Сколько стоит семейное счастье?

⇐ ПредыдущаяСтр 29 из 33Следующая ⇒

С точки зрения продолжительности жизни замужество не дает женщинам никаких преимуществ, а по некоторым данным, даже сокращает их жизнь, — тогда как женатые мужчины живут дольше холостых.

Последние 30 лет феминистки настаивают на том, что брак выгоден только мужчинам: мужья эксплуатируют своих жен, отчего жизнь и здоровье женщин ухудшаются. Но недавно австралийский ученый опроверг эту точку зрения, показав, что брак выгоден как мужчинам, так и женщинам. А британские экономисты даже нашли денежное выражение этой выгоды.

Общеизвестно, что женщины живут дольше мужчин. В развитых странах женщины переживают своих ровесников-мужчин в среднем на семь лет. До сих пор точно не установлено, почему именно. Возможно, природа заложила в женщин бóльший запас прочности в расчете на высокую смертность при родах. И действительно, в слаборазвитых странах, где медицинская помощь не на высоте, продолжительность жизни женщин и мужчин одинакова, а в Бангладеш мужчины даже живут немного дольше.

Во всем мире женщины, как правило, выходят замуж за мужчин несколько старше себя. Вкупе с более высокой продолжительностью жизни это приводит к тому, что около половины женщин старше 60 лет — это вдовы. А среди пожилых мужчин одиноких совсем немного — около 10 %.

Но есть и другое объяснение того, почему среди пожилых людей так много одиноких женщин и так мало одиноких мужчин. Демографические исследования в разных странах показали, что женатые мужчины живут в среднем на пять-семь лет дольше холостяков и на четыре года дольше вдовцов и разведенных. А среди долгожителей холостяков практически не бывает — все они женаты (пусть даже во второй или третий раз) (Waite, 2001).

Позитивное влияние брака на здоровье и продолжительность жизни мужчин имеет как социологические, так и медицинские объяснения. Самое главное, что отличает женатых мужчин от холостых, — это их образ жизни (Waite, 2001). Женатые мужчины, как правило, меньше курят и пьют, лучше питаются и больше следят за своим здоровьем.

Именно жены обычно заботятся о том, чтобы их мужья не подвергались заболеваниям, связанным с неправильным образом жизни. А вот холостым мужчинам обычно на свое здоровье глубоко наплевать.

Кстати, легендарная и загадочная американская неправительственная организация RAND выяснила, что мужчины, обладающие крепким физическим здоровьем, обычно не торопятся вступать в брак. Они делают это позже, чем мужчины со слабым здоровьем, которые к тому же и разводятся реже. В результате последние получают, наверное, самые большие преимущества от брака, пользуясь медицинским уходом своих жен (Lillard & Panis, 1996).

Другую причину долголетия женатых мужчин связывают с уровнем мужского гормона тестостерона. Он усиливает развитие атеросклероза и делает мужчин более уязвимыми для болезней сердечнососудистой системы. Высокий уровень тестостерона также способствует развитию тех качеств, которые мы безоговорочно считаем мужскими: напора, агрессивности, стремления быть первым. Человек с высоким уровнем тестостерона скорее рискует стать жертвой несчастного случая или погибнуть в результате насилия.

Антрополог Питер Грей из Гарвардского университета (Gray, 2002) обнаружил, что у женатых мужчин уровень тестостерона в крови ниже, чем у холостяков, а у отцов ниже, чем у бездетных. На это открытие его натолкнуло наблюдение за самцами певчих птиц, у которых уровень половых гормонов резко падает после образования пары.

Снижение уровня тестостерона подавляет у самцов — людей и птиц — не только интерес к чужим самкам, но и агрессивность, желание соревноваться. Они перестают драться и петь серенады, начинают вить гнездо и заботиться о потомстве. П. Грей утверждает, что снижение уровня тестостерона у женатых мужчин обеспечивает их верность женам и заставляет больше времени проводить с детьми.

Помимо прочего это снижает риск умереть от инфаркта, который у любителей интрижек на стороне в четыре раза выше, чем у верных мужей. По данным «Британского журнала клинической практики», 80 % внезапных смертей во время любовных развлечений случаются с партнерами, не состоящими в браке.

Автор исследований объясняет это тем, что с малознакомой женщиной и в необычной обстановке мужчина испытывает сильный стресс: он боится потерпеть фиаско в постели. Нередко во внебрачных связях мужчина бывает значительно старше партнерши, и ему трудно угнаться за ее прытью. В результате повышается артериальное давление, учащается пульс, а это может привести к печальному исходу.

Что же касается женщин, то с точки зрения продолжительности жизни замужество не дает им никаких преимуществ, а по некоторым данным, даже сокращает их жизнь. Это открытие, сделанное более 30 лет назад, не осталось без внимания феминисток, которые поспешили обвинить мужчин в том, что они паразитируют на своих женах и, как выразился бы русский драматург Островский, «заедают чужой век».

В 1972 году американский социолог Джесси Бернард (Bernard, 1972) сравнила психическое состояние мужчин и женщин, состоящих и не состоящих в браке, и обнаружила, что замужние женщины намного чаще жалуются на депрессию, тревожность, пассивность, чем незамужние и разведенные.

Среди мужчин наблюдается обратная картина: симптомы неврозов и других душевных расстройств чаще наблюдаются у одиноких мужчин, чем у женатых. Следовательно, сделала вывод Д. Бернард, мужчины получают преимущества в браке за счет женщин, отнимая у них душевное здоровье.

Идея о том, что в браке женщины испытывают огромный стресс, который буквально сводит их с ума, легла в основу движения женщин за свое освобождение, развернувшегося в середине 1970-х под знаменем феминизма.

Но с чем конкретно связан этот брачный стресс? Может быть, с тем, что женщинам приходится рожать и воспитывать детей или совмещать заботы о хозяйстве с наемным трудом? Однако дальнейшие исследования показали, что чаще всего депрессией страдают как раз домашние хозяйки, которые не работают, а занимаются только семьей.

Что же касается детей, то все зависит от их пола. Как показало исследование, проведенное в скандинавских странах, рождение сына сокращает жизнь женщины в среднем на 34 недели, а рождение дочери, наоборот, увеличивает ее жизнь примерно на 23 недели.

Доктор Самули Хелле (Helle, 2002) из университета Турку объясняет эти результаты как медицинскими, так и социальными причинами. Мальчики обычно рождаются более крупными, чем девочки, поэтому выше вероятность осложнений при родах. Кроме того, у женщин, вынашивающих сына, в организме выше уровень тестостерона, подавляющего иммунную систему.

Что же касается дочерей, то их польза для здоровья матери определяется тем, что они обычно помогают по хозяйству. При этом на продолжительность жизни отцов пол ребенка никакого влияния не оказывает.

