ГЛАВА 4. ПРОБЛЕМА ВОЕННОПЛЕННЫХ НА ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ 1941г.
Справедливо отмечается, что советские военнопленные оказались жертвами двух диктатур: сталинской и нацистской. В соответствии с идеологическими догмами сталинского режима пленение военнослужащего Красной Армии рассматривалось как преднамеренно совершенное преступление, независимо от обстоятельств, при которых это произошло. Оказавшихся в плену подозревали в измене и предательстве Родины, а статьи Уголовного кодекса 1938 г., касающиеся воинских преступлений, носили ярко выраженный обвинительный и репрессивный характер. Согласно этим статьям, военнопленные и «окруженцы» (то есть военнослужащие, попавшие в окружение, но не попавшие в плен) подпадали под действие ст. 193 УК: «самовольное оставление части или места службы » (193-7), «побег из части» (193-8), «самовольное оставление части в боевой обстановке» (193-9). Вышедших из окружения офицеров судили по ст. 193-21 «самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений, в целях способствования неприятелю», а в ст. 193-22 говорилось: «Самовольное оставление поля сражения во время боя, сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой, или отказ во время боя действовать оружием, а равно переход на сторону неприятеля, влекут за собою - высшую меру социальной защиты с конфискацией имущества». Наказания по статье 193-7 были в зависимости от тяжести преступления, как «лишение свободы не ниже шести месяцев с конфискацией имущества, или без таковой», так и до «высшей меры социальной защиты» (смертная казнь) , по статье 193-21 от «лишения свободы не ниже трех лет» до «высшей меры социальной защиты», по статье 193-22 – «высшая мера социальной защиты» [56].
|
|
|
Еще до начала войны с Советским Союзом главная ставка Гитлера издала директиву от 12 мая 1941 года «об обращении с захваченными в плен советскими политическими и военными работниками», в которой сразу же прослеживается политический мотив данной директивы. Согласно ей политические работники и руководители, т.е. комиссары подлежали немедленному уничтожению. Распоряжение о расстреле мог отдать любой офицер, а для повода к расстрелу достаточно было установить лишь то, относится ли подозреваемый к политическим работниками. Действовать в отношении политических работников предписывалось как можно скорее, что свидетельствует о том, что они не считались пленными и не должны попадать в тыл, т.е. «должны уничтожаться самое позднее в пересыльных лагерях и ни в коем случае не должны отправляться в тыл». В директиве также есть приписка: «Следует считаться с возможностью репрессий против германских летчиков. Лучше всего поэтому представить это мероприятие как расплату». То есть уже тогда, что бы солдаты выполняли распоряжения об убийствах политических военнопленных их мотивировали, говоря о том, что их сослуживцы, попадая в плен будут поставлены под такие же репрессии [16, с. 94-95; 48].
|
|
|
Однако, расстрел советских военнопленных в глазах немцев не выглядел чем-то ужасным или бесчеловечным, напротив, они радовались, видев советских солдат расстрелянными. Так, в своем письме жене унтер-офицер Р. Руппа радовался, видя это. «Рассказывают, что вышел приказ фюрера о том, что пленные и сдающиеся в плен больше не подлежат расстрелу. Это меня радует. Наконец-то! ...». Как пишет унтер-офицер, сочувствия не проявляли ни к кому, будь то раненый или парламентер, «… Рассказывают, что был застрелен даже шедший с белым флагом парламенте! ... Расстреливали даже раненых.» [28, с 60].
В. Кейтель в сентябре 1941 г. издал директиву о массовом уничтожении военнопленных. В каждом безоружном пленном солдаты вермахта видели жестокого противника, любое непослушание расценивалось как саботаж, любой разговор между пленными мог быть истолкован как начало заговора, любой шаг из колонны пленных означал попытку к бегству. В каждом случае солдаты могли применять огнестрельное оружие. Рекомендовалось в отношении советских военнопленных проявлять крайнюю бдительность, недоверие и большую осторожность. К директиве Кейтеля так же имелась памятка об охране советских военнопленных. В памятке с первых слов ясно видна политическая мотивация директивы. «Большевизм является смертельным врагом национал-социалистической Германии…», так начинается эта памятка и дальше лишь убеждает читающего, что советский военнопленный не побрезгует ничем, лишь бы достичь своей цели: «… он считает законным всякое средство: партизанскую борьбу, организацию банд, диверсию, поджоги, разлагающую пропаганду, убийство…». Недоверие немецких солдат должно быть и к военнопленным, которые не сопротивляются, ведь они могли получить соответствующие указания, что им делать в плену. «…использует всякую возможность для того, чтобы дать выход своей ненависти ко всему немецкому…». Караульным запрещалось разговаривать с военнопленными, исключением являлось отдача приказа. Им также предписывалось находится на достаточном расстоянии от военнопленных, чтобы в любой момент иметь возможность применить оружие. Строго запрещалось поворачиваться к военнопленным спиной [56, с. 106-108.].
