УКАЗАТЕЛЬ ЛИТЕРАТУРНЫХ РАБОТ И ИСТОЧНИКОВ 5 страница

XLVI__________________ А. И. УЛЬЯНОВА —ЕЛИЗАРОВА________________________________

Замечается и ослабление склоки — так, Владимир Ильич пишет, что Горький настроен к нам менее недружелюбно. Скоро затем, как известно, Горький вошел в редакцию большевистского журнала «Просвещение».

Пишет Владимир Ильич о предположении издавать при «Правде» брошюры, он видает больше россиян и чувствует себя, видимо, ближе к России: зовет М. Т. Елизарова на курорт к ним, в Закопане, сообщая, что туда из Варшавы идут прямые поезда; зовет и меня, намекая, что приграничные жители могут переезжать за 30 коп.

Вообще жизнью в Кракове доволен и пишет, что переселяться никуда не думает, —

* «разве воина выгонит, но я не очень верю в воину» .

С осени 1913 г. я поселилась в Петербурге, где работала в большевистском журнале «Просвещение», в журнале «Работница», а также и в «Правде». В это время, кроме химической, у меня шла большая переписка с Владимиром Ильичем и по литературным делам — на редакцию «Просвещение» на псевдоним: Андрею Николаевичу. Из этой переписки делового характера я имею пока лишь два перлюстрированных письма, которые в это собрание писем к родным не входят.

В годы войны переписка была, конечно, скуднее и многие письма пропадали. Но и в тех немногих, которые сохранились, даже в открытках, Владимир Ильич затрагивает общие самые больные для него вопросы. Так, в открытке от 1/П — 10 г. говорится: «Последнее время было у нас очень «бурное», но кончилось попыткой мира с меньшевиками, да, да, как это ни странно; закрыли фракционный орган и пробуем сильнее двинуть объединение. Посмотрим, удастся ли» .

Открытка от 24/Ш — 12 г. гласит: «... среди наших идет здесь грызня и поливание грязью, какой давно не было, да едва ли когда и было. Все группы, подгруппы ополчились против последней конференции и ее устроителей, так что дело буквально до драки

*** доходило на здешних собраниях»

См. настоящий том, стр. 331. Ред. " Там же, стр. 306. Ред. *** Там же, стр. 323. Ред.

________________ ПО ПОВОДУ ПИСЕМ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА К РОДНЫМ_____________ XLVII

В письме от 14/XI — 14 г. он пишет: «Печально очень наблюдать рост шовинизма в разных странах и такие изменнические поступки, как немецких (да и не одних немецких) марксистов или якобы-марксистов... Вполне понятно, что либералы опять хвалят Плеханова: он заслужил вполне это позорное наказание... Видел срамной и бесстыдный № «Современного Мира»... позор, позор!..» .

Но деловая, химическая, переписка шла у нас за эти годы, когда всякая корреспонденция в Τ TTC сильно сократилась, тем интенсивнее, и в единственной сохранившейся от 1915 г. открытке Владимира Ильича он особенно — «очень, очень и очень» благодарит меня «за книгу, за интереснейшее собрание педагогических изданий и за письмо» «Интереснейшим» собрание педагогических изданий было, конечно, вследствие написанного меж его строк химией.

Итак, в письмах Владимира Ильича к родным мы отмечаем отклики на ту борьбу за правильное понимание марксизма, за правильное применение его в различных стадиях развития пролетарского движения, которую он вел всю жизнь.

Попытаемся теперь на основании этих писем сделать некоторые обобщения, отметить вкратце те стороны личности, те черты характера Владимира Ильича, которые выступают, по нашему мнению, из его писем к родным.