Психолог Дэвид де Во из университета Ла-Троб в Мельбурне (de Vaus, 2002) решил опровергнуть устоявшееся мнение о том, что брак выгоден только мужчинам. Он обратил внимание на то, что понятия «стресс» и «душевное расстройство» определялись в исследованиях феминистки Джесси Барнард слишком узко — так, что к ним относились исключительно женские проявления стресса.

Общеизвестно, что у женщин в тяжелых ситуациях чаще меняется настроение — они испытывают тоску, тревогу, что интерпретируется медиками как симптомы депрессии или тревожного расстройства. Мужчины на изменения настроения обычно не жалуются. Зато они чаще пытаются улучшить свое настроение с помощью алкоголя, наркотиков или психотропных препаратов.

Если рассматривать алкоголизм и наркотическую зависимость как мужские симптомы психологического стресса, то получится, что среди женщин и мужчин распространенность стресса совершенно одинаковая. Просто женщины в два раза чаще страдают от депрессии и тревожности, а мужчины — от алкоголизма и наркомании.

Дэвид де Во показал в своем исследовании (в котором приняли участие более 10 тыс. человек), что среди замужних женщин и женатых мужчин уровень стресса одинаков и составляет примерно 13 %. У одиноких людей обоего пола этот уровень возрастает до 25 %. Причем женщины, имеющие мужа, детей и работу, реже остальных страдают от каких-либо психологических проблем.

Таким образом, дети — вовсе не обуза, как думают некоторые родители, а наоборот, источник душевного здоровья родителей. Хуже всех приходится тем, у кого нет ни супруга, ни детей, ни работы. Они подвержены максимальному риску душевных расстройств.

Данные, полученные Дэвидом де Во, нашли подтверждение в другом австралийском исследовании, где изучалась вероятность инсульта у пожилых пациентов. Специалисты из госпиталя Св. Винсента в Новом Южном Уэльсе в течение восьми лет наблюдали 2800 пожилых пациентов и обнаружили, что с женатыми мужчинами инсульт случается на 30 %, а с замужними женщинами — на 46 % реже, чем с одинокими.

Психологические преимущества брака как для мужчин, так и для женщин подтверждаются и исследованиями совсем из другой области. Американский экономист Дэвид Бленчфлауэр измерял уровень удовлетворенности жизнью или, проще говоря, уровень счастья у англичан и американцев (Blanchflower & Oswald, 1999). Респондентов (около 100 тыс. человек) на протяжении 20 лет регулярно спрашивали о том, насколько они счастливы и довольны своей жизнью.

Полученные результаты практически не зависели от пола — и среди мужчин, и среди женщин счастливых было около трети. Однако они довольно сильно различались в зависимости от возраста, семейного положения, образования и дохода, а у американцев еще и в зависимости от расы. Самыми несчастными люди чувствуют себя в возрасте около 40 лет (молодые и старые больше довольны жизнью). Черные в США оказались несчастнее белых, одинокие — несчастнее женатых, а бедные — несчастнее богатых.

Опираясь на данные о зависимости счастья от дохода, автор исследования попытался выразить в долларах и другие составляющие счастья. У него получилось, что для того, чтобы компенсировать черный цвет кожи, необходимо поднять ежегодный доход на $30 тыс. А для того чтобы разведенный человек чувствовал себя так же хорошо, как женатый, он должен зарабатывать на $100 тыс. больше последнего. Таким образом, получается, что ценность брака составляет $100 тыс. в год.

Дети и семейная экономика

Решение завести ребенка в России можно рассматривать либо как высший подвиг бескорыстия, либо как экономически безответственный и абсолютно иррациональный поступок.

Во многих развивающихся странах — и вплоть до XIX века в странах Запада — дети рассматривались как ценное имущество. Они считались собственностью родителей, которую те могли использовать по своему усмотрению. Дети работали в поле, помогали по дому, прислуживали в богатых семьях. В XIX веке в Великобритании большинство домашних служанок были несовершеннолетними дочерьми крестьян. Дочерей было принято отдавать в богатые дома с 10 лет, и обычно они оставались там до замужества.

По данным современных исследований (Hoffman & Manis, 1982), родители не слишком рассчитывают на экономическую помощь детей. Только 25 % родителей надеются, что их дети, начав работать, будут отдавать им часть зарплаты. Около 10 % родителей ожидают, что дети будут оказывать им финансовую помощь в старости. Однако многие (70 %) рассчитывают, что дети окажут им помощь в случае непредвиденных обстоятельств, и большинство (90 %) ожидают от них помощи по дому.

В современном обществе дети составляют не столько доходную, сколько расходную статью семейного бюджета. Мать вынуждена на несколько лет оставить работу, при этом детей нужно кормить, одевать и выдавать им карманные деньги. А затраты на подростков могут быть даже больше, чем на взрослых. Детям необходимо дать образование, оплатить свадьбу и помочь в обустройстве собственного дома.

Все эти расходы (особенно расходы на образование) составляют в американских и английских семьях значительную часть семейного бюджета и требуют больших жертв от взрослых членов семьи.

По данным социологов Р. Блада и Д. Вольфа (1960), финансовые затраты являются главными проблемами родителей, связанными с детьми. На втором месте идут болезни и проблемы ухода за младенцами. Маленькие дети требуют огромных затрат труда, и матери часто чувствуют себя истощенными, одинокими и подавленными в период ухода за младенцами.

Затем дети вырастают, и начинаются конфликты с подростками, порой настолько серьезные, что могут разрушить родительский брак. Часть этих конфликтов происходит как раз из-за денег: в исследовании 450 американских семей было обнаружено, что в семьях, испытывающих экономические трудности, наблюдается больше финансовых конфликтов с подростками, которые приводят к враждебности родителей по отношению к детям и ответному агрессивному и антисоциальному поведению со стороны подростков (Conquer, et al., 1994).

Для чего же люди все-таки заводят детей? В исследовании американских социальных психологов Л. Хоффмана и Дж. Маниса (Hoffman & Manis, 1982) ответы респондентов распределились следующим образом:

Таким образом, для большинства семейных пар дети являются главным источником эмоционального удовлетворения, радости и счастья, придают жизни смысл, спасают от одиночества. Наличие детей рассматривается многими как личное достижение, свидетельство собственной зрелости и социального статуса и лишь в последнюю очередь — как возможный источник дохода.

