Противостояние тарикатов Ясавия и Накшбандийа в XVI -XVIII веках
Как отмечает Девин ДеУис, в XVI веке началось противостояние Ясавии и Накшбандии в Средней Азии. Империя Тимуридов, покровительствовала обоим братствам, сдерживала их от конфликтов и противостояний. С коллапсом империи оба тариката начали борьбу за умы населения Средней Азии и за расположение новых правителей, сменивших Тимуридов.
В братстве накшбандийа в это время наметилась тенденция к фанатизму и созданию тесных связей между шейхами и мюридами. Накшбандия становится закрытым орденом, основанном на личной преданности к шейху и “братству” мюридов. Начиная с шейхства Ходжи Ахрара (Убайд Аллаха Шаши) (1432-1489) накшбандийа становится очень фанатичным братством по своему духу и связи между его членами становятся для них превыше всех остальных связей. Шаши имел близкие связи с такими правителями того времени как ‛Абд Ал-Латиф, сыном Улугбека ( по некоторым данным, сам Ахрар участвовал в свержении и судом над последним), а впоследствии с Султаном Ахмадом Мирзой. Можно сказать, что оба эти правителя были фанатичными фундаменталистами. В их правление все явления, признанные не шариатскими, яростно искоренялись из общественной жизни. Была усилена роль духовенства в государственном управлении, активно насаждался ханафитский мазхаб в судопроизводстве. Значительный урон был нанесен как светскому образованию, так и науке в целом. В это время многие мюриды и шейхи накшбандийа занимали государственные и военные должности, возглавили почти все медресе. Естественно, что тарикат йасавийа в таких условиях не мог не оказаться под ударом официальной власти и духовенства. Ахмед Мирза отменил финансирование ордена, запретил богословам из йасавийа вести проповедь в людным местах и преподавать в медресе. Прямых репрессий против братства, однако, не проводилось (DeWeese, 1996, .
|
|
|
Во главе тариката йасавийа в то время стоял шейх Худайдод Вали (1461-1532), родившийся в современной Навоийской области Узбекистана, вступивший в тарикат йасавийа и ставший в 26 лет шейхом ордена. За то недолгое время, что он был шейхом в Мавераннахре, Вали Худайдод прославился своей исключительной скромностью и щедростью. Сохранилась история о том, как эмир Боки, местный правитель, желая поддержать шейха, отправил ему несколько мешков зерна, но тот не принял подношений. Только после долгих уговоров дары были приняты и тут же до последнего зернышка розданы вдовам, сиротам и нуждающимся (DeWeese, 1996, 185-190).
Худайдод в 1488 году бежал в Дешт-и Кипчак ко двору узбекского хана Мухаммада Шейбани, который оказал покровительство как ему, так и его тарикату. Известен интересная история о том, что Худайдод Вали, обладавший сильным телосложением, завоевал расположение Мухаммада Шейбани одолев нескольких его воинов в кулачном бою. Шейбани стал последователем тариката йасавийа и, захватив в 1503 году Мавераннахр ослабил влияние накшбандийа. Мухаммаду Шейбани не удалось запретить этот орден, который имел в Средней Азии того времени огромное влияние.
|
|
|
Следующие после Мухаммада правители из Шейбанидов также поддерживали братство йасавийа (Вали Худайдод был учителем наследников Мухаммада Шейбани, в частности Абу Са‛ид-хана и Убайдуллы-хана). Однако, учение йасавийа было популярно в основном у кочевых узбеков, в то время как городское население отдавало больше предпочтения накшбандийа. Этот тарикат создал разветвленную сеть поддержек и связей, с которой Шейбаниды вынуждены были считаться. У представителей этого тариката существовала убежденность в том, что только они являются истинными верующими, а все другие находятся во лжи. Также этот тарикат поддерживался суннитским духовенством с которым правителям Бухары, лояльным к йасавийа, приходилось считаться (Deweese, 1996, 188-189).