Мы видим, во-первых, прочность его привязанностей, что было уже отмечено в рецензиях на помещенные частями в «Пролетарской Революции» письма Владимира Ильича к родным, — длительное, ровное отношение к одним и тем же людям в течение долгих лет. Правда, это были близкие родные, но прочность симпатий, ровность и устойчивость характера из этих писем

Голосование немецких социал-демократов за военные кредиты 4 августа 1914 года. Со статьей Иорданского: «Да будет победа!» (См. настоящий том, стр. 356. Ред.) Сохранились две открытки, см. настоящий том, стр. 358—362. Ред.

XLVIII_________________ А. И. УЛЬЯНОВА —ЕЛИЗАРОВА________________________________

тем не менее вычерчиваются. Затем мы можем также отметить на основании тех же писем прочность убеждений и веры в свое дело: ни тени колебаний, сомнений, увлечений в другую какую-нибудь сторону мы в письмах Владимира Ильича к людям близким, с которыми человек бывает всего откровеннее, не видим.

Не видим мы и лично не только никаких следов нытья и уныния, вообще его характеру не свойственных, но никаких жалоб на свое положение — будь то в тюрьме, в ссылке или в эмиграции, — никакого даже кислого тона в описании их. Это происходило, конечно, и потому, что большая часть писем была адресована матери, которой столько приходилось страдать за своих детей, что Владимир Ильич, горячо любивший и уважавший свою мать, глубоко чувствовал. Он чувствовал, что и его личная деятельность приносит матери много волнений за него и тяжелых переживаний, и, поскольку это от него зависело, старался смягчить их для нее.

Но эта бодрость насыщала собой письма и к другим членам семьи, и к живущим в то или иное время не вместе с матерью. Помню, например, его письма ко мне в 1900— 1902 гг., когда я находилась за границей, которые, конечно, при возвращении в Россию я должна была уничтожить. Помню, что его письма являлись всегда струей ключевой воды на всякое уныние, нервничанье, на всякую апатию, они давали прилив бодрости, заставляли нравственно подбираться. Вместе с тем его самоуверенность не подавляла, а придавала энергию и стремление к более полному проявлению себя, его остроумные шутки вливали жизнерадостность — эту лучшую смазку для всякой работы. В письмах его проявляется большая чуткость к настроению другого, дружеское, товарищеское внимание — это видно как в заботах о матери и других членах семьи, так и о товарищах, — в запросах или рассказах о них из тюрьмы, ссылки или эмиграции (см., например, письма от 15/Ш, от 5/IV — 97 года).

В то же время обращает на себя внимание простота и естественность Владимира Ильича, его большая скромность, полное отсутствие не то что кичливости,

________________ ПО ПОВОДУ ПИСЕМ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА К РОДНЫМ______________ XLIX

хвастовства, но какого-либо выдвигания своих заслуг, красования ими — и это с молодых лет, когда некоторое такое красование присуще обычно способному человеку. Так, он долго не соглашался, чтобы его большой, основательный труд был озаглавлен «Развитие капитализма в России», говоря, что это «слишком смело, широко и многообещающе», что заглавие «надо бы поскромнее» (письмо от 13/П — 99 г.) и что то соображение, что с этим заглавием книга лучше пойдет, ему «тоже не нравится» (10Я — 99 года)*.

Все труды, которые он клал на изучение материалов в тюрьме и ссылке и позднее за границей для книги по философии и других работ, писание легальных и нелегальных статей и брошюр, из которых такое большое количество пропадало, рассматривались им также как нечто вполне естественное и само собой разумеющееся. В этом проглядывает также большая работоспособность Владимира Ильича и свойственная ему выдержка и настойчивость в проведении взятой им на себя работы. Так, сроки, назначаемые им для окончания его «Развития капитализма в России» или той или другой главы этой книги, обычно выдерживаются, как видно из печатаемых ниже писем.

Требовательность к себе порождает, естественно, требовательность и к другим. Давая всегда много поручений и добиваясь настойчиво выполнения их, он воспитывал в смысле свойственной ему точности и аккуратности всех, работавших с ним в то или в другое время товарищей. Ильич постоянно бывал недоволен неаккуратностью, затяжками в работах или поручениях, в переписке. Так, в письмах из ссылки он бранит за неаккуратность в ответах Струве; в письмах 1908— 1909 гг. высказывает недовольство т. Скворцовым-Степановым за то, что тот плохо смотрел взятую на себя корректуру книги «Материализм и эмпириокритицизм», и т. п.

Видны также из писем Владимира Ильича его большая скромность и невзыскательность в жизни,

* См. настоящий том, стр. 139, 127. Ред.

L______________________ А. И. УЛЬЯНОВА —ЕЛИЗАРОВА________________________________

умение довольствоваться малым; в какие бы условия ни ставила его судьба, он всегда пишет, что ни в чем не нуждается, что питается хорошо; и в Сибири, где жил на полном содержании на одно свое казенное пособие в 8 р. в месяц, и в эмиграции, где при проверке, во время наших редких наездов, мы могли всегда установить, что питание его далеко не достаточно. Необходимость в его условиях пользоваться дольше, чем обычно, денежной помощью матери вместо того, чтобы помогать ей, всегда тяготила его. Так, он пишет 5 октября 1893 г.: «... получается расход чрезмерный — 38 р. в месяц. Видимое дело, нерасчетливо жил: на одну конку, например, истратил в месяц 1 р. 36 к. Вероятно, пообживусь, меньше расходовать буду» . И позднее заволновался и просил мать не посылать ему денег и не экономить из своей пенсии, когда услыхал, что она, узнав из письма его к кому-то другому о его стесненных обстоятельствах, собиралась сделать это (письмо от 19/1 — 11 года).

Стесняла его также необходимость пользоваться при недостаче литературного заработка партийными деньгами. ««Пенсию» стал-де ты получать», — передает Владимир Ильич с горечью шутку Надежды Константиновны при получении им денег из России (15/11—17 года)".

Из-за этой же экономии старается Владимир Ильич, где можно, пользоваться книгами в библиотеках. На удовольствия он почти что ничего не тратит: посещения театров, концертов (см. письмо от 9/П — 01 г.) являются такой редкостью, что не могут отражаться на бюджете. Да Владимир Ильич всегда определенно предпочитал этим видам отдыха на обществе, на народе — отдых на природе. «Здесь отдых чудесный, — писал он из Стирсуддена (Финляндия), вернувшись с V партсъезда, — купанье, прогулки, безлюдье, безделье. Безлюдье и безделье для меня лучше всего» (27/VI — 07 года). Гуляю с наслаждением, хотя и приходится проходить

См. настоящий том, стр. 2. Ред. " Там же, стр. 368. Ред.

________________ ПО ПОВОДУ ПИСЕМ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА К РОДНЫМ________________ LI

в день верст 5, около часа пути, пишет он в 1897 г. из Сибири .

Надевая сумку на плечи, он отправляется с Н. К. Крупской на странствия по горным подъемам и переходам Швейцарии. Он поднимается на Альпы; живя под Краковом, влезает на Татры. Но не только такие особые красоты природы привлекают его; он ездит или ходит и по окрестностям больших городов, как Лондон или Мюнхен. «Единственные из всех здешних товарищей, изучающие все окрестности города, это мы. Находим разные «деревенские» тропинки, знаем ближние места, собираемся и подальше прокатиться» . «Мы забираемся в такие глухие углы, в которые никто из эмигрантской публики не ходит». Он увлекается спортом: охотой, коньками, велосипедом, шахматами, предаваясь этим удовольствиям с непосредственностью юноши или даже подростка.

Очень красочно, хотя кратко, описывает он некоторые прогулки по горам, например, на Салэв под Женевой или свою «Шу-шу-шу» из Сибири.

