МЕЖДУНАРОДНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ С. ХАНТИНГТОНА
С. Ф. Хантингтон (1927–2008) – выдающийся американский политолог, близкий к Республиканской партии США. Он приобрел известность, в первую очередь, как один из творцов неоатлантизма и создатель оригинальной теории цивилизаций. Наиболее полно его взгляды выражены в книге «Столкновение цивилизаций»[56], опубликованной свыше двадцати лет назад, но все еще сохраняющей актуальность. Российский ученый И. И. Комиссаров кратко суммирует специфику рассматриваемой концепции: «Итак, мы отметили четыре специфические черты, которые свойственны цивилизационной модели Хантингтона. Установлено, во-первых, что цивилизации, согласно данной модели, не всегда были главными историческими субъектами человеческой истории, поскольку Хантингтон считает, что, по крайней мере, период между двумя мировыми войнами и последующий за ним период холодной войны не являлись цивилизационными периодами, это было время общемировой идентификации по отношению к идеологии. Во-вторых, Хантингтон не отступает от идеи прогрессивного развития человеческих обществ, поскольку в его модели придается большое значение модернизации в экономическом и военно-техническом отношении. В-третьих, данной модели присущ и западоцентризм, выражающийся в том, что мировому сообществу нескольких цивилизаций приходится считаться с последствиями и проявлениями того, что мир долгое время являлся и продолжает в какой-то степени быть ареной господства западной цивилизации. Наконец, в-четвертых, обратим внимание на тот факт, что Хантингтон делает акцент на современных глобальных политических событиях, цивилизации прошлого его интересуют лишь в незначительной степени»[57].
|
|
|
М. Н. Короткова проводит интересные параллели между С. Хантингтоном и Ф. Фукуямой: «В целом историографический обзор свидетельствует о том, что большинство авторов, пишущих о Хантингтоне и Фукуяме, интересуются, прежде всего, политическими, геополитическими, культурологическими, даже футурологическими аспектами их творчества. Между тем парадигматический характер их концепций побуждает обратить внимание на заложенное в них политико-философское содержание. Политическая мысль Фукуямы и Хантингтона весьма насыщена, хотя их мысли и идеи часто используются с прикладной целью в разработке практической политики, они обладают свойствами, присущими политической теории, так как уделяют серьезное внимание функциональной стороне политических процессов и режимов. Вместе с тем они придают большое значение ценностным факторам в оценке направленности исторического развития, характера политических режимов и не уклоняются от того, чтобы занять определенные идеологические позиции.
|
|
|
Во-вторых, чаще всего объектами сравнительного анализа становятся две первые (нашумевшие) книги Фукуямы и Хантингтона. При этом недостаточно учитываются последующие труды обоих авторов и произошедшая эволюция их концепций.
Мы должны сказать, что теория Фукуямы застала тот момент, когда рушились авторитарные режимы и устанавливались демократические. Это неизбежно воспринималось как победа рыночной экономики, триумф модернизационной теории. «Столкновение цивилизаций» Хантингтона охватило более поздние события – волну религиозных, национальных и этнических войн. Поэтому, хотя концепции ученых и отразили определенные моменты мирового развития, но все же не смогли создать его целостную картину.
В настоящем времени концепции Фукуямы и Хантингтона в разной степени отражают определенные моменты мирового развития. Что касается прогностического потенциала их суждений, то он оказывается сильнее, когда обе, во многом противоречивые концепции, рассматриваются в комплексе, отражая многоплановость современного мирового развития»[58].
