Отчет пациента о заболевании № 2019 5 страница
- Ты думаешь, я начитался Библии?- спросил он.- Некоторые от этого сходят с ума, да?
Она протянула руку и взяла у него Библию. Перелистав страницы, она нашла Евангелие от Иоанна и прочитала:
“…Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам. Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна”.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
- Ты хороший мальчик, ты хочешь помогать людям, почему бы Богу не услышать твои молитвы? - сказала она.- Я не думаю, что тебе надо перестать читать Библию. Я бы знала, если бы с тобой что-то было не в порядке. Но лучше не будем никому говорить об этом.
- Я хотел рассказать только тебе, чтобы понять, что произошло. Что это может значить? - спросил он.
- Возможно, это значит, что ты будешь врачом, может быть, очень знаменитым, и будешь хорошо лечить детей,- сказала она.- Возможно, это значит, что ты станешь священником или миссионером. Знаешь, иногда люди изучают медицину и затем отправляются миссионерами к язычникам, чтобы нести им слово Божье и одновременно лечить больных.
- Вот кем я хочу быть - миссионером,- сказал он.
Ну что же, давай начнем с того, что вымоем бидоны из-под молока,- сказала она.- Чистоплотность сродни благочестию.
В ту ночь он спал очень мало; на следующий день в школе он был бестолков и рассеян больше обычного. Учитель, его дядя Луциан, велел ему написать слово “хижина”. Он не смог, и это вывело дядю из себя.
|
|
|
- Останешься после уроков и напишешь это слово на доске пятьсот раз,- сказал он.
Он долго выполнял задание. Домой он пришел поздно, и у него не осталось времени, чтобы пойти в лес: ему пришлось поторопиться, чтобы закончить дневные обязанности по дому до того, как подошло время вечерних дел.
Сквайр Кейси пришел домой разгневанный. Семья была опозорена, сказал он. Дядя Луциан поведал ему, какой у него тупой сын. За ужином сквайр говорил только об этом. После ужина, позвав с собой сына и прихватив учебник орфографии, он пошел в гостиную.
- Либо ты начнешь учить уроки, либо я буду знать, что ты туп,- сказал он.- Садись здесь и принимайся за дело.
Это был долгий вечер. Время от времени сквайр брал учебник и спрашивал у него урок. Ответы были неправильные. Он возвращал книгу и угрюмо говорил: “Хорошо, я спрошу у тебя это еще через полчаса”.
Мама и девочки ушли спать. В десять часов ответы все еще были неправильными. Выведенный из себя, сквайр дал сыну оплеуху, и тот упал на пол. Сквайр поднял его и снова посадил на стул. - Последняя попытка,- сказал он.
В половине одиннадцатого мальчик все еще не знал урока и снова оказался на полу. Медленно он поднялся на ноги. Он очень устал, и ему хотелось спать.
|
|
|
Когда он сел на стул, ему показалось, что он что-то услышал. В ушах шумело от отцовской оплеухи, но он слышал слова внутри себя. Это был голос женщины, которую он видел накануне. Она говорила: “Если ты немного поспишь, мы сможем помочь тебе”.
Он попросил отца дать ему отдохнуть, всего лишь несколько минут. Он будет знать урок, он был уверен.
- Я иду на кухню,- сказал сквайр.- Когда я вернусь, я еще раз спрошу у тебя урок. И это действительно будет последний раз. Берегись, если ты не будешь его знать.
Сквайр вышел из комнаты. Мальчик закрыл учебник, положил его себе под голову, свернулся калачиком на стуле и почти сразу же уснул.
Возвратившись с кухни, сквайр разбудил сына, выхватив книгу у него из-под головы.
- Спроси у меня урок. Теперь я знаю все,- сказал мальчик.
Сквайр начал задавать вопросы. Последовали быстрые уверенные ответы.
- Спроси меня следующий урок. Уверен, что я и его знаю,- сказал мальчик.
Сквайр спросил следующий урок. Все ответы были правильными.
Сквайр перелистывал книгу и наугад спрашивал самые трудные слова из тех, которые ему попадались. Ответы были правильными. Мальчик начал рассказывать, где, на какой странице встречались те или иные слова и какие там были иллюстрации.
|
|
|
- На этой странице изображение силосной башни. Под ним слово “синтез”. По буквам: с-и-н-т-е-з.