|
|
|
По сути дела, солдаты получали приказы участвовать в «официальных» убийствах военнопленных. Преступная система национал-социализма порождала страшные преступления и их исполнителей. Вермахт, СС и СД, как показывают документы, действовали совместно, тесно сотрудничая между собой [15, c. 352—353] [20].
|
|
|
Подтверждение острого недоверия немцев к советским военнопленным говорит также ранее изданная «Памятка об использовании труда советских военнопленных, подготовленная начальником VII военного округа (Бреслау)» от 15 августа 1941 года. В ней сразу же говорится о том, что использование русских военнопленных разрешается лишь с значительно более строгими мерами, чем с другими национальностями. Для надзора за ними требуется усиленных охранный состав. Сами помещения для советских военнопленных должны находится вне черты города, обнесены двумя рядами колючей проволоки не менее чем два метра высотой, а возможность для жилья должна быть самой минимальной [47, с. 100-102]. Для укрывания от холода военнопленным выдавались бумажные одеяла, которые должны были изготовить сами заключенные, по типу стеганых, но из бумажной дерюги, набитые скомканной бумагой [22, с. 109.]. Рабочие группы русских военнопленных должны в обязательно порядке быть сосредоточены, если же такое не представлялось возможным, то военнопленных не допускали к таким работам. Также отличались и пойки для русских военнопленных от пайков других национальностей.
Роковые последствия для советских военнопленных имел приказ № 8 начальника Главного управления имперской безопасности обергруппенфюрера СС Р. Гейдриха от 17 июля 1941 г., в котором речь шла об относительной чистке лагерей пленных, где содержались русские. Согласно этому приказу эйнзатцкоманды СД по согласованию с вермахтом проводили соответствующий отбор лиц (Aussonderung) в пересыльных лагерях и сборных пунктах для военнопленных. Они также должны были проводить экзекуции [5, с. 221].
Пленение огромной массы солдат и офицеров Красной Армии в 1941 г. объясняется многими причинами. Главные из них – внезапность ударной мощи опытной, хорошо выученной и вооруженной немецкой армии, быстрое продвижение противников в глубь страны, неготовность Красной Армии к оборонительной войне и ее плохая боеспособность, длительные отступления и огромные по масштабам окружения, крупные просчеты и ошибки политического и военного руководства, паника, растерянность, дезорганизация, иной раз по вине неумелых командиров. Много бойцов и командиров Красной Армии попадали в плен безоружными, будучи раненными, контуженными, сбитыми во время воздушных боев, больными, лишенными продовольствия, отдыха и боеприпасов, то есть оказавшимися в крайне сложной, безнадежной и безвыходной обстановке, находясь в окружении, исчерпав все возможности дальнейшего сопротивления германским войскам [56].
В последнее время в исследовательской литературе, утверждается тезис, что с первых дней войны значительное число красноармейцев и командиров шло в плен добровольно, придерживаясь антисоветских и пораженческих настроений и отказываясь защищать коммунистическую власть. По мнению этих авторов, переход на сторону врага был якобы массовым, потому что люди верили, что Гитлер и немцы помогут им освободиться от большевиков. Никто не отрицает, что были и перебежчики, и случаи сдачи в плен и добровольного перехода. Однако считать это одной из главных причин массового пленения неоправданно и необоснованно. В архивных документах не удалось обнаружить доказательств «массового перехода на сторону врага» и «организованного перехода целых воинских частей со своим оружием и во главе со своими командирами» [26, с. 76].
Существуют документы, свидетельствующие о том, что по отношению к так называемым «изменникам Родины» жесткие меры Советским правительством планировались буквально с первых дней войны. Расширялась практика заочного осуждения военнослужащих, оказавшихся за линией фронта, как изменников Родины. Наиболее чудовищным преступлением был совместный приказ НКГБ, НКВД и Прокурора СССР (от 28 июня 1941 г.). Он предусматривал привлечение к ответственности членов семей заочно осужденного изменника Родины либо через Военные трибуналы, либо через Особые совещания при НКВД СССР. Затем последовал печально знаменитый приказ Наркома обороны И.В. Сталина № 270 (от 16 августа 1941 г.), который объявлял советских воинов, находившихся в руках врага, «злостными дезертирами» и изменниками Родины. В нем особенно обращают внимание слова об уничтожении пленных всеми средствами, как наземными, так и воздушными: «… и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен – уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными…», а семьи пленных красноармейцев лишались государственного пособия и помощи [58]. Так, приказывалось всем командирам и комиссарам расстреливать на месте дезертиров, «… обязать командиров и комиссаров дивизий немедля смещать с постов командиров батальоном и полков, прячущихся в щелях во время боя… а при необходимости расстреливать их на месте…» [55, с. 84].
Также, в начале сентября, для предотвращения бегства с поле боя солдат надлежало создать заградительный отряд в каждой стрелковой дивизии. Об этом говорится: «Из директивы командующим фронта. 12 сентября 1941 года.». Так, предписывалось «… иметь заградительный отряд… численностью не менее батальона…» [8].
