Вопросы к тексту С.Кара-Мурзы Из книги «Манипулирование сознанием»

1. О каких двух типах мироустройства пишет Кара-Мурза?

2. Как вы поняли, что Кара-Мурза подразумевает под «молекулярной» поддержкой сохранившегося в России мироустройства и чем она отличается от поддержки со стороны государства?

3. Что такое вторичная манипуляция?

4. Для чего манипулятор использует малопонятный слушателю язык?

5. С какой целью манипулятор использует эмоции и чего с их помощью достигает?

6. О чем свидетельствует частое повторение каких-то словесных штампов политическими деятелями и СМИ?

7. Зачем манипулятор дробит обсуждаемую проблему и представляет нам лишь малую ее часть?

8.Что значит изъять проблему из реального контекста?

9. Как можно избежать тоталитаризма источника информации?

10. В чем состоит прием манипуляции «тоталитаризм решения»?

11. Против какого грубого приема манипуляции в европейских законах введены ограничительные нормы? В чем его суть?

12. В каком случае обращение к авторитету становится приемом манипуляции?

Н.Н. Моисеев — действительный член Российской академии наук, профессор, президент Международного независимого эколого - политологического университета, президент Российского Национального комитета содействия программе ООН по охране окружающей среды, президент Национальной организации Международного зеленого креста в России. В 80-е годы широкую известность получи­ли расчеты последствий ядерной войны, соавтором которых он являл­ся. Результатом этих работ стала оригинальная система взглядов на развитие биосферы, получившая название «универсальный эволюцио­низм».

Текст №3.

В основе любого гуманитарного образования должна лежать некая мировоззренческая парадигма. Или, как это было принято го­ворить еще в недавние годы, некая идеология, особенно когда речь идет о подготовке специалиста, решающего проблемы взаимоотно­шения Природы и Общества. Но что должно заменить ту марксист­скую схему, на которую три четверти века опиралось любое образо­ вание, в том числе (и в первую очередь) гуманитарное?(…)

В предлагаемой книге, задуманной сначала в качестве учебного пособия по курсу лекций, делается попытка найти исходную пози­цию для ответа на поставленный вопрос в этом более широком эко­логическом … контексте. Я пытаюсь предложить лишь некую позицию для обсуждения, ибо ответ на по­ставленный вопрос может дать только глубокая творческая дискус­сия специалистов разного профиля и... время! В такой дискуссии должны участвовать не только профессионалы-философы, общест­воведы и специалисты, занимающиеся методологическими пробле­мами естествознания, но все те, кто считает важным утверждение в умах юношества определенных мировоззренческих установок. Мне хочется поставить вопрос даже шире: сегодня переломный период, когда в истории нашей цивилизации природные ограничения втор­гаются в саму жизнь и новые мировоззренческие установки стано­вятся общественной необходимостью.

Вот почему моя работа ориентирована не только на студентов. И не только на преподавателей, которым предстоит читать вводный курс философии и обучать людей тому, что сегодня называется эко­логическим мышлением. Мне хотелось бы обратиться с ней ко всем тем, кто думает об экологии человека, т.е. о обустройстве такого соб­ственного дома человечества, который остался бы годным для жиз­ни человека, несмотря на все превратности его судьбы. Это означает, что в первую очередь речь будет идти о проблемах энвайроментальных, то есть о проблемах взаимоотношения Природы и человечества как единого биологического вида.

Автор работы — естественник, и он видит человека в своем ра­курсе как составную часть Природы. Общество, политика — все это в некоем смысле вторичное, лишь некий способ существования вида homosapiens, судьба которого и есть наша главная забота. Если чело­век не найдет нужного ключа в своих взаимоотношениях с Приро­дой, то он обречен. Каковы бы ни были политика, демократия, госу­дарственное устройство, желания и стремления сильных мира сего!