Сквайр закрыл книгу и швырнул ее на пол. Его терпению пришел конец.
- Это что еще за фокусы? - загремел он.- Ты давно знал этот урок. Ты знал всю книгу. Ты что задумал? Ты нарочно притворялся? Хотел оставаться в одном классе, чтобы не учить уроки? Неужели ты настолько ленив? Ты действительно хочешь остаться в третьем классе на всю жизнь?
- Честное слово, я не знал урока до того, как поспал на учебнике,- сказал мальчик.
Последовал очередной удар.
- Иди спать,- сказал сквайр,- пока я совсем не потерял терпение.
Мальчик, захватив с собой книгу, побежал наверх. Забравшись под одеяло, он в молитве поблагодарил женщину и, прижав к себе книгу, заснул.
На следующий день, когда отец ушел, он дал учебник маме и попросил ее послушать, как он отвечает урок. Он ничего не забыл. Он рассказал ей о том, что произошло; она поцеловала его и сказала, что, без сомнения, та женщина выполняла свое обещание.
В школе он отлично ответил орфографию, но другие предметы он по-прежнему не знал. Он взял с собой домой книги и перед сном положил их к себе под подушку. Затем он подумал о той, которая являлась ему, и помолился ей. На следующий день, когда дядя Луциан спросил его по географии, перед глазами у него возникла страница из учебника, и он прочитал по ней ответ. То же самое было и по другим предметам. Каждый день он брал с собой учебники и спал на них. Он догадывался, что и одного раза было бы достаточно, чтобы он знал все, но он не хотел рисковать. Кроме того, все поверят, что он усердно занимается, если будут видеть его с кучей книг.
|
|
|
В школе он начал делать успехи. Дядя Луциан перевел его в следующий класс и сказал об этом сквайру.
- Кажется, он знает книгу наизусть, Лесли. Что бы я ни спросил, он все отвечает правильно, словно читает по ней. Но я знаю, что он не хитрит. Когда он отвечает, книга лежит у него в парте, он встает и смотрит прямо на меня.
Сквайр, придя домой, отвел сына в сторону и задал ему несколько вопросов.
- Что происходит? Как ты это делаешь? - спросил он.- Это каким-то образом связано со сном, о чем ты мне тогда говорил?
- Я просто сплю на учебниках, вот и все. Когда я просыпаюсь, я все знаю. Я не понимаю, как это происходит, но до сих пор у меня получалось.
Сквайр пригладил усы. - Надеюсь, ты не свихнулся,- сказал он.
Глава 3
Предвыборная кампания 1892 года взволновала, округ Кристиан. Кливленд предпринял попытку вернуть себе президентское кресло, которое он уступил Гаррисону в 1888 году, и кандидатом в вице-президенты он выбрал Адлая Э. Стивенсона, уроженца округа. Все местное население загорелось желанием поддержать земляка, которому улыбнулась удача, и сквайр Кейси, любивший политику во всех ее проявлениях, выступал с речами, участвовал в дискуссиях в лавке на перекрестке и пообещал своему пятнадцатилетнему сыну взять его с собой в Хопкинсвилл, административный центр округа, на торжества.
Кливленд победил, и в округе должны были состояться парад и карнавал. Накануне назначенного дня мистер Б. Ф. Томб, новый школьный учитель, подозвал сына сквайра во время перемены к своему столу.
- Послушай, старина,- сказал он.- Я разговаривал с твоим отцом. Я сообщил ему, что ты мой лучший ученик и всегда знаешь урок. А он сказал, что ты все учишь во сне. Я и от других это слышал. Это правда? Как ты это делаешь?
- Я, право, не знаю. Просто однажды я как бы ощутил, что если я засну на учебнике, то буду знать урок. Потом я засыпал на других книгах, и это всегда срабатывало. Я не знаю, что это такое.
Он смутился и покраснел.
- В этом нет ничего странного,- сказал мистер Томб.- Не терзай себя мыслью, что ты не такой, как все. В жизни так много непознанного, о чем мы ничего не знаем. Как ты видишь уроки, в картинках?
- Да, я вижу изображения страниц.
Ну, не буду больше беспокоить тебя. Но думаю, тобой стоит заняться. Мы еще многого не знаем. А ты не тревожься и не бросай свое занятие. В нем нет ничего дурного. А теперь беги, поиграй с мальчиками.
