Памяти Риммы Михайловны Ивановой 13 страница
Немало сестер милосердия за храбрость, проявленную на фронтах Первой мировой войны, награждены особо почетными наградами - Георгиевскими медалями и крестами. Среди них Е.К.Салтыкова, М.Ф.Кох, старшие сестры Матвеева и Юзефевич, сестры Лебедева, Раич-Думитрашко, Лишина, Кусова, Абаза и многие другие.
Замечательной, умной, обаятельной и храброй женщиной была сестра-настоятельница Александровской общины сестер милосердия Е.Иванова - дочь боевого генерал-лейтенанта. Она во время войны успешно формировала лечебные учреждения и командировала сестер на театр военных действий, а затем сама отправилась туда же старшей сестрой 1-го госпиталя общины. За фронтовые подвиги награждена серебряной и золотой медалями «За храбрость» на Георгиевской ленте, знаком отличия Красного Креста 2-й степени.
Не только искалеченные и раненые проходили через руки женщин на фронте, но они выхаживали и заразных больных, поскольку эпидемические заболевания не миновали и эту войну, как и любую другую, даже малую, не говоря о таких крупномасштабных, как мировые. Страшное заболевание - холера распространилась в армиях Юго-Западного фронта. В Стрые, Самборе, Рудках, Садовой Вишне, Львове и некоторых других районах, в которых дислоцировались войска 3-й и 8-й армий, отмечалось наибольшее количество инфекционных заболеваний. Один небольшой пример. При переходе большей части войск из Самборского района в Северный Бессарабский эпидемический отряд, передислоцированный в Садовую Вишню, где скопилось много холерных больных, сразу же по прибытии был переполнен настолько, что не мог вместить всех больных, находившихся в этом городе. По своим возможностям отряд мог обслуживать 50 больных, а их насчитывалось до 200, то есть почти в 4 раза больше. В Самборе не справлялись с лечением 300 холерных больных, находившихся в бараках у станции.
|
|
|
Развитию заболеваний способствовала антисанитарная транспортировка раненых, которые перевозились на телегах, на той же самой подстилке из соломы, на которой только что перевозили заболевших холерой. Все раненые и больные размещались в общих вагонах (за отсутствием специальных), без предварительного медицинского осмотра и выявления больных холерой. Скопление людей было огромным. Наибольшее число ежедневных холерных поступлений в лечебные заведения г. Самбора в период выраженной интенсивности достигало 100-110 человек. В остальных частях 8-й армии и в смежных с ней частях 3-й выявлялись только Сдельные случаи холеры. Общая смертность колебалась в пределах 20-25%.
В этот сложнейший период женщины-медики вновь показали себя с самой лучшей стороны. Когда понадобились сестры милосердия для холерных бараков, все сестры Кауфманской общины выразили желание работать там. Пришлось кинуть жребий. Он выпал сестрам Ольге Тюлиной и Зое Ермолаевой, которые до конца года выполняли свою опасную работу.
|
|
|
Кроме холеры, было много заболеваний возвратным и сыпным тифом. Появились новые формы заболеваний, «новые» болезни: «пятидневная галицийская», «волынская», «траншейная» лихорадка и другие.
Медицинское положение в районе города Ясс и 4-й армии летом 1916 г. сложилось безотрадное. Эвакуационная линия Текучиу - Яссы в санитарном отношении была совершенно не обеспечена и требовала исключительного внимания, а в районе 4-й армии почти полностью отсутствовали бани, дезинфекционные и дезинсекционные приборы, лазареты для заразных больных, крайне недостаточным было снабжение бельем, кипятильниками и прочим, прочим. Эвакопункт в Яссах являлся центром эвакуации раненых и больных воинов из двух армий, при том, что он не имел ни собственной дезинфекционной камеры, ни бани, ни прачечной, ни специального санитарного персонала, ни сколько-нибудь мощного заразного приемника (имелся лишь 1 госпиталь для инфекционных больных на 230 коек).
|
|
|
Провоцирующим фактором для развития заразных заболеваний являлось и то, что в самом городе Яссы вместо 60 тыс. жителей находилось до 400 тыс. человек. Перегрузка, скученность, антисанитария способствовали распространению заболеваний.
С отступлением войск из Карпатских гор число заболеваний уменьшилось. Причины заключались в улучшении питания, отсутствии соприкосновения с местным населением. Кроме того, одной из важнейших мер, послуживших пресечению заболеваемости холерой, явилась своевременная дезинфекция. Однако для более эффективной работы недоставало дезинфецирующих средств и медицинского персонала.
Тяжелые условия, в которых протекала боевая жизнь в войсках, постоянное нервное напряжение, неожиданные и непривычные бомбежки с аэропланов, угроза газовых атак, их применение и целый ряд других обстоятельств создавали обстановку, сильно действующую на психику. Появились душевнобольные воины. В учреждениях по призрению и эвакуации из действующей армии душевнобольных воинов Юго-Западного фронта работали сестры милосердия, вместе с мужчинами-врачами и женщины-врачи: в Бродском эвакуационном пункте К.Г.Назарова с 1 ноября, с 4 ноября Е.Ф.Покнас и Д.Г.Дубрович. В Брестском отделе из 2 врачей одна была женщина - А.М.Кожевникова, вместе с ней выполняли сложнейшие обязанности ухода за такими больными 4надзирательницы.Первые больныепоступили25октября
|
|
|
1914 г., до 1-го ноября приняли 7 человек, а по 10-е число - 15. В приемном пункте города Львова работали 4 надзирательницы. За период с 22 октября по 17 ноября в этом пункте находились 33 душевнобольных, из которых 12 офицеров и 21 нижний чин. Предположительное первоначальное число мест приемного пункта, определенное в 10-15 человек, вскоре же пришлось увеличить до 25. И это только людей с нарушениями психики!
На протяжении всего исследования с огромным удовольствием отмечаешь, что в любые эпохи российских женщин отличало величие души, милосердие, стремление помочь страждущим, защитить Отечество, самоотверженность, патриотизм - лучшие и высшие человеческие качества. Это подчеркивал, в частности, Главноуполномоченный Южного района РОКК Урусов в 1914 г.: «Издавна присущее чуткой русской женщине чувство сострадания, побуждающее ее в минуты народных бедствий отдаваться беззаветному служению нуждающимся в помощи братьям, - писал он, - проявилось в настоящую войну в районе 7-й армии, как и повсеместно в России, с особой силой. С первых же дней открытия военных действий стали поступать массовые заявления от женщин и девушек всех слоев общества о желании их слушать курсы сестер милосердия с тем, чтобы потом посвятить себя уходу за ранеными. Краснокрестные учреждения в лице местных управлений и комитетов, при полном напряжении имеющихся в распоряжении их медицинских сил, не имели физической возможности удовлетворить и половину поступавших к ним заявлений и вынуждены были принять для избрания кандидаток какое-либо мерило. Таковым в большинстве местностей района был принят образовательный ценз не ниже гимназического. Повсеместно были учреждены трехмесячные курсы сестер милосердия Красного Креста. Попутно с этим органами земского самоуправления и обществами врачей открывались шестинедельные курсы с сокращенной программой для остальной массы женщин.
Тем не менее, к концу окончания курсов в ноябре месяце число новых кандидаток представилось настолько великим, что некоторые губернские учреждения Красного Креста оказались вынужденными открыть вторую очередь курсов. Большинство окончивших курс пошло на укомплектование состава сестер милосердия в местных госпиталях и лазаретах, многим удалось попасть на театр военных действий в полевые лазареты»5.
О них - самоотверженных труженицах - слагались стихи, как выражение признательности женщине за ее величие.
Сестре милосердия
Тебя давно узнали в мире,
Не нов твой подвиг на войне,
Где жадно смерть на бранном пире
В дыму пороховом, в огне,
Косою острой жизни косит,
Не зная жалости на миг...
|
|
Но верь: и смерть тревожно спросит:
«А много ли "врагов" моих
У русских, в их железном стане, -
Безвестных тружениц с крестом?»
Недаром женщин чтут славяне:
В их сердце нежном и простом
Порой такая скрыта сила,
Такая вера в небеса,
Что смерть - хоть руку заносила,
Но жертв не трогала коса!!.
Да! Там, где русская «сестрица»,
И смерть должна склонить чело!
Там - тише боль, спокойней лица,
В душе у раненых светло!
Спеши на подвиг вновь, родная,
Желанный, верный друг солдат!
Пусть рана тяжкая, больная,
Пусть не забыт кромешный ад,
И пусть во взоре у солдата
Картина боя так жива -
Коснись кровавой язвы брата,
Тверди любовные слова, -
Воспрянет русский дух могучий,
И смерть бесстрастный взор смягчит!!
Спеши, сестра! Твой труд кипучий
Солдат-страдалец облегчит!..
А мы - готовы все молиться,
За новый подвиг твой! Иди!
России помоги, сестрица,
Крестом на платье и в груди6.
Различные источники свидетельствуют, что в годы Первой мировой войны практика привлечения женщин в армию получала все большее развитие по мере продолжения войны. В обществе крепло понимание ценности их фронтовой деятельности, ее необходимости в оказании помощи больным и раненым воинам. Однако во взглядах и традициях еще не был совершен окончательный перелом в этом направлении. Порой женщинам, как и в прежние времена, приходилось проникать на передовые позиции под видом мужчины. Об этом говорят строки весьма необычного приказа № 867 от 10 июня 1915 г.: «19-го сентября 1914 года с одной из маршевых рот прибыл на укомплектование 186-го пехотного Асландузского полка фельдшер-доброволец Цетнерский. Со дня своего прибытия в полк фельдшер-доброволец, находясь при 7-й роте, в высшей степени добросовестно исполнял свои специальные обязанности как на походе, так и в бою, причем не только в роте, к которой был причислен, но и везде, где только он узнавал, что нужна медицинская помощь. Все тягости походной боевой жизни названный фельдшер-доброволец нес наравне со строевыми нижними чинами, часто подавая пример выносливости, хладнокровия и бодрости духа.
2-го ноября 1914 г., при наступлении полка на деревню Журав, когда артиллерия противника начала обстреливать боевой порядок полка, занявшего опушку леса, что к востоку от этой деревни, названный фельдшер-доброволец, вызвавшись охотником, под сильным шрапнельным огнем противника влез на дерево, стоявшее впереди цепи, и, высмотрев расположение цепей, пулеметов и артиллерии неприятеля, доставил важные весьма точные сведения о его силах и расположениях, что и способствовало быстрой атаке и занятию нами этой деревни.
Затем, 4-го ноября, в бою западнее указанной деревни, находясь в продолжение сего дня в боевой линии под сильным и действительным артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем противника и проявляя необыкновенное самоотвержение, названный фельдшер-доброволец оказывал помощь раненым. Наконец, вечером того же дня фельдшер-доброволец Цетнерский, во время перевязки своего раненого ротного командира, сам был ранен осколком тяжелого снаряда, но несмотря на это, продолжал начатую перевязку и только по окончании таковой сам перевязал себя; после чего под сильным же огнем артиллерии противника, забывая собственную рану, вынес своего ротного командира из боевой линии. При окончательной перевязке в 12-м передовом отряде Красного Креста названный фельдшер-доброволец оказался женщиной, дворянкой Еленой Константиновной Цетнерской.
Оправившись от ран, госпожа Цетнерская вновь было добровольно возвратилась в полк в форме санитара-добровольца и заявила о своем желании послужить Родине в боевой линии, но, как женщине, в этом мною ей было отказано».
Справедливость, впрочем, восторжествовала. «По докладе Государю Императору обстоятельств этого дела, Его Императорское Величество, в 6-й день мая сего года, Высочайше повелеть соизволил на награждение дворянки Елены Цетнерской Георгиевским крестом 4-й степени за № 51023 по званию фельдшера-добровольца 186-го пехотного Асландузского полка»7.