Вот с утверждения в сознании человека этого принципа, как ка­жется автору, и должно начинаться общефилософское, мировоззрен­ческое воспитание юношества. Это мировоззрение должно прийти в нашей стране на смену традиционному «научному и единственно правильному». Если исходный принцип необходимости поиска сво­его места в Природе и своей стратегии во взаимоотношениях с ней усвоен, то дальше все становится на свое место. После — прочтение и Платона, и Аристотеля, и других великих мыслителей, в том числеи (особенно раннего) Маркса, труды которого я очень ценю, уже вос­принимается не как догмы, а как попытки мудрых людей ответить на жизненные вопросы своего настоящего и будущего. С ними можно соглашаться или спорить, но вы уже имеете опору для обсуждения.

Вот почему эта работа преследует не только педагогические це­ли. Может быть, она имеет и политический подтекст. В самом деле, сейчас рождается общепланетарное зеленое движение, рождается общепланетарное понимание характера взаимоотношения Природы и человека, новое, причем гуманитарное мировосприятие естество­знания, которое может повлиять на конструктивную политическую деятельность людей, принадлежащих зеленому движению. И такая система взглядов тоже должна иметь определенный философский фундамент. Он тоже предмет для дискуссий.

Нильсу Бору принадлежит замечательное утверждение: никакое сложное явление нельзя описать с помощью одного языка. С этим утверждением нельзя не согласиться. Но базовый язык, на котором человек произносит свои первые слова, все же должен быть, иначе и другие интерпретации не будут поняты. Я думаю, что людям следу­ет условиться о таком языке, своеобразном эсперанто, и понимать друг друга. Вот попытке начать разговор о таком базовом языке и по­священа предлагаемая работа. И в его основе, как мне представляет­ся, должны быть те новые знания и интерпретации, которые возник­ли в естествознании, прежде всего в физике и биологии в нынешнем веке. Я понимаю, что такой базовый язык не единственный, что каж­дый из них будет меняться со временем, по мере обретения нового опыта. Но дискуссия о нем должна начаться.

И чем скорее, тем лучше. Только в диалоге рождается истина. (…)

В работе, которую я предлагаю теперь, мне хотелось бы несколь­ко расширить проблематику, связав вопросы эволюции живого ве­щества и общества с основами той новой физики, шире — естество­знания, которое, по существу, и изменило наши глубинные представ­ления об окружающем мире. Это потребует обсуждения ряда фраг­ментов некой философской системы, включающей универсальный эволюционизм (т.е. описание процесса самоорганизации) в качестве основного механизма, определяющего усложнение «картины мира».

У философов существуют свои стандарты мысли, манера их вы­ражения, свой язык, которые представляют порой непреодолимое препятствие для непосвященных. Кроме того, существуют и свои мотивы анализа, далеко не всегда понятные неспециалисту. Поэтому для вторжения физика, естественника или инженера в непривыч­ную для себя область должны быть достаточно веские основания. Попытка создания и изложения любой философской системы, с точ­ки зрения прагматика, каким всегда являются физик или инженер, имеет смысл (может быть оправдана) лишь тогда, когда она пресле­дует определенные цели, так или иначе связанные с активностью че­ловека, с желанием повлиять на ее характер. И сколь бы такие цели не были субъективны, изложение соответствующей системы взгля­дов оказывается действительно оправданным, поскольку лишь в обсуждениях и дискуссиях проблем, рождающихся в интеллектуаль­ной, нравственной и духовной сферах, у людей может возникнуть новая парадигма миропонимания. А она сегодня, по моему глубоко­му убеждению, жизненно необходима. И такое утверждение — не просто «красивая фраза». Я это попытаюсь обосновать.

Постепенно мы начинаем понимать, что общество стоит сейчас на пороге катастрофы, потребующей перестройки всех оснований своего планетарного бытия. Я думаю даже, что мы находимся в пред­дверии смены характера самой эволюции биологического вида homosapiens. Может быть, даже на пороге нового этапа антропогенеза. Возникающие время от времени академические дискуссии пока еще только фиксируют нарастающее неблагополучие, но они пока очень далеки от раскрытия всей глубины происходящего. А тем более не­способны предложить ему какую-либо альтернативу. Еще никто не рискнул продемонстрировать настоящую правду (хотя многие уже и догадываются о ней) во всей ее обнаженной непривлекательности, и мы только подходим к пониманию того, что человечество уже ис­черпало тот потенциал своего развития, который оно получило при завершении предыдущего этапа антропогенеза. Его завершение я связываю с утверждением кроманьонца в качестве единственного претендента на право называться предком современного человека (каким он и оказался на самом деле).

Сегодня мы постепенно начинаем понимать, что наши нравст­венные основы, наш духовный мир, тем более наше поведение в би­осфере уже не соответствуют тем условиям жизни, в которые погру­жается общество, и наше понимание обстановки недостаточно для преодоления появляющихся трудностей его возможного развития. Биологически, а, следовательно, и психологически мы остались теми же охотниками за мамонтами, какими были наши неолитические предки. На протяжении всего голоцена, по мере развития цивилиза­ции, нарастало несоответствие деятельности человека как единого биологического вида тем общим законам, которые управляют разви­тием биосферы. Другими словами, деятельность человека, основан­ная на выработанных цивилизационных парадигмах, ведет, вероят­нее всего, к деградации биосферы и не способна гарантировать со­хранение человека в своем составе. Вот почему реальность такова, что род людской сможет выжить лишь в условиях жесточайшего самоограничения и коллективной дисциплины. И, естественно, воз­никает вопрос: возможно ли преодоление пропасти между необходи­мостью подчинить свое поведение требованиям реальности и реаль­ными способностями человека и человечества подчинить себя этим ограничениям?

Я совершенно не исключаю возможности фатального исхода че­ловеческой истории. Если люди не смогут преодолеть тех реликтов неандертализма, первобытной дикости, агрессивности, без которыхчеловечество было бы неспособным выжить в предледниковые эпо­хи, то такой исход может наступить уже не в столь отдаленном бу­дущем. Но отказ от них будет означать такую же смену характера своего эволюционного развития, которая началась еще в глубинах каменного века. Эта палеолитическая перестройка привела к ут­верждению тех табу, которые легли в основу современной нравст­венности (т.е. системы нравов), среди которых табу «не убий!», в первую очередь, определило переход эволюции от чисто биологиче­ского совершенствования к эволюции общественной. Я убежден в необходимости (но не неизбежности) подобной кардинальной пере­стройки и в соответствующих местах своей книги постараюсь обос­новать этот тезис. Сейчас же я его принимаю в качестве некоторой исходной аксиомы для оправдания предпринимаемой попытки по­строения рационалистической «картины мира», цель которой дать те знания, которые, может быть, помогут облегчить остроту неиз­бежного кризиса.

Я не берусь предсказывать, каким будут облик мира и образ че­ловечества даже в ближайшие десятилетия, но глубоко убежден в том, что людям будет куда легче совершить переход человечества в новое состояние, если угодно, в новую фазу антропогенеза, если оно окажется достаточно вооруженным не только конкретными знаниями, но и определенной мировоззренческой парадигмой.Ду­ховному миру человека понадобятся определенный настрой, ори­ентация на новую структуру ценностей, столь же непохожую на со­временную, как структура ценностей, жителей греческого полиса была непохожа на представления австралопитеков, вышедших три миллиона лет тому назад из тропического леса в неприветливую и опасную саванну.

Мы говорим о смутном времени в России, и такое словосочета­ние не только вполне оправдано, но и воспринимается обществом как естественное выражение реальности. Но задумывались ли мы, что уже, вероятно, настало время говорить о том смутном времени, которое надвигается на все планетарное сообщество. А выход из лю­бого смутного времени требует утверждения некой ясности, некой общей цели и общего понимания, пронизывающего духовные миры всего множества людей, населяющих планету. Такое понимание, как показывает история человечества, приходит чаще всего (если прихо­дит) в результате действия стихии человеческих страстей и моря крови. Пример тому — результат религиозных войн в Европе, стоив­ших жизни двум третям населения Германии. Но, может, есть и дру­гой путь? Во всяком случае, такой вопрос непременно должен быть поставлен, и люди обязаны попытаться его решить! И для его осо­знания могут оказаться нужными философские системы и «картины мира». А вероятнее всего, и некоторая общая «философия выжива­ния» или «стратегия человечества»!

Люди очень разные, как и цивилизации, которые возникают на планете. И была бы не только утопичной, но и трагичной любая попытка унификации цивилизаций, духовных устремлений, да и просто желаний. И в то же время человечество едино — оно часть биосферы и взаимодействует с ней как целое, как единый биологи­ческий вид. Значит, человечество объективно нуждается в том, чтобы при всем удивительном (и необходимом для его развития) разнообразии и направленности желаний, стремлений, действий отдельных людей, народов, цивилизаций эти векторы имели неко­торую общую составляющую. Ее и могут дать Наука, Естествозна­ние, в первую очередь, и та система мышления, которая выросла на их основе и которую естественно называть рационализмом. Но не рационализмом XVIII и XIX веков, а рационализмом современ­ным, выросшим на грани нового тысячелетия, на базе новых дости­жений науки. (…)

Предлагаемая работа задумана как изложение той системы взглядов, которую естественно назвать современным рационализ­мом. Она представляет собой попытку помочь расширить базу для формирования мировоззрения и миропонимания, соответствующих современному уровню развития цивилизации и эмпирических зна­ний об окружающем мире. И ни в коей мере не подменить другие ис­точники формирования мировоззренческих парадигм. Я не буду расшифровывать смысла используемых терминов: мировоззрение и миропонимание. Мне кажется, что приведенные русские словосоче­тания достаточно полно раскрывают эти важнейшие составляющие духовного мира человека.

Мы только что пережили эпоху, когда считалось, что у людей должно существовать одно единственное и к тому же «правильное» мировоззрение. На самом деле, у каждого человека оно свое, и мож­но говорить лишь о некоторых его общих универсалиях. Само поня­тие «правильное мировоззрение» мне представляется лингвистичес­ким и философским нонсенсом и должно быть исключено из науч­ного лексикона. Одновременно очень важно отдавать отчет в том, что процесс формирования мировоззрения человека крайне слож­ный, он проходит под воздействием множества факторов и не может протекать по приказу. Это и семья, и обычаи, и общение с людьми, и чтение книг, и соприкосновение с искусством... И, конечно, та реаль­ная практическая повседневность, в которую погружен каждый че­ловек. Огромную и особую роль в формировании миропредставле­ния играет общение с Природой. Я думаю, что чистое звездное небо, которое каждую ночь видели над собой кочевники ближневосточ­ных пустынь, его необъятность и величественность, которые совер­шенно по-особому воспринимаются в этих пустынях, в немалой степени содействовали появлению на этой небольшой территории трех крупнейших мировых монотеистических религий (столь качественно отличающихся от религий Индии, Китая...). Все эти обстоятельства важны для человека, и анализ их места в процессе формирования мировоззрения очень непрост. Их влияние на человека, на характер его духовного мира и мировоззрения, в частности, проходит на фоне, пo-меньшей мере, трех «источников мировоззрения», которые до­ступны изучению.

Прежде всего — это традиции, мифы, которые на протяжении многих десятков тысяч лет, наверное, и были основой мировоззре­ния человека в то долгое время, когда это мировоззрение было еще достаточно универсальным, не распадаясь на индивидуальное и групповое. Тогда люди жили, следуя жестким канонам, которые им диктовала природа. Да и сейчас еще традиции и мифы играют в на­шей жизни заметную роль, особенно в процессе семейного воспита­ния. И их влияние нельзя игнорировать. Может быть, не очень точ­но этот источник мировоззрения я бы назвал эзотерической идеей — идеей опоры на накопленные древние знания. Она может играть в отдельных случаях решающую роль в формировании мировоззре­ния, а значит, и в судьбе человека.

Второй источник, формирующий мировоззрение, — это религия. Или, лучше сказать, идея Бога. Эта идея возникла на гораздо более позднем этапе развития человечества.

Постоянно развиваясь, вероятно, уже со времен неолита, рели­гии превращались в системы взглядов, жизненных принципов, опре­делявшие, в известные периоды истории, судьбы народов и целых континентов. Во многих странах религии (прежде всего в странах ислама) и сейчас являются не просто системой верований, но и обра­зом жизни, а церковь не отделена от государства. Да и церкви в евро­пейском (христианском) смысле там вовсе нет: есть вера в единого Бога, переплетенная с образом жизни, системой нравственности, правопорядка и т.д. Это все регулируется шариатом — обширной си­стемой правил, определяющих практически все стороны жизнедея­тельности и быта правоверных мусульман. Заметим, что эзотеричес­кая идея «внутреннего бытия» на основе «древних знаний», т.е. ми­фов, легенд, поверий, порой (но именно — порой), отлично уживает­ся с идеей Бога.

