О системе в настоящей войне с Пруссией.
Т О M XXIII .
Год девятый. СЕНТЯБРЬ-ОКТЯБРЬ-НОЯБРЬ-ДЕКАБРЬ. 1878 год.
С.-ПЕТЕРБУРГ
ТИПОГРАФИЯ В.С. БАЛАШЕВА
Екатерининский канал, между Вознесенским и Марьинским мостами, № 90-1
1879
РУССКИЙ ДВОР В 1761 ГОДУ,
Перевод с французской рукописи Лафермиера, хранящейся в библиотеке
Его Императорскаго Высочества Государя Великаго Князя Константина
Николаевича в городе Павловске.
В "Русской Старине" изд. 1878 года, том XXI, стр. 325—346, с благосклоннаго разрешения Его Императорскаго Высочества Государя Великаго Князя Константина Николаевича, напечатан довольно важный памятник по отношению к истории первой половины ХVIII-века, именно: примечание одного лица—как есть основание полагать, историографа Герарда Миллера — на письма лэди Рондо о России в царствование Анны Иоанновны, перевод немецкой рукописи, принадлежащей Павловской дворцовой библиотеке Его Высочества. В той же библиотеке находится, между многими другими историческими материалами, заметки на французском языке о Русском дворе, и русской политике в конце царствования императрицы Елисаветы Петровны. Нам неизвестно, кому принадлежат эти заметки, но писаны оне рукою Лафермиера, бывшаго в последствии, в 1770— 1780-х годах, секретарем великаго князя Павла Петровича, и хотя оне передают со6ытия и характеристики, уже известныя из многих ныне обнародованных документов, как-то из депеш иностранных при Руссом дворе послов, из отдельных монографий, мемуаров и целых исторических сочинений, тем не менее, как заметки очевидца-современника, не могут не быть интересны, и должны быть сохранены на страницах историческаго издания, посвященнаго изучению преимущественно новейшей отечественной истории. В этих видах, заметки о Русском дворе 1761 года, с благосклоннаго разрешения Его Императорскаго Высочества Государя Великаго Князя Константина Николаевича,
|
|
|
188
помещаются ныне в «Русской Старине». Читатели нашего издания припомнят при этом случае, что дворцовая библиотека в г. Павловске сохранив таким образом довольно много вполне драгоценных памятников для отечественной истории XVIII века, которые последовательно и явились в «Русской Старине»—из них особенно замечательны Записки Манштейна (при «Русской Старине» изд. 1875 г.).
Ред.
I .
Императрица Елисавета Петровна .
Девятнадцатилетнее царствование этой государыни 1) дало всей Европе возможность ознакомиться с ея характером. В ней привыкли видеть государыню, исполненную доброты и гуманности, великодушную, либеральную и щедрую, но легкомысленную, безпечную, питающую отвращение к делам, любящую сверх всего удовольствия и развлечения, верную скорей своим вкусам и привычкам, чем страстям и дружбе, до крайности доверчивую и всегда находящуюся под чьим нибудь влиянием.
|
|
|
Все это и теперь еще верно до некоторой степени, но года и расстроенное здоровье, произведя постепенныя изменения в ея организме, отразилась также и на ея нравственном состоянии. Так, например, любовь к удовольствиям и шумным празднествам уступила в ней место расположению к тишине и даже уединению, но не к труду. К этому последнему императрица Елисавета Петровна чувствует большее нежели когда либо отвращение. Для нея ненавистно всякое напоминание о делах, и приближенным нередко случается выжидать по полугоду удобной минуты, чтобы склонить ее подписать указ или письмо.
В течение настоящей длинной зимы (1760—1761 гг.),императрица всего только раз показывалась в публике (в праздник св. Андрея), а с тех пор по самую Пасху (греческаго стиля и по 15-е апреля нашего) она не выходила из своих покоев, куда запиралась совершенно одна в частых припадках меланхолии или где забавлялась с детьми и маленькими калмыцкими де-
1 ) Писано в мае месяце 1761 года.
