Значение рисунков на дисках виэрдина 28 страница
– Сам бы я этого не понял, – признался Такер.
– Это требует специальных умственных усилий. Но не будем говорить о моем стихоплетстве. Чем я могу вам помочь?
Такер задумался:
– Это почти так же сложно, как то, что вы только что объяснили мне. Вы знакомы с проектом «Контроль за умами»?
– Смутно. Около года назад ко мне обратился суперинтендант Мэдисон и спросил, не откажусь ли я время от времени приходить и консультировать их, если понадобится моя экспертиза. С тех пор я больше ничего не слышал.
– Ну так вот, – устало сказал Такер, – ваша экспертиза крайне нужна именно сейчас. Разрешите мне изложить вам проблему, и, если вы поверите хотя бы половине того, что я расскажу, может быть, вы сообщите мне свое мнение об этом. Идет?
– А это конфиденциальная информация? Если так, то я не уверен, что…
– Ничего, вы к ней допущены, если вас это беспокоит. Вы были допущены еще до того, как к вам обратились.
– А теперь я должен принести какую‑нибудь клятву? – спросил Тропман. Видимо, эта мысль его забавляла.
Такер улыбнулся, ему вспомнилось, как он рассказал все Жан‑Полю Ганьону, едва успев обменяться с ним рукопожатием. Узнай об этом Мэдисон, он бы ему голову оторвал!
– В этом нет необходимости, – ответил Такер. – Но если вы будете держать язык за зубами, мы возражать не станем. Знаете ли вы, что сейчас рассматривается вопрос о назначении вас руководителем этого проекта?
|
|
|
У Тропмана насмешливо поднялись брови.
– Тем не менее так и есть, Дик.
Тропман был прекрасным слушателем. Он выслушал все до конца, раза два переспросив Такера, чтобы уточнить какие‑то детали, и не высказывал свои соображения, пока инспектор не закончил. Такеру это понравилось.
– Ну что, мы все спятили или как? – спросил он, закончив рассказ.
Тропман медленно покачал головой:
– Все это звучит так… невероятно. Я считал, что проект связан с паранормальными исследованиями – отсюда и его название. Мне казалось, что прежде всего это изучение телепатии, телекинеза… таких вещей. А это… – Он замолчал на некоторое время, потом спросил: – А почему весь проект был сосредоточен только на одном человеке, на этом Томасе Хенгуэре?
– У нас было несколько человек, составлявших контрольную группу. Предполагалось, что реально вызывает подозрения именно Хенгуэр.
– Нельзя сказать, что вы ловко с ним разобрались.
– Что правда, то правда, хотя это уже дело прошлое. А я хочу узнать, куда нам двигаться дальше? Вы не откажете нам в помощи?
– Я… – Тропман окинул взглядом свой письменный стол. – В обычных обстоятельствах я ответил бы «нет». Но то, что вы рассказываете, настолько потрясает, что я просто не могу от этого отказаться, хотя, конечно, меня вряд ли назначат руководителем проекта.
|
|
|
– Возглавите вы его или нет, я все‑таки воспользуюсь вашей помощью. – Такер уже понял, что этот человек ему нравится. Если бы с самого начала во главе проекта стоял Тропман, а не этот зазнайка Хог…
– Мне кажется, – сказал Тропман, – что первым пунктом повестки дня должно быть выяснение правдивости того, что рассказывает Джеми Тэмс, хотя не представляю, как мы сможем это сделать.
– Что ж, может быть, поехать прямо к нему и поговорить? Как по‑вашему?
– Замечательное предложение. Я… Господи! Должен признаться, что я взволнован. Я столько лет бился над этой проблемой! А сейчас… Представьте себе, вдруг меня смогут убедить, что паранормальные способности действительно существуют!
Такер улыбнулся:
– Опять чувствуете себя этим… как его имя?
– Манджушри. Представьте, да. Вы правы. – Тропман задумчиво смотрел на Такера. – По‑моему, Джон, мы с вами отлично сработаемся.
– По‑моему, тоже. – Такер взглянул на часы и встал. – Можно позвонить? – спросил он.
– Конечно. А я пойду за пальто.
