Джеймс Хиллман АРХЕТИПИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ 5 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 17Следующая ⇒

Типы (А) — Интроверсия и Экстраверсия. Помимо структур личности общую характеристику последней составляет направленность личностной энергии. Является ли ее основная динамическая ориентация направленной наружу, текущей в сторону внешнего мира, к вещам, людям и ценностям, составляющим этот мир? Или же исходное движение энергии направлено внутрь, в субъектную глубину, на внутреннюю природу, образы и ценности? Такое различение между объективной и субъективной ориентацией личности, между интроверсией и экстраверсией представляет один из важнейших юнговских вкладов в психологическую теорию. Вскоре оно было взято на вооружение Германом Рорша-хом, чьи разработки, приобретшие мировую известность, начинались с изучения проективных методов интровертно-экстравертной полярности (Klopfer, 1972), а также получило дальнейшее развитие в многочисленных трудах Айзенка как теоретическое, так и экспериментальное.

Как это часто просходит с преуспевающими идеями (эволюция, энтропия, относительность) — они становятся популярными. Тем самым они утрачивают кое-что из своей первоначальной точности и утонченности. Сегодня слишком легко охарактеризовать интровертов, как уклонистов (withdrawn) и шизоидов, а экстравертов отнести к маниакально настроенным и поверхностным. Мы без усилий верим, что интроверты плохо адаптируются, а экстраверты адаптированы чрезмерно. Подобный расхожий способ рассмотрения личностных установок вытекает из предрассудков или предубеждений самого наблюдателя и его собственной типологической установки. Поэтому деятельность или объектная зависимость как ключ к экстраверсии или антисоциальная враждебность и стремление к власти как ключ к интроверсии могут оказаться весьма обманчивыми. Интровертная установка требует значительной доли вовлеченности в мир с тем, чтобы извлечь из него стимуляцию (получить возбуждение) для своей субъективности. И сама экстравертная личность может повернуться против своего окружения, стать нерешительной по отношению к социальным событиям или быть переменчивой в отношении к идеям и системам. Такое поведение, хотя и выглядит интровертным, в действительности отражает ориентацию по отношению к объекту и точную его оценку. («В направлении» к миру или «против» мира — суть движения в том же самом измерении; они осуществляются в терминах мира и поэтому в обоих случаях отражают преобладание экстраверсии.)

Поскольку интроверсия и экстраверсия — явления энергетические, то их лучше всего рассматривать как «факты природы», данные вместе с существованием, подобно правому и левому, расширению и сжатию, утру и вечеру, — каждый, обладающий статусом необходимости.

Интроверсия и экстраверсия являются понятиями практической ценности для диагноза, лечения и клинического прогноза. Психотерапевтические мероприятия всегда нуждаются в релятивизации в соответствии с типом установки у пациента, — что для одного человека лекарство, то для другого — яд. Иногда Юнг предписывал компенсацию через противоположную установку, в то время, как в других случаях он намекал, что даже и при свободе выбора результаты оказываются практически «теми же самыми».

Предпочтительная психотерапия крайних интровертных состояний, например, есть менее сильная экстраверсия для того, чтобы скомпенсировать «чрезмерие» интроверсии, чем идущее напролом исследование и эмпатия с субъективностью пациента через понимание самих фантазий. Установочные типы есть также ценный концептуальный инструмент для понимания людей во всевозможных ситуациях: работа с коллегами, жизнь в семье, выбор научного метода и плана, предпочтительный досуг. Даже политика и религия оказываются под влиянием интровертно-экстраверт-ных пристрастий.

Типы (В) — Функции. Помимо этих двух фундаментальных установок в «энергетическом» ключе, существуют еще четыре функции: мышление, чувство, ощущение и интуиция. Данные функции являются теоретическими конструктами, взятыми из терминологии традиционной психологии. Начиная с Канта (1724 — 1804) и нынешней психологии Просвещения, функции (обычно именуемые способностями) человеческого разума описывались академическими психологами. Работа Юнга о типах* (1921) выдвигает гипотезу о том, что каждая личность действует предпочтительно, структурно и типологически с помощью той или другой из этих способностей. Типологически мы не просто экстраверты или интроверты; мы также типологически интровертные мыслители или, скажем, «чувственники», или экстравертный интуитивный тип. Четыре функции являются видами сознания, в то время как установки интроверсии и экстраверсии относятся к базовым энергиям человека. Четыре функции описывают способ, с помощью которого сознание придает форму переживанию. Функция ощущения, например, предполагает работу главным образом путем восприятия, либо внутренних образов и проприоцепций тела, либо экстравертно точным наблюдением и эстетическим ощущением. Наряду с мышлением, чувством и интуицией — каждый представляет типологическую модальность и типологическую патологию сознания.