С. Хантингтон правильно отмечает, что в мире после «холодной войны» выросло значение культурной самоидентификации, а идеологии, определявшие облик биполярной системы международных отношений, вступили в полосу затяжного кризиса. Мир впервые в истории человечества стал и многополярным, и полицивилизационным, и любая теория международных отношений, не учитывающая данного факта, основана на неверном или, в лучшем случае, одностороннем подходе[59]. Именно с этих позиций С. Хантингтон критикует политический реализм, теорию хаоса и различные дихотомии типа Север-Юг, Запад-Восток и т. п.[60] Ученый полагает, что для понимания большинства современных международных конфликтов необходимо выбрать в качестве основной единицы анализа локальную цивилизацию, а не национальное государство. Универсальная цивилизация пока невозможна, поскольку нет никаких предпосылок для появления универсального языка или универсальной религии[61]. Следовательно, многие существующие в современном мире «линии разлома» не исчезнут в обозримом будущем, и политики, общественные деятели, ученые должны учитывать их в своей деятельности.
|
|
|
Запад сегодня находится в непростом положении. Его относительная мощь уменьшается, а его элиты лишь отчасти осознают специфику новых вызовов и угроз. «Запад есть и еще долгие годы будет оставаться самой могущественной цивилизацией. И все же его могущество по отношению к другим цивилизациям сейчас снижается. В то время как Запад пытается утвердить свои ценности и защитить свои интересы, не-западные общества стоят перед выбором. Некоторые из них предпринимают попытки подражать Западу, присоединиться к нему и слиться с ним. Другие конфуцианские и исламские общества стремятся наращивать свою экономическую и военную мощь, чтобы противостоять Западу, создавая достойный противовес. Центральной осью политики мира после «холодной войны» является, таким образом, взаимоотношение западной мощи и политики с мощью и политикой не-западных цивилизаций.
|
|
|
Всего в мире после «холодной войны» насчитывается семь или восемь главных цивилизаций. Характер связей между странами, общность интересов или антагонизм, определяются общностью или различием культурных корней. Важнейшие страны мира принадлежат к совершенно различным цивилизациям. Наибольшую степень вероятности перерастания в крупномасштабные войны имеют локальные конфликты между группами и государствами из различных цивилизаций. Доминирующие модели политического и экономического развития различаются от цивилизации к цивилизации. Нарастание государственной мощи смещается от давно господствующего Запада к не-западным цивилизациям. Глобальная политика стала многополюсной и полицивилизационной»[62].
В США все еще распространены универсализм и мультикультурализм – идеологии, основанные на неправильном понимании интересов страны и ее места в мире. На деле западная цивилизация является уникальной, но не универсальной, она должна хранить верность своим традиционным ценностям у себя дома, не навязывая их другим. Не нужно пытаться ни «сделать весь мир похожим на Америку», ни наоборот[63]. Запад должен не только решить проблему самоидентификации в новых конкретно-исторических условиях, но и найти адекватный ответ на три вызова современности – распространение вооружений, нарастание миграционных потоков и кризис идеи демократии. Если западная цивилизация не справится с первым вызовом, ее военное превосходство будет подорвано. Неконтролируемая нелегальная иммиграция грозит нарушить ее культурную целостность и обострить одолевающие ее политические и социально-экономические проблемы. Наконец, традиционная трактовка демократии не отвечает сегодняшним реалиям[64].
Допустимо ли поддерживать режимы, глубоко чуждые американским ценностям, если это сулит Вашингтону геополитические выгоды? Допустимо ли «из принципа» свергать недемократические режимы, которые никак не угрожают американским интересам? Кроме того, возможна ситуация, когда выборы в стране «третьего мира», соответствующие всем демократическим стандартам, приводят к власти настроенных против Запада политиков. Должен ли тогда Вашингтон приветствовать торжество демократии или воспринимать случившееся как новый геополитический вызов? Практика показывает, что он неизменно выбирает второе, однако двойные стандарты американской внешней политики нельзя сохранять неопределенно долго.
Еще одним вызовом для Запада является тот факт, что модернизация не так тесно связана с вестернизацией, как казалось ученым-европоцентристам в XIX–первой половине XX вв. Вообще существуют три варианта реакции на вызов развития: отторжение, кемализм и реформизм. Отторжение предполагает отказ и от вестернизации, и от модернизации. Разумеется, страна, избравшая данный путь, обречена на неэффективность в своей внутренней и внешней политике. Кемализм (по имени лидера Турецкой революции Ататюрка Мустафы Кемаля) рассматривает национальную культуру как препятствие на пути модернизации и призывает к ее постепенному замещению западной. Некоторые страны, сделавшие выбор в пользу этой концепции, действительно добились значительных успехов в политической, социально-экономической и военной сферах. Тем не менее, в современном мире наиболее популярен третий, реформистский путь развития – освоение западной науки и технологии без принятия западных ценностей. Интересно, что народы мира, недавно вставшие на путь модернизации, как правило, тесно связывали ее с вестернизацией, однако потом, достигнув определенного уровня развития, отворачивались от западных ценностей и «возвращались к корням». Это хорошо заметно на примере Китая и Японии. В мусульманских странах также набирает силу традиционализм, но причины этого явления иные: демографический взрыв, ломка устоявшегося жизненного уклада, слабость правительств, «осознанность без сплоченности» и т. д. Таким образом, о культурной гегемонии Запада в современном мире говорить не приходится[65].