Нападки Накшбандийа на йасавийа сосредотачивались главным образом на двух моментах: во-первых, на элементах суфийской практики, считавшихся неприемлемыми, и, в первую очередь, на громком зикре; и, во-вторых, на преобладании в традиции йасавийа наследственного шейхства. Первый вопрос был обычным предметом трений между традициями Накшбандийа и йасавийа, породив в то время значительный объем литературы в защиту громкого зикра со стороны йасавийских богословов. Накшбандийцы в своих сочинениях были непримиримы в критике наследственных отношений йасавийа и, насмехаясь над йасавийскими шейхами, сравнивая их с лавочниками. В свою очередь, возможность для каждого мюрида дорасти до шейха привлекала многих искателей истины в ряды накшбандийа.
|
|
|
Среди наиболее непримиримых шейхов накшбандийа был Лутфаллах Чусти (ум. 1572), развивавший свою деятельность в Ферганской долине и Самарканде в середине XVI. Он и его последователи были крайне враждебны к другим суфийским группам, особенно к Ясавии. Сохранилась агрессивная и полная желчи в сторону этого тариката история, являвшаяся частью пропаганды накшбандийа того времени. Рассказывают, что йасавийский шейх ‛Абд ал-Кадир Турбати, пришел со своими сторонниками к Лутфаллаху для того, чтобы доказать им преимущества громкого зикра над тихим. Вместо этого он не смог промолвить ни слова, так как был поражен чумой и умер через несколько дней. Накшбандийские источники хвастиливо утверждали, что их шейх переманил в это время большое количество последователей йасавийа на сторону своего тариката. Что примечательно, сам Лутфаллах получил титул шейха в наследство от отца Фетхуллаха и обучался у некоего тюркского ордена, то есть йасавийа. Таким образом, лично отказавшись следовать по стопам своего отца и примкнуть к йасавийа, Лутфаллах уводил сыновей, как и учеников, в сторону от братства йасавийа.
|
|
|
О том уравне ненависти, который испытывали представители накшбандийа к йасавийа, можно судить по сочинению шейха Шахрисабзи Имканаги (ум. 1601), в котором он повествует о шейхе йасавийа Касим-шейхе Кармианги, который навлек гнев Аллаха за противоречие шейхам накшбандийа. Многих из его мюридов постигла болезнь и смерть, в один из дней умерло тридцать человек, включая самого Касим-шейха. И никто не пришел к джаназе шайха, убоявшись заражения от могил. Действительно, известно, что Касим-шейх умер от чумы, но сам этот факт был использован накшбандийа чтобы показать свою истинность и опорочить институт наследственных шейхов.
Стоит отметить, что йасавийская пропаганда, в свою очередь, была более миролюбива в высказываниях о своих оппонентах. Например, сохранилась сочинение об 'Алим-шайхе, одном из видных шейхов семнадцатого века, составителе самой значительной агиографии йасавийа, Ламахат мин нафахат ал-кудс. Cогласно этому рассказу, ‛Алим увидел себя во сне мюридом накшбандийского тариката, как вдруг, несколько видных шейхов прошлого, ведомые Ходжой Ахмадом Йасави, появились перед ним и стали упрекать и бранить его; проснувшись, Алим-шайх изрек: “Рвение великих этой силсилы не позволяет нам входить в другой тарикат!”
Однако, если ‛Алим-шайх, в конце XVI в., остался «верным» традиции йасавийа, то этого нельзя сказать о многих других шейхах или адептах, связанных с ней наследственными узами или путем присоединения, а явным результатом принятия такими фигурами подобных решений, по сути дела — переход к накшбандийа, было очень заметное уменьшение размеров и влияния ордена йасавийа, и в равной степени серьезно подтачивало его конкурентное положение; учителя йасавийа, продолжали в XVI в. быть в чести при дворе Шейбанидов, но когда видные шайхи и их сыновья сами повернулись в сторону накшбандийа, у желающих стать адептами суфизма оставалось, бесспорно, немного оснований отдавать предпочтение этому суфийскому пути. Тот факт, что подобные решения могли порой касаться не только отдельных шайхов или адептов, но также и целых групп, подтверждается переходом одной хорезмской общины Ясавия целиком к некоему шайху накшбандийа в началом XVII века: некто Токум-шайх Хиваки, чей учитель был прямым учеником Касим-шейха, привел 400 своих мюридов в обучение шейху накшбандийа. Здесь мы видим безусловно зрелого суфийского шейха с изрядным числом последователей переходящим в другой (в данном случае враждебный) тарикат, что указывает не просто на изменение личных взглядов, имеющее последствия для индивидуума, но общинный сдвиг, затрагивающий облик ордена йасавийа в целом с постепенным ослаблением и сокращением числа его последователей. В то же время нам неизвестны примеры, когда члены накшбандийа покидали бы свой орден, присоединяясь к общине Ясавии.
