Будда Зорба: Человек как целое
Воспринимайте жизнь как игру, тогда вам удастся соединить оба мира, испечь пирог и съесть его. Вот это настоящее искусство! Этот мир и тот мир, звук и тишина, любовь и медитация, жизнь среди людей и одиночество. Все одновременно, все сразу — только так можно познать бездонные глубины и заоблачные высоты своей сущности.
Адвокат подошел к краю котлована, где трудилась бригада рабочих, и крикнул: «Тимоти О’Тул?!» В ответ раздался грубый голос: «Кому это я понадобился?» «Мистер О’Тул, — сказал адвокат, — вы родились в Кастлбаре, округ Майо?» «Да».
«Вашу мать звали Бриджит, а отца — Майкл?» «Точно».
«Мистер О’Тул, — сказал адвокат, — я обязан известить вас о том, что в Айове скончалась ваша тетя Мэри, которая оставила вам наследство в двести тысяч долларов».
Внизу воцарилась полная тишина, после чего оттуда раздались оживленные возгласы.
«Вы поднимаетесь, мистер О’Тул?» — спросил адвокат.
«Минутку, — проревел в ответ тот. — Хочу сперва дать в рожу нашему бригадиру».
Чтобы промотать все двести тысяч долларов, О’Тулу потребовалось всего шесть месяцев разгульной жизни. Основным его занятием было удовлетворение передавшейся по наследству неутолимой жажды. После этого он вернулся на прежнюю работу. Через некоторое время вновь появился тот же адвокат.
«Мистер О’Тул, на этот раз я извещаю вас о смерти вашего дяди Патрика, — объяснил адвокат. — Он скончался в Техасе и оставил вам четыреста тысяч долларов».
|
|
|
О’Тул задумчиво оперся на свою кирку и утомленно покачал головой.
«Не думаю, что мне стоит брать их, — объявил он. — Я уже не так силен, как прежде... Сомневаюсь я, что смогу выжить с такими деньгами».
Вот что случилось с Западом. Западный человек добился того изобилия, к какому человечество стремилось с самого начала времен. Запад добился всех материальных благ, он стал богатым, но сейчас он слишком истощен, слишком утомлен.
Путешествие отняло у него всю душу. Оно доконало западного человека. Ему доступно все внешнее, но он полностью потерял связь с внутренним. Теперь у него есть все, что только может понадобиться человеку — нет только самого человека.
Есть предметы, но исчез их владелец. Возникло огромное несоответствие. Есть богатство, но человек не чувствует себя богатым; напротив, он чувствует себя нищим, полностью разоренным.
Задумайтесь об этом парадоксе: вы начинаете осознавать свою внутреннюю нищету лишь после того, как становитесь богатым внешне — по контрасту. При внешней нищете вы никогда не осознаете своей внутренней бедности, потому что контраста нет. Мелом пишут на черных, а не на белых досках. Почему? Потому что надпись становится заметной только на черном фоне; нужен контраст.
|
|
|
При внешнем богатстве неожиданно наступает великое прозрение: «Я внутренне беден, я — нищий». И тогда, словно тень, возникает и безысходность: «Я достиг всего, чего хотел, все мои мечты и фантазии исполнились, но это ничего не принесло, это не вызвало ни удовлетворения, ни блаженства».
Запад пришел в ужас. И это замешательство породило огромное желание вновь обрести связь с собственным Я.
Медитация — не что иное, как возвращение корней во внутренний мир, внутрь себя.
Именно по этой причине Запад проявляет такой интерес к медитации, к восточным сокровищам.
Восток тоже проявил интерес к медитации, когда был богат, — это следует понять.
Вот почему я не выступаю против богатства и не считаю, что бедность сама по себе несет в себе некую духовность. Я — против бедности, потому что при потере богатства страна теряет интерес к любым медитациям, к любым духовным устремлениям. Когда страна становится бедной внешне, она перестает осознавать свое внутреннее обнищание.
Вот почему здесь можно заметить то выражение удовлетворенности, какого никогда не увидеть на Западе. Это не настоящая удовлетворенность, это просто отсутствие осознания собственной бедности. Индийцы думают: «Взгляните на встревоженность, муку и напряженность на лице западного человека. Пусть мы бедны, но у нас есть глубокая внутренняя удовлетворенность». Это просто чушь, они вовсе не удовлетворены. Я наблюдал за тысячами людей — они совсем не удовлетворены.
|
|
|
Несомненно одно: они не осознают своей неудовлетворенности, ибо для этого нужен внешний достаток. В отсутствие внешнего богатства никто не осознает внутренней неудовлетворенности. И это легко доказать.
Все индуистские аватары были царями или царскими детьми — либо царями, либо царевичами. Все джайнские тиртханкары, все джайнские пророки были царями; царем был и Будда. Все три великие религии Индии изобилуют такими доказательствами.
Почему Будда почувствовал неудовлетворенность, почему он устремился к медитации?
Потому что он был богачом. Он жил в полном достатке, у него было все, что только можно вообразить, все удобства, все материальные блага. И вдруг он осознал.
Когда это случилось, он еще не был старым; когда он осознал существование некоей внутренней темной пустоты, ему было всего двадцать девять лет. Свет приходит извне, но он позволяет заметить внутреннюю тьму. На белой рубахе становится заметной даже капелька грязи. Вот что произошло. Он убежал из дворца.
|
|
|
То же случилось и с Махавирой: он тоже сбежал из дворца. С нищим такого никогда не случится. Во времена Будды тоже были нищие. На самом деле Будда отрекся от мира, когда впервые увидел нищего, старика, мертвеца и санньясина. Нищих и тогда хватало.
Будда собирался принять участие в молодежном фестивале, ему предстояло открыть его. Со своей золотой колесницы он увидел нищего — впервые в жизни, потому что его отец тщательно заботился о том, чтобы Будда ничего не знал о нищих, больных, стариках, мертвых. Когда Будда родился, астрологи предупредили отца, что, если его сын хоть раз увидит что-то подобное, он немедленно отречется от мира, и потому отец не допускал этого. Когда бы Будда ни выезжал из дворца, всех нищих прогоняли, всех стариков заставляли разойтись по домам. В саду Будды не было даже увядших листьев. По ночам все высыхающие листья убирали, чтобы утром, когда там появится Будда, он видел только юность — молодую листву и свежие цветы. Он никогда не видел увядшего цветка.
Когда он впервые увидел нищего... Эта притча прекрасна, в ней рассказывается, что боги обеспокоились: «Отец слишком усердствует. Прошло уже двадцать девять лет, а Будда может стать одним из самых великих пробужденных на свете». Боги заволновались: «Его отец так старается, что Будда может никогда не увидеть нищего или старика, он может упустить возможность стать просветленным». И тогда они решили сыграть нужные роли: один бог притворился нищим, другой — стариком, третий — мертвецом, а четвертый — санньясином.
Там были и нищие, но они не отрекались от мира. Им не от чего было отрекаться, они были довольны. Неудовлетворение возникло у Будды.
Когда Индия была богата, медитацией интересовалось намного больше людей; почти все занимались медитацией. Рано или поздно каждый начинал задумываться о луне, о запредельном, о внутреннем. Теперь страна бедна — настолько бедна, что исчез контраст между внутренним и внешним. Люди бедны и внешне, и внутренне.
Внутреннее и внешнее достигли полного соответствия — бедность и там, и тут. Вот почему на лицах индийцев царит удовлетворенность, но это не настоящая удовлетворенность. Из-за нее люди привыкли считать, что в бедности есть нечто духовное.
В Индии бедности поклоняются. Это одна из причин, по которой меня постоянно ругают: я не приветствую никакой бедности. Нищета не духовна, она вызвана исчезновением духовности.
Я хочу, чтобы во всем мире было как можно больше богатства. Чем большее число людей достигают изобилия, тем больше людей станут духовными. Им придется стать такими, они не смогут этого избежать. Только тогда возникнет настоящее удовлетворение.
Вы создаете внутреннее богатство, и тогда наступает миг новой гармонии — внешнее богатство соединяется с внутренним. Так возникает настоящее удовлетворение.
Когда внешняя нищета соединяется с внутренней; наступает ложное удовлетворение.