Важной составной частью концепции С. Хантингтона является классификация стран по их отношению к цивилизациям (при этом строгого определения локальной цивилизации ученый не дает, отмечая лишь, что здесь ключевую роль играют религиозный и языковой факторы). Страна-участница четко относит себя к какой-то одной цивилизации. Стержневая страна является признанным лидером, гегемоном своей цивилизации. Страны-одиночки в культурном отношении изолированы на международной арене. Также возможны случаи, когда к разным цивилизациям принадлежат либо части населения государства (расколотая страна), либо народ и элита (разорванная страна)[66].
Обрисовав современное положение западной цивилизации и уточнив используемые понятия, С. Хантингтон переходит к анализу геополитической структуры миропорядка. На глобальном уровне международные отношения определяются конфликтом Запада с китайской и исламской цивилизациями, каждая из которых преследует собственные цели. Тот факт, что в мусульманском мире сегодня нет стержневой страны, дополнительно осложняет дело. Ситуация может выйти из-под контроля в случае эскалации локального конфликта на «линии разлома» или смещения глобального баланса сил. Необходимо сделать все возможное, чтобы избежать мировой «войны цивилизаций», однако к ней нужно быть готовым. США должны вестернизировать Латинскую Америку и привлечь на свою сторону Россию, Индию и Японию, чтобы получить преимущество перед китайско-исламской коалицией, контуры которой уже видны достаточно ясно. Если Запад вовремя не решит свои внутренние проблемы, оттолкнет старых союзников и не приобретет новых, он подойдет к решающей схватке ослабленным. Впрочем, если она все-таки произойдет, победителей в ней не будет. Военное «столкновение цивилизаций» закончится либо ядерной катастрофой, либо шатким миром, либо успешным наступлением Запада и его союзников на Китай с территории России. В любом сценарии ключевые участники конфликта понесут огромные потери, а на первые роли в мировой политике выйдут страны, воздержавшиеся от участия в военных действиях или, по крайней мере, сумевшие минимизировать полученный ущерб (Индия, Индонезия, латиноамериканские государства)[67].
На локальном уровне структуру современного миропорядка определяет явление, которое С. Хантингтон метко назвал «кровавыми границами ислама»[68]. Этим термином обозначаются конфликты между мусульманами и немусульманами на «линиях разлома». Они имеют целый ряд причин, одни из которых столь же древни, как и сам ислам, а другие появились относительно недавно[69]. Межцивилизационные локальные конфликты вообще очень опасны: они, как правило, имеют исключительно затяжной и кровопролитный характер, легко разрастаются до катастрофических масштабов, если вовремя не принять эффективных мер по их урегулированию. Такие конфликты начинаются локально (хотя и внешнего подстрекательства исключать нельзя), а заканчиваются благодаря усилиям стержневых государств соответствующих цивилизаций[70]. Отсутствие в исламском мире общепризнанного лидера делает исследуемую проблему особенно острой. Ни Иран, ни Саудовская Аравия, ни Пакистан не могут претендовать на эту роль, а вот Турция, если повернется спиной к Западу, вероятно, сможет в ней утвердиться[71].
В качестве конкретного примера межцивилизационного локального конфликта С. Хантингтон приводит Югославский кризис, во время которого Германия поддерживала хорватов, Россия – сербов, а США – боснийских мусульман[72]. Ученый также предсказывал возможный распад Украины (расколотой страны в его терминологии)[73], более кровавый, чем «мирный развод» Чехии и Словакии, но менее кровавый, чем гибель Югославии. В данном случае сила его предвидения впечатляет.