Генералы, попавшие в плен, заочно осуждались к расстрелу, а их жены и родители привлекались к уголовной ответственности и ссылались в отдаленные местности СССР. Как видно, принятые приказы до крайности ужесточили репрессии, санкционировали внесудебные расправы с военнопленными, «окруженцами» и членами их семей. В измене и предательстве подозревались военнослужащие, которые, рискуя жизнью, в тяжелейших условиях пробивались с боями на соединение с Красной Армией, и даже те, кто на непродолжительное время оказался за линией фронта [48].
Сталину, похоже, судьба попавших в плен соотечественников была глубоко безразлична. Хорошо известны его высказывания, что «в Красной Армии нет военнопленных. Есть только предатели и изменники Родины», «Советский Союз не знает пленных, он знает лишь мертвых и предателей». Подобные высказывания относились и к другим деятелям партии и государства.
Небезызвестный начальник Главного политического управления Л.З. Мехлис считал даже, что каждый советский человек, оказавшийся перед угрозой плена, обязан был покончить жизнь самоубийством. Судьба тысяч и тысяч пленных была предопределена, а последующие действия вполне объяснимы. Это было чудовищно не только в юридическом, но и в нравственном отношении [58].
По международному праву военный плен не считался преступлением. Кроме того, есть большая разница между понятиями «попасть в плен» и «сдаться в плен». Большинство из пленных в 1941г. именно попали в плен. Позорность формулы Сталина и других заключалась в несправедливом предположении, что все солдаты и офицеры попали в плен из-за собственной трусости. Фактически отказавшись от своих бойцов, Сталин способствовал их массовой гибели. Особые отделы НКВД передавали военным трибуналам, а во многих случаях расстреливали без суда и следствия не только настоящих изменников, трусов и дезертиров, но и всех подозрительных и сомнительных лиц из числа вышедших из окружения или отставших от своих частей. Многих военнослужащих, пробивавшихся в одиночку или малыми группами на соединение с частями Красной Армии, как уже указывалось, судили за самовольное оставление части или места службы в боевой обстановке [56].
Сталин оказался последовательным в исполнении собственных приказов и в своем отношении к военнопленным. Он не сделал исключения даже в отношении своего сына Якова Джугашвили, который в июле 1941 г. попал в плен. Вскоре была арестована его жена и освобождена лишь в 1943-м, когда Яков был уже мертв. Сталин отклонил предложение немцев обменять своего сына. Это был не единичный случай [56].
После взятия в плен военнослужащих Красной Армии разоружали, старших офицеров, по возможности, отделяли от младших офицеров, рядового и сержантского состава. На оккупированной территории создавались несколько видов лагерей для военнопленных: «дулаги» - пересыльные лагеря, «шталаги» - для рядовых и сержантов, «офлаги» - для офицеров. Первоначально, с дивизионных сборных пунктов военнопленные попадали на армейские-пересыльные пункты. В этих пересыльных лагерях их первично регистрировали и отправляли либо в транзитные, либо в пересыльные лагеря (дулаги).
В задачу сборно-пересыльных лагерей входило быстрая передача пленных в лагеря, находившиеся в тылу, поэтому они часто меняли свое местоположение. В дулаге их вносили в регистрационные списки («Aufnahmelisten»). Жетонов в дулаге не выдавали, только если военнопленные оставались на более длительный срок. Предоставлять пленных гражданским службам и хозяйственным организациям дулагу запрещалось.
Верховное командование сухопутных войск (далее – ОКХ) ежедневно отчитывалось о заполненности дулагов и на основании их донесений Верховное командование вермахта (далее – ОКВ) определяло число пленных, которые дулаги должны передать в стационарные лагеря – шталаги и офлаги. Уже там пленным выдавали жетон с личным номером, заводили на него личную карточку, где регистрировали основные учетные данные, а также места трудового использования, болезни, побеги и т.д.
Также, согласно положениям Женевской конвенции 1929 года, офицеры не должны были привлекаться к физическому труду, однако к младшим офицерам немецкая сторона не применяла. Власть над лагерем находилась в руках коменданта – офицера в звании не ниже майора.
На оккупированных территориях шталаги, как правило, обозначались арабскими номерами из трех цифр (например, 342-й шталаг в г. Молодечно), дулаги – номерами от 100 до 420 (например, 240-й дулаг). Также в обозначении присутствовала римская цифра, которая указывала на военный округ, где находился лагерь, и прописная буква, соответствовавшая очередности его возникновения [27, c. 15-19].
Многие из лагерей имели свои филиалы, которые размещались, как правило, на фабриках, железнодорожных станциях, где можно было использовать труд советских военнопленных. Так, филиалы шталага № 352 (Масюковщина) находились на авиазаводе, хлебозаводе, мясокомбинате и др. (всего было 23 филиала), 86 вспомогательных лагерей для военнопленных существовали при Главной железнодорожной дирекции «Центр».