И то и другое означает гармонию. Человек чувствует себя удовлетворенным, когда внешнее и внутреннее пребывают в гармонии. Индия выглядит удовлетворенной, потому что по обе стороны царит нищета. Это полная гармония, внешнее и внутреннее достигают полного согласия — но такая удовлетворенность уродлива; в действительности, это отсутствие жизни, отсутствие жизненных сил. Это глупая форма удовлетворения, скучная и вялая.
Западу неизбежно пришлось бы заинтересоваться медитацией, он просто не мог избежать этого. Вот почему христиане потеряли свое влияние над людьми Запада — христианству не удалось развить никакого учения о медитации. Как и иудаизм, оно осталось очень заурядной религией.
Запад был беден: вот в чем причина. Вплоть до наших дней Запад жил в нищете.
Когда Восток был богат, Запад был беден. Иудаизм, христианство и мусульманство — все три неиндийские религии родились в нищете. Они не могли развить методы медитации, в этом не было нужды. Они остались религиями нищеты.
Теперь Запад стал богат, и возникло несоответствие.
Западные религии зародились среди нищеты, они ничего не могут дать богатому человеку. Богатому они кажутся детскими, они его не устраивают. Они и не могут его удовлетворить. Восточные религии родились в богатстве — вот почему западные люди все больше интересуются восточными религиями. Действительно, религия Будды стала очень влиятельной, дзэн распространяется, как пожар. Почему? Они родились в богатстве.
Между психологией современного Запада и буддийской психологией огромное сходство. Запад оказался в том же положении, в каком был Будда, когда его заинтересовала медитация. Это были искания богача. То же касается индуизма и джайнизма. Эти три великие индийские религии родились среди изобилия, и потому Запад неизбежно должен был испытать влечение к восточным религиям.
Однако сам Восток потерял связь со своими религиями. Индия не может позволить себе понять Будду — это бедная страна. И теперь нищие индийцы принимают христианство. Богатые американцы принимают буддизм, индуизм, веданту, а нищие, неприкасаемые, беднейшие из беднейших в Индии становятся христианами. Понимаете почему? Эти религии имеют особое очарование для бедных. Но у них нет будущего, потому что рано или поздно богатым станет весь мир.
Я не приветствую бедность. Я не уважаю ее. Бедность — это недуг, болезнь, ее нужно полностью искоренить. Человек должен достичь обеих форм богатства. Почему обеих? Наука разрабатывает технологии, чтобы сделать людей богатыми внешне.
Религия развивает технологии внутреннего обогащения. Йога, тантра, даосизм, суфизм, хасидизм — это внутренние технологии.
Вот еще одна история. Ее главным действующим лицом является один из тех людей, которые воспринимают все происходящее как проявление божественной воли. Они говорят, что не могут подвергать сомнению изъявления Божьего Провидения.
Этого человека постигли все несчастья, какие только могут случиться в жизни, но он никогда не жаловался. Он женился, но жена сбежала с одним из слуг. У него была дочь, но ее обманом увел негодяй. У него был и сын, но сына линчевали. Его сарай сгорел в пожаре, дом снесло ураганом, град побил все посевы, а банкиры растащили по закладным всю его ферму. И все же с каждым новым ударом злого рока он опускался на колени и благодарил «Бога Всемогущего за Его бесконечную милость».
Со временем, без гроша в кармане, но по-прежнему покорный воле небес, он оказался в местной богадельне. Однажды настоятель отправил его пахать картофельное поле. Налетела буря, и, когда она уже стихала, с небес ударила молния. Она расплавила плуг, сожгла на человеке почти всю одежду, спалила ему бороду, выжгла на его голой спине клеймо соседа-скотопромышленника и отбросила на ограду из колючей проволоки.
Вернувшись в сознание, он медленно опустился на колени, сложил ладони, вознес глаза к небу и вдруг... впервые в жизни возмутился: «Господи, — сказал он, — это уже становится просто смешным!» Таково положение Востока: «Это уже просто становится смешным!» Но Восток продолжает благодарить Бога, продолжает испытывать к нему признательность.
Благодарить уже не за что! Весь Восток беден, болен и голоден — не за что благодарить. Но Восток забыл, что такое возмущение; Восток забыл, что можно сделать что-то, чтобы улучшить свое положение.
И потому Восток уже не умеет медитировать. Восток пребывает почти в бессознательном состоянии. Он слишком голоден для медитации, слишком беден, чтобы молиться. Единственное, что его интересует: хлеб, кров, одежда. И когда сюда приходят христианские миссионеры, которые открывают больницы и школы, это производит на индийцев огромное впечатление — для них это духовность. Их совершенно не интересует, что я учу медитации; это их не просто не интересует — они выступают против, они говорят: «Разве это духовность?» Люди приходят ко мне и говорят: «Может ли медитация накормить нас?» И я их понимаю — им нужна еда, им нужен кров, им нужна одежда. Причины всех этих проблем — в голове. С одной стороны, им нужны еда, кров, одежда, дом побольше, дороги получше. С другой — они продолжают поклоняться бедности. Это полное противоречие.
Восток еще не может медитировать. Сначала ему нужны научные технологии, которые хоть немного улучшат его физическое состояние. Научные технологии нужны Востоку точно так же, как Западу технологии религиозные.
Я — за единый мир, где Запад сможет удовлетворить нужды Востока, а Восток — потребности Запада. Запад и Восток слишком долго существовали независимо друг от друга, но в этом уже нет смысла. Востоку следует перестать быть Востоком, а Западу — Западом. Мы приблизились к тому решающему моменту, когда вся земля может стать единой — должна стать единой, потому что только единство даст ей возможность выжить.
Дни отдельных наций сочтены, дни разобщенности сочтены, дни политиков сочтены.
Мы движемся к совершенно новому миру, к новой эпохе человечества. В эту эпоху будет существовать только единый мир, одно человечество. Тогда произойдет невероятное высвобождение энергий.
У Востока есть свои сокровища, религиозные технологии, а у Запада свои — научные технологии. Если Восток и Запад соединятся, весь мир превратится в рай. Нет смысла стремиться в иной мир, мы уже можем сотворить рай на земле — здесь, впервые в истории. И если мы не сможем создать его, то виноваты будем только мы сами — и никто иной.
Я — за единый мир, за единое человечество и за единую науку. Я — за слияние религии и науки — за единую науку, которая позаботится и о внешнем, и о внутреннем, и о том, и о другом.
Вот что я пытаюсь сделать здесь. Это место соединения Востока и Запада, это лоно, где будет зачато новое человечество, где оно появится на свет.
Жизнь состоит из полярностей. Медитация и любовь — вот две основные полярности.
Жизнь основана на полярностях: положительное и отрицательное, рождение и гибель, мужское и женское, день и ночь, лето и зима... Вся жизнь состоит из полных противоположностей. Но это не просто полярности, а взаимодополняющие противоположности. Они друг другу помогают, друг друга подкрепляют.
Они — как кирпичики в арочном своде. В арках кирпичи укладывают так, чтобы они подпирали друг друга. Кажется, что каждый уложен в ином направлении по отношению к соседнему, но именно такое противостояние дает своду устойчивость.
Устойчивость арочного свода зависит от противостояния кирпичей, от равновесия упоров.
Но основополагающая пара противоположностей такова: медитация и любовь, искусство одиночества и искусство единства. Целостен тот человек, который познал и то, и другое, умеет с легкостью переходить от первого ко второму. Ему это дается без усилий, как вдох и выдох. Процессы противоположны, но дыхание — это чередование вдохов и выдохов.
Медитация — это вдох, любовь — выдох. Любовь и медитация делают дыхание полным, завершенным, цельным.
Долгие века все религии пытались достичь одного полюса за счет отрицания другого. Есть религии медитативные — джайнизм, буддизм. Они медитативны, их основа — медитация. Есть религии бхакти, религии преданности — суфизм, хасидизм.
Их корни — в любви. Религиям, чьи корни в любви, необходим Бог — нечто «другое», что можно любить, чему можно молиться. Без Бога религия любви не сможет существовать, она просто невозможна. Любовь требует объекта. Медитативная религия вполне обходится без идеи Бога. Эта гипотеза оказывается лишней. И потому буддизм и джайнизм не верят в Бога. Там не нужно ничего «другого».