Завершая свой геополитический трактат, С. Хантингтон отдельно остановился на факторах, могущих способствовать сотрудничеству, сближению цивилизаций. Безусловно, союз двух цивилизаций против третьей не может быть прочным, а полицивилизационные интеграционные объединения по эффективности не идут ни в какое сравнение с моноцивилизационными. Однако не следует забывать, что у всех народов планеты есть общие коренные интересы: мир, стабильность, безопасность, высокий жизненный уровень. Различия между цивилизациями велики, но еще шире пропасть между Цивилизацией как таковой и наступающим варварством – международным терроризмом, работорговлей, наркоторговлей, тоталитарными режимами и т. д. Эти отрицательные явления угрожают всем людям, независимо от их языка, расы, политических и религиозных убеждений. Чем полнее осознается данный факт в современном мире, тем больше вероятность, что «столкновения цивилизаций» в его худшем варианте удастся избежать[74]. Свои рекомендации ученый кратко формулирует следующим образом: «... чтобы избежать в будущем крупных межцивилизационных войн, стержневые страны должны воздерживаться от вмешательства в конфликты, происходящие в других цивилизациях. Несомненно, с этой истиной некоторым государствам, в особенности США, будет трудно смириться. Это правило воздержания, когда стержневые страны воздерживаются от вмешательства в конфликты в других цивилизациях, является первым необходимым условием сохранения мира в полицивилизационном, многополюсном мире. Второе условие, правило совместного посредничества, состоит в том, что стержневым странам необходимо договариваться между собой с целью сдерживания или прекращения войн по линиям разлома между государствами или группами государств, относящимися к их цивилизациям.
...
... вдобавок к правилам воздержания и совместного посредничества, для сохранения мира в полицивилизационном мире нужно выполнение третьего правила – правила общностей: людям всех цивилизаций следует искать и стремиться распространять ценности, институты и практики, которые являются общими и для них, и для людей, принадлежащих к другим цивилизациям»[75].
Концепция С. Хантингтона неоднократно подвергалась критике. Несомненно, он является поборником глобального лидерства США, пусть и в его мягкой, превращенной форме. Не менее очевидны недостатки его трактовки локальной цивилизации и предложенной им классификации цивилизаций. Несмотря на это, в главном труде ученого представлен свежий, оригинальный взгляд на международные отношения. Идеи С. Хантингтона в обозримом будущем сохранят свое влияние на интеллектуальный климат в США и за их пределами: спор между сторонниками монистического и плюралистического подходов к истории и политике в современный период так же далек от завершения, как и сто лет назад.
Российский специалист А. И. Кирсанов делает из изложенной концепции следующие выводы: «И хотя трудно на современном этапе цивилизационного развития надеяться на полное предотвращение любых войн (как механизма регуляции межгосударственных конфликтов), но принципиально важно, во-первых, ради будущего всей цивилизации исключить из жизни общества войны с применением ядерного оружия и, во-вторых, если нельзя исключить на современном этапе отдельные конфликты и войны между отдельными странами, то необходимо искать механизмы исключения войны между цивилизациями. ... Следует отметить, что современный мир кардинально изменился, – он стал глобальным и взаимозависимым, а законодательные основы, регулирующие ведение войн, мало изменились. Принятие мер, учитывающих реалии нового, третьего тысячелетия, могло бы способствовать упрочению глобальной безопасности и уменьшению напряженности между цивилизациями»[76].
Использованная литература
1. Кирсанов А. И. С. Хантингтон о «столкновении цивилизаций» в контексте глобальных трансформаций / А. И. Кирсанов // Философия и общество. – 2008. – № 3. – С. 32–43.
2. Комиссаров И. И. Специфические черты цивилизационной модели в политической философии С. Хантингтона / И. И. Комиссаров // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина. – 2017. – № 1. – С. 55–62.
