Ведущие: Николай Нелюбин, Наталья Костицина 16 страница
Прошли те времена, когда советские интеллигенты, личности, по своей светозарной отзывчивости уверенно приближавшиеся к ангелам, говоря словами поэта, "плакали горько над каждым цветком, над маленькой тучкой жемчужной". Цветной мираж многонационального пантеона искусств был создан снаружи - советской империей, изнутри - советской интеллигенцией. Ни того, ни другого больше нет. Россия все решительней идет в сторону разнообразной, в том числе психологической самодостаточности. Русские были бы готовы смотреть собственное хорошо сделанное кино в любых количествах, но такого кино по-прежнему плачевно мало. Однако мечтать, что оголодавшие россияне пойдут на узбекский или эстонский фильм, не приходится. Они и в советские времена не шибко на это ходили. У кино стран бывшего СССР нет отчетливых перспектив. Поэтому - уж если режиссер "из бывших" отыскал деньги на картину, ему не до конъюнктуры, он делает что-то сильно заветное, наболевшее, из собственных душевных энергий сотканное. Лучший фильм фестивальной программы -
"Маймыл" ("Обезьяна") киргизского режиссера Актанбека Абдыкалыкова - как раз и есть такое личное, лирическое повествование о грустной жизни захудалого советского полустанка, о юности, которая прекрасна даже в нищете и убожестве, о цене ветхого, пошлого бытия, которое отчего-то трогает до слез. Чистая, красивая работа в феллиниевском духе имеет множество зарубежных наград, сделана строго и выразительно, но кто ее увидит, где аудитория этого фильма - не знаю. Хоть бы канал "Культура" отважился, показал лучшее кино наших "бывших".
|
|
|
Вот этой пронзительной ноты искреннего высказывания в русских картинах, показанных на фестивале "Восток-Запад", не было почти вовсе. "Олигарх" Лунгина, "Копейка" Дыховичного, "Займемся любовью" Евстигнеева, "Дикарка" Павлова, "Желтый карлик" Астрахана - все это картины разного уровня профессионализма, но есть у них общая черта. Это не о заветном, не о своем, а о чем-то и о ком-то. Понять, для чего режиссеры сняли эти фильмы, что хотели заявить о времени, стране и своей душе, в чем их волнение, какая ими двигала страсть, какая пленяла мысль, мне трудно. Вот Абдыкалыков снял картину про свою жалкую и незабвенную советскую юность, снял в никуда, без надежды на миллионы глаз и нули в сумме прописью - понимаю и сочувствую. Эстонец Арво Ихо в неуклюжем эпосе "Сердце медведицы" рассказал о своей жаркой и безграничной любви к северной природе - тоже понимаю. А отчего я должна сочувствовать проходимцу -"олигарху" в плохом исполнении посредственного актера или стае юных обезьян, одержимых половой истерией, которую они называют "любовью", - не понимаю. Вообще русские картины на фестивале представляли собой, как выразился по другому поводу писатель Василий Розанов, "сон волка в мерзлую ночь о том, что за морем". Исключением стал фильм маститого Андрея Хржановского "Полтора кота", фильм сложный по эстетике, смешанной стилистике на основе рисунков, фотографий, стихотворений и высказываний Иосифа Бродского. (Пока Хржановский снял получасовой "пилот", в идеале картина планируется полнометражной.) Понятно, что для российского интеллигента Бродский есть нечто заветное, так сказать, факел и знамя гордого индивидуализма. Но в изобретательных узорах этой картины таилось некое расплывчатое благодушие, на мой вкус, мало подходящее к острой и ядовитой личности поэта. Бродский предстал неким анимационным мальчиком, который, точно бедный Евгений, убегает от нового Медного всадника - истукана Ленина. Впрочем, это только заявка на будущее, и судить о фильме рано - надеюсь, знаменитый режиссер развернет свои фантазии в полном объеме.