То, что такое отступничество от Ясавии набирало силу на протяжении поколений, дает ясно понять крайне важное, но фактически неизученное сочинение конца XVII в. Самарат ал-маша ’ их, которое было составлено в 1680-х годах относительно малоизвестным бухарским ученым и суфием Зинда‛Али ал-Хусайни ал-Касими ал-Бухари. В этом опусе он указывает на то, что до определенного времени и он, и его отец, и его братья и друзья состояли в братстве йасавийа. но. разочаровавшись в идеях этого братства, какое-то время оказались без духовного попечительства и, не зная куда им идти, вступили в накшбандийа. В случае с семьей автора Самарат мы, таким образом, видим потомственный переход от исключительно ясавийской принадлежности (дед автора) к периоду «перемещения» (зачастую не вполне добровольного) к накшбандийа (отец автора и его шейхи) и, наконец, к периоду, когда молодой адепт связан с шейхами йасавийа и вовлечен в духовную практику, ценит наследие йасавийа и считает его неотъемлемой частью своего наследства, но при этом относит себя к накшбандийа (DeWeese, 1996, 189-200).
Популярность ордена настолько падает, что в XVIII веке исчезают не только какие-либо сведения о жизни тариката, но и исчезает какая-либо информация о йасавийских шейхах. Последний известный истории шейх данного тариката - Сайид Мулла Мухаммад Ахунд (1686 -1749), известный среди народа как Ишан Имло, родившийся в Бухаре и около 1712 года ставший шейхом братства. Об Ишане Имло до нашего времени дошли лишь легенды, в то время как настоящая биография этого человека нам неизвестна. Можно сказать точно, что Мухаммаду Ахунду удалось защитить обряд отправления громкого зикра и доказать шариатскую приемлемость данного ритуала как улемам Бухары, так и правящей Мангытской династии. Большим упущением этого шейха было то, что он не оставил после себя преемника и после его смерти около 1749 года тарикат йасавийа распался на множество независящих друг от друга групп, что только усилило упадок непопулярного ордена (Джурабаев, 99-103).
Реальное государственные преследования против йасавийа, , фактически уничтожившие тарикат, начались довольно поздно, в конце XVIII века в годы правления в Бухаре эмира Шах-Мурада (1785-1800), который поддержал некоторых шейхов братства Накшбандийа в их устремлениях запретить ритуалы, «сомнительные» согласно шариату в его традиционном толковании. Именно Шах-Мурадом была предпринята попытка новой кодификации сборника фетв, который запрещал в том числе и проведение громкого зикра. В борьбе за «восстановление чистого ислама» Шах-Мурад прежде всего объявил недопустимым новшеством (бид ‛ а) практически все ритуалы йасавийа (а также тарикатов кубравийа и ‘Ишкинийа). Более «шариатскими» ему показались накшбандийские ритуалы и особенно практикуемый ими тихий, внутренний зикр-ханифи. В ходе этих реформ многие лидеры йасавийских групп были казнены, а литература братства уничтожена. Только около 1822 года, из-за убедительного письма в защиту громкого зикра некоего богослова Шейх Худайдада Таш-Мухаммада аль-Бухари к амиру Амир-Хайдару (1800-1825), населению эмирата было разрешено совершать громкий зикр. К этому времени в Мавераннахре и в районе Сырдарьи вышли из подполья несколько групп и кружков относящих себя к традиции тариката Ходжи Ахмада Йасави, но не являющимися прямыми его наследниками. Шейхи этих братств не прошли посвящение в шейхи ни от Ишана Имло, ни от какого-либо другого шейха йасавийской силсила. Эти общины возникали довольно стихийно и существовали недолго (Муминов, 248-250).
В то же время, ослабление и исчезновение отдельных суфийских общин с явно выраженной принадлежностью к традиции йасавийа сопровождались широким распространением среди кочевых и оседлых сообществ Центральной Азии моделей практики и рассуждений, выношенных йасавийчкой традицией; таким образом, многие элементы этой традиции стали общим достоянием столь широких социальных кругов, какие не затронула накшбандийа, и сохранились в определенном виде в народных преданиях, легендах, музыке и до наших дней. Это распространение, несомненно, коренилось в модели общинных связей и наследственного шейхства, которая позволила сохранить многие элементы суфийской практики до начала XX века (DeWeese, 1996, 200-207).
Тарикат Ясавия в XX веке
Советская власть со своего установления в Средней Азии в 1921-1924 годах крайне негативно относилась к существованию суфийских групп и тарикатов в регионе. Новый режим не устраивало то, что суфии оказали поддержку басмаческому движению и имели строгую иерархическую структуру. В 1930-1931 годах многие суфийские группы фактически были уничтожены, а наиболее активные члены братств и шейхи репрессированы. Однако многие мюриды в отсутствии шейхов продолжали тайно совершать зикры и собираться для обсуждения и передачи суфийской литературы. Эти энтузиасты также периодически подвергались репрессиям, а после 1955 арестам и тюремным заключениям. Из-за этого в Средней Азии наступил глубокий упадок суфизма, который продолжается и до сих пор.
