ОСНОВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ
Р.Б.Квеско, О.И.Тюкульмина
Введение в специальность
«Социальная работа»
Учебное пособие
Томск 2002
ББК У9(2)271
Введение в специальность «Социальная работа»: Учебное пособие/Сост. Р.Б.Квеско, О.И.Тюкульмина – Томск: Изд-во ТПУ, 2002. - 83 с.
Учебное пособие предназначено для студентов направления 521100 «Социальная работа» Института дистанционного образования. При составлении учебного пособия использованы материалы Московского государственного социального университета, программы «Обновление гуманитарного образования в России», Саратовского государственного университета, справочная литература.
Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета Томского политехнического университета
Рецензенты: Коробейникова Л.А., д. филос. наук, профессор
Сухотин А.К., д. филос.наук, профессор
Темплан 2002
Томский политехнический университет, 2002.
СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА КАК ФЕНОМЕН СОВРЕМЕННОГО МИРА
Социальная работа является видом социальной деятельности, направленным на осуществление помощи людям, оказания им содействия в сложных жизненных ситуациях. Истоки данной деятельности следует искать в глубокой древности, когда люди не смогли бы объединиться в социальные группы, не выработав систему поддержки слабых и незащищенных. В основе социальной деятельности лежали религиозно-этические воззрения и способы осуществления, которые были доступны людям в конкретных исторических условиях и времени. Распределительные отношения, характерные для первобытного общества, сменились в дальнейшем такими видами деятельности как милостыня, благотворительность, общинно-традиционное и государственно-регламентированное призрение слабых, нищих, увечных и больных. Социальная работа как область общественной практики развивалась под влиянием оформления государственной системы защиты и поддержки, развития области познания о способах помощи нуждающимся. Основные направления общественного сознания о помощи и поддержке ближнему со стороны государства оформились в XIV-XVII веках. На рубеже XIX-XX веков они складываются в единый комплекс о частном и общественном призрении. В этот период формируются главные направления социальной мысли о сущности общественной помощи: теологическое, конфессиональное, правовое, нравственное, политическое, экономическое.
|
|
|
Начавшийся в Х1Х в. глобальный процесс, называемый модернизацией, характеризовался ускорением смены социокультурных событий и усложнением жизненной сферы людей. При таких условиях происходили закономерные изменения культурных феноменов, из которых можно выделить следующие:
|
|
|
во-первых, переход от общинной формы социальной жизни к более индивидуализированной;
во-вторых, переход от авторитарного лидерства к высоко профессиональному менеджменту, основанному на демократических принципах, что вызвано многообразием групп интересов в обществе;
в-третьих, переход от обычного права как регулятора общинных отношений к юридическому, имеющему в обществе универсальное значение, обусловленное возрастанием степени открытости общества, утверждением равенства всех граждан перед законом;
в-четвертых, переход от мифологического отношения к окружающей действительности к рациональному, обусловленный существенным усложнением искусственного окружения людей.
Сегодня идет формирование парадигмы социальной работы, которая развивается с учетом отечественного исторического опыта помощи и защиты. В настоящее время продолжает ощущаться потребность в единой системе и мировой инфраструктуре социальной помощи и взаимопомощи, в едином информационном пространстве. Для определения основных черт отечественной парадигмы социальной помощи необходимо сопоставить отечественный и западноевропейский опыт:
|
|
|
1. В западной модели социальной помощи идеи альтруизма находят свое развитие в идеях индивидуализма, где чувства, мысли и желания отдельного человека есть высшая ценность. В основе же социальной помощи в России лежат идеи соборности, когда альтруизм восходит к общинности, коллективизму, к нравственной идее народности, а поэтому индивидуальность проявляется через массовость, а коллективность становится базовым принципом помощи.
2. В западной модели процесс помощи рефлексируется как преображение, внутреннее изменение, обновление духа, что ведет к возрождению и превращает нарушителя в достойного члена общины (так называемый индивидуальный путь спасения отдельного человека). В отечественной модели социальной помощи определяющим является призрение (приближение, озабоченность нуждами ближнего своего), критерием является не сама реальность, а идея реальности, которая подвижна и постоянно изменяется в духовной культуре русского сознания.