189
вочками 1). Принимая же у себя общество, она выносила присутcтвие только самаго ограниченная числа придворных 2).
|
|
|
Кроме истерических припадков, симптомов потери (крови), совершающейся у нея постепенно, и другой местной болезни, императрица Елисавета в течение всей настоящей зимы страдала еще от раны на ноге, но ни за что не хотела ни лечиться, ни следовать какому бы то ни было режиму. Она ни с кем не желает советоваться, кроме одного лекаря по имени Фуасавье (?), но он не иное что как цирюльник и ниже всякой посредственности.
В этом состоянии она еще сохраняет страсть к нарядам и с каждым днем становится в отношении их все требовательнее и прихотливее. Никогда женщина не примирялась труднее с потерей молодости и красоты. Нередко, потратив много времени на туалет, она начинает сердиться на зеркало, приказывает снова снять с себя головной и другие уборы, отменяет предстоявшее театральное зрелище или ужин, и запирается у себя, где отказывается кого бы то ни было видеть.
В общество она является не иначе как в придворном костюме из редкой и дорогой ткани самаго нежнаго цвета, иногда белой с серебром. Голова ея веегда обременена бриллиантами, а волосы обыкновенно зачесаны назад и собраны на верху, где связаны розовой лентой с длинными, развевающимися концами. Она, вероятно, придает этому головному убору значение диадемы, потому что присвоивает себе исключительное право его носить. Ни одна другая женщина в империи не смеет причесываться так, как она.
|
|
|
1) Различныя черты этого характера и других, с какими нам придется иметь дело, заставляют нас прибегать к подробностям, которыя на первый взгляд могут показаться мелочными. Примеч. автора.
2) Ее успешно развлекает н забавляет один тенор из ея хора, буффон н мимик, по имени Компани. Он имеет свободный к ней доступ н даже допускается у ея столу во время маленьких, интимных ужинов, что дает ему известнаго рода положение. Граф Эстергази часто с ним виделся н приглашал его к себе обедать. Личность эта действительно забавна, вовсе не глупа и была ему не безполезна. Примеч. автора.
190
Удовольствия стола наполняли прежде значительную часть ея времени. С целью внести в них по возможности более свободы и безцеремонности, она часто заставляла давать себе ужины придворных и посланников, к которым нередко даже являлась неожиданно. Ужины эти, всегда продолжительные и веселые, обыкновенно оканчивались импровизированным балом. Теперь обо всем этом нет более и речи. Императрица, правда, никогда не обедает одна, но весьма редко не у себя дома. Ужины ее становятся все короче и скучнее. Она за ними ничего не пьет, кроме воды или, вернее, квасу 1) и венгерскаго вина, но вне стола сильно возбуждает в себе кровь сластями и ликерами.
Особенно печально проводит государыня Великий пост. Она не терпит рыбы, но не смеет есть не только мяса, но и яиц, масла и молока: все это одинаково воспрещается суровыми правилами этого поста. Благочестие последователей греческаго веpoисповедания главным образом заключается в строгом держании постов, и императрица Елисавета. которая с каждым днем становится все набожнее, предпочитает (скорее) разстраивать ce6е здоровье, чем подавать подданным пример нарушения поста. Примеру же своего воздержания она требует, чтобы все следовали. Никто при ея дворе, ни первый министр, ни даже самый фаворит, не осмеливаются нарушать пост иначе, как самым секретным образом.
Но, ни эта крайняя точность в исполнении обрядов, ни суеверное (??) поклонение святым и иконам, ни страсть к построению церквей и монастырей 2), что все составляет отличительныя черты греческой набожности, — нисколько не препят-
1) Квас—это приведенное в брожение тесто, разведенное водой, что составляет весьма прохладительный напиток. Примеч. автора.
2) Императрица воздвигла много громадных зданий в этом роде. В бытность мою в Петербурге, она вспомнила, что св. Иоанн Дамаскин, один из всех святых греческаго календаря, не имеет в империи церкви, и немедленно ассигновала на постройку ея100 тысяч рублей, поручив наблюдение за этим делом графу Чернышеву, единственно по той причине, что он носил имя вышеупомянутаго святаго. Примеч. автора.
