Капитан Реаливаскес выходит на охоту 14 страница
Джек выпучивает глаза. Дэн обвиняет меня в том, что бокал двигаю я. Я убираю руку, но он продолжает двигаться.
Джейн убирает руки, Кей убирает руки, но бокал все еще движется.
– Так, все уберите руки! – в ужасе просит Дебс.
Мы убираем. Вроде бы.
– Боже, бокал продолжает двигаться! – кричит Дебс.
Мы снова кладем руки на поверхность бокала.
– Если мне не стоит проходить курс на получение степени в сентябре, поднимите бокал.
Бокал содрогается.
– Боже мой, стакан приподнялся! – пищит Дебс.
Теперь она просит нас класть пальцы на бокал по очереди – одного за другим. Бокал движется, пока не настает моя очередь. Когда я дотрагиваюсь до бокала, он останавливается.
– Все потому, что Уильям не верит в духов, – обвиняюще заявляет Дебс.
Кей предполагает: все потому, что духу не хватает энергии. И кладет свой палец обратно. Бокал сновь начинает двигаться.
Но вскоре останавливается.
– Среди нас есть духи? – спрашивает Кей. Бокал не шевелится.
Она повторяет вопрос. Снова ничего.
– Ладно, давайте попробуем что‑нибудь еще, – предлагает Джейн. – Что‑нибудь посильнее. Все возьмутся за руки и, что бы ни случилось, не станут размыкать круг.
Кей произносит защитное заклинание и просит духов побеседовать с нами. Неожиданно в комнате становится жарко.
– Я чувствую тень за моей спиной, – говорит Джейн. – Теперь он позади Дебс.
– Как он выглядит? – обеспокоенно спрашивает новообращенная ведьма.
|
|
|
– Так, будто он не должен быть здесь. Так, будто впервые оказался в обличье духа. Словно он разгадывал кроссворд и не успел закончить, – объясняет Энди.
– Нет, не говорите так! – вскрикивает напуганная Дебс. – Как он выглядит?
Меня поражает неожиданно усилившееся напряжение и реакция Дебс.
– Он похож на Амоса из «Эммердейла»[23]. Лысый с усами, – объясняет Энди.
– Вы ошибаетесь! – выкрикивает Дебс.
– Хочешь сказать, что он выглядит как Гринграсс?[24] – спрашивает Джейн.
Неожиданно Дебс начинает стонать, а потом кричит, сжимая руку Дэна. Стол вздрагивает. Все (даже Кей) выглядят напуганными. Дэн отступает от Дебс и врезается в меня. Его глаза закрыты, и он стонет.
– Зачем вы это сказали?! – кричит Дебс на Джейн. Мы все ощущаем ее страх. Она побледнела, и ее трясет. – Почему вы это сказали?! – Кажется, она совсем помешалась. Одержимая, позже объяснит Джейн, когда Дебс не будет рядом.
Она пытается высвободить руки.
– Надо прекратить. Давайте прямо сейчас прекратим. Я больше не могу. Пожалуйста.
Она отнимает свои руки у Джека и Дэна и начинает плакать.
– Что случилось? – спрашивает Джейн.
– Не хочу об этом говорить.
То, что до сих пор казалось мне смешным, вдруг приобретает серьезный оттенок. Все вокруг взволнованны. Энди с беспокойством наклоняется вперед. Я чувствую, как быстро бьется мое сердце.
|
|
|
– Расскажите, что случилось, – мягко просит Энди.
– Это мой папа. Он всегда по ночам разгадывает кроссворды и выглядит именно так, как ты описал. Все, и я имею в виду всех, говорили, что он похож на Гринграсса. Неужели вы действительно это сказали? Неужели… – Она снова начинает плакать. – Мне надо идти. Надо добраться до телефона и позвонить маме, спросить, все ли в порядке с папой. Я так и знала, что он умрет за своими кроссвордами.
– А кто такой Гринграсс? – удивляется Дэн.
– Старик с собакой из «Сердцебиения», – объясняет Джейн.
Дебс вскакивает и выбегает.
Джек в ужасе.
– Я хочу уйти отсюда! Хочу уйти! – твердит он.
