Мама, я облажался. Как всегда.

Самара улыбнулась.

Пускай она и была видением, но вполне себе реальным и мирным - ну, в сравнении с видениями из "среднего уровня". Да, к слову - Айзек успел заметить, что все видения в этом месте происходят словно по заранее спланированому сценарию и на психологическ разных уровнях. Но это видение Самары было особенно мирным и не составляло в себе абсолютно никакой злобы. Это видение было нацелено на то, что б либо обрадовать Айзек, либо удивить его излишней лаской, исходящей от матери. Потому как сейчас Айзек видел ту версию Самары, которую он всегда хотел видеть рядом с собой в мире смертных. Это была его мать - прекрасная девушка, в которой мастерски соприкоснлись доброта и строгость, сбалансированно используя которые, она воспитывает своего ребёнка. А это же, извольте, настоящая мать, настоящая Самара. Ей всегд это было присуще - просто возвращение Судьбоносного Трио заствило её измениться. Во всяком случае, изменения должны были произойти. Просто это чудовищная потер, учитывая, какой раньшне крутой была Госпожа Генерал Самара.

И все таки Самара - эта идеальная мать - отошла чуть в сторону от сына. Она не стала отходить назад, нет. Наоборот - она обошла Айзека со стороны левого плеча и оказалась у него за спиной. Сразу же повернулся и Айзек понимая, что бы кощунством вот так стоять к матери спиной. Самаре могло бы стать обидно от этого, и у Айзека начались бы проблемы - даже не смотря на то, что тут всё иллюзийное. Поэтому-то Айзек и повернулся так быстро и стремительно, что бы попросту не обижать маму. И это явно... не имело за собой никаких последствий.

А меж тем Самара отвернулась от сына и при этом пустила правую руку в глубокий карман своего генеральского кителя.

Ну а пока Айзек уже думал возразить матери за то, что она от него отвернулась, Самара уже успела что-то вытащить со своего кармана. Это была то ли какая-то булочка, то ли печенюшка - понять, что это, было трудно, так как это изделие было довольно маленьким и с лихвой могло поместиться в ладошке. Но судя по данным экпертизы, проведенной сразу же лично Айзеком, это всё таки была печенюшка, и их было две. Одну печенюшку Самара оставила себе, а другую предложил сыну, протянув Айзеку руку с печенькой. Айзек её робко взял из пальцев матери, не имея возможности отказываться. Самара снова улыбнулась, и, смотря прямиком в глаза сына, откусила небольшой кусочек от своей печенюшки. Однако, на самом печенье этот укус был малозаметен. После этого Самара уже просто прошла вперед, желая постоять в тумане и, вероятно, просто подумать о своём.

Айзек же только собирался вкусить печеньку, полученную от матери.

Вот он уже открыл рот и поднёс к нему печеньку, как вдруг его обострённое обоняние уловило странный запах. Пропащей печенька быть не могла - суда по её теплоте, она была явно свежая. Поэтому стало немного странно насчет того, откуда могли идти эти странные запахи, учитывая, что от печеньки - к тому же, свежей - должны были отходить в разные стороны только приятные запахи ингридиентов. Поэтому Айзек напрямую понюхал печенье, пытаясь понять, является ли правдой то, что заставило его удивиться. На самом деле, печенька лишь немного пованивала, но в пределах допустимого. Но есть хоть немного пропащую еду никто бы не стал. А Айзеку и не представилась бы такая возможность. Как только он убрал от лица руку с печенькой, та сразу же расстворилась в воздухе, словно это было небольшое воплощение тумана. Оказывается, как только что понял Айзек, в этом месте даже еда может быть иллюзией.

Вот непруха-то, а!

Тем не менее, увидев это, Самара в какой раз улыбнулась и радостно произнесла:

Именно поэтому ты мой сын, Айзек. Ну, выкладывай, что у тебя случилось. Я же твоя мама - мне ты можешь довериться.

Теперь улыбнулся и Айзек - на его лице проскочила улыбка, которую он когда-то видел у матери. Было это в тот момент, когда шел бой возле Алмазного Острова во время тогда ещё начинавшегося десятого противостояния. Так вот! В этой битве Айзек - тогда ещё пятнацатилетний пацан - получил много новых ран, а Самара стала его успокаивать. Сейчас же Айзек решил использовать ровну ту же самую улыбку, что бы просто порадовать свою мать. Улыбнулся Айзек от того, как Самара стала говорить с ним. Мало кто знает, но отношения Самара и Айзека до десятго противостояния были как в обычной семье, когда мать имеет полное право загрузить своё чадо работой, наказать, дать леща даже за просто так, указать на недостатки, сказать уровень тупости своего чада и просто поржать от этого в голосину - в принципе, всё то, что может делать так и отец семейства.

Улыбнулся Айзек, однако, всего на пару секунд, потому как потом, поняв, что всецело может довериться матери, он, предварительно опустив взгляд в пол, промолвив дрожащим и словно испуганным голосом:

Азазель мне изменила...

Сказано это было максимаьно печально. Оно и понятно - Азазель была уже практически невестой ныне покойному Айзеку, поэтому его эмоции печали и грусти были понятны. Айзек только сейчас понял, насколько был наивным. Хех, он расчитывал, что план на Сайлосе окупит себя. И в этом случае, если бы это случилось, пираты бы отбили нападение Трио на Сайлос и преспокойно вернулись бы на Клесьерозу. И уже там Айзек намеревался сделать предложение своей любимой Зеленоволосой Королеве, как он называл Азазель. Но всё пошло по пизде коленом, ведь... Эх, ведь все мы знаем, чем лично для Айзека на Сайлосе закончилась виндэтта с Трио. Они убили его, даже бровью не поведя. И вот теперь Айзек вынужден находиться в этом странном месте, вместо того, что бы находиться рядом со соей потенциальной невестой. Всё из-за Трио - они умеют психологически задавить врага таким образом, что бы тот считал в своей смерти считал виноватым только себя.

Разочарованно Самара хлопнула в ладони с слегка насупилась:

- Помнится, я говорила тебе на Сайлосе, что эта сучка - не твоя кандидатура! И ты решил не прислушиваться к моим словам?!

