Конец жизненного пути Шейбани-хана
Солнце власти и счастья его (Шейбани-хана), достигнув апогея совершенства, одарив светом своей власти, звездой своего счастья великих людей, в 916 году скрылось за завесой исчезновения, [согласно стиху]: «Пока не скрылось оно за завесою» 216. Солнце на небе деяний и уповании его погасло на западе мученической смертью за веру.
Двустишие
Какое горе, государь-мученик погиб мученической смертью,
Солнце [его] склонилось к закату и скрылось. /31а/ [83]
Для умных людей с лучезарными, как солнце, помыслами ясно и очевидно, что во всяком совершенстве заложена гибель и всякое благородство на краю греха. Мисра: Да, да, за всяким совершенством следует гибель.
Это страшное событие [можно] изложить вкратце следующим образом.
Тот правосудный государь, справедливый [Шейбани-хан] был занят священной войной против неверных и мятежников. Он прилагал усилия для изгнания врагов веры, для истребления насильников, которые являются сторонниками дьявола. В частности, когда [Шейбани-хан] восседал на троне власти в Хорасанском вилайете и поднимал знамя господства выше величия и славы, он постоянно отправлял послов к величайшему [шаху] недостойных людей, путеводителю всех презренных людей шаху Исма'илу 217, государю, подобного которому по величию и славе негодная толпа еретиков никогда не имела. Все время он (Шейбани-хан) предлагал следующее: «Выбирай одно из двух: или встань на путь своих предков, которые придерживались похвальных обычаев суннитов и [мусульманской] общины, или готовься к битве и сражению, к боям и побоищам и встань на путь отклонения от истины».
|
|
|
После того как они много раз обменялись посланиями и послами, из Ирака Арабского и Персидского шах Исма'ил собрал для сражения войско из неверных и грешников, войско из злых и грубых людей, со всем старанием он снарядил целую армию и выступил против Шейбани-хана. Он настиг его величество [Шейбани-хана] в Мервском вилайете. Несмотря на то, что в то время у стремени августейшего хана было немного людей, от сильного желания [напасть на врага] он [счел] за честь [для себя вступить] в священную войну и, разорвав цепи жизни, устремился на врага. Когда враг вознамерился повернуть поводья для бегства, ханское войско настигло его. После встречи войско неверных и войско мусульман с обеих сторон выстроили ряды друг против друга наподобие Искандеровой стены. Отряды войск правоверных и бесчисленные войска еретиков заволновались, как морские волны, и, подняв крик, прервали дыхание в груди судьбы. Перо предопределения начертало на ясном челе этого государя, покорителя мира [Шейбани-хана] письмена о мученической смерти за веру. Поэтому во время битвы и сражения люди, отклонившиеся от пути истины, одержали победу и удостоили чести мученической смерти за веру этого достойного государя вместе с огромным числом людей. Остальных борцов за веру из войска правоверных, благословенного, верного, надежного войска, они рассеяли и разгромили. Коранический стих: «Решение — только у Аллаха» 218 — подтвердил мудрость, [выраженную в стихах]: «Аллах решает то, что захочет!» 219. По случаю горестного события, [постигшего] его величество [Шейбани-хана], ученые составили хронограмму на его мученическую смерть из следующих слов: «Красная шапка» 220.
|
|
|
Месневи
[Не всегда] одинаково вращается небосвод,
Иногда он делает [людей] радостными, иногда — молящими о помощи,
На этой равнине (т. е. в мире) нет [ничего], кроме праха красавиц, /31б/
В этой большой чаше нет ничего, кроме крови царей,
В любом куске кирпича, что мы видим,
Череп Кайкубада 221 и Искандара.
После победы и торжества шах Исма'ил вошел в Мерв и произвел массовое истребление населения. Он разрушил крепостные башни и стены Мерва и вернулся в Герат. [84]
Краткое изложение, событий, связанных с Убайдулла-ханом, повествование о жизненных обстоятельствах этого счастливого государя
|
|
|
Убайдулла-хан ибн Махмуд-султан ибн Шах-Будаг-султан ибн Абу-л-Хайр-хан по праву был справедливый и набожный, он широко прославился в деле управления государством.
Месневи
[Он наделен] счастьем, [ярким], как солнце, он облечен властью,
Славный, как Фаридун, он обладает троном, подобным [трону] Джамшида,
[Он] — блестящий, жемчуг в шкатулке счастья,
Сверкающая звезда в зодиаке славы.
Для возвышения знамени Мухаммада, для поднятия знамен веры Мухаммада, да благословит Аллах его, его дом, да приветствует, он постоянно распространял знания о шариате, все время он укреплял народ избранника [бога Мухаммада], защищал великие предписания пророка. Он прилагал исключительные старания и усилия в уничтожении столпов ереси, в разрушении основ отклонения от пути истины.
Месневи
Благословенный шах, у которого двор как у Искандара,
Он — яркий месяц, силен, как лев,
[Он] — месяц на небе царского достоинства,
[Он] — шах на троне могущества.
Слава о его смелости и храбрости распространилась повсюду, весть о его величии и бесстрашии донеслась до слуха ангелов на небе.
Двустишие
Слава о его могуществе дошла до неба,
Весть о его величии услышали уши ангелов.
|
|
|
Он был талантливым [юношей], украшен нарядом мудрости и совершенства, наделен поэтическим даром.
Месневи
Величайший господь! Какой красноречивый шах,
Во всякого рода словотворчестве он мастер,
В стихах и прозе на тюрки и тази 222
Ему был доступен путь к чудотворству.
Этот султан — знаток моря поэзии,
Непревзойденный [знаток] наук.
Поскольку Оманское море 223 его стихотворчества выбрасывает жемчуга,
То на берег моря посыпались жемчуга [слов],
Слова его приятны, прекрасен [их] смысл,
Они смешаны с сахаром и чистым медом.
Дыхание его, своей приятностью ласкающее душу,
Было подобно чудесному дыханию Исы. [85]
Поистине он был такой правосудный каан, что все написанное, рассказанное о его похвальных качествах и милостях засверкало, [как] луч света в подобных морю сердцах великих, и малых. Мисра: [Все это] лишь капля в море, капля в океане.
Словом, в 892 году из пустыни небытия он явился в город существования и полностью осветил мир блеском своего рождения. По просьбе его счастливого, достойного похвалы /32а/ отца его святейшество, полюс полюсов, кыбла мудрецов ходжа Насир ад-дин Убайдулла 224, да озарит Аллах его обитель, да сделает Аллах его жилищем рай, дал ему благословенное имя Убайдулла 225, из-за исключительной милости он сам назвал его этим своим славным именем. Именно благодаря этому сохранилась память о его великодушии и добрая слава в этом тленном мире. Словом, с того времени, как он осветил темный мир светом своего появления, и до той поры, когда счастливый [Шейбани-]хан-мученик испил напиток мученической смерти, он (Убайдулла-хан), как тень, [всегда] был у стремени благословенного [Шейбани-хана]. Он всегда обнажал меч верности [Шейбани-хану], словно солнце, [излучающее свет], и завоевывал страны.
Когда имам времени, халиф милосердного [бога Шейбани-хан] окопался в Мерве, Убайдулла-хан раньше всех двоюродных братьев переправился через Джейхун. Несмотря на то что противник располагал большим войском, он, сочтя толпу врагов как бы несуществующей, направился к Мерву. В тот день, когда благословенный [Шейбани-]хан во время полуденной молитвы погиб мученической смертью, его величество [Убайдулла-хан] устремился в Мерв. Он взял Могол-ханум 226, которая была почитаемой женой его (Шейбани-хана), и перешел через Джейхун. После того как шах Исма'ил одержал победу [под Мервом], он выступил для завоевания Герата.
Рассказ о походе государя Бабура на Хисар, о мученической смерти Хамза-султана, о вступлении шейбанидских султанов в Туркестан и завоевании ими Мавераннахра, о вторичном поражении Бабура
После того как Исма'ил убил [Шейбани-]хана и рассеял остатки [войска], он бросил аркан завоевания на зубцы Гератской крепости. Он отправил в Кабул к шаху Бабуру со всеми почестями Ханзада-бегим, сестру шаха Бабура, которую хан-мученик [Шейбани-хан] после развода подарил одному из саййидов Саййиду Атаи. Во время событий, [происходивших] в Мерве, в разгар битвы, [ее] взял в плен один неверный. Он (Исма'ил-шах) отправил послание [Бабуру] с выражением единодушия и дружбы. Государь Бабур в расчете на поддержку [Исма'ил-шаха] послал к шахскому двору своего двоюродного брата Хан-мирзу ибн Махмуд-мирзу. Отправив письмо с выражением верности, преданности, покорности в делах, он просил о помощи. Шах [Исма'ил], удовлетворив просьбу государя [Бабура, оказывая ему] внимание, вместе с Хан-мирзой отправил бесчисленное количество курчиев 227. [Хан-]мирза прибыл из Хорасана с огромным войском, не поддающимся исчислению и определению. Государь Бабур, рассчитывая на помощь этого храброго войска, стянул силы к Хисару.