В последнее время возросший поток публикаций (Marshall, 1968; Shapiro, 1972; von Franz and Hillman, 1971; Mann et al., 1972; Plaut, 1972) выявляет незатухающий интерес, клинический и экс-

* Русский перевод: Психологические типы. СПб., 1995.

периментальный, к этой области юнговской теории личности. Однако в рамках общего творческого наследия Юнга как целого типология занимает только один том из двадцати его Собрания Сочинений и остается лишь введением в сложный мир личности. Типология — первична, элементарна, как в ощущении основы, так и в ощущении подготовительности, вводности. Она выступает как первый шаг в природу индивидуальных различий и в дальнейшие разработки самого Юнга.

Комплексы. Наиболее важным теоретическим понятием Юнга является представление о комплексе. Этот термин принадлежит ему и был впервые использован им и его коллегами в Бурхгольц-ли, психиатрической клинике Цюрихского университета для объяснения вторжений в словесные ассоциации в экспериментальной ситуации — в Тесте Словесных Ассоциаций (ТСА). Испытуемому (И) последовательно слово за словом зачитывался список из ста слов — глаголы, существительные, прилагательные. После каждого зачитанного слова его просили в качестве ответа называть как можно быстрее первое пришедшее на ум слово (только одно). После соответствующей регистрации ста ассоциативных слов и времени реакции на каждое слово экспериментатор снова возвращался к списку стимульных слов и просил (И) повторить то, что было сказано в первый раз. Отклонения между первой ассоциацией и последующим ее повторением также регистрировались. Паттерны нарушений изучались, и данные о них также заносились в протокол, как, например, увеличение времени реакции, устойчивость той же самой вербальной реакции, забывание первоначальной реакции при повторе, специфичность или эксцентричность ассоциаций, ритмика или аффективные реакции и т.д. (CW 2; ИТАП, том 3, с. 552—597; Hull and Lugoff, 1921; Rappaport et al., 1946; Cramer, 1968).

Юнг выдвинул гипотезу, что нарушения в ассоциациях отражают бессознательную группу идей, образов и воспоминаний, специфическим индивидуальным образом сплетенных друг с другом, пропитанных одним и тем же чувственным тоном или тонусом (беспокойство, страстное желание, гнев, болезненность и т. д.) и заряженных сильной эмоцией. Он назвал это образование комплексом. Несмотря на самые искренние намерения эго-лично-

сти быть внимательным и следовать инструкции, нарушения все равно возникали. Эта экспериментальная работа, продолжавшаяся все первое десятилетие нашего века, привела Юнга к контактам с Фрейдом. Это время экспериментальная и клиническая психология и психиатрия работали в тесном и братском сотрудничестве.

Юнговская работа придала теории вытеснения Фрейда дополнительное подтверждение. Исходным здесь выступала вся анекдотическая эмпирика, все собрание психопатологии обыденной жизни — оговорки, обмолвки, парапраксис, забывание, рассеянность. Но расстройства внимания были продемонстрированы экспериментально уже Юнгом. Теория вытеснения оказалась теперь на эмпирическом основании, и, как следствие, из нее последовало большее число выводов — вторая система умственной деятельности или бессознательной психики. На этом пути Фрейд и Юнг поддерживали друг друга. Фрейдовская идея бессознательного использовала юнговский комплекс для своего эмпирического обоснования. Юнговская идея комплекса использовала теорию вытеснения Фрейда и бессознательного для обоснования теоретического.

Из всех работ данного периода, в частности, по отношению к психопатологии (теория шизофрении), криминологии (детектор лжи) и психосоматике (психогальванические явления или изменения кожного сопротивления при попадании в комплекс), одна имеет непосредственное отношение к теории личности (CW 2, pars. 793fT). В ней Юнг показывает связь между содержанием нарушения, возникающего в ассоциативном эксперименте, истерическим симптомом и сновидением. Все три могут быть объяснены исходя из гипотезы комплекса. Один и тот же комплекс нарушает ассоциацию, лежит в основе симптома (как телесное изменение эмоционально заряженной группы идей и образов) и возникает в виде персонифицированной фигуры в сновидении. Видение Юнгом личности как множественного взаимодействия парциальных личностей, «осколочных психик» (CW 8, par. 203) или «детей» (Там же, par. 209), конечно же, может быть прослежено в его ассоциативных экспериментах и в гипотезе о комплексе, являющихся для него основными реальностями, элементами, ядрами психической жизни.