Услышав это, Айзеку конечно стало немного некомфортно. Он снова стал чувствовать на себе давление нескольких атмосфер, понимая, что Самара была права. Она говорила правильные вещи - о том, что Азазель не его кандидатура. Так сказать, шхуна, линкор или фрегат не его "плавания" - было крайне впадлу выбирать что-то одно, поэтому пусть будет такой разнообразный и разносторонний набор кораблей. Теперь Айзек понял правду - корабль истины разбился о его "мозговитые скалы". Теперь парень понял, насколько его мать была права тогда на Сайлосе, и насколько она была права сейчас. Но Айзек, однако, не хотел этого признавать - хоть он и понимал, что Самара была права, он всё равно в глубине души продолжал любить Азазель. То есть, у Айзека была мысль, что все виденя этого места попросту пытаются сбить его с толку, и что на самом деле, в отношениях с Азазель, у него все нормально. Ну, если только не учитывать того неприятного факта, что в реальности он ей изменил, а не она ему, то всё не так и радужно, на самом деле.

И все таки, благодаря всему одному предположению, Айзек теперь был повернут на мысли о том, что видения хотят его обмануть, и поэтому появляются перед ним в таких образах. Хмм, значит ли это, что у видений есть разум? Нет, это вообще странно. Хотя, живя в мире, полном странностей, такие мелочи, как разум у самых обычных казалось видений могут возникнуть. Но так же у Айзека возник ответ на слова матери. Ответ, который он не стал скрывать от матери, и который он практически сразу решил озвучить перед матерью и вместе с тем капитаном:

- Но как?! Как же так?! Мама, я... Я люблю её, хоть она мне и изменила...

Самара тут же вернулась к Айзеку и, скрестя руки на груди, стала просто смотреть на сына одобрительно-злобно - так, как и должна мать смотреть на сына.

- Ну, значит дурак, если хочешь быть с ней! - изрекла Самара, подойдя к сыну ещё на пау шагов и при этом продолжая скрещивать руки на груди. Уже после раскрытая ладонь Самары снова коснулась плеча Айзека. Тот лишь удивленно посмотрел на мать, почувствовав, насколько было нежным прикосновение. И это все ещё было дополненно следующими словами Самары. - Но, как ты сам и говорил, ты мой дурак!

"Что б я сдох!" - подумал Айзек, вспомнив, что в действительности он говорил метри такие слова в поыве страсти на Алмазном Острове. Теперь же Айзек стал жалеть. Хмм, да уж - сначала делаем, а только потом начинаем думать. Ну, как обычно. К тому же, эти слова "ты сброситься хотел? дурак чтоли?" и "твой дурак" были прямо отсылкой на те события полуторной давности. Речь резко зашла о тех самых событиях, что произошли на Алмазном Острове, когда Самара и Айзек впервый раз занялись сексом. Тогда же произошло предательство со стороны Айзека по отношению к Азазель. Предательство Самара по отношению к Эйизаноиду считать нельзя было, так как он уже на тот момент был мёртвым. Но все таки эти несколько слов заставили Айзека вспомнить многое из того, что было буквально полтора года назад во Втором Засохшем Заванном Океане. Тогда шло новое противостояние с вернувшимся Трио, и главной целью было уничтожение врага. А секс Самары и Айзека - просто "побочный эффект". Это просто отдельное ответвление от общей истории одиннадцатого противостояния.

Но вдруг Самара, использовав наивное положение Айзека, попросту пихнула его назад.

Произошло это настолько спонтанно, что Айзек даже не успел среагировать, как вдруг уже обнаружил себя лежащим на полу, полностью обьятым туманом. Весьма неприятное чувство. Особенно если учитывать два весомых факта - 1) то, что падаешь ты спиной на поверхность не очень ровного каменного плато и 2) то, что кидает тебя на плато твоя мама. Для Айзек последний пункт так вообще был подавен. Ну, он как бы только встретил ту идеальную версию Самары, которую ему всегда хотелось видеть рядом с собой, но тут вдруг она так подло решила кинуть егона плато. У Айзек на этот счет была теория, но боюсь, - как и он, - она немного пошлого характера. Лавно, вру - уж через чур пошлого характера. А что - ничего другого в данный момент Айзек просто физически подумать не мог. Потому-то он и решил, что сейчас может начаться эротическое продолжение сложившейся, без преувеличения, странной ситуации.

И Айзек не прогадал.

Снова.

Потому как только он более менее благополучно упал на поверхность каменного плато - будем для удобства говорить пол - на него сразу кто-то сверху сел. Не сложно догадаться, что ээто была Самара. Она в наглую умостилась сверху на своего сына, не обращая внимания на всё то, что творилось вокруг. Самаре было просто всё равно на всё остальное и ей, казалось, хотелось только секса со своим сыном. Айзек же наоборот, был только против, потому что он прекрасно помнил ту клятву, что они с Самарой дали друг другу. А они тогда поклялись, что не будут никогда больше контактировать. Ну, у них должны были быть отныне только нормальные семейные отношения, каковыми они были до возвращения Судьбоносного Трио. А теперь, казалось, эти отношения вновь были уничтожены одним лишь порывом Самары, когда она вновь решила полежать на сыне сверху. Это было пиздец как логично.

Но все таки Айзек предпринимал попытки отползти назад, опираясь при этом на локти. Он не хотел повторения страшной ошибки из самого недавнего прошлого, когда ему пришлось согласиться на хоть и прощальный, но все таки секс с Самарой. Поэтому ему не хотелось всего этого - становиться изменником перед своей любимой уже в который Айзеку не очень хотелось. Он просто нуждался в том, что бы мать отстала от него с сексом и, наконец, что бы она дала ему нормально жить со своей девушкой. Но нормально жить - да и жить вообще - Айзек врядли теперь сможет. Он же всё таки умер на Сайлосе и попал в мягкое подобие ада, в Измерении Кошмаров если точней. Но видения - в особенности видения Азазель, Хот Рода и Самары - были в особом исключении страшны и ужасны. Ужасны в том плане, что Азазель и Хот Род показали ему измену, а видение Самары было ужасно в том, что начало повторные сексуальные игры.