В постсоветской России экономические соображения должны препятствовать рождению детей, так как, по данным социологов, с рождением первого ребенка среднедушевой доход семьи снижается на 32 %, второго — на 58 % и т. д. В результате 66,4 % семей с четырьмя и более детьми живут «в состоянии крайней бедности» (Бреева, 1999). Как сказано в одном из социологических исследований, «в нашей стране дети являются основным фактором бедности семей». Так что решение завести ребенка в России можно рассматривать либо как высший подвиг бескорыстия, либо как экономически безответственный и абсолютно иррациональный поступок.

Деньги на детство

Кто в первую очередь нуждается в государственной поддержке: одинокие матери или состоящие в браке, бедные семьи или многодетные?

Хотя пособия на детей в России носят символический характер, они, тем не менее, демонстрируют приоритеты государства в области семейной и демографической политики. Сравнение адресатов государственной помощи в России и других странах свидетельствует об этих приоритетах гораздо ярче, чем политические заявления и декларации.

Во всем мире государство обязательно помогает матерям и детям. Системы социальной поддержки материнства и детства в большинстве экономически развитых стран похожи. Все они предусматривают полную или частичную оплату отпуска по беременности и уходу за ребенком, пособия на детей и социальные пособия для семей, доходы которых ниже прожиточного минимума.

Однако в разных странах существуют разные представления о том, кто в первую очередь нуждается в поддержке: одинокие матери или состоящие в браке, бедные семьи или те, в которых больше детей. Можно выделить несколько различных представлений государства о том, кто является основным адресатом социальной помощи: семья, мать или ребенок.

США

♦ Ежемесячное пособие на детей в малообеспеченных семьях — от $164 до $680 в разных штатах.

♦ Ежемесячное пособие семье из четырех человек, живущей ниже черты бедности, — максимум $370 в месяц (талонами на питание).

В США основным адресатом социальной помощи является семья. При этом под семьей, как правило, подразумевается один или двое взрослых, имеющих несовершеннолетних детей. Главный критерий получения материальной поддержки — бедность, то есть доход ниже официально установленного прожиточного минимума на члена семьи.

Основным видом помощи бедным семьям в США является пособие на детей (AFDC — Aid to Families with Dependent Children). Оно выплачивается семьям, в которых один из родителей отсутствует, является инвалидом или безработным. Каждый штат самостоятельно устанавливает размер пособия, поэтому существует значительный разброс в выплачиваемых суммах.

Например, в штате Алабама максимальный размер пособия на семью из трех человек составляет $164, а в Коннектикуте — $680. Это пособие вызывает в США ожесточенную критику, так как считается, что оно порождает «иждивенческий менталитет» и снижает шансы получателей пособия когда-либо жить самостоятельно.

В качестве альтернативы AFDC была разработана программа «Возможность работы и базовые навыки» (JOBS — Job Opportunities and Basic Skills). Она предусматривает профессиональное образование и трудоустройство для родителей, получающих пособие AFDC, и направлена на то, чтобы дать возможность бедным родителям увеличить свои доходы за счет повышения квалификации и получения работы, а не за счет пособий. Однако исследования показали, что для того, чтобы участники программы увеличили свой годовой доход на $5 тыс., требуются затраты государства на их обучение в размере $50 тыс.

Помимо образовательной программы для бедных родителей в США существует программа «Рывок на старте» (Head Start Programm). Она рассчитана на 4–5-летних детей из бедных семей и направлена на то, чтобы к моменту поступления в начальную школу их уровень развития сравнялся с уровнем детей из богатых семей.

Другой особенностью социальной политики США является преобладание «натуральных» видов помощи нуждающимся над денежными. Например, семьям с доходами ниже черты бедности положены талоны на питание. Они могут быть потрачены только на покупку пищевых продуктов (за исключением корма для животных, алкоголя, табака и импортных продуктов).

Но выясняется, что любителей задаром поесть в США не так уж много: в отличие от денежных пособий, талоны на питание получают лишь 60 % семей, которые имеют на них право, поскольку участие в этой программе считается унизительным.

Программы детского питания, как и талоны на питание, не пользуются большим спросом у получателей, поскольку связаны с унизительной процедурой сегрегации. Дети, получающие бесплатные школьные обеды, должны питаться за особыми столами. В результате многие из тех, кому положено бесплатное питание, им пренебрегают.

ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

♦ Еженедельное пособие на детей: первый ребенок — 10,80 фунтов, следующие дети — 8,80 фунтов.

♦ Еженедельное социальное пособие на малообеспеченную семью с двумя детьми — максимум 126,30 фунтов.

В Великобритании существует два основных получателя пособия — ребенок как таковой и бедная семья, но только в том случае, если она является полной. В отличие от Соединенных Штатов, где детские пособия получают только малообеспеченные семьи, в Англии небольшие пособия выплачиваются всем детям до 16 лет. Пособие выплачивают и после 16 лет, если ребенок учится в дневном колледже.

Другое отличие Великобритании от большинства стран состоит в ее политике по отношению к одиноким матерям. Наиболее многочисленная и постоянно растущая группа нуждающихся в большинстве западных стран — неполные семьи с несовершеннолетними детьми.

Правительство Великобритании решило бороться с ростом числа разводов очень оригинальным образом: оно ограничило право неполных семей на получение материальной поддержки. Мать-одиночка обязана обратиться в Агентство по поддержке детей (CSA — Child Support Agency), которое обязывает отца оказать поддержку своему ребенку.

Только те женщины, бывшие мужья которых не платят им алименты в течение последних шести месяцев, получают материальную поддержку государства, да и то после того, как CSA не сможет разыскать отца ребенка или убедится в его неплатежеспособности.

ШВЕЦИЯ

♦ Ежемесячное пособие всем детям — 850 крон.

♦ Ежемесячное пособие детям из неполных семей — 1170 крон.

В Швеции феминизм возведен в ранг государственной политики. Следствием этой политики является то, что оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком в обязательном порядке предоставляется отцу ребенка.

Все родители в связи с рождением ребенка имеют право на 450-дневный отпуск, который делится между обоими родителями по их усмотрению, но один месяц обязательно резервируется для отца.

Как и в Англии, все дети, независимо от доходов родителей, получают ежемесячное пособие, которое выплачивается до 18 лет или по окончания гимназии. Право состоятельных семей на такое пособие никем не подвергается сомнению, поскольку богатые люди платят большие налоги.

Но, в отличие от Великобритании, где преимущество отдается полным семьям, в Швеции больше поддерживают детей из неполных семей: если ребенок живет с одним родителем, то ему до окончания гимназии полагается дополнительное пособие 1170 крон в месяц. Семьи с тремя и более детьми тоже получают дополнительное пособие.

ИЗРАИЛЬ

♦ Единовременное пособие по случаю рождения ребенка — 1121 шекель, за близнецов — 5605 шекелей, за тройню — 8408 шекелей (плюс 2803 шекеля за каждого дополнительного ребенка, рожденного в те же роды).