|
|
|
Героем фестиваля стал узбекский режиссер Юсуп Разыков - он показал целых две картины нового урожая: "Танец мужчин" и "Товарищ Бойкенжаев". " Танец мужчин" - это расписной киноковер на темы сочной, устроенной мудро и цветисто, народной обрядовой жизни. Красиво и не без юмора. А вот "Товарищ Бойкенжаев" принес фестивалю полтора часа веселья, ибо это сатирическая комедия. Маленькому, дебильному и простодушному человечку родом из детдома, который подвизался в провинциальном городке исполнением роли В.И. Ленина на парадах, поручено строительство грандиозного интернационального кладбища, где, по мысли начальства, все должны лежать рядом - русские, узбеки, евреи… Эпопея со строительством кладбища и поиском нужного для открытия покойника и составляет уморительно разыгранный сюжет, аллегорически воплощающий судьбу коммунистического миража в Средней Азии. От Бойкенжаева и его интернационального кладбища бегут даже полумертвые и совсем мертвые, и только старенький мулла терпеливо ждет своего часа, когда он прочтет поминальную молитву первому покойнику интернационального кладбища - нетрудно догадаться, кто им стал. Этот фильм вполне можно показать по ТВ, он легкий, понятный и веселый, но только опять-таки - кому это может быть нужно? Лично мне было интересно смотреть восточное кино - американское надоело, - но зрителя уже приучили, и ему трудно перестроиться. Хотя кино Индии или Турции было бы нашему зрителю гораздо ближе. На фестивале я видела, к примеру, картину турецкого режиссера Али Озгентурка "Балалайка" - ну чистая хурма. Это дорожная история - русские девушки с водкой и песнями едут в автобусе на заработки в Турцию. Понятно, на какие заработки. Режиссер очень им сочувствует, потому что на этих заработках нет места хорошим девушкам. Соединение грамотного рассказа и удивительного простодушия забавляет - у нас в России такое нежное, нравоучительное простодушие - большая редкость. Наши режиссеры, как правило, холодны и злы - не умеют плакать над маленькими горестями бедных девушек. Где ты, оазис нашей души, ушедшее счастье - индийское кино?!
|
|
|
|
|
|
…Возили нас в горы. Три часа туда - в фисташковой роще ели худых горных кур, - три часа обратно - смотрели место, приобретенное Ибрагимбековым для строительства дачи. Живописно. Видела невероятное: в баре гостиницы "Азербайджан" писатель Чингиз Абдуллаев отмечал с друзьями показ на ОРТ последней серии "Дронго". Писатель выглядел солидно. Со спины чем-то напоминает Юлиана Семенова. По вечерам я читала приобретенную за сорок тысяч манатов книгу Ибн Хашима "Жизнеописание пророка Мухаммада". Чудесное чтение. Особенно мне понравилась одна фраза- рефрен всей книги, эта фраза есть почти на каждой странице, и ею я и завершу свой отчет о кинофестивале стран СНГ и Балтии "Восток-Запад": "Один Аллах знает, что из этого было на самом деле!"
Это не Березовский
В российский прокат выходит фильм Павла Лунгина "Олигарх", не имеющий ничего общего с действительностью
Это не был Березовский еще тогда, когда несколько лет назад в свет вышла книга Юлия Дубова "Большая пайка" с героем по имени Платон. Дубов, один из основателей "ЛогоВАЗа", сочинил свой увесистый кирпич о черной романтике русского бизнеса явно не для того, чтобы он лег в основание легенды о Борисе Абрамовиче. Платон - лицо собирательное, более всего, надо полагать, похожее на самого Юлия Дубова (обратите внимание на античные имена: Юлий-Платон), но с некоторыми черточками и чертовщинками бывших друзей автора.
Уже в книге действовал некий олицетворенный дух, некая квинтэссенция бессмысленной экспансии, некий "дубовый листок", что оторвался "от ветки родимой" (см. стих М. Лермонтова) и рвется владеть миром, поскольку владеть своей безумной душой он не может. Снятый по мотивам "Большой пайки" эпос Павла Лунгина "Олигарх" довершил начатый Дубовым процесс: герой окончательно извлечен из жизни и доставлен в епархию искусства.
Чтобы понять, насколько это две большие разницы, достаточно вспомнить гражданина Березовского Бориса Абрамовича, 1946 г.р., уроженца г. Москвы и звезду РФ Владимира Машкова, сыгравшего Платона Маковского, главу концерна "Инфокар", в "Олигархе". Если бы правда жизни хоть в какой-то степени владела умом Лунгина, то в главной роли он снял бы ну Газарова или Сухорукова, или другого какого мастера монстров. Однако Лунгин сделал все, чтобы своего героя предельно романтизировать, очистить, приподнять над действительностью. Олигарх - в народе бранное слово типа "аллигатор". "Близка аллигатора хищная пасть, спасайся, несчастный, ты можешь пропасть!" (см. стих Сергея Михалкова). Но по фильму выходит, "олигарх" - это что-то вроде термина, обозначающего тип темперамента (хочет всего и сразу) или собирательной клички определенной группы людей на зоне (есть же на зоне "быки", "петухи", "мужики" - а на большой русской зоне, где мы все проживаем, есть еще и "олигархи"). Олигарх - это сорвавшийся с цепи мужчина, почти лишенный рефлексии, с безграничным самолюбием и честолюбием, игрок и аферист, которому нужна полная власть в избранной им сфере действия. Если настоящих олигархов в России штук десять и над художественным изображением их психики сломались бы и Гоголь с Достоевским, то олигархов "по Лунгину" - пруд пруди, и личности у них довольно немудреные. Ведь нынче куда ни кинешь взгляд - обязательно встретишь ополоумевшего самца, который обязательно "трудоголик" (лучше бы водку пил), непременно сто раз женатый и все на красотках, который мчится по жизни как поезд-беглец - без цели, без смысла, без Бога. Обыкновенная гормональная трагедия.
Но для Лунгина жизненная сила и напор воли - ценности весомые. А герой, выделяющийся над ландшафтом, занимает его ум давно, с первой картины (" Такси-блюз"). Поэтому романтизация "олигарха" произведена им последовательно и рельефно. Без полутонов.
Уральский следователь Шмаков, лукавый и смышленый Иванушка-недурачок (всегда одинаковый и всегда отличный Андрей Краско), вызван кремлевской интригой в Москву разобраться в деятельности Платона Маковского, а затем и в его мнимой гибели. Тихо сияя невозмутимыми голубыми глазами, Шмаков допрашивает друзей и врагов Платона, из чего вырисовывается дайджест жизни героя за последние пятнадцать лет. Таким образом, в текущей реальности герой практически неощутим. Он действует либо за много лет "до своей смерти", либо несколько дней "спустя". Ничем низменным он не занимается, согласно известной литературоведческой шутке о том, что у романтического героя есть только голова и половые органы. Правда, свои органы герой использует лишь в молодости, соблазнив дивную Машу (Мария Миронова). С ростом могущества интерес к дамам утрачен - сидя во временном изгнании под Парижем (невероятных размеров барочный дворец), герой исступленно смотрит отечественное телевидение, равнодушный к призывам пикантной красотки насчет пойти вместе поужинать. Однако именно женщина спасает героя в трудную минуту: заинтересовавшись хорошенькой журналисткой, Платон пересаживается к ней в машину и таким образом избегает смерти. Ест герой в кадре один раз - мороженое. Зато много и со вкусом передвигается - сажает на мель пароход в приступе ревности, везет отбитые у братвы первые машины на товарном поезде, гарцует на слоне в день сорокачетырехлетия. О голове Платона, о его "гениальности" много говорят персонажи фильма. Гениальность сыграть невозможно, поэтому умственная деятельность героя сведена к нескольким анекдотическим выдумкам насчет того, как извлечь деньги из воздуха. Бизнес Платона - воздушный, мифический, неуловимый, ирреальный. Каким-то чудом подложные диссертации и вареные джинсы превращаются в автомобили, автомобили- в веники, веники - в миллионные долларовые счета, дворцы, телеканалы, выборы президента. Когда в конце фильма герой идет пить водку на собственную могилу под сияние полной луны, романтический китч-мираж его существования замыкается в явное кольцо.
Герой так приподнят и возвеличен, что и враги у него - карикатурные, опереточные вроде проходимца-гэбиста Корецкого (Александр Балуев даже не пытается оживить это чучело) или тупого быкообразного губернатора Ломова (весьма убедительный Владимир Гусев). А лица друзей как-то смазаны, приглушены, разве что выделяется волчьим взглядом и коварной улыбкой цивилизованный разбойник Лари (Левани Учейнишвили). Так что история погубленной деньгами дружбы, на мой вкус, не прозвучала в фильме. Прозвучало другое - тема игрока, который не может остановиться. Хорошо вышло в "Олигархе" это особенное, "игровое", спрессованное, обезумевшее время, чей вывихнутый ход знаком каждому, кто садился играть к вечеру и обнаруживал себя утром - в лихорадке, с дрожащими руками. Хорош и последний "крупняк" у Машкова, когда его герой, небритый, окровавленный, изможденный, но не сломленный, бредет по шоссе обратно в Москву доигрывать свою битву неизвестно за что. Но сказать, что титанический образ, задуманный режиссером, вполне получился, не берусь.