Узнав о походе врагов, Хамза-султан и Махди-султан послали /32б/ людей в Самарканд и Бухару с известием об этом событии. Сами они с войском, многочисленным, как капли дождя, с армией, бесчисленной, как полчища волн, сразу же выступили для истребления противника. Эти два разъяренных войска, [готовых] к мести, встретились в Сар-и Пул-и Сангин 228. Государь Бабур одержал победу и убил Хамза-султана, Махди-султана и Мамак-султана. Он завоевал Хисарский вилайет и вознес победный клич до небесной чаши. [86]
Когда распространилась весть об этом событии, по предначертанию судьбы все шейбанидские султаны устремились в сторону Туркестана. Они остановились в этой местности и успокоились. [Это продолжалось] до тех пор, пока в [месяце] раджаб 917/сентябрь — октбярь 1511 года государь Бабур с помощью этой толпы злодеев вновь не отвоевал свои наследственные владения. Сделав [своей] столицей Самарканд, он поднял там знамя господства. В Бухаре он оставил Ширим-Тугая.
Вначале жители Мавераннахра обрадовались победе и господству своего государя [Бабура]. Однако затем вследствие его непохвальных действий, недостойных поступков они стали просить великого бога устранить и уничтожить его. [Объясняется это] тем, что он не оправдал надежды людей. Они надеялись, что, как только он станет властвовать в своих наследственных владениях, он снимет наряд кызылбашей, в который он по необходимости нарядился, и облачится в наряд суннитов, всех жителей этого вилайета. Однако государь Бабур не снял с себя наряд той недостойной толпы [шиитов]. Картина оказалась не такой, какую ожидали увидеть люди, ибо сила и могущество государя [Бабура] еще не достигли такой степени, когда ему не нужно было бы умолять о помощи, просить о поддержке. Именно по этой причине государь Бабур был великим и полновластным в Мавераннахре не более восьми месяцев. [После этого] он был разбит и обращен в бегство и направился в Хисар-и Бадахшан. Объяснение этого обстоятельства следующее.
В месяце раджаб упомянутого (917/1511) года прославленный храбростью государь [Бабур] стал повелителем в Мавераннахре. И не прошло еще и восьми месяцев с начала его правления, как все великие и знатные люди Самарканда и Бухары почувствовали к нему отвращение по той причине, что он, выражая покорность Исма'ил-шаху, облачился в наряд презренных тюрков-[кызылбашей].
Итак, когда пришла к концу зима 917/1511-12 года и от непрерывной падения дождевых [капель] земля покрылась зеленым шелком, из шейбанидских хаканов Убайдулла-хан с одобрения Джанибек-султана с [войском в] 2600 человек совершил набег на Бухару со стороны пустыни по дороге, ведущей к Еди Кудук 229. /33а/ У большинства из них не было луков и стрел, а у кого они и были, то очень плохого качества. Считая толпу врагов как бы несуществующей, они вручили сердца на милость великого бога. Государь [Бабур], узнав об этом неприятном событии, сначала послал в Ташкент отряд эмиров на помощь Касыму Кухбуру. Сам он с сорокатысячным войском, [в котором] все воины храбрецы, люди весьма прославленные, направился в Бухару. Он встретился с Убайдулла-ханом в Кул-Малик 230, расположенном к западу от Бухары. После встречи сторон храбрецы обоих войск выстроились рядами друг против друга и, подняв [как] знамя, проливающие кровь мечи и копья смуты и вражды, готовы к битве и сражению, привстали в стременах. Наконец, согласно кораническому стиху: «Сколько небольших отрядов победило отряд многочисленны с дозволения Аллаха!» 231, Убайдулла-хан одержал победу. Государь Бабур отступил и, бежав с небольшим числом людей, направился в сторону Хисара. Это событие произошло в [месяце] сафар 918/апрель — май 1512 года.
После того как была одержана победа, все страны Мавераннахра перешли в руки обладания шейбанидских хаканов, все султаны доверили Джанибек-султану право поделить вилайеты.
Его величество [Джанибек-султан], соблюдая древние обычаи, назначил правителем Самарканда Кучкунджи-хана. Передав Ташкентский вилайет Суюнч-хану, он возвысил его до Фаркада 232. Мухамма Тимур-хана он сделал помощником правителя Самарканда и [его] сотоварищем в делах управления вилайетом, в делах государственных, возвысил сан его величия до макушки лотоса [крайнего предела]. Управление Бухарой, [87] которая была наследственным [уделом] Убайдулла-хана, он передал его величеству [Убайдулла-хану]. Каракуль и Карши он дал ему же в виде вознаграждения. Весь Мианкальский вилайет и Согд Самаркандский он оставил себе и своим сыновьям, [чтобы] управлять [ими]. В этой стране он поднял знамя величия.
Когда государь Бабур был вынужден отказаться от доставшегося ему по наследству государства, он избрал путь отступления и обратился в бегство. Он вновь послал человека ко двору шаха Исма'ила с просьбой о помощи. Согласно [просьбе] шах Исма'ил послал на помощь государю [Бабуру] эмира Наджма 233, который был его эмир ал-умара, с 60 тысячами храбрецов, каждый из которых был похож на дива, был подобен злому духу. С этим храбрым войском государь Бабур в начале зимы упомянутого (918/1512-13)года поднял знамена похода против шейбанидских султанов. Сначала он пошел на Карши и осадил его крепость, силой захватил [ее]. Во время этих печальных событий погиб мученической смертью маулана Бинаи.
Когда распространилась весть об этом событии, /33б/ храбрый султан из рода шейбанидских хаканов Абу-л-Фатх Джанибек-султан поспешил в Бухару, чтобы соединиться с Убайдулла-ханом. Тимур-хан, Пулад-султан, Абу Са'ид-хан также отправились из Самарканда в Бухару, чтобы, объединившись с его величеством Джанибек-султаном и с благословенным ханом Убайдулла-ханом, постараться отразить врага. Однако, поскольку враги прослышали об их походе и вышли [к ним] навстречу, [шейбанидские] султаны не смогли объединиться. Самаркандское войско, укрывшись в крепости Гидждуван, окопалось. Джанибек-султан и Убайдулла-хан, вручив себя воле творца всего сущего, выступили из Бухары против врагов.
Мусульманское войско и войско неверных встретились на берегу Зарангари 234, [канала], проходящего к востоку от Гидждувана и относящегося к упомянутому [Гидждуванскому] туману. С обеих сторон храбрецы показали образцы мужества и отваги. Согласно [пословице]: «Правда побеждает», за один час руки мусульманских [воинов] скрутили лапы неверных, еретиков. Уделом этой толпы невежественных притеснителей сразу же стало бегство. У [эмира] Наджма сгорела звезда счастья 235, он сложил голову в этой битве. Государь Бабур, потерпев поражение, расстроенный, громко произнес коранический стих: «Бегство» 236. Избрав путь отступления, он отказался от сражения. Некоторые ученые сообщили его величеству [Кучкунджи-]хану дату этой победы [такими словами]: «освобождение мусульман» 237. Страны Мавераннахра вновь оказались под властью и в сфере могущества шейбанидских хаканов.
После этого [шейбанидские] султаны согласно древним законам и обычаям договорились между собой и принялись за важные дела ханства. Поскольку Кучкунджи-султан по возрасту был старше всех, то он получил звание хана. [Звание] каалга, что значит «наследник», было присвоено Суюнчик-султану. Но это случилось еще до смерти Кучум-хана, а после этого (т. е. его смерти) каалгой стал Джанибек-султан. Он также вслед за Суюнчик-ханом перенес пожитки [в тот мир]. После него отошел в вечность и Кучум-хан. Дела ханства перешли к Абу Са'ид-хану. Когда и он переселился в загробный мир, ханский трон украсился Убайдулла-ханом. Во время его господства, в пору его верховной власти Мавераннахр, в особенности Бухарский вилайет, обрел красоту и блеск.
Что же касается второго брата Шах-Будаг-султана, по имени Ходжа Мухаммад-султан, то у него было два справедливых сына. Первый — упомянутый выше благословенный Абу-л-Фатх Джанибек-султан, второй — Бубай-султан. У Бубай-султана был один сын по имени Кебек-султан. У него осталось два сына, [восседающих] на троне власти. /34а/ Они имеют доступ ко двору его величества могущественного [Абдулла-хана], занимают [88] высокое положение и должности. Один — благословенный султан Суюнч-Мухаммад-султан, другой — Саййид Мухаммад-султан.