191
ствуют наслаждаться жизнью. Эти подвиги, напротив, как бы служат противодействием греху и содействуют тому, чтобы поддерживать душу в равновесии между добром и злом. Таково учение монахов н попов, и императрица Елисавета с ним сообразуется
Обстоятельства, столь сильно разстроившия здоровье императрицы Елисаветы Петровны, имели также большое влияние и на ея нрав. Сквозь всю ея доброту и гуманность, доведенную до крайности безразсудиым (?!) обетом 1), в ней нередко просвечивают гордость, высокомерие, иногда даже жестокость, но более всего—подозрительность. В высшей степени ревнивая к своему величию и верховной власти, она легко пугается всего что может ей угрожать уменьшением или разделом этой власти. Она не раз выказывала по этому случаю чрезмерную щекотливость2). За то императрица Елисавета вполне владеет искусством притворяться. Тайные изгибы ея сердца часто остаются недоступными даже для самых старых и опытных придворных, с которыми она никогда не бывает так милостива, как в минуту, когда решает их опалу. Она ни под каким видом не позволяет управлять собой одному какому либо лицу, министру или фавориту, но всегда показывает, будто делить между ними свои милости и свое мнимое доверие.
1)Обет этот, данный ею в ночь своего заговора и вступления на престол, заключается в том, что она в течение всего своего царствования никого не лишит жизни. Она до сих пор веpнo это выполняет: 70,000 преступников (?!) заслуживших смертную казнь и теперь живут на ея иждивении; за ними присматривают 20,000 человек, и хотя они приговорены к каторжной работе, тем не менее, в течение, по крайней мере, шести месяцев в году, ничего не делают вследствие климатических условий страны, где снега часто не позволяют работать ни над дорогами, ни над возведением укреплений.
Примеч. автора.
2)Она не терпит титула великий в приложении к придворным чинам и в особенности к званию великаго канцлера, хотя обычаем принято так называть перваго министра. Однажды Бестужев так называл себя в ея присутствии. — «Знайте, — сказала она ему,—что в моей империи только и есть великаго, что я, да велакий князь, но и то величие последняго не более, как призрак». Примеч. автора.
192
Бестужев думал систематически управлять ею посредством страха, и с этой целью постоянно возбуждал в ней недовеpиe к великому князю Петру Федоровичу — и обратно. Это ему удавалось в течении двенадцати лет. Раскрытие его хитростей было чуть ли ни единственной причиной падения этого министра. С той поры императрица Елисавета стала еще гораздо сдержанное и щекотливее во всем, что касается ея влияния на дела. Досада по поводу того, что она в течении стольких лет давала себя обманывать и позволяла собой управлять человеку, котораго ненавидела, и по сю пору отражается на ея приближенных, когда те с жаром ее о чем нибудь просят или настойчиво побуждают, ее принять какую либо меру. Трудно решить, какую из иностранных наций она предпочитает прочим. По видимому, она исключительно, почти до фанатизма, любит один только свой народ, о котором имеет самое высокое мнение, находя его в связи с своим собственным величием. В детстве она училась языкам немецкому и французскому. Вследствие ли частых сношений с немцами или увлекаясь примером матери, императрицы Екатерины 1), глубоко преданной этой нации, которую она считала своею собственною, только императрица Елисавета в ранней молодости тоже их очень любила. Но поддержка, которую немцы оказывали императрице Анне и принцессе Мекленбургской (Анне Леопольдовне), а также все, что ей самой пришлось вынести в период их управления империей, с течением времени превратили ея любовь к ним в ненависть. Если же допустить, что она предпочитает которую нибудь из иностранных наций, то это разве нашу (т. е. французскую). По крайней мере, ей очень нравятся наш театр, наши моды и наши песни.
В заключение, императрице Елисавете нельзя отказать в качествах сердца, но им недостает устойчивости и выдержки.
1) Она была лифляндка, а все лифляндцы считают себя немцами.
Примеч, автора.
193
Судьба несчастнаго Лестока и некоторых других служит доказательством того, что она умела быть неблагодарной—из трусости и несправедливой—по слабости; не мудрено, если она еще сделается жестокой—из суеверия.
Что касается, до качеств ума, то ей тоже нельзя в них вполне отказать, но своего рода безпечность или умственная леность, от которой в ея годы уже не излечиваются, препятствует ей исполнять многия из обязанностей, неразлучных с ея высоким саном. Из великаго искусства управлять народом, она усвоила себе только два качества: уменье держать себя с достоинством и скрытность.