Всего за годы оккупации на территории Беларуси в разное время действовало более 160 лагерей для советских военнопленных. Наиболее крупные – шталаги № 352 (80 тыс. погибших); № 337(ст. Лесная, Барановичи, более 88 тыс.); №351(Глубокое, 27 тыс.); № 314 (Брест, 7 тыс.); дулаги № 203 (Кричев, 18 тыс.); № 185 (Могилев, 40 тыс.) [За колючей проволокой: дулаги, шталаги, офлаги [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://beldumka.belta.by/isfiles/000167_424212.pdf. Дата доступа: 19.05.2021.].
Одним из наиболее крупных лагерей для военнопленных был шталаг № 337, расположенный на станции Лесная, Барановичского района Брестской области (22 км от самого города), и имевший отделение в г. Слуцк. Лагерь был образован в сентябре 1941 года и в нем постоянно содержалось до 75 тысяч военнопленных. В его центральной тюрьме в Барановичах было до 20 тысяч военнопленных [27, с. 77-79].
Сами помещения лагеря были летнего тип, в стенах были щели, а в бараках не было печей и нар. Людей кормили баландой, а хлеба выдавали 125 г. в сутки.
Житель д. Тартаки Новомышского района Вячеслав Николаевич Зданович рассказывает: «Проезжая зимой 1941 года мимо лагеря №337, я подал кусок хлеба военнопленному, и за это он был расстрелян, я же избит. В лагере гитлеровцы установили голодный режим при непосильном физическом труде, что неизбежно вызывало массовые эпидемии инфекционных заболеваний (тиф, дизентерия). Медицинская помощь не оказывалась, а, наоборот, создавались условия для большего распространения болезней и увеличения смертности».
Житель хутора Березовка Новомышского района Федор Иосифович Гордейчик вспоминал: «Перед выходом на работу проводились утренние проверки, длившиеся от 2 до 3 часов, несмотря на морозные дни. Все виды транспортных работ выполнялись силами военнопленных. Они за 6 км таскали на плечах доски, возили из лесу дрова, впрягались в сани по 10-15 человек. На работах от переутомления, голода и холода многие падали, их тут же пристреливали конвоиры» [Лагерь военнопленных № 337 [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://lesnaja.baranovichi.edu.by/ru/main.aspx?guid=32701. Дата доступа: 19.05.2021.].
Также одним из крупных лагерей на территории Беларуси был шталаг № 352. Этот лагерь был создан в августе 1941 года около деревни Масюковщина, недалеко от ж/д Минск – Молодечно. Для нужд лагеря было приспособлена 21 деревянная казарма, рассчитанная на 9,5 тысяч человек; автомобильные мастерские и гаражи. Охраной лагеря и конвоированием пленных на работы осуществляли 322-й охранных батальон, а также отдельные подразделения 473-го и 613-го батальонов.
Управление Шталага-352 включало руководство лагеря (комендант, его заместители, и адъютант), пять отделов — отдел «Абвер», организационный, пропагандистский, производственный и санитарный.
Структурно Шталаг-352 состоял из двух частей — так называемого «Лесного лагеря» у деревни Масюковщина (Шталаг-352) и «Городского лагеря» в Минске, размещавшегося в бывших Пушкинских казармах по Логойскому тракту.
Основную часть Шталага-352 составлял «Лесной лагерь» около деревни Масюковщина. Военнопленные доставлялись туда, главным образом, по железной дороге. Их встречала лагерная охрана, вооруженная автоматами и дубинками, и выгоняла из вагонов. Тех, кто недостаточно быстро выходил, расстреливали на месте.
«В лагере Масюковщина нас встретили с овчарками, расстрелами, оскорблениями, — вспоминал М.С. Карпов. — Некоторые не выдерживали, выходили из строя, рвали на груди гимнастерки с выкриками: «Да здравствует Советская власть!», «Погибаю за Родину, за наш народ!», «За меня отомстите!», «Стреляйте, гады, я коммунист!». В них стреляли. За ними выходили другие с возгласами: «Да здравствует Родина! Да здравствует Сталин!». Так было расстреляно семь человек. На следующий день было повешено пять человек с надписью на груди «Сталинские бандиты» и тринадцать человек расстреляны под виселицей. После этого началась сортировка пленных — отдельно солдат, сержантов, офицеров. Отдельно украинцев».
Часть пленных была размещена в бараках, предназначенных на 60-75 человек, по 400-500 человек. Очевидец Н.В. Алексеев отмечал, что в октябре 1941 года пленных размещали в конюшне, где стояли трехъярусные нары. Многие лежали в грязи на полу в проходах, под нарами. В основном, это были больные и физически ослабленные люди. Лежать приходилось на одном боку. Люди поворачивались на другой бок лишь сообща. Вставшие по нужде на свое место уже не попадали. Бараки напоминали собой муравейники. Во время дождей и снегопада в них скапливалась вода. Ее пили томимые жаждой люди. Деревянные бараки были полуразрушены и укрыться в них от холода было трудно. В бараке для офицеров не было ни потолка, ни печей. Люди спали на цементном полу.