Проявляется также в письмах умение Ильича использовать наилучшим образом условия настоящей минуты: уходить в научные, теоретические занятия в тюрьме, в ссылке, в глухие времена эмиграции, — подводить, так сказать, и укреплять научные подпорки под главное дело своей жизни — работу по пролетарской революции в те периоды, когда приходилось волею судеб более или менее отходить от нее непосредственно. А когда жизнь бросала на большее общение с людьми: в деревне, за границей, во время переездов, путешествий — умение схватывать действительность, понимать массы, от мелких фактов и наблюдений подниматься к обобщениям, постоянно проводить и закреплять нити от теорий и общих идеалов к жизни, как она есть, и обратно. Умение брать такие впечатления отовсюду: из всяких разговоров, из писем. Мы видим, как жаждет Ильич обычных писем, просто рисующих, не задаваясь

* См. настоящий том, стр. 238, 26. Ред. " Там же, стр. 231—232. Ред.

LII____________________ А. И. УЛЬЯНОВА —ЕЛИЗАРОВА________________________________

какими-либо общими целями, окружающую жизнь, как жадно он прислушивается к ним, просит посылать их чаще.

И, наконец, мы видим в этих письмах умение Владимира Ильича поддерживать в себе спокойное, уравновешенное настроение как в тюрьме, так и после нее (см. его письмо с советами к Марии Ильиничне от 19/V — 01 г.), как он после тюремного заключения и разных общественных или политических треволнений, пошатывавших это равновесие, прилагал твердые усилия к скорейшему восстановлению его. Он сознавал, что такое равновесие необходимо для всякой умственной и политической работы, являвшейся всегда главным делом его жизни. По этой же причине он прожил все три года ссылки в своей Шуше, не прося о переводе в город, как поступало большинство ссыльных. Он писал, что временные наезды в город лучше, чем жизнь там. Говоря о самоубийстве Федосеева, он пишет: «Хуже всего в ссылке эти «ссыльные истории»». «... Уже лучше не желай мне товарищей в Шушу из интеллигентов!» (24/1 — 98 года) .

Заканчивая на этом беглое указание на те черты характера, на те особенности личности, которые проявляются, по нашему мнению, в приводимых ниже письмах Ильича к его родным, мы надеемся, что публикуемые письма помогут уяснить полнее, понять ближе личность Владимира Ильича.

А. Ульянова-Елизарова

* См. настоящий том, стр. 98, 71. Ред.

В. И. ЛЕНИН

1897

1893 г.

M. А. УЛЬЯНОВОЙ¹

Х.

Вчера получил, дорогая мамочка, письмо твое от 2/Х. Комнату я себе нашел наконец-таки хорошую, как кажется: других жильцов нет, семья небольшая у хозяйки, и дверь из моей комнаты в их залу заклеена, так что слышно глухо. Комната чистая и светлая. Ход хороший. Так как при этом очень недалеко от центра (например, всего 15 минут ходьбы до библиотеки), то я совершенно доволен.

Тилло видел вчера и сегодня. Он не достал билета и не может, к сожалению, достать, так как нет того лица, на которое он рассчитывал. Впрочем, когда его собственное положение во временном управлении железных дорог упрочится, тогда, говорит, может быть. Но это, очевидно, не скоро.

На Волковом кладбище был вскоре после приезда: там все в сохранности — и крест

и венок .

Любящий тебя В. Ульянов

Попрошу прислать деньжонок: мои подходят к концу . Из Самары мне пишут, что деньги по делу Графова (Казанское дело, которое я вел в Самаре) обещались уплатить в ноябре. Это даст мне (если обещание будет исполнено, а насколько это верно —

Придется платить около 10 р. при зачислении в помощники, что должно быть вскоре.

В. И. ЛЕНИН

не знаю) рублей 70. Мне обещают здесь место в одном юрисконсульстве, но когда именно это дело устроится (и устроится ли), не знаю.