На самом деле, Самара просто сидела на Айзеке, расправляя свои длинные зелённые локоны. Теперь её волосы, собранные до этого в странный узорчик, свисали по спине вьющимися волнами. Радовать Айзека это не могло - наборот, в нём это вызывало только отвращение. Дальше - больше. Айзек не только испытывал отвращение, он даже хотел попросту блевануть. Но нужно было сохранять самообладание - блевотина могла же на него самого отправиться. Меж тем, сидела Самара на Айзеке таким образом, что небольшими ритмичными покачиваниями своей пышной задницы заставляла движение в его штанах становиться чуть сильней. Вы не ошиблись, и глаза ваши вас не подвели - Айзек настолько извращенец, что у него вставал даже на видение своей матери, не то что на "Самару классик". Это было по крайней мере несколько странно, учитывая тот факт, что Айзек все таки намеревался забыть о сексе с матерью и всё с этим связанное. Ну, во всяком случае, он пытался. А как мы знаем, у Айзека плохо получается пытаться что-либо сделать - всё у него идёт через сраку.

Так вот!

Посидев на сыне, аля на стуле, может пару - тройку минут, Самара нежно умостилась на него. Ну, если до этого она сидела на Айзеке, то теперь она полностью легла на него, сразу же став гладить плечи парня. Меж тем Айзек всё ещё испытывал отвращение, чувствуя себя словно меж двух огней - в спину немного кололи небольшие камни, а на нём лежала мать. Грудь Самары упиралась в тело Айзека, и от этого, пусть и немного, он побалдел. Всё таки Айзек позволил себе вот так просто расслабиться, учитывая, что сейчас ему, наоборот, нужно быть особенно напряженным - он понимал, что его не просто так кинули на пол куском говна. Но в данный момент Айзек просто лежал на полу и словно капитулировал, расставив руки в сторону и кинув их на пол чуть выше головы. Самара же водила руками по его телу, наслаждаясь даже от этих прикосновений. Айзека это раздражало. Даже в те моменты, когда он мог поддаться соблазну, он вспоминал, что уже ничего "не должен" Самаре, и что она по идее могла приспокойно от него отстать. Но видение в этом месте решило иначе, появившись в таком вполне ясном обличии.

Тем не менее, пока Айзек лежал на полу, а Самара на нем сверху, он думал о вечном. Пускай Самара и правда на него кинулась в порыве этой надуманной страсти, но Айзек ведь мог этому воспротивиться и как-то выпутаться из этой ситуации. Но Айзек оставался просто лежать на месте. Именно это заставило Айзека подумать о вечном, ведь он вспомнил, сколько раз он так же ничего не делал для того, что бы спасти себя из сложных жизненных ситуаций. Вспомнить хотя бы бой на Сайлосе, в момент создания последнего Камня Влияния. Тогда Айзек не подумал о многих вещах и просто глупо пожертвовал собой, утратив все пути отступления от Трио. Ну, тогда Айзек не думал головой. Он хотел попытаться спасти себя и некоторых своих друзей. Но в итоге он всего лишь пожертвовал собой, позволив друзьям спокойно уйти. Ну, если так посудить, Айзек справился со спасением друзей. Хот Род, Билли и Тиббс смогли уйти с Сайлоса только потому, что Трио было занято Айзеком, и у них не было времени на то, что бы разбираться с тими тремя. По сути, Айзек просто позволил своим друзьям остаться в живых. Это по-геройски. Но с точки зрения логики это капец как глупо. Поэтому Айзек понимал, насколько его поступок был опрометчивым. Сейчас же, когда мать лежала на нём, Айзек просто чилил. Он просто понимал, что раз уже Самара лежала на нём, то отвертеться как-либо от этого у него не получится. Придется просто лежать на месте и ждать, что будет дальше. Видимо, ничего хорошего просто так не могло случиться, и Самара явно не просто так кинула сына на каменную поверхность.

А понять это можно было по одному действию, что Самара решила сделать. А именно - она уже в который раз его поцеловала. Было это, как и всегда, довольно не плохо. В случае с Айзеком так и подавно - он опять позволил себе немного покайфовать в момент поцелуя с матерью. Но кайф, однако, сошел на нет, когда язычок Самары проник ему в рот. Вот тут Айзек понял, что пахнет жаренными пирожками, а потому и начал как-то выкручиваться из данного положения. Секса с матерью и уж тем более простых поцелуев с ней Айзеку уже физически не хотелось, - все таки у него была девушка - поэтому он и был настроен на то, что бы побыстрее выпутаться из этой ситуации. Но как это можно было сделать, он не знал - учитывая, что ему начинало нравиться такое времяпровождение и то, что ему банально было по кайфу лежать под матерью. Ну, Айзек хотя бы догадался не выказываь своего восхищения от такого положения матери на нём.

Самара всё яростнее пускала свой язык в рот сыну, не отрываясь от него губами. В этот же момент Самара одной рукой водила по телу сына, а другую уже машинально отправляла в "путешествие" до его штанов. Айзек это чувствовал, но сделать пока что ничего не мог. Он просто не мог придумать более менее продуктивный план, который мог бы помочь ему сбежать из таких материнских обьятий. Во всяком случае, пока что Айзек придумать план не мог. Он смотрел по сторонам, но это врядли что могло принести интересного - вокруг же был тот туман. Он возвышался туман над каменистой поверхностью как минимум по колено, а Самара с Айзеком упали глубоко в его пределы. Именно по этому Айзек просто не знал, что делать и как быть. Ну, был у него один план, но он не знал, сробатет ли это. Нужно пробовать. Но сначала Самара пробовала на вкус язык Айзека. Своим язычом она облизывала ротовую полость Айзека и особое предпочтение в этом занятии отдавала его языку. Она слизывала все, что могла оставаться на языке сына. Промежностью Самара интенсивно тёрлась по уже немного поднятому бугорку в штанах Айзека. Неизвестно, приносило ли это парню удовольствия, или он все таки держался, придумывая в данный момент план дальнейших действий.

Просто, сами понимаете, в момент, когда тебя целует довольно неплохая девушка, думать о чем-либо будет трудно. Так же и с Айзеком было в данный момент.

Он просто не мог рационально смотреть на вещи и думать хоть как-то логически. Ему мешало кое-что - конечно, кое-кто, но сути это не меняет. Айзек попросту не знал, что делать не только из-за того, что вокруг был туман, и от этого он ничего не видел. Дело ещё было и в том, что Самара лежала сверху и целовала его. Это тоже в определённом смысле затрудняло положение Айзека, ведь ему было весьма трудновато просто вырваться из такой ситуации. Может, это было по той причине, что ему это попросту нравилось. Может, причина в другом. Но даже самолично Айзек склонялся к мысли о том, что это все таки была обычная эйфория от поцелуя с матерью. Только и всего, так сказать.