♦ Ежемесячное пособие за одного ребенка — 156 шекелей в месяц, за второго — 320 шекелей, за третьего — 624 шекеля.

♦ Ежемесячное пособие разведенному родителю с одним ребенком — 2520 шекелей, плюс ежегодно на ребенка от 6 до 11 лет — 1009 шекелей, от 11 до 14 лет — 561 шекель.

Пособие на детей выплачивается всем жителям Израиля на каждого ребенка до 18 лет, причем за каждого следующего ребенка пособие значительно больше, чем за предыдущего. Как и в большинстве стран, в Израиле неполным семьям помогают больше, чем полным. Раз в году неполным семьям выплачивается одноразовая помощь на учебу.

Кроме того, в Израиле, как нигде в мире, благодарны женщинам за сам факт того, что они произвели на свет ребенка. Любой женщине, родившей ребенка, полагается одноразовая помощь в связи с родами.

Причем если она является жительницей Израиля или женой жителя Израиля, пособие положено даже в том случае, если роды происходили за пределами Израиля. А если ни женщина, ни ее муж не являются гражданами Израиля, но один из членов семьи работает в Израиле, пособие все равно положено в том случае, если роды происходили в Израиле. Государство также оплачивает расходы на доставку роженицы в больницу, если расстояние до нее превышает 40 км.

Кроме того, женщине, родившей троих или более детей сразу, выплачивается особое пособие, если по истечении 30 дней со дня родов у нее осталось в живых как минимум трое детей. За каждый из следующих восьми месяцев выплачивается пособие в соответствии с количеством детей, являющихся живыми первого числа каждого месяца.

РОССИЯ

♦ Единовременное пособие при рождении ребенка — 6000 рублей.

♦ Ежемесячное пособие на период отпуска по уходу за ребенком до 1,5 лет — 500 рублей.

♦ Ежемесячное пособие на детей до 16 лет — 70 рублей.

♦ Ежемесячное пособие матерям-одиночкам — 140 рублей; детям военнослужащих-призывников и детям, родители которых уклоняются от уплаты алиментов, — 105 рублей.

♦ Ежедневное пособие на питание школьникам — 3 рубля.

В нашей стране основным адресатом социальной помощи является не семья и не ребенок как таковые, а такая социальная единица, как «женщина с ребенком». В правовых документах, регулирующих выплату детских пособий, их получателями чаще всего признаются матери, реже — в скобках — отцы, усыновители, бабушки, дедушки и другие родственники.

Слово «семья» в законодательных актах, посвященных пособиям, вообще не фигурирует. Точнее, наш закон трактует семью так же широко, как и в патриархальные времена. Потому что в цивилизованных странах дедушка с бабушкой, например, это уже совсем другая семья.

Как и в Израиле, в нашей стране женщина поощряется уже за сам факт рождения ребенка: ей полагается единовременное пособие в размере 1500 рублей на каждого рожденного ребенка. На период отпуска по уходу за ребенком до полутора лет назначается ежемесячное пособие в размере 200 рублей.

Вообще российское законодательство устанавливает следующие приоритеты в выплате детских пособий. Самое маленькое пособие — 70 рублей в месяц — получают бедные семьи, в которых есть мать и отец, но среднедушевой доход не превышает двух прожиточных минимумов в данном субъекте РФ. А вот если женщина родила от военнослужащего-призывника, ее ребенок получит пособие в 1,5 раза больше (105 рублей). Такое же пособие — 105 рублей в месяц — получат и дети, родители которых уклоняются от уплаты алиментов.

Самое же большое ежемесячное пособие — 140 рублей — получают матери-одиночки, никогда не состоявшие в браке, если в свидетельстве о рождении ребенка отсутствует запись об отце.

Таким образом, в противоположность Великобритании, где одиноких матерей притесняют, в нашей стране им положено пособие в двойном размере.

В отличие от всех других государств Россия материально поддерживает тех женщин, которые вовремя заметили, что беременны. Мало кто знает, что женщинам, вставшим на учет в медицинских учреждениях в ранние сроки беременности, полагается единовременное пособие в размере 300 рублей.

Глава 9

Дети и рынок

Что знают дети об экономике?

Каким образом и в каком возрасте они приобретают это знание? Как влияет на этот процесс социально-экономическая среда и ее трансформация?

Все эти вопросы носят далеко не академический характер, особенно в переходный период, который переживает наше общество. С проблемами экономической социализации сегодня сталкиваются не только дети, но и взрослые. И часто первые осуществляют ее быстрее и успешнее, чем последние, приводя нас, взрослых, в замешательство, а иногда и в ужас.

«В каждом человеке, в большей или меньшей степени, хранится любовь к деньгам и власти», — написала в своем сочинении ученица 10 класса одной из московских школ. А ее одноклассник категорично констатировал: «Человек всегда стремился к обогащению: чем у него больше богатства, тем он хочет еще больше. Вся сегодняшняя жизнь пропитана деньгами и ложью».

Школьные учителя с недоумением и растерянностью перечисляют факты, с которыми сталкиваются в своей повседневной практике.

♦ У первоклассника старший мальчик силой отобрал 12 рублей. Обиженный ребенок пообещал 100 рублей двум третьеклассникам за то, что они «проучат» хулигана. Сделка состоялась: ребята избили обидчика, получив за это по 50 рублей каждый.

♦ Ученик третьего класса подарил однокласснице на 8 Марта дорогие французские духи. Учительница сделала маме мальчика замечание, что та дает ему слишком много карманных денег. «Ничего не могу поделать, — ответила мама. — Ребенок снялся в телевизионной рекламе, и вся семья живет на его деньги уже третий месяц».

♦ Десятилетняя девочка устроила дома скандал, потребовав, чтобы ей, «как всем», давали на карманные расходы 100 рублей в неделю. «Но это целая бабушкина пенсия», — возмутились родители. «Так ведь бабушка — сирота, а я нет», — ответила дочь.

Нужно ли давать детям карманные деньги и с какого возраста? Должны ли родители контролировать, на что они тратятся? Надо ли поощрять дополнительные приработки детей? Полезно ли знакомить их с азами экономики в средней школе? В начальной? В детском саду? Нужно ли обсуждать с ними семейный бюджет? Принимать совместные решения?

Все эти вопросы беспокоят большинство родителей и педагогов. В западных странах издано много популярной психологической литературы на подобные темы, где даются подробные инструкции родителям относительно всех этих и многих других вопросов, связанных с экономической социализацией.

Большинство этих советов трудно непосредственно применить в российских условиях. Однако познакомиться с научными исследованиями западных коллег отечественным психологам и педагогам было бы не только любопытно, но и весьма полезно.