3. Социальная работа как профессия в западной модели помощи возникает из добровольного движения феминисток и либерально-демократической оппозиции, носит непрерывный характер развития от добровольной помощи к профессиональной. В России это развитие дискретно (прерывный характер), так как профессионалы не формируются из добровольцев.
|
|
|
4. Понятийное поле в западной модели помощи складывалось на основе медицинских, социологических, конфессиональных, юридических и психологических подходов. Методологической базой развития социальной работы явилась психология, а в основу ее методики легла техника групповой и психотерапевтической работы. Понятийное же поле социальной помощи в России складывалось под воздействием преобладания социального обеспечения над социальной работой, а также того фактора, что призрение как процесс включало в себя просвещение, образование, медицину, политику. В России социальную работу идентифицировали с социальной педагогикой, социальным обеспечением, социальной медициной.
Специальное изучение социальной помощи в России началось в начале XIX века. Интерес к истории отечественной практики помощи и защиты был связан с ростом общественного движения поддержки нуждающихся, а также с рядом государственных мер в области социальной политики. В исследованиях этих лет рассматривается история процесса помощи и поддержки в России, эволюция социального призрения с позиции историко-статистического подхода. Но параллельно развивается и другой подход – с позиции христианской благотворительности: осмысляется практика милосердия в христианской истории цивилизации, отдельно рассматриваются этапы благотворительности в России, обозначаются исторические тенденции частной христианской благотворительности. Складываются определенные области истории общественной и частной помощи: история отдельных этапов социальной помощи, направлений социальной помощи (приходской, земской, городской и др.), благотворительных учреждений и обществ, зарубежный опыт общественного призрения.
Особое направление в изучении исторического опыта помощи и поддержки связано с осмыслением исторической практики благотворительной деятельности отдельных обществ, учреждений и частных благотворителей. Историческое исследование деятельности благотворительных обществ было положено в 70-х годах XIX века, когда начинает изучаться опыт Императорского Человеколюбивого Общества, Ведомства учреждений Императрицы, основанных царской семьей. Начинает находить свое историческое освещение и деятельность общества Красного Креста, благотворительных организаций в различных городах России. Исследуются определенные социальные группы, отражающих различные социально-исторические процессы, исторические трансформации (миграцию, урбанизацию, разрушение геополитического пространства и др.). История нравов, поведения, ценностных ориентаций, мотивов девиантных групп становится особым социальным полем и предметом исследования в контексте социальной помощи.
Проблемы историко-понятийных интерпретаций социальной работы в России связаны с неоднозначным толкованием исторической практики помощи и взаимопомощи. Общественное существование человека еще на стадии первобытной коммуны начинает формировать определенные принципы взаимодействия и защиты родового пространства. Эти принципы самоорганизации связаны прежде всего с витальными функциями, с выживанием рода в условиях столкновения с соседями, завоевателями. Формирующаяся этническая культура становится защитным механизмом, который имел бинарную направленность: вне родового пространства и в родовое пространство. И если внешняя функция защиты была связана с его расширением, то внутренняя – с защитой и поддержкой ее членов. В общности складываются социогенетические механизмы как системное единство редистрибуции и реципрокации.[1]
Реципрокационные связи в дальнейшем вырабатывают определенные стереотипы поведения: взаимопомощь, взаимообмен дарами, услугами. Эти формы поведения усваиваются, изменяются, но обязательно передаются последующим поколениям. Со временем в исторической практике помощи и поддержки реципрокное поведение становится знаком, номинации которого зависят от языковых исторических структурализаций. Различные формы реципрокных поведенческих знаков в исторической перспективе расширяют свой семантический план и фиксируются во времени как определенные тексты поведения. Системная оппозиция – общность – ребенок, женщина, старики, немощные – упорядочивает различное множество поведенческих социальных актов, сводит их к достаточно ограниченным поведенческим текстуальным формам и социальному языку поступка. Другая особенность реципрокного поведения связана с функциональной ограниченностью и временной постоянностью. Социальный парадокс заключается в том, что проблемы социальной поддержки и защиты детей, женщин, людей пожилого возраста актуальны, характерны и неразрешимы ни во времени, ни в социокультурном мировом пространстве.
Можно выделить следующие понятийные модели:
1. терминологической однородности;
2. терминологического дополнения;
3. терминологической оппозиции.
При первой понятийной модели реципрокное социальное поведение интерпретируется только как общественное призрение (термин «благотворительность» при этом не употребляется).