Такер позвонил в суд, но ему пришлось оставить для Мэгги сообщение, так как она все еще была занята с клиентом. Слушание дела отложили на следующий день, а это значило, что она, наверное, останется на работе допоздна. Он оставил для нее номер телефона Тэмсонов, надеясь, что, если она позвонит, ему не придется самому искать там телефон. Когда Такер повесил трубку, Тропман уже ждал его у дверей.
|
|
|
– Джеми! – позвал Байкер из холла.
Джеми оторвался от монитора и обернулся:
– М‑м?
– Фред говорит, только что подъехал Такер. У него в машине сидит какой‑то седой старик. Может, психиатр?
Джеми погасил монитор, оставив компьютер выполнять введенную программу.
– Что будем делать с Томасом Хенгуэром? – спросил Байкер.
Джеми сам об этом думал. Может быть, признаться? Что, если инспектор пожелает еще раз пройтись по дому? Господи, зачем вообще они прячут Тома? И тут же ответил себе: «Потому что он – единственный, кто связывает нас с Сарой».
– Не знаю, – ответил он наконец. – Может, пусть будет как будет?
– И лишимся головы?
– Что?
Байкер вздохнул.
– Не обращайте на меня внимания, – сказал он.
Джеми дотронулся до его руки.
– На тебя это тоже действует, да? – спросил он.
– Еще как! Стоит подумать о Саре…
– По‑моему, Томаса надо просто передать инспектору, – вмешалась Салли, присоединяясь к ним в дверях. – Для того и полиция, чтобы заниматься такими делами.
|
|
|
– Ничего подобного, – возразил Байкер, – копы не должны заниматься тем, что связано с колдовством.
– А мы должны?
– На это ясного ответа нет, – сказал Джеми. – Давайте‑ка спустимся и посмотрим, что понадобилось инспектору на этот раз. Я был бы благодарен, Салли, если бы вы остались и присмотрели за Томом. Байкер!
– Что?
Джеми показал на прислоненную к стене винтовку:
– Может быть, уберешь ее?
– Уже убрал, – ответил Байкер и, взяв винтовку, понес ее в кабинет. Там он огляделся, пожал плечами и сунул винтовку между двумя книжными шкафами.
– Добрый день, инспектор, – сказал Джеми, входя в кухню. Он взглянул на Тропмана. – А это?..
– Доктор Ричард Тропман.
Джеми улыбнулся, услышав знакомое имя.
– Очень рад, доктор.
– Я тоже, мистер Тэмс. Я читал вашу статью об африканских мифах в «Археологии сегодня».
– Тропман? – изумился Байкер. – Это вы написали ту книгу – как она называется? «Последняя владычица»?
– Боюсь, что да.
– Вот это номер! Я хочу сказать – классная книжка! Мне очень понравилась. Вот уж не думал, что вы живете в Оттаве!
– Никак не ожидал, что меня знают! – развел руками Тропман.
– Я только вот чего не понял, – сказал Байкер. – Когда у Шоу появилась возможность схватить Чантера, то ведь если он не человек…
– Байкер!
Байкер повернулся к Джеми и вспомнил, для чего они собрались.
– Ладно, спрошу в другой раз, – спохватился он и сел возле стола.
Джеми кивнул Фреду, который счел это за разрешение удалиться, и сел рядом с Байкером. Облокотившись на стол, он посмотрел на Такера:
– Чем можем быть вам полезными на этот раз, инспектор?
– Действуйте, Дик, – сказал Такер своему спутнику.
– Да. Хорошо. – Тропман улыбнулся. – Я чувствую себя немного неловко, ведь я не знаю, с чего начать.
– Вы пришли из‑за Томаса Хенгуэра, не так ли? – спросил Джеми. – И из‑за того, что случилось… – Он осекся и поправился: – Из‑за нашего рассказа о том, что случилось здесь утром.
Тропман кивнул.
– Вы должны согласиться, – сказал он, – что все это довольно странно… Мягко выражаясь, поверить в это трудно.
– Мы уже все рассказали инспектору, – вмешался Байкер.
– Байкер!
– Ладно, ладно!
– Наверное, нужно начать вот с чего, – продолжал Тропман. – Было ли какое‑то продолжение?
