить которые было невозможно, явилась одной из причин катастрофы, положившей конец экспедиции».
Дата добавления: 2021-04-15; просмотров: 67; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!