Первые крестьянские производственные объединения.
Вскоре после победы Октябрьской революции в селениях Брянщины стали возникать первые производственные объединения крестьян (в основном — деревенской бедноты). Наиболее распространенными формами объединения были ТОЗы (товарищества по совместной обработке земли) и сельскохозяйственные артели. Поскольку в то время создание ТОЗов и артелей происходило добровольно и не втискивалось в жесткие рамки, то в их жизни не было полного единообразия, а главными объединяющими признаками являлись совместная трудовая деятельность и коллективное использование некоторых средств производства (например, сельхоз-машин) при сохранении личных хозяйств, инвентаря и большей части скота у крестьян.
На иных началах строилась жизнь в коммунах (наиболее известная из них — "Пчела" на территории ликвидированной Площанской пустыни, ныне вновь восстановленной). Вот, к примеру, некоторые положения из устава Бяковской трудовой сельскохозяйственной коммуны (Карачевский уезд): "а) все принадлежит всем, и никто в коммуне не может ничего назвать своим; б) каждый в коммуне трудится по своим силам и получает по своим силам; в) работа ведется сообща (коллективно); г) в коммуне денежного вознаграждения никто не получает; д) деньги внутри коммуны обращения иметь не могут; е) излишки продуктов... предоставляются коммуной в общественное пользование...; ж) коммуна не может пользоваться наемным трудом, участники коммуны не могут работать по найму... В коммуне организуется общественное питание...".
|
|
|
Следовательно, здесь уделялось внимание не только трудовой деятельности, но и вопросам быта и морали, что более присуще религиозным объединениям. Кстати, на территории Брянской губернии были и коммуны монахов, и коммуны толстовцев. Однако хозяйственные и прочие трудности в годы Гражданской войны и переход к НЭПу не способствовали жизнестойкости коммун, большинство которых распалось. Если в конце 1918 года только в Карачевском уезде было восемь коммун, то к 1923 году их во всей Брянской губернии осталось четыре. Что касается сельхозартелей и ТОЗов, то и они в значительной части оказались недолговечными: к 1925 году их в губернии было только 25. Объяснялось это слабостью производственной базы и отсутствием заметной материальной и финансовой помощи со стороны государства, которое основную часть своих средств и ресурсов направляло не в сферу сельского хозяйства, а на развитие индустрии.
Во второй половине 20-х годов центральные и местные власти стали более активно поддерживать коллективные хозяйства, предоставлять им определенные льготы, что способствовало их некоторому росту. Но в целом их число оставалось небольшим. Например, в обширном Севском уезде на 1 октября 1927 года было только пять коллективных хозяйств: три ТОЗа и по одной коммуне и сельхозартели, причем в трех волостях (Комаричской, Луганской и Суземской) таких хозяйств не было вовсе; ТОЗ, созданный в Хинельской волости, вскоре распался, и только в Брасовской и Севскойволостях было по два коллективных хозяйства, объединявших в общей сложности менее ста дворов. Подобное положение было и в других уездах. Поэтому, когда в январе 1928 года в Брянске собрался первый губернский колхозный съезд, на нем было представлено только 78 коллективных хозяйств, в основном — из Бежицкого уезда.
|
|
|
Выбор пути дальнейшего развития в конце 1920-х годов.
Относительно спокойное развитие советской деревни в годы НЭПа значительно осложнилось к началу 1928 года, когда явно наметился кризис хлебозаготовок. Урожай зерновых в стране в 1927 году был примерно таким же, как и в предыдущем году, но если к январю 1927 года было заготовлено 428 миллионов пудов зерна, то к январю 1928 года лишь 300 миллионов пудов. Поскольку среднегодовой прирост населения в те годы составлял около 3 миллионов человек и наиболее быстро росло число жителей городов и рабочих поселков, то возникли проблемы с их продовольственным снабжением. Заметно начали расти розничные цены.
|
|
|
Почему же крестьянство сократило продажу хлеба государству? В одном из выступлений И.В.Сталин признал, что крестьянство "платит государству не только обычные налоги, прямые и косвенные, но оно еще недополучает на ценах на сельскохозяйственные продукты... Это есть нечто вроде дани, нечто вроде сверхналога...".
Но при "сверхналоге" крестьянам было невыгодно расширять производство. Особенно это касалось кулацких хозяйств, налоги на которые росли наиболее быстро. Если в 1926-1927 годах 13% кулацких и крепких середняцких хозяйств Брянской губернии выплачивали 30% всех сельхозналогов, то в 1928-1929 годы уже почти половину.
