Тема 4 - Теории социального действия в современной социологии
Г) понятие об «информациональном» обществе и теория сетевого общества М.Кастельса.
Разграничивая понятия «информационное общество» и «информациональное общество», М. Кастельс приходит к выводу, что в настоящее время в мире наблюдается переход к новому типу общества, отличному от ранее существовавших. Поэтому употребление термина «информационное общество» для характеристики современности является некорректным, т.к. ранее, на протяжении многих столетий, все общества использовали информацию. Выделение такого понятия, как «информациональное общество» необходимо, так как оно указывает на становление знания и информации в качестве основного источника производительности. Причем основной чертой подобного типа общества является сетевая логика его структуры. По мнению М. Кастельса, сети так же, как и информация, не являются специфической чертой, характеризующей общество XXI века. Но они, как и информация, в настоящее время приобретают совершенно иную роль и в ряде сфер занимают доминирующее положение. Сетевое общество – общество, социальная структура которого преимущественно основана на сетях, которые активизируются новыми информационными технологиями и достижениями микроэлектронной революции. Социальная реальность в современном обществе имеет «сетевой характер» благодаря массовому распространению технологии Интернет. Сети обладают внутренней структурой, причем власть в сетевых организациях все больше увеличивается, и сетевые структуры не только дают возможности для развития, но и зачастую выстраивают ограничения для дальнейшего эффективного функционирования.
|
|
|
За последнее время значительно возрос объем исследований, в которых проводится разработка проблемы сетевого общества, тенденций «сетевизации», рассмотрение социальных сетей виртуального пространства [6]. Согласно М. Кастельсу, «именно сети образуют новую социальную морфологию наших обществ», по-новому организуя пространство и структурируя время. Но также отметим, что сети не заменяют или отменяют понятие «структуры», они трансформируют её понимание в контексте новых конфигураций социального порядка современности.
В своих последних публикациях М. Кастельс уточняет и развивает свою концепцию порядка в информационно-сетевом обществе. Власть в современном обществе не локализована в одной конкретной социальной сфере или институте, но распределена по всему пространству человеческого действия вокруг сетей «массовой самокоммуникации», предоставляя пользователям возможность оспаривать влияние традиционных институтов. В рамках своего теоретического анализа сетевого общества Кастельс чётко различает четыре основные формы власти: сетевая власть (networking power); власть сети (network power); власть в сети (networked power); сетесозидающая власть (network-making power).
|
|
|
Сетевая власть – это «власть акторов и организаций, включённых в сети и образующих ядро глобального сетевого общества, над людьми, не включёнными в указанные глобальные сети. Эта власть выражается в способности акторов создавать сетевые структуры, в которых аккумулируются ценные ресурсы участвующих в них субъектов.
Власть сети возникает из власти стандартов, регулирующих координацию и взаимодействие в социальных сетях, поскольку именно благодаря им сеть имеет возможность существовать в качестве интерактивнокоммуникативной системы. В этом случае, как пишет Кастельс, «власть осуществляется не посредством исключения из сетей, а через установление правил включения» [Ibidem]. Власть в сети представляет собой результат доминирования сетевых акторов. В ходе этого процесса сети, охватывающие элиты и правительства, владельцев коммуникационных сетей, вступают во взаимодействие друг с другом и пользователями сетей.
Сетесозидающая власть предполагает возможность «программировать» специфические сети в соответствии с интересами и ценностями своих «архитекторов», а также осуществлять «переключение» различных сетей, объединять их цели и ресурсы, обеспечивая стратегическое сотрудничество доминирующих в этих сетях акторов. Все эти формы сетевой власти, возникшие в ходе перманентной информационной революции, не только устраняют громоздкие и инерционные механизмы бюрократического управления, коррупции, плутократии и некомпетентности, тормозящие социальный прогресс, но и потенциально несут в себе колоссальные риски. Подлинная проблема состоит в том, что в условиях тотальной сетевой экспансии отношения власти и общества не становятся более открытыми, но сам субъект приобретает характеристики принудительной открытости для информационных интервенций и контроля как на коммуникационном уровне, так и на уровне навязываемых образов мысли и желаний. Становление глобальных сетевых медиа приводит к тому, что каждый пользователь сталкивается сразу с несколькими системами цензуры и манипуляции сознания – взаимоисключающими, непрозрачными, частными или государственными, но применяемыми одновременно через разные механизмы социального контроля.
|
|
|
Обозначенные выше позиции открывают новые возможности в исследовании сетевой природы и функций современного радикализма, который, следуя Кастельсу, можно рассматривать как проявление контрвласти в сетевом пространстве. Так же, как и любое проявление власти, радикализм представляет собой борьбу за изменение программ различных сетей, их трансформацию в интересах оппозиционных сил и замену исходных «переключений» на альтернативные варианты, подкрепляя свои действия символическим конструированием новых ценностей и стандартов. Радикальные тенденции возникают и взаимодействуют в условиях символической борьбы за основополагающие стандарты и правила распространения информации, дискредитирующие авторов одних сообщений и легитимирующие статус авторов других. В этом отношении современный радикализм воспроизводит логику и сценарии сетевой власти в следующих измерениях.
|
|
|
Тема 4 - Теории социального действия в современной социологии
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 103; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!