Вторая модель, когда два понятия («призрение» и «благотворительность») существуют как взаимодополнение, отражает специфику социальной терминологии, идентифицирующей реальные социальные связи. И благотворительность и общественное призрение означают отношения родственного типа, то есть идентифицируют одну систему реципрокного поведения. Понятия «социальное обеспечение» и «социальная работа» также идентифицируют современное реципрокное поведение. Понятия «социальная работа» и «благотворительность» искусственно привнесены в языковое пространство России. Однако они принимаются, так как отражают определенные институциональные связи, идентифицируют устойчивые социальные отношения, реципрокное поведение, которое характерно для всего мультикультурного пространства современной цивилизации.
Третья модель выражает понятия, встречающиеся в понятийно-терминологической оппозиции. Такой подход намечается тогда, когда интерпретация процесса невозможна лишь в рамках существующего времени. При диахронических подходах языковые номинации должны отражать другую социальную реальность. В этом случае появляется противопоставление эквивалентов. Однако понятийная близость не разрушается, поскольку они определяют единое место, пространство, процесс. Понятия «социальная работа» и «социальное обеспечение», а также «благотворительность» и «общественное призрение» идентифицируют разное время, разные этапы исторического реципрокного поведения.
Одним из первых понятий, идентифицирующих реципрокные связи, явилось понятие «милосердие», «благотворительность». Это понятие означало систему поддержки, характерную для средних веков. Начиная с XVIII века утверждается понятие «содействие», которое идентифицирует новый уровень общественных связей и отношений сообщества к малозащищенным группам населения, когда государство приходит на смену конфессиональным системам поддержки. В ХХ в. это понятие вновь меняется сначала на «социальную помощь» («aide social»), а затем на «социальную работу» («travail social»).
Эволюция понятий связана с понятийной валентностью. Понятийная валентность – это «способность отдельного языкового знака вступать в связь с другими знаками для образования более или менее обширных цельностей». (Лосев А.Ф. Языковая структура. М., 1983. С.132). Когда моносубъект поддержки и защиты сменяет полисубъект поддержки и защиты, то из образовавшихся понятийных языковых контекстов появляется новое историческое качество знака – валентность. Это дает возможность различным понятиям сочетаться и образовывать предметные смысловые группы, что выражается на уровне общественной практики в виде систематизированных предметных знаний. Поэтому оппозиционные понятия «общественное призрение» и «благотворительность» свидетельствуют о существовании предметного языкового поведения и о существовании самостоятельной познавательной сферы.
Моносубъектный подход к оказанию помощи характеризуется тем, что не используется многообразие форм общественной поддержки, которые эволюционным путем выработала общность. В связи с этим определенные типы реципрокного поведения игнорируются, при этом сужаются понятийное поле и объектное восприятие нуждающихся. Но если социальное поведение не воспроизводится, то остаются языковые формы поведения, которые переосмысливаются. Причем направленность понятийной валентности осуществляется не в пределы предметного языкового пространства, а за круг ее понимания.
Предметные языковые номинации тесно смыкаются с кластерами познания социальной политики и идеологии. Так, понятие «благотворительность» в контексте социального поведения раскрывается как осознанные общественные интересы, где помощь выступает в манипуляции. Такой подход отражает диахроническую логику восприятия процесса. Реципрокное поведение осмысляется как «социальное обеспечение» на первых этапах адаптации в той же понятийной оппозиции к понятию «благотворительность». Позднее понятие «социальное обеспечение» находится в знаковой оппозиции к понятию «социальное страхование», с которым впоследствии они образуют понятийный знаковый стереотип. Эти понятия становятся указательными и системообразующими определениями. Они определяют границы понятийного поля и идентифицируют разные типы реципрокного поведения.
В наше время в России наблюдается спонтанное расширение паттернов клиентов. Процесс персонифицированной идентификации клиентов происходит не только через структуры государственной системы, но и опосредованно через групповое, личностное видение, осознание, ощущение. Происходит расширение реципрокных связей, поскольку в обществе появились субъекты помощи, соответствующие ее объектам. Появляются группы понятий, отображающие наличие различных уровней связей, форм, видов поддержки со стороны не только государства, но и общественных групп, организаций, частных лиц. Все это, естественно, фиксируется в языковых структурах.
В настоящее время существуют три группы понятий и смыслов, которые отражают определенных субъектов поддержки:
· первая группа понятий характеризует понятийно-терминологические языковые структурализации государственных институтов;
· вторая связана с субъектами профессиональной помощи: социальными работниками и социальными педагогами, их паттернами деятельности и рефлексии;
· третья группа понятий отражает негосударственные субъекты помощи, нашедшие нишу поддержки и защиты для своих клиентов. Этому субъекту соответствует своя языковая парадигма.
В процессