Глава 7. И бездна встала с нами рядом
Припарковав Импалу на школьной стоянке, Сэм по новой набрал номер Дина, но снова безрезультатно. Нехорошее предчувствие охватило его и усилилось в разы, когда с противоположной стороны дороги он заметил пять приближающихся полицейских машин, орущих сиренами, и скорую. Они остановились у входа в школу, и наружу стали высыпать десятки полицейских с оружием наготове. Сердце мгновенно долбилось где-то в горле, и он рванул ко входу, успев залететь внутрь вместе с толпой и остаться незамеченным. Часть полицейских направилась на второй этаж, остальные распределились по первому. Сэм на секунду остановился, отчаянно бегая взглядом по лестнице и коридору, не зная, в какую сторону броситься, но его сомнения разрешила какая-то женщина, выскочившая из-за угла и криками позвавшая за собой копов. Сэм не раздумывая побежал в ее сторону, обгоняя полицейских и не обращая внимания на их оклики. Он влетел в помещение, на поверку оказавшимся актовым залом, почти сразу за ней и резко остановился во входе, бегло оглядывая пространство. Взгляд сразу зацепился за десяток сидящих на полу людей, столпившихся в одну кучу, и Сэм ощутил, как дрожь пробегает по всему телу, превращая его в студень. Он уже догадывался, кто там, за их спинами, но всеми силами отталкивал от себя эти мысли.
− Прижимайте крепче, нужно остановить кровь!
− …он так в себя и не приходил. Где врачи?!
− Сейчас будут, приехали вместе с полицией. Если бы Рой вовремя не очнулся, неизвестно, что с нами было бы.
|
|
|
− Странно, что они его не убили…
− Зато они убили вот этого! Твари, что они о себе возомнили? Прийти и потребовать отдать ребенка! Совсем тормозов нет! Он полный псих…
− Как я понял из их разговора, этот выродок когда-то работал здесь учителем, и это он убивал всех тех детей из-за своей травмы. Ненормальный ублюдок…
− А этот мужик стальной или сумасшедший, раз не побоялся отпор дать… он вообще живой? Как его хоть зовут?
− Дин… его зовут Дин.
Хор реплик и голосов смешался у Сэма в голове, но последняя фраза, сказанная маленькой девочкой, вонзилась в мозг раскаленной стрелой и смела последние остатки самообладания, и хрупкие надежды разлетелись вдребезги с истошным стоном. Сэм сорвался с места, молча расталкивая людей и игнорируя их возмущенные возгласы. Прорвавшись через стену, окружавшую его брата, он словно напоролся на кол, вырвавший из него все мысли. Он медленно, как в замедленной съемке, опустился на колени между двумя женщинами, не сводя неподвижного взгляда с Дина и чувствуя, как начинают дрожать руки. Его страшный кошмар вновь воплотился в реальность, и снова его не было рядом, чтобы помочь… Снова. В тот раз он заплатил за это слишком огромную цену, и он не хотел проходить через подобное снова. Не хотел…
|
|
|
Дин лежал на боку с закрытыми глазами, синяя футболка в районе живота была пропитана кровью, и вокруг на полу расползлась уже большая лужа. Некоторые люди почти сидели в ней, не обращая на это никакого внимания, и не сводили с его брата тревожных глаз.
− Что произошло? – голос надломился, когда Сэм произносил эти слова. Женщина, сидящая рядом с ним и прижимающая к ране Дина уже полностью смочившуюся кровью рубашку, посмотрела на него.
− Вы…
− Я его брат, − не сводя взгляда с лица Дина, Сэм осторожно отвел руку женщины, держащую рубашку, заменив ее своей ладонью. – Я его брат…
Последние слова он произнес почти не слышно. Сэм стиснул зубы. Дикая смесь смеха и плача рвалась из груди, и ему приходилось бороться, чтобы не дать себе сорваться. Он оставил Дина на какой-то чертов час, чтобы затем обнаружить его… таким. Какой-то чертов час, и он находит брата с дыркой в животе.