Поскольку за пуд поставленного государству зерна крестьяне получали по 80 копеек, а на рынке он стоил более 3 рублей, то крестьяне не спешили ни с выполнением государственных поставок, ни с увеличением продажи хлеба на рынках, рассчитывая на дальнейший рост цен.
Обойтись в это время без хлеба, сдаваемого кулаками, страна не могла. Эти хозяйства давали свыше 20% всего товарного хлеба в СССР, а коллективные хозяйства и совхозы лишь около 5%. На Брянщине роль колхозов и совхозов была еще менее заметной. В середине 1920-х годов 59 существовавших в губернии совхозов имели в своем распоряжении 21,8 тысяч десятин земли, а 25 коллективных хозяйств — немногим более 2 тысяч десятин, что в общей сложности составляло менее 2% всей земли. К тому же большинство совхозов губернии специализировалось на производстве конопли, сахарной свеклы, овощей, семян, выращивании племенного скота, так что брянские хозяйства социалистического сектора во второй половине 1920-х годов практически почти не давали товарного зерна.
|
|
|
В первые месяцы 1928 года на смену социально взвешенной политике в деревне пришли чрезвычайные политические, правовые и административные меры. Крестьяне, отказывавшиеся сдавать хлеб по государственной цене, приравнивались к спекулянтам, у них в пользу государства конфисковывался не только хлеб, но и сельхозмашины. Однако единства внутри руководства страны в это время не было. В июле 1928 года А.И.Рыкову, Н.И.Бухарину и их сторонникам на пленуме ЦК удалось добиться принятия решений, осуждавших "чрезвычайные меры" как "административный произвол", предлагавших "немедленно ликвидировать практику обхода дворов, незаконных обысков, всякие рецидивы продразверстки". Было решено повысить закупочные цены на зерно с 80 копеек до 1 рубля за пуд. Но большинство руководящих работников уже уверовало в действенность "чрезвычайных мер". Решения июльского пленума ЦК оказались забытыми, а приверженцев этого курса начали осуждать как правых оппозиционеров. И.В.Сталин и его окружение твердо встали на путь форсированного перевода сельского хозяйства на колхозные рельсы и ликвидации кулачества как класса. Эта линия и стала определяющей в работе местных органов власти.
Принятый закон о сельхозналоге на 1929 год увеличивал сумму денежного налога на кулацкие хозяйства более чем в 2,5 раза (в среднем со 100 до 268 рублей), на середняцкие хозяйства — более чем в два раза (в среднем с 13 до 28 рублей). Поставки зерна становились обязательными, а их размер на отдельные хозяйства устанавливался сельскими администрациями. Местным властям предоставлялось право за невыполнение в установленные сроки поставок и невыплату сельхозналога наказывать провинившихся штрафами, производить опись и распродажу имущества. Обыски, конфискации, аресты перестали рассматриваться как "чрезвычайные меры", превратились в обыденную практику.
Обострение борьбы в деревне.
Свою социальную опору в реализации новой политики на селе руководство страны видело в деревенской бедноте. При проведении "чрезвычайных мер" в 1928 году четвертая часть конфискованного хлеба передавалась бедноте, в первую очередь тем, кто помогал представителям власти искать спрятанное кулаками зерно. В последующие годы основная часть изымавшихся у кулаков сельхозмашин, инвентаря, скота и прочего передавалась в колхозы, составив в них от четверти до трети неделимого фонда.
Одновременно центральные и местные органы власти активно стремились вытеснить кулаков из всех общественных структур, сельских советов, крестьянских комитетов, кооперативов и т.п. Когда в первой половине 1929 года проводились перевыборы сельсоветов, партийно-советскому руководству удалось добиться благоприятных результатов. Списки кандидатов сначала обсуждались на заседаниях партячеек, затем — на собраниях бедноты и лишь потом выносились на общие крестьянские собрания. В итоге в большинстве случаев была нейтрализована зажиточная часть крестьян. К примеру, в самом большом Бежицкомуезде из двух с лишним тысяч избранных в сельские советы лиц лишь 13 относились к зажиточным, более 900 составили середняки, а большая половина оказалась избранной из бедноты и батраков, хотя среди крестьян уезда их число составляло меньше четверти.