У его величества Джанибек-султана из пределов небытия в мир существования явились двенадцать славных сыновей.
Двустишие
Каждый из них — жемчуг чистой воды в шкатулке власти,
Яркое солнце в зодиаке счастья.
[Они родились] в таком порядке: Дуст-Мухаммад-султан, Кистин-Кара-султан, Пайанда-Мухаммад-султан. Мать их — дочь Канбар Алн-бия, брата Абд ал-Али тархана;
Рустам-хан, Искандар-хан, Исфандийар-султан, Сулайман-султан. Мать их — дочь султана Махмуд-хана Кашгари;
Пир-Мухаммад-хан, Шах-Мухаммад-султан. Мать их также является дочерью одного из могольских эмиров;
Йар-Мухаммад-султан. Мать его — дочь Султан-Мухаммад Танбала, который также является одним из могольских эмиров;
и еще Джан-Мухаммад-султан, Нур-Мухаммад-султан. Мать их была наложницей.
От Кистин-Кара-султана осталось двое сыновей — Джан-Кара-сул-тан и Клыч-Кара-султан.
У Рустам-хана [имеется] один сын — по имени Узбек-султан. Ныне он восседает на троне ханской власти, на престоле миродержавия.
У Сулайман-султана осталось двое сыновей: один — Махмуд-султан, мать его — дочь упомянутого выше Кебек-султана; другой — по имени Пир-Мухаммад-султан, он родился от наложницы.
У Йар-Мухаммад-султана был один благословенный сын — Хусрав-султан. От его высочества [Хусрав-султана] остался один благородный сын — по имени Исфандийар-султан, [он восседает] на троне султанской власти.
У Пир-Мухаммад-хана осталось три сына: Дин-Мухаммад-султан, Падишах-Мухаммад-султан, Шах-Мухаммад-султан.
У хана, повелевающего, как Сулайман, его величества Искандара бахадур-хана, да сохранит его Аллах, четыре счастливых сына, облаченных в дорогие наряды. Первый — хан, подобный Искандару, хакан, по достоинству Рустам-Абу-л-Гази Абдулла бахадур-хан, да увековечит великий Аллах его царство и власть его, возвысит его достоинство выше Фаркадайн.
Стихи
[Он] по справедливости — Омар, по правдивости — Сиддик [Абу Бекр], по кротости — Осман,
По нраву — Али, по поведению — Хасан 238, по выражению лица — Хусайн 239.
Второй — султан, по достоинству Джам, Абу-л-Фатх Ибадулла султан. Третий — султан, величественный, как небо, Абд ал-Куддус султан. Четвертый — Абд ал-Латиф-султан.
У его величества [Абдулла-]хана из страны небытия в мир существования явился один благословенный сын.
Двустишие
[Он] — дорогой жемчуг в шкатулке царствования,
Сверкающая звезда в зодиаке счастья. [89]
Блеском освещающего мир солнца своей невиданной красоты он озарил весь мир. [Это] Абу-л-Фатх Абд ал-Му'мин-хан. Есть надежда на великого бога в следующем.
Стихи
Когда он возложит на голову корону власти,
Сядет на трон шаханшахов,
Он снимет с головы корону у кайсара Рума, /34б/
Насильно возьмет [с него] харадж 240,
Царства в мире будут послушны его приказам,
К нему перейдет трон [власти] над миром.
Что касается храброго султана Джанибек-султана, то его знамена победы и славы возвысились до седьмого неба, могущество и достоинства его известны так же, как [семь стихов] первой суры Корана (Фатиха). Он был подобен солнцу; лучи [его] счастья и блаженства сияли в звезде счастья на его ясном челе, признаки величия и славы были явственны на его радостном лице.
Стихи
Небо величия и благородства, государь, величественный, как звезда,
На лице которого сияет солнце счастья,
Его лицо, подобное луне, озаряет солнце
Так же, как солнце освещает луну.
Он такой государь, в книгах величия и славы которого видны признаки [победы] и одоления; на страницах его власти и совершенства час от часу становятся отчетливыми признаки божьей помощи и счастья.
Стихи
Государь, у кого признаки победы
Видны на страницах положения его дел,
Могущественный государь, чьи признаки благородства
Освещаются луной его красоты.
[В вопросах] шариата он был таким ревностным, что поддерживал все доброе, создавал убежища для несчастных. Он все время копил товар для потустороннего мира, [шел] по пути доброжелательства, по стезе отшельничества и смирения.
Двустишие
О человеке остается память в добрых и дурных [его делах],
[Поэтому] засевай это поле лишь семенами добра.
Он такой борец за веру, что слова, ниспосланные богом: «И убивайте их, где встретите» 241, он сделал своим имамом и путеводителем. Согласно [божьему] повелению: «И усердствуйте об Аллахе достойным его усердием» 242 — он приложил старание в исполнении предписаний [шариата] о священной войне, он применил [их в жизни], участвуя в войне за веру. [90]
Стихи
Тот славный шах, от внушительного вида которого
Ушла душа Гива 243, упало сердце Пашанга 244,
От льва на победоносном его знамени дрожит,
Как молния, сердце крокодила в глубине моря.
В день битвы когти его меча рвут
Одну за другой жилы в сердце врага, уподобив [их оборванным] струнам чанга.
Он такой поборник веры, что при исполнении предписаний религии и [законов] шариата, [установленных] вождем пророков [Мухаммадом], да будет благословение Аллаха и приветствие над ним и над всеми ими (пророками), он показал [свою] полную [к] ним приверженность. Укрепляя дела государства, осуществляя наказания, он не проявлял поспешности; в момент взрыва гнева он не упускал из рук гордости и надменности поводья самообладания.
Согласно [изречению]: «Если бы не было греха, то невозможно было бы познать прощение» 245, он закрывал грехи грешников полой прощения, подолом снисходительности.
Стихи
Если бы у нас не появились грехи из небытия,
Существование твоего прощения было бы в мире небытия.
Если твоему другу случится совершить проступок,
Ты придумай что-нибудь, чтобы простить ему прегрешения 246
Месневи
/35а/ Благословенный шах с радостным лицом,
Счастливый, как Юпитер, обладающий троном, подобным небесному [трону],
[Он] — луна, судьба [его ярка], как солнце, высока, как звезда;
Он — Юпитер по прозорливости, Меркурий по положению,
Счастливый судьбой, могущественный в своем величии,
Он достоин короны, достоин престола,
[Он] — убежище веры, луч единения с богом сиял на его челе.
Хотя он по положению был царем,
Но по сути он принадлежал к сонму дервишей.
Он такой государь, что в страхе перед его мечом
[Сама] смерть просила [у него] пощады.
Когда сверкало море его меча,
Оно снимало голову врагу, точно пену.
Казалось, меч его был бровями,
Которые намекали ему на успех.
Если бы луна не повиновалась его воле,
Он привел бы ее [к себе] как рабыню,
Несмотря на ее величие и высокое положение на небе,
Надел бы кольцо на [ее] шею, подобно ореолу.
Кто не пылал любовью к нему, как солнце,
Судьба опрокидывала того, уподобив [опрокинутой чаше] небосвода.
Он постоянно направлял свои высокие помыслы на искоренение ереси, на устранение отклонений от истины. По возможности он прилагал усилия и старание для поддержания столпов божественных законов шариата, [91] сооружения здания для чистой общины [мусульман]. Края его ковра веселья всегда были украшены благодаря присутствию великих саййидов, ученейших улемов, милосердных шейхов. От аромата его достоинств заблагоухало, стало ароматным расположение духа того великого, счастливого сонма людей.
При нем исключительными привилегиями, царскими милостями пользовались следующие [лица]. Его святейшество высокодостойный саййид Хаванд Бухари, известный как Мираху 247, солнце на небе саййидcкого достоинства, небо солнца счастья, гордость семейства «Та-Ха» и «Йа-Син» 248, путеводитель потомков вождя пророков [Мухаммада], величайшего избранника [бога], избранник среди почтенных [мужей]. [Он] — средоточие различных знаний, обнимающий разумом разного рода [науки], угодник в чертогах [божьих]. [Затем] его святейшество высокодостойный, благородный Низам ад-дин Ходжа Маулана Исфахани 249, ученейший среди ученых мира, раскрывающий тайны наук и законов, разрешающий любые трудности, лучший среди ученейших [мужей]. Он — путеводитель мистиков, признающих единство божье, опора знатоков хадисов. [Еще] саййид среди искателей истины, унаследовавший знания пророка — избранника бога [Мухаммада], произносящий молитвы и благословения [пророку, согласно хадису]: «Улемы — наследники пророков», объясняющий коранические стихи, [ниспосланные] богом, его святейшество, саййидское достоинство благословенный Джалал ад-дин Падишах-ходжа 250. Он — потомок великих, милосердных [мужей], потомок великих шейхов, постигающий все чудеса, утверждающий законы времени и мысли, закладывающий основы мудрости и совершенства, да освятит Аллах души [всех] их! Утром и вечером, днем и даже ночами они спешили целовать ножки трона государя, достойного халифа, покорителя мира. Они обретали счастье в приятных беседах, великолепных, веселых пирах [государя]. Среди подобных и равных себе они всегда были высоко /35б/ отмечены царскими дарами до такой степени, что безграничная милость, исключительная, беспредельная щедрость коснулись каждого из них, оберегая их от бедствий и невзгод. Он (Джанибек-хан) отличал [их], назначая на высокие посты, повышая их в должности.