Родительские напутствия

С помощью денег родители выражают свои чуства к детям, поощряя их хорошие привычки и школьные успехи. Часто их «послания» бывают двойственными, непоследовательными и запутанными.

Родительское воспитание, безусловно, является важным фактором формирования экономических представлений у детей. В клинической практике выявляются различные «напутствия», которые родители сознательно или бессознательно внушают своим детям и которые оказывают влияние на всю их последующую жизнь, часто искажая восприятие действительности и вызывая эмоциональные расстройства и неадекватное поведение в зрелом возрасте. Американский психоаналитик А. Мэттьюз (Matthews, 1991) выделила целый ряд таких напутствий:

♦ «Моя мама говорила, что только бедняки попадут в рай».

♦ «Мой отец говорил, что разбогатеть можно только нечестным путем».

♦ «Родители предупреждали меня, чтобы я никому не говорил, что у нас есть деньги, а то хлопот не оберешься».

♦ «Мои родители объяснили мне, что со мной дружат потому, что мы богаты и у нас дом с бассейном. А если не будет денег, то не будет и друзей».

♦ «Родители говорили мне, что я должен добиться успеха, иначе на старости лет они окажутся в богадельне».

♦ «Моя мама всегда говорила, что хорошенькой женщине не следует показывать мужчине, что она умеет зарабатывать деньги».

♦ «Мой отец всегда говорил, что мужчина не должен демонстрировать женщине, что у него есть деньги, иначе она найдет способ их выманить».

♦ «Мои родители говорили, что существует «секрет» зарабатывания денег, но никто в нашей семье его не знает. Только другие способны «делать деньги», а мы — нет».

♦ «Мои родители, не испытывая материальной нужды, тем не менее не позволяли мне потратить лишней копейки. Они говорили, что я должен помнить, что «в одно прекрасное утро» мы можем проснуться нищими. И вот я иногда лежал ночью в постели, боясь закрыть глаза, чтобы не проснуться наутро в нищете, голоде и холоде».

Мэтьюз полагает, что поведение и установки по отношению к деньгам являются следствием эмоциональной динамики раннего детства; взаимоотношений с родителями, друзьями, учителями и соседями; культурных и религиозных традиций; а также современных технологий и влияния СМИ.

Многие денежные расстройства, по наблюдениям Мэтьюз, уходят корнями в семейные проблемы. Родители выражают с помощью денег свои чувства к детям, поощряя их хорошие привычки и школьные успехи. Семейные послания относительно денег часто бывают двойственными, непоследовательными и запутанными. Они содержат не только открыто выраженный смысл, но и множество скрытых коннотаций.

Некоторые дети отвечают на родительские напутствия прямо противоположным поведением. У сверхосторожных родителей могут вырасти расточительные и неосмотрительные дети. Другие дети пытаются превзойти родителей в финансовом отношении. Некоторые кажутся совершенно безразличными к деньгам и как бы «не от мира сего». Их отношение к деньгам подразумевает, что они их не заслуживают. Естественно, тот, кто полагает, что не заслуживает справедливой оплаты за свой труд, ее и не получает.

Карманные деньги

Выдача карманных денег не должна зависеть от поведения и оценок ребенка и не должна отменяться в качестве наказания.

Многие исследователи подчеркивают, что способность молодых людей управлять своими финансами напрямую зависит от того, имели ли они подобный опыт в детстве. Дети, которых приучают пользоваться деньгами, поощряют к поискам самостоятельного заработка и посвящают в финансовое положение семьи, в зрелом возрасте более разумно распоряжаются своими денежными ресурсами. Одним из важнейших способов экономической социализации детей являются карманные деньги.

Зависимость экономических навыков детей от соответствующих воспитательных практик родителей первыми исследовали британские психологи X. Маршалл и Л. Магрудер (Marshall & Magruder, 1960). Они показали, что детские знания о деньгах напрямую зависят от их личного экономического опыта. Однако знания детей не сильно различаются в зависимости от того, получают ли дети карманные деньги от родителей или самостоятельно их зарабатывают.

Наиболее детальный анализ политики родителей в области карманных денег провели Дж. и Е. Ньюсоны (Newson & Newson, 1976). Они обследовали более 700 семилетних детей. Большинство из них регулярно получали некоторую сумму карманных денег, которая определялась сложной системой поощрений и наказаний. Более 50 % могли рассчитывать на дополнительную сумму, выделяемую по их просьбе.

Исследователи обнаружили социальные различия в практике выделения и расходования карманных денег: дети из семей среднего класса получали в 1,5–2 раза меньше денег, чем дети из рабочих семей, но откладывали в 2 раза больше. Так, 52 % детей неквалифицированных рабочих и только 10 % детей специалистов с высшим образованием тратили всю сумму карманных денег в течение недели.

Авторы делают вывод, что дети из рабочих семей в использовании карманных денег начинают воспроизводить жизненный стереотип своего класса, напрямую отождествляя наличие денег с получением удовольствия и «хорошей жизнью». Детям из семей среднего класса чаще приходится делать какую-то домашнюю работу, чтобы «заслужить» карманные деньги, и они позволяют родителям «присматривать» за теми карманными деньгами, которые они сэкономили.

Дж. Миллер и С. Янг (Miller & Yung, 1990) изучали отношение американских подростков к карманным деньгам. Авторы подчеркивают, что практика карманных денег обычно переплетается с другими формами социализации. Она тесно связана с самооценкой подростков, их решениями о продолжении учебы и начале работы, планировании ими самостоятельной жизни, представлением о равноправии полов и т. п.

«Сама по себе практика карманных денег не может считаться хорошей или плохой, — отмечают авторы. — Все зависит от того, какие установки и ценности формируются у подростка с помощью этой практики. Если она предполагает самостоятельность ребенка и демократизм родителей, она будет способствовать дальнейшим достижениям ребенка».

Французский исследователь Д. Лассаре (Lassarres, 1996) считает, что система карманных денег эффективна только в том случае, когда она сочетается с обсуждением финансовых вопросов в семье. Смысл выплат родителями карманных денег меняется по мере развития ребенка и служит для контроля его растущих требований.

В своей популярной книге «Дети и деньги» детские психологи Кен Дэвис и Том Тэйлор (Davis & Taylor, 1979,) дают родителям подробные рекомендации относительно карманных денег. Наиболее эффективная система должна, с их точки зрения, следовать нескольким правилам:

1. Можно давать карманные деньги ребенку с 6–7 лет.

2. С самого начала нужно объяснить ребенку смысл выплат и договориться о том, какие расходы ребенка они будут покрывать.

3. Сумма должна быть разумной и увеличиваться с возрастом.

4. Маленьким детям деньги нужно выдавать еженедельно в определенный день, а подросткам можно выдавать деньги раз в месяц.

