ГЛАВА 1. ОБОРОНА БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ. КОНТРУДАР ПОД ГРОДНО
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ
«ПОЛОЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
Гуманитарный факультет
Кафедра истории и туризма
ДИПЛОМНАЯ РАБОТА
По дисциплине
“ИСТОРИЯ БЕЛАРУСИ”
на тему:
“ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА ТЕРРИТОРИИ БЕЛАРУСИ ЛЕТОМ 1941 ГОДА”
| Студент группы 17–ИС | Давидович Игорь Васильевич |
| Научный руководитель | Корсак А.И. кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой истории и туризма |
Новополоцк 2021
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ. 3
ГЛАВА 1. ОБОРОНА БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ. КОНТРУДАР ПОД ГРОДНО 7
ГЛАВА 2. ОБОРОНА ПОЛОЦКА. ЛЕПЕЛЬСКОЕ ТАНКОВОЕ СРАЖЕНИЕ 18
ГЛАВА 3. ОБОРОНА МОГИЛЕВА.. 29
ГЛАВА 4. ПРОБЛЕМА ВОЕННОПЛЕННЫХ НА ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ 1941 Г. 37
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 46
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 48
ПРИЛОЖЕНИЯ………………………………………………………………….53
ВВЕДЕНИЕ
22 июня 1941 г. после продолжительной артиллерийской подготовки, в 4.00 утра германские войска, нарушив заключенный с СССР пакт о ненападении, атаковали советско-германскую границу на всем ее протяжении от Баренцева до Черного морей. Для этого нападения Германия и ее союзники в Европе - Финляндия, Румыния и Венгрия – создали невиданную в истории армию вторжения: 182 дивизии и 20 бригад (до 5 млн чел.), 47,2 тыс. орудий и минометов, около 4,4 тыс. боевых самолетов, 4,4 тыс. танков и штурмовых орудий, и 250 кораблей [5, с. 22].
|
|
|
На белорусском направлении наступала самая мощная из трех группировок вермахта – группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Ф. Бока, имевшая своей окончательной целью захват Москвы. В крайне невыгодных тяжелых условиях, неся большие потери, советские пограничники, красноармейцы оказывали решительное, героическое сопротивление. Первыми удар приняли на себя пограничники, которые вместе с частями Красной армии героически отстаивали родную землю. На западном направлении СССР было 485 пограничных застав. Ни одна из них не отошла без приказа, все дрались в окружении. В первый день войны в небе Беларуси было сбито более 100 немецких самолетов. При этом летчики Кокарев, Гудимов, Рябцев, Данилов, Иванов, Бутелин, Зджоровцев, Жуков и другие уже таранили вражеские самолеты в воздухе.
В группировке советских войск, противостоявших агрессорам, насчитывалось 186 дивизий (3 млн человек), около 39,4 орудий и минометов, 11 тыс. танков и более 9,1 тыс. самолетов. 23 июня 1941 г. в Москве был создан высший орган стратегического руководства вооруженными силами - Ставка Главного Командования (позднее - Ставка Верховного Главнокомандования). Вся власть в стране была сосредоточена в руках образованного 30 июня Государственного комитета Обороны (ГКО). Председателем ГКО и Верховным Главнокомандующим был назначен И.В. Сталин. В стране начала претворяться в жизнь программа чрезвычайных мер под девизом: «Все для фронта! Все для победы!». Красная Армия, однако, продолжала отступать.
|
|
|
К середине июля 1941 г. немецкие войска продвинулись вглубь советской территории на 300-600 км, захватив Литву, Латвию, почти всю Беларусь, значительную часть Эстонии, Украины и Молдавии, создали угрозу Ленинграду, Смоленску и Киеву. 22 июня по радио с обращением к гражданам Советского Союза выступил нарком иностранных дел В.М. Молотов. Он, в частности, сказал: «Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении». Великая Отечественная война набирала обороты.
Актуальность темы исследования обусловлена тем, что военные действия на территории Беларуси летом 1941г. носили оборонительный характер и сыграли огромную роль в дальнейшем ходе войны, задержав, таким образом, немецкие войска, и сорвав план блицкрига.
|
|
|
Объект исследования – Великая Отечественная война 1941-1945 гг.
Предмет – боевые действия на территории Беларуси летом 1941 г.
Цель исследования – проанализировать боевые действия на территории Беларуси летом 1941 г.
Из поставленной цели были выделены следующие задачи:
1) рассмотреть оборону Брестской крепости и контрудар под Гродно;
2) осветить оборону Полоцка и Лепельское танковое сражение;
3) изучить оборону Могилева;
4) охарактеризовать проблему военнопленных на первоначальном этапе военных действий 1941 г.[КАИ1]
Методологической базой для исследования данной темы являются принципы историзма и объективности. В работе использованы две группы методов – общенаучные (анализ, синтез, дедукция, индукция) и специально-исторические (историко-генетический, историко-сравнительный) [14, с. 545].