Достаточно уметь оставаться в одиночестве, постигать безмолвие и неподвижность, полный покой и внутреннюю тишину. «Другое», напротив, следует отбросить, забыть.
Это религии без Бога.
Когда западные богословы впервые познакомились с буддийской и джайнской литературой, они просто растерялись можно ли называть эти безбожные философии религиями? Философиями-то их можно называть, но вот религиями... Запад ничего не мог понять. Традиции иудаизма и христианства предполагали, что важнейшим для религии является представление о Боге. Религиозен тот, кто боится Бога, но на Востоке говорили, что Бога нет, и потому просто не могли его бояться.
На Западе долгие тысячелетия считалось, что человек, не верящий в Бога, — это атеист, безбожник, он не может быть религиозным. Но Будда оказался одновременно атеистом и религиозным человеком. И людям Запада это казалось очень странным, потому что они еще не понимали, что некоторые религии основаны на медитации.
То же относится и к последователям Будды и Махавиры. Они смеются над глупостью других религий, признающих понятие внешнего Бога, потому что это понятие само по себе абсурдно. Это лишь фантазия, игра воображения, нелепая проекция.
Но я считаю глупостью и один тип религий, и другой.
Я не выбираю один-единственный полюс. Я воспринимаю их как нечто единое. Я испробовал истину с обеих сторон: я любил и медитировал. И личный опыт показал мне, что человек становится целостным, только когда постигает то и другое. В противном случае он остается половинчатым, лишенным первого или второго.
Будда — это только половина. Иисус — тоже только половина. Иисус знает, что такое любовь, Будда знает, что такое медитация, но если бы они встретились, то не нашли бы общего языка. Они просто не поняли бы друг друга. Иисус заговорил бы о царстве Божьем, а Будда просто рассмеялся бы: «Что за ерунда? Какое еще царство?» Будда ответил бы: «Исчезновение Я, растворение Я!» А Иисус спросил бы: «Гибель Я? Растворение? Но это самоубийство, полное и окончательное! Разве это религия? Нужно думать о бессмертии души!» Они просто не поняли бы друг друга. При встрече им понадобился бы толмач вроде меня, иначе они просто не смогли бы общаться. А мне пришлось бы переводить так, что я искажал бы обоих! Слова Иисуса «царство Божье» я переводил бы как «нирвана» — и тогда Будда понял бы, о чем идет речь. И если бы Будда произнес «нирвана», я сказал бы «царство Божье» — и тогда понял бы Иисус.
Сейчас человечеству нужен совершенно новый взгляд. Мы слишком долго глядели на все лишь с одной стороны. В прошлом иначе нельзя было, но теперь человек повзрослел. Мои санньясины доказывают, что можно одновременно медитировать и молиться, медитировать и любить, хранить безмолвие — и танцевать, радоваться.
Само безмолвие должно стать для них праздником, а веселье — тишиной. Я ставлю перед ними самую сложную задачу, какая только возникала перед учениками. Они должны соединить противоположности.
В этом слиянии любые противоположности встретятся и станут единым целым. Восток и Запад, мужское и женское, материя и сознание, этот мир и тот мир, жизнь и смерть. Все противоположности сольются в неразделимый сплав, потому что это и есть окончательная полярность — она содержит в себе все полярности.
Эта встреча породит новый тип человека по имени Будда Зорба. Вот как я называю нового человека. И всем моим санньясинам предстоит приложить все силы, чтобы добиться такой текучести и подвижности, чтобы охватить оба полюса.
Только так можно ощутить вкус целостности. А познать целостность означает познать святость. Иного пути нет.
Моя весть очень проста. Моя весть — новый человек, homo novus. Прежние взгляды на человека непременно относили его к тому или иному: либо материалист, либо спиритуалист, смертный или бессмертный, грешник или святой. Все опиралось на деления, расколы, различия. Человечество страдало шизофренией, расщеплением личности. В прошлом род человеческий был болен, страдал недугом, душевным расстройством. За три тысячи лет на свете произошло пять тысяч войн. Невероятно!
Полное безумие! Это глупо, неразумно, бесчеловечно.
Разделяя человека надвое, мы сбрасываем его в ад. Так ему никогда не выздороветь, никогда не стать целостным. Вторая, отрицаемая сторона непременно отомстит. Она найдет пути и средства, она обязательно возьмет верх над выбранной стороной. Человек превратится в поле боя, внутри разгорится гражданская война.
Вот что происходило в прошлом.
В прошлом мы создавали не настоящих людей, а человекоподобные существа. Они выглядели почти как люди, но оставались искалеченными, парализованными. Им не позволяли расцвести, достичь зрелой целостности. Они были людьми лишь наполовину, и эта половинчатость вызывала вечные муки, вечное напряжение. Такие люди не могли радоваться. Радоваться способен только целостный человек. Радость — это благоухание целостности.
Цветет только здоровое дерево. Но человек еще не расцвел.
Прошлое было мрачным и унылым. Это была темная ночь души. А подавленность всегда влечет за собой агрессивность. Если что-то подавляется, человек становится жестоким, он лишается мягкости. Так было всегда вплоть до нашего времени. Но теперь настала пора отбросить старое и провозгласить новое.
Новый человек уже не будет «тем или другим», он станет «тем и этим». Новый человек будет близок к земле и одновременно возвышен, он будет жить сразу в двух мирах. Он примет свою целостность и будет жить без внутренней разделенности, без расщепленности надвое. Его Бог не станет противостоять дьяволу, его нравственность не окажется на пути безнравственности. Он не будет мыслить противоположностями. Он возвысится над двойственностью, исцелится от шизофрении.
И с появлением нового человека возникнет новый мир, потому что новый человек будет видеть мир совсем иначе. Жизнь станет совсем другой, такой жизнью люди никогда еще не жили. Человек будет мистиком, поэтом и ученым одновременно. Он не станет выбирать одно или другое, у него будет только один выбор, который и выбором тогда уже назвать нельзя, — быть собой.
Вот чему я учу: homo novus, новый человек, а не человекоподобное существо.
Человекоподобность неестественна. Она рождается обществом, ее творят священники, политики, педагоги. Человекоподобные существа штампуются, производятся. Любой ребенок рождается настоящим человеком — цельным, живым, не расколотым на части, но общество тут же принимается душить его, давить в тисках, резать на куски.
Ребенку говорят, что можно делать, а чего нельзя, каким следует быть и каким нет, — и целостность быстро пропадает. Ребенок начинает стыдиться ее. Он отрицает естественное, и само это отрицание губит его творческий талант. Теперь он только кусочек самого себя, а кусочек не в силах танцевать и петь. Кусочек губит сам себя, так как не понимает, что значит жить. Человекообразное существо не в силах принимать решения самостоятельно. За него решают другие: родители, наставники, политики, попы. У него отнимают право принимать решения. Они все решают, они отдают приказы, а он просто подчиняется. Человекоподобность — это рабство.
Я учу свободе. Человеку пора разорвать все оковы и вырваться из тюремной камеры.
Хватит быть рабом! Человек должен стать личностью. Мятежником. А когда человек становится бунтарем... Время от время кое-кто ускользает от тирании прошлого, но это такая редкость... Иисус здесь и там, Будда здесь и там, — редчайшие исключения. Но даже они, Иисус и Будда, не могли жить полной жизнью. Они пытались, но против них было все общество.
Мое видение нового человека такою: он будет греком Зорбой и в то же время — Гаутамой Буддой. Он будет Буддой Зорбой. Он будет чувственным и духовным — материальным, пребывающим тут, в своем теле, чувствующим всеми органами чувств, наслаждающимся своим телом и всем тем, что возможно благодаря существованию тела — и одновременно глубоко сознающим, наблюдающим, созерцающим. Он будет и Христом, и Эпикуром.
Идеалом старого человека было отречение, идеалом нового станет возрождение праздника. И этот новый человек рождается уже сейчас, он придет со дня на день.
Люди просто еще не заметили его. Он уже здесь. Старое гибнет, старое уже на смертном одре. Я его не оплакиваю. Я рад, что оно умирает, потому что его гибелью укрепляется новая воля. Смерть старого будет началом нового. Новый человек придет, когда старый наконец-то погибнет.