5. Выдача карманных денег не должна зависеть от поведения и оценок и не должна отменяться в качестве наказания.

6. Установленная сумма денег не должна увеличиваться под предлогом того, что ребенок уже все истратил.

7. Ребенку нужно позволить тратить свои деньги по собственному выбору.

8. У ребенка должны быть обязанности по дому, которые он выполняет бесплатно.

9. Ежегодно (в день рождения ребенка) сумма карманных денег и обязанности ребенка должны увеличиваться.

Детское воровство

Ребенок ворует, потому что не может удержаться от соблазна, или потому что родители обращают на него мало внимания, или из-за стремления самоутвердиться.

Когда родители замечают, что их любимый ребенок, который вроде бы ни в чем не нуждается, потихоньку таскает у мамы из сумочки деньги, они обычно впадают в панику. Между тем, по свидетельству специалистов, детское воровство — очень распространенная семейная проблема.

Детское воровство — явление нередкое, но тщательно скрываемое, как алкоголизм и другие «постыдные» семейные тайны. В сознании большинства взрослых намертво спаяны две мифологемы: ребенок — невинный ангел, а воровство — примета криминального мира, для нормальных людей далекого и чуждого.

Когда ребенок попадается на краже, родители обычно чувствуют себя совершенно растерянными. Одни при этом впадают в истерику, собираясь то ли застрелиться сами, то ли спустить всех собак на свое незадачливое чадо, другие предпочитают сделать вид, что ничего не произошло, потому что непонятно, как реагировать.

Специалисты считают, что единственно правильной реакции на воровство не существует: она зависит от причин, по которым ребенок ворует. Выделяют три основные причины детского воровства:

♦ Первая — это детская импульсивность. Ребенок может украсть просто потому, что это очень легко, а удержаться от соблазна, наоборот, трудно.

♦ Вторая причина — затруднения в общении с родителями. Некоторым детям кажется, что родители обращают на них мало внимания. Когда они присваивают себе их вещи или берут деньги, то это символический акт воссоединения с родителями, которые начали отдаляться.

♦ Третья причина — стремление самоутвердиться. Некоторые дети начинают воровать, чтобы не чувствовать своей неполноценности, чтобы убедить самих себя и окружающих в своей хитрости, ловкости, смелости.

НЕЛЬЗЯ, НО ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ

Самая распространенная причина воровства — детская импульсивность. Всем маленьким детям тяжело контролировать свои желания. Если пятилетнему ребенку хочется взять пирожное, лежащее на столе, то единственное, что может его остановить, — это страх наказания. Если же он уверен, что никто этого не заметит, бесполезно требовать от него проявления «сознательности». Даже если он знает, что нельзя брать чужое, он может непроизвольно взять понравившуюся вещь.

Произвольное поведение, подчиненное внутренним социальным нормам, обычно формируется к 6–7 годам. Но у некоторых детей с этим возникают трудности. Обычно такие дети более подвижны и возбудимы, им трудно не только сдерживать свои желания, но и просто спокойно сидеть на уроке и внимательно слушать учителя. Причиной импульсивности могут быть и серьезные психические отклонения (например, олигофрения), и особенности темперамента (повышенная активность), и временные невротические реакции на какие-либо психические травмы (развод родителей, переезд, поступление в школу).

Импульсивное воровство («не мог удержаться», «очень захотелось») иногда путают с клептоманией. Это психическое заболевание, которое, в отличие от простого воровства, встречается крайне редко. По американской статистике, среди взрослых воров клептоманы составляют около 5 %, да и то примерно половина из них — симулянты. Среди детей случаи клептомании единичны.

Импульсивных детей необходимо строго контролировать и приучать к ответственности. Ребенок, даже импульсивный, никогда не совершит поступка, за которым немедленно последует наказание. Поэтому нельзя делать вид, что ничего не произошло, но не стоит и раздувать случившееся до масштабов вселенской катастрофы. Если ребенок взял что-то у сверстников или в чужой семье, то сама по себе процедура выяснения обстоятельств кражи (с участием потерпевших и их родителей), извинения и возвращения похищенного достаточно болезненна. Неприятное воспоминание, которое останется у ребенка от такого разбирательства, поможет ему в следующий раз удержаться от соблазна.

БУНТ ПРОТИВ ОДИНОЧЕСТВА

Мама 12-летнего Виталика обратилась к психологу-консультанту с очень деликатной проблемой. Уже несколько раз сын попадался на кражах. Но если раньше он таскал вещи из дома и деньги из маминой сумочки, то в последний раз украл большую сумму у знакомых, которые пришли в гости. Кража раскрылась, и всем взрослым было страшно неловко.

Своего родного отца Виталик почти не помнил. Пять лет назад его мама второй раз вышла замуж, и они переехали из маленького подмосковного городка в огромную квартиру на Чистых Прудах, с книжными шкафами до потолка и остатками фамильного серебра в буфете. Новый мамин муж был сыном крупного ученого и сам тоже делал блестящую научную карьеру.

Вскоре в семье родился младший брат. Мама была поглощена заботами о малыше и к тому же изо всех сил старалась соответствовать высокому культурному уровню своего нового окружения: читала книги, училась в вечернем институте, а через некоторое время устроилась работать бухгалтером, поскольку, несмотря на научные успехи мужа, денег в семье не хватало.

Разумеется, времени на старшего сына у нее практически не оставалось. Он с трудом привыкал к новой обстановке: плохо спал, неважно учился, был замкнутым и неразговорчивым, в отличие от своего младшего брата, купавшегося в родительской любви и излучавшего ответную жизнерадостность. Единственным человеком в семье, с которым Виталик общался, была бабушка. Именно у нее он впервые украл часы.

Бабушка заметила пропажу, но сделала вид, что ничего не случилось. Она вообще жалела Виталика, понимая, что не он любимец в семье. Но вскоре мальчик украл деньги из письменного стола отчима. Эта кража тоже скоро раскрылась. Отчима больше всего волновало, на что именно Виталик потратил деньги. Выяснилось, что половину он прокутил в «Макдональдсе», а половину подарил другу, «потому что его мама медсестра и ей приходится работать даже по ночам». Все остальные кражи носили такой же «нерасчетливый» характер. Чаще всего Виталик дарил деньги и вещи, взятые из дому, нищим на Курском вокзале.

Психотерапевт рекомендовал родителям выдавать Виталику определенную сумму на карманные расходы, а остальные деньги хранить в недоступном для него месте. Он также посоветовал раз в месяц всей семьей делать в доме ревизию: отбирать старые вещи и относить в ближайшую благотворительную организацию. А Виталика назначил ответственным за это поручение. Свою главную рекомендацию — проявлять к сыну побольше любви и внимания — терапевт так и не решился произнести вслух.