Мы встаем и тихо выходим из комнаты. Энди остается – он будет ждать Дебс. Все, с меня хватит. Я отправляюсь спать, задаваясь вопросом, как же все это будет выглядеть в тусклом свете дождливого утра.
За завтраком я узнаю новые подробности. Энди признается: он остался с Дебс и объяснил, что призрака он выдумал от скуки. Дебс уснула и проснулась в четыре утра от смеха. Джек и Дэн не могли заснуть, напугавшись, что Дебс одержима, и отправились спать в комнату сестры Дэна, предварительно забаррикадировав дверь из боязни, что Дебс ее вышибет и набросится на них.
|
|
|
Поглощая яичницу с фасолью, мы узнаем, что отец Дебс не умер. Но это не важно, потому что у Дебс появилась новая теория.
– Думаю, это было предвидение. Видите ли, у Вселенной нет понятия времени, – сообщает она всем собравшимся. – Я всегда думала, что папа умрет сидя за кроссвордами, и прошлая ночь это ясно продемонстрировала.
Это наш последний день вместе. После завтрака мы вновь собираемся в банкетном зале. Когда появляюсь я, Дебс как раз отчитывают.
– Ты запуталась, – говорит Джейн. – Я это вижу.
– Ничего я не запуталась! До тех пор пока я сюда не приехала, все было ясно как день, – огрызается Дебс.
– Тебе только казалось, что все ясно, – встревает Хелен. – Ты запуталась. Ты не знаешь, чего хочешь. Ты полагала, что у тебя все хорошо, но на этих выходных твои чакры открылись, и растерянность выбралась наружу, – уже не так дружелюбно, как обычно, говорит ведьма.
Дебс сидит в торце стола, округлив глаза и пытаясь осознать все сказанное.
– Может быть, все случилось потому, что я забыла наколдовать защитный круг, – предполагает она, возвращаясь к своему первоначальному страху.
|
|
|
– Тебе надо научиться делать все как положено! – напускается на нее Хелен. – Те, кто играет с магией, не осознавая, что творят, обязательно попадают в беду. Тебе надо учиться. Это же не просто зачитать из книжки несколько заклинаний, а потом вдруг сообразить, что забыла сделать круг. Я знала таких людей. Они не понимали, каких духов выпускают, а потом их жизнь разрушалась. Они могут произнести заклинание, а потом вдруг у них ломается машина, или выясняется, что муж гуляет на стороне. Вот почему надо быть частью шабаша, а не колдовать в одиночку.
На этом лекция для Дебс завершается, и Джейн объявляет, что мы переходим к работе над подвесками. Я по‑тихому смываюсь и отправляюсь вызывать такси. Когда я возвращаюсь, Хелен рассказывает поучительную историю о том, почему нельзя ничего прятать от духов.
– Я закончила работу и стала жаловаться на одного из своих пациентов, – рассказывает Хелен. Она работает с детьми‑инвалидами. – И тут неожиданно ветка ударяет меня по лицу. Я знала, что мне не стоило так говорить. Духи всегда смотрят и слушают.
Я молча гляжу на Хелен. Меня тоже как будто веткой хлестнуло по лицу – я понимаю, что пора уезжать. Я выхожу в бар, где играют Джек и Дэн, уже забывшие об ужасах прошлой ночи. Джефф тоже здесь – он читает журнал.
– Сегодня не участвуете? – спрашиваю я.
– Не, пусть Хелен сама управляется. Мне нужен перерыв, – с улыбкой отвечает он.
Я сажусь в такси. Водитель с ухмылкой спрашивает меня, как прошли выходные.
– С ведьмами, знаете ли, – отвечаю я. – А подробностей лучше не знать.
Он кивает, и мы едем до вокзала в полном молчании.
Добравшись до дома, я достаю кувшинчик благополучия и опускаю туда серебряную монетку. Думаю, что после таких выходных немного денег не помешает.
Будущее 4: Ведьмы
Предсказания:
Я напишу бестселлер, но это займет много времени из‑за моей лени;
Моя машина больше никогда не сломается;
Я стану невероятно богат благодаря трем заклятиям на благополучие;
Однако вскоре я снова стану бедным, потому что все богатство придется отдать.