Впрочем, ея с каждым днем все более и более разстраивающееся здоровье не позволяет надеяться, чтобы она еще долго прожила. Но это тщательно от нея скрывается и ею самой—более всех. Никто никогда не страшился смерти более чем она. Это слово никогда не произносится в ея присутствии. Ей невыносима самая мысль о смерти. От нея усердно удаляют все, что может служить напоминанием о конце. В случаях придворнаго траура, она никуда не показывается, чтобы не надевать чернаго и не видеть его. В городе не бывает ни погребальнаго звона, ни похоронных процессий. Слабость эта, простительная ея полу, не находит себе извинения в особе, облеченной ея саном, так как заставляет ее пренебрегать обязанностью, в силу которой ей надлежало бы заранее сделать необходимыя распоряжения на случай своей смерти. Это может повести к последствиям, которых нельзя ни достаточно предвидеть, ни достаточно предупредить.
194
II
В. К. ПЕТР ФЕДОРОВИЧ.
Великий князь представляет поразительный пример силы природы или, вернее, первых впечатлений детства. Привезенный из Германии тринадцати лет, немедленно отданный в руки русских, воспитанный ими в религии и в нравах империи, он и теперь еще остается истым немцем и никогда не будет ничем другим.
В нем, действительно, есть доля сходства с его дядей, Карлом XII, и с его дедом, Петром Великим, но, к сожалению, сходство это чисто внешнее. Он подражает обоим в простоте своих вкусов и в одежде. Вид у него вполне военнаго человека. Он постоянно затянут в мундир, такого узкаго и короткаго покроя, который следует прусской моде еще в преувеличенном виде. Кроме того, он очень гордится тем, что легко переносит холод, жар и усталость. Враг всякой представительности н утонченности, он занимается исключительно смотрами, разводами и обучением воспитанников ввереннаго его попечениям Кадетскаго корпуса 1). Лето он проводит в Ораниенбауме, в тесном кругу оставленных ему немцев, которых он называет своими министрами и генералами 2). От Петра Великаго он главным образом наследовал страсть к горячительным напиткам и в высшей степени безразборчивую фамильярность в обращении, за которую ему мало кто благодарен. Народ опасается в нем проявления современем непреклонности дяди и жестокости деда, но приближенные считают его легкомысленным и непостоянным, и тем успокоивают себя.
Как бы то ни было, однако существуют факты, доказываю-
1) Их от 1.500 до 1,800. Между ними весьма мало его подданных (?!) и ни одного русскаго. Это смесь всевозможных национальностей, преимущественно немцев, под командой иностранных же офицеров.
2)Один из них соединяет в себеоба титула и пользуется безграничным доверием великаго князя. Это барон Брокдорф, который современем может сделаться важным лицом. Он сильно ухаживает за нашими посланниками и министрами, в надежде, что покровительство короля доставит ему орден Белаго Орла, довольно распространенный в Петербурге. Пока он имеет только орден св. Анны который мало ценится.
Прим. автора.
195
щие, что он, по крайней мере, способен к упрямству. Так, например, он выказывает редкую стойкость в мнении, касательно вопроса о делах Курляндии и об обмене Шлезвига. Распоряжение императрицы на счета Курляндии, которую она как бы до известной степени принесла в дар саксонскому принцу Карлу, не перестает возбуждать в нем протест. Выражение своей ненависти к этому принцу великий князь довел до того, что даже намеревался вызвать его на дуэль. Кроме того, всей Европе известно, как он до сих пор постоянно отказывается от всякаго соглашения относительно своих прав на Шлезвиг.
Никогда нареченный наследник престола не пользовался менее народною любовью. Иностранец по рождению, он своим слишком явным предпочтением к немцам то и дело оскорбляет самолюбие народа, и без того в высшей степени исключительнаго и ревниваго к своей национальности. Мало набожный в своих приемах, он не съумел приобрести доверия духовенства. Если подозрительный нрав императрицы Елисаветы, а также интриги министров н фаворитов, отчасти и держат его вдали от государственных дел, то этому, утверждают многие, еще более содействует его собственная безпечность и даже неспособность. Вследствие этого он не пользуется почти никаким значением ни в сенате, ни в других правительственных учреждениях. Погруженные в роскошь и бездействие, придворные страшатся времени, когда ими будет управлять государь, одинаково суровый к самому себе и к другим. Казалось бы, что военные должны его любить, но на деле не так. Они видят в нем черезчур строгаго начальника, который стремится их подчинить дисциплине иностранных генералов. В особенности дурно расположен к нему многочисленный и в высшей степени безполезный (?!) корпус гвардейцев, этих янычар Российской империи(!!)> гарнизон которых находится в столице, где они как бы держат в заточении двор (!?). Сама императрица нашла в их среде безопасность только благодаря тому, что, оставив их без начальника, объявила сама себя командиром их трех полков.
