КОНКРЕТНЫЕ ЗАДАЧИ ПРОЛЕТАРИАТА В БЛИЖАЙШЕМ БУДУЩЕМ 13 страница

Не только открытые уже источники сырья имеют значение для финансового капита­ла, но и возможные источники, ибо техника с невероятной быстротой развивается в наши дни, и земли, непригодные сегодня, могут быть сделаны завтра пригодными, если будут найдены новые приемы (а для этого крупный банк может снарядить особую экс­педицию инженеров, агрономов и пр.), если будут произведены большие затраты капи­тала. То же относится к разведкам относительно минеральных богатств, к новым спо­собам обработки и утилизации тех или иных сырых материалов и пр. и т. п. Отсюда — неизбежное стремление финансового капитала к расширению хозяйственной террито­рии и даже территории вообще. Как тресты капитализируют свое имущество по двой­ной или тройной оценке, учитывая «возможные» в будущем (а не настоящие) прибыли, учитывая дальнейшие результаты монополии, так и финансовый капитал вообще стре­мится захватить как можно больше земель каких бы то ни было, где бы то ни было, как бы то ни было, учитывая возможные источники сырья, боясь отстать в бешеной борьбе за последние куски неподеленного мира или за передел кусков, уже разделенных.

382__________________________ В. И. ЛЕНИН

Английские капиталисты всячески стараются развить производство хлопка в своей колонии, Египте, — в 1904 г. из 2,3 миллиона гектаров культурной земли в Египте уже 0,6 млн. было под хлопком, т. е. свыше четверти — русские в своей колонии, Туркеста­не, потому что таким путем они легче могут побить своих иностранных конкурентов, легче могут прийти к монополизации источников сырья, к созданию более экономного и прибыльного текстильного треста с «комбинированным» производством, с сосредо­точением всех стадий производства и обработки хлопка в одних руках.

Интересы вывоза капитала равным образом толкают к завоеванию колоний, ибо на колониальном рынке легче (а иногда единственно только и возможно) монополистиче­скими путями устранить конкурента, обеспечить себе поставку, закрепить соответст­вующие «связи» и пр.

Внеэкономическая надстройка, вырастающая на основе финансового капитала, его политика, его идеология усиливают стремление к колониальным завоеваниям. «Финан­совый капитал хочет не свободы, а господства», справедливо говорит Гильфердинг. А один буржуазный французский писатель, как бы развивая и дополняя приведенные выше мысли Сесиля Родса , пишет, что к экономическим причинам современной коло­ниальной политики следует прибавить социальные: «вследствие растущей сложности жизни и трудности, давящей не только на рабочие массы, но и на средние классы, во всех странах старой цивилизации скопляется «нетерпение, раздражение, ненависть, уг­рожающие общественному спокойствию; энергии, выбиваемой из определенной клас­совой колеи, надо найти применение, дать ей дело вне страны, чтобы не произошло

** взрыва внутри»» .

Раз идет речь о колониальной политике эпохи капиталистического империализма, необходимо отметить, что

См. настоящий том, стр. 376. Ред.

" Wahl. «La France aux colonies» (Валь. «Франция в колониях». Ред.), цитировано у Henri Russier. «Le Partage de l'Océanie». P., 1905, p. 165 (Анри Рюссье. «Раздел Океании». Париж, 1905, стр. 165. Ред.).

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 383

финансовый капитал и соответствующая ему международная политика, которая сво­дится к борьбе великих держав за экономический и политический раздел мира, создают целый ряд переходных форм государственной зависимости. Типичны для этой эпохи не только две основные группы стран: владеющие колониями и колонии, но и разнообраз­ные формы зависимых стран, политически, формально самостоятельных, на деле же опутанных сетями финансовой и дипломатической зависимости» Одну из форм — по­луколонии — мы уже указали раньше. Образцом другой является, например, Аргенти­на.

«Южная Америка, а особенно Аргентина, — пишет Шульце-Геверниц в своем сочи­нении о британском империализме, — находится в такой финансовой зависимости от Лондона, что ее следует назвать почти что английской торговой колонией» . Капиталы, помещенные Англией в Аргентине, Шильдер определял, по сообщениям австро-венгерского консула в Буэнос-Айресе за 1909 г., в 8³/₄ миллиарда франков. Нетрудно себе представить, какие крепкие связи получает в силу этого финансовый капитал — и его верный «друг», дипломатия — Англии с буржуазией Аргентины, с руководящими кругами всей ее экономической и политической жизни.