Переживаемый (experienced) фигуративно, комплекс представляет личность с чувствами, мотивациями и воспоминаниями. Переживаемый соматически, комплекс является изменением в частоте пульса, цвете кожи, сфинктерном контроле, генитальном напряжении (tumescence), дыхании, потовыделении и т. д. Переживаемый энергетически, комплекс составляет динамическую сердцевину, аккумулирующую в себя все новые и новые частицы, подобно магниту, или объединяющуюся с другими элементарными образованиями наподобие молекул. Он производит напряжение, принуждение, заряженные ситуации, преобразование, притяжение, отталкивание. Переживаемый паталогически, комплекс является открытой раной, которая бередит сама себя при первой же возможности (суггестивность), психическим раком, разрастающимся независимо, или «кнопкой паники», или переоцененной идеей поначалу просто ошибочной, а затем превратившейся в параноидную (маниакальную) систему, вбирающую в себя все разубеждающие аргументы.

Комплекс и архетип. Анализ любого комплекса показывает, что он состоит из личных ассоциаций и из личных же переживаний. Но Юнг признавал, что энергия, которую может мобилизовать комплекс, автономность его поведения и архаический универсальный характер его образного представления, не могут быть объяснены всецело через личный опыт. Он, таким образом, выдвинул гипотезу, что сердцевина комплекса имеет архетипическую природу, и что личностный материал собирается группами и организуется архетипическим образом, и заряжается инстинктивной энергией на соматическом уровне. Например, мой материнский комплекс выстроен на моих переживаниях, связанных с моей матерью и на моих ассоциациях с ее миром. Но паттернизация этих переживаний и огромный эмоциональный заряд, который этот паттерн в себе несет, относятся к архетипической великой матери и к инстинктивным желаниям, табу и магии, вовлеченным в отношения мать — сын, наряду с богатыми коллективными фантазиями и ролями, которые имеют дело с природой, воспитанием, кормлением, ростом, защитой, предохранением, заботливостью и т. д. Психотерапия может помочь распутать многое в материнском комплексе на личностном уровне, освободить личность от проекций архетипиче-

ского значения, наложенных на обычного конкретного человека,-которым является наша реальная мать. Но многоликая архетипиче-ская основа материнского комплекса остается с человеком на всю жизнь и принадлежит не ему, а всему человечеству.

Личность в психотерапии

Всю дорогу я указывал на действеннные значения юнговских понятий. В заключение сведем эти значения вместе в кратких утверждениях.

1. Так как образы фантазии являются основой сознания, мы ищем их в психотерапии. Фантазии, как таковые, могут и не возникнуть. Пациенты зачастую «не имеют фантазий». Кроме того, фантазия может принимать вид планов, отчетов о самих себе, обрывков из общедоступной массовой культуры, особенно их очаровавших, проявиться в личных ненавистях и страстных желаниях, в любых взаимоотношениях. Психотерапевт выслушивает этот материал метафорически, образно, пытаясь прежде всего «до-слу-шаться» до фантазии, чем до буквального содержания. Этот процесс можно назвать делитерализацией.

2. Так как индивидуация определяется как «процесс дифференциации» (ПТ, пар. 722), анализ стремится отделять личностные составляющие и различать их друг от друга. Мы просим эти части «называться», — идентифицировать самих себя. Это одновременно и облегчает отождествление с комплексами, и помогает в установлении внутриличностной связности, консолидируя, таким образом, личностную идентичность самого человека. Мы различаем части личности, опрашивая каждое чувство, мнение, реакцию, к какому комплексу они принадлежат. «Кто сейчас говорит? Мать, герой, мудрый старец?» Мы пытаемся развивать индивидуальное знание самого себя с помощью знания различных общностей, говорящих через рупор эго. Только сделав их отчетливо различимыми и идентифицировав их, человек оказывается способным увидеть и понять, кто есть он сам. Это есть диф ференцирование.

3. Дифференцирование также означает быть разным, аналогично тому, как индивидуальность означает единственность в своем роде, уникальность и, тем самым, особенность, своеобразие. Поэтому мы сфокусируемся на странном, эксцентричном. Эксцентричное, не являющееся встроенным, приспособленным, с наибольшей очевидностью возникает в случаях психопатологических аномалий. Мы рассматриваем их скорее как семена индивидуальности, нежели в качестве недостатков, от которых следует избавляться. Мы сохраняем связь с симптомами, но концентрируемся на них. Мы пытаемся «перекоммутировать» разнообразные по общему мнению уравновешенные или излеченные части личности с их эксцентричными аспектами с тем, чтобы не потерять с ними контакт. Держа психопатологию в поле зрения, означающую неправильный аспект всех так называемых «нормальностей», мы надеемся избежать псевдолечения, основанного на «психотерапевтическом вытеснении». Это то, что называется патологизацией (Hillman, 1975).