«Ну вот, – подумал Джеми. – Наступил удобный момент». Он взглянул на Байкера и понял, что тот думает то же самое. Они могут обо всем рассказать и снять с себя ответственность. Джеми с удовольствием так и поступил бы, но что тогда будет с Сарой? Королевской конной полиции до нее дела нет. Их интересует только то, что они могут узнать от Тома.
«Ну, шевели мозгами!» – сказал он себе.
Молчание затягивалось. Такер поймет, что они что‑то скрывают. Но как трудно думать! И вдруг, прежде чем Джеми на что‑то решился, в дверях возникла Салли, ее лицо выражало плохо скрываемое волнение.
Такер встал, его рука потянулась к бедру.
«Ну и реакция у этого типа, будь он неладен!» – подумал Байкер.
– Так, – сказал Такер и, убедившись, что непосредственной угрозы нет, опустил руку. – В чем дело? Вы, ребята, что‑то скрываете. Выкладывайте, да побыстрей.
Джеми перевел дыхание.
– Кое‑что новенькое было, инспектор, – сказал он, сознавая всю нелепость своих слов.
– Ну так давайте выкладывайте.
– Объявился Томас Хенгуэр. Он непонятно как оказался в Доме, тяжело раненный. Появился вскоре после того, как вы ушли.
– Хенгуэр? – Фамилия прозвучала, как выстрел. – Что значит «тяжело раненный»?
– Ну, это и есть главная новость. А вторая – то, что его раны заживали сами по себе, буквально на глазах, а он все это время был без сознания.
– А что у вас? – повернулся Такер к Салли. – Какие новости у вас?
Салли поежилась, понимая, что всех выдала. Но она не могла не сообщить им.
– Он приходит в себя, – сказала она.
Такер оглядел Джеми и Байкера:
– Господи! Да что же это с вами, ребята? Вы знаете, через что мы прошли, пытаясь найти Хенгуэра? Да я должен всех вас задержать за противодействие правосудию.
– Правосудию? – огрызнулся Байкер. – Да разве такие, как вы, знают, что такое правосудие? Вам просто нужен Хенгуэр как подопытный кролик, чтобы копаться у него в голове. Вы его заберете, а мы потеряем шанс найти Сару!
– А теперь послушай меня, сопляк!
– Джентльмены, джентльмены! – Голос Тропмана, хоть тот и говорил негромко, перекрыл их спор. – Почему бы нам не пойти к мистеру Хенгуэру и не послушать, что скажет он сам?
– Пока он не встал и снова не исчез, – кивнул Джеми.
Такер вздохнул.
– А с тобой разговор не окончен, – бросил он Байкеру.
– Закончим в любое время. Только уберите эту штуку, которую прячете под полой…
– Байкер!
– Все в порядке, Джеми.
– Так пойдем, джентльмены? – спросил Тропман. – Будьте столь любезны, мисс, покажите дорогу.
Салли взглянула на Джеми и кивнула.
– Сюда, – сказала она.
Подождав, когда Байкер поравнялся с ней, Салли взяла его за руку. Прижавшись к нему, чтобы остальные не услышали, она шепнула:
– Не спорь с ним, Байкер. Все равно ничего не докажешь.
– Да я знаю. Просто такие, как он, – дерьмо собачье.
– Байкер, пожалуйста…
– Ладно. – Лицо у него смягчилось. – Больше не буду зарываться.
Байкер накрыл ладонь Салли своей. Он и сам понимал, что погорячился. Все дело в том, что Такер погладил его против шерсти. Копы всегда гладили его против шерсти. Стоило им только взглянуть в его сторону, и кровь у него закипала. Это была дурная привычка, но справиться с ней Байкер не мог. Привычка? Не привычка, а инстинкт. Ведь таких людей, как он, постоянно унижают. Сара часто говорила ему, что все дело в его поведении, однако… Надо самому побыть в шкуре отщепенца, чтобы понять. Некоторые вещи просто невозможно переносить.
Подумав о Саре, Байкер дал себе слово, что ни Джеми, ни Салли не заставят его держать себя в руках, если Такер помешает им вернуть Сару. Он просто убьет мерзавца своими руками. За это он ручается. А сейчас бал правит Такер. Дойдя до дверей комнаты, где они поместили Тома, Байкер оглянулся на остальных.