Следует заметить, что в последние века роль религий, как опре­деляющих мировоззренческие нормативы, даже в странах ислама (не говоря уже о христианских странах) во многом изменилась, ус­тупив место иной системе аргументов, рожденных рационалистиче­ским мышлением и наукой. Однако я не исключаю возможности но­вого взлета религиозного сознания и усиления его роли в формиро­вании мировоззренческих парадигм. Причин тому много. Первую я вижу в существовании определенной внутренней потребности веры в нечто сверхестественное, которая свойственна духовному миру человека. Любая религия - это феномен истории. Она возникает в определенных условиях, под действием тех или иных причин, сти­мулируется личным воздействием, особенностями цивилизации (в отличие от Тойнби, я думаю, что не религия определяет цивилиза­цию, а наоборот — цивилизация «выбирает» религию)... Она разви­вается, ее доктрины эволюционируют; она может и вовсе исчезнуть, как исчез буддизм в Индии. Или в Индонезии, где ислам сменил ин­дуизм. Но потребность в вере в нечто Высшее, недоступное челове­ческому сознанию, видимо, вечна! Вспомним слова Гете: zuetwashoherensindwirgeboren — к чему-то высшему мы рождены!

Эта потребность, это мироощущение могут присутствовать у данного конкретного человека или нет — это уже другой вопрос. Но религиозное чувство заполняет определенные лакуны в духов­ном мире человека, которые не могут заполнить никакие знания. В самом деле, ведь наука отвечает лишь на вопрос «как?» — как те или иные следствия порождаются теми или иными причинами. Но есть и еще один вопрос «зачем?» (или «почему?») — зачем суще­ствует мир, Вселенная, человек, почему возникает бытие. Такой вопрос не приемлет наука, но от него нельзя отмахнуться, он все­гда остается вопросом, и каждый человек отвечает на него по-сво­ему. Порой даже не осознавая, что он на него отвечает. О неизбеж­ности существования этих двух вопросов «как?» и «зачем?», о их неразрывности писал один из величайших мыслителей и поэтов Вольфганг фон Гете.

Эта «вторая причина», второй источник мировоззрения связан с особенностями духовного мира человека. Особое значение религия приобретает в «минуты роковые», когда над народом нависает ре­альная опасность. Это эмпирический факт, а «роковые минуты», как я это постараюсь показать, приближаются. С их приближением человек теряет веру в науку и в силу традиционной культуры перед лицом катастрофы, отвратить которую они не способны. Разве мы не видим происходящей деградации западной культуры, появления массовой культуры с ее волнами порнографии, разрушения семей­ных традиций, деградацией интеллектуальной жизни и т.д. И в эти «времена разочарования» всегда снова поднимается интерес к рели­гии, растет ее значение в жизни общества. Человек ищет ответа там, когда пасуют рациональные знания. Но при этом не обязательно происходит возврат к традиционным религиям. Появляются и но­вые веры и секты, далеко не всегда консолидирующие общество. К этим вопросам я еще буду вынужден вернуться.

Падение роли (и престижа) религии в жизни практически всех христианских народов стало почти аксиомой. Но попытка понять истинные причины этого явления, необходимость модернизации оп­ределенных доктрин, а самое главное — характер деятельности, отвечающей потребностям духовного мира современного человека, свой­ственна разве только определенным группам лидеров католической церкви во главе с самим папой Иоанном-Павлом II. Православная церковь, к сожалению, очень догматична и архаична. Она слабо от­кликается на изменение духовных потребностей людей и благодаря этому открывает простор для деятельности различных сект и лично­стей, прямо спекулирующих на духовных запросах людей. Да и мир­ские интересы уж очень четко просматриваются в деяниях некото­рых отцов церкви.

Хотя проблемы связи мировоззренческих начал с системой тра­диций и религиозными воззрениями очень важны и относятся к сфе­ре чисто гуманитарных знаний, в этой книге я постараюсь оставить их обсуждение в стороне: они требуют иной компетенции и иного настроя мысли автора.