Он питал сильную любовь к священному роду ходжей, был исключительно предан и верен [им], да будет над ними милость и довольство [Аллаха]! Поэтому он послал в Касан и Ахсикет человека, [который] привел в прекрасный город Кермине его святейшество, средоточие проявления несчетных случаев [божественной милости], угодника в чертогах бога, его святейшество маулана Ходжаги Касани 251, да озарится его могила! Согласно изречению: «Как прекрасно, когда эмир у дверей бедного» 252, [после смерти Ходжаги Касани] он все время посещал могилу его святейшества, обращался к его духу с мольбой, в полном смирении он вдевал голову преданности в кольцо раскаяния. Он обращался к его чудодейственному духу с просьбой о помощи в подвигах. Он поднимал голову гордости до апогея величия, что подтверждается следующими стихами.
Стихи
Счастье в обоих мирах заложено в служении дервишам,
Вера и мир — все в беседе с дервишами.
Совершенная непогрешимость — счастье, которого никто не достигает,
Оно вечно в прошлом и будущем — это счастье дервишей.
Дарить корону нищему, отнять трон у шаха —
Все в руках могущества дервишей.
Не смущайся оттого, что дела идут плохо,
Ведь успех в них достигается благодаря великодушию дервишей.
(пер. М. А. Салахетдиновой)
Текст воспроизведен по изданию: Хафиз-и Таныш Бухари. Шараф -наме-йи шахи (Книга шахской славы). Наука. 1983
Комментарии
165. В рукописи А по ошибке «мискал» вместо «маш'ал» («светоч», «факел»).
166. Кай-Хосров — царь из мифической династии Кайанидов.
167. См. примеч. 140.
168. В тексте: «палуд магз» — букв. «тот, у кого выжаты мозги».
169. Каба — верхняя мужская одежда.
170. В тексте приведено лишь первое слово стиха из Корана (LXXXIX, 28).
171. Дороги — вероятно, имеются в виду пути, по которым пролегали кочевья различных племен.
172. Здесь речь идет о местах, занимаемых представителями тюркских племен на их собраниях и на пирах в ханской ставке.
173. Тамга — знак, употреблявшийся для клеймения принадлежащего данному племени скота с целью предупреждения возможных споров о его принадлежности. Бартольд. Т. 2. Ч. 1, с. 575.
174. Инкун (уйгун, или онгон) — тотем рода, например птица, почитаемая определенным родом, которую члены рода не трогали и не ели. Бартольд. Т. 2. 4.1, с. 576.
175. Хорошо известный у тюркских племен обычай, согласно которому каждое племя во время общих пиров имело право на определенную часть мяса жертвенного животного.
176. Букв. «падая и вставая».
177. Коран III, 30.
178. «Тарих-и Рашиди» — так наш автор в ряде случаев называет «Джами' ат-таварих» Рашид ад-дина. Подробнее об этом см.: М.А.Салахетдинова.Об источниках, использованных Хафиз-и Танышем в предисловии к «Шараф-нама-йи Шахи». — ПП и ПИКНВ, 1970, с. 66—68.
179. По смыслу этот текст совпадает с соответствующим текстом из «Джами' ат-таварих». См.: Рашид ад-дин. Т. 1. Кн. 1, с. 154.
180. Этот текст довольно точно воспроизводит соответствующее место из «Джами' ат-таварих» Рашид ад-дина. Отличия касаются лишь нескольких слов или замены слов синонимами. См.: Рашид ад-дин. Т. 1. Кн. 1, с. 160—161.
181. Душаха — вид колодок. Подробнее см.: Рашид ад-дин. Т. 1. Кн. 1, с. 172, примеч. 5;
182. Коран II, 111.
183. Коран III, 35.
184. Коран III, 52.
185. Коран VI, 96.
186. Коран II, 28.
187. Алтан-хан — букв. «золотой хан», принятое у монголов название правителей цинской (золотой) династии, правившей в Северном Китае в 1145—1234 гг. В данном случае под Алтан-ханом имеется в виду пятый правитель этой династии Ши-цзун (1161— 1189).
188. Рустам — один из главных героев иранского эпоса, прославленный в «Шах-наме» Фирдоуси.
189. Коран XLIX, 10.
190. Наджм ад-дин Кубра Ахмад ибн Омар ал-Хиваки (1145—1226) — знаменитый шейх, основатель ордена кубравиййа. См. о нем: Суфизм и суфийская литература, с. 90; Бартольд. Т. 1, с. 440.
191. Муджтахид — лицо, достигшее высшей степени в познании мусульманской религии и права.
192. Ясак — здесь имеются в виду так называемые «постановления Чингиз-хана», т. е. узаконенные им народные воззрения и обычаи, соблюдение которых было обязательно для всех без исключения жителей империи. Бартольд. T.I, с. 89.
193. Муфтий — должностное лицо, выносящее решения по религиозно-юридическим вопросам.
194. Маулана Хусайн Хорезми — потомок известного шейха Наджм ад-дина Кубра; принадлежал к суфийскому ордену кубравиййа, умер в 839/1435-36 г. См. о нем: Самария, с. 229—230.
195. «Касида-йи Бурда» — касыда о плаще Мухаммада, написанная Абу Абдаллахом Мухаммадом ал-Бусири (608—694/1211—1295).
196. Местонахождение территории с таким названием нам не удалось пока установить.
197. Булгар — имеются в виду земли, входившие в состав государства волжских булгар. Хотя во времена Абу-л-Хайр-хана это государство уже не существовало, но территория, занимаемая Казанским ханством, по-прежнему, согласно книжной традиции, продолжала носить название Булгар.
198. Канон (Канопус) — звезда первой величины южного неба, по представлениям мусульман, восходит в Йемене.
199. Алькор — маленькая звезда (пятой величины) северного неба, близкая к Мицару, средней звезде в «ручке ковша» Большой Медведицы. Смысл данной метафоры: Абу-л-Хайр-хан был столь могущественным государем, что даже звезды поеговоле могли перемещаться в необычном для них направлении.
200. См. примеч. 170.
201. Эти слова выражены одним арабским словом «лаббайка»,
202. Атака — то же, что аталык, самое высокое должностное лицо, которое назначалось ханом при наследнике престола «вместо отца». Если наследник был малолетним, аталык играл роль опекуна. Бухарский трактат, с. 144—147.
203. Абдаллах Ансари — Абу Исма'ил ибн Мансур Мухаммад (1006—1088) — известный гератский суфий и поэт.
204. Бабур — Захир ад-дин Мухаммад — Тимурид, основатель династии Великих Моголов. Годы правления в Средней Азии — 903—906/1497—1500, в Индии — 932—937/1525—1530.
205. В тексте мисра: «Йаки аз садр-и зилл-и Аллах гум шуд», представляющая собой сложную хронограмму. Для определения даты, скрытой в ней, нужно отнять от 900, что является числовым выражением буквы «за», стоящей в начале (садр) слова «зилл» («тень»), единицу (йаки), и получается 899/1493-94 г.
206. Хисар-и Шадман (или Хисар) — главный город Хисарской (Гисарской) области по верхнему течению Кафирнигана, притока Амударьи. Подробнее о нем см.: Бартольд. Т. 3, с. 401—402.
207. Кундуз — большой район с главным городом того же названия на правом берегу р. Сурхаб (Кундуз).
208. Баглан — округ с городом того же названия на правом берегу Сурхаба, в Каттагане.
209. Хутталян (совр. Куляб) — область, расположенная между реками Вахш иПяндж. Бартольд. Т. 3, с. 555—557.
210. Бадахшан — горная область по верхнему течению Амударьи, главный город ее находился на месте г. Фейзабада (на северо-востоке Афганистана).
211. Отрывок о назначении правителей Шейбани-ханом в завоеванные им земли взят Хафиз-и Танышем из «Шайбани-наме» Бинаи, где об атом говорится почти в тех же выражениях, как и у нашего автора. См.: Самойлович,с. 0171; Шейбани-наме. Рук. ИВАН УзССР, № 844, л. Збаб.