Женщина, о которой идет речь в приказе генерала-от-инфантерии А.Е.Эверта, дочь моряка из Батума Константина Ивановича Хечинова, Елена обладала как качествами, присущими женщине, - добротой, отзывчивостью, заботой о семье, так и волевыми мужскими чертами характера. Выйдя замуж за врача В.Б.Цебржинского, она уехала с ним в Петербург. Профессия мужа пришлась ей по душе, и она решила заниматься медициной, оказывать помощь людям. В Петербурге окончила акушерские курсы и вскоре переехала с семьей к месту службы мужа в военном лазарете города Холма. У нее уже было двое сыновей 6-ти и 3-х лет, когда мирная жизнь была прервана войной. Муж уехал на фронт, участвовал в боях и попал в плен. Елена решила идти воевать. Она отвезла сыновей отцу, переоделась в мужской костюм и под фамилией Цетнерского явилась в одну из маршевых команд. Медицинские знания помогли, по прибытии на театр военных действий ее зачислили фельдшером в 186-й пехотный Асландузский полк, с которым «фельдшер Цетнерский» и прошел тяжелый путь от Люблина до Ченстохова.
После излечения Георгиевский кавалер Елена со 2-го июня 1915 г. продолжала службу фельдшерицей 3-го Кавказского передового отряда Красного Креста.
О таких, как она, женщинах России Е.Вильчинский собрал целую книгу стихов. Одно из них посвящено памяти сестры милосердия Р.М.Ивановой, так и названное
Памяти Риммы Михайловны Ивановой
Под адский шум и визг носилась смерть над боем,
Ища все новых жертв; рекой струилась кровь,
Стон, крики и «ура» сплошным сливались воем
И тихо по полю святая шла Любовь.
Шла женщина без страха и сомненья,
Склоняясь к страждущим и нежною рукой
Спешила облегчить великие мученья,
Иль лаской проводить страдальца на покой.
-«Сестра! Опасно здесь, уйдите» - пробегая
В атаку на окоп, ей ротный прокричал
И тут же, в воздухе, за грудь себя хватая,
Перевернулся раз - и, вытянувшись, пал.
Смутилась рота, дрогнула, как стадо,
Вдруг потерявшая нежданно вожака,
И оглянулась вспять... «Друзья! Робеть не надо!» -
И заградила путь им женская рука.
-«За матушку, за Русь, вперед за мной!» - и смело,
Забыв себя и смерти страх презрев,
Сестра летит, подставив пулям тело,
Солдаты вслед за ней, и каждый - грозный лев!
Свирепым, бурным штыковым ударом
Истерли в прах, расплющили врага.
Окоп был взят, но взят он был недаром.
Лежала женщина спокойна и строга,
Казалось, слышались ей песни райской звуки
И в небо устремлен незрячий взгляд очей,
Солдат рыдающих мозолистые руки
С глубокой нежностью закрыли веки ей...8
Думается, комментарии здесь излишни. Мир праху всех, погибших за Отечество! Да будут во веки славны их имена!
Среди тысяч, десятков тысяч женщин Первой мировой войны, так же как и предшествующих, верно и самоотверженно служивших российскому воинству, были женщины различных слоев общества. Хорошую медицинскую подготовку получили в общинах великие княгини Мария Павловна-младшая, Ольга Александровна, Елизавета Федоровна; княгини М.А.Гагарина, М.Н.Енгалычева, А.И.Звенигородская, В.А.Кропоткина, А.А.Урусова, Тамара Чавчавадзе, М.Б.Щербатова, княжны М.И.Друцкая-Любецкая, М.А.Кропоткина; графини М.А.Голенищева-Кутузова, В.П.Коновницына, Н.П.Ферзен, Е.В.Шувалова; княжны Лобановы-Ростовские Ольга Ивановна и Анна Ивановна, а также многие другие. Среди них была и участница русско-японской войны 1904 - 1905 гг. баронесса А.Ф.Мейендорф, служившая в период мировой войны сестрой милосердия на госпитальном судне «Портюгаль». Она погибла вместе с экипажем в 1916 г.
В вышедшей в Париже в 1933 г. книге Е.В.Масловского так описывается гибель этого судна. «17-го марта было потоплено немецкой подводной лодкой наше госпитальное судно "Портюгаль", вопреки всяким правилам, установленным Женевской международной конвенцией о госпиталях и судах, находящихся под защитой Красного Креста. Госпитальное судно "Портюгаль" было послано из Батума в Оф для принятия сосредоточенных там с позиций около 200 раненых.