– А ну, открывай, Фарли! – рявкнул Такер.
Байкер не успел ответить, как Тропман коснулся руки инспектора.
– Инспектор, ну зачем же так? – спросил он.
Такер хотел было посоветовать Тропману не соваться не в свое дело, но удержался. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
– Вы правы, – неожиданно для себя согласился он.
– Открой дверь, Байкер, будь добр, – спокойно попросил Джеми.
Байкер кивнул и повернул ручку.
Глава шестая
– Скажи, когда ты представляешь себе медведя, как он, по‑твоему, двигается? – спросила Ха‑кан‑та.
Подбрасывая на тлеющие угли нарубленный тростник, она разжигала костер, а Киеран, глядя на нее, погрузился в собственные мысли и ответил не сразу. Ха‑кан‑та подняла глаза, Киеран заморгал и заспешил с ответом:
– Мне кажется, медведи ходят вразвалку.
Ха‑кан‑та не согласилась:
– Нет. Бывает, конечно, и так, но, в общем, все они двигаются ловко и красиво. Вспомни!
Киеран задумался. Будто ему часто приходилось видеть, как двигается медведь…
К стойбищу Ха‑кан‑ты они добирались необычно. Несмотря на опасения Киерана, им без труда удалось взгромоздиться на огромного лося по кличке Большое Сердце, на котором обычно повсюду разъезжала Ха‑кан‑та. Ехали они двенадцать часов, и пока переезжали из одного мира в другой, небо над их головами дважды меняло цвет, становилось из темно‑синего закатно‑ярким. После второго захода солнца, когда они наконец приблизились к стойбищу, наступила глубокая ночь.
– По времени, а вернее, сквозь время ехать недалеко, – сказала Ха‑кан‑та. – Но приходится проезжать через много миров.
Киеран так толком и не понял, куда они приехали, он только заметил, что пока они пересекали разные миры (и разные временные зоны, как он полагал), ночь наступала дважды и в конце концов они оказались не у озера, а на берегу реки. Вигвам Ха‑кан‑ты находился в некотором отдалении от реки, среди сосен. Там их встретили два волка, в лунном свете их шкуры отливали серебром.
– Зимний Брат и Летний Брат, – представила их Ха‑кан‑та.
– А как ты их различаешь? – удивился Киеран.
– По тому, как воспринимает их моя «тоу». Зимний Брат окружен холодным дыханием, пронизывающим, как северный ветер. От Летнего Брата веет свежим золотистым ветерком.
Киеран призвал свою «тоу» и потянулся к волкам, чтобы самому ощутить разницу между ними…
– Ну что? – спросила Ха‑кан‑та, отвлекая его от размышлений.
– Я думал о волках, – объяснил Киеран. – По мне, так они двигаются более легко и красиво, чем медведи.
– А ты случайно не в родстве с волками? – Тростник наконец разгорелся, и Ха‑кан‑та стала подбрасывать в костер щепки. – Какой у тебя тотем? Уж не волк ли?
– Тотем? – Вот насчет близости к какому‑то животному Том на своих уроках ничего ему не говорил. Да и множество разных миров, квин‑он‑а, племя Ха‑кан‑ты – все это было ему внове… Том не посвятил его во многое.
Ха‑кан‑та тем временем стала месить тесто из чего‑то вроде неотбеленной муки, насыпав ее на плоский камень, лежащий у ее колена.
– Моя фамилия Фой, – наконец сказал Киеран. – Она происходит от ирландского слова «фиах», что означает «ворон»…
– А ты чувствуешь себя сродни твоим крылатым братьям?
– Никогда об этом не думал.
Ха‑кан‑та перестала месить тесто и внимательно посмотрела на него.
– Ты все еще тревожишься, правда? – спросила она. – О своей спутнице Саракен?
– И да, и нет, – вздохнул Киеран. – Трудно объяснить. Когда я стал учиться у Тома, то сначала ничего не знал ни о магии, ни вообще о волшебстве. Но когда я кое‑чему научился и обрел свою «тоу»… передо мной открылись новые горизонты… Я стал смотреть на мир по‑другому, мне казалось, я знаю цели, которые ставил перед собой Том, занимаясь со мной, знаю, каковы пределы моего обучения, и поэтому старался приспособиться к первому и достигнуть второго.