Историко-генетический метод активно применялся в исследовании документов, особенно при изучении оперсоводок и разведсводок для детального рассмотрения движения Западного фронта во времени, увидеть причины, обуславливавшие это. Он также применялся и к немецким документам, преимущественно для написания четвертой главы данной работы, что способствовало понятию немецкой жестокости и острого недоверия нацистов к советским военнопленным; проследить во времени, как это недоверие усиливалось.
|
|
|
Историко-сравнительный метод использовался при изучении мемуаров, сопоставление действий в них с военными документами для определения точности воспоминаний, а также их достоверности.
По истории Беларуси периода Великой Отечественной войны написано более 11 тыс. работ: книг, монографий, научных статей, очерков, сборников документов и т.п. В советской историографии основное внимание уделялось изучению вопросов развития партизанского движения, подпольной борьбы, показу деятельности Коммунистической партии по организации обороны, партизанского движения, показу деятельности комсомольских организации, молодежи и т.д. В этом отношении наша республика выгодно отличается от других республик бывшего Советского Союза. В советский период был издан трехтомник «Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков» [9]. Это фундаментальное научное исследование. Ничего подобного в других республиках не было сделано.
В контексте исследуемой проблемы большое значение имеют работы белорусского историка Новикова С.Я. В его книге «Абарона Брэсцкай крэпасці» [35] даётся обзор советской и постсоветской историографии, посвящённой обороне Брестской крепости в начале Великой Отечественной войны. Приводятся основные постулаты историографической традиции, сформировавшейся на протяжении тридцати лет после войны на основе воспоминаний защитников крепости, а также рассказывается о новейшем исследовании российского историка Ростислава Алиева, написанном на основе немецких документов.
В исследовании «Магілеўская бітва 1941 года ў данясеннях вермахта» [34] С.Я. Новикова представлены результаты исследования, проведенного на основе донесений четырех немецких пехотных дивизий (7-й, 15-й, 23-й и 78-й), которые на протяжении недели с 20 по 26 июля 1941 г. беспрерывно штурмовали могилевский плацдарм. Отмечено, что введение в научный оборот немецких документальных материалов позволит увидеть боевые действия глазами противника, уточнить количество советских солдат, попавших в немецкий плен, и пересмотреть традиционную историографическую концепцию "защиты Могилева летом 1941 года". Акцентируется внимание на необходимости ввести новое понятие - Могилевская битва 1941 года, которое более емко описывает военные действия под Могилевом, чем традиционное понятие защита Могилева. Публикуется донесение вермахта о ходе военных действий при взятии Могилева.
Статья «Лепельская аперацыя летам 1941 года» [33] С.Я. Новикова рассматривает эволюцию отражения Лепельского контрудара Красной Армии начала июля 1941 г. в советской и постсоветской историографии, предложена попытка компаративного анализа сведений об этом историческом событии на основе советских и немецких документов.
Также огромную роль в проведенном исследовании отыграла монография Басюк И.А. «Пачатковы перыяд Вялікай Айчыннай вайны на тэрыторыі Беларусі» [1]. Монография посвящена малоизученной странице отечественной истории - начальному периоду Великой Отечественной войны в Беларуси. Рассматриваются вопросы подготовки территории Беларуси как западного театра военных действий, соотношения сил и средств противоборствующих сторон в приграничных районах, боевые действия, проблемы новогрудского "котла", размещения войск 2-го стратегического эшелона - Западного фронта 2-й формации. В монографии предпринята попытка всесторонне изобразить картину начального периода войны на территории Беларуси, обосновать причины неудач войск Западного фронта летом 1941 года.
В данной работе использовались советские документы боевых действий Западного фронта, такие как:
оперативные сводки Западного фронта [37], которые давали подробную информацию о событиях на фронте, местоположении частей, их деятельности в течении дня, и о действиях немецких войск;
разведывательные сводки Западного фронта [50], которые описывали события исходя из наблюдений, где высказывались предположения о возможных действиях противника, что помогает понять действия штаба Западного фронта;
донесения [17], как пример донесение начальника инженерных войск Западного фронта от 11 июля 1941 г., где можно увидеть подготовку войск оборонительных рубежей;
приказы [49], например приказ командующего войсками Западного фронта № 043 от 6 июля 1941 г. О разделении 21-й армии на 21-ю и 13-ю армии;
директивы [8], в работе использовалась «Директива Ставки ВГК № 001919 командующим войсками фронтов, армиями, командирам дивизий, главнокомандующему войсками Юго-Западного направления о создании заградительных отрядов в стрелковых дивизиях. 12 сентября 1941 г.», заверенная копия которой хранится в ЦАМО РФ, ф. 251, оп. 646, д. 456, лл. 231-233.
Помимо этого, использовались мемуары [19], а именно А. И. Еременко «В начале войны» которые помогли детально разобрать действия 13 армии при обороне Могилева.
Также в работе использовались немецкие документы: директивы [16], выписки из директив [23], которые помогли более детально рассмотреть вопрос военнопленных на первоначальном этапе войны; распоряжения [53]; памятки [47], где можно было проследить отношение немцев к захваченным в плен военнопленным. Кроме этого, использовались мемуары Гудериана «Воспоминания солдата» [13], откуда была взята информация об действиях немецких войск по форсированию Днепра, а также об окружении Могилева.
По Великой Отечественной войне написано огромное количество книг, монографий, статей, исследований, тем не менее на локальном уровне в рамках территории Советского Союза данный вопрос начал подниматься в отечественной историографии относительно недавно. Так как вопрос Великой Отечественной войны может политизироваться в современном обществе, и чтобы избежать политизированного субъективного подхода важно обратиться к первоисточникам, которые активно выкладываются в открытый доступ Центральным архивом Министерства обороны Российской Федерации.
ГЛАВА 1. ОБОРОНА БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ. КОНТРУДАР ПОД ГРОДНО
Оборона Брестской крепости в июне 1941 года — одно из первых сражений Великой Отечественной войны.
Восстановление хода событий в Брестской крепости в июне 1941 года сильно затруднено практически полным отсутствием документов советской стороны. Основными источниками сведений являются свидетельства выживших защитников крепости, полученные в своей массе по прошествии значительного времени после окончания войны. Есть основания полагать, что эти свидетельства содержат в себе множество недостоверной, в том числе сознательно искажённой, по тем или иным причинам, информации. Так, например, у многих ключевых свидетелей даты и обстоятельства пленения не соответствуют данным, зарегистрированным в немецких картах военнопленных. По большей части, дата пленения в немецких документах указана раньше, чем дата, сообщённая самим свидетелем в послевоенных показаниях. В этой связи существуют сомнения в достоверности информации, содержащейся в таких показаниях [22, с. 48].
В сложных условиях ведения боевых действия в первые дни войны 23 июня для непосредственного руководства фронтами, флотами и авиацией была создана Ставка Верховного Командования, как высший орган стратегического руководства. Согласно сведениям из оперсводки от 23 июня по состоянию на 8.00 утра в течение всей ночи противник массированно бомбил приграничные районы и аэродромы. Наиболее интенсивно бомбардировки велись на западном фронте в направлении Минска, Бобруйска. На севере гитлеровцы стягивали войска к госгранице СССР [7, с. 54].
К 22 июня 1941 года в крепости располагалось подразделения 17-го Краснознамённого Брестского пограничного отряда, несколько подразделений 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД, 8 стрелковых и 1 разведывательный батальоны, 2 артиллерийских дивизиона (ПТО и ПВО), некоторые спецподразделения стрелковых полков и подразделения корпусных частей, сборы приписного состава 6-й Орловской и 42-й стрелковой дивизий 28-го стрелкового корпуса 4-й армии, 33-го отдельного инженерного полка, штабы частей (штабы дивизий и 28-го стрелкового корпуса располагались в Бресте), всего не менее 7 тысяч человек, не считая членов семей (300 семей военнослужащих) [11, с. 277].
По словам генерала Л. М. Сандалова, «дислокация советских войск в Западной Белоруссии вначале не была подчинена оперативным соображениям, а определялась наличием казарм и помещений, пригодных для размещения войск. Этим, в частности, объяснялось скученное расположение половины войск 4-й армии со всеми их складами неприкосновенных запасов (НЗ) на самой границе — в Бресте и Брестской крепости». По плану прикрытия 1941 года 28-й стрелковый корпус в составе 42-й и 6-й стрелковых дивизий должен был организовать оборону на широком фронте на подготавливаемых позициях в Брестском укреплённом районе. Из числа войск, размещавшихся в крепости, для её обороны предусматривался лишь один стрелковый батальон, усиленный артдивизионом [22, с. 50].
Штурм крепости, города Бреста и захват мостов через Западный Буг и Мухавец был поручен 45-й пехотной дивизии (45-я пд) генерал-майора Фрица Шлипера (около 15 тысяч человек) с частями усиления. Для ведения артподготовки в течение первых пяти минут дивизии придавались мортирные дивизионы 31-й и 34-й пехотных дивизий 12-го армейского корпуса 4-й немецкой армии [10].
Кроме дивизионной артиллерии 45-й пехотной дивизии вермахта для артиллерийской подготовки были привлечены девять лёгких и три тяжёлых батареи, батарея артиллерии большой мощности (две сверхтяжёлые 600-мм самоходные мортиры «Карл») и дивизион 210-мм мортир. Кроме того, командующий 12-м армейским корпусом в течение первых пяти минут артподготовки сосредоточил по крепости огонь двух дивизионов таких же мортир 34-й и 31-й пехотных дивизий. Суммарный планируемый расход артбоеприпасов составил свыше 7 тыс. выстрелов калибром от 105 мм и выше. Приказание о выводе из крепости частей 42-й стрелковой дивизии, отданное лично командующим 4-й армией генерал-майором А. А. Коробковым начальнику штаба дивизии по телефону в период с 3 часов 30 минут до 3 часов 45 минут, до начала военных действий не успели выполнить [57, с. 90].