212. Султан Хусайн Байкара — Тимурид, правитель Хорасана, правил в Герате с небольшими перерывами с 873/1469 по 911/1506.
213. Бади' аз-Заман — брат Хусайна Байкара, после смерти которого был назначен правителем Хорасана.
214. В тексте слова: «вайран-и Балх», которые в числовом значении дают дату 899/1493-94 г.
215. В тексте: «хазар хайф за Султан Хусайн Байкара»; числовое значение этих слов дает дату 911/1506 г.
216. Коран XXXVIII, 31.
217. Шах Исма'ил — Исмаил I — первый шах из династии Сефевидов, правил с 907/1502 по 930/1524 г.
218. Коран VI, 57.
219. Коран V, 1.
220. В тексте слова: «кулах-и сурх», которые в числовом отношении дают 916/1510 г.
221. Кайкубад — первый царь из мифической династии иранских царей Кайанидов.
222. Тази — т. е. арабский.
223. Оманское море — т. е. Оманский залив, который славился изобилием жемчужных раковин. Автор хочет сказать, что язык Убайдулла-хана изобилует красивыми выражениями, подобно тому как Оманское море — жемчугом.
224. Насир ад-дин Убайдулла-ходжа — влиятельный среднеазиатский суфийский шейх ордена накшбандиййа, более известный под прозванием Ходжа Ахрар (1403—1490).
225. Убайдулла-хан — хан из династии Шейбанидов, правил с 940/1533 по 946/ 1539 г.
226. Могол-ханум — сестра Бабура, жена Шейбани-хана.
227. Курчи — здесь, по-видимому, это слово употреблено в прямом значении — «оруженосец».
228. Пул-и Сангин (Каменный мост) — мост через р. Вахш. Первые Шейбаниды, с. 119.
229. Еди Кудук — по предположению А. А. Семенова, эта местность находится в юго-восточной части пустыни Кызылкум. Первые Шейбаниды, с. 127.
230. Кул-и Малик (Царское озеро) — по тогдашнему административному делению озеро находилось в Хайрабадском округе (тумане) Бухарской области, между городами Хайрабад и Каракуль. Бартольд. Т. 8, с. 140; Первые Шейбаниды, с. 128.
231. Коран II, 250.
232. Фаркад — одна из двух ярких звезд в созвездии Малой Медведицы. См. Фар-кадайн, примеч. 59.
233. Эмир Наджм — эмир Наджм ад-дин Сани («вторая звезда веры»), или просто Наджм-и Сани («вторая звезда»), — почетное прозвание Йар Ахмад Исфахани, влиятельнейшего сановника шаха Исма'ила.
234. Зарангари — один из оросительных каналов, отведенных от правого берега Зеравшана.
235. «У [эмира] Наджма сгорела звезда счастья» — здесь игра слов: сгорело счастье того, чье имя Наджм, что буквально означает «звезда».
236. Имеется в виду стих из Корана (XXXIII, 16): «Скажи: “Не поможет вам бегство, если вы бежите от смерти или от убиения; и тогда вы попользуетесь только немного"».
237. В тексте слова: «хилас-и му'минан», которые в числовом значении дают дату 912/1506-07 г.
238. Хасан — старший сын четвертого халифа Али от Фатимы, дочери пророка Мухаммада. Он отличался исключительной набожностью.
239. Хусайн — младший сын Али от Фатимы, был убит в Кербеле 10 мухаррема 61/10 октября 680 г.
240. Харадж — поземельная подать, взимаемая с сельского населения главным образом продуктами. Петрушевский. Земледелие, с. 369—372; Абдураимов. Очерки. Т. 2, с. 148.
241. Коран II, 187.
242. Коран XXII, 77.
243. Гив — богатырь иранского эпоса, герой «Шах-наме» Фирдоуси.
244. Пашанг — герой «Шах-наме» Фирдоуси, туранский царь, отец Афрасиаба.
245. Фраза написана по-арабски. Перевод ее на Персидский язык дан в приписке на полях списка Ла (л. 30а).
246. Последнее двустишие приведено на арабском языке. В приписке на полях списка Ла (л. 306) дан его персидский перевод.
247. «...саййид Хаванд Бухари, известный как Мираху» — о данном лице не удалось найти сведений в известной нам литературе. Можно сказать только то, что он происходит из знаменитой фамилии ученых Бухары — Хаванд. См.: История Бохары. Т. 1, с. 179—180.
248. Та-Ха и Йа-Син — названия сур Корана: Та-Ха — 20-я сура, Йа-Син — 36-я сура. Значение этих букв, а также других букв, которыми озаглавлены некоторые суры Корана, вызвало много споров среди толкователей Корана. А. А. Семенов пишет: «Наиболее распространенным является следующее объяснение этих названий: буквы Та-Ха есть сокращение слов тахир — чистый хади — водитель по истинному пути (оба как эпитеты Аллаха); буквы Я-Син — йа, инсан — О человек» (Мукимханская история, с. 255, примеч. 149). Та-Ха и Йа-Син употребляются вместе, как одно слово. По нашим наблюдениям, это слово применяется, когда речь идет не вообще о суфиях, а о суфиях саййидского происхождения.
249. Ходжа Маулана Исфахани — имеется в виду Фазлаллах ибн Рузбехан, автор сочинений «Михман-нама-йи Бухара» и «Сулук ал-мулук» (ум. в 924/1518 г.).
250. Джалал ад-дин Падишах-ходжа — поэт, находившийся на службе у Джанибек-султана, Убайдалла-хана и Кистин-Кара-султана, отец Хасана Нисари, автора «Музаккир ал-ахбаб». Абдулланома. Т. 1, с. 341, примеч. 304.
251. Маулана Ходжаги Касани — Ахмад ибн Джалал ад-дин, почетное прозвание — Махдум-и А'зам («величайший господин»), знаменитый среднеазиатский суфий-ский шейх, основоположник особой ветви ордена накшбандиййа, известной под названием ходжаган (ум. в 949/1542 г.).
252. Фраза написана по-арабски.
ХАФИЗ-И ТАНЫШ БУХАРИ
КНИГА ШАХСКОЙ СЛАВЫ
ШАРАФ-НАМА-ЙИ ШАХИ
Краткий пересказ событий, связанных с его величеством [Джанибек-ханом]
Когда в 930/1523-24 году шах Исма'ил покинул этот мир и поспешил в мир возмездия, а его сын Тахмасп 253 утвердился на троне господства, на престоле власти, все шейбанидские султаны вознамерились начать священную войну против этого зачинщика мятежа смутьянов. Они не теряли ни одной минуты [в подготовке к войне], чтобы отомстить этому несчастному, жестокому [Тахмаспу] за кровь счастливого хакана-мученика [Шейбани-хана].
Наконец в 935/1528-29 году храбрый султан Джанибек-султан вместе с группой великих и могущественных султанов, таких, как Кучум-хан, Суюнчик-хан, Мухаммад-Тимур-хан, Убайдулла-хан, с огромным войском направился к Хорасанскому вилайету.
С той стороны Тахмасп с войском, превышающим численность шайтанов, с толпой, не поддающейся исчислению и определению, как злоключения судьбы, также вознамерился воевать, [выступив] со стороны Ирака. Привязав колокольчик вражды к верблюдице сражения, он направился в Исфахан. /36а/ Он прошел эту местность и в окрестностях Харгирда 264, [в округе] Джам, он настиг благословенное мусульманское войско.
После встречи сторон оба войска выстроили ряды друг против друга. Благословенные, славные богатыри встали для битвы и отмщения [врагу]. После многих злоключений и бесчисленных стычек по предопределению всемогущего господа победоносное мусульманское войско [шейбанидских султанов] потерпело поражение. Все узбекские хаканы, рассеянные и разобщенные, решили возвратиться назад. Они направились к своим родным местам. Исключение представлял лишь его величество [Джанибек-хан], по отношению к которому небосвод — раб. Хранимый от бедствий потерь и поражений, он вернулся со всем войском во всем величии и великолепии. Однако по воле злой судьбы, в результате бедствий, [посылаемых] злосчастной судьбой, ржавчина горя и печали сделала тусклым зеркало его сердца, сверкающего, как солнце. Боль, [вызванная] горестями и скорбью, вылилась в недуг и лишила его чудесную природу нарядов здоровья. В конце 935/1529 года соответственно [числовому значению] слова «залла» 255 в прекрасном городе Кермине сокол его духа, исполненного милости божьей, вылетел из клетки его тела. На призыв «Вернись» 266 он ответил: «Вот я перед тобой» 257. Он устремился в райские сады и обрел покой в райском цветнике, в надежном месте, (где начертано): «На седалище истины, у царя могучего!» 258.