– Пределов множество, – сказала Ха‑кан‑та.
– Теперь я начинаю это понимать. Nom de tout! Их гораздо больше, чем мне представлялось. Вот я и удивляюсь, почему Том рассказал мне так мало.
– Но как же он утаил от тебя эти знания?
– Ну, во‑первых, он просто не показал мне, как попадать в эти другие миры.
Ха‑кан‑та пожала плечами:
– Мне кажется, это говорит о разнице между теми, кто родился со способностями к волшебству, и теми, кого волшебству учат. Еще на своих первых занятиях я усвоила, что сама должна добиваться всего. Меня учил этому мой отец, он был и учитель, и отец сразу. Он показал мне, как достичь связи со своей «тоу». Как только я этому научилась, все остальное я постигала сама.
– А больше он ничему тебя не научил?
– Он помогал мне, когда я спрашивала. Но его ответы на мои вопросы были такие неопределенные, что я недоумевала еще больше, чем прежде.
– Господи! До чего же мне это знакомо!
– Так что до многого мне приходилось доходить самой. А разве ты сам не стараешься узнать побольше?
– Я?.. Нет, пожалуй, никогда и не старался. Я довольствовался тем, что получал, и искал только покоя. По‑моему, я никогда по‑настоящему не верил в эти другие миры, ведь и во все, чему меня учили, поверить было трудно.
– Но теперь‑то тебе пришлось поверить.
Ха‑кан‑та снова взялась за свое тесто. Наблюдая за медленными уверенными движениями ее пальцев, Киеран думал вслух.
– Вот поэтому‑то я и беспокоюсь за Сару, – проговорил он.
– Почему?
– Знаешь, ей все дается слишком легко. Пых! – и она уже может сделать это. Пых! – и она уже знает, как сделать то.
– Она из тех, кто ищет, это сразу видно. Она стремится во все вникнуть, все понять. А это и хорошо, и плохо, ведь если за многим погонишься, ни в чем совершенства не добьешься. Но у нее опытный учитель. Талиесин Рыжеволосый, он не даст ей отвлекаться на ерунду.
– Талиесин? Он учитель Сары?
– Это к нему она ушла, я уверена.
Подумав над ее словами, Киеран понял, что его это не удивляет.
– Но, как я уже говорила, – добавила Ха‑кан‑та, снова пронизывая его пристальным взглядом, – тебе следует выкинуть из головы все тревоги о ней. Ты тоже сильный. Я чувствую твою «тоу» – яркую и блестящую. Научись танцевать со мной Медвежий Танец. Восстань вместе со мной против Мал‑ек‑и. Думай о том, как это сделать, а не о том, справишься ты с такой задачей или нет. Кха?
– Понял, – ответил Киеран.
– Хорошо. Скоро будем ужинать. А завтра, когда луна опустится, я возьму тебя на свою Поляну для занятий. Там амулеты действуют особенно сильно.
Киеран глубоко вздохнул, мышцы шеи и плеч расслаблялись по мере того, как напряжение отпускало его. Ха‑кан‑та права. Правы ли были квин‑он‑а? Действительно ли Том гонялся не за тем, кем надо?
Ха‑кан‑та перестала месить тесто, слепила из него небольшие лепешки, завернула их в зеленые листья и поставила у пламени. Потом, оставив Киерана одного, она на несколько минут ушла в вигвам. Вернувшись, села рядом с Киераном и протянула ему маленький, сделанный из кости свисток с шестью отверстиями.
– Можешь сыграть на нем? – спросила она.
Киеран стал было расспрашивать, зачем ей это, но она просто покачала головой и показала на свисток. Пожав плечами, он подержал свисток сначала в одной руке, потом в другой. Призвав на помощь свою «тоу», он провел пальцами по гладкой костяной поверхности, стараясь запечатлеть в душе контуры свистка. Затем поднес его к губам и стал насвистывать медленную мелодию, завораживающую и незнакомую, и понял, что исполняет ее сам свисток, что мелодия эта хранится в его памяти, так как на нем ее исполняли много‑много раз.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 52; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!