И все таки, план спасения был найден. Айзек просто схватил видение матери за талию. Схватил он её очень резко и настойчиво, на всю длину когтей впивая пальцы в кожу матери. Как раз в этот момент Самара перестала его целовать и, наконец, отпрянула от его губ. Айзек теперь хотя бы немного передохнуть, что он и сделал, конечно. Однако, так долго это оставаться не могло. Айзек не мог долго держать Самару. Он же ведь не только схватил её за талию, но и чуть приподнял. Чуть-чуть, самую малость. Поэтому держать по сути только на пальцах вес другого человека было трудно, хотя и просто физически невозможно. Но Айзек как-то мог держать этот вес. Он просто лежал на каменном плато и, уткнувшись в него локтями, держал Самару немного над собой. Это расстояние не было слишком большим, поэтому Самаре без труда доставало достать Айзека и начать вновь его целовать. Как раз с таким желанием она вновь приблизилась к нему телом.

И именно в этот момент Айзек решил действовать. В момент, когда Самара уже хотела его в очередной раз поцеловать своими немного потрескавшимися и пухленькими губками, Айзек решительно и с небольшим оскалом двинул руками вправо, тем самым скинув с себя мать. Самара упала в туман, но определённо где-то рядом с ним. У Айзека на левой щеке остался след от помады, а его кофта оказалась немного помята. Ну, на счет одежды сейчас меньше всего нужно было переживать. Сейчас приоритетом было не попасть вновь под удочку Самары, и не лечь под неё снова. А для этого, как подсказывала Айзеку интуиция, ему нужно было подняться на ноги и просто продолжить блуждание по этому месту.

Это Айзек и сделал - резким рывком он встал на ноги. Сразу же он ощутил холод. Причем холод такой, какой он уже ощущал на пару секунд на Сайлосе, в момент битвы с Трио. Логичным было бы предположить, что Айзек сразу понял, кто мог теперь перед ним оказаться. То, что впереди было Трио - или же кто-то один из участников этой организации - возможно стоитло ожидать. Если появились все предыдущие видения, сильно эмоционально задавившие Айзека, то стоило ожидать появления иллюзийных Архангела, Джин и Седрика. Или же, как только что подумал Айзек, можно было ожидать появления кого-то одного из них. Но пока что Айзек просто встал из тумана и особо не понимал, что тут вообще творится.

Сам туман по сути был безобиден для Айзека. Вот только теперь он стал другого цвета - в неём стли преобладать кроваво-алые тона, словно либо сам туман меняет цвет, либо что-то сверху или же внизу влияет на его освещение. Понять этого Айзек пока что не мог. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что Самары в данный момент он уже не увидит, так как та благополучно расстворилась в воздухе, будучи видением. Теперь Айзек снова остался наедине со своими страхами, по совместительству, с этими страшными видениями, которые только одним своим видом могут испугать. Айзек, по крайней мере, был уверен в том, что если сейчас он встрети иллюзийное Триое, то ничего плохого с ним уж точно не случится, так как получить хоть какие увечия в этом месте ему крайне трудно, даже если противниками в вынужденной и совершенно импровизированной драке у него будут Архангел, Джин и Седрик. Так что особо беспокоится парень не стал, уже зная, на что способны видения в этом месте, и какой результат для него может сулить эта встреча.

Айзека, что логично, немного пугало колящее словно небольшой иголкой игривая медсестра чувство неизвестности.

Не мог же Айзек напрямую знать, что его ждет в этой встрече, и кого именно он должен встретить. Может, к нему выйдет только Архангел. Может, только Седрик. Ну, или может только Джин. Ну а так же в голове парня уже автоматически прокручивалась небольшая теория о том, что вместо Трио в этом месте перед ним может появиться Анубиас. Этот беловолосый пустозвон почти не появлялся во всех видениях, что Айзеку пришлось лицезреть в этом страшном для него месте. Поэтоу предположение о том, может ли беловолосй появиться здесь перед ним должно было отпасть, ведь он и правда мог прийти на "встречу" вместо своих здвезданутых хозяев. Хотя на самом деле Айзек больше хотел, что бы к нему сюда пришел именно кто-то из состава Трио, если не вся троица целиком.

Так вот!

Туман постепенно менялся в цвете, приобретая всё более красные тона. Это могло значить что угодно - в этом месте нельзя быть в чем-то уверенным на все 100%, как уже уяснил Айзек. Понять это можно было по тому видению Азазель и Хот рода, в котором они предстали перед Айзеком в роли любовников. Как таковыми любовникаи в мире смертных они просто не могли быть, учитывая, что Айзек почти постоянно до своего самоизгнания проводил время со своей любимой. Плюс поцелуй, подаренный ему Самарой. Айзек знал, что будучи еще живым и находясь в мире смертных, он окончательно решил вопрос с матерью, устроив с ней прощальный секс. Это все указывало на то, что видения в этом месте, в плане соответствия с реальностью, специально сделаны таким образом, что бы видевший их человек потихоньку начинал сходить с ума, даже не замечая этого. С Айзеком сечас нечто подобная хрень - он тоже начал постепенно сходить с ума, понимая, что, возможно, он уже и никогда не выберется отсюда и обречен на вечное скитание по всем этим уровням страха этого места.

Айзек, конечно, не знал, что находился в Измереннии Кошмаров.

Да скорее всего, и не узнает вовсе.

Во всяком случае потому, что теперь он, как и предпологал, встретился хотя бы с одним представителем Трио.

Туман рассеивался и менял цвет. Все видения переставали являться Айзеку. Пещера уже виднелась получше и было ясно - висевшие на потолке сталактиты, разбросанные по полу разноцветные камни, торчащие из земли аля острые ножи небольшие каменные выступы, небрежно расставленные по всей поверхности пола ящики с какими-то бутылками - не дай бог ромом - не могли скрыть того надуманного "великолепия", "величия" и вполне реального могущества, что отходило от яркой игры света двенадцати различных огней, находящихся в металлической Перчатке врага. Инфрустированные в Перчатку камни просто светились, что уже говорило об их активации и готовности к работе. Сразу же на себе Айзек уловил уже знакомый ему взгляд. Взгляд, который с жадностью поедал его и словно манил сделать какой-то очередной опрометчивый поступок. И именно этот взгляд, в который Айзек несмотрел, но уже испытывал от него страх, заставил парня поднять глаза с Перчатки, свет камней в которой переливался в его глазах различными радугами, что бы увидеть, кто перед ним. Возможно, он и так уже понимал, кого ему пришлось теперь встретить в этом месте, но он хотел убедиться самолично. Как говорится, доверяй, но проверяй. Это правило для данного момента действует как никогда точно.