Несколько иную форму финансовой и дипломатической зависимости, при политиче­ской независимости, показывает нам пример Португалии. Португалия — самостоятель­ное, суверенное государство, но фактически в течение более 200 лет, со времени войны за испанское наследство (1701—1714), она находится под протекторатом Англии. Анг­лия защищала ее и ее колониальные владения ради укрепления своей позиции в борьбе с своими противниками, Испанией, Францией.

Schulze-Gaevernitz. «Britischer Imperialismus und englischer Freihandel zu Beginn des 20-ten Jahrhunderts». Lpz., 1906, стр. 318 (Шульце-Геверниц. «Британский империализм и английская свободная торговля начала 20-го века». Лейпциг, 1906. Ред.). То же говорит Sartorius v. Waltershausen. «Das volkswirtschaftliche System der Kapitalanlage im Auslande». Berlin, 1907. S. 46 (Сарториус фон Вальтере -хаузен. «Народнохозяйственная система помещения капитала за границей». Берлин, 1907, стр. 46. Ред.).

384__________________________ В. И. ЛЕНИН

Англия получала в обмен торговые выгоды, лучшие условия для вывоза товаров и осо­бенно для вывоза капитала в Португалию и ее колонии, возможность пользоваться га­ванями и островами Португалии, ее кабелями и пр. и т. д. Такого рода отношения ме­жду отдельными крупными и мелкими государствами были всегда, но в эпоху капита­листического империализма они становятся всеобщей системой, входят, как часть, в сумму отношений «раздела мира», превращаются в звенья операций всемирного фи­нансового капитала.

Чтобы покончить с вопросом о разделе мира, мы должны отметить еще следующее. Не только американская литература после испано-американской и английская после англо-бурской войн поставили этот вопрос вполне открыто и определенно в самом конце XIX и начале XX века, не только немецкая литература, всего «ревнивее» сле­дившая за «британским империализмом», систематически оценивала этот факт. И во французской буржуазной литературе вопрос поставлен достаточно определенно и ши­роко, поскольку это мыслимо с буржуазной точки зрения. Сошлемся на историка Дрио, который в своей книге: «Политические и социальные проблемы в конце XIX века» в главе о «великих державах и разделе мира» писал следующее: «В течение последних лет все свободные места на земле, за исключением Китая, заняты державами Европы и Северной Америки. На этой почве произошло уже несколько конфликтов и перемеще­ний влияния, являющихся предвестниками более ужасных взрывов в близком будущем. Ибо приходится торопиться: нации, не обеспечившие себя, рискуют никогда не полу­чить своей части и не принять участия в той гигантской эксплуатации земли, которая будет одним из существеннейших фактов следующего (т. е. XX) века. Вот почему вся Европа и Америка были охвачены в последнее время лихорадкой колониальных рас­ширений, «империализма», который является самой замечательной характерной чертой конца XIX века». И автор добавлял: «При этом разделе

* Шильдер, назв. соч., I т., стр. 160—161.

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 385

мира, в этой бешеной погоне за сокровищами и крупными рынками земли, сравнитель­ная сила империй, основанных в этом, XIX, веке, находится в полном несоответствии с тем местом, которое занимают в Европе нации, основавшие их. Державы, преобладаю­щие в Европе, вершительницы ее судеб, не являются равным образом преобладающими во всем мире. А так как колониальное могущество, надежда обладать богатствами, еще не учтенными, окажет очевидно свое отраженное действие на сравнительную силу ев­ропейских держав, то в силу этого колониальный вопрос — «империализм», если хоти­те, — изменивший уже политические условия самой Европы, будет изменять их все бо­лее и более»*.

VII. ИМПЕРИАЛИЗМ, КАК ОСОБАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА

Мы должны теперь попытаться подвести известные итоги, свести вместе сказанное выше об империализме. Империализм вырос как развитие и прямое продолжение ос­новных свойств капитализма вообще. Но капитализм стал капиталистическим импе­риализмом лишь на определенной, очень высокой ступени своего развития, когда неко­торые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капита­лизма к более высокому общественно-экономическому укладу. Экономически основное в этом процессе есть смена капиталистической свободной конкуренции капиталистиче­скими монополиями. Свободная конкуренция есть основное свойство капитализма и товарного производства вообще; монополия есть прямая противоположность свобод­ной конкуренции, но эта последняя на наших глазах стала превращаться в монополию, создавая крупное производство, вытесняя мелкое, заменяя крупное крупнейшим, дово­дя концентрацию производства и капитала до того, что из нее

* J.-E. Driault. «Problèmes politiques et sociaux». P., 1900, стр. 299 (Ж.-Э. Дрио. «Политические и соци­альные проблемы». Париж. Ред.).