Отсутствие необходимых предметов личного обихода приводило к тому, что пленным не во что было получить пищу. Для этого они приспосабливали консервные банки, старые котелки. Некоторые вынуждены были получать горячую похлебку в шапки, пилотки, а то и просто в пригоршни, тут же выливая горячее варево на землю, не выдержав жара. Обычно ели стоя или сидя на земле около бараков, иногда в бараках, на нарах. Приказом коменданта лагеря Осфельда от 16 сентября 1941 г. устанавливался паек эрзац-хлеба — 160 г в день. Осенью и зимой 1941-1942 гг. суточный рацион военнопленных состоял из 80-100 г хлеба и двух кружек баланды, сваренной из гнилой промерзлой картошки с примесью соломы. Иногда в это варево добавляли протухшее мясо — обычно конину [Черноглазова Раиса Андреевна. Масюковщина: Шталаг 352. 1941-1944 [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://thebooks.su/read/211331-masyukovschina-shtalag-352-1941-1944.html. Дата доступа: 19.05.2021.].
Таким образом, на первоначальном этапе войны часть солдат и офицеров, оставшихся в живых, попали в плен. Учитывая, что проблема военнопленных длительное время оставалась одним из «белых пятен» в нашей истории, отметим:
– во-первых, всего за годы Великой Отечественной войны попало в плен и пропало без вести 4 млн 559 тыс. человек, причем 3,4 млн из них – только в 1941 г.;
– во-вторых, большинство красноармейцев оказались в плену, будучи тяжелоранеными или по вине командиров, которые плохо организовали боевые действия; на службу к гитлеровцам перешли только около 100 тыс. человек, что составило 3–4 % от попавших в плен;
– в-третьих, 450 тыс. советских воинов смогли вырваться из немецкого плена и влиться в партизанские отряды [Судьба военнопленных и депортированных граждан СССР. Материалы Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий // Новая и новейшая история. — 1996. — № 2. — С. 91—112. 218].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Брест был одним из пограничных гарнизонов на территории СССР, он прикрывал путь к центральной магистрали, ведущей в Минск. Именно поэтому Брест и оказался одним из первых городов, который подвергся атаке после нападения Германии. Советская армия в течение недели сдерживала натиск неприятеля, несмотря на численное превосходство немцев, а также поддержку со стороны артиллерии и авиации. В результате продолжительной осады немцы все-таки смогли завладеть главными укреплениями Брестской крепости и разрушить их. Однако на других участках борьба шла еще довольно продолжительное время: небольшие группы, оставшиеся после налета, оказывали сопротивление неприятелю из последних сил. Оборона Брестской крепости стала важным сражением, в котором советские войска смогли показать свою готовность защищаться до последней капли крови, несмотря на преимущества противника. Оборона Бреста вошла в историю как одна из самых кровавых осад и в то же самое время как одно из самых великих сражений, показавших все мужество советской армии. 24 июня начался советский контрудар в районе Гродно силами сформированной конно-механизированной группы (КМГ) под командованием заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта И. В. Болдина. К контрудару привлекли боеготовый 6-й мехкорпус генерал-майора М. Г. Хацкилевича и 6-й кавкорпус, однако господство в воздухе немецкой авиации, плохая организация удара, атака на подготовленную противотанковую позицию и разгром тылов привели к тому, что немецким войскам удалось остановить войска КМГ Болдина. Отдельно действовал 11-й мехкорпус 3-й армии, которому удалось даже выйти к пригороду Гродно. Немецкий 20-й армейский корпус был на время принуждён занять оборону, однако остальные немецкие корпуса 9-й армии продолжили охват основных сил советской армии в Белостокском выступе. Ввиду неудачи контрудара и фактического начала окружения к 20:00 25 июня И. В. Болдин отдал приказ прекратить атаки и начать отступление. В ходе наступления противник добился серьёзных оперативных успехов: нанёс тяжёлое поражение советскому Западному фронту, захватил значительную часть Беларуси и продвинулся на глубину свыше 300 км. Только сосредоточение Второго Стратегического эшелона, занявшего позиции по р. Западная Двина и Днепр, позволило задержать продвижение вермахта к Москве в Смоленском сражении.
Упорная оборона советской 22-й армии в районе Полоцка задержала продвижение немецких войск на северном фланге центрального участка советско-германского фронта. После того, как противник обошёл Полоцк, он натолкнулся на оборону второго эшелона 22-й армии в районе Невеля, затем Великих Лук. Отчаянное сопротивление окруженных советских войск затруднило манёвр противника, а бои в районе Великих Лук способствовали выходу основных сил 22-й армии из «котла». Боевые действия под Лепелем свидетельствуют о высокой активности советских войск в первый месяц войны. Боевой опыт начального периода войны по применению механизированных корпусов был использован советским командованием в дальнейшей борьбе, позволил определить их роль и место в оборонительных и наступательных операциях фронтов и армий.
Оборона Могилева имела огромное значение для последующего хода войны. Здесь было задержано наступление группы армий «Центр» на главном московском направлении. Здесь был получен бесценный опыт, использованный позже при обороне Сталинграда, нередко Могилев называли «Отцом Сталинграда».