Он выбежал на улицу, где ребята играли в “старую свинью”, вариант игры в бары. Вступив в игру, он бегал быстрее, чем обычно, и бросал мяч сильнее, чем обычно, пытаясь избавиться от того ощущения, которое он испытывал, когда думал, что он не такой, как все. Он всегда ловил на себе взгляды людей, а мальчишки кричали ему: “Эй, старина, как насчет того, что-бы поспать на наших учебниках и выучить за нас уроки?”
Все это происходило потому, что его отец всем рассказывал о нем. Сквайр гордился сыном и хотел, чтобы тот демонстрировал свои способности быстро запоминать во сне все, что угодно. При мысли об этом он каждый раз сгорал от стыда.
- Беги, старина, беги! - закричали ребята.
Он побежал, но, как только он достиг центра поля, мяч попал ему по затылку.
Тут прозвенел звонок, и все отправились в класс. Весь день он вел себя странно: смеялся, хихикал, кидался жеваной бумагой. Мистер Томб был удручен, но не наказал его, решив, что мальчика расстроили его вопросы.
По дороге домой он кувыркался, прыгал в канавы и, стоя посреди улицы с поднятыми руками, останавливал коляски и экипажи. Дома мама, положив зеленые кофейные зерна на сковородку, жарила их на плите. Он схватил горячую сковородку голыми руками и понес ее в сад. Там он “посеял” кофе, словно это были семена. За ужином он кидался в сестер чем попало, громко хохотал и строил рожи отцу. Сквайр отвел его в постель.
Лежа под одеялом, он перестал дурачиться и потребовал положить ему на затылок припарку. Он сказал, что получил удар мячом, но, если положить припарку, к утру все пройдет.
- Что делать?- спросил сквайр у своей жены.
- Сделай припарку,- ответила она.- Хуже от нее не будет. Нужна кукурузная мука, лук и некоторые травы. Пойдем, поможешь мне приготовить смесь.
Когда припарка была готова, они положили ее мальчику на затылок, и он, устроившись поудобнее, успокоился и заснул. Ночью он несколько раз кричал: “Ура Кливленду!” - и стучал кулаком по стене, но не просыпался. Чтобы он не ушибся, сквайр отодвинул кровать от стены.
Проснувшись на следующее утро, он увидел вокруг кровати “караул” из родственников и соседей.
- Что случилось? - спросил он.- Я попал в аварию?
Он не помнил, что с ним произошло после того, как он расстался с мистером Томбом во время перемены. Сквайр объяснил ему, что случилось.
- Ты сказал нам, что тебя ударили, и велел положить припарку на затылок. Как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно! - Он вскочил с кровати.- Можно мне пойти сегодня на праздник?
Сквайр, широко улыбнувшись, повернулся к родственникам и соседям.
- Сам себя вылечил,- сказал он.- Вы когда-нибудь видели что-либо подобное? Говорю вам, когда он спит, нет ему равных во всем свете! Конечно, мы пойдем на праздник, старина. У нас есть для этого два повода: избрание Адлая Стивенсона вице-президентом и твое выздоровление.
Родственники и друзья ничего не сказали. Потрясенные, они наблюдали за тем, как мальчик одевается, затем спустились вниз. Они не переговаривались между собой, пока не вышли из дома.
Никогда за все время своего существования Хопкинсвилл не веселился так, как в ту ночь. Факелы освещали улицы; знамена, флаги и вымпелы превратили деловой центр в карнавальную площадь; виски и разговоры лились рекой. Толпы людей заполнили тротуары, захлестнули проезжую часть, наводнили салуны. Отец с сыном гуляли по городу. Сквайр вступал в разговоры, перехватывал стаканчик-другой, слушал своих приятелей, смеялся над их шутками. Мальчик молчал, жадно впитывая глазами и ушами все, что происходило вокруг. Поначалу ему нравились даже драки, периодически вспыхивавшие то здесь, то там. Но когда один человек вынул из кармана пистолет и застрелил другого, стоявшего всего в десяти футах от мальчика с отцом, его вдруг охватила волна тошноты, и ему захотелось домой. Пока прохожие и полицейские суетились вокруг, он присел на обочину.
Когда волнение улеглось, сквайр нашел его и ласково потрепал по голове.