Месневи
Бренный мир — удивительное обиталище,
В нем нет постоянства, ибо это тленный мир,
Он изгнал из этого мира султана, словно дервиша,
Ни султан, ни дервиш не нашли в нем спасения.
В соответствии с тем, как [Джанибек-хан] разделил вилайеты Мавераннахра между своими славными сыновьями, дорогими потомками, в Афаринкентском вилайете властвовал хан, подобный Искандару, Абу-л-Гази Искандар бахадур-хан, да продлится царство его! [93]
Рассказ о родословной могущественного, благородного, высокодостойного государя [Абдулла-хана] по линии славных могольских хаканов
Поскольку происхождение его величества [Абдулла-хана] связано с могольскими хаканами, то будет уместно кратко изложить жизненные обстоятельства этого великого, счастливого рода.
Да не останется тайным и скрытым для мыслей умных людей, для чутких сердец ученых, являющихся зрачком ока для проницательных людей, что счастливый хан Туглук Тимур-хан был сыном Айман-Ходжа-хана, сына Дува-хана. Последний является внуком Чагатай-хана ибн Чингиз-хана. Родословная его изложена во введении к «Зараф-наме» славы времени, милости для мира Маулана Шараф ад-дина Али Йазди 259. В 764 году [Туглук Тимур-хан] переселился из теснин мира в райские чертоги 260. Тогда дела ханской власти, важные дела государства перешли к [одному] из его сыновей — Ильяс-Ходжа-хану. /36б/ Когда скончался Ильяс-Ходжа-хан, к делам управления приступил эмир Камар ад-дин из племени дуглат. [Заявляя] высокомерно: «Я и кроме меня нет [никого]», он болтал о пути к независимости. Во всех областях Моголистана он насильно подчинил себе жителей, число которых совершенно не поддается исчислению. Он превратил свое сердце в дом страстей дьявола и поднял голову гордыни. Несколько раз он снаряжал войско, чтобы воевать, сражаться с его величеством, полюсом мира и веры могущественным эмиром Тимуром Гурга-нсм. Из-за гордыни и кичливости он воевал с таким избранником судьбы.
Рассказ о его господстве в этом вилайете следующий.
Он — брат эмира Пуладчи 261, который привел от калмыков в могольские земли шестнадцатилетнего высокодостойного хана Туглук Тимур-хана.
Когда Туглук Тимуру исполнилось 18 лет, [Пуладчи] присвоил ему высокое звание хана. В двадцатичетырехлетнем возрасте благодаря помощи творца, предопределению великого бога он обратил [Туглук Тимура] в мусульманство 262, с порицаемого пути отчуждения [от бога] он привел его на похвальный путь [признания] единого [бога]. Он поднял знамя ислама и [признания] единого бога до высшей точки неба, выше обиталища ангелов.
Их, братьев [эмира Пуладчи], было пять человек. Первый — эмир Тулак, второй — эмир Пуладчи, третий — эмир Шамс аддин, о котором подробно рассказано в «Зафар-наме» при описании сражения, названного лай («грязь») 263, четвертый — эмир Камар ад-дин, пятый — эмир Шейх даулат.
После эмира Тулака звание улус-беги утвердилось за эмиром Пуладчи. Когда и он отправился из дворца этого мира в сады потустороннего мира, счастливый хан Туглук Тимур-хан передал эту высокую должность сыну высокодостойного [эмира Пуладчи], эмиру Худайдаду, о котором в тех вилайетах рассказывают много необыкновенных историй. В связи с этим [назначением] эмир Камар ад-дин, преклонив колени перед его величеством [Туглук Тимуром], заявил: «Права моего брата выше моих, но его сын, который слишком мал, ему еще не более семи лет, недостоин этого звания». Туглук Тимур никак не отступил от приказа [о наследовании], который он издал; он раскрыл врата милостей и даров перед эмиром Худайдадом, поэтому эмир Камар ад-дин обиделся, но не смог не повиноваться тому приказу 264.
Когда упомянутый [Ильяс-Ходжа]-хан скончался, ушел из этого мира, поспешил в обитель вечности, по словам, приведенным в «Зафар-наме», Камар ад-дин восстал, проявив давнюю вражду, которую он хранил в своем сердце. Он был человеком сильным, смелым, богатырем. В землях Моголистана его называли «Алф» 265. Известно, что в его один сапог помещался семилетний [94]ребенок. Из уст моголов известно, что он [однажды] за один день убил 18 ханских сыновей. Он присвоил себе ханское звание. В это время из сыновей /37а/ Туглук Тимур-хана не осталось никого, кроме Хизр-Ходжа-хана, который был грудным младенцем. Эмир Худайдад, да сделает [Аллах] лучезарным его блеск, с согласия своей матери, носящей имя Эмир-ага, спрятал его. И сколько Камар ад-дин ни посылал человека с требованием выдать его (т. е. ребенка), эмир Худайдад прятал его и не отдавал. И только когда великий эмир Тимур Гурган завоевал Моголистан, покончил с Камар ад-дином и [тот] покинул этот мир, весь народ, став единодушным, единым, по согласованности с эмиром Худайдадом посадил Хизр-Ходжа-хана на ханский престол, на трон миродержавия, власть его, как это следует и как подобает, возвел до апогея полноты 266.
Когда и он скончался, когда норовистый конь [его] жизни стал необузданным и он погнал походного коня в мир вечный, тогда его сын Мухаммад-хан стал преемником отца на ханском престоле.
От него (Хизр-Ходжа-хана) остались еще и другие сыновья, такие, как Накш-и Джахан-хан, Шам'-и Джахан-хан, которому приходится зятем мирза Мухаммад Джуки, сын мирзы Шахруха. Однако поскольку род его величества могущественного [Абдулла-хана], второго Искандара, через три [поколения] хаканов восходит к Мухаммад-хану, то рассказ начнется с него.
Мухаммад-хан был государем-мусульманином по [всему его] образу жизни, справедливым, правосудным, очень богатым. Благодаря его исключительным стараниям многие моголы удостоились чести [принять] ислам, сошли с пути неверия, упрямства, распутства и разврата.
Когда Мухаммад-хан переселился в тот мир, у него осталось два сына: один — Шир-Мухаммад-хан, другой — Шир-Али оглан. Шир-Мухаммад-хан после отца стал полновластным государем. Во время его [правления] воцарилось полное спокойствие, исключительное благоденствие. Его брат Шир-Али оглан скончался в возрасте 18 лет. Не достигнув ханского звания, он поспешил в иной мир, но после себя он оставил сына по имени Вайс-хан. У него произошла ссора со своим дядей Шир-Мухаммад-ханом. Между сторонами несколько раз имели место столкновения, стычки, битвы, сражения. Он был современником Шахрух-мирзы 267. В это время в Туркестане поднимал голову превосходства шейх Hyp ад-дин ибн эмир Сар-Бугай кипчак, который был из числа высокосановных эмиров его величества, полюса мира и веры великого эмира Тимура Гургана, да будет милость и довольство [Аллаха] над ним! Его величество [Тимур] всегда обращался [с ним], как с сыном. А он (шейх Hyp ад-дин) поднял знамя превосходства в Туркестане и вступил на путь вражды к сыну своего господина [Тимура] мирзе Шахруху, да озарит Аллах его свет, и не сходил со стези непокорности [ему]. Поскольку [Hyp ад-дин и Вайс-хан] постоянно общались между собой, он (Hyp ад-дин) выдал свою дочь /37б/ за Вайс-хана. Заключив союз о дружбе [с Вайс-ханом, Hyp ад-дин] счел своим долгом оказать помощь [хану] и ни в коем случае не мог сойти с пути верности ему; [дело дошло] до того, что с его помощью Вайс-хан оказался во вражде с Шир-Мухаммад-ханом, раскрыл врата вражды перед ним 268.