- Ну привет, Джин! - выказал Айзек некое недовольство, смешанное со страхом, обращаясь к обладателю того странного взгляда.

Перед Айзек в нескольких метрах - может, на расстоянии трех - стояла Джин. Стояла и ехидно улыбалась. Левую руку она упёрла в бок, правую - на которой была Перчатка Влияния с полным набором одноименных камней - она опустила вниз. Раз в полсекунды она сжимала кулак руки. Но это ни к чему не приводило. Мы уже знаем, что сжатие кулака - это жест активации некоторых Камней Влияния. Не всех, конечно, но некоторых. Ну а сейчас при сжатии кулака никакого эффекта не было. Джин просто сжимала кулак и радовалась, скорее всего, от ощущения через металл Перчатки той мощи, силы и энергии, что исходила от камней. Нельзя скрыть того, что Камни подпитывают тело своего носителя, насыщая его полезной энергией.

И иногда в процессе различных битв это реально помогает.

Вспомнить хотя бы финальные моменты второй битвы на Сайлосе, когда Джин уже инфрустировала Камень Ментальности в Перчатку. Тогда можно было наблюдать весь процесс насыщение организма комбинрованной энергией всех камней. Сейчас что происходило, сказать трудновато, поскольку постольку Джин просто сжимала кулак и либо специально делала вид, что ничего не происходит, либо это было на самом деле. В любом случае, Айзека немного раздражало то, что она в наглую показывает своё превосходство над ситуацией, светя тем самым артефактом, косвенно за который парню пришлось умереть. Без всяких сомнений, поскольку Айзек помнил про битву на Сайлосе, в которой погиб, он помнил и всё то, что было связано в той битве с Камнями Влияния.

- Чего не весел?! Ты попал в загробную жизнь! Можешь веселиться, гулять и пить! Тут тебе никто не будет судьёй - только ты сам! - сьязвила Джин.

Говоря всё это надменным голосом, Джин подняла руку с Перчтакой Влияния, попутно со сказанными фразами пооказывая какие-то странные жесты рук. Это были жесты дополнения к словам Джин. Она не пыталась этими жестами выказать свою ненависть, напрвленную к Айзеку - хотя этого никто не отменял - просто ей хотелось показать этими весьма странными жестами, насколько ей было похрен на всё, что происходит в этом иизмерении с нашим ангелоподобным другом. И так же Айзекуяснил по этим жестм, что Джин было всё равно на все те события на Сайлосе, которые погубили парня. Эти события стали частью его печальной судьбы, наполненной грусти и отчаяния. И теперь Айзек стал просто тенью самого себя, находясь в Измерении Кошмаров.

И всё таки, Айзек, еще раз глянув на Перчатку и все активированные в ней Камни, возразил:

- Нет уж, спасибо! Мне не нужна такая жизнь! Я не такой, как ты - не привык жить в роскоши!

Джин улыбнулась своей мерзкой и противной улыбкой, разведя руками:

- Жизнь не справедлива, увы! - сказав это, Джин несколько расстроенно глянула в пол, но лишь на пару секунд, потому что уже после она вновь улыбнулась, обнажив по большей части острые зубы, посмотрела на Айзека злобно и уже после дополнила свои слова очень страшной в этом контектсе фразой. - Да уж, обычная жизнь жутко не справедлива,... но почему ты решил, что жизнь за гробом будет иной?!

Айзек задумался - а и правда, почему жизнь за гробом может отличаться от той, что в мире смертных. Что там, что здесь, всё одно - жизнь представляет из себя череду сложных случайностей, из которых рождаются проблемы, каждая хлече других. И ты вроде решаешь одну проблему, как тут же нарисовываются две другие. Жизнь всегда непредсказуема, и всегда непредсказемо твоё место в ней - то ты практически на верху Олимпа, празднуешь свой успех, то тебя кидает на самое дно. Всегда жизнь была штукой сложной - никто этого не скроет. Сама суть в том, что... Все мы рано или поздно умираем. А к концу своего "срока" порой не у всех хвататет того, о чем можно было бы вспомнить с улыбкой за чашкой чая. Поэтому жить надо так, словно каждый день последний.

В данный момент Айзек смотрел на Джин, прекрасно ловя на себе ощущение того, что здесь ещё кто-то есть. Он откуда-то знал, что рядом с ним сейчас стоит не только Джин. Может, кто-то ещё из состава Трио решил появиться, но не захотел выходить на свет. Но бояться, однако, можно было и другого - излишней радости Джин. Иногда в моменты, когда она особенно радостна, она может попросту тянуть время для эффектного появления Архангела и Седрика. Так же, словно, было и сейчас - Айзеку казалось, чо Джин тянет время, и тот странный второй падающий на него взгляд тому подтверждение. Просто парню было несколько странно стоять перед одним врагом и ощущать присутствие где-то во тьме совершенно другого. Это было странно даже на словах, не то что б на деле. Неожиданно Айзек почувствовал ко всему прочему ещё и дуновение ветра за спиной. Дело, скажите, совсем обычное, только вот ветер не дует только в одну отдельную взятую точку на теле. А как раз Айзек ощущал, что ветер дул мимо спины, но под таким четко выстроенным углом, что даже складывалось впечатление, что это кто-то неведимый там схоронился и только ждет возможности напасть. Снова обратив внимание на Джин, он увидел ещё большую радость - словно она своим видом пыталась показать Айзеку ту грозящую стать реальностью истину о том, что они тут сейчас и правда стоят не совсем в двоём.

Как раз раздираемый этими мыслями, домыслами и противоречиями Айзек мигом повернулся назад, когда вновь почувствовал ветер за спиной.

Но никого там не было - только лишь звенящая тишина да темные давящие на него стены присловутой пещеры.

Айзек повернулся обратно к Джин, улыбка на лице которой росла с геометрической прогрессией.