− Ты держись, старик, ты давай держись, − Сэм не осознавал, что шепчет что-то, не видел, как взгляды многих переметнулись с Дина на него, и тревога в них сменилась сочувствием; он смотрел только на Дина, тихого и недвижимого и чувствовал только горячую кровь на своих руках. Его кровь.
|
|
|
− Где чертовы врачи?! – он вскинул бешеный, диковатый взгляд наверх, на парочку полицейских, которые встали вокруг, как истуканы. – Я спрашиваю, где гребаные врачи?!
Предплечья Сэма коснулась чья-то рука, сжимая, пытаясь успокоить. Сэм встретился взглядом с глазами пожилой женщины, она смотрела на него со смесью заботы и волнения.
− Успокойся, сынок, они сейчас будут, − мягко произнесла она. – Ты ведь Сэм?
− Вы… откуда вы знаете? – на удивление у него сейчас не было ни сил, ни эмоций, поэтому вопрос вышел безжизненным и равнодушным.
− Дин мне про тебя однажды рассказывал. Я его бывшая учительница. – Спенсер и сама не могла понять, почему помнит его имя, которое она слышала всего один раз больше двадцати лет назад.
Сэм ничего на это не ответил, вновь переведя взгляд на брата. Кровь стучала в висках, и вся его выдержка летела к чертям. Он на секунду закрыл глаза, чтобы разогнать черные точки, но не смог удержать судорожный, рваный выдох. Вот и весь их отпуск… гори он в аду…
Сэму пришлось закусить губу чуть ли не до крови, чтобы не дать гневному выкрику прорваться наружу. Как в трансе он почувствовал, как его отстраняют, убирают руку от кровавой рубашки; кто-то помог ему подняться на ноги, и он смотрел, как врачи суетятся вокруг Дина, погружают его на каталку, перекидываясь между собой короткими тревожными фразами.
|
|
|
Сэм не замечал, что до боли вцепился в руку этой женщины, учительницы, невольно, сам того не понимая, ища у нее поддержки, и она давала ее ему.
− Его срочно нужно транспортировать в Сан-Франциско, − услышал Сэм, − здесь ему не смогут помочь. Эмма, скажи Джону, пусть вызывает вертолет. И быстро!
− Я полечу с ним! – Сэм мигом сбросил транс и, отпустив руку женщины, сделал шаг вперед. – Я его брат.
Один из врачей, самый старший, смерил его тяжелым взглядом с головы до ног и вздохнул. Весь вид Сэма говорил о том, что он не приемлет отрицательный ответ, и, если понадобится, полетит прицепом вслед за вертолетом, но брата не бросит.
− Хорошо, летите. Только не мешайтесь под ногами, ради бога, − он повернулся к своим и стал давать им какие-то указания, Сэм не вникал, но донесшееся до него «может не долететь» он услышал так ясно, будто ему проорали это в ухо. Секундный жар и желание разломать здесь все к чертовой матери охватили все его тело, но он вновь почувствовал прикосновение руки, и это его немного успокоило. Выдохнув со свистом воздух сквозь сжатые зубы, он принялся считать до десяти.
Дина стали вывозить из зала, и взгляды всех людей, находящихся в зале, обратились в его сторону. Если бы Дин мог это видеть, он бы почувствовал себя неуютно, но сейчас ему было все равно. Но это ощущал Сэм, идущий позади, и, не выдержав, он оглянулся. Находящиеся здесь люди, казалось, искренне переживали за Дина, хотя и были чем-то потрясены; Сэм заметил и несколько ободряющих улыбок, адресованных ему. Это все было слишком странным. Похоже, Дин совершил что-то действительно героическое, раз все они так о нем беспокоятся.
− Что случилось? – повторил он свой вопрос, когда они вышли из зала. Понемногу за ними и потянулись остальные, но Сэм абстрагировался от них и все внимание обратил на учительницу Дина.
− Твой брат спас нас всех, вот что, − ответила все та же женщина, идущая рядом с ним, за руку она вела девочку лет одиннадцати-двенадцати. Та была бледной, как смерть, но выглядела уже не сильно испуганной.
Сэм нервно, с ноткой приближающейся истерики, хмыкнул, но все так же не сводил глаз со спин в белых халатах впереди него.
− Это похоже на него.