4. Поскольку наивысшая ценность в личности выражена у Юнга понятием самость, определенная как отчасти трансцендентная и безличная, мы намерены убрать личность из чрезмерной личной связанности, будь это перенос или взаимоотношения вообще. Психотерапия работает над развитием связей с безличным и над переживанием безличностного аспекта отношений. Мы допускаем, что взаимоотношения в нашей современной гуманистической культуре по-человечески не являются недоразвитыми равно как и перенагруженными архетипическими запросами. То, чего люди ожидают от матерей и отцов, учителей, друзей и возлюбленных, выходит далеко за пределы способности личного человеческого бытия; люди взыскуют те архетипические качества в других, которые в иных культурах можно было обнаружить только в Богах и Богинях.

Психотерапевт способствует движению в сторону обезличивания (имперсонализации) отношений и связи с безличным несколькими путями: через селективное внимание, путем интерпретаций, с помощью самого стиля психотерапевтической связи, которая стремится быть как личностной, так и безличной, и путем

пробуждения интереса к сновидениям. Мы предпочитаем не пере-' водить сновидение в психодинамические объяснения или понятия (даже собственными терминами Юнга — «анима», «тень» — стали злоупотреблять). Вместо этого мы реагируем на сон аналогичным метафорическим языком, например, рассказывая какой-нибудь другой сон в обмен. Мы уходим от личного в сторону иносказательного и мифологического, используя вообразительную персонифицированную речь, через намеки и ссылки к разного рода вымыслам (фильмы, сказки, театр). Концентрируясь скорее на образах сновидения (Berry, 1974), чем на их переводе, мы надеемся оживить воображение пациента. Это—ремифологизация.

5. Так как образы и инстинкт постигаются как два аспекта одной и той же архетипической структуры (а не как замещение «более нижнего» «более высшим»), то акцент в психотерапии на образах фантазии является также акцентом на инстинкте. Через активное воображение инстинктивные нарушения поддаются изменению: сами символы оказываются столь же мощными и сильнодействующими, что и симптомы. Существует тенденция избегать непосредственного подхода через поведенческую и телесную психотерапии в пользу психологической работы с образами, так что инстинктивная жизненность и искушенная в житейском смысле психическая дифференциация действуют рука об руку. Это ведет к более непосредственной и эмоционально насыщенной адаптации, которая является в то же самое время культурно более имагинативной, достигаемой с помощью музыки, живописи или литературы, или работы со снами, раскрытием в себе воображения («имагинативного глаза») в повседневной жизни. Это можно назвать витализацией.

6. Общая теория неврозов Юнга зиждется на «односторонности». (Юнг признавал частную теорию неврозов только лишь в качестве случайных прозрений, извлеченных из типологии, комплексов и архетипических паттернов). Психотерапия неврозов любого толка нацелена на расширение сознания за пределы доминирующей односторонности — обычно это эго — к другим парциальным личностям. Пациент изучает методы психологизации процессов, чтобы иметь возможность в большей степени управлять ими после

того, как психотерапия завершится. Пациент осуществляет это либо через внутриличностный диалог между частями самого себя, либо в своих личных психологических взаимоотношениях, или размышлением по поводу образов сновидения, таская их за собой в течение дня, периодически извлекая из памяти и оживляя. В особенности, те неизменные части и нежелательные образы, которые «вечно торчат перед носом» и нуждаются в подавлении. Эта непрерывнеая работа над собственной психической основой, это знакомство со своими множественными личностями, дают возрастающее вместилище (containment), внутреннее пространство и глубину личности. В результате мы получаем более отчетливое определение, объединяющее разъединенное и разъединяющее односторонне объединенное.* Это называется консолидацией (закреплением).

« .

* Объединение разъединенного означает, что связь в единое целое различных голосов, фигур и образов приводит к тому, что автономная или свободная ассоциация конфигураций и составляющих психического заменяется более связанным, более сплоченным, более «объединенным» началом. Разъятие единства означает, что вместо единственного эго, представляющего психическое единственного центрального «Я», на «сцену» выступает более свободная связь внутренних частей и «персон», что, естественно, ослабляет единство. (Из письма автора переводчику.)

Дата добавления: 2020-12-22; просмотров: 91; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!