196
У Воронцовой две сестры красавицы 1),но он предпочел ее, безобразие которой невыразимо и не искупается ни хорошим сложением, ни белизной кожи. Даже великая княгиня н та весьма довольна этой (дружбою), к упрочению которой сама не мало содействовала, так как не придает ей никакого значения. Девица эта впрочем, не лишена ума, и при случае, конечно, съумела бы воспользоваться своим положением, еслиб на то представлялась хоть малейшая возможность.
Казалось бы, что разъяснение недоразумений, причинившее падение Бестужева, должно бы было произвести сближение между императрицей и великим князем и, породив между ними доверие, предостеречь их в будущем от дальнейших интриг мннистров и фаворитов. Но этого не случилось. Тетка остается по прежнему холодна и неприступна, может быть, вследствие своей слабости, племянник почтителен, но без малейшей нежности и, может быть, из робости, никогда у нея ничего не просит. Они видятся только ради приличия и между ними нет ни дружбы, ни доверия.
Говорят, великий князь не любит нас, французов. Я думаю, что это правда. После немцев первое место в его сердце занимают англичане, нравы и обычаи которых ему сроднее наших. К тому же лондонский кабинет всегда относился к нему чрезвычайно мягко и осторожно, а кружок поселившихся в Петербурге и пользующихся большим почетом английских негоциантов выказывает много к нему уважения. Сам он со многими из них обращается скорее как с друзьями, чем как с кредиторами. Его считают вполне преданным интересам Пруссии и я этому верю. Склонность великаго князя в этом отношении объясняется еще его пристрастием к мельчайшим подробностям военной дисциплины. Очевидно, он избрал прусскаго короля себе в образцы и герои, но в этом отношении с ним за одно все другие государи, разделяющие его вкусы, хотя бы даже они были в числе врагов этого короля.
Что касается венскаго двора, то он вообще никогда ни-
1) Графиня Бутурлина и княгиня Дашкова, дочери сенатора Романа Ларионовича, брата великаго канцлера. Примеч. автора.
197
мало не заботился о том, чтобы щадить великаго князя, который считает его сторонником Иоанна Антоновича. Одним словом, он не любит Австрии, а та, в свою очередь, не любит его. Расхода на содержание великаго князя и великой княгини распределяются императрицей. Они вместе с детьми живут под одной кровлей с ея величеством1), исключая летняго времени, которое проводят в Ораниенбауме. Содержание их роскошно, но они терпят недостаток в наличных деньгах и потому имеют много долгов, которые, по всем вероятностям, не будут уплачена ими при жизни императрицы.
III .
О системе в настоящей войне с Пруссией.
Достоверно, что императрица Елисавета первоначально вмешалась в эту войну по двум причинам. Одна из них заключалась в чувстве справедливости и великодушия, которой побудило ее оказать помощь своим союзникам. Другая — в личной злобе и досаде на короля прусскаго.
1) Это тем для них неудобнее, что Зимний дворец, в котором они живут восемь месяцев в году, имеет вид огромной деревянной клетки. Он весь сквозной, так что ни войти в него, ни выйти из него нельзя нначе как чтобы все видели. Этот дворец *)(императрица в нем живет пока отстраивается по ея приказанию другой, новый) имеет еще то неудобство, что в нем чрезвычайно тесно для всей семьи, исключая самой императрицы. В течении целой зимы он не иное что, как приличная тюрьма. Великий князь забавляется там стрельбой в цель, чему предается, может быть, с излишнею страстью, но это не безполезно для его здоровья в климате, где господствует скорбут. Вечера свои он, за исключением Великаго поста, обыкновенно проводит в театре. Ужины его всегда продолжительны и он иногда их устраивает вне дома, в обществе, которое, по крайней мере в глазах императрицы, слывет предосудительным. Кроме того, он курит табак, пьет пиво и водку, что вовсе не совпадает с изящными и утонченными приемами двора, которые тот заимствовал у нашего. За то это вполне согласно с нравами не только массы народа, но и русского дворянства, духовенства и военнаго класса. Удивительно, что нация осмеливается порицать в одном только великом князе образ жизни, который так свойствен северному климату и так согласен не только с примером Петра Великаго но и вообще с незапамятных времен установившимися в России обычаями . Примеч. автора,
*) На Невском проспекте, близ нынешняго Полицейскаго моста. Ред.