Женщина, представившаяся ему Джейн, вкратце рассказала о произошедшем в зале, о том, как Дин все это время отводил от них удар, поставив целью себя. Сэм молча слушал ее, а внутри него бушевала разрушительной силы буря. Десятки лет сталкиваясь со сверхъестественной дрянью, они совершенно не думали о том, что им придется встретиться с обычным человеческим… бесчеловечием, как бы парадоксально это ни звучало. Они ведь даже и не стали брать в расчет то, что дело может быть не в Поле, а в ком-то другом, вцепились в свою идею – особенно он, Сэм, вцепился, - и в результате их заблуждение обернулось для них слишком дорогой платой. Сэм мысленно пообещал Рудмейну все муки ада при первой же возможности. Он уже сейчас понимал, что новости о случившемся в школе моментально разлетятся по этому небольшому городку, и если Дин выживет… Сэм сглотнул огромный комок, стоило ему представить иной исход, и тряхнул головой, отгоняя предательские мысли. Дин выживет, и Рудмейн узнает об этом и, вполне возможно, попытается повторить попытку. Теперь, когда он в курсе, что Дин здесь, Сэм был уверен, Рудмейн переключится с детей на его брата, и это одновременно приводило его в ужас и дарило облегчение.
В любом случае он не собирался отдавать брата этой твари, а за то, что тот выстрелил в него, Сэм уже придумывал новые виды смертной казни. Со слов Джейн он смог представить себе подробную картину произошедшего, даже голос Дина, наполненный презрением, и его холодный взгляд. Дин словно стоял рядом с ним, но Сэм не мог до него дотянуться.
У него даже не хватало сил злиться на Дина за то, что он осознанно подставил себя под удар, чтобы оградить от опасности остальных. Дело было не только в Дине – это была их работа. Работа, на которой никто не выплачивал им отпускные по поводу смерти.
− Я… я не ожидала от него такого, − закончила свой рассказ Джейн.
Они уже вышли из здания школы и направлялись к футбольному полю, куда должен был приземлиться самолет. Сэм шагал рядом с каталкой, боясь смотреть на Дина и в то же время не в силах не смотреть.
− С того времени, как вы видели его в последний раз, Дин изменился, − негромко ответил Сэм. Он не мог ей сказать, что Дин за эти двадцать лет прошел через ад во всех смыслах этого выражения, и не один раз, но надеялся, что она поймет то, что ей необходимо понять.
Повернувшись через плечо, он кинул взгляд на парковку, где стояла Импала, и подумал о том, что, если, когда он вернется за ней, ее там не будет, Дин его прикончит. Но сейчас машина была последним, что волновало его. Чуть позже ему придется вернуться за ней и за вещами и думать о том, где поселиться. О домике на пряже придется забыть теперь окончательно. Отпуск не удался. Адски.
− Если бы не он, я не знаю, что было бы с Фелицией и с нами всеми, − тихо, чтобы услышал только Сэм, произнесла Джейн. – Он спас ее.
Сэм коротко и невесело улыбнулся.
− Думаю, Дину полезно было бы это услышать, − так же вполголоса ответил он, вглядываясь в спокойное лицо брата; мимолетное, мнимое спокойствие снова начало трещать по швам. – После случая с Полом… − голос Сэма сорвался, и он не смог договорить.
В голове Джейн всплыли слова, выкрикнутые Рудмейном:
Если бы не ты, мой сын был бы жив!
И только теперь она осознала, что все это время ее бывший ученик тянул за собой наброшенную им самим петлю, виня себя в гибели Пола; только теперь она поняла, чего стоила Дину его выдержка, когда он получал те обвинения, который Ричард швырял ему в лицо. Неожиданная гордость за Дина Винчестера затопила ее. Она посмотрела Дина нежным материнским взглядом, словно перенесшись на десятки лет назад, точно так же, как тогда, когда он, не постеснявшись одноклассников, утешал Эмили Адамс. В тот миг она увидела в нем не просто одного из тысяч своих учеников, за масками отстраненности и безразличия она увидела мальчика, способного помочь и сделать то, что не могут другие. Одна, казалось, незначительная мелочь могла показать ей путь, по которому пойдут ее ученики, и она была рада, что не ошиблась насчет него. Она помнила его дерзким и в то же время тихим мальчишкой со средней успеваемостью, а когда снова встретилась с ним, то перед ней оказался порванный жизнью человек, который, несмотря на это, смог остаться человеком.