Эти два «мировоззренческих источника» связаны с духовным, эмоциональным миром человека, с его алогичным восприятием дей­ствительности. Их нельзя игнорировать, ибо сама природа распоря­дилась так, что два полушария человеческого мозга играют весьма разную роль в его жизнедеятельности: одно полушарие отвечает за эмоциональную сферу, я бы сказал — за целостное восприятие того или иного феномена. Другое - за логическое мышление.

Третий источник мировоззрения современного человека — это «идея Природы», которую должны дать наука, и, прежде всего, есте­ствознание. «Идея Природы» должна быть развернута так, чтобы че­ловек мог опереться на нее, жить в ней, обеспечивая свое будущее. Принято говорить, что мировоззрение должно включать знания об окружающем мире — мире, в котором мы живем, т.е. знания, связан­ные со способностями человека предвидеть некоторые следствия нашего антропогенного воздействия на этот мир. Я буду очень осто­рожно использовать термин «знания» и стараться, по мере возмож­ности, объяснять тот смысл, который я в него вкладываю. Как мы увидим позднее, в этом термине сейчас уже нет былой однозначнос­ти и того представления о знаниях, которые были свойственны есте­ствознанию XIX века. (…)

Объемы информационных лавин, которые обрушились на чело­века XX века, столь изменили классическое представление о науч­ном рационализме, о смысле исходных понятий, что это не могло не сказаться на всем характере нашего миропредставления. И, я думаю, именно с обсуждения подобных явлений должно начинаться фило­софское, да и вообще гуманитарное образование человека, имеюще­го дело с проблемами взаимоотношения человека и Природы. В са­мом деле, новая информация станет неизбежно менять наше виде­ние положения человека в мире, она будет деформировать традиции, цивилизационные установки, менять само представление об ИСТИ­НЕ. Мы подошли не только к перелому тысячелетий, но и к перело­му цивилизаций, который потребует от людей и нового мышления. Новые миропонимания, при всех неизбежных (и нужных людям) различиях, тем не менее, окажутся связанными некой общей единой «реальностью», опирающейся на надежный эмпирический фунда­мент.

Вот о ней, о ее возможных контурах я и постараюсь рассказать без каких-либо претензий на «правильность», ибо отдаю себе отчет в том, что только через наложение множества субъективных интер­претаций и может рождаться новая парадигма мировосприятия. Предлагаемое рассуждение — лишь одно из них.

Таким образом, я буду обсуждать некоторые основания «научно­го» мышления применительно к энвайроментальным проблемам, т.е. к проблемам взаимоотношения Природы и Общества. И в этом кон­тексте мне хотелось бы еще раз предупредить читателя — я никак не пытаюсь противопоставить религиозные воззрения научным. Ника­кое естествознание не содержит альтернативы Богу или, лучше ска­зать, вере. Утверждение о том, что Бог создал Мир за 6 дней ничуть не менее основательно, чем любые космогонические гипотезы, вроде гипотезы о начальном взрыве. Тот факт, что все то, что произошло через миллионные доли секунды после «НАЧАЛА», согласуется с известными нам законами физики, не придает этой гипотезе особой убедительности, как и многочисленные другие гипотезы, согласно которым существует целый ряд вселенных, развивающихся в беско­нечном времени. В основе всех подобных гипотез лежит некоторый акт веры — принятие непроверяемых утверждений. Вопрос, откуда все произошло и почему или зачем произошло (последнее может быть, самое главное), остается без ответа, и каждый волен отвечать на него по-своему. Я принимаю гипотезу о начальном взрыве просто в силу своего воспитания!

Замечу, что характер гипотезы о НАЧАЛЕ никак не влияет на все те конкретные заключения, которые будут целью моих рассуждений. Это происходит потому, что любая гипотеза о НАЧАЛЕ (в том числе и сотворения Мира за 6 дней), никак не содержит тех прагматичес­ких начал, ради которых и строится «Картина Мира». (…)

Моисеев Н.Н. Расставание с простотой.- М, «Аграф», 1998. - 480 с. С. 9-23.

Вопросы для размышлений.

---

Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 177; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!