198
Первая из этих причин, похвальная в принципе и уважительная в применении, нетерпима в здравой политике, потому что злоупотребления, какия всегда в подобном случае совершаются, на свой собственный счет превращаюсь в донкихотство.
Вторая причина, гораздо более действительная в мелочах, потому что вытекает из самолюбия, в важных случаях приобретает силу только вследствие интриг и внушений лиц, заинтересованных в возбуждении этого самолюбия.
В императрице Елисавете то было плодом продолжительных происков Бестужева, действовавшаго за одно с венским и дрезденским дворами. Он в этом случае довел ея раздражение до такой степени, что уже в последствии сам не мог его более сдержать.
Но одобряя идею славы и мести, которая составляла единственную цель государыни, люди, пользовавшиеся ея доверием, что касается их самих, не ограничивали своих видов одним только должным воздаянием за обиды и наказанием (Фридриха II) за эпиграммы. Личный интерес прежде всего указывал им на обильную жатву трактатов и договоров. Я говорю—жатву, потому что за все это дорого платится наличными деньгами, из чего следует, что русский кабинет всегда любил сочинять трактаты и писать договоры. Однако, выигрывая с одной стороны, они, казалось бы, должны были терять с другой, потому что им, по видимому, предстояло лишиться частых услащений, к которым они привыкли со стороны Англии. Но эта потеря была только кажущаяся, Чем более британский кабинет будет заинтересован в том, чтобы поддерживать в Петербурге равновесие между своим влиянием и нашим,—тем более следовало надеяться на усиленную дозу противоядия. Так, каждый, следуя обычаю заботиться прежде о себе, находил свою выгоду в том, чтобы Россия приняла участие в союзе против короля прусскаго.
К этими частным и личным причинам впрочем присоединялись также и весьма уважительные государственные интересы.
Новая держава, увеличенная остатками Швеции с помощью Петра Великаго, видевшаго от нея одну только неблагодарность, еще расширила свои пределы на счет Австрии, благодаря слишком долгой терпимости со стороны России. Со времени уважения
199
Швеции, эта держава была одна в состоянии противодействовать безграничной власти, какую Poccия себе присвоила на севере. Честолюбивый и предприимчивый государь мог бы даже воспользоваться первым удобным случаем, чтобы помочь Польше свергнуть с себя иго, или Швеции—возвратить себе по крайней мере независимость. Таким образом, делу Петра Великаго, которое настоящее царствование Елисаветы еще увенчало, угрожала гибель, если будет упущен этот случай унизить короля прусскаго и привести наконец в исполнение давно проектированный план раздела его владений, что поставило бы его самого и преемников его в невозможность что либо предпринять в будущем.
Что касается до военных издержек, то, благодаря субсидиям, контрибуциям и хорошим зимним квартирам, вся тяжесть их должна была пасть на союзников и врагов. Здесъ, как и повсюду, предполагалось, что дело шло только об одном единственном походе и всему надлежало в самом скором времени окончиться миром, условия котораго предпишет Россия.
С этой точки зрения вопрос и был первоначально представлен императрице. В тот момент никто не говорил ей ни о завоеваниях, ни о вознаграждениях. Она, в свою очередь, умалчивала о них в манифестах. Но когда война затянулась, а вместе с тем увеличились издержки, субсидии уменьшились, о контрибуциях и зимних квартирах не было и речи, тогда оказалось, что все обманулись в своих расчетах и для продолжения войны пришлось искать более основательных поводов, чем те, которыми руководились при начале ея. Было предложено овладеть Пруссией.