На ладони
Не знаю, почему я на это решился, но с тех самых пор воспоминания преследуют меня. Произошло все это на одной домашней вечеринке, когда я только‑только закончил колледж и мне едва исполнилось двадцать. Неожиданно мне вспомнилось, что бывшая девушка моего друга – ведьма и умеет читать по ладони. Я был пьян, она – красива. Неплохой повод начать разговор. С тех пор я боязливо оглядываюсь по сторонам.
Прослеживая мою линию жизни (я понятия не имел, где именно она находится), девушка обнаружила развилку и пересечение. Ей тут же стало не по себе, и, переминаясь с ноги на ногу, она рассказала, что способности к колдовству в ее семье передаются по наследству. Мысль о том, что она происходит из особого магического рода, придала ее предсказаниям новое значение – равно как и рюмка водки, которую я предварительно осушил.
– Что‑то нехорошее произойдет с тобой, и тебе с трудом удастся выжить, – изрекла она.
Ну и ну!
– Линия, пересекающая твою линию жизни, глубока, но уходит недалеко. Ты можешь оказаться прикованным к инвалидной коляске, но долго после этого не протянешь.
Господи!
Вот и все. Больше я ничего не помню. По‑моему, я отключился и меня выносили из комнаты. Учитывая, что мне недолго оставалось жить со здоровыми ногами, думаю, я неплохо перенес известие о своей скорой кончине. К тому же за руку меня держала хорошенькая девушка, пусть даже она отравила мою жизнь раз и навсегда.
Через некоторое время я посетил еще несколько сеансов, но остался таким же, как большинство людей, – не особенно осведомленным, но, как мне казалось, нормальным и открытым. Думаю, я был равнодушен к сверхъестественному. Мне оно было без надобности, но это не означало, что в нем нет ничего особенного. Однако я дважды оглядывался, перед тем как перейти дорогу, и всегда пристегивался, даже на заднем сиденье. Спустя некоторое время после этого удивительного предсказания, в начале 1990‑х годов, неизвестный парень с болезненной гримасой отказался пожать мне руку и посоветовал получше следить за своим сердцем.
Ну да, конечно. Почему этих людей так тянет ко мне? Неужели у меня на лбу написано «ходячая болячка» или «большой любитель сверхъестественных наказаний»? Я всегда спокойно относился к жизни, или, во всяком случае, так мне говорили, но я припоминаю, что тогда я забеспокоился: а не приводит ли внешнее хладнокровие к внутреннему напряжению? Может, я напрасно держал все в себе? Может, мне стоило кричать и топать, выпуская пар? А то ведь накопится внутри и рано или поздно взорвется, и тогда откажет сердце или, не приведи Господь, случится автокатастрофа, в результате которой я останусь без ног.
Предсказания, которые поначалу казались простым развлечением, до сих пор волнуют меня. Даже сейчас я постоянно меряю свое давление и проверяю уровень холестерина в крови. А если пророчества так повлияли на меня, то как же они действуют на других?
И вот, почти пятнадцать лет спустя, со здоровым сердцем и целыми ногами я вновь прибываю в «Таинства», что находятся неподалеку от лондонского Ковент‑Гардена, готовый перепугаться до смерти. После жутковатых историй Николы Пейн и Жаки Пул и «страшных» выходных с ведьмами я хочу напомнить себе о «приятной стороне» сеансов. Впрочем, мне могут предречь какую‑нибудь страшную смерть, и не факт, что меня ожидает веселье.
Я помню, как Мэтью, хозяин «Таинств», рассказывал о Говарде, всемирно известном хироманте. Он не совсем медиум, поскольку читает судьбу «по науке». Также он, как рассказал Мэтью, до смерти перепугал нескольких бандитов из Ист‑Энда, потому что догадался о роде их деятельности, бросив всего лишь один взгляд на их руки. Заходя в магазин, я размышляю, были ли на них пятна крови. Я беру у Мэтью кассету «Таинств», чтобы Говард мог зафиксировать на ней мое будущее, написанное на ладони, и поднимаюсь по лестнице в комнаты медиумов.