Когда Шир-Мухаммад-хан разлюбил этот мир, занял почетное место в райском саду, очередь взойти на ханский престол дошла до Вайс-хана. Он утвердился на высочайшем троне, достойном халифа. Его величество [Вайс-хан] был мусульманином [по всему] образу жизни, исключительно набожным; он отличался в этом [ханском] роду святостью, высокими помыслами, щедростью, он выделялся среди подобных себе справедливостью по отношению к подданным. Он простирал руки смелости для войны, борьбы за веру с неверными и мятежниками, ни при каких обстоятельствах не сходил с этого похвального пути. В войне с неверными он несколько [95] раз оказывался в когтях злодеев, и во [всех] этих опасных и страшных обстоятельствах великий бог спасал его. [Вот] один такой случай. В местности Минг Булак 269 ему случилось воевать с Эсан Тайши, который был верховным правителем пределов Моголистана. Он потерпел поражение и оказался в плену у неверных. Когда его привели к Эсан Тайши, тот неверный нарисовал на скрижалях мысли следующую картину: «Если он действительно из рода Чингиз-хана, он не должен почитать меня». Когда привели к нему Вайс-хана 270, тот неверный [Эсан Тайши] вскочил с места, [принял его] с почетом и пожелал дотронуться до хана. Его величество [Вайс-хан] отвернулся от него, даже не дотронулся рукой благословения до его головы. Этот похвальный поступок хана окончательно убедил [Эсан Тайши в том, что перед ним потомок Чингиз-хана], и он с уважением, со всеми почестями отправил хана в его страну. У хана спросили: «В чем причина того, что тот неверный оказал [вам] всякого рода знаки уважения, а вы их отвергли и не раскрыли перед ним сладко улыбающихся губ?» Хан соизволил ответить: «Когда я столкнулся с обычаями неверных, с обрядами той толпы злодеев, религиозное достоинство не позволило мне приветствовать его (Эсан Тайши) и считать его человеком».
Еще раз он сражался 271 с этим же Эсан Тайши в местности Куба 272, которая является крайним [пределом] земель Моголистана. Он потерпел жестокое поражение и вновь очутился в когтях его (Эсан Тайши), и на этот раз тот освободил хана. Как выкуп за себя он подарил Эсан Тайши свою сестру Махтум-ханум. Сначала он обратил его в мусульманство и обвенчал Махтум-ханум согласно обрядам мусульман и выдал [ее] за него. У нее от него родились два сына и одна дочь. Сыновей он назвал Ибрахим /38а/ и Ильяс. Дочь он выдал [замуж] за Кадирберди ибн эмир Каримберди дуглата 273.
Словом, когда Вайс-хан переселился из этого мира в райский сад, дела ханства, важные дела, [источники] величия, славы и могущества, перешли к его сыновьям. Дела его закончились так.
Был один государь, по имени Сатук-хан. Шах, чье место в раю, Улуг-бек Гурган, да будет милость и довольство [Аллаха] над ним, возвел его в высокий сан, [присвоил] высокое звание хана 274. [Он сделал это по примеру] полюса мира и веры великого Тимура Гургана, [который] возвел в ханское достоинство одного человека из рода Чингиз-хана, дал ему ханское звание. [Это он сделал] в знак соблюдения договоренности, существовавшей между дедом Чингиз-хана и дедом Караджар нойона, восьмым предком эмира Тимура, [договоренности], согласно которой ханское звание должно принадлежать роду Чингиз-хана, а звание эмир ул-умара — роду Караджаров. Подробный рассказ об этом изложен в обстоятельных [трудах] по истории и передается из уст в уста красноречивыми рассказчиками. Эмир Тимур почитал это условие с момента создания своего государства и до той поры, когда он от мира поспешил в вечный чертог. [Умер он], когда возвращался из похода на Рум, одержав победу над Йылдырым Байазидом 275, завоевав его вилайет. Он держал хана внутри города Самарканда, в махалле, границы которой он укрепил. Он не переставал оказывать ему почет. Теперь эта махалла города носит название Хайат-и хан 276. Это большая махалла, и у каждой махалла, [входящей в нее], свое название. Одна из махалла — Хауз-и Бустан-и хан (Бассейн ханского сада) — является известным местом в городе. Во времена Тимура в этой махалле ханом был Суюргатмиш-хан 277. Когда обладатель счастливого сочетания светил эмир [Тимур] повел войска в Ирак и Азербайджан, в этом походе скончался Суюргатмиш-хан. После него звание хана было утверждено за его сыном султаном Махмуд-ханом 278, и он был определен на место отца в Хайат-и хан. Все указы великого эмира [Тимура выпушены] от имени этих двух ханов и [начинаются] следующими словами: «Согласно ярлыку Суюргатмиша наше, Тимура Гургана, слово» 279. [96]
Цель [приведенного выше рассказа] заключается в том, что указы Улугбека также [исходили] от имени Сатук-хана. Когда [Улугбек] низверг с ханского престола Сатук-хана, он выслал его в Моголистанские земли. Он назначил ханом другого человека, определил [его] на его (Сатук-хана) место. После того как Сатук-хан лишился ханского звания, он жил в пределах Моголистана, в районе Иссык-Куля.
Известен [следующий рассказ]. В пятницу Вайс-хан, совершив молитву, побрив голову, спросил у своих приближенных: «Чего достойна моя голова, такая чистая?» /38б/ Они заявили: «[Она] достойна короны, украшенной драгоценными камнями». Хан ответил: «Нет, она достойна мученической смерти». Во время этого разговора неожиданно прибыл гонец и сказал: «Только что прибыл Сатук-хан с бесчисленным войском». Вайс-хан тотчас же выступил против врага с теми, кто был у его стремени.
Когда оба войска приблизились друг к другу, выстроили ряды, с обеих сторон храбрецы войск подняли проливающие кровь мечи для битвы и сражения и вступили в бой. Сам Вайс-хан погнал коня вперед, чтобы схватиться с врагами и поднять пыль на поле брани. Оказалось, что посредине поля битвы был глубокий водоем. Во время переправы через этот водоем вдруг испугался конь жизни [Вайс-хана], конь хана с головой погрузился в этот водоем. Хан соскочил с коня и упал набок. Хан Джакир из племени нарин, который был одним из приближенных и хадимов в ханской свите, полагая, что в водоем упал кто-то из врагов, выпустил стрелу по направлению к хану.
Когда эта весть дошла до Сатук-хана, то он поспешил к его величеству, обнял благословенную [его] голову. В это время хан был при последнем издыхании и тут же испустил дух.
Начиная с этого времени весь Моголистанский улус пришел в расстройство. Они (жители) отказались [вдеть] головы в кольцо повиновение [Сатук-хану]. В полном отчаянии [Сатук-хан] поспешил в Кашгар, направил поводья к тому вилайету.
В Кашгарском государстве верховным правителем был Kapa-Kyл Ахмад, родственник эмира Худайдада. Поневоле, в силу необходимости он принял высокодостойного Сатук-хана, затем он внезапно напал на него и убил.
Когда стало известно об этом несчастном случае, [когда весть об этом] дошла до благословенного слуха мирзы Улугбека, его величество мирза для отмщения послал войско в Кашгар. Кара-Кул Ахмад-мирзу он призвал в Самарканд. В наказание за смерть Сатук-хана он изрубил его на куски и каждый кусок повесил на городских воротах 280.
Словом, когда Вайс-хан был осчастливлен мученической смертью, от него остались два красивых, счастливых сына: один — Эсан Буга-хан другой — Йунус-хан. Хотя Йунус-хан был старше годами, большинство эмиров, нарушив древние обычаи, посадило на ханский трон Эсан Буга. Опоясавшись поясом повиновения ему, они вдели головы в кольцо подчинения ему, обещая покорность.
В это время из-за несогласия между [тамошними] эмирами и столкновений [между ними] Моголистан пришел в сильное волнение. Ираза нарин и Мирак туркмен, которые были доверенными эмира Худайдада, да сделает Аллах радостным душу его, после смерти его пришли служить его сыну Мир Мухаммад-шаху. После несчастного случая с Вайс-ханом /39а/ они отложились от [Мир Мухаммад-шаха] и со своими подданными, войском присоединились к счастливому хану Йунус-хану. Поднимая смут и мятежи в пределах Моголистана, они опоясались поясом упрямства и бунта. В связи с этим событием большинство моголов присоединилось к ним и сошло с пути единства с Эсан Буга-ханом. Однако, поскольку большинство могольских эмиров было на стороне последнего, [Иразан нарин и Мирак туркмен не могли] дольше оставаться в этих землях. Эти два лица [97] во главе 30 тысяч моголов направились в Самарканд, ведя впереди Йунус-хана.
Как только весть об их движении дошла до слуха Улугбека Гургана, его величество мирза [Улугбек] вышел из Самарканда и пошел им навстречу. После встречи он обещал снабдить могольское войско провиантом. Затем он приказал, чтобы в удобный момент хитростью, коварством убили мужчин из этого войска, а жен их пленили. Когда Улугбек-мирза осуществил это дело, он послал Йунус-хана с пятой частью военной добычи к своему отцу Шахрух-мирзе, да озарит Аллах свет его!