Попытки ребенка восстановить утраченную связь с родителями достаточно часто становятся причиной воровства. Когда родители слишком поглощены собственными проблемами, ребенок чувствует себя одиноким и заброшенным. Ему начинает казаться, что родители уделяют ему меньше внимания, чем другим детям, или что его не любят, или что к нему несправедливы. И тогда он может взять у мамы из сумки деньги или какую-то вещь, но всегда таким образом, что пропажа легко обнаруживается. Сами деньги ребенку не очень-то и нужны. Он бессознательно стремится привлечь внимание родителей, пусть даже это будет гнев, возмущение и наказание. Когда тебя наказывают, это все же лучше, чем когда тебя вообще не замечают.

Тех детей, которые с помощью воровства добиваются внимания родителей, шумные скандалы и строгие наказания лишь убеждают в правильности избранной ими стратегии. В таких случаях психологи советуют игнорировать факт воровства или отнестись к нему как к рядовому событию. Иногда полезно вместо скандала похвалить ребенка за какие-нибудь успехи или сделать подарок, о котором он давно мечтал. Даже если в ответ на ваше великодушие ребенок не признается в краже, все-таки он надолго запомнит ощущение стыда и неловкости.

ВОСПИТАНИЕ БАНДИТА

Иногда родители сами подталкивают детей к воровству своими бессознательными установками. Мама 16-летнего Максима вырастила сына одна и мечтала, что со временем он станет ей опорой. Она восхищалась предприимчивыми и состоятельными мужчинами и всячески поощряла в мальчике наклонности к «суперменству». Максим был развит не по годам, дружил с ребятами постарше и все свободное время занимался каким-то «бизнесом». В суть этого бизнеса мама предпочитала не вникать и гордилась тем, что сын не клянчит у нее карманные деньги. Она была потрясена, когда ее вызвал следователь и дал прослушать запись телефонного разговора ее сына с одноклассником. Максим требовал у приятеля $500, угрожая рассказать всем о его гомосексуальных наклонностях.

На суде выяснилось, что основным бизнесом Максима и двух его друзей сначала были кражи денег в школьной раздевалке, которыми они промышляли с десяти лет. Потом они наладили скупку и перепродажу вещей, которые по их заданию приносили из дома младшие ребята. Самое потрясающее, что в эти махинации были вовлечены несколько десятков детей, но никто из родителей не встревожился тем, что из дома пропадают книги, компьютерные диски и драгоценности. А если и встревожился, то держал проступок своего ребенка в тайне.

В результате юные бандиты почувствовали себя абсолютно безнаказанными. Они практически открыли в школе подпольный пункт по скупке краденого и погорели случайно, когда решили шантажировать своего одноклассника, которого подозревали в гомосексуализме. Они не рассчитывали, что мальчик обратится за помощью к папе. Папа записал их телефонный разговор и отнес пленку в милицию. Двум приятелям Максима дали условный срок. Сам он отделался легким испугом и был сразу же отправлен в Испанию — очевидно, для продолжения воспитания.

Многие родители хотят видеть своего ребенка сильной личностью. Однако ребенок может иметь свое представление об исключительности и выбрать для воплощения родительской мечты собственный путь. Например, решить, как Максим, что он слишком умен, чтобы подчиняться правилам.

Иногда ребенок начинает воровать из «классовых» соображений, завидуя более обеспеченным детям и стремясь отомстить «богатеньким». Такое возможно, например, если подобная «классовая ненависть» культивируется и у него в семье. Как правило, родители вскоре теряют контроль над юным «суперменом». Ребенок убеждается в своей безнаказанности и начинает верить в то, что законы существуют не для него. Но рано или поздно он попадает в поле зрения правоохранительных органов.

Самая простая мера профилактики детского воровства состоит в том, чтобы его не провоцировать. Например, не разбрасывать деньги по квартире, а хранить в недоступном для ребенка месте. Может быть, такое место найти непросто, зато во многих случаях подобной меры вполне достаточно.

Помимо денег, иногда начинаются проблемы с вещами. Очень часто даже в самых обеспеченных семьях дети не имеют личных вещей — то есть не имеют возможности свободно распоряжаться вещами, в том числе дарить, портить и уничтожать. И поэтому не отвечают за них. В этой ситуации ребенок не осознает разницы между «моим» и «нашим». Он может взять из дома вещи, не воспринимая их продажу или дарение как кражу.

Важно четко очертить для ребенка границу между его собственными вещами и общими, которыми он имеет право пользоваться, но не имеет права распоряжаться. Многих родителей пугает идея, что часть вещей должна быть передана ребенку в «безраздельную» собственность. Им кажется, что таким образом они потеряют действенный рычаг контроля над ребенком — например, возможность отобрать у него велосипед, если он закончит четверть с тройками. Но именно отсутствие у ребенка опыта обладания собственностью провоцирует кражи.

Эффективным способом профилактики воровства является также выделение ребенку карманных денег. Собственные деньги воспринимаются детьми с большой ответственностью. Как правило, даже семилетние дети распоряжаются регулярно выдаваемой им суммой очень разумно, а лет с девяти начинают их копить на крупные покупки, что свидетельствует об успешном преодолении своей импульсивности. Поэтому из тех значительных сумм, которые тратятся на ребенка, стоит часть выдавать на руки. Это позволяет сэкономить не только деньги, но и нервы.

«Рыночное» воспитание

Основная «рыночная» черта — вера в собственный успех и в то, что судьба человека находится в его руках.

Та или иная система распределения, принятая в обществе (рыночная, уравнительная, патриархальная или корпоративная) диктует его членам определенные правила поведения и общения. Эти правила, в свою очередь, оказывают воздействие на привычки, вкусы, ценности и предпочтения людей.

Один из наиболее ярких примеров воздействия системы распределения на эволюцию культурных норм приведен в работе Эриха Фромма и Майкла Маккоби «Социальный характер в мексиканской деревне» (Fromm & Maccoby, 1970). Патриархальный уклад, сохранявшийся там до второй половины XX века, определял представления о наиболее уважаемых и достойных членах общины. Они должны быть трудолюбивыми, скромными, оказывать бескорыстную помощь соседям и не выделяться среди них ни достатком, ни образом жизни. Именно таких людей выбирали деревенскими старостами и именно им доверяли воспитание детей в местной школе.