- Ну и денек выдался, старина, сказал он. - Давай-ка возвращаться к фургону. Народ все пьянеет и пьянеет. Глядишь, покалечат.
В тот год он должен был окончить школу. В марте ему исполнялось шестнадцать, и он уже мог работать, как взрослый мужчина. Дядя Ли, который был управляющим на бабушкиной ферме, предложил ему работу.
Последним этапом его детства был выпускной экзамен в школе. Он должен был прочитать по памяти отрывок; просматривая книги, он пытался выбрать что-либо по своему вкусу. Проблему решил отец.
Во время одной из своих поездок в город сквайр познакомился с конгрессменом Джимом Маккензи, который прославился в Вашингтоне тем, что повел борьбу против налога на хинин. Он произнес страстную речь в палате представителей, за что его прозвали Хининовым Джимом. Президент Кливленд назначил его послом в Перу, и он приехал домой попрощаться перед отплытием к месту нового назначения. Они со сквайром выпили за честь, оказанную округу Кристиан.
Сквайр, почувствовав потребность соответствовать достоинствам своего знакомого, похвастался способностями сына. Он сказал, что мальчик может запомнить во сне все, что угодно. Конгрессмен усомнился. Сквайр настаивал на своем. Конгрессмен потребовал доказательств. Сквайр предложил ему провести эксперимент: через несколько дней его сын должен будет продекламировать какое-нибудь произведение на выпускном экзамене в школе. Конгрессмену предлагалось выбрать произведение, мальчик поспит на нем, и конгрессмен сможет присутствовать при проверке результата.
Тогда Маккензи пришла в голову одна мысль. Текст должен быть достаточно большой и трудный, чтобы мальчик не смог выучить его обычным путем за оставшееся до экзамена время. А что, если предложить ему “хининовую речь”? Согласится ли на это сквайр?
Сквайр не только согласился, но и предложил усложнить задание. Он пообещал не показывать мальчику текст и даже не давать ему поспать на нем.
Конгрессмен спросил, как же тогда мальчик сможет выучить речь.
- Я сам,- сказал сквайр,- прочту ему ее, пока он будет спать.
На том и порешили. На следующий день мальчик лег спать в кресле в гостиной, предварительно обратившись в мыслях к женщине и попросив ее помочь ему. Пока он спал, сквайр прочитал речь. На это у него ушло больше часа. Когда он закончил и мальчик проснулся, состоялась проверка. Мальчик начал декламировать речь. Он знал ее в совершенстве.
На всякий случай сквайр повторил свой эксперимент в последующие два дня. Наступил день экзамена, на котором присутствовал конгрессмен. Это был трудный день. Звучали речи и приветствия. Выдавались награды и дипломы. Затем с речью выступил Эдгар. Он декламировал ее полтора часа. Конгрессмен и сквайр были очень довольны. Остальные ерзали на стульях и с нетерпением ждали, когда же он закончит.
И вот наступило лето, а с ним и зрелость. Он не чувствовал себя взрослым, но целыми днями работал в поле наравне с мужчинами, и они относились к нему как к равному. Теперь он часто обедал в большом доме и много разговаривал с бабушкой. Она была больна и не вставала с постели с того майского дня, когда посадили табак. Его мама ухаживала за ней, а по вечерам, когда мама уходила домой присмотреть за девочками, он садился рядом с бабушкой и рассказывал ей, как прошел день на ферме. А потом она рассказывала ему, что ей вспомнилось за день.
Это были странные воспоминания, уходящие далеко в прошлое: о ферме, о погоде, о семье, о ней самой, когда она была молодой. Она бережно вынимала для него эти воспоминания из прошлого, лаская их нежными руками памяти.
Она рассказывала ему обо всех Кейси. Она сама была из этой семьи, так как ее мать приходилась внучкой старому Шадраку Кейси; она переехала из округа Поухатан во Франклин, штат Теннеси.
- Один из братьев Шадрака, Арчибалд, отправился в Южную Каролину,- рассказывала она,-где основал город Кейси. Сейчас это неприметный городишко, но там находится знаменитый дом Кейси, в котором сохранился стол из походной палатки Корнуоллиса; и именно из этого дома отправилась в путь юная леди по имени Эмили Гейджер, не уступающая в доблести герою Войны за независимость Полу Ревиру.