Я ожидаю в маленьком фойе возле кабинета Говарда (тот еще не закончил предыдущий сеанс), и у меня есть время вспомнить все, что мне удалось узнать о хиромантии, искусстве чтения по ладони. Главное его достоинство, разумеется, осязаемость. В отличие от способностей Элис, основанных на связях с бестелесным духом‑проводником, загадочные линии на моей ладони что‑то значат. Конечно, это лишь морщинки от постоянного сжимания и разжимания пальцев, но ведь они уже есть, когда мы рождаемся. Должно быть, это означает, что в них заложен божественный смысл. Пещерные люди рисовали руки на стенах своих подземных убежищ, и даже Библия признает важность ладоней. «Он полагает печать на руку каждого человека, чтобы все люди знали дело Его», – гласит Книга Иова[25]. Юлий Цезарь судил о своих людях по рисунку ладоней. Полагаю, Брут постоянно носил перчатки. Чтение по ладоням было с энтузиазмом отвергнуто церковью, которая утверждала, что оно для почитателей дьявола. Все, кто выражал интерес к «темному искусству», заслуживали сурового наказания, иногда даже смерти.
Оказывается, хиромантия – сложна и требует немалых умений; она сочетает в себе интуицию и понимание того, что означают различные формы и контуры на ладони. Важна не только линия жизни, но и форма руки. В книге Сары Фентон «Хиромантия для начинающих» сказано: если кончик большого пальца отклоняется назад, то у человека есть способности к актерскому мастерству, а если же «внешнее ребро ладони пухлое и изогнутое, то запас терпения у этого человека невелик и он может быть словесно или физически агрессивен». У меня же маленькая, продолговатая рука с круглым наростом на правом суставе, и это означает, что у меня есть привычка издеваться над людьми…
Говард, австралиец лет сорока с небольшим пивным животом, открывает дверь в свой кабинет, и наружу выскальзывают две женщины. Я захожу, сажусь напротив него и помещаю руки на стол, вытягивая ладони так, как он просит. На его столе – самая выдающаяся коллекция луп, которую я когда‑либо видел. Среди них даже есть лупа размером с мою руку. Надеюсь, он не станет испытывать на мне все. Конечно же, не станет. Он лишь изредка пользуется самой маленькой.
Для начала Говард сообщает, что правая рука у меня активна, а левая – пассивна. Он говорит, что левая ладонь демонстрирует карту жизни, с которой мы рождены, правая же показывает то, как мы адаптировались и изменились, поэтому линии на ней могут меняться и после рождения. Мне нравится эта идея. Боги определили курс нашей жизни и изобразили карту всех развилок на наших ладонях, но все же в нашей воле обрести контроль за ходом собственной жизни и изменить ее курс. Тут и свобода воли, и судьба сплетаются воедино.
Мне нравится наш сеанс, потому что Говард тешит мое самолюбие. Вглядываясь в маленькую лупу, он говорит, что линия ума у меня ясная, четкая и самая длинная из тех, что он видел. Очевидно, она у меня, как у Эйнштейна, и все эти годы я готовился открыть что‑то великое.
Оказывается, я блокирую 25 % своих коммуникационных способностей. А еще я довольно‑таки ушлый, «в силу изогнутости пальцев». У меня отличная иммунная система, красивые ногти и приятный характер. Говард рассказывает все это, оглядывая мою руку с такой осторожностью, словно это заряженная бомба.
Мне нравится Говард. Мне очень нравится Говард. Я чувствую себя так, будто я самый замечательный на свете человек. К счастью, он меняет тему, не то моя голова лопнула бы от всех этих комплиментов. Но это не помогает. Говард продолжает меня нахваливать.
Он возвращается к линии ума, потому что именно она больше всего привлекает хироманта.
– Вот что самое поразительное в вашей руке. Линия ума удивительно длинная, и это означает, что в карьере вам повезет, – поясняет он.
Хиромант также упоминает холм Венеры, выступающую часть ладони рядом с большим пальцем, и сообщает, что я фонтанирую идеями по утрам и могу быть практичным и отвлеченным после обеда.
Также у меня есть пятно, символизирующее большую отзывчивость и понимание по отношению к людям. А одна из линий говорит, что умерший родственник ищет способ связаться со мной.
– Я был на волосок от гибели в Австралии и думаю, что тогда кто‑то, должно быть, пытался со мной связаться, – уверяет хиромант.