На первоначальном этапе войны часть солдат и офицеров, оставшихся в живых, попали в плен. Всего за годы Великой Отечественной войны попало в плен и пропало без вести 4 млн 559 тыс. человек, причем 3,4 млн из них – только в 1941 г. Большинство красноармейцев оказались в плену, будучи тяжелоранеными или по вине командиров, которые плохо организовали боевые действия; на службу к гитлеровцам перешли только около 100 тыс. человек, что составило 3–4 % от попавших в плен. 450 тыс. советских воинов смогли вырваться из немецкого плена и влиться в партизанские отряды.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Басюк, І.А., Пачатковы перыяд Вялікай Айчыннай вайны на тэрыторыі Беларусі: Манаграфія / І.А. Басюк; Навук. рэд.: А.Ф. Смалянчук; Гродз. дзярж. унт імя Янкі Купалы. − Гродна: ГрДУ ім. Я.Купалы, 2003. − 237 с.
2. Басюк, I.А. Заходнi фронт у пачатковым перыядзе Вялiкай Айчыннай вайны: манаграфiя / I. А. Басюк; Гродзенскi дзяржаўны ўнiверсiтэт iмя Я.Купалы. – Гродна: ГрДУ, 2013. – 325 с.
3. Беларусь у перыяд Другой сусветнай і Вялікай Айчыннай вайны (1939 − 1945 гг.): Дакументы і матэрыялы: Вучэбны дапаможнік для студэнтаў БДУ / Аўт. склад. А.І. Котаў. − Мiнск: БДУ, 2004. − 167 с.
4. Беларусь у Вялікай Айчынай вайне: Дзень за днём (Ілюстраваная храналогія): (Да 60– годдзя вызвалення Беларусі) / уклад. і аўт. тэксту Я. В. Малашэвіч. – Мінск: Беларусь, 2004. – 231 с.
5. Беларусь в годы Великой Отечественной войны 1941-1945/ А. А. Коваленя (руководитель авторского), А. М. Литвин, В. И. Новицкий, В. И. Кузьменко и др. – Мн.: БЕЛТА, 2005. – 544 с.
6. Брестская крепость. Война и мир / автор текста А. Суворов; фото: А. Суворов [и др.]. – Брест: Полиграфика, 2012. – 255 с.
7. Бруева, Л.Н. «Пока не похоронен последний павший солдат…» (из истории поискового движения в Витебской области) справочное издание/ Л.Н.Бруева – Орша: Оршанская тип., 2009 – 406с.
8. «В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд...». Из директивы командующим фронтами. 12 сентября 1941 г. // Ради жизни на земле. Великая Отечественная война 1941-1945 гг. в документах и свидетельствах: Учеб. кн. по истории. — Екатеринбург: Уральский рабочий, 1995. - С. 82.
9. Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: в 3 т. / редкол.: А.Т. Кузьмин [и др.]. – Минск: Беларусь, 1985. – Т. 3. – 531 с.: ил.
10. Героическая оборона Брестской крепости [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://historynotes.ru/brestskaya-krepost/. Дата доступа: 14.04.2021.
11. Гісторыя Беларусі: У 6 т. Т. 5. Беларусь у 1917–1945 гг. / А. Вабішчэвіч [і інш.]; Рэдкал.: М. Касцюк (гал. рэд.) [і інш.]. – Мінск: Экаперспектыва, 2006. – 613 с.
12. Гребенкина, А.А. Брест непокоренный. Антифашистское подполье г. Бреста и Брестского района в годы Великой Отечественной войны (1941-1944): Исторический очерк / А.А. Гребенкина; Ред. Л.В. Языкович. − Минск: Белорусская энциклопедия, 2005. − 327 с.
13. Гудериан, Г. Воспоминания солдата / Г. Гудериан. – Смоленск.: Русич, 1999. – с. 560.
14. Данилевский, И.Н. Источниковедение: Учебное пособие / И. Н. Данилевский Д. А. Добровольский, Р. Б. Казаков и [др.].; отв. ред. М. Ф. Румянцева ; Нац. ислед. ун-т «Высшая школа экономики». – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2015. – 685 с
15. Датнер, Ш. Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных во Второй мировой войне / Ш. Датнер. – М.: Политиздат, 1963. — С. 486
16. Директива главной ставки Гитлера об обращении с захваченными в плен советскими политическими и военными работниками от 12 мая 1941 г. // Нюрнбергский процесс: Сборник документов в 8-ми т. Т. 3, / Отв. ред. А.Я. Сухарев. – М.: Юрид. Лит., 1989. – С. 656.
17. Донесение начальника инженерных войск Западного фронта от 11 июля 1941 г. Главному военно-инженерному управлению Красной Армии о подготовке противотанковых рубежей в полосе боевых действий фронта // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. – М.: Воениздат, 1959. – 446 с.
18. Егоров, Д. Июнь 41-го. Разгром Западного фронта / Д. Егоров. – М.: Яуза; Эксмо. 2008. – 498 с.