Хотел бы он ей возразить по случаю всего им увиденного в этом месте. Хотел, но не успел. Не успел произнести даже слово, потому как...

Как только Айзек уже хотел было начать вести диалог дальше, пытаясь путем проб и ошибок выведать у Джин название сего "прекрасного" места, у него вдруг заболела голова. Но не как это обычно бывает. В голове всё вдруг зазвенело, словно разом ударили в сотню колоколов, причем произошло это совсем близко. Звон раздавался сильный, а звук, казалось, сейчас просто порвет даже не барабанные перепонки, а сами уши. В этом звенящем хаосе, как понял Айзек, Джин не была причастна. Она стала свидетелем этого действия, поскольку постольку просто стояла напротив врага. Опять же - Перчатка Влияния в данный момент не была активирована, значит Джин никаких манипуляций над ним не производила. Хотя бы эта новость стала для Айзека радостной. Не радостно было только от боли, раздражающим и по большей части сводящим с ума звоном расходящейся по всему телу. Словно удары по тысячам наковален звон приносил Айзеку много боли. Но боли только на уши. Хотя, кто сказал, что если болят уши, не может заболеть чего-то ещё - ну типа в теле всё взаимосвязано.

Вот и Айзек убедился в этом на наглядном примере. Правда, для этого ему пришлось испытывать всё на себе. Иначе никак, как говорится. Когда у него заболела голова, и стал слышен звон в ушах как внутренний голос, Айзек в миг почувствовал холод в ноги. Плюс ко всему, он ощутил боль в костях. Сразу же он вспомнил про то, что на Сайлосе его ноги в процессе финальной битвы были превращены в труху. Может, это было как-то связано с тем, что у него ноги болели сейчас. Неизвестно. Но Айзек, тем не менее, упал на колени и сразу же закрыл уши руками. Ничего говорить он не собирался, что бы тратить на это драгоценное время. Время, которое можно было бы потратить на кое-что куда более ценное - например, на осознание, что же это всё таки, и как отсюда выбраться. Возможно, если хорошенько подумать, выход отсюда был, нужно просто немного поискать его.

- Учти - для тебя всё только начинается! - смеясь произнесла Джин.

Как успел понять Айзек, сказано это было на последок, так как почти сразу же после того, как Джин произнесла эту фразу, видя беспомощноть Айзека, за ней тут же начало светить что-то желтое и очень яркое. Вероятно, очередное видение, подумал Айзек. Но это было не видение и даже не иллюзия. Это было кое-что совсем-совсем другое. Пока еще Айзек не знал, с кем теперь ему предстояло встретиться, так как он в данный момент был занят лишь тем, что смотрел на Джин, которая медленно тонула в этом ярком свете, на последок показывая свою отчасти уже даже страшную улыбку во все 32. Айзек же в этот момент испытывал боль, но, однако, уже не такую сильню. Её можно было терпеть, но и на это тоже нужно было время - что бы банально привыкнуть. Но пока всё ещё было нормально, и нового видения рядом нет, можно было нормально сидеть на кленях и наблюдать за тем, как Джин просто исчезает в свете и просто расстворяется в воздухе, как все остальные видения. Возможно, это была её идея так напугать парня всеми этими видениями. Что ж, возможно, но не факт.

Все таки, будем честны, Айзек просто не мог знать наверняка, что тут вообще происходит, и почему это вдруг Джин решила его так напугать. Да и к тому же, Джин настолько ненавистна к пиратам, что пугать кого-то конкретного из их числа не стала бы - слишком самоуверенно. Плюс ко всему еще и создавать такие практически настоящие копии друзей Айзека тоже не могло быть характеризующей Трио правдой. Все таки слишком много сил нужно на то, что бы создать визуальные иллюзии. Ну а Трио не такие щедрые, что бы создавать для определённого пирата несколько цепью идущих друг за другом иллюзий. Это на самом деле немного странновато, ведь Трио не стали б этого делать. Но поскольку Айзек уже встречался с этими видениям, значит, Трио все таки было способно на создание таких вещей. И Айек знал откуда-то, что это место как-то сильно связано с Трио - возможно, как раз они и создали его. Это тоже нельзя было отклонять в сторону. Все таки Судьбоносное Трио - самое непредсказуемое, что может быть в жизни. И все участники Трио тоже непредсказуемы, ведь, будем честны, порой в бою с ними не знаешь, какую херню они могут совершить уже в следующую секунду. С этим утверждением Айзек был как никто другой знаком.

И все таки Джин исчезла - расстворилась в воздуе, будучи видением - в этом странном свечении, которое неизвестно откуда появилось, и что означало. Возможно, это все таки было новое видение, что, кстати, было вполне возможно. Но даже если и так, то почему тогда видение Джин появилось всего на несколько секунд и по сути только ради одного небольшого диалога? Вероятнее всего, Джин всё таки немного потянула время перед появлением Архангела и Седрика. И сейчас, очевидно, они появятся, что бы к херам убить Айзека во второй раз. И он реально мог погибнуть уже в который раз, став внеочередным воплощением силы и мощи Судьбоносного Трио. Что ж, вполне возможно. Но Айзек не хотел умирать, даже не взирая на то, что он и так уже вроде бы умер. А может у него ещё есть шан вернуться в мир смертных. А если это так, то нужно как можно быстрей искать пути отхода отсюда. Да и погубнуть Айзек все же не мог - все таки он уже мертвый. Поэтому погибнуть Айзек чисто физически не мог умереть в таком странном месте, даже от рук настоящего Трио, а не иллюзийного.

Но Айзеку, боль в голове которого уже постепенно сошла на нет, пришлось сильно удивиться в тот момент, когда он услышал со стороны того самого яркого свечения звук лошадиных копыт. Еще он смог разобрать звук их ржания. Сразу же парень немного удивился от того, насколько это было неожиданно. Откуда тут могут оказаться лошади, да еще и наверняка запряжённые в какую-то телегу или повозку. Ну просто помимо цоканья лошадиных копыт, бьющих по каменной поверхности очень четко и буквально в такт, Айзек успел различить звук быстрого перекатывания по той же каменной поверхности каких-то колес. И видимо, транспортное средство, в которое были запряжены лошади, имело виды и было довольно старым - скрип таких же старых досок выдавал это. В голове Айзека крутился вопрос о том, кого к нему сюда несло на страшной скорости. Айзек так же осознал, что этот некто, кто управлял лошадьми, ехал сюда с их помощью очень быстро. И теперь Айзек понимал еще и то, что его могло к херам снести лошадьми, ведь они были неуправляемой силой в руках извозчика.