Помогите старому умереть, а новому родиться — но помните, что старое пользуется всеобщим уважением, его будет отстаивать все наше прошлое, и потому новый человек будет весьма странным явлением. Он будет настолько новым, но к нему не будут питать ни малейшего почтения. Все силы будут направлены на его уничтожение. Новое невозможно уважать, и все же это будущее всего человечества.
Новому придется прокладывать себе путь.
Моя задача в том, чтобы создать поле Будды — особое энергетическое поле, где сможет родиться новое. Я — повивальная бабка, помогающая новому прийти в этот мир, где его пока не хотят принимать. Новому потребуется поддержка со стороны всех, кто понимает, кто мечтает о революции. Время пришло, наступило время родов. Самый подходящий срок, плод уже созрел. Сейчас новое уже может утвердиться, прорыв стал возможным.
Старое так прогнило, что никакая поддержка не поможет ему выжить. Оно обречено.
Можно оттягивать конец, можно молиться старому, но это будет лишь отсрочка неизбежного. Новое уже в пути, и мы просто можем либо ускорить его приход, либо, наоборот, задержать. Лучше помочь ему. Если оно явится скоро, у человечества еще есть будущее — великое будущее свободы, любви и радости.
Я учу новой религии, но совсем не похожей на христианство, иудаизм или индуизм.
У этой религии не будет названий. Это религия — сугубо религиозное свойство человеческой целостности.
Моим санньясинам суждено стать первыми лучиками солнца, поднимающегося из-за горизонта. Это труднейшая, почти невыполнимая задача, но именно ее невыполнимость привлекает тех, у кого еще осталась душа. Именно сложность задачи притягательна для тех, кого все еще манят приключения, у кого сбереглась отвага, ведь новый мир будет очень дерзким.
Я говорю о Будде, я говорю о Христе, о Кришне и Заратуштре, так как они — лучшее, что было, а мы должны сберечь все хорошее, что было в прошлом. Но это редчайшие исключения. Остальное человечество пребывало в рабстве, оно было сковано кандалами, разобщено и безумно.
Моя весть сама по себе проста, но воплотить ее в жизнь очень трудно. Однако чем сложнее задача, чем невыполнимее, тем больше она захватывает. А время пришло, потому что религия и наука уже потерпели неудачу. Время пришло, потому что ни Востоку, ни Западу не удалось доказать свою состоятельность. Нужен высший синтез, нужно слияние Запада и Востока, науки и религии.
Религия потерпела крах потому, что заботится о потустороннем и пренебрегает этим миром. А этим миром нельзя пренебрегать. Забывать о нем означает забывать о своих корнях. Наука ни к чему не привела, потому что пренебрегала иным миром, внутренним, а плодами пренебрегать тоже нельзя. Если пренебрегать цветками и плодами, глубочайшим центром бытия, жизнь теряет всякий смысл. Дереву нужны корни — и человеку нужны корни, а корни всегда в земле. Дереву нужно открытое небо, только так оно сможет расти, распускать листву и цвести. И лишь тогда дерево станет настоящим, лишь тогда оно приобретет смысл и значение.
Человек — это дерево. Религии ничего не удалось, потому что она говорила только о цветках и плодах. Но плоды оставались философскими, абстрактными, не получали материального воплощения. Они и не могли материализоваться, так как оставались в отрыве от земли. А науке ничего не удалось, потому что ее заботили только корни.
Корни уродливы, на них цветков и плодов не бывает.
Запад страдал от избытка науки, а Восток — от избытка религии. Теперь нам нужно новое человечество, где религия и наука станут двумя сторонами единого бытия. А мостом между ними должно стать искусство. Вот почему я говорю, что новый человек будет одновременно мистиком, поэтом и ученым.
Связать науку и религию может только искусство — поэзия, музыка, скульптура. И когда мы поможем новому человеку появиться на свет, земля впервые станет такой, какой должна была быть изначально. Она станет раем. Наше тело — тело Будды, наша земля — истинный рай.
Приложение: о жизни и работе Ошо
Я — глаз циклона. Что бы ни происходило вокруг, я не меняюсь. Шум толпы или нежное журчание ручья — я просто свидетель, я одинаково спокойно наблюдаю за всем. Что касается моего глубинного существования, то я не меняюсь независимо от обстоятельств. В этом и заключается мое учение: все вокруг может меняться, но сознание твое должно оставаться неизменным. Мир меняется, такова его природа.
Сегодня ты добиваешься успеха, завтра терпишь неудачу, сейчас ты на вершине, теперь на самом дне... Но нечто в тебе остается неизменным, одинаковым. Это «нечто» и есть твоя действительность. Я живу в своей действительности, а не в тех снах и кошмарах, которые ее окружают.
Декабря 1931 г.
Ошо появился на свет в поселке Кучвада в центральном индийском штате Мадхья-Прадеш, там, где жили родители его матери.
1932-1939 гг. Гадарвада
После смерти матери отца заботы о младших детях и делах семьи переходят к молодым родителям Ошо. Сам Ошо живет с родителями матери, которые создают вокруг него необычайную атмосферу свободы и уважения. По его собственным словам и рассказам тех, кто знал его в детстве, он был сорвиголовой и озорником, никогда не упускавшим возможности проверить свои физические возможности и бросить вызов человеческому самомнению и лицемерию.
Гг. Гадавара
После смерти деда по матери Ошо с бабушкой переезжают в Гадарваду — город, где живут его родители. Там он впервые идет в школу. В те минуты, когда он не проказничает и не дразнит учителей, Ошо продолжает следовать своему дерзкому и уникальному образу жизни, сложившемуся в первые годы жизни с бабушкой и дедушкой. В 1945 году, в четырнадцатилетнем возрасте, он предпринимает семидневный эксперимент — ожидает неминуемой смерти, предсказанной астрологом, построившим некогда его гороскоп.
Марта 1953 г. Просветление
1951-1956 гг. Учеба в университете Ошо изучает философию и получает многочисленные награды за победы в дискуссионных состязаниях. Он с отличием заканчивает Джайнский колледж, после чего профессор Рой приглашает его в аспирантуру Сагарского университета.
1957-1970 гг. Профессор и вольный оратор Ошо работает преподавателем вначале в Колледже санскрита в Райпуре, а затем в Джабалпурском университете, где читает лекции по философии. Нетрадиционный и уникальный подход к преподаванию собирает на его занятия множество студентов — даже тех, кто вообще не записывался на уроки философии. Со временем он посвящает все больше времени публичным выступлениям, начинает путешествовать по всей Индии с лекциями.
1962 г . Первые центры медитации
В своих поездках Ошо все чаще завершает выступления уроками медитации. Первые центры медитации, связанные с его учением, получают название Дживан-Джагрути-Кендра (Центры Пробуждения Жизни). Само движение последователей Ошо именуется Дживан-Джагрути-Андолан (Движение Пробуждения Жизни).
С помощью храмов, или центров медитации, я хотел научным образом ознакомить современного человека с медитацией, дать ему не только умозрительное, но и практическое представление о том, что такое медитация. Кое-что можно понять, лишь испытав это на личном опыте.
Центры медитации — научные заведения, где современные люди постигают медитацию на языке современных символов. Больше того, там они имеют возможность медитировать, на практике освоить саму медитацию. На свете есть сто двенадцать методов медитации, и с помощью этих центров я хотел обеспечить каждый из них подробным научным обоснованием, чтобы люди могли не только понять, что такое медитация, но и медитировать.
1962-1974 гг. Кэмпы-школы медитации
Помимо лекций и бесед, Ошо начинает проводить трех-десятидневные «кэмпы-школы» на природе; там он проводит ежедневные беседы и работает с каждым человеком индивидуально.
Мне доводилось говорить, обращаясь к пятидесяти-, стотысячным толпам, и я понимал, что творится у них в голове: они не слушали, просто присутствовали. Эти люди обожали меня не потому, что понимали мои слова, — им просто нравилось, как я говорю. Им нравилось смотреть на меня, но они не были настоящими искателями.