Актеры нынче измельчали и в массе своей стали похожи, извините, на дрессированных мартышек. Крупных трагических и драматических ролей играть почти что и некому. В идеале Платона Маковского мог бы сыграть Владимир Высоцкий или Олег Борисов. В реальности играет трудолюбивый и способный Владимир Машков. Энергии в нем хоть отбавляй, а вот психологизма, мимической игры, подробных и неожиданных оценок, разнообразия состояний и того ненаигранного подтекста, что обеспечивается всем золотым запасом актерской личности, для этой роли маловато. Впрочем, актерским мастерством, в общем, при желании, можно овладеть - есть же специальные книги. Вот Том Круз старался-старался и превратился из хорошенькой куколки в приличного артиста. Так что у Машкова тоже есть свои шансы.
С точки зрения искусства кино, в "Олигархе" ничего принципиально нового нет. Много откровенных цитат: так, сцена на пароходе напоминает "Жестокий романс", а совместное плавание двух рассерженных влюбленных - аналогичный эпизод из "Утомленных солнцем". Выразителен кадр, когда уральский следователь меланхолично жует соленый грибочек под проливным дождем и томительным соло саксофона (композитор Леонид Десятников). Для каждого эпизода подобрана новая фактура, иногда без всякого правдоподобия (вряд ли возможно, к примеру, что знакомство одного из руководителей "Инфокара" с "Ассоциацией содействия малому бизнесу" происходило на… карусели). С точки зрения композиции, много лишнего, а кремлевские злодеи вылеплены совсем уж с первобытной простотой.
Но, рисуя энергично и густо свой романтический комикс, режиссер прежде всего выяснял какие-то собственные отношения с жизнью, вот что интересно. Павел Лунгин - поэт социального примирения. Он создал историю драматической дружбы звероподобного таксиста с гениальным саксофонистом ("Такси-блюз"). Заставил русского скинхеда разглядеть человеческую незаурядность старого шута и циника, советского композитора Наума Хейфеца ("Луна-парк"). Привел французского музыканта в дикую перестроечную Россию, где все-таки навалом кайфа и даже мафиози любить умеют ("Линия жизни"). Наконец, показал в "Свадьбе" картину полной дегенерации простонародья, с любовью и верой в его жизненную силу и душевную красоту. А теперь подарил зрителю приукрашенного и романтизированного "олигарха" - не какого-то черта лысого, обыкновенного, из романа "Бесы", а цыганистого красавца в черных кудрях и ветром удачи в парусах судьбы. Что ж, кино и действительность разной природы и пересекаются они редко - так же редко, как чувство истины и любовь к жиз ни в отдельно взятом режиссере.
Выбор Выборга
На Х Выборгском фестивале отечественного кино "Окно в Европу" победила "Кукушка" Александра Рогожкина
В ста пятидесяти километрах от Санкт-Петербурга, на границе с Финляндией, расположен небольшой бойкий город с древней историей. Его военно-стратегическое значение нынче полностью поглощено торговым, и редкий выборжец не размовляет на мудреной финской мове. Моральное разложение в советском понимании - то есть фарцовку и эксплуатацию древней женской профессии - Выборг знавал еще тогда, когда Егора Гайдара принимали в пионеры. Поэтому город уже давно, что называется, перебесился и производит вполне благопристойное впечатление. Церкви отреставрированы. Залив, многочисленными бухтами врезающийся в черту города, довольно чист, во всяком случае, не издает известного запаха. Страшный русский шансон не орет на каждом углу, но время от времени раздается с борта корабля, причаленного невдалеке от гостиницы "Дружба". Один известный телеведущий посетил кораблик и сообщил, что это - многопрофильный публичный дом (от 900 р/ч), но пошедшие по его стопам заявили, что ничего подобного. Финны, набегающие уикендами на Выборг, охотно метут с прилавков все - и конфеты фабрики имени Крупской, и льняные скатерти из Орши, и прочие недорогие и добротные изделия, которые пока еще водятся в отечестве.