Джейн посмотрела на Сэма снизу вверх и легко потрепала его по плечу.
− Твой брат навсегда останется моим лучшим учеником.
Произнеся это, она развернулась и пошла в сторону школы, так и не отпуская руки внучки. Сэм некоторое время смотрел им вслед, потерянный и дезориентированный, но, когда раздался шум лопастей вертолета, в мыслях остались только просьбы о том, чтобы Дин выдержал.
Врачи быстро погрузили Дина в вертолет, где его ждала уже реанимационная бригада с переносным оборудованием. Сэм сел в самый угол, чтобы не мешать им работать; те быстро и ловко установили капельницу, поставив несколько катетеров, подключили кардиограф. Сэму пришлось вцепиться зубами в ноготь, когда фельдшеры начали срезать футболку с Дина, но они сразу закрыли ему обзор своими спинами. Сэм выдохнул с еле заметным облегчением, которого сам стыдился. Но он не был готов увидеть это своими глазами. Ему было достаточно вида красных капель, срывающихся вниз с каталки, прежде чем врачи наложили временную повязку. Дин был почти белым из-за огромной кровопотери, и Сэму не нужно было никаких слов, ему хватало лишь мрачноватых взглядов, которыми обменивались между собой врачи, чтобы понять: дело плохо. И не только из-за того, что половина объема крови Дина осталась на школьном полу. Сэму оставалось лишь надеяться, чтобы жизненно важные органы были не задеты.
Он словно в трансе отвечал на вопросы фельдшеров о возрасте Дина, его группе крови, переносимости лекарств. Поколебавшись, Сэм все же решил назвать им настоящую фамилию Дина, потому что, вероятнее всего, она уже появилась в новостных сводках со слов очевидцев произошедшего в школе. Если в больнице узнают, что он соврал, это может вызвать много проблем.
Чуть позже Сэм получил молчаливое разрешение подобраться поближе. Осторожно, пытаясь не зацепиться о торчащие отовсюду провода, он присел рядом с зафиксированной каталкой.
− Я, конечно, очень хотел бы, чтобы ты очнулся, но, пожалуй, сейчас тебе этого лучше не делать. Тебе не понравится, − он попытался улыбнуться, но губы нещадно дрожали, и Сэм сдался.
Бросив короткий взгляд на врачей, Сэм протянул чуть трясущуюся руку и сжал плечо Дина.
− Даже не вздумай меня бросать, − это должно было быть приказом, но получилось что-то смахивающее на мольбу. – Не после всего… не так.
Он замолчал и отвел взгляд, ощущая, как нещадно щиплет глаза. Ему пришлось моргнуть несколько раз, чтобы жжение исчезло.
− Тебе еще рано, − прошептал он. – И ты должен в это поверить.
Дорога до Сан-Франциско заняла около десяти минут, показавшиеся Сэму вечностью. Вертолет приземлился, к нему сразу подбежала местная реанимационная бригада, которая забрала Дина и увезла его в неизвестном направлении. Сэму пришлось самому искать сестринский пост, там, после долгих объяснений, кто он и зачем здесь находится, он получил ставшие привычными бумаги. Рука уже на автомате вывела номер страховки. Он старался не задумываться о том, что делает, иначе это грозило вылиться в приступ отчаяния и бешенства, поэтому, по-быстрому заполнив все бланки, он направился искать, куда отправили Дина. Больница была огромной, одной из самых больших, в которых побывал Сэм, - а их число было внушительным, - и это давало крошечную надежду, что Дину здесь действительно помогут. Сэм не знал даже названия больницы, но сейчас это было не важно. Проплутав по коридорам около десяти минут, на третьем этаже он наткнулся на отделение реанимации и сел ждать, пока кто-нибудь оттуда выйдет и ответит на его вопросы. Через минут десять двери раздвинулись, и из них вышел врач лет пятидесяти, судя по надписи на его бейджике, хирург-реаниматолог. Сэм вскочил и перегородил ему путь.
− Сюда недавно доставили моего брата, Дина. Я могу узнать, как он?