19. Еременко, А. И. В начале войны / А.И. Еременко. – М.: Наука, 1965. – 388 с.
20. Защита Зыгина [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://polock.info/page/zashhita-zygina. Дата доступа: 14.04.2021.
21. Зыгин Алексей Иванович [Электронный ресурс] // Память народа https://pamyat-naroda.ru/commander/446/?backurl=%2Fheroes%2F%3Fadv_search%3Dy%26last_name%3D%D0potery_voennoplen%3Apotery_iskluchenie_iz_spiskov%26page%3D1. Дата доступа: 25.04.2021.
22. Исаев, А. В. Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг / А.В. Исаев. — М.: Яуза, Эксмо, 2010. — 480 с.
23. Из директивы управления VIII военного округа (Бреслау) «О советских военнопленных» от 28 октября 1941г. // Нюрнбергский процесс: Сборник документов в 8-ми т. Т.3, / Отв. ред. А.Я. Сухарев. – М.: Юрид. лит., 1989. С. 656.
24. История Могилева: Оборона Могилева [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://mogilev.biz/spravka/history/v1941/. Дата доступа: 14.04.2021.
25. Контрудар в районе Сенно, Лепель [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://military.wikireading.ru/259. Дата доступа: 14.04.2021.
26. К'яры, Б. Штодзённасць за лініяй фронту. Акупацыя, калабарацыя і супраціў у Беларусі (1941-1944 г.) / Б. К'яры; [пер. з ням. Л. Баршчэўскага; навуковы рэд. Г. Сагановіч]. − 2-е выд., папраўленае. − Мінск : [б. и.], 2008. − 389 с.
27. Лагеря советских военнопленных в Беларуси, 1941 – 1944 – Lager sowjetischer Kriegsgefangener in Belarus, 1941 - 1944: справочник / авт. - сост. В. И. Адамушко [и др.]; редкол. В. И. Адамушко (гл. ред.) [и др.]. – Мн.: НАРБ, 2004. – 192 с.
28. «Лежали с поднятыми вверх руками…». Из письма унтер-офицера Р. Руппа жене. 1 июля 1941г. // Война германии против Советского Союза. – Берлин.: Argon, 1991. – С. 288.
29. Малоизвестные страницы танкового сражения
под Сенно 6-10 июля 1941 года [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.pobeda.witebsk.by/land/epizode/senno. Дата доступа: 14.04.2021.
30. Нарысы гісторыі Беларусі: У 2 ч. Ч. 2 / М. П. Касцюк, І. М. Ігнаценка, У. І. Вышынскі [і інш.]. – Мн.: Беларусь, 1995. – 560 с.
31. Новікаў, С. Я. Абарона Магілёва 1941 года: новыя звесткі / С. Я. Новікаў // Беларускі гістарычны часопіс. – 2012. – № 7. – С. 67–68.
32. Новікаў, С. Я. Адлюстраванне падзей на Буйніцкім полі 12 ліпеня 1941 г. у нямецкіх архіўных матэрыялах / С. Я. Новікаў // Беларускі гістарычны часопіс. – 2007. – № 7. – С. 23.
33. Новікаў, С. Я. Лепельская аперацыя летам 1941 года: спроба навуковай інтэрпрэтацыі / С. Я. Новікаў // Беларускі гістарычны часопіс. – 2012. – № 11. – С. 55–56.
34. Новікаў, С. Я. Магілёўская бітва 1941 г. у данясеннях вермахта / С. Я. Новікаў // Беларускі гістарычны часопіс. – 2010. – № 7. – С. 76.
35. Новікаў, С. Я. Абарона Брэсцкай крэпасці: гістарыяграфічныя міфы і гістарычная рэальнасць / С. Я. Новікаў // Историческое наследие 1941 года в исследованиях и экспозициях музеев: материалы Междунар. науч. конф., посвящ. 70-летию обороны Брестской крепости (Брест, 9—11 июня 2011 г.). – Брест, 2013. – С. 22–30.
36. Новікаў, С. Я. Беларусь улетку 1941 года: новыя падыходы ў даследаванні баявых дзеянняў / С. Я. Новікаў. – Мн., 2014. – 531 с.
37. Оперативная сводка штаба Западного фронта № 22 к 8 часам 6 июля 1941 г. О боевых действиях войск фронта [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.teatrskazka.com/Raznoe/SbornikBoevyhDokumentov/Issue37/Issue37_046.html. Дата доступа: 13.05.2021.
38. Оперативная сводка штаба Западного фронта № 31 к 20 часам 10 июля 1941 г. О боевых действиях войск фронта // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. — М.: Воениздат, 1959. — 446 с.
39. Оперативная сводка штаба Западного фронта № 33 к 20 часам 11 июля 1941 г. О боевых действиях войск фронта // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. — М.: Воениздат, 1959. — 446 с.
40. Оперативная сводка штаба Западного фронта № 37 к 20 часам 13 июля 1941 г. О боевых действиях войск фронта // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. — М.: Воениздат, 1959. — 446 с.