В то время [Йунус-хану] было 13 лет. Когда он удостоился чести встретиться с Шахрухом, Шахрух-мирза рассердился на Улугбека-мирзу за этот недостойный поступок, резко осудил его за эти действия по отношению к хану. Он выделил хана из числа пленников и со свойственным ему милосердием обласкал и осыпал его всякого рода милостями, как отец. Он отправил его в Йезд, к лучшему историку, совершеннейшему искателю истины маулана Шараф ад-дину Али Йазди, да освятит Аллах тайну его, чтобы с помощью мавлави он приобрел знания, [достиг] совершенства. В книге «Хулал» 281, которая была написана маулана [Шараф ад-дином Йазди], много му’мма, посвященных хану, неисчислимы стихи и касыды со славным его именем. К их числу принадлежит следующая [муэмма], посвященная счастливому хану.
Стихи
О тот, кто говорит, что из страны Хата прибыл хан,
Да будет истреблено твое достояние: не говори хан, ведь пришла душа 282.
Короче, Йунус-хан в течение 12 лет, окруженный заботой и милостями мавлави [Йазди], занимался изучением наук и стал достойным ученым. Когда благородный мавлана [Йазди] скончался в Йезде, Иунус-хан, предприняв путешествие, направился в сторону Ирака и Фарса. Его величество [Йунус-хан] жил у мавлави [Йазди] до 24-летнего возраста. В возрасте 40 лет он вернулся в Моголистанские земли, являющиеся родиной и отечеством его величества [хана]. С помощью счастливого государя-мученика мирзы султана Абу Са'ида, да освятится могила его, он обрел покой на троне величия, на подушке власти.
Рассказ о правлении Йунус-хана в землях Моголистана /39б/ с помощью мирзы, мученика за веру [Абу Са'ида] следующий.
После того как Йунус-хан очутился в Хорасанском вилайете, земли Моголистана полностью очистились для Эсан Буга-хана; жители тех пределов, выразив покорность, вдели головы подчинения, повиновения в кольцо послушания. Со своей стороны, и он хорошо относился к жителям. Так, за короткое время он стал сильным и могущественным. С войском, не поддающимся исчислению, он два раза совершил набег на Ташкентский и Туркестанский вилайеты и [дошел] до пределов Ходжента 283. Он учинил всеобщий грабеж [населения], ограбив и истребив всех, он повернул назад.
В это время султан Абу Са'ид-мирза, да озарит бог сияние его, был повелителем всего Мавераннахра. Он преследовал Эсан Буга-хана до Янги Гисара, который в исторических сочинениях называют Тараз. Хан обратился в бегство еще до того, как между этими двумя войсками произошло какое-нибудь столкновение, битва, сражение. Мирза султан Абу Са'ид, победоносный и торжествующий, повернул назад поводья [своего коня].
В Хорасанском вилайете мирза Абу-л-Касим Бабур ибн мирза Бай-санкур ибн мирза Шахрух из тленного мира поспешил в мир вечный. Один из ученых передал дату этого события следующими [словами]: [98] «Смерть победоносного султана Бабура» 284. Тогда султан Абу Са'ид-мирза немедля переправился через Амударью и завоевал Хорасанский вилайет. Эсан Бута-хан вновь двинулся походом на Андижан. Он поднял мятеж и окружил его крепость.
Услышав эту неприятную весть, счастливый хакан [Абу Са'ид] двинул войска из Герата. Взяв войско и из Мавераннахра, он дошел до» границ Моголистана. Хотя и невозможно было достичь той страны с таким множеством людей, тем не менее [он это сделал] и, как следует наказав моголов, вернулся обратно.
Мирза [Абу Са'ид] собирался завоевать Ирак Арабский и [Ирак] Персидский, однако из-за затруднений, [созданных] Эсан Буга-ханом, он не мог направиться походом в ту сторону. Вот почему он послал человека в Шираз и вернул [к себе] Йунус-хана. Дав ему барабан, знамя, войско и хадимов, приближенных и свиту, он послал его против Эсан Буга-хана. [Абу Са'ид сделал это] для того, чтобы, согласно [изречению]: «Власть бесплодна» 285, братья, забыв о родственных отношениях, вцепились бы друг в друга, все время, ежечасно устраивали мятежи, тем самым пределы вилайетов [Абу Са'ида] оставались бы в безопасности от ущерба, [причиняемого] врагами, а сам он со спокойным сердцем, во всем величии и славе, [испытывая] безмерное счастье, блаженство, направился бы к Ираку.
Йунус-хан с помощью султана Абу Са'ид-мирзы вступил в земли Моголистана. Из могольского войска /40а/ к нему присоединился эмир Каримберди кунграт, затем эмиры Кунджи. В это время Йунус-хан заключил брачный договор с Эсан Даулат-бегим, старшей дочерью Пир Ходжи Кунджи, которому в то время принадлежала власть над туманом Кунджи 286, [который], поговаривая о независимости, поднимал знамя господства. Йунус-хан вступил с ней в брак, приблизил ее к себе. У нее от хана родились три сына.
Когда в 866/1461-62 году умер своей смертью Эсан Буга-хан, его сын Дуст-Мухаммад-хан стал повелителем вместо отца. Он был государем, не выходившим из состояния безумия, так же как не выходит из центра круга [ножка] циркуля. Он не поднимал головы от [чаши] с вином, [походя] на точку [в центре окружности]. Мисра: О умные люди, отстранитесь: опьянел одержимый. * Он правил семь лет, [после чего] перенес пожитки из этого мира в тот мир. Причина его смерти заключалась в следующем.
После [смерти] отца он, обнажив меч, подняв его на плечо, все время спрашивал решение ученых улемов о том, дозволена ли ему жена отца или нет. Он убивал всякого, кто отвечал ему не в соответствии с его желанием. Таким образом он предал мученической смерти семерых ученых. Наконец он вызвал к себе муллу Мухаммада Аттара, который был ученейшим улемом в Кашгарском вилайете. Он спросил у него фетву 287, [разрешающую ему взять в жены супругу] отца. В ответ мавлави с презрением соизволил сказать ему: «Тебе дозволено, иными словами, ты вышел из сферы ислама и потерял путь, достойный похвалы, великий обычай следования сунне, тебе дозволено». В ту же ночь Дуст-Мухаммад-хан обвенчался с женой отца; бросив камень в бутыль чести, он разбил [ee]. После торжественных проводов невесты в дом жениха Дуст-Мухаммад-хак видел во сне Эсан Буга-хана, будто тот ехал верхом на вороном коне; как только он приблизился к нему (сыну), он сошел с коня, потер руку о дно котла и вымазал [сажей] лицо его (т. е. сына). Раскрыв уста, он сказал: «О несчастный, опозоренный, по истечении ста лет после принятия нами ислама 288 ты вновь стал неверным, отверг законы и предписания для мусульман». Он вынул стрелу из колчана и пустил ее в бок ему, сам сел на коня и удалился. Когда Дуст-Мухаммад-хан пробудился ото сна, раскаиваясь и сокрушаясь [о случившемся], он совершил омовение и ушел от матери (т. е. мачехи). В тот же день у него появилась боль в боку, [99] [куда попала во сне стрела], в суставах, началась горячка, и он приготовил пожитки для отправления [на тот свет]. Сколько врачи ни старались [его] вылечить, пользы не было. Так он отошел в тот мир и направился в дом наказания. Ходжа Мухаммад Шариф Кашгари, который кроме наряда высокого происхождения был облачен в наряд личных достоинств, дату смерти его нашел в словах: «Свинья сдохла» 289.
После него власть в Моголистане /40б/ очистилась для Йунус-хана. Весть о его справедливости, слава о его правосудии поднялась выше наивысшего неба. В то время Амасанжди Тайши, сын Эсан Тайши, вторгся в Моголистан. Рассказ об этом событии следующий.
Когда скончался Эсан Тайши, между его сыновьями Ибрахим-унгом 290, Ильяс-унгом и Амасанджи Тайши возникла вражда и ссора. Между сторонами имели место столкновения. Амасанджи Тайши убежал от братьев с 300 тысячами человек и поспешил в Моголистан. Известно, что у Ибрахима и Ильяса было собрано 18 раз по сто тысяч человек. В конце концов между ними и калмыкским ханом возникла вражда. Оба брата, убегая от него, вместе с сорока тысячами отборных, испытанных в боях людей направились к границам Хитая. Там они и погибли.
Что же касается Амасанджи Тайши, то, как только он вступил в Моголистанские земли, между ним и Йунус-ханом произошло сражение на берегу Атил 291. После многих битв, неисчислимых сражений Йунус-хан обратился в бегство. При этих печальных событиях многие могольские эмиры обрели счастье от мученической смерти.
После того как Йунус-хан потерпел сильное поражение, он с остатками моголов поспешил в Туркестан. Он остановился на берегу реки Сейхун, пошел на остров Кара-Тукай 292; он отдохнул в этой местности одну полную зиму.
В то время на Йунус-хана неожиданно напал Бурудж оглан, он потерпел поражение и стер свою жизнь со страниц бытия.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 175; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!