Как раз желая избежать это, Айзек сел на каменной поверхности и стал предпринимать попытки отступления. Он просто лез назад, не отрывая взгляда от того яркого свечения, что с каждой секундой прилижалось, но при этом становилось тускнее, словно это был свет смоляной лампы. Не волновало это сейчас Айзека - он просто хотел выжить, если учитывать, что это мог быть новый враг или новое невообразимо страшное видение. На самом деле, Айзеку уже никак не хотелось контактировать со всеми этими видениями, доставшими его окончательно. Он просто представить не мог, насколько важный человек к нему сейчас подьезжает. Он пока еще не присматривался детально к тому, что происходило там, с противоположной стороны света. Но это пока что. Если честно, Айзек просто не хотел уже думать о том, что же там может быть. Но он знал - с извозчиком этих лошадей ему придется встретиться в любом случае. Меж тем, Айзеку вспомнился момент на Джеддо, когда он и Азазель сваливали к порту на нечто подобной повозке, запряжённой лошадьми. Да, это был крутой опыт. Но та ситуация была в разы веселй обставлена, не то, что сейчас, когда Айзек даже банально не знает, где находится, и что творится вокруг. Сейчас-то конечно ситуация не очень весёлая. А если учитывать еще и тот неприятный факт, что уже как неделю Айзек мертвец, то ситуацию даже нельзя было ставить в список счастливых и весёлых. Но, меж тем, сейчас это было просто хорошее воспоминание, в момент осознания скорой встречи с неизбежным пиздецом.

И вот, наконец, случилось то, о чем предупреждали диванные аналитики - неизбежное.

Айзеку таки пришлось встретиться лицом к лицу с тем самым "извозчиком", при этом чуть не обосравшись от удивления. А именно - те самые лошади эффектно подьехали к Айзеку в одночасье с пропажей со светом, от чего Айзек уже удивился. Дело-то в том, что лошади подкатили не просто так, а на небольшой лужице. То есть, под ними текла водица, а они, словно Боженьки, бежали по ней. Именно когда их копыта касались воды, получалось такое громкое цоканье. Это, конечно, было немного странновато, но как уже уяснил Айзек, в этом странном полуизмерении не было места для законов физики и логики - в особенности логики. Так вот! Лошади подьехали к Айзеку, и как только это случилось, они тут же завернули налево, сделав небольшой крюк. После этого они еще немного проскакали в ту сторону, в какую завернули и, после удара по спинам упряжками, наконец остановились. Теперь Айзеку было дано время, - всего пару или может тройку секунд - что бы осмотреть этих лошадей. Они были красивые, врать не будем. Все были белые... или синие. Сказать было трудно, потому как Айзек сраз же понял одну вещь - лошади были полностью и абсолютно субстанцией из воды. То есть, они скакали на воде и сами были из воды. Это плохо обьяснимо,... но круто! Длинные гривы спускались прямо к полу и, казалось, даже они были из воды - ну, как бы логично. Их красные глаза светились небольшими огоньками в этой непроглядной тьме. Конечно, ни одна лошадь не имела седла - они были запряжены в транспорт, так что надобность в сёдлах от этого факта была исчерпана.

Но подумав о транспорте, Айзек тут же посмотрел на него. И он ошибся, когда думал, что это была повозка или телега. На самом деле, это была колесница, похожая на те, в которых Гладиаторы Великого Рима ресачили в боях в на аренах. Только в отличии от гладиаторской колесницы, предназначенной только для боёв, этот вид транстпорта, что Айзек сейчас видел перед собой выглядел как сугубо личный. Колесница была украшена всякими там драгоценными камнями, которые - хмм - отдалённо напоминали каждый из Камней Влияния. Поскольку коленица вынужденно встала перед Айзеком правым боком, он и видеть мог только эту сторону. Просто отлично зная, что поверхности колесниц симметричны - то есть рисунок на дной стороне будет мастерски повторён на другой - Айзек предположил, что такая же страхомудия была и с левой стороны. А меж тем на колеснице были приделаны - хотя, может это была часть самой колесницы - здоровые копья с насаженными на них человеческими скелетами. Как минимум по десять скелетов на каждом копье - в итоге сто. Ну просто было десять копий, соотвественно, было сто скелетов. Очевидно, что это же было и с левой стороны. Задняя часть колесницы вполне очевидно была опущена до самого низа, как и в любой другой уважающей себя колеснице. Так же на её правой стороне распологались изображения каждого из участников Трио. Только эти изображения были перечеркнуты красной линией. Что это могло значить, Айзек так и не понял. Ну, зная, что на изображении с красной линией они в Содружестве помечали убитых в боях товарищей, Айзек смело предположил, что это изображения уже мертвых Архангела, Джин и Седрика.

А на кого работали эти трое, исполняя влияние на пиратов? А? А? Не скажите?! Нет?! Что ж вы за фанаты такие, что ничего не знаете...

Судьбоносное Трио - тобишь Архангел, Джин и Седрик - работало на Посейдона. Но работали они на него, правда, только до середины второго противостояния. Почему только до середины? Ответ прост, как розочка с разбитой бутылки. В середине второго противостояния, в котором Дима Скайуокер и предавший его лучший его друг Крик - не удивляйте меня тем, что еще и не знаете этих двоих чуваков и их дружескую драмму - сражались на острове Великая Долина из-за желания мести друг другу, Архангел и Седрик попали в тюрячку - в свою очередь это произошло после того, как эти двое осознали своё бессилие в попытках спасти Джин от депреесии, после чего они пошли бухать как не в себя и устроили драку. А тут, словно грибы из земли, хрен знает откуда повылазили каперы и, посчитав Архангела и Седрика пиратами, заперли их в тюрячку. Попав в тюрячку конечно же пьяными, эти двое остались там на долго, и для них начался пиздец - демократия в опасности, пила - у, сука! - пилит детей, надзиратели используют страшное оруже - сквоебшник! Да, сильно им тогда ром по мозгам вдарил... Так вот! Спасла их тогда Джин - только что бы это сделать, ей пришлось к хренам собачим по кирпичику разобрать всю тюрячку, образно конечно. Именно оказавшись в бою при побеге с тюрячки, Архангел эволюционировал до того состояния, когда стал высотой четыре с половиной метра и с четырьма руками. Джин пришла в ту тюрячку эмоционально "чистая". Почему? Ответ всё по-прежнему прост - к моменту появления в тюрячке для спасения друзей Джин уже убила Посейдона и была готова стать после него первой обладательницей Трезубца. И стала.