Сначала предложение имело мало успеха. Императрице и в голову не приходила подобная мысль, а канцлер тоже не осмелился бы явиться ея автором. Он совершенно естественно должен был остерегаться мер и обязательств которыя могли продлить существующия затруднения или создать новыя. Мне известно, что самые первые толки об этом пришлись ему не по вкусу, но во время дальнейших прений были выдвинуты вперед такие убедительные и блестящие доводы, в пользу которых уже успели расположить и императрицу, так что Воронцов не мог более противиться общему потоку.
200
Камергер Шувалов взял на себя сделать первый приступ по этому вопросу к императрице, постоянно занятой мыслью о славе своего царствования. Напомнив ей, что приобретение некоторых частей Финляндии было ценой ея побед над Швецией, он представил ей, чтоцелое королевство, присоединенное к ея обширным владениям, увековечит ея славу гораздо прочнее всех подвигов ея войск в настоящей войне и что, наконец, она обязана пред империей и пред самой собой получить вознаграждение за кровь, до сих пор напрасно пролитую, и за потраченныя сокровища.
К этим, столь соблазнительным, для личнаго честолюбия, доводам, братья Шуваловы и сенатор Неплюев присоединили еще другие, касавшиеся политических интересов Poccии.
Первые два доказывали, что покорение Пруссии даст возможность окончательно поработить Польшу; что город Данциг тогда будет существовать только по милости России. Запертый, так сказать, со всех сторон близким соседством русских войск, он под самым ничтожным предлогом может сделаться их добычей. Или же, если его оставить существовать, его легко можно будетъ обложить контрибуцией под страхом постоянных притеснений, которых он не будет в состоянии избегать. Таким образом был бы приведен в исполнение любимый план Петра Великаго, заключавшийся все в большем и большем приближении к границам Германии и в занятии позиции, которая поставила бы Россию в возможность управлять ея судьбами. Наконец, раскидываясь все дальше и дальше вдоль берега Балтийскаго моря, была-бы достигнута еще другая великая цель этого императора—касательно флота и торговли.
Неплюев, вполне соглашаясь с братьями Шуваловыми на счет вопроса о покорении Пруссии, однако расходился с ними, что касалось употребления, какое следовало из нея сделать. Он предлагал ее некоторым образом отдать Польше, получив взамен от последней польскую Россию. Польша тем самым была-бы совсем заперта со стороны Украины и это сильно затруднило бы ея сношения с Турцией. Вследствие этого у нея была бы отнята последняя опора, на какую она могла расчитывать после падения короля прусскаго. К русской державе таким образом было бы присоединено несколько отре-
201
занных от нея провинций, что придало бы особенный блеск и значение титулу Самодержицы Всероссийской.
Эта последняя мысль чрезвычайно как понравилась императрице и на ней, по видимому, остановились, по крайней мере на нее ссылались в объяснениях, с какими в течение прошлой (1760 г.) зимы обращались к нам, да вероятно, и к остальным союзным дворам. Я сомневаюсь однако, чтобы петербургский кабинет искренно намеревался сообразоваться с этим планом, так как сделал оговорку на счет вышеупомянутаго обмена, замечая, что он может состояться в последствии. К тому-же тут бы еще представилось важное затруднение, проистекающее из самой сущности дела, а именно: подобный, обмен мог бы состояться не иначе как с разрешения сейма, то-есть с его единодушнаго согласия, что, как известно, физически невозможно.
Должно полагать, что мысль об этом обмене была пущена в ход единственно с целью успокоить Европу, союзников и даже самую Россию и разсеять совершенно основательныя опасения, какия должно было вызвать намерение овладеть Пруссией.
Мы прежде всего имели в виду указать на причины, которыя побудили петербургский двор начать и продолжать войну с прусским королем. Нам остается еще разобрать те причины, какими он станет руководиться в переговорах о мире1).
1) Как на документ, разъясняюший настоящия заметки, можно указать на проект присоедянения покореннаго королевства Прусскаго, к Poccии, составленный русским кабинетом и утвержденный императрицеюЕлисаветою Петровною 30-го преля 1760 г. См. "Русскую Старину" изд. 1873 г., тот VII, стр. 705-713. Ред.
202
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 44; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!