Я понял, что говорить с целой толпой бессмысленно, и начал собирать небольшие группы. Это был единственный способ избавиться от толпы. Я уходил в горы и говорил, что любой, кто пожелает, может пойти со мной и провести там семь или десять дней. Естественно, если человек готов бросить на десять дней все свои дела, его интерес неподделен, это уже не просто любопытство. Когда человек на целых десять дней оставляет работу, жену и детей, это по меньшей мере признак того, что он не просто любопытствует — он действительно жаждет что-то понять.
Так и родились кэмпы-школы медитации.
Июнь 1964 г. Медитационный лагерь в Ранакпуре
Медитационный лагерь в Ранакпуре стал поворотной вехой в работе Ошо. Именно там его беседы и уроки впервые были записаны и опубликованы в виде книги «Путь к Самоосознанию», вызвавшей в Индии немало одобрительных отзывов. Позже Ошо сказал, что эта книга охватывает все его учение, которое никогда не меняло своей сущности. Сейчас книга переиздана под названием «Совершенный путь». На открытии кэмпа Ошо описал три основных правила участия в его занятиях:
Первый принцип: живи в настоящем. Только оно реально, только оно живо. Если и можно познать истину, то только через настоящее.
Второй принцип: живи естественно. После спектакля актеры снимают костюмы и смывают грим. Придя сюда, вы на пять дней тоже должны снять чужие маски. Пусть самое главное, самое естественное будет на виду.
Третий принцип: живите в одиночестве. Не допускайте, чтобы внутри вас собиралась толпа. И снаружи тоже — живите сами по себе, словно вы тут одни. Вам не нужно поддерживать отношения с другими людьми.
Июнь 1966 г. Журнал «Джьоти-Сикха» (Пробуждение Жизни)
Бомбейский Дживан-Джагрути-Кендра начинает издавать на хинди ежеквартальный журнал. Этот центр становится также официальным издателем книг, составленных на основе записей бесед Ошо. К этому времени Ошо известен как Ачарья Раджниш.
1968 г. «От секса к сверхсознанию»
Ошо предлагают прочитать в Бомбее, в престижном лекционном зале Бхаратийя-Видья-Бхаван, цикл из пяти лекций на тему «Любовь». В первом выступлении, состоявшемся 28 августа, Ошо объясняет, что любовь и медитация возникают в результате преобразования сексуальной энергии, а подавленная сексуальность не допускает такого преобразования. Многие слушатели воспринимают это как восхваление секса и приходят в ярость. Владельцы лекционного зала прерывают объявленный цикл выступлений.
28 сентября Ошо возвращается в Бомбей, чтобы закончить цикл лекций перед огромной аудиторией на площади Гвалия-Танк. Позже лекции изданы под заглавием «От секса к сверхсознанию»; эта книга становится самым читаемым изданием выступлений Ошо, а индийская пресса начинает величать его «секс-гуру».
Если хочешь познать основополагающие истины любви, нужно прежде всего постичь святость секса, признать его божественность точно также, как признаешь само существование Бога — всей душой. И чем полнее, чем искреннее ты воспринимаешь секс, тем свободнее ты от плотского влечения. Но чем больше подавляешь свою сексуальность, тем сильнее ты к ней привязан...
В тот день, закончив свою речь, я с удивлением заметил, что все организаторы цикла лекцией, мои друзья, которые устроили эти выступления, разбежались кто куда. Спускаясь в проход между рядами, я не видел никого из официальных лиц...
Даже главный администратор не вышел поблагодарить меня. Люди в белых шапочках*[3], люди в нарядах из кхади — все разбежались, причем задолго до окончания беседы.
Общественные деятели, признаться, особы очень слабые. Но быстрые! Они испарились быстрее собственных приверженцев!
1970-1974 гг. Бомбей
27 июня 1970 года в Джабалпуре, где Ошо долго жил и преподавал в университете, прошел прощальный праздник. 1 июля Ошо перебрался в Бомбей, где начал проводить регулярные вечерние выступления, на которые собиралось около 50 человек; лекции нередко завершались медитациями, пением и танцами. С тех пор Ошо выезжал из города только по самым значительным поводам, а с 1 декабря вообще прекратил выездные лекции.
Я постепенно ограничивал себя пространством одного помещения. Я перестал разъезжать по стране. Теперь я работал только с единомышленниками. Я готовил их и отправлял выступать. Отныне ездили они, а я оставался дома. Так я подготовил около 10 тысяч человек.
Для меня религия — научный процесс, и потому в голове у меня созрел по-настоящему научный подход к религии. Как только человек был готов, я передавал ему этот подход. С его помощью он один мог работать с тысячами людей.
Мое личное присутствие не требовалось. Мне оставалось лишь находить людей, которые могли бы справиться с такой задачей.
1970 г. Первая Динамическая Медитация
В апреле 1970 года Ошо вводит революционный вид катарсической медитации, которую он назвал Динамической Медитацией. В мае, в медитационном кэмпе под Нарголем, он проводит первые эксперименты с этой медитацией, а затем оттачивает методику на протяжении трех лет. Динамическая Meдитация становится визитной карточкой Ошо, его самой знаменитой и широко распространенной формой медитации.
Один друг сказал мне: «На первых порах ты всегда предлагал нам расслабиться, успокоиться, сидеть тихо и наблюдать. А теперь, когда мы усиленно дышим и спрашиваем «Кто я?», ты побуждаешь нас напрягаться изо всех сил. Какой же подход лучше?» Дело тут не в лучше или хуже. Я понял его вопрос, но дело не в правильном или неправильном. Каждый должен сам разобраться, какой метод приносит ему больше покоя, больше способствует медитации. У всех все по-разному, каждый ощущает все по-своему. Кое-кто расслабляется лишь после того, как устает до изнеможения.
Есть и другие — они расслабляются мгновенно, стоит только пожелать, но это большая редкость. Быстро погрузиться в безмолвие очень трудно, на это способна лишь горстка людей. Большей части людей полезно перенапряжение, усилие — и потом им легче расслабиться. Но в обоих случаях цель остается одной и той же. Конечная цель одинакова: расслабление.
1970 г. Новое определение санньясы
С 26 сентября по 5 октября 1970 г. Ошо проводит медитативный кэмп в Кулу-Манали, у подножия Гималайских гор. 26 сентября он проводит посвящение для первой группы учеников и называет их «нео-санньясинами». Его версия древнеиндийского института санньясы коренным образом отличается от традиционных представлений, по которым искатель отрекается от всего имущества и всех земных связей, дает обет воздержания и живет вспомоществованием мирян. Дав новое определение санньясы, Ошо все больше подчеркивает, что бросает вызов традиционным взглядам.
Я намерен отделить санньясу будущего от санньясы прошлого. Я полагаю, что древний институт санньясы уже при смерти — туда ему и дорога. У него нет будущего. Но саму сущность санньясы совершенно необходимо сберечь. Это достижение человечества слишком ценно, чтобы его потерять. Санньяса — редкий цветок, такие распускаются лишь раз в тысячелетие. Но он может увянуть, так как требует тщательного ухода. Он непременно погибнет, если ухаживать за ним будут по-старому.
В древности санньяса понималась как отречение от мира. Я против этого.
Но я все равно пользуюсь словом санньяса, так как вижу в нем иной, более значительный смысл. Я имею в виду отречение от навязанных миром условностей — от религии, касты, брахманизма, джайнизма, христианства, от Бога и священных писаний.
Для меня санньяса означает такую клятву: «Я намерен полностью освободиться от всего, что мне навязывали. Я буду жить сам по себе, начну новую жизнь — свежую, юную, чистую, незапятнанную».
Санньяса — это посвящение в невинность.
Начиная с 1970 и вплоть до 1985 года санньясины Ошо ходили в одежде красного и оранжевого тонов. Ошо вручал им ожерелье под названием мала, которое состояло из 108 бусин и медальона с портретом Ошо. Кроме того, Ошо давал каждому новое имя.
У всех имен были одинаковые приставки: «Свами» для мужчин и «Ма» для женщин.
Путь мужского начала — осознание. Осознание доводит до того уровня, когда ты становишься хозяином себя. Это и означает слово свами. Женский путь — путь любви. Любовь доводит до того уровня, когда ты становишься матерью всего сущего.