Реаниматолог остановился и смерил Сэма слегка недовольным взглядом.
− Да, поступал сюда один мужчина, лет тридцати пяти. Как вы докажете, что вы его брат?
Сэм еле удержался от того, чтобы не зарычать. Он знал, что эта их работа, но нервы его были на пределе и могли не выдержать в любой момент. Он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться.
− Шесть с лишним футов роста, русые волосы, крепкое телосложение. Он прибыл с пулевым ранением живота на вертолете, − Сэм нервно провел рукой по волосам. – И все же?
Врач несколько секунд молча смотрел на него, затем, что-то для себя решив, пригласил сесть на диванчик. Сэм с опаской, словно под ним вот-вот взорвется, опустился на диван и с тревогой посмотрел на реаниматолога. Руки предательски дрожали, и он спрятал их в карман джинсов. Бердс – так звали врача – прокашлялся и, сняв очки, стал протирать их бумажной салфеткой, которую достал из кармана.
− Ваш брат понес внушительную кровопотерю, но не это в данной ситуации является критическим, − сухо, как преподаватель скучную лекцию, стал объяснять он. – Проникающее ранение в область брюшины, задеты селезенка, печень и желудок. Выстрел картечью – это почти военно-полевая хирургия, сами понимаете.
Сэм ощутил, как мир перед глазами начинает вертеться, и порадовался тому, что сидел. Эти слова прозвучали как приговор, и хоть не было сказано прямо, Сэм прекрасно понял, что Дин в беде. В огромной беде. Он сглотнул внезапно появившийся огромный комок и, стараясь, чтобы голос звучал ровно, спросил:
− Он выживет?
− Сейчас самое главное, чтобы выдержало сердце. Мы готовим его к операции, и уже после нее можно будет что-то сказать. Прогнозами мы не занимаемся, простите.
Врач, как мог, уходил от прямого ответа, и это Сэму категорически не нравилось. Лучше пусть скажет в лоб, что Дин одной ногой на том свете, чем вот так увиливает, боясь сказать правду. Сэм сомневался, что ему станет хуже.
− И все же… − Сэм прикрыл глаза и снова их открыл. – Все же… − договорить он не смог, что-то мешало, и если бы он произнес еще хоть одно слово, оно вырвалось бы рыданием.
Бернс понял его и так, и на его ничего выражающем лице промелькнуло сочувствие.
− Шансов мало, − тихо ответил он. Сэм почувствовал, как в груди что-то разорвалось, причиняя невыносимую боль. Ему пришлось выждать несколько секунд, чтобы снова начать дышать. – Но организм крепкий, и мы будем надеяться, что он справится. Мы делаем все возможное, поймите.
Он ошибся – хуже стало.
«Делаем все возможное» - те слова, которые Сэм всегда ненавидел, которые причиняли боль не меньшую, чем признания в том, что его близкие люди находятся на грани между жизнью и смертью. Слова, за которые он должен бы цепляться, но они лишь заталкивали его глубже в пучину из отчаяния и страха. «Шансов мало» - и того хуже, как ножом по сердцу, как выбитая на костях данность, с которой ему придется смириться. И только надеяться, что Дин будет бороться до последнего.
− Ждите, − врач неловко потрепал Сэма по плечу, встал и скрылся за поворотом.
Сэм с глухим стоном вцепился в волосы и опустил голову. Происходящее казалось ему страшным сном, нереальным и диким, но он никак не мог проснуться. Та нормальность, о которой когда-то в прошлой жизни мечтал Сэм, ворвалась к ним во всем своем невыносимом великолепии: Дин, побывавший в Аду и Чистилище, сейчас умирал от выстрела из ружья обычного слетевшего с катушек ублюдка. Единственное отличие заключалось в том, что в привычной всем «нормальности» Сэм не звал бы сейчас о помощи так называемые Всевышние силы, которые, на деле, ни черта без Дина и него не могли. Они должны были Дину слишком много, но сейчас, когда не они нуждались в Дине, а он в них, они бросили их, кинули разбираться с бедой в одиночку. Сэм минут десять взывал к Касу, от которого с тех пор не было ни слуху ни духу; перепробовал все проклятия, мольбы, просьбы и перебрал всю ругань, которую имел в запасе, но тот так и не откликнулся.