А затем, как айсберг, надвигающийся на непотопляемый корабль, на горизонте показывается тема моих отношений. Снаружи они кажутся стабильными, но если копнуть глубже, вскрывается много интересных вещей.
– В вашей жизни грядут перемены. Ваши отношения либо движутся к завершению, либо вы только‑только их начинаете. Ваша жизнь циклична – каждые семь лет начинается новый цикл, – говорит Говард.
Он спрашивает, состою ли я в отношениях, и я отвечаю утвердительно. Удивительно, что моя ладонь не открыла ему такую незначительную подробность. Он говорит, что у нас нет духовной связи и я слишком занят на работе. У меня просто не хватает времени на партнершу.
– Как долго вы вместе? – спрашивает Говард.
– Семь лет.
Я не уверен, что именно сказал Говард, но это подозрительно напоминало «Боже». Напряженный момент. Я только что указал хироманту золотую жилу. Моя жизнь меняется каждые семь лет, впереди грядут перемены, а я как раз уже семь лет встречаюсь с девушкой. Бинго! Говард нашел полезную информацию и использует ее для нагнетания атмосферы, что меня порядком раздражает.
Он вновь устремляет взгляд на мою ладонь и стирает пот со лба.
– Здесь нет ничего особенно плохого. Единственная проблема, которую я вижу, во внешнем влиянии, – сообщает он, наклоняясь еще ближе к моей руке, так, словно хочет ее обнюхать. – Вы должны оказаться в нужном месте в нужное время. Возможно, вам предложат заключить контракт. Возможно, вы встретите кого‑нибудь, – продолжает хиромант.
Говард смотрит мне в глаза и опускает палец на кнопку магнитофона, нажимая «стоп». Наверное, он забыл, что я тоже записываю наш разговор.
– Ваша девушка когда‑нибудь услышит эту запись? – с нажимом спрашивает он.
– Нет, – уверяю его я.
– Плохо. Вы встретите другую, – тихо произносит он.
Говард выдерживает мой взгляд.
– Это всегда происходит с такими самоуверенными людьми, как вы. Вы уверены в ваших отношениях, но именно такие и распадаются.
Погодите‑ка, откуда взялась самоуверенность? Мне‑то казалось, что я хороший человек. Я смотрю на Говарда, сощурившись. Повисает неуютная пауза, и Говард меняет тему.
Он переключается на мою карьеру, говоря, что в ближайшие четыре года меня ждет большой успех. На самом деле в этой области сейчас столько всего происходит, что мне главное – не перестараться. В успехе Говард уверен, но вот когда все произойдет, он не знает.
Это меня не интересует. Куда интереснее то, что я вот‑вот заведу себе новую возлюбленную. Я даже забываю спросить про смертный приговор, оглашенный мне ведьмой – бывшей девушкой моего друга. Что ж, наверное, это не так важно. Говард об этом не упомянул, а значит, я доживу до почтенного возраста. К тому же он говорит, что у меня отличная иммунная система. Следовательно, если я заболею, мне не стоит беспокоиться, мой организм сам со всем справится.
Наше время истекает, и под конец хиромант предлагает следующее: если в будущем мне придется принять непростое решение, я могу сфотографировать свою ладонь и выслать ему по почте. Он даст мне совет.
Я благодарю его и тороплюсь домой. Говард только что предположил, что мои семилетние отношения вот‑вот закончатся, и я хочу выяснить, что думает по этому поводу Никки.
Мы сидим в кухне, и я рассказываю ей все, о чем сообщил Говард. Поначалу она спокойна. Даже смеется. Лично я в восхищении от того, как Говард пытался накалить атмосферу, остановив запись на «плохих новостях». Неужели он считал, что мы разрабатываем план моего побега из устоявшихся отношений? В мире Говарда Никки отведено место злого тюремщика, удерживающего меня от воплощения в жизнь моих глубочайших и темнейших фантазий. Это прямо как видение Элис, только усиленное раз в десять. Если бы они встретились с ней, они были бы потрясены. Я воображаю, как Говард встречает Никки после своих слов о семилетием цикле. Он нервно сглатывает, смотрит на меня как на сумасшедшего и шепчет:
– Да о чем вы только думали – уйти от такой прекрасной женщины!
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 40; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!