В данный же момент Айзек уже практически реально обосрался, когда уловил на себе взляд того, на кого работало Трио.

Начинайте ссаться кипятком, - как и Айзек - ведь теперь наш Последний Герой встретил не абы кого, а самого, мать его, Посейдона! Посейдона, Карл!

Серьезно - в своей колеснице во весь рост стоял именно он, Посейдон. Морской Царь воплоти появиля перед Айзеком - малолетним пиздюком, который хрен пойми как переместился в Измерение Кошмаров. Айзек, конечно, читал про Посейдона и слышал рассказы со слов матери о встречи с морским царем - или, лучше сказать, морским Богом. Все читавшие "легенду о Посейдоне" - я надеюсь, такие люди есть - знают о том, что Самара уже как-то раз встречалась с морским Богом - да так его и будем называть! Банально подходит - на борту корабля Вялый Парус. Конечно, потом стало известно, что это именно Трио создало эту встречу и ту версию Посейдона. Но факт имеет гордое право оставаться фактом. Так вот! Тот Посейдон, которого Айзек видел воочию, и тот, о котором он слышал, сильно отличались. Ну, теперь, как стало ясно безо всяких обьяснений, Посейдон не был видением или какой-то там всратой иллюзией. Он стоял тут самолично.

Поэтому Айзек не упустил такой скользкой возможности осмотреть нового врага. Хотя, на самом деле, Айзек вовсе не знал, кто он для Посейдона, друг или враг. Хотелось бы иметь с Посейдоном хорошие отношения, дружеские. Но как всё повернётся, неизвестно. Это был высокий мужик, полностью седой, чьи седые длинные локоны в кипе с бородой спускались до плеч. Такая же длинная борода, из которой так же торчали части человеческого скелета, спускалась как минимум до живота, где уже начинался своебразный хвост, чем-то схожий с акульим. На голове его красовалась такая же корона Всевластителя, ровно какие же получили Самара и Эйизаноид после победы над Трио в девятом противостоянии. Только в случае с Посейдоном эта корона была больше по размеру и почему-то черная. Всё тело Посейдона было покрыто какими-то красными линиями, которые раз в полминуты светились по три коротких раза. Что это было, Айзек так же не знал. Глаза морского Бога являли собой живое воплощение чистой злобы. Светились они так же красным цветом. И это, ясное дело, немного пугало Айзека и расстраивало его. А всё ведь потому, что Посейдон решил выбрать Айзека в качестве нового врага. Не повезло парню...

Не подфартило ещё и в том плане, что Посейдон вдруг направил на Айзека все три лезвия трезубца. Айзеку захотелось в туалет. Все три лезвия указывали на него, и казалось одного неверного движения хватит, что бы самовыпилиться. По крайней мере это и расстраивало Айзека - перспектива такой странной и, возможно, мучительной смерти. Да и плюс ко всему, не был Айзек до конца уверен, что Посейдон не захочет его просто так убить, что бы добиться только одному ему известных целей и злостных мотивов. Что ж, это предположение действительно могло стать правдой. Посейдон, видя страх парня перед совсем не явной угрозой, чуть приблизил Трезубец лезвиями к Айзеку. Тот еще больше захотел в туалет. Заметив и этот страх, Посейдон уже в качестве прикола сделал так, что бы Трезубец засветился своей же энергией и стал поярче свечи на праздничном торте. Так и случилось, и трезубец засветился ярче, чем эльфийская ёлка, своими лезвиями продолжая указывать на тело Айзека. Тому уже не хотелось в туалет... Айзек удивленно посмотрел на себя со скрученными трубочкой губами, а после перевёл взгляд на Посейдона. И Боже - какой же у Айзека сейчас был недоуменный взгляд, словно он увидел какого-то морского Бога, желавшего его убить. А, ну да.

Теперь, что бы не казаться пиздюком - хотя, он и был таким - Айзек решил напасть.

Весьма опрометчиво, я бы сказал. Нападение на Посейдона было более опрометчивым поступком, чем нападение на Трио с полным набором Камней Влияния. И Айзеку пришлось это понять, когда он резко ухватился за Трезубец в лежачем положении и намеревался оттолкнть его от себя. Просто иначе Айзек не смог бы встать во весь рост - ему бы пришлось порезать тело об лезвия Трезубца. Меж тем его гордый обладатель - сам Посейдон собственной персоной - несколько насешливо глянул на Айзека, словно пытаясь понять, в чём проблема парня. Он же погиб в мире смертных, оказался здесь, в этом месте, и теперь пытается второй раз умереть. Просто у Посейдона в данный момент было два выбора - либо убить паренька, либо оставить живым и взять с собой в одиночные похождения по данному месту. Но поскольку Айзек уже ухватился руками за лезвия Трезубца, Посейдон решил устроить эдакое испытание - своего рода проверку - пройдя которое, Айзек наконец станет хоть как-то на грам уважаем самим Посейдоном. Ну а пока сам Айзек этого не осознал, ему пришлось бы повозиться, прежде чем лезвия Трезубца убрались бы в сторону.

Сам Посейдон позволил себе немного порадоваться и даже улыбнуться в тот момент, когда Айзек пытался - хотя бы пытался - отвести в сторону Трезубец.

Но уже спустя минуту Трезубец был отодвинут в сторону. Айзек, как оказывается, смог пересилить себя, что б в итоге пересилить Посейдона и его мертвечиную хватку, которой он держал Трезубец в одном положении. Он просто сильно, буквально до боли, схватил Трезубец и уже просто отводил его в сторону, сильно при этом скалясь. При этом он всё ещё лежал на каменной поверхности пола и умудрялся при этом двигать Трезубец. И хоть было сложно толкать в сторону этот таринный морской артефакт, Айзек умудрялся это делать ббез особых проблем. Морской Бог - всё таки будем называть его так - немного удивился от того, насколько это было неожиданно. Просто он знал и помнил одну весьма значимую вещь, о которой, к слову, решил оповестить Айзека:

Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 91; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!