Это и означает слово ма. Женщина в полном расцвете становится материнской энергией... матерью всей Вселенной. Он благословенна и распространяет благость по всему миру. Мужчина, достигнувший вершины, не становится ни отцом, ни матерью. Он просто хозяин — хозяин собственной сущности.
Любовь и осознание — вот два пути. Но, говоря о мужском начале, я не утверждаю, что все мужчины — это мужское начало. Говоря о женском начале, я не говорю, что все женщины — женское начало. Есть женщины, которым больше подходит путь осознания. Их я тоже называл бы свами, но это может вызвать путаницу. У нас и так тут сплошное безумие... И я не поддался такому искушению. Но иногда это случается: санньясу принимает женщина, а мне хочется назвать ее свами, а не ма.
Порой бывает наоборот: приходит мужчина, а сущность его женственнее, чем у многих женщин.
Позже, в 1985 году, Ошо сказал:
Я медленно, очень медленно классифицировал своих людей. Я начал посвящать их в санньясу только во имя классификации, чтобы привыкнуть к ним, научиться узнавать и различать в толпе. Я начал давать им имена, которые мне легко было запомнить.
Мне трудно запоминать самые причудливые имена, потому что люди приходят со всего мира. Подлинной причиной была только потребность в запоминающихся именах. Тут собрались люди со всех континентов, говорящие на всех языках, и я просто не смог бы запомнить все имена.
Но когда я сам дал каждому имя, все стало намного проще. Давая каждому из вас имена, я руководствовался определенными соображениями, подмечал какие-то ваши черты, замеченные потенциальные способности, характерные особенности — и имя тут же становилось «говорящим».
Я сам давал вам имена, мне известен был их смысл. С этими именами был связан ваш образ жизни, характер, потенциал. Так мне было легче запоминать каждого. Иначе я просто не смог бы всех запомнить.
И красные накидки я дал вам только по одной причине: чтобы отличать от других.
Все прочие мои объяснения были пустой болтовней. Главное — веско обосновать.
Люди спрашивали, я давал какие-то объяснения, но на деле просто высасывал эту философию из пальца. На самом деле истина очень проста: мне нужно было вас запомнить и отличать от других.
В 1986 году он вновь подчеркнул, что внешние признаки санньясы не имеют никакого значения.
У многих людей совсем незрелый ум — он цепляется за внешнюю символику. Это происходило со всеми религиями мира. Все они начинали хорошо, а потом сбивались с пути. А причина только одна: внешнее приобретало такую важность, что люди напрочь забывали о внутреннем. Исполнение внешних ритуалов отнимало все силы, и не оставалось времени даже вспомнить о внутреннем пути, который, по существу, и является основой любой религиозности.
Я хочу, чтобы мои люди ясно это понимали. Ваша одежда, внешние знаки, все прочее, что дала вам традиция — и что вы приняли просто так, на веру, — все это лишено смысла. Важно только то, что вызывает внутреннюю революцию, выводит за рамки разума в мир сознания. Все прочее, кроме этого, не имеет никакого отношения к религиозности.
Я исходил из того, что наш мир слишком одержим внешними признаками. И мне тоже пришлось снабдить своих санньясинов внешними признаками: оранжевые одежды, мала, медитация, — но важным среди всего этого была только медитация. Но я заметил, что сменить наряд людям намного легче, чем изменить мышление. Человек надеваете малу, но это не помогает сдвинуть с места его сознание. Но достаточно дать ему оранжевую накидку, малу, новое имя — и он уже верит, что стал настоящим санньясином.
Санньяса не дается так дешево. Но теперь время пришло. Вы уже достаточно повзрослели, чтобы закончить первый этап. Если вам нравится оранжевый или красный цвет — так и одевайтесь, вреда это не принесет. Пользы, впрочем, тоже.
Нравится вам носить малу с моим портретом — носите, но помните, что это просто безделица, с религией она не имеет ничего общего. Отныне я свожу религию к ее абсолютной сущности — медитации.
В тот день, когда я начал проводить посвящения, боялся я только одного: «Удастся ли мне когда-нибудь превратить своих последователей в своих друзей?» Накануне ночью я не мог уснуть. Я снова и снова думал: «Как мне этого добиться? Ученик, последователь никогда прежде не становился другом». И той ночью в Кулу-Манали, на Гималайских склонах, я сказал себе: «Ты, должно быть, шутишь? Ты способен на все, пусть и не знаешь азов административного руководства».
Я вспомнил книгу Берна «Революция в администрировании». Прочитал я ее не потому, что в заглавии было слово «революция». Меня привлекло слово «администрирование».
Сама книга мне понравилась, но я все равно был разочарован, потому что не нашел того, чего искал. Я так и не научился руководить людьми. И потому той ночью в Кулу-Манали я просто тихо смеялся.
Лесной массив
Ошо перебирается в большую квартиру в Лесном массиве Бомбея. Там он живет до марта 1974 года. Обосновавшись в этом районе, Ошо получает больше возможностей работать с каждым последователем лично. Он принимает их поодиночке или небольшими группами, но в то же время дает обычные лекции, в том числе рассказывает о ста двенадцати методах медитации, описанных в «Вигьян-Бхайрав-Тантре», которую он сам называет «Книгой тайн». Санньясины и другие последователи Ошо собираются по утрам неподалеку, на пляже, и вместе выполняют Динамическую Медитацию. Время от времени Ошо проводит медитационные кэмпы за городом. К нему приезжает все больше людей с Запада, и многих из них он посвящает в санньясу.
Медитация интересует меня намного больше, чем разговоры. Беседы предназначены лишь для того, чтобы дать толчок, насытить ваше интеллектуальное любопытство, вызвать ощущение того, что вы занимаетесь чем-то интеллектуальным, рациональным.
На самом деле это не так.
О чем бы я ни говорил, это полная противоположность тому, к чему я намерен вас подтолкнуть. Мой подход к таким беседам действительно рационален, я говорю лишь для того, чтобы вы не разочаровались. Я просто даю вам игрушки, предлагаю отвлечься, чтобы незаметно подтолкнуть к чему-то другому. И вот это «другое» совершенно иррационально.
Наша медитация — просто прыжок к иррациональному существованию. Бытие действительно иррационально — это мистика, тайна, загадка. Прошу вас, не цепляйтесь за мои слова — обращайте внимание на то, чего я хочу от вас добиться.
Делайте это, и в один прекрасный день вы поймете, что любые мои слова несут в себе определенный смысл. Внимание к букве может, конечно, дать вам какие-то знания, сделать человеком более сведущим, но к пониманию это не приблизит.
Больше того, мои слова могут стать даже помехой.
Г . От Ачарьи к Бхагвану
В мае 1971 года Ошо меняет собственное имя: отныне его называют не Ачарья Шри Раджниш, а Бхагван Шри Раджниш. Одновременно он впервые открыто заявляет о том, что обрел просветление.
Многие спрашивают меня, почему я так долго молчал, почему не говорил, что стал просветленным еще в 1953 году. Почти двадцать лет я никому об этом не говорил.
Некоторые, правда, сами это заподозрили. Оставшись со мной наедине, они говорили: «Мы чувствуем, что в тебе что-то произошло. Мы не знаем, что это, ясно одно: это уже случилось и ты уже не такой, как мы. Почему ты это скрываешь?» За все эти годы такие вопросы задавали всего-то человек десять, но я все равно изо всех сил избегал подобных разговоров, пока не убеждался, что их интерес искренен. Я рассказывал правду, только когда они обещали хранить ее в тайне. И все они свое обещание сдержали. Теперь они мои санньясины, но все равно держали это в тайне от остальных. Я говорил им: «Подождите. Время придет, и я сам расскажу об этом людям».
Я многому научился у будд прошлого. Если бы Иисус не рассказывал всем вокруг, что он Сын Божий, человечество отнеслось бы к нему намного милосерднее. Но я решил так ничего не буду рассказывать, пока не перестану разъезжать по всей стране. Иначе меня попросту могли бы убить, и сейчас меня бы тут не было.
Но когда я прекратил поездки, перестал общаться с толпами, переезжать из города в город... У меня ведь не было телохранителей, так что убить меня было проще простого. И потому я почти двадцать лет держал рот на замке. Сейчас я объявил об этом только потому, что тут уже достаточно много людей, которые способны меня понять. Я рассказал об этом, только когда убедился, что мне удалось создать свой маленький мир, где нет столпотворений, тупых сборищ...