"Портюгаль", большой коммерческий пароход, принадлежавший известной пароходной компании "Месажери Маритим"; застигнутый войной в одном из русских портов Черного моря, был реквизирован для нужд войны с согласия французского правительства, обращен в госпитальное судно и придан к Батумскому отряду судов специально для перевозки с позиций в тыл раненых и больных. Он имел соответствующую окраску и положенные опознавательные знаки. Команда его была смешанная из французов и русских; медицинский и санитарный персонал - русский. Судно было признано плавучим госпиталем и немцами.
Около восьми утра 17-го марта, когда госпитальное судно "Портюгаль" подходило к месту назначения и было уже в виду города Офа, оно было атаковано немецкой подводной лодкой, выпустившей по нему две мины, второй из которых госпитальное судно и было взорвано.
На место катастрофы бросился шедший из Офа навстречу миноносец "Сметливый", а вслед за ним туда же поспешили все находившиеся поблизости суда: тральщик, фелюги, боты и шлюпки. Соединенными усилиями удалось спасти 165 человек, но 113 человек погибло. В числе погибших были сестры милосердия, врачи, деятели Красного Креста и невооруженный экипаж судна»9. Буря возмущения пронеслась по стране. Шли телеграммы из Твери, Нижнего Новгорода, Петрограда и других городов. Отклики нашло содеянное варварство и за границей.
История сохранила названия нескольких госпитальных судов, обслуживавших раненых воинов: «Экватор», «Вперед», «Атенс», «Пан Тадеуш», «Комета», транспорт «Царица», баржа «Славянин», которая была приспособлена как госпитальное судно для лечения, содержания и эвакуации раненых во внутренние районы Империи. Она осуществляла транспортировку по маршруту Москва-Коломна-Рязань-Нижний Новгород. На этом плавучем лазарете, рассчитанном на 200 человек, работали три сестры Иверской общины: А.Екатерининская, С.Филимонова, Елизавета Кох.
Несмотря на то, что идущие под флагом Красного Креста суда по международным конвенциям не подлежали обстрелу и захвату, немцы не соблюдали этих правил, топили их и расстреливали артиллерией.
Расскажем о некоторых случаях. В апреле 1916 г. в Батуме для эвакуации с Кавказского театра военных действий раненых и больных было оборудовано госпитальное судно «Вперед» на 120 мест. В первой половине мая почти одновременно с другим судном «Атенс» оно было полностью подготовлено к работе. После гибели плавгоспиталя «Портюгаль» судно приступило к эвакуации раненых. Однако 25 июня 1916 г. «Вперед» постигла такая же участь - он был потоплен немецкой подводной лодкой. Главноуполномоченный при Кавказской армии Л.В.Голубев сообщал в Главное управление Красного Креста об обстоятельствах гибели госпитального судна «Вперед», жертвах нарушения противником международных соглашений о неприконовенности судов под флагом Красного Креста. В сообщении Голубева, в частности, говорилось, что 25 июня в 9 часов 35 минут утра, когда «Вперед» находился в 32 милях от Батума, следуя в Трапезунд, в 2,5 милях от берега он был атакован немецкой подводной лодкой и потоплен выпущенной с нее миной. Из 67 человек медицинского и санитарного персонала и экипажа спасено 60. Среди семи погибших были комендант судна отставной контр-адмирал Вильгельмов, санитар мальчик-доброволец, четыре матроса и кочегар. Ссылок на то, что лодка не видела опознавательных знаков не может быть, так как судно шло со всеми обозначительными знаками Красного Креста. К тому же русское министерство иностранных дел оповестило правительства враждующих стран: Австро-Венгрии, Германии, Болгарии и Турции достаточно заблаговременно о превращении пароходов «Вперед» и «Атенс» в госпитальные суда для признания этих судов пользующимися охраной, согласно статье 2 Гаагской конвенции 1907 г. о применении к морской войне начал Женевской конвенции. Варварство было вопиющим.
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 61; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!