Но с развитием товаро-денежных отношений все больше крестьян отправлялось в город на заработки. Это были те, кого считали «пропащими». В отличие от традиционных добродетелей скромности и отзывчивости, они демонстрировали амбициозность, индивидуализм и нежелание следовать предписанным нормам. Работая в городе, они больше не участвовали в общественных работах (ремонте церкви, строительстве дороги), но продолжали помогать своим семьям, посылая им деньги. В какой-то момент выяснилось, что общине гораздо выгоднее принимать от них денежные пожертвования, чем натуральные. Их стали больше ценить, а постепенно они завоевали уважение своим трудолюбием и достатком. Переворот в общинном сознании, который Фромм и Маккоби наблюдали в 1960-х годах, ознаменовался тем, что один из бывших маргиналов, вернувшихся в деревню, стал школьным учителем, то есть получил право прививать собственные ценности деревенским детям.

Авторы делают вывод о том, что в процессе социально-экономических изменений формируются новые экономические тенденции, к которым традиционный характер оказывается неприспособленным. А маргинальные типы, наоборот, могут найти себе оптимальное применение в новых условиях. В результате бывшие маргиналы становятся наиболее успешными членами или даже лидерами своего общества. Они приобретают власть изменять законы, системы образования и институты таким образом, что прежде второстепенные черты характера начинают получать социальную поддержку и воспроизводиться в следующих поколениях.

Выводы Фромма и Маккоби подтверждаются исследованиями, проведенными в Нигерии (LeVine, 1966), где было обнаружено существенное различие в уровне мотивации достижения и других ценностях между географическими областями страны. Эти различия объясняются проникновением в некоторые районы страны конкурентной экономики, основанной на рыночных отношениях. В таких условиях люди, ориентированные на личные достижения, которые в традиционной социальной системе не вписывались в норму, занимают ведущие позиции, а их тип личности становится предпочтительной культурной моделью.

Исследования в Мексике и Нигерии показывают, что экономические институты воздействуют на культурную эволюцию двояко: во-первых, увеличивая материальное благосостояние людей, проявляющих определенные черты характера, а, во-вторых, изменяя систему воспитания и сам процесс культурного наследования характера.

С точки зрения Фридриха Хайека, одна из привлекательных черт рынка — то, что он является «системой, в которой плохой человек может принести меньше всего вреда» (Hayek, 1948). Рыночные институты минимизируют требования к «человеческому капиталу», сокращая потребности общества в братской любви, патриотизме, милосердии и солидарности.

Условия, при которых благородное поведение вознаграждается, — это длительные взаимоотношения в узком кругу людей, где есть возможность применить санкции за нарушение социальных норм и где приобретает огромную роль репутация человека. Безличная и эфемерная природа рыночных отношений отрицательно влияет не только на «спрос», но и на «предложение» таких социально одобряемых черт характера, как надежность, великодушие или ответственность.

Чему же учит рынок? Многие исследователи считают основной «рыночной» чертой самоатрибуцию, то есть веру в собственный успех и в то, что судьба человека находится в его руках. Если это так, то тогда степень выраженности этого качества человека должна зависеть от его успеха в рыночной деятельности. И действительно, уровень дохода коррелирует с самоатрибуцией сильнее, чем уровень образования и другие демографические характеристики. Белые в Америке демонстрируют более высокую степень самоатрибуции, чем афроамериканцы; мужчины обладают бóльшей самоатрибуцией, чем женщины; внутренний локус контроля увеличивается с возрастом и достигает своего пика в середине жизни (Birren et. al., 1983; Gurin & Gurin, 1976).

To, чему учит рынок, зависит не только от успеха, измеряемого уровнем дохода, но и от позиции, занимаемой человеком в структуре рыночной ситуации. Существенной особенностью рынка труда является то, что наемный работник частично передает своему нанимателю контроль над своими действиями.

В течение трех десятилетий М. Кон и его соавторы изучали взаимосвязь между положением людей в служебной иерархии и их отношением к самостоятельности и независимости детей, их интеллектуальной гибкости, их собственной самостоятельности (Kohn et al., 1990). В результате исследователи пришли к выводу, что опыт служебной самостоятельности оказывает глубокое влияние на ценности, ориентацию и даже когнитивные процессы людей. Люди, проявляющие самостоятельность на работе, склонны также проявлять ее и в других областях жизни (в частности, в области досуга и воспитания детей). У таких людей меньше выражены авторитарные черты.

Воспитательные практики всех культур соответствуют их экономической организации. Изучение 79 дописьменных обществ (Barry et al., 1959) показало, что в обществах, где преобладают охота и собирательство, воспитание направлено на формирование независимости и самостоятельности, а в сельскохозяйственных обществах — на послушание.

Возникновение рыночных отношений и разделение труда привело к трансформации практики социализации. Эрнст Геллнер описывает этот процесс в своей книге «Нации и национализм» (Gellner, 1983):

«В замкнутом мире племенного или сельскохозяйственного сообщества общение протекало в соответствии с определенным контекстом, где тон, жест, личность и ситуация значили все. […] Для членов такого тесного сообщества эксплицитное выражение множества контекстуальной информации является излишним педантизмом. […] Однако требования современной экономики обязывают нас взаимодействовать вне зависимости от контекста со всеми, с кем мы сталкиваемся для непродолжительных контактов. Это требует точности коммуникации между незнакомыми людьми, разделяющими общие значения, переведенные в стандартные идиомы, в том числе и письменные. Такое общество требует внешнего образования, в котором индивид воспитывается специалистами, а не членами своей малой группы».

В результате появляются школы, «образовательные фабрики», куда родные передают ребенка «для обработки». Универсальная школьная практика является формой передачи детям господствующей культурной модели, беспрецедентной по своей централизации и независимости от ценностей семьи.

Мы довольно мало знаем о культурном воздействии этой формы социализации, поскольку большинство исследований в педагогической психологии посвящено когнитивному развитию, а не развитию ценностей и личности. Каким бы ни было влияние школы на личность, оно оказывается непрямым.

Существует несколько попыток выделить личностные черты, вырабатываемые школой, которые влияют на успешную адаптацию индивида к рыночным отношениям. Так, предполагается, что школа учит человека ценить время, сокращать бесполезные усилия и устанавливать партнерские отношения с авторитетными фигурами, что впоследствии положительно сказывается на трудовой деятельности человека.

Ричард Эдвардс в 1970-е годы предпринял исследование, стремясь выяснить, совпадают ли те личностные черты, которые ценят и вознаграждают школьные учителя в своих учениках и работодатели в своих работниках (Edwards, 1977). Автор пришел к выводу, что работодатели ценят в своих работниках настойчивость, надежность, последовательность, пунктуальность, тактичность, идентификацию с работой и сочувствие, тогда как коллеги больше ценят друг в друге независимость и творческие способности. Те же самые черты, что и работодатели, ценят в своих учениках и учителя средних школ.

Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 110; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 24 25 26 27 282930 31 32 33 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!