Через час Сэм сдался, осознав, что ничего этим не добьется. Силы покинули его, как воздух вылетел из проткнутого шарика. Вжав голову в плечи и стиснув зубы, он уткнулся лицом в ладони и замер на диване, пока за стеной доктора сражались за жизнь Дина. Ему было некому даже позвонить. Раньше он мог спросить совета у Бобби, в крайнем случае позвать его на помощь, но теперь они с Дином остались вдвоем. Против целого мира, как и тогда. Только раньше в их мире, против которого они стояли, не было сумасшедших маньяков, а Небеса и Ад были лишь частью мифологии, от которой они не получали ни пользы, ни вреда. Не было этой выжигающей душу лжи, недомолвок и слов, о которых потом приходилось жалеть. За десять лет изменилось слишком многое, и шансы давно уже были не равны.
Но они падали, поднимались и снова падали, при этом все равно оставаясь вдвоем, и это единственное с тех времен, что осталось неизменным. И если Дин сейчас уйдет, то оставит Сэма совершенно одного. Сэм вздрогнул и сжал челюсти, представив себе подобный расклад. Он когда-то думал, что справится без брата, но время показало, что, несмотря на все свои истерики и бесполезные попытки вылечиться от этого, порвать с этим, он маниакально и ненормально зависим от Дина, и теперь Сэм, спустя море ошибок и сожаления, смог все же признаться сам себе, что эгоистичности в этом было предостаточно. Она была, но она была не всем. Главным было то, что он потерял бы себя без Дина. Не без защитника, не без того, кто за шкирку вытаскивал его из бед и боли, не без, черт подери, кормильца и основной опоры, на чем держалась их маленькая семья, а просто… без Дина. Без его брата. И потерять его сейчас, когда только вернул, он не имел права. Ни сейчас, ни ближайшие лет двадцать.
Но теперь – он не мог ничего не сделать. Сэм был почти уверен, что Дин вряд ли снова простил бы ему, если бы он полез искать сверхъестественное решение проблемы, закладывать душу, торговаться со временем, да и сомневался в том, что сможет что-то найти или кого-то дозваться.
Даже тот нож, которым его, Сэма, убили много лет назад, из-за чего Дин продал душу, был завязан на чертовом сверхъестественном, а сейчас дело было только в личном, и ничего более. И хотя Сэм знал, что Преисподней нет никакого дела до того, личное это или нет, это было важно для Дина. После Лейлы и Жнеца он точно никогда не позволил бы… Может быть, он снова, в очередной раз, смог бы смириться и простить, если бы в том, что он умирает, были виноваты Небеса или Ад, или хотя бы обычная нечисть, которая уже давно перешла в разряд «мелкого мусора». Но… Теперь Сэму нужно было бороться с собой и заново заставлять себя верить в то, что когда-то было для него законом. Не вмешиваться в привычный ход дел, оставить все как есть, если это никак не касалось их работы. Когда-то он вносил в это правило и работу, но после Дина… после своих заблуждений, когда и сам понял, что куда легче сказать, чем сделать, он смирился.
Сейчас Дин находился в реанимации не потому, что его подвесил на дыбах Аластар, не потому, что его избили ангелы или порвал оборотень, а потому, что их мир не ограничивался тем, во что не верило человечество; потому, что само человечество входило в их мир, и среди него находились те люди, которые хотели свести с ними счеты не меньше сверхъестественных тварей. Это было дело человека и человека, и если…
Сэм крепко зажмурился, прикусив изнутри щеку, тихий вой упорно рвался из глотки, чтобы выломать слои защиты, которые он и так удерживал с трудом. Он мог отрицать до последнего, мог пытаться спрятаться от этого, но реальность все равно догнала бы его и обрушилась всей тяжестью, так что проще было смириться с этим, пока не стало слишком поздно. Когда-то этот миг должен был быть настать, и Сэм до последнего надеялся, что не ему первому выпадет несчастье встретиться с этим.
Если Дин, не дай бог, умрет, как бы ни было ему больно и страшно, несмотря на то, что он сказал Чарли когда-то, ему придется принять это. И на этот раз – окончательно и бесповоротно.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 153; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!