Международная коммунистическая партия» 19 страница
Мелкому чиновнику этого департамента по кличке «Ма» была предложена через агента-вербовщика работа по про- смотру китайских газет с одним из сотрудников резидентуры, изучавшим китайский язык, на оклад 60 китайских долларов в месяц.
В течение двух месяцев шла постепенная обработка этого чиновника. Когда в газетах появлялись заметки по военной тематике, недостаточно полно освещавшие затронутый воп-
 |
Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).
рос, высказывалось сожаление, что не представляется воз- можности получить более полные данные. Вскоре «Ма» сам начал подбирать газетный материал военного характера и время от времени пополнять его данными, полученными им на стороне. Когда таким образом отношения достаточно ясно определились, «Ма» было дано задание в форме «личной услу- ги» предоставить сведения об организации того учреждения, в котором он служил. После этого задания последовали другие, и, наконец, ему было предложено работать в качестве секрет- ного сотрудника с окладом 90 китайских долларов.
Агентом были даны ценные данные о вооруженных силах провинций бассейна реки Янцзы. Особую ценность пред- ставляли перехватываемые им время от времени секретные телеграммы с мест. Благодаря этим телеграммам резидентура была информирована о развитии борьбы на юге провинции Шаньдун, о роли У Пэйфу в этой борьбе, о формировании груп- пы генерала Цзинь Юньэ138, о развитии борьбы в провинции Сычуань. Сведения эти поступали в резидентуру задолго до того, как они становились достоянием прессы.
|
|
|
Роль временного правителя в процессе протекавшей в Китае борьбы постепенно свелась на нет. С мест прекратили поступать в управление секретные телеграммы, и наступил ин- формационный голод. Политические центры переместились в штабы У Пэйфу, Чжан Цзолиня, Фэн Юйсяна и Сунь Чуаньфана. Агент фактически прекратил доставку серьезных сведений, и работа с ним была временно приостановлена.
В Пекине находились малочисленные по составу пред- ставительства военных группировок, командированных в столицу. Эти представительства имели достаточно ограни- ченный круг обязанностей, а отсюда и ограниченный доступ к разведывательной информации. Они заключали также сделки с иностранными фирмами по закупке оружия, боеприпасов, снаряжения и т. п. Правда, в Пекине могли находиться пред- ставительства только тех милитаристских клик, которые при- знавали центральное правительство. Так, в период господства национальных армий в Пекине не было представительства У Пэйфу. Более того, милитаристы особо секретные дела ре- шали не через свои представительства, а через специальные миссии, посылаемые в каждом случае отдельно.
|
|
|
Глава 1
Существовали официальные представительства и при так называемых правительствах какой-либо милитаристской клики. Представительства эти далеко не всегда были малочис- ленны, и среди них, как и в первом случае, при организации целенаправленной работы возможно было найти осведомите- лей. Обычно второстепенные члены представительств ничем не занимались, выполняя изредка незначительные поручения. От безделья они либо пьянствовали, либо, что бывало гораздо чаще, целые сутки играли в мадзян.
Тут следовало уловить момент наиболее острой нужды в деньгах кого-либо из игравших представителей и его по- приятельски «выручить». Это давало шанс через неделю- другую привлечь его к сотрудничеству с разведкой. И когда он привыкал получать деньги, на первых порах даже за пустячные, часто придуманные им самим сведения, в дальнейшем мож- но было заставить его работать и как следует, т. е. выполнять определенные задания.
Игорные дома, где играли в мадзян, являлись наиболее под- ходящим местом для вербовки крупного чиновника. Конечно, все это нужно было осуществлять через опытного китайца- вербовщика. Наиболее ценными осведомителями обо всех посетителях игорных домов были китаянки, прислуживавшие за мадзяном, у которых нередко проигравший китаец перехва- тывал небольшие суммы денег и которые знали все про всех из присутствовавших. Эти китаянки и сами могли использоваться в качестве агентов, а не только давать наводки для вербовки. В большинстве своем это были европеизированные женщины, говорившие на двух и более европейских языках. Их часто после игры приглашали поужинать, а за ужином можно было услышать много интересного в плане информации.
|
|
|
Во времена присутствия советских инструкторов в Китае, которые к тридцатым годам канули в Лету, вербовка велась так, как будто агента агитировали вступить в партию. Ему подробно объяснялись задачи и роль СССР в Китае, значение коммуни- стической партии, бедственное положение китайцев, зверства и издевательства империалистов над китайским народом, паразитическая деятельность китайских милитаристов и т. д. Из всего вышесказанного делался, казалось, вполне обоснован- ный вывод: нужно работать в пользу СССР, друга и защитника
| |
Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).
всех угнетенных. Такой подход к вербовке, как выяснилось уже тогда, в 1926 г., никуда не годился.
|
|
|
Среди привлеченных таким образом к сотрудничеству с разведкой оказывались и проходимцы, которым не было ника- кого дела до политики, а важно было одно: поскорее закончить все эти разговоры и перейти к более существенному — оплате работы. К проходимцам можно отнести и провокаторов, ко- торых китайская контрразведка подсылала к тому или иному разведчику.
Вместе с тем вербовочная работа приносила и свои по- ложительные результаты. В ноябре 1925 г. пекинской резиден- турой был завербован агент, член левого крыла Гоминьдана. На него были возложены функции вербовщика среди низших звеньев служащих иностранных посольств. Так, им был за- вербован китаец-бой, служивший в канцелярии японского военного атташе. И это был не единственный агент из числа боев в японском посольстве. К сотрудничеству с советской военной разведкой были также привлечены бои при общей канцелярии английского посольства, у американского тор- гового атташе и др., через которых были получены многие ценные сведения. Например, «срочное отношение» японского военного атташе «товарищу военного министра», телеграммы начальника штаба войск Квантунской области военному ат- таше по военно-политическим вопросам, в том числе оценка японцами Чан Кайши, противоречий в Гоминьдане, циркуляры английского посланника консулам и т. д.
Как выяснилось, все документы в аппарате японского воен- ного атташе печатались на одном ротаторе, так что оставалось только «брать восковки и перекладывать их на наш ротатор». В результате в резидентуру поступали японские информаци- онные сводки, циркуляры и прочее.
Помимо того, из аппарата военного атташе в течение двух месяцев 1926 г. были получены копии 17 телеграмм, из которых 12 телеграмм были «приведены или полностью, или с законченными сюжетами».
Вот выдержка одной из телеграмм, полученных из кан- целярии японского военного атташе в ноябре 1926 г.: «По словам маршала Чжан Цзолиня, он едет в Тяньцзин для того, чтобы произвести смотр своим войскам, распределить сто-
Глава 1
янки мукденских войск и созвать военную конференцию и разобраться в положении, создавшемся на юге Китая...» В теле- грамме указывалось, что до осуществления поставленных задач Чжан Цзолинь не предусматривает вмешиваться в дела центрального правительства.
Из информации, полученной от спутников маршала Чжа- на, следовало, что дальнейшие его шаги будут обусловлены результатами совещания с представителями в Пекине и Тянь- цзине по вопросу о центральном правительстве.
Пекинской резидентуре удалось через боя, работавшего в японском посольстве, установить всех китайцев, состо- явших в Пекине на службе у Японии, их фамилии, адреса, служебное положение, какую каждый выполняет работу и т. д. Следующая ступень работы заключалась в том, чтобы добыть компрометировавшие этих китайцев документы и, наконец, осуществить их перевербовку. В этом случае пред- полагалось платить агентам-двойникам ту же сумму, что и японцы, требуя от них весь материал, даваемый ими япон- цам, и все задания японцев. Списки были добыты, однако к перевербовке японских агентов так и не удалось приступить из-за того, что документы пекинской резидентуры попали в руки китайской полиции во время нападения на военный городок советского представительства в Пекине в апреле 1927 г.
Ханькоусской резидентурой был привлечен к сотрудни- честву чиновник телеграфа, который передавал разведке все телеграммы иностранных представительств своим прави- тельствам.
Для того чтобы быть всегда в курсе всех политических и военных событий, очень полезно было иметь информацию и из среды сотрудников газет, которые могли сообщать обо всем, что не печаталось по цензурным или политическим сообра- жениям. Среди неопубликованных материалов всегда имелось достаточно ценных сведений, представлявших интерес для разведки. Некоторые опытные источники из европейцев и китайцев покупали эти материалы и перепродавали за боль- шие деньги. Работники редакций очень легко привлекались к сотрудничеству с разведкой под предлогом работы на другую газету, выступавшую с иных позиций.
| |
Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).
Обо всех замыслах империалистов, направленных против СССР на Дальнем Востоке, как представлялось, было проще узнать в Китае, чем в Европе. Специфика китайской действи- тельности состояла в том, что представители иностранных го- сударств в Китае очень редко разделяли внешнеполитический курс своих правительств, проводимый в Поднебесной. Почти ни одно изменение в политике иностранного правительства не происходило без обсуждения его среди представителей этой страны. Нередко случалось, что вокруг того или иного вопроса возникали бурные дискуссии, отражение которых иногда проникало даже в прессу. Больше всех подобной не- сдержанностью отличались англичане.
Представители Англии в Китае почти поголовно стояли за самую жесткую политику в отношении Поднебесной, а анг- лийское правительство под тем или иным предлогом бывало вынуждено предпринимать шаги, которые в Китае воспри- нимались как отступление от жесткого курса. Это приводило англичан в бешенство, и они, ни с кем и ни с чем не считаясь, в своем кругу критиковали всех и вся.
Любопытно отметить, что почти все иностранцы, прожив- шие некоторое время в Китае, делались страшно болтливыми, хотя у себя на родине отличались сдержанностью. Просто они привыкали смотреть на китайцев свысока, не считая нужным сдерживать себя в их присутствии. При этом они часто выбал- тывали такие вещи, которые являлись служебной тайной.
Очень интересные сведения можно было получить от иностранцев и в то время, когда они завершали срок своего пребывания в Китае. Обычно за месяц отъезжавшие начинали пьянствовать, устраивая попойки у кого-либо из товарищей, и обязательно с дамами. Во время этих вечеринок у всех при- сутствующих развязывались языки. Особо ценные сведения можно было получить, когда устраивались всевозможного рода выпивки по поводу прибытия в Китай новых лиц на службу. Здесь каждый старался преподать максимум политической мудрости новичку и показать себя наиболее осведомленным человеком. Невзирая на все это, в рассматриваемый период военная разведка отрицательно относилась к вербовке агентов из числа западноевропейцев и американцев. Имевшаяся агентура состо- яла из китайцев (большая ее часть), бывших белогвардейцев и
Глава 1
эмигрантов из России. Причем привлекать к сотрудничеству бывших белогвардейцев в качестве агентов, за очень редким исключением, не рекомендовалось, так как можно было очень легко выйти на провокатора или двойника.
Проникнуть в среду иностранцев и сделаться там своим человеком легко могла русская женщина. Русские женщины, бежавшие из России от революции, Гражданской войны, а потом от советской действительности, высоко ценились все- ми иностранцами, особенно англичанами. В каждом номере шанхайского иллюстрированного журнала можно было уви- деть фото новобрачных иностранцев, женившихся на «наших белогвардейках».
При этом подавляющее большинство русских невест ранее работали в барах и кабаре. Кроме этого, каждый иностранец в Китае считал своим долгом приглашать для холостых пирушек знакомых русских дам. А так как эти дамы воспринимались иностранцами как враги Советской России, то при них не стеснялись говорить обо всем, касавшемся СССР, полагая, что это русских женщин не интересует и, более того, что такие разговоры должны быть выше их понимания.
В Китай ежемесячно из Приморья и Забайкалья эмигриро- вало по нескольку женщин, которые оседали в таких городах, как Харбин, Шанхай, Тяньцзин и частично в Пекине. Во всех этих городах в ресторанах, кабаре, кофейнях прислуживали русские женщины, которым хозяин ничего не платил — они ра- ботали за чаевые. Для поступления на работу от новой русской официантки требовалось, чтобы она не была уродливой и умела танцевать фокстрот — это также входило в ее обязанность.
В Тяньцзине, Шанхае и в других городах, где размещались иностранные концессии, постоянными посетителями разного рода заведений, где можно было потанцевать с хорошенькой женщиной фокстрот, были прежде всего военнослужащие из числа иностранцев, народ очень осведомленный, не считав- ший нужным «держать язык за зубами». Однако ни до 1927 г., ни позже попыток привлечь к сотрудничеству с разведкой женщин русского происхождения не отмечалось.
Для того чтобы выявить переброски войск по железным дорогам во время войны, вполне можно было обойтись без добывания приказов и распоряжений на этот счет. Это стоило
| |
Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).
дорого и, как все у китайцев, не всегда соответствовало дейст- вительности. Гораздо проще и намного дешевле было иметь на узловых станциях агентов из простых конторщиков или сцепщиков, которые располагали этими сведениями. Так был завербован старший сцепщик на станции Тяньцзин. Информа- ция, поступавшая от него, позволяла отслеживать переброски войск и, опираясь на полученные данные, предполагать на- правление нанесения ударов по противнику.
Приходилось учитывать и такое обстоятельство, как ис- пользование завербованных агентов по месту их жительства по ряду следующих соображений. Во-первых, при наличии в Китае большого числа наречий акцент агентов, прибывших из других регионов, привлекал к ним внимание. Во-вторых, перед агентами открывалась возможность использовать имевшиеся связи среди многочисленной родни, знакомых и друзей. И, наконец, в-третьих, появлялась возможность сразу же приступать к разведывательной работе в привычной для агента обстановке, в противном случае ему требовалось время
«на простое приглядывание и легализацию себя».
Рядовые китайские коммунисты, работая, по существу, на разведку, были уверены, что работают на китайскую ком- партию. Кому и куда поступали результаты работы агентов, китайца мало интересовало. Для него важно было быть уве- ренным в том, что результаты его работы будут использованы в интересах Китая, а не иностранной державы. Кроме того, привлеченный к сотрудничеству китаец должен был знать, что и тот, кто его работой руководил, будь это даже иностранец, прежде всего его единомышленник.
В ряде случаев вербовали агентов для работы на Гоминь- дан в целях «углубления китайской революции», ибо любой китаец (не исключая и Чжан Цзолиня, и ему подобных) самым искреннем образом считал себя «революционером».
Проще всего было завербовать «приличных» агентов на работу для «китайской революции», направленной в первую очередь против иностранцев. Такой способ привлечения к сотрудничеству, конечно, проще всего было осуществлять при наличии вербовщика-китайца. Иногда случалось, что агент, завербованный таким образом, очень долго не знал, на кого работает.
Глава 1
Таким способом в пекинской резидентуре был завербован уже упоминавшийся бой японского военного атташе, молодой парень, гоминьдановец. Во время пекинского налета он был раскрыт и, как говорили, был убит японцами.
Некоторых агентов удавалось завербовать и под другим
«соусом». В тех провинциях, где власть, предположим, нахо- дилась в руках Чжан Цзолиня, легко было найти сторонника У Пэйфу и завербовать его для работы в пользу последнего, а там, где власть принадлежала У Пэйфу, все делалось с точнос- тью до наоборот.
Однако и среди китайцев встречались «такие типы, ко- торых невозможно купить за деньги». Так, в сентябре 1926 г. пекинской резидентуре стало известно, что четыре предста- вителя шаньсийского дуцзюня Янь Сишаня при правительстве Пекина состоят агентами японского военного атташе. Янь Сишань уже в то время выходил на авансцену китайской не- разберихи, поэтому завербовать его представителей, да еще работавших у японцев, было очень важно и заманчиво. Через боя японского атташе, о котором уже упоминалось, удалось достать компрометирующие материалы на этих агентов, и для большей верности решили вербовать их на работу для левого Гоминьдана. Вербовку вел китаец, коммунист, выделенный специально для этой цели. Условия сотрудничества предла- гались, казалось, самые приемлемые — передавать все то, что они сообщали японцам, за ту же цену (по 200 иен в месяц). В успехе сомнений не было, но советских разведчиков ждало жестокое разочарование.
Двое из намеченных для привлечения к сотрудничеству лиц отказались. Оставшимся двум китайцам было предложено за ту же работу двойное жалование, по 400 иен каждому, но и здесь последовал отказ. Пришлось прибегнуть к крайнему средству. Сфотографировали расписку на получение денег от японцев и заявили одному из вербуемых, что в случае его отказа работать на левый Гоминьдан расписка будет отослана Янь Сишаню. Не помогло и это. Китаец скрылся из Пекина, и разыскать его не смогли.
Когда обратились за разъяснениями к китайскому вербовщику-коммунисту, тот объяснил, что вербуемые китай- цы, по его мнению, являлись идейными и активными членами
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 47; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!