1973-1975 гг. Активная Медитация и музыка
В июле 1973 года Ошо приглашает в медитационный лагерь квинтет барабанщиков.
Позже, когда Ошо окончательно поселяется в Пуне, он совместно с учениками сочиняет музыку, которая сопровождает разработанную им активную медитацию.
Ваш разум в хаосе, и этот хаос нужно извлечь, выплеснуть. Хаотическая музыка способствует этому — когда медитируешь под хаотическую музыку, она помогает внутреннему хаосу вырваться наружу. Вы покоряетесь музыке и уже не боитесь выражать себя. Хаотическая музыка затрагивает хаотический разум и выманивает его к себе, наружу. Это действительно помогает.
Рок, джаз и любая другая хаотическая музыка тоже помогает выплеснуть что-то наружу. Это «что-то» — подавленная сексуальность. Но меня заботит все, что вы подавляете, не только зов плоти. Современная музыка заботится только о подавленной сексуальности, так что какое-то сходство, конечно, есть, но меня волнует не только ваша сексуальность, а и все остальное, связано оно с сексом или нет...
Это невротическое состояние ума. Все наше общество этим болеет. Вот почему я так настаиваю на хаотической медитации. Освободитесь, выплесните наружу все, что навязало вам общество. Пусть это будет снаружи, вы должны освободиться, пройти катарсис. И музыка в этом очень помогает.
1974-1981 гг. «Пуна-1»
21 марта 1974 года, ровно через двадцать один год после своего просветления, Ошо перебирается в парк Корегаон близ Пуны. Там куплены два дома и прилегающие к ним земли общей площадью в шесть акров. Ошо беседует на лужайке уже только со своими санньясинами; он уже не принимает тех, кто пришел за личным советом или просто хочет поговорить.
Я стал недоступным совершенно умышленно. Я был открыт для всех, но постепенно понял, что это ничего не дает. Я просто не могу помочь этим людям. Когда даешь человеку час, он несет всякую чушь. Но если дать ему всего минуту, он скажет самое важное — так уж устроен разум.
Если я доступен вам весь день, то это все равно что меня нет. Если же вам приходится ждать встречи восемь, десять дней, само ожидание приносит большую пользу — вы успеваете все обдумать и найти подлинный корень проблемы.
Так часто бывало: у кого-то из вас появляется проблема, он тут же бежит ко мне и говорит о всяких пустяках. За день у каждого бывает тысяча и одна проблема — мелочи, но в первые минуты они выглядят чем-то значительным. Если же хотя бы час подождать, проблема сама собой меняется. Ну а затем возникает следующая... Если я позволю вам бежать ко мне по любому поводу, это не принесет никакой пользы, потому что вы сами должны научиться понимать, что важно и что нужно делать. Это неотъемлемая часть всего, что тут происходит.
Путь Белых Облаков
В мае 1974 года Ошо дает цикл лекций на английская языке. В этих беседах он описывает свой подход, свое видение отношений между Учителем и учениками, свой взгляд на работу в Пуне. Эти лекции публикуются под названием «Мой путь: Путь Белых Облаков» и привлекают множество западных искателей.
Белые облака плывут, куда ветер укажет. Они не сопротивляются. Они не борются.
Белое облако ни за что не борется, и все-таки парит выше всех. Его нельзя покорить, нельзя победить. У него нет разума, на который можно было бы повлиять, — вот почему его нельзя победить.
Когда выбираешь цель, предназначение, судьбу, смысл, когда безумно мечтаешь куда-то добраться, тут же возникают трудности. И ты терпишь неудачу, поражение.
Это поражение — в природе самого существования.
Белому облаку некуда идти, но оно движется и летает повсюду. Все измерения, все направления — его. Оно ничего не отрицает. Всё есть, все существует, это полное примирение. Я называю свой путь «путем белых облаков». Это путь без тропы, путь без дороги. Движение в никуда, без цели — и без разума, который ставит цели...
Я — белое облако. Я хочу, чтобы вы тоже стали плывущими по небу белыми облаками.
Некуда идти, мы идем в никуда, мы просто живем сейчас, в этот самый миг — и это совершенство.
Я не учу никаким идеалам. Я не говорю, что нужно, а чего нельзя. Я не говорю вам: «Станьте такими или такими». Все мое учение сводится к одному: кто бы ты ни был, осознай до глубины души, что тебе уже нечего достигать, — и станешь белым облаком.
Новый этап
В июне 1974 года Ошо открывает в Пуне первый медитативный кэмп и объявляет о начале нового этапа работы. Отныне он намерен работать только с настоящими искателями. Ошо впервые не проводит медитации лично: в зале для медитаций стоит лишь пустое кресло.
Этот лагерь будет во многом отличаться от прежних. Сегодня вечером начинается совершенно новый этап работы. Вам повезло, потому что вы станете свидетелями нового типа внутренней работы. А сейчас я должен все объяснить, потому что путешествие начнется завтра же утром...
Вот еще одно новшество: меня тут не будет, останется только пустое кресло. Не стоит грустить, потому что в определенном смысле перед вами всегда было только пустое кресло. Сейчас оно тоже пустое, в нем никого нет. Я обращаюсь к вам, но нет того, кто говорит. Это трудно понять, но, когда эго исчезает, подобные процессы все равно могут продолжаться. Человек говорит, сидит, ходит и ест, но того, кто все это делает, просто нет. Это кресло пустует и сейчас. Раньше я всегда был с вами, потому что вы еще не были готовы. Теперь я чувствую, что время пришло. В мое отсутствие вам будет легче работать. Зная, что я тут, вы можете испытывать напускной восторг. Само понимание того, что я рядом, может заставить вас делать то, чего вы делать не хотите, но делаете, чтобы произвести впечатление на меня. Пользы от этого нет, полезно лишь то, что исходит из глубины души. Мое кресло будет стоять здесь, я буду видеть вас, но вы почувствуете себя свободными. И не думайте о том, что меня нет. Это может вас расстроить, а грусть мешает медитации.
Помните и еще об одном: я не смогу быть рядом всегда. По крайней мере в материальном теле. Рано или поздно эта оболочка погибнет. Что касается меня самого, то мой труд завершен. Эту оболочку я до сих пор ношу только ради вас, но когда-то ее придется сбросить. Пока это не случилось, вам нужно научиться работать в мое отсутствие — либо, если угодно, в моем нематериальном присутствии. И, как только вы почувствуете, что в мое отсутствие можете обойтись без меня, связь между нами не утратится и после гибели этой оболочки.
Так случалось со всеми буддами: его материальное присутствие значило очень много, а потом он умирал — и все шло прахом.
Мое кресло пусто. Ощутите мое отсутствие. И помните, присутствие мое вы сможете почувствовать лишь после того, как научитесь ощущать мое отсутствие. Если вам не удается видеть меня, когда рядом нет моей оболочки, то вы вообще никогда не видели меня по-настоящему.
Я даю вам обещание: я буду тут, в этом пустом кресле. Пустое кресло на самом деле не будет пустым. Так ведите себя хорошо! Кресло не будет пустым, но вам все равно лучше научиться связываться с моей нематериальной сущностью. Эта связь глубже, ближе, чем зрение и осязание.
Вот почему я говорю, что в этом лагере начинается новый этап нашей работы. Я называю его Самадхи Садхана Шибир. Это уже не просто медитация, это абсолютное блаженство, и я намерен вас этому научить. Это уже не первый шаг, а последний.
Комментарии и ответы на вопросы
С июля 1974 года до 1981 года Ошо каждое утро проводит беседы: месяц на хинди, месяц на английском. Он комментирует учения просветленных мистиков множества духовных традиций: даосизм, дзэн, христианство, хасидизм, суфизм, индуистский мистицизм, тибетский буддизм, тантра и так далее. Эти рассказы чередовались с днями, когда он давал ответы на вопросы слушателей. Каждый десятидневный цикл издавался в виде отдельной книги. За семь лет было опубликовано более 240 книг.