41. Оперативная сводка штаба Западного фронта № 37 к 20 часам 13 июля 1941 г. О боевых действиях войск фронта [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.teatrskazka.com/Raznoe/SbornikBoevyhDokumentov/Issue37/Issue37_059.html. Дата доступа: 13.05.2021.
42. Оперативная сводка штаба Западного фронта № 45 к 20 часам 18 июля 1941 г. О боевых действиях войск фронта // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. — М.: Воениздат, 1959. — 446 с.
43. Оперативная сводка штаба Западного фронта № 50 от 21 июля 1941 г. О боевых действиях войск фронта // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. – М.: Воениздат, 1959. – 446 с.
44. Оперативная сводка штаба Западного фронта № 50 от 21 июля 1941 г. О боевых действиях войск фронта [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.teatrskazka.com/Raznoe/SbornikBoevyhDokumentov/Issue37/Issue37_062.html. Дата доступа: 13.05.2021.
45. Оперативная сводка штаба Западного фронта № 55 к 20 часам 23 июля 1941 г. О боевых действиях войск фронта // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. – М.: Воениздат, 1959. – 446 с.
46. Оперативная сводка штаба Западного фронта № 59 к 8 часам 26 июля 1941 г. О боевых действиях войск фронта // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. — М.: Воениздат, 1959. – 446 с.
47. Памятка об использовании труда советских военнопленных VIII военного округа (Бреслау). 15 августа 1941г. // Нюрнбергский процесс: Сборник документов в 8-ми т. Т.3, / Отв. ред. А.Я. Сухарев. – М.: Юрид. лит., 1989. С. 656.
48. Полян, П. Жертвы двух диктатур. Остарбайтеры и военнопленные в Третьем рейхе и их репатриация / П. Полян. – М.: Ин-т географии РАН, Ин-т по изуч. последствий войн им. Л. Больцмана, 1996. – С. 45.
49. Приказ командующего войсками Западного фронта № 043 от 6 июля 1941 г. О разделении 21-й армии на 21-ю и 13-ю армии // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. – М.: Воениздат, 1959. – 446 с.
50. Разведывательная сводка штаба Западного фронта № 23 к 10 часам 7 июля 1941 г. О боевых действиях противника // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. – М.: Воениздат, 1959. – 446 с.
51. Разведывательная сводка штаба Западного фронта № 23 к 10 часам 7 июля 1941 г. О боевых действиях противника [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.teatrskazka.com/Raznoe/SbornikBoevyhDokumentov/Issue37/Issue37_049.html. Дата доступа: 13.05.2021.
52. Разведывательная сводка штаба Западного фронта № 28 к 8 часам 10 июля 1941 г. О боевых действиях противника // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 37 / Воен.-науч. упр. Генер. штаба Вооруж. сил СССР. — М.: Воениздат, 1959. — 446 с.
53. Распоряжение ОКВ об обращении с советскими военнопленными от 8 сентября 1941г. // Нюрнбергский процесс: Сборник документов в 8-ми т. Т.3, / Отв. ред. А.Я. Сухарев. – М.: Юрид. лит., 1989. С. 656.
54. Савик, С. А. Военная история: пособие для курсантов / С. А. Савик, А. Н. Городниченко, Д. В. Блажко. – Минск: БНТУ, 2018. – 170 с.
55. «...Семьи которых подлежат аресту...». Ради жизни на земле. Великая Отечественная война 1941-1945 гг. в документах и свидетельствах. Учебная книга по истории / Сост. В. А. Мазур и др. Под ред. М. Л. Главацкого. – Екатеринбург: Уральский рабочий, 1995. – 248 с.
56. Хавкин, Б. Л. Немецкие военнопленные в СССР и советские военнопленные в Германии. Постановка проблемы. Источники и литература (рус.) / Б.Л. Хавкин // Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры. Русское издание: Статья. – 2006. – № 1. – С.244
57. Смирнов, С. С. Брестская крепость / С.С. Смирнов. — М.: Молодая гвардия, 1965. — 496 с.
58. Этих дней не смолкнет слава: материалы республиканской военно-научной студенческой конференции (Гродно 26 апреля 2012 г.) / ред. кол.: В.Н. Корабач, А.В. Дрокин, В.М. Ивашин. – Гродно: ГрГМУ, 2012. – 192 с.
Приложения
Приложение № 1. Карта соотношения сил на фронте на 12.7.1941г. Вклейка №2 к «Сборнику боевых документов», выпуск 37. Воениздат, 1959 г.
Приложение № 2. Гудериан Г. Воспоминания солдата. — Смоленск.: Русич, 1999. Схема № 14.
Приложение №3. Отчетная карта оперативного отдела на 20.7.1941г. Вклейка №3 к «Сборнику боевых документов», выпуск 37. Воениздат, 1959 г.
[КАИ1]В моих правках предыдущих задачи были выделены красным цветом, значит над их формулировками нужно было подумать, перефразировать, расширить предложения! НЕ ИСПРАВЛЕНО! ИСПРАВИТЬ!
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 55; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!