3. Короткова М. Н. «Конец истории» или «Столкновение цивилизаций»? Вопрос о будущем миропорядка / М. Н. Короткова // Вестник Удмуртского университета. Серия: История и филология. – 2012. – № 1. – С. 83–89.
4. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / С. Хантингтон; пер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова // Philosophy. – М.: АСТ, 2003. – 603, [5] с.
Вопросы для самоконтроля
1. Как С. Хантингтон истолковывал понятие локальной цивилизации?
2. Как он соотносил вестернизацию и модернизацию?
3. Охарактеризуйте его вклад в развитие неоатлантизма.
4. Какие конфликты, по мнению ученого, определяют глобальную структуру современного миропорядка?
5. Раскройте понятие «кровавых границ ислама».
6. В чем состоит специфика локальных межцивилизационных конфликтов?
7. Какими методами их следует урегулировать?
8. Какие вызовы сегодня наиболее опасны для западных интересов?
9. Какой сценарий глобальной «войны цивилизаций» рассматривает С. Хантингтон?
10. Каковы общие интересы всех цивилизаций мира?
[1] Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер; пер. с англ. В. В. Львова. – М.: Ладомир, 1997. – 847 с. – С. 10.
[2] Там же. – С. 560–562.
[3] Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер; пер. с англ. В. В. Львова. – М.: Ладомир, 1997. – 847 с. – С. 563–564, 568.
[4] Там же. – С. 565–566.
[5] Там же. – С. 574–576.
[6] Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер; пер. с англ. В. В. Львова. – М.: Ладомир, 1997. – 847 с. – С. 590–591.
[7] Там же. – С. 576–578.
[8] Там же. – С. 579.
[9] Там же. – С. 583–584.
[10] Там же. – С. 580, 585–586.
[11] Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер; пер. с англ. В. В. Львова. – М.: Ладомир, 1997. – 847 с. – С. 588–594.
[12] Там же. – С. 596–599.
[13] Там же. – С. 602–603.
[14] Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер; пер. с англ. В. В. Львова. – М.: Ладомир, 1997. – 847 с. – С. 610.
[15] Там же. – С. 618–619.
[16] Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер; пер. с англ. В. В. Львова. – М.: Ладомир, 1997. – 847 с. – С. 630.
[17] Там же. – С. 633.
[18] Там же. – С. 640–642.
[19] Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер; пер. с англ. В. В. Львова. – М.: Ладомир, 1997. – 847 с. – С. 642–644.
[20] Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер; пер. с англ. В. В. Львова. – М.: Ладомир, 1997. – 847 с. – С. 644–645, 648.
[21] Там же. – С. 651.
[22] Там же. – С. 650.
[23] Там же. – С. 653–654.
[24] Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер; пер. с англ. В. В. Львова. – М.: Ладомир, 1997. – 847 с. – С. 656–658.
[25] Там же. – С. 660–663.
[26] Хомутинкин С. В. Америка и «Новый мировой порядок»: оценки Генри Киссинджера / С. В. Хомутинкин // Pro nunc. – 2006. – № 2 (5). – С. 67-70. – С. 68.
[27] Киссинджер Г. Мировой порядок / Г. Киссиджер; пер. с англ. В. Желнинова, А. Милюкова // Геополитика. – М.: АСТ, 2018. – 512 с. – С. 12–13.
[28] Марьясис Д. А. Мировой порядок XXI века / Д. А. Марьясис // Вестник МГИМО. – 2015. – № 1 (40). – С. 278–281. – С. 278–279.
[29] Киссинджер Г. Дипломатия / Г. Киссинджер; пер. с англ. В. В. Львова. – М.: Ладомир, 1997. – 847 с. – С. 763.
[30] Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы / З. Бжезинский. – М.: ACT, 2014. – 702, [2] с. – С. 44–45.
[31] Там же. – С. 229, 234.
[32] Там же. – С. 13.
[33] Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы / З. Бжезинский. – М.: ACT, 2014. – 702, [2] с. – С. 21–34.
[34] Там же. – С. 36.
[35] Там же. – С. 40–43.
[36] Там же. – С. 45.
[37] Там же. – С. 65–74.
[38] Там же. – С. 54–55.