386__________________________ В. И. ЛЕНИН

вырастала и вырастает монополия: картели, синдикаты, тресты, сливающийся с ними капитал какого-нибудь десятка ворочающих миллиардами банков. И в то же время мо­нополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов. Монополия есть переход от капитализма к более высокому строю.

Если бы необходимо было дать как можно более короткое определение империализ­ма, то следовало бы сказать, что империализм есть монополистическая стадия капита­лизма. Такое определение включало бы самое главное, ибо, с одной стороны, финансо­вый капитал есть банковый капитал монополистически немногих крупнейших банков, слившийся с капиталом монополистических союзов промышленников; а с другой сто­роны, раздел мира есть переход от колониальной политики, беспрепятственно расши­ряемой на незахваченные ни одной капиталистической державой области, к колониаль­ной политике монопольного обладания территорией земли, поделенной до конца.

Но слишком короткие определения хотя и удобны, ибо подытоживают главное, — все же недостаточны, раз из них надо особо выводить весьма существенные черты того явления, которое надо определить. Поэтому, не забывая условного и относительного значения всех определений вообще, которые никогда не могут охватить всесторонних связей явления в его полном развитии, следует дать такое определение империализма, которое бы включало следующие пять основных его признаков: 1) концентрация про­изводства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни; 2) слияние банкового капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финан­совой олигархии; 3) вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение; 4) образуются международные монополистические союзы капитали­стов, делящие мир, и 5) закончен территориальный раздел земли крупнейшими капита-

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 387

листическими державами. Империализм есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрел выдающееся зна­чение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами.

Мы увидим еще ниже, как можно и должно иначе определить империализм, если иметь в виду не только основные чисто экономические понятия (которыми ограничива­ется приведенное определение), а историческое место данной стадии капитализма по отношению к капитализму вообще или отношение империализма и двух основных на­правлений в рабочем движении. Сейчас же надо отметить, что, понимаемый в указан­ном смысле, империализм представляет из себя, несомненно, особую стадию развития капитализма. Чтобы дать читателю возможно более обоснованное представление об империализме, мы намеренно старались приводить как можно больше отзывов буржу­азных экономистов, вынужденных признавать особенно бесспорно установленные фак­ты новейшей экономики капитализма. С той же целью приводились подробные стати­стические данные, позволяющие видеть, до какой именно степени вырос банковый ка­питал и т. д., в чем именно выразился переход количества в качество, переход развито­го капитализма в империализм. Нечего и говорить, конечно, что все грани в природе и обществе условны и подвижны, что было бы нелепо спорить, например, о том, к какому году или десятилетию относится «окончательное» установление империализма.

Но спорить об определении империализма приходится прежде всего с главным мар­ксистским теоретиком эпохи так называемого Второго Интернационала, т. е. 25-летия 1889—1914 годов, К. Каутским. Против основных идей, выраженных в данном нами определении империализма, Каутский выступил вполне решительно и в 1915 и даже еще в ноябре 1914 года, заявляя, что под империализмом надо понимать не «фазу» или ступень хозяйства, а политику, именно определенную политику,

388__________________________ В. И. ЛЕНИН

«предпочитаемую» финансовым капиталом, что империализм нельзя «отождествлять» с «современным капитализмом», что если понимать под империализмом «все явления современного капитализма», — картели, протекционизм, господство финансистов, ко­лониальную политику — то тогда вопрос о необходимости империализма для капита­лизма сведется к «самой плоской тавтологии», ибо тогда, «естественно, империализм есть жизненная необходимость для капитализма» и т. д. Мысль Каутского мы выразим всего точнее, если приведем данное им определение империализма, направленное пря­мо против существа излагаемых нами идей (ибо возражения из лагеря немецких мар­ксистов, проводивших подобные идеи в течение целого ряда лет, давно известны Каут­скому, как возражения определенного течения в марксизме).

Определение Каутского гласит:

«Империализм есть продукт высокоразвитого промышленного капитализма. Он со­стоит в стремлении каждой промышленной капиталистической нации присоединять к

себе или подчинять все большие аграрные (курсив Каутского) области, без отношения

* к тому, какими нациями они населены» .