Напиши, в каком положении твои финансы: получила ли сколько-нибудь от тети? получила ли сентябрьскую аренду от Крушвица? много ли осталось от задатка (500 р.) после расходов на переезд и устройство?³

Нынче первый раз в С.-Петербурге вел приходо-расходную книгу, чтобы посмотреть, сколько я в действительности проживаю. Оказалось, что за месяц с 28/VIII по 27ЯХ израсходовал всего 54 р. 30 коп., не считая платы за вещи (около 10 р.) и расходов по одному судебному делу (тоже около 10 р.), которое, может быть, буду вести. Правда, из этих 54 р. часть расхода такого, который не каждый месяц повторится (калоши, платье, книги, счеты и т. п.), но и за вычетом его (16 р.) все-таки получается расход чрезмерный — 38 р. в месяц. Видимое дело, нерасчетливо жил: на одну конку, например, истратил в месяц 1 р. 36 к. Вероятно, пообживусь, меньше расходовать буду.

Написано 5 октября 1893 г. Послано из Петербурга в Москву

Впервые напечатано в 1929 г.

в журнале Печатается по рукописи

«Пролетарская Революция» №11

М. И. УЛЬЯНОВОЙ⁴

Маняше

Я прочитал с интересом письмо твое от 27 сентября и был бы очень рад, если бы ты иногда писала мне.

Здесь я не был ни в Эрмитаже, ни в театрах. Одному что-то не хочется идти. В Москве с удовольствием схожу с тобой в Третьяковскую галерею и еще куда-нибудь.

«Русские Ведомости»⁵ читаю в Публичной библиотеке (за 2 недели назад). Может быть, выпишу их, когда получу работу здесь. Для меня беречь их не стоит, но и

M. И. УЛЬЯНОВОЙ. ОКТЯБРЬ 1893 г.

рвать рано, думаю, тоже не следует: может понадобиться что-нибудь интересное.

Из твоего рассказа об учителе французского языка я вижу, что московские гимназистки, если и обогнали тебя, то не на много. Вероятно, средние ученицы не лучше тебя знают? Напиши, много ли проводишь времени за уроками дома?

Мите⁶ скажи, чтобы он послал к черту букиниста, который просит 25 р. за Ключевского: больше 4-х рублей нельзя дать⁷. Как идут занятия у Мити?

До свидания. Твой В. У. Разбираешь ли мой почерк?

Написано в октябре 1893 г. Послано из Петербурга в Москву

Впервые напечатано в 1929 г.

в журнале Печатается по рукописи

«Пролетарская Революция» №11

1894 г.

3 M. И. УЛЬЯНОВОЙ

13/ХП. 94.

Давно что-то не пишут мне из дому. Как твое здоровье, Маняша? Мне писали, что ты уже ходишь в гимназию.

Следовало бы заставить себя гулять ежедневно часа по два. Стоит это сидеть так усердно за уроками — и портить здоровье.

Что ты поделываешь кроме гимназических занятий? Что читаешь? Видаешь ли М. И. ? Едет она в Крым или нет? Напиши еще, если удобно, об истории в Университете с Ключевским. Говорят, он какую-то лекцию читал, потом какую-то книгу издал. Я не видал даже заглавия этой книги; интересно бы узнать .

Как идет твое новое знакомство?

Твой 5. У.

Я писал давно уж о том, чтобы узнать насчет III тома «Капитала». Мне обещали достать его (знакомый**, которого Марк⁹ знает). И теперь я ничего не знаю. Исполнят ли это обещание. Продолжают ли обещать или отказываются. А хотелось бы знать, потому что книгу эту достать не легко. Передай это, пожалуйста, Марку.

получила ли она мое письмо?

О ком идет речь, не установлено. Возможно, что о Р. Э. Циммермане (Гвоздеве), которого М. Т. Елизаров знал по Самаре, или о В. А. Ионове. Ред.

M. И. УЛЬЯНОВОЙ. 24 ДЕКАБРЯ 1894 г.

Поклон всем нашим. Здорова ли мама? Поцелуй ее за меня. От тебя буду ждать письма.

Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 41; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!