И в спускавшихся сумерках, окутанный ароматом глициний, он слушал рассказ бабушки о том, как в 1781 году восемнадцатилетняя Эмили Гейджер проскакала верхом сотню миль из Кейси в Камден с депешей от генерала Грина генералу Самтеру; в письме Грин предлагал отсечь войска лорда Родона совместным ударом двух американских армий: если американцы смогут быстро соединиться для решающей атаки, то англичане будут разбиты.
Генералу Грину трудно было найти человека, чтобы доставить письмо, так как эта сотня миль пролегала по территории, где позиции тори были особенно сильны. Услышав это, Эмили Гейджер вызвалась доставить письмо. Она сказала, что хорошо знает дорогу и что англичане, контролирующие местность, скорее заподозрят и остановят мужчину, чем женщину.
Она отправилась в путь на лучшей лошади, и поначалу все шло хорошо. Однако к вечеру следующего дня ее остановили англичане и задержали для досмотра. Пока они ждали двух женщин, чтобы провести обыск, Эмили, оставшись одна в комнате, разорвала письмо на мелкие кусочки и проглотила их. Предварительно она выучила содержание письма наизусть.
Люди лорда Родона, к которым она попала, были вынуждены отпустить девушку после того, как ее обыскали и ничего не нашли; они дали ей сопровождение до дома ее родственников, которые жили в нескольких милях от того места. Однако, опасаясь погони, она даже не осталась там переночевать, а, взяв свежую лошадь, ехала всю ночь и утро следующего дня, и лишь во второй половине третьего дня пути добралась до территории, контролируемой войсками генерала Самтера. Она передала сообщение, американские армии соединились и выиграли сражение. Ну и чем же, спрашивала бабушка, Эмили Гейджер хуже Пола Ревира?
Ему нравился рассказ, и он очень гордился тем, что Кейси вошли в историю.
У Шадрака был еще один сын, Плезант Кейси, брат моего деда,- продолжала бабушка.- Он направился в округ Фултон в Кентукки и основал город Кейси там. Уильям поселился здесь, а его брат Джордж поехал в Иллинойс.
Она рассмеялась, и огромный перьевой матрац на пружинах заходил под ней ходуном.
Лишь однажды твой прадед получил письмо от своего брата, в котором Джордж жаловался, что его надул какой-то парень и увел из-под носа жерди для оград; он собирался подать на него в суд. Этого парня звали Авраам Линкольн. Старик Уильям часто смеялся над этой историей. У него вообще было отличное чувство юмора. Я считаю, что он нарочно назвал всех своих сыновей в честь президентов - Джордж Вашингтон, Джеймс Мэдисон, Франклин Пирс и твой дед, Томас Джефферсон Кейси. Все считали Уильяма большим патриотом, а у меня всегда было подозрение, что он просто не хотел, чтобы кто-либо из его сыновей стал президентом, и поэтому назвал их в честь тех, кто уже побывал в этой должности.
Она вздохнула, и улыбка скрылась в морщинах ее усталого лица.
- Наверное, я не должна так говорить, ибо скоро предстану перед Всевышним. Но что-то мне не хочется относиться ко всему серьезно. Да и там, на небесах, то же надо иногда посмеяться. А как же иначе: для нас дедушкой рай будет не рай, если изредка мы не сможем хорошенько повеселиться.
- Ты поправишься и встанешь с постели к сбору урожая,- сказал он.- Мама говорит, что с каждым днем тебе становится все лучше и лучше.
- Ничего подобного она не говорит, и не надо пытаться обманывать меня. Я совсем не боюсь покинуть этот мир. Да и чего мне бояться? Я прожила долгую жизнь. Когда ты родился, я уже была старухой. Я помню этот день, 18 марта 1877 года. Это был чудесный воскресный день. Все мальчики, кроме Эдгара и Лесли сидели за обеденным столом. Тогда только эти двое были женаты. Пришла Элла. Она сказала, что доктор Дулин пошел к вам в дом. Боже мой, когда ты родился, твоему отцу было лишь двадцать три, а матери едва исполнился двадцать один год. После обеда мы все пошли туда. Мальчики стояли на крыльце с твоим отцом, и я слышала, как они спорили об урожае и политике. День был теплый и солнечный, и мы открыли несколько окон. Я слышала твой первый крик. Это было ровно в три часа. И именно я первой искупала тебя.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 45; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!