Однако, для жителей Казахстана и Узбекистана, особенно в селах, суфизм стал частью национальной культуры, с которой советская власть не могла бороться. Например, вплоть до сегодняшнего времени в культуре местного населения играют мазары - захоронения шейхов и суфийских святых. В советское время у могил святых собиралось огромное количество людей, которые исполняли “народные” песни и танцы, которые, по сути, являлись упрощенным зикром (Бабаджанов, 333-336).
В годы Перестройки настоящие суфийские собрания, до этого немногочисленные, стали вести себя более открыто и пропагандировать свои идеи. Однако, лидеры таких общин не являлись шейхами в традиционном понимании этого слова. В лучшем случае они получили посвящение у мюридов, которые в молодости находились в обучении у настоящих репрессированных шейхов.
Сейчас в Средней Азии нет единого братства йасавийа со строгой иерархией, как это было исторически,а вместо этого в Узбекистане, Восточном Казахстане, в Татарстане и Башкортостане существует около 90 разрозненных неосуфийских групп и кружков, претендующих на духовное родство с исторической йасавийа. Для этих групп также не существует строгой связи мюрид-шейх и уровней посвящения. Зикр данных братств также весьма упрощен: “суфии” собираются в круг и ударяя себя в грудь, громко повторяют шахаду. К таким радениям может присоединиться любой желающий, при том условии, что он является мусульманином (Бабаджанов, 341-344).
Заключение
Итак, тарикат йасавийа, созданный в середине XII века Ходжой Ахмадом Йасави в Туркестане, оказало влияние на религиозную мысль и распространение ислама в Средней Азии. Этот тарикат имел весьма своеобразную идеологию, в которой сочеталось следование ханафитскому мазхабу с экстатическими суфийскими практиками. Суфии йасавийа практиковали громкий зикр и маламат (самопорицание). Известно, что в йасавийской иерархии существовало множество ступеней и прохождение суфийского пути в данном ордене было очень сложным для мюрида.
Ахмад Йасави, основатель этого тариката, был не только суфийским богословом, но и выдающимся поэтом, оставившим после себя один из первых сборников стихов на Чагатайском языке - Диван-и хикмет. Ученики Ходжи Ахмада, такие как Хаким-ата и Мухаммад Данишманд, также славились как известные богословы, проповедники ислама и поэты. О значимости этих личностей для религиозной мысли того времени можно судить по тому, что они стали персонажами народного фольклора, а их биографии обросли легендами.
К началу XIII века йасавийа стала одним из самых влиятельных суфийских братств в Средней Азии. Сильным испытанием для этого тариката стало Монгольское нашествие, но йасавийа удалось быстро восстановиться после этого бедствия благодаря обращению к суфизму некоторых вельмож Золотоордынского государства и Чагатайского улуса.
Второй расцвет братство пережило во время правления Тимуридов, которые оказывали покровительство шейхам. Однако, в это же время началось противостояние йасавийа и накшбандийа, которое было неуспешным для первой. Население Мавераннахра к концу XVII века потеряло интерес к братству йасавийа и переметнулось к последователям Баха’ ад-дина Накшбанда. Накшбандийа открыто поддерживала Мангытская династия, открыто враждебно относившаяся к йасавийа. С этого времени тарикат йасавийа пришел в полный упадок, выразившийся в утрате институтов наследственного шейхства и традиционной организации.
Во время правления Российской Империи и Советского Союза были уничтожены последние суфийские группы, хоть как-то связанные с исторической йасавийа. Однако, как было отмечено выше, многие йасавийские ритуалы и предания интегрировались в фольклор тюркского населения Средней Азии, культуру и традиции Казахского и Узбекского народов.