"Недорого и добротно" - было бы хорошим девизом и для отечественного кинематографа, впрочем, не будем равнять искусство с конфетами: искусство не обязано быть сладким и полезным. Отборщики фестиваля "Окно в Европу" сделали немало для того, чтобы впечатление от конкурсной и внеконкурсной программы было весьма благоприятным. На открытии был показан фильм Александра Сокурова "Русский ковчег", на закрытии - "Олигарх" Павла Лунгина; эти картины (внеконкурсные) впервые встретились с отечественным зрителем. В конкурсной программе оказались новорожденные "Копейка" Дыховичного, "Жизнь забавами полна" Петра Тодоровского и "Дневник камикадзе" Месхиева. Фестивалей нынче много, и заманить к себе интересный фильм не так-то просто, но репутация "Окна в Европу" как фестиваля уютного, камерного и доброжелательного начала приносить через десять лет весомые проценты. Жаль, что этому не смогли порадоваться ушедшие из жизни режиссеры Савва Кулиш и Станислав Ростоцкий - основатели фестиваля: их детище заметно окрепло.
Все девять дней фестиваля стояла удушливая жара. Сама Европа терпела невиданный потоп, но из окна в нее не донеслось ни единой капли дождя. Оно бы и ладно, если бы в главных фестивальных точках - гостинице "Дружба" и кинотеатре "Выборг-палас" - существовали кондиционеры. Но их не было, и, пожалуй, это можно счесть самым крупным недостатком фестиваля.
Что касается современного кино, то шедевров в этом сезоне вроде бы нет. И диких провалов незаметно. Не могу сказать, что какой-то фильм, показанный в Выборге, я страстно полюбила или, напротив, всей душой возненавидела. Кажется, у нас в кинематографе мало-помалу установился некий определенный уровень грамотности - кино явно улучшается и с точки зрения аудиовизуального профессионализма, и по части поисков жанра и связей с действительностью. Этот уровень грамотности установлен двумя потоками сил, исходящих примерно в равной степени из Москвы и Петербурга.
Московские режиссеры младшего и среднего возраста (как правило, потомственные кинематографисты) в основном стремятся модернизировать формы своих кинорассказов. Каждый кадр фильма нарочито и искусственно выстроен, планы длятся пару секунд, действие стремительно, среда - только городская, женщины - только красивые, машины - только навороченные, все новенькое, блестящее, без соринки и пылинки. Такое кино листаешь, как гламурный журнал, - не читая. Его нельзя судить по законам психологической драмы, как это сделали критики с триллер-хоррором "Одиночество крови" Романа Прыгунова. Этот фильм - невинное и наивное подражание итальянскому мастеру-ужастеру Дарио Ардженто, но Ардженто пропитан тысячелетней культурой, откуда и растут его изысканные ужасы, а Прыгунов - десятилетним поглощением визуального дизайнерского мусора. Занятная картина Филиппа Янковского "В движении", посвященная судьбе плутоватого и обаятельного столичного журналиста, справедливо была отмечена жюри (председатель - Роман Балаян) специальным призом за дебют. Янковский удачно выбрал героя - молодой прожигатель своей сладкой жизни в исполнении Константина Хабенского непрост, неоднозначен, за его метаморфозами интересно следить. Но опять эти проклятые дизайнерские квартиры с какими-то шкурами вместо одеял и уродскими светильниками! В результате, когда я увидела у Петра Тодоровского ("Жизнь забавами полна") на окне простую человеческую герань, счастье образовалось прямо на сетчатке глаза. Ругай не ругай "дедушкино кино", однако "дедушки" твердо знают визуальные привычки своего зрителя, сформированные годами, - и у них планы длятся не меньше десяти секунд, действие идет не быстро и не медленно, актеры успевают кое-что прожить и изобразить, а главное - умеют старые мастера, хотя бы на период съемок, вырываться за пределы Садового кольца. И жизнелюбие у "дедушек" удивительное. В умилительном провинциальном мире П. Тодоровского женщины в коротких юбчонках, с аппетитными грудками, по-прежнему весело цокают каблучками в поисках счастья.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 60; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!