Вы должны искать свои собственный путь. Каждый должен найти свой путь. Я показываю вам все пути — смотрите сами, почувствуйте, какой ваш. При виде верного пути в душе у вас тут же возникнет огромная радость. Это и есть знак.
Это показывает, что вы нашли свое, настал тот миг, которого вы ждали, началась ваша собственная весна.
Я провозглашаю новую религию — религию сущности. В исламе ее называют суфизмом, в буддизме — дзэном, в иудаизме — хасидизмом. Это самое важное, основное, на чем основана религия. Но я говорю на вашем языке, я говорю так, чтобы вы меня понимали, смогли понять. Я говорю на внерелигиозном языке. Я говорю так, словно совсем не религиозен. Вот что нужно этому миру. Двадцатому веку нужна религия, лишенная каких-либо предрассудков, — голая, обнаженная религия.
Даршан
Каждый вечер, в 7 часов, Ошо принимает группы искателей в небольших залах неподалеку от его дома. Беседы длятся один-два часа. В этих «даршанах» он посвящает в санньясу людей со всего мира, знакомится с новоприбывшими и прощается с уходящими, отвечает на вопросы и дает советы. Группы сотрудников и участников программ ашрама являются на эти встречи по установленному распорядку.
Записи этих откровенных встреч лицом к лицу публикуются под заглавием «Дневники даршана».
Каждый должен постепенно научиться быть наедине с собой, все больше доверять себе. Моя помощь не должна стать для вас привычной. Я просто помогаю вам больше сознавать, больше доверять самим себе, голосу собственной души.
И если вы приходите и о чем-то спрашиваете, это не я даю ответ. Я заглядываю в вашу душу и пытаюсь выяснить, каким стало бы ваше собственное решение, если бы вы доверяли голосу сердца. Я никогда не говорю, как поступил бы сам, — такие советы губительны. Это нечто чужое, внешнее. Когда вы о чем-то спрашиваете, я ничего не решаю, я просто заглядываю в вашу душу. Я гляжу туда, я чувствую вас, я вижу то, чего вы сами пока не видите, а решение принимает ваше сердце. Я просто пересказываю его мнение. Я — посредник.
Но лучше всего, если вы научитесь решать самостоятельно. Прислушивайтесь к своей внутренней сущности, к ее голосу. Вы постепенно начнете доверять ему. Доверие ко мне может стать опасным, так как вы привыкаете полагаться на кого-то другого.
Это войдет в привычку, и потом, когда вы окажетесь в одиночестве или будете далеко от меня, вы растеряетесь, не будете знать, что делать.
Итак, даже тут, рядом со мной, старайтесь сами решать те проблемы, какие можете решить. Приходите ко мне только в том случае, если просто не в силах принять решение, если «за» и «против» так уравновешены, что вас раздирает надвое. Но и в таких случаях я смогу только помочь, потому что не хочу вам ничего навязывать. В лучшем случае, я смогу стать мостом между вами и вашей душой. Вот и все, что я могу.
И со временем вы сами увидите этот мост, вы пойдете по нему от себя к своему подлинному Я, а потребность во мне отпадет. В один прекрасный день вы сможете принять любое решение самостоятельно. И это будет означать, что вы повзрослели, созрели.
Любое затруднение, с которым вы сталкиваетесь, — это благоприятная возможность, это испытание, переломный момент. Относитесь к своим проблемам творчески, ищите способы и средства. Тихо прислушивайтесь к своему сердцу — если в вас крепнет внутренняя уверенность, это очень хорошо, это значит, что вы уже воспользовались моей помощью. И лишь в тех редких случаях, когда действительно не можете сделать выбор, когда вокруг темно и вы чувствуете, что совсем заблудились, — вам хочется одного, а разуму другого, и вы колеблетесь, не можете различить среди множества голосов советы своей сущности, вас разрывает пополам, — лишь тогда приходите ко мне. Но и тогда помните, что я даю вам советы не от себя. Я передаю вам мнение вашего сердца. Скоро вы сами научитесь его слышать.
Разделенное Видение
Многие западные санньясины проводили в Пуне несколько месяцев, а потом возвращались на родину. На «прощальном даршане» они часто спрашивали, как продолжать занятия дома и что можно сделать, чтобы распространить взгляды Ошо и его уникальные медитативные приемы среди друзей и знакомых. Хотя Ошо часто высказывал предположение, что на Западе тоже можно организовать медитативные центры, он постоянно подчеркивал, что вербовка приверженцев, «обращение» новичков в санньясу совершенно не требуются; достаточно и того, чтобы его работы были доступны всем, кто проявит к ним интерес.
Когда я говорю, что вы не должны превращаться в миссионеров, я предлагаю вам не навязываться другим. Делитесь своим опытом, но не навязывайте его. Делиться — это совсем другое, это уважение к окружающим, а навязчивость — это насилие.
Навязывая свои взгляды, вы не уважаете собеседника, вы просто используете его, вам хочется во что бы то ни стало обратить его в свою веру. Это ошибка. Никогда не используйте других как средство, потому что каждый человек — сам себе голова.
Миссионер никого не уважает. Ему просто нужны новообращенные, ему нужно втянуть в свою секту других. Делиться чем-то — это ему не интересно. Мы делимся личным опытом, потому что испытали что-то, что-то видели. Мы делимся безо всяких условий. Если собеседник и согласится с нами, то это лишь побочный результат, но не основная цель. Если он не хочет присоединяться к нам, нам по-прежнему хорошо.
Мы счастливы уже потому, что поделились своими переживаниями. На этом наша задача заканчивается. Цель, какой-то результат — это нам не нужно.
Очень полезно сознавать все возможные последствия, иначе человек поневоле станет миссионером. Просто делитесь своим опытом и забудьте обо всем другом. Бросайте семена и идите дальше, не оглядываясь. В свое время, когда придет весна, что-то да пустит ростки.
Психотерапия как подготовка к медитации
В 1975 году Ошо руководит расширением программ и семинаров, которые дополняются методами западной психотерапии, революционно совмещенными с восточными формами медитации. В августе 1975 года возникает первая группа терапии. Ежедневная работа всех групп включает Динамическую Медитацию и Кундалини-медитацию. Ошо проводит утренние беседы и принимает участие в десятидневном лагере медитации. В даршане Ошо предлагает новоприбывшим ту или иную группу, назначает старших каждой группы и встречается с членами групп. К концу 1977 года действует уже около 50 групп, а ашрам Ошо становится крупнейшим и самым современным центром человеческого развития в мире.
Группа роста нужна потому, что у всех вас есть огромная потребность говорить друг с другом, любить, общаться. Главная проблема Запада — общение, умение говорить. Здесь много людей с Запада, и когда они приходят в мой даршан, я вижу, что все их проблемы на сто процентов связаны с общением.
Ни один индиец ни разу не пришел ко мне с вопросом: «Как общаться?» У индийцев с этим нет трудностей. Они спрашивают о другом: «Как молчать? Как погрузиться в себя?» Вот почему я не предлагаю людям Востока участвовать в этих группах. Никому, кроме японцев. Я порекомендовал группу терапии нескольким японцам, потому что Япония — самая западная страна Востока. Индийцев я туда направлял лишь пару раз, да и то они были индийцам лишь по рождению. Родились они на Востоке, но их мышление подверглось такому влиянию Запада, что разум стал западным по сути. Они учились в христианских школах, так что их воспитание, образование — сугубо западное.
Все зависит от человека, от того, что ему нужно. Были редкие люди с Запада, которых я не направлял в группу терапии. Если я вижу, что человеку просто нет нужды общаться, я никогда не посоветую ему группу терапии. Это лишнее. Но каждый представитель Запада пребывает под гнетом тысячелетних психологических условностей. Вот на что следует обращать внимание.
У меня лучшие на свете психотерапевты — хотя бы потому, что они занимаются не только терапией, но и медитацией.
Терапия — штука поверхностная. Она помогает расчистить почву, но подготовленная почва — еще не сад.
Нужно нечто большее. Терапия отрицательна — она просто вырывает сорняки, убирает камни, готовит почву для сада. На этом ее возможности заканчиваются.
И когда я говорю, что мои терапевты лучшие в мире, я имею в виду лишь то, что они не просто психотерапевты, они еще и медитируют. Все прочие терапевты знают только терапию.
Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 63; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!