Список используемой литературы:
1. Babajanov B. “About a scroll of documents justifying Yasavi rituals” from “Persian Documents: New Horizons in Islamic Studies” NY 2017
2. Bennett C. “Companion of Islamic Studies” NY 2011
3. DeWeese, D. “Aḥmad Yasavī and the Ismāʿīlīs of Badakhshān: Towards a New Social History of Sufi-Shīʿī Relations in Central Asia” Boston 2019
4. DeWeese D. “Islamisation and native Religion in the Golden Horde” Pennsylvania, 1994
5. DeWeese D. “Foreword to M. F. Köprülü book ‘Early mystics in Turkish literature’ “ NY 2006
6. ِDeWeese D., J.-A. Gross “Sufism in Central Asia: New Perspectives on Sufi Traditions, 15th–21st Centuries” Leiden-Boston, 2018
7. DeWeese D. “The mashaikh-IL TURK and the Khwajagan: Rethinking the links between the Yasavi and Naqshbandi sufi traditions” from “Journal of Islamic Studies'' Oxford 1996
8. DeWeese D. “Yasavi sayids in the Timurid era: notes on the social and political role of communal sufi affiliations in the 14th and 15th centuries” Coventry 2020
9. Encyclopaedia of Islam, Second edition. Completed by P. Bearman, Th. Bianquis, C. E. Bosworth, E. van Donzel and W. P. Heinrichs. Leiden, 2010
10. Ernst, Carl W. "Muhammad as the Pole of Existence" Cambrige 2010
11. Gibb G. “Studies of Civilization of islam” Boston 1962
12. Gibb G. “The Structure of Religious Thought in Islam” Boston 1977
13. Jamil M. “Muslim Cominities of Grace: Sufi Brotherhoods in Islamic Religious life” NY 2007
14. Kempler M. “Sufis und Gelehrte in Tatarien und Baschkirien. Der islamische Diskurs unter russischer Herrschaft.” Berlin 1998
15. Köprülü, M. F. “Early mystics in Turkish literature” NY 2006
16. Nadirhan, Hasan “Notes about Some Manuscripts Devoted to the Sufi Order of Yassawiyya” Karabük 2017
17. Schimmel, A. “Mystical Dimensions of Islam. 2nd Edition” North Carolina, 2011
18. Dânişmend, M. “MİR’ÂTÜ’L-KULÛB” Hazırlayan: Prof. Necet Tosun Turkestan 2020
19. Tosun N. “Ahmed Yesevî’nin Temel Görüşleri ve Takipçileri Özet” Erzurum, 2009
20. Yesevi H. A. “Divan-ı Hikmet” Hazırlayan Dr. Hayatı Bice Ankara, 2003
21. Али-заде А. А. “Исламский Энциклопедический словарь” Москва 2007
22. Бабаджанов Б. “Возрождение деятельности суфийских групп в Узбекистане” из сборника “Суфизм в Средней Азии (зарубежные исследования)” СПб 2001
23. Бартольд В. В. “Тюрки: двенадцать лекций по истории тюркских народов Средней Азии” Алматы, 1998
24. Бартольд В. В. “Сочинения: Работы по отдельным вопросам истории Средней Азии” Том II Часть 2, Москва 1964
25. Бертельс Е. Э. “Литература народов Средней Азии от древнейших времен до XV века н. э.” Москва 1939
26. Бахревский Л. “Сулейман Бакыргани” Москва 2010
27. Бородовская Л. З. “Исследование традиции суфийского тариката Ясавия в аспекте его влияния на татарскую исламскую культуру” Казань, 2016
28. Бухари Х. А. Р. “Введение в Суфизм” Москва 2010
29. Дроздов В. А. “Мистическая любовь в иранском суфизме” статья в сборнике “Суфизм в Иране и Средней Азии” Алматы 2006
30. Джурабаев Д. Х. “Научные труды светских и религиозных деятелей Бухарского эмирата” из “Вестника Челябинского университета” Челябинск 2013
31. “Исламизация и Сакральные родословные Средней Азии, том 2: наследие Исхак Баба в нарративной и генеалогической традиции” Алматы 2006
32. Исламов Р. Ф. “Ахмад Ясави: жизнь и творческая деятельность (к вопросу изучения)” Казань, 2011
33. “Казахская Национальная Энциклопедия, Том 2” Гл. Ред. Б. Аяган, Алматы 2005
34. Камаладдини С. Б. “Туркестанский старец и его мистический путь” Статья в сборнике “Суфизм в Иране и Средней Азии” Алматы 2006
35. Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. “Государства и народы Евразийских степей” СПб 2004
36. Кныш А. Д. “Мусульманский мистицизм: краткая история” СПб 2004
37. Малгараева З. Б., Касабеков С. А. “Философия суфизма Ходжи Ахмада Ясави как основа исламского мировоззрения среднеазиатских тюрок” Алматы 2015
38. Муминов А. К. “Кокандская версия исламизации Туркестана” из сборника “Подвижники ислама: Культ святых и суфизм в Средней Азии и на Кавказе” Москва 2003
39. Селезнев А. Г., Селезнева И. А. “Культ святых в сибирском исламе: специфика универсального” Москва 2009
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 190; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!