Это определение ровнехонько никуда не годится, ибо оно односторонне, т. е. произ­вольно, выделяет один только национальный вопрос (хотя и в высшей степени важный как сам по себе, так и в его отношении к империализму), произвольно и неверно связы­вая его только с промышленным капиталом в аннектирующие другие нации странах, столь же произвольно и неверно выдвигая аннексию аграрных областей.

Империализм есть стремление к аннексиям — вот к чему сводится политическая часть определения Каутского. Она верна, но крайне неполна, ибо политически импе­риализм есть вообще стремление к насилию я к реакции. Нас занимает здесь, однако, экономическая сторона дела, которую внес в свое определение сам

* «Die Neue Zeit», 1914, 2 (32 т.), стр. 909, от 11 сентября 1914 г. Ср. 1915, 2, стр. 107, слл.

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 389

Каутский. Неверности в определении Каутского бьют в лицо. Для империализма харак­терен как раз не промышленный, а финансовый капитал. Не случайность, что во Фран­ции как раз особо быстрое развитие финансового капитала, при ослаблении промыш­ленного, вызвало с 80-х годов прошлого века крайнее обострение аннексионистской (колониальной) политики. Для империализма характерно как раз стремление к аннек-тированию не только аграрных областей, а даже самых промышленных (германские аппетиты насчет Бельгии, французские насчет Лотарингии), ибо, во-1-х, законченный раздел земли вынуждает, при переделе, протягивать руку ко всяким землям; во-2-х, для империализма существенно соревнование нескольких крупных держав в стремлении к гегемонии, т. е. к захвату земель не столько прямо для себя, сколько для ослабления противника и подрыва его гегемонии (Германии Бельгия особенно важна, как опорный пункт против Англии; Англии Багдад, как опорный пункт против Германии и т. д.).

Каутский ссылается в особенности — и неоднократно — на англичан, установивших будто бы чисто политическое значение слова империализм в его, Каутского, смысле. Берем англичанина Гобсона и читаем в его сочинении «Империализм», вышедшем в 1902 году:

«Новый империализм отличается от старого, во-первых, тем, что он на место стрем­лений одной растущей империи ставит теорию и практику соревнующих империй, ка­ждая из которых руководится одинаковыми вожделениями к политическому расшире­нию и к коммерческой выгоде; во-вторых, господством над торговыми интересами ин­тересов финансовых или относящихся к помещению капитала» .

Мы видим, что Каутский абсолютно неправ фактически в своей ссылке на англичан вообще (он мог бы сослаться разве на вульгарных английских империалистов или пря­мых апологетов империализма). Мы видим, что Каутский, претендуя, что он продолжа­ет защищать марксизм,

* Hobson. «Imperialism». L, 1902, p. 324.

390__________________________ В. И. ЛЕНИН

на деле делает шаг назад по сравнению с социал-либералом Гобсоном, который пра­вильнее учитывает две «исторически-конкретные» (Каутский как раз издевается своим определением над исторической конкретностью!) особенности современного империа­лизма: 1) конкуренцию нескольких империализмов и 2) преобладание финансиста над торговцем. А если речь идет главным образом о том, чтобы промышленная страна ан-нектировала аграрную, то этим выдвигается главенствующая роль торговца.

Определение Каутского не только неверное и не марксистское. Оно служит основой целой системы взглядов, разрывающих по всей линии и с марксистской теорией и с марксистской практикой, о чем еще пойдет речь ниже. Совершенно несерьезен тот спор о словах, который поднят Каутским: назвать ли новейшую ступень капитализма импе­риализмом или ступенью финансового капитала. Называйте, как хотите; это безразлич­но. Суть дела в том, что Каутский отрывает политику империализма от его экономики, толкуя об аннексиях, как «предпочитаемой» финансовым капиталом политике, и про­тивопоставляя ей другую возможную будто бы буржуазную политику на той же базе финансового капитала. Выходит, что монополии в экономике совместимы с немонопо­листическим, ненасильственным, незахватным образом действий в политике. Выходит, что территориальный раздел земли, завершенный как раз в эпоху финансового капитала и составляющий основу своеобразия теперешних форм соревнования между крупней­шими капиталистическими государствами, совместим с неимпериалистской политикой. Получается затушевывание, притупление самых коренных противоречий новейшей ступени капитализма вместо раскрытия глубины их, получается буржуазный рефор­мизм вместо марксизма.

---

Дата добавления: 2019-11-25; просмотров: 121; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!