[39] Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы / З. Бжезинский. – М.: ACT, 2014. – 702, [2] с. – С. 55.
[40] Там же. – С. 56.
[41] Там же. – С. 57.
[42] Там же. – С. 91.
[43] Там же. – С. 106.
[44] Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы / З. Бжезинский. – М.: ACT, 2014. – 702, [2] с. – С. 143–148.
[45] Brzezinski Z. Strategic Vision: America and the Crisis of Global Power / Z. Brzezinski. – N. Y.: Basic Books, 2012. – 224 p. – P. 95.
[46] Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы / З. Бжезинский. – М.: ACT, 2014. – 702, [2] с. – С. 177–180.
[47] Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы / З. Бжезинский. – М.: ACT, 2014. – 702, [2] с. – С. 219–221, 227–228.
[48] Там же. – С. 229.
[49] Там же. – С. 246–248.
[50] Насыбуллова В. Н. «Стратегический взгляд» З. Бжезинского. Трансформация позиции / В. Н. Насыбуллова // Власть. – 2015. – № 11. – С. 123–125. – С. 123–124.
[51] Brzezinski Z. Balancing the East, Upgrading the West / Z. Brzezinski // Foreign Affairs. – January 2012. – URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/2011-12-13/balancing-east-upgrading-west (дата обращения: 12.10.2017).
[52] Brzezinski Z. America and the World: Conversations on the Future of American Foreign Policy / Z. Brzezinski. – N. Y.: Basic Books, 2008. – 291 p.
[53] Brzezinski Z. Strategic Vision: America and the Crisis of Global Power / Z. Brzezinski. – N. Y.: Basic Books, 2012. – 224 p.
[54] Brzezinski Z. Strategic Vision: America and the Crisis of Global Power / Z. Brzezinski. – N. Y.: Basic Books, 2012. – 224 p. – P. 184–185.
[55] Гобозов И. А. Контуры будущего в представлении З. Бжезинского / И. А. Гобозов // Философия и общество. – 2013. – № 3 (71). – С. 5–28. – С. 13.
[56] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / С. Хантингтон; пер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова // Philosophy. – М.: АСТ, 2003. – 603, [5] с.
[57] Комиссаров И. И. Специфические черты цивилизационной модели в политической философии С. Хантингтона / И. И. Комиссаров // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина. – 2017. – № 1. – С. 55–62. – С. 62.
[58] Короткова М. Н. «Конец истории» или «Столкновение цивилизаций»? Вопрос о будущем миропорядка / М. Н. Короткова // Вестник Удмуртского университета. Серия: История и филология. – 2012. – № 1. – С. 83–89. – С. 87.
[59] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / С. Хантингтон; пер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова // Philosophy. – М.: АСТ, 2003. – 603, [5] с. – С. 16, 24–25.
[60] Там же. – С. 30–38.
[61] Там же. – С. 88.
[62] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / С. Хантингтон; пер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова // Philosophy. – М.: АСТ, 2003. – 603, [5] с. – С. 26–27.
[63] Там же. – С. 511–513.
[64] Там же. – С. 285–286.
[65] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / С. Хантингтон; пер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова // Philosophy. – М.: АСТ, 2003. – 603, [5] с. – С. 105–112.
[66] Там же. – С. 202–210.
[67] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / С. Хантингтон; пер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова // Philosophy. – М.: АСТ, 2003. – 603, [5] с. – С. 515–522.
[68] Там же. – С. 412.
[69] Там же. – С. 427.
[70] Там же. – С. 444–446.
[71] Там же. – С. 275–278.
[72] Там же. – С. 474–475.
[73] Там же. – С. 257.
[74] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / С. Хантингтон; пер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова // Philosophy. – М.: АСТ, 2003. – 603, [5] с. – С. 525–532.
[75] Там же. – С. 523, 529.
[76] Кирсанов А. И. С. Хантингтон о «столкновении цивилизаций» в контексте глобальных трансформаций / А. И. Кирсанов // Философия и общество. – 2008. – № 3. – С. 32–43. – С. 41–42.
Дата добавления: 2020-12-22; просмотров: 231; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!