Тем не менее были случаи срыва таких заранее подготовленных собраний (в селах Кабаличи и ХотылёвоБежицкого уезда, в селе ЗаульеСевского уезда и ряде других). Но и на собраниях, благополучно доходивших до конца, неоднократно проявлялись настроения против мероприятий власти. В деревне МеловкеРославльского уезда (сейчас — в Клетнянском районе) звучали, например, такие слова: "Советская власть зажала крестьян хуже, чем при старой власти". Раздавались голоса и в защиту кулака. Вот, к примеру, мнения некоторых крестьян села Октябрьское (бывшее село Графовка — сейчас в Суражском районе): "Если прижмут кулаков, то и нам, середнякам, попадет".
От таких настроений был только шаг до прямой борьбы против власти и ее представителей на местах, против тех общественников, кто активно помогал власти в деле социалистического переустройства деревни.
Кулацкий террор и массовые антиколхозные выступления. 
Уже с осени 1928 года, когда ясно обозначился курс на ускоренную коллективизацию сельского хозяйства и массированное наступление на кулацкие элементы в деревне, зажиточная часть крестьянства не только активизировала антиколхозную агитацию, запугивая крестьян новым крепостным правом, но стала переходить и к прямым террористическим актам: поджогам, избиениям, убийствам. Так, в ноябре 1928 года в селе Перетин (в современном Гордеевском районе) был убит 52-летний селькор Морозов, а в деревне Кожушье (в современном Клинцовском районе) — секретарь местного сельсовета Румянцев. В январе 1929 года их убийцы были приговорены к расстрелу. Тогда же произошло еще одно политическое убийство: в селе Старые Юрковичи (в современном Климовском районе) оборвалась жизнь председателя крестьянского комитета Юрса.
Проявления политического террора были достаточно многочисленными. Вот некоторые примеры только по селениям современного Трубчевского района (с весны до осени 1929 года): в деревне Выползово убит председатель Козловского сельсовета Г.Ревков, в деревне Лучки убит организатор колхоза Т.Шеметов, в деревне Гнилёво тяжело ранен председатель сельсовета И.Коханов, в селе Усох избит председатель кресткомаР.Соболев, в селе Алешне избиты бедняк-партиец Ососков и активистка из бедноты Е.Ветохина, в деревне Щетинина сожжена изба и надворные постройки председателя сельсовета Седнева, в селе Филипповичи сожжены дом и надворные постройки секретаря сельсовета Михалёва... Немало подобных происшествий было и в других местах. Только за ноябрь 1929 года на территории Клинцовского округа было совершено 17 террористических актов. В начале января 1930 года в деревне БалымовоБрасовского района кулаки зарезали члена сельсовета и двух активистов-бедняков. В сентябре 1931 года кулаками был убит организатор первого колхоза в селе Новый Ропск (Климовский район) М.Н.Ляшков.
Кулакам порой удавалось спровоцировать и крупные крестьянские выступления, направленные, в первую очередь, против создаваемых колхозов — чаще всего в связи с проведением землеустроительных работ. 28 июля 1929 года в селе ХинельСевского района до 30 женщин с кольями в руках напали на работавшего по определению участка земли для колхоза землемера, избили его и выгнали с поля. Утром 2 сентября 14 крестьян села Ляличи (Суражский район), члены колхоза "Верный путь", выехали на отведенный для них участок, чтобы готовить землю под озимую рожь. Несколько групп женщин, численностью до 150 человек, вооружившись вилами, лопатами, топорами, косами, кольями и т.п., совершили организованное нападение на работавших, избили нескольких колхозников и нанесли колхозу материальный ущерб почти на 500 рублей. По этому факту было арестовано более 40 человек, на имущество главных организаторов нападения был наложен арест, а принадлежавшие им лошади, плуги и сбруи переданы колхозу. В деревне Кожушье 12 сентября на землемера, проводившего работы по определению границ колхозного участка, напала толпа женщин (около 70 человек) и избила его. Руководила женщинами член сельского совета неграмотная беднячка Шашура. Днем раньше примерно такая же толпа жителей села Ярцево Стародубского района, преимущественно женщин, двинулась в поле, где производился отвод земли организованному колхозу, начала вырывать уже установленные межевые знаки и угрозами вынудила землемера прекратить работы. Руководили толпой некоторые зажиточные крестьяне, которые и раньше на собраниях кричали, что не нужно организовывать колхоз.
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 312; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!