22 июня в 3:15 (4:15 по советскому «декретному» времени) по крепости был открыт ураганный артиллерийский огонь, заставший гарнизон врасплох. В результате были уничтожены склады, повреждён водопровод (со слов выживших защитников, вода в водопроводе отсутствовала ещё за два дня до штурма), прервана связь, нанесён серьёзный урон гарнизону. В 3:23 начался штурм. Непосредственно на крепость наступали до полутора тысяч человек пехоты из трёх батальонов 45-й пехотной дивизии. Неожиданность атаки привела к тому, что единого скоординированного сопротивления гарнизон оказать не смог и был разбит на несколько отдельных очагов. Штурмовые отряды первой волны немцев, наступавшие на крепость, прошли до Северных ворот Кобринского укрепления не встретив сопротивления. Однако вторая их волна была встречена перешедшими в контратаку частями гарнизона. Таким образом, нападающие были расчленены и частично уничтожены. Сильное сопротивление они встретили на Волынском и, особенно, на Кобринском укреплении, где дело доходило до штыковых атак [57, с. 90].
К полудню положение стабилизировалось. Немцы смогли закрепиться лишь на отдельных участках цитадели, включая господствующее над крепостью здание клуба (бывшая церковь Святого Николая), столовую командного состава и участок казармы у Брестских ворот, на Тереспольском, на части Волынского и западе Кобринского укреплений.
В районе Западного форта и домов комсостава на Кобринском укреплении сражалась группа бойцов под командованием капитана В. В. Шабловского.
В районе Тереспольских ворот продолжали сражаться группы под командованием старшего лейтенанта А. Е. Потапова (в подвалах казарм 333-го стрелкового полка) и пограничники 9-й пограничной заставы лейтенанта А. М. Кижеватова (в здании пограничной заставы).
К 7:00 22 июня 42-я и 6-я стрелковые дивизии покинули крепость и город Брест, однако множеству военнослужащих этих дивизий так и не удалось выбраться из крепости. Именно они и продолжали сражаться в ней. По оценкам историка Р. Алиева, из крепости вышло около 6 тысяч человек, а осталось в ней около 9 тысяч. По другим данным, на 22 июня в крепости находилось лишь от 3 до 4 тысяч человек, так как часть личного состава обеих дивизий была вне крепости — в летних лагерях, на учениях, на строительстве Брестского укрепрайона (сапёрные батальоны, инженерный полк, по одному батальону от каждого стрелкового полка и по дивизиону от артиллерийских полков) [10].
Из боевого отчёта о действиях 6-й стрелковой дивизии:
«В 4 часа утра 22 июня был открыт ураганный огонь по казармам, по выходам из казарм в центральной части крепости, по мостам и входным воротам и домам начальствующего состава. Этот налет внес замешательство и вызвал панику среди красноармейского состава. Командный состав, подвергшийся в своих квартирах нападению, был частично уничтожен. Уцелевшие командиры не могли проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня, поставленного на мосту в центральной части крепости и у входных ворот. В результате красноармейцы и младшие командиры без управления со стороны средних командиров, одетые и раздетые, группами и поодиночке, выходили из крепости, преодолевая обводный канал, реку Мухавец и вал крепости под артиллерийским, миномётным и пулемётным огнём. Потери учесть не было возможности, так как разрозненные части 6-й дивизии смешались с разрозненными частями 42-й дивизии, а на сборное место многие не могли попасть потому, что примерно в 6 часов по нему уже был сосредоточён артиллерийский огонь» [11, с. 305].
К 9 часам утра крепость была окружена. В течение дня немцы были вынуждены ввести в бой резерв 45-й пехотной дивизии (2-й батальон 135-го пехотного полка) и 133-й пехотный полк, первоначально являвшийся резервом корпуса. Также, после захвата Бреста, к крепости был отведён 130-й пехотный полк. Таким образом в последующей осаде была задействована вся 45-я пехотная дивизия.
Основная масса оставшихся в Брестской крепости военнослужащих, лишённая командования, не приняла участия в боевых действиях и в течение первых дней массово сдалась в плен. Фактически активное сопротивление противнику оказала только незначительная часть гарнизона. Защитники крепости стихийно объединялись в различные боевые группы, действовавшие по большей части разрозненно. Единого командования организовано не было. В этой связи, гарнизон крепости упустил возможность отразить атаки подразделений 45-й пехотной дивизии, деблокировать выходы из крепости и осуществить организованный выход из неё, что было вполне реальным
В ночь на 23 июня, отведя войска на внешние валы крепости, немцы начали артобстрел, в перерывах предлагая гарнизону сдаться. Сдалось около 1900 человек в западной части цитадели и на Северном острове. В восточной части цитадели защитникам крепости удалось, выбив немцев из примыкающего к Брестским воротам участка кольцевой казармы, объединить два наиболее мощных из остававшихся на цитадели очагов сопротивления — боевую группу 455-го стрелкового полка, возглавляемую лейтенантом А. А. Виноградовым (начальником химслужбы 455-го стрелкового полка) и капитаном И. Н. Зубачёвым (заместителем командира 44-го стрелкового полка по хозяйственной части), и боевую группу так называемого «Дома офицеров» — подразделениями, сосредоточенными здесь для намечаемой попытки прорыва, руководили полковой комиссар Е. М. Фомин (военный комиссар 84-го стрелкового полка), старший лейтенант Н. Ф. Щербаков (помощник начальника штаба 33-го отдельного инженерного полка) и лейтенант А. К. Шугуров (ответственный секретарь комсомольского бюро 75-го отдельного разведывательного батальона) [10].
Встретившись в подвале «Дома офицеров», защитники цитадели попытались скоординировать свои действия: был подготовлен датированный 24 июня проект приказа № 1, в котором предлагалось создать сводную боевую группу и штаб во главе с капитаном И. Н. Зубачёвым и его заместителем полковым комиссаром Е. М. Фоминым, подсчитать оставшийся личный состав. Однако в полной мере осуществить планы не удалось — немцы ворвались в цитадель. Большая группа защитников цитадели во главе с лейтенантом А. А. Виноградовым пыталась прорваться из крепости через Кобринское укрепление. Но это окончилось неудачей: хотя группе прорыва, разделившейся на несколько отрядов, удалось вырваться за главный вал, её бойцы были почти все пленены или уничтожены подразделениями 45-й пехотной дивизии, занимавшими оборону у огибавшего Брест шоссе [30, с. 367].
К вечеру 24 июня немцы овладели большей частью крепости, за исключением участка кольцевой казармы («Дом офицеров») возле Брестских (Трёхарочных) ворот цитадели, казематов в земляном валу на противоположном берегу Мухавца и расположенного на Кобринском укреплении так называемого «Восточного форта» — его обороной, состоявшей из 400 бойцов и командиров Красной Армии, командовал майор П. М. Гаврилов (командир 44-го стрелкового полка). В этот день немцам удалось пленить 1250 защитников крепости.
Продолжавшиеся попытки прорывов из цитадели к успеху не привели. После проведённых 25-26 июня подрыва нескольких отсеков кольцевой казармы «Дома офицеров», последние 450 защитников цитадели и пункта 145 сложили оружие.
В подвалах казарм 333-го полка у Тереспольских ворот группа А. Е. Потапова и присоединившиеся к ней пограничники А. М. Кижеватова продолжали вести бой до 29 июня. 29 июня они предприняли отчаянную попытку прорыва на юг, в сторону Западного острова, с тем, чтобы потом повернуть к востоку. В ходе прорыва большинство его участников погибло или было захвачено в плен.
После сброса немцами 22-х 500 кг бомб и авиабомбы весом в 1800 кг пал Восточный форт. Однако окончательно зачистить его немцам удалось лишь 30 июня (из-за начавшихся 29 июня пожаров) [30, с. 369].
Оставались лишь изолированные очаги сопротивления и одиночные бойцы, собиравшиеся в группы и организовывающие активное сопротивление, либо пытавшиеся прорваться из крепости и уйти к партизанам в Беловежскую пущу (многим это удалось). Майор П. М. Гаврилов (см. раздел «Последний бой») был пленён раненым в числе последних — 23 июля. Одна из надписей в крепости гласит: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина. 20/VII-41». Сопротивление одиночных советских военнослужащих в казематах крепости продолжалось вплоть до августа 1941 года, перед посещением крепости А. Гитлером и Б. Муссолини. Также известно, что камень, который А. Гитлер взял из развалин моста, был обнаружен в его кабинете уже после окончания войн. Для устранения последних очагов сопротивления германское верховное командование отдало приказ затопить подвалы крепости водой из реки Западный Буг [10].
Немецкими войсками в крепости было взято в плен около 7 тыс. советских военнослужащих (по донесению командира 45-й дивизии генерал-лейтенанта Шлипера, на 30 июня было взято в плен 101 офицеров, 7122 младших командиров и бойцов), 1877 советских военнослужащих погибло в крепости.
Суммарные потери немцев в Брестской крепости составили 1197 человек, из них 87 офицера вермахта на Восточном фронте за первую неделю войны.
Контрудар под Гродно (24—25 июня 1941 года) — фронтовой контрудар в первые дни Великой Отечественной войны в ходе Белорусской стратегической оборонительной операции [18].
Первые дни и даже часы сражения имеют большое значение для его дальнейшего развития. Принятые в это время решения уже с трудом поддаются корректировке. На данный момент можно уверенно признать, что нацеливание группы Болдина на район Гродно было серьезной ошибкой советского командования. В первую очередь это был просчет разведки.
Запущенный вечером 22 июня маховик контрудара крупной массой танков уже было не остановить. Группа из двух корпусов выходила на исходные позиции для контрудара. И.В. Болдин вспоминал:
«На КП прибыл командир 6-го механизированного корпуса генерал-майор М.Г. Хацкилевич. Он-то мне и нужен! Ставлю перед ним задачу — с наступлением темноты сдать частям 10-й армии занимаемый рубеж обороны по восточному берегу Нарева и к утру сосредоточиться в лесу в десяти километрах северо-восточное Белостока. 29-ю механизированную дивизию ночью перебросить из Слонима в Сокулку и посадить в оборону на рубеже Кузница, Сокулка, чтобы прикрыть развертывание главных сил 6-го механизированного корпуса и 36-й кавалерийской дивизии. Затем с рассветом нанести контрудар в направлении Белосток, Гродно и, взаимодействуя с 11–м механизированным корпусом, уже вступившим в бой южнее Гродно, разгромить группировку противника, наступающего на Крынки» [36, с. 199].
В реальности «сдать» рубеж обороны по Нареву войскам 10-й армии полностью не удалось. На нем были оставлены весьма значительные силы 6-го мехкорпуса. Однако в целом воспоминания Болдина в данном случае стыкуются с документами. Командир 7-й танковой дивизии Борзилов в своем отчете по итогам боев писал следующее: «Поступили новые сведения: танковая дивизия противника прорвалась между Гродно и Сокулка. В 14.00 23.6 дивизия получила новую задачу — двигаться в направлении Сокулка — Кузница, уничтожить прорвавшуюся ТД с выходом в район сбора южнее Гродно (примерно 140 км). Выполняя задачу, дивизия в первой половине дня 24.6 сосредоточилась на рубеже для атаки южнее Сокулки и старое Дубовое». К моменту получения новой задачи 7-я танковая дивизия уже успела побывать под ударом авиации. По докладу Борзилова, бомбардировки с воздуха в первой половине дня 23 июня стоили его дивизии 63 танков, «разбитых и разогнанных авиацией противника», и были «разбиты все тылы полков».
Борзилов также с досадой отметил, что по прибытии на место «разведкой было установлено, что танковой дивизии противника нет, а были мелкие группы танков, взаимодействующих с пехотой и конницей». В данном случае речь идет, очевидно, о «Штурмгешюцах». Как тут не вспомнить хвастливое заявление штаба ВВС ЗФ: «Воздушная разведка в первые же дни войны своевременно вскрыла сувалкскую группировку мотомехвойск противника».
Задачей на 24 июня для соединений XX корпуса был выход 162-й пехотной дивизии в район Сидры, а 256-й пехотной дивизии — в район Индуры. Тем самым немецкая пехота выходила в район южнее Гродно, сужая коридор для отступления стоящих на границе соединений 3-й и 10-й армий [10].
До выхода в назначенный для контрудара район группы Болдина район к югу и юго-западу от Гродно оставался в ведении соединений 3-й армии Кузнецова. Если быть точным, то здесь действовал 11-й мехкорпус генерала Мостовенко, подпиравший рассыпающуюся оборону стрелковых частей. По приказу Кузнецова 11-й мехкорпус должен был 23 июня отойти на рубеж реки Свислочи. Решение это было прямым следствием сдачи Гродно. Все бы было ничего, но командарм-3 отдал приказ на отход обороняющейся под Гродно 29-й танковой дивизии через голову комкора-11 Мостовенко. В результате она начала отход, открывая фланги соседей. Мостовенко узнал об отходе от своего помощника по техчасти подполковника Божко, который случайно натолкнулся на колонны отходящего с позиций танкового полка. Комкор остановил отход и приказал возвращаться на исходные позиции. 29-я танковая дивизия отбила прежнюю позицию, потеряв 25 танков [10].
Увиденные немецкими пехотинцами танки были первыми вестниками прибытия группы Болдина. По сравнению с запланированным Павловым вечером 22 июня составом она была существенно ослаблена. Из нее были изъяты мотострелковый полк 7-й танковой дивизии и значительная часть 4-й танковой дивизии. Они были использованы для обороны линии Нарева западнее и юго-западнее Белостока.
Фактический состав группы Болдина, ввиду отсутствия документов советской стороны, установить затруднительно. Однако, по данным немецкой разведки, он был следующим:
— 29-я моторизованная дивизия;
— 7-я танковая дивизия без мотострелкового полка;
— 6-я кавалерийская дивизия;
— 36-я кавалерийская дивизия;
— возможно, 8-й танковый полк 4-й танковой дивизии [30, с. 203].
Таким образом, в руках Болдина было сосредоточено для контрудара 3–4 танковых полков 6-го мехкорпуса и танковые части 6-го кавкорпуса. Количество пехоты было, напротив, весьма незначительным — два мотострелковых полка (29-й моторизованной дивизии) и кавалерийские полки 6-го кавкорпуса. Артиллерии также было мало. По немецким оценкам, в бою участвовало в лучшем случае 3 тяжелых и 2 легких артполка по два дивизиона в каждом.
Тем временем советская сторона также готовилась к грядущим боям. Болдин предусмотрительно выдвинул вперед 29-ю моторизованную дивизию для удержания исходных позиций для контрудара. Это вообще было типовое решение для командиров мехсоединений 1941 г. 11-й мехкорпус отходил под нажимом противника, и эта мера оказалась совсем не лишней. Если бы ситуация вышла из-под контроля, немцы могли успеть занять узел дорог Сокулку и серьезно ухудшить и без того не блестящую обстановку перед контрударом.
Прибытие свежих сил позволило днем 24 июня почувствовать себя увереннее 11-му мехкорпусу Мостовенко. Он участвовал в атаках на Кузницу, в районе которой постепенно сгрудились главные силы 256-й пехотной дивизии. До вечера 24 июня 11-й мехкорпус провел больше десятка танковых атак. Они были нацелены в основном на Кузницу, но частью сил корпус Мостовенко атаковал плацдарм немецкой 8-й пехотной дивизии южнее Гродно [12].
Вскоре подходившие с юга танки вступили в бой. Собственно, наступление группы Болдина началось именно вечером 24 июня. По немецким данным, первый удар последовал только в 19.00 берлинского времени.
Первая атака, начавшаяся, по немецким данным, в 19.00 24 июня, была нацелена на деревню Сидру, занимавшуюся главными силами 162-й пехотной дивизии. Одновременно атаке подверглись позиции соседней 256-й пехотной дивизии под Кузницей.
Выдвижение большого количества советских танков было замечено германской авиацией, которая приступила к штурмовке танковых колонн. В воздух был поднят 8-й авиакорпус В. фон Рихтгофена, которому 6-й мехкорпус без достаточного зенитного и авиационного прикрытия ничего не мог противопоставить (по отчету командира 7-й танковой дивизии, его отдельный зенитный артдивизион в начале войны находился на окружном полигоне в Крупках восточнее Минска) [36, с. 303].
В итоге советская КМГ оказалась скована двумя дивизиями 20-го армейского корпуса 9-й армии и действиями немецкой авиации. Командование группы армий «Центр» вынуждено было перебросить в район боёв 129-ю пехотную дивизию.
Господство в воздухе немецкой авиации не только вело к прямым потерям в живой силе и технике, но и способствовало полной дезорганизации тыла — нарушению обеспечения боя боеприпасами и горюче-смазочными средствами. Было полностью дезорганизовано управление боевыми частями, ещё раньше была потеряна связь командования КМГ со штабом фронта. В итоге во второй половине дня 25 июня был отдан приказ на прекращение контрудара и отход советских частей на восток.
Советская 3-я армия (командующий — В. И. Кузнецов) действовала отдельно: 24 июня в наступление с целью захвата Гродно направлены 29-я танковая дивизия (полковник Н. П. Студнев) и 204 мотодивизия (полковник А. М. Пиров) 11-го мехкорпуса (генерал-майор Д. К. Мостовенко) [2] и части 85-й стрелковой дивизии (генерал-майор А. В. Бондовский).
Однако общая неблагоприятная обстановка в полосе 3-й армии и обход её противником с севера привели к приостановке наступления. Вечером 25 июня 11-й мехкорпус и 85-я дивизия получили приказ отойти на рубеж обороны р. Свислочь [10].
Советские атаки 24 и 25 июня южнее и юго-восточнее Гродно завершились тяжёлым тактическим поражением. Несмотря на использование большого числа танков, советским войскам не удалось разгромить расположенные на не слишком удачных позициях части германского XX армейского корпуса.
Напротив, были понесены тяжелые потери в танках. По данным XX армейского корпуса, число уничтоженных советских танков было следующим:
· 256-я пехотная дивизия — 87
· 162-я пехотная дивизия — 56
· 2-я рота 4-го полка зенитной артиллерии — 21
· VIII авиакорпус — 43
· Итого — 207 танков [56, с. 122].
Отрицательный тактический результат советской стороны следует объяснять в первую очередь следующими причинами:
· Проведение атак с марша.
· Недостаточная артиллерийская поддержка.
· Полное отсутствие воздушной поддержки [57, с. 244].
На оперативном уровне, однако, советские атаки принесли успех. Германский XX армейский корпус оказался настолько серьезно скованным, что лишь 27 июня оказался в состоянии вновь перейти к наступлению. Таким образом, он потерял 3,5 дня.
За это время был произведен отход с линии р. Бобр — если не считать сильные арьергарды у Осовца. Поскольку продвижение немцев с плацдармов у мостов через Нарев юго-западнее и южнее Белостока до 26 июня удалось также предотвратить, организованный отход как минимум большей части центра и правого крыла 10-й армии до реки Рось севернее Волковыска был обеспечен.
Тем временем продвигавшиеся на восток немецкие моторизованные корпуса 24 июня натолкнулись на второй эшелон советского Западного фронта. 47-й мотокорпус немецкой 2-й танковой группы столкнулся с тремя советскими дивизиями в районе Слонима, которые задержали его на сутки, а 57-й мотокорпус 3-й танковой группы — с 21-м стрелковым корпусом в районе Лиды.
В это время немецкий 39-й мотокорпус, продвигаясь в оперативной пустоте, 25 июня вышел на подступы к Минску. К столице Белоруссии прорвались три танковые дивизии (7-я, 20-я и 12-я), всего до 700 танков, на следующий день к ним присоединилась 20-я моторизованная дивизия. 26 июня были заняты Молодечно, Воложин и Радошковичи. 7-я немецкая танковая дивизия обошла Минск с севера и направилась к Борисову. В ночь на 27 июня её передовой отряд занял Смолевичи на шоссе Минск — Москва [10].
Минск оборонял 44-й стрелковый корпус комдива В. А. Юшкевича, занявший позиции Минского укрепрайона, а также 2-й стрелковый корпус (командир — генерал-майор А. Н. Ермаков); всего в районе Минска находилось 4 советские стрелковые дивизии. 27 июня командование над войсками, оборонявшими Минск, принял штаб 13-й армии (командующий — генерал-лейтенант П. М. Филатов), который только что вышел из-под удара в районе Молодечно. Нарком обороны СССР маршал С. К. Тимошенко отдал приказ: Минск ни в коем случае не сдавать, даже при условии полного окружения войск, его обороняющих. В этот же день советская 100-я стрелковая дивизия провела контратаку на Острошицкий Городок севернее Минска, но та была отбита [4].
Тем временем 26 июня немецкий 47-й моторизованный корпус 2-й танковой группы занял Барановичи, подходя к Минску с юга. 27 июня он захватил Столбцы, а 28 июня — Дзержинск.
28 июня около 17:00 части немецкой 20-й танковой дивизии ворвались в Минск с северо-запада. Две дивизии 44-го стрелкового корпуса остались удерживать позиции западнее Минска, в то время как 2-й стрелковый корпус отошёл восточнее Минска на рубеж реки Волма [36, с. 299].
В результате охватов немецких 2-й и 3-й танковой групп в Налибокской пуще оказались окружены остатки 3-й, 10-й и части 13-й и 4-й армий. К 8 июля бои в Минском «котле» были завершены.
Таким образом, Брест был одним из пограничных гарнизонов на территории СССР, он прикрывал путь к центральной магистрали, ведущей в Минск. Именно поэтому Брест и оказался одним из первых городов, который подвергся атаке после нападения Германии. Советская армия в течение недели сдерживала натиск неприятеля, несмотря на численное превосходство немцев, а также поддержку со стороны артиллерии и авиации. В результате продолжительной осады немцы все-таки смогли завладеть главными укреплениями Брестской крепости и разрушить их. Однако на других участках борьба шла еще довольно продолжительное время: небольшие группы, оставшиеся после налета, оказывали сопротивление неприятелю из последних сил. Оборона Брестской крепости стала важным сражением, в котором советские войска смогли показать свою готовность защищаться до последней капли крови, несмотря на преимущества противника. Оборона Бреста вошла в историю как одна из самых кровавых осад и в то же самое время как одно из самых великих сражений, показавших все мужество советской армии. 24 июня начался советский контрудар в районе Гродно силами сформированной конно-механизированной группы (КМГ) под командованием заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта И. В. Болдина. К контрудару привлекли боеготовый 6-й мехкорпус генерал-майора М. Г. Хацкилевича и 6-й кавкорпус, однако господство в воздухе немецкой авиации, плохая организация удара, атака на подготовленную противотанковую позицию и разгром тылов привели к тому, что немецким войскам удалось остановить войска КМГ Болдина. Отдельно действовал 11-й мехкорпус 3-й армии, которому удалось даже выйти к пригороду Гродно. Немецкий 20-й армейский корпус был на время принуждён занять оборону, однако остальные немецкие корпуса 9-й армии продолжили охват основных сил советской армии в Белостокском выступе [6]. Ввиду неудачи контрудара и фактического начала окружения к 20:00 25 июня И. В. Болдин отдал приказ прекратить атаки и начать отступление. В ходе наступления противник добился серьёзных оперативных успехов: нанёс тяжёлое поражение советскому Западному фронту, захватил значительную часть Беларуси и продвинулся на глубину свыше 300 км. Только сосредоточение Второго Стратегического эшелона, занявшего позиции по р. Западная Двина и Днепр, позволило задержать продвижение вермахта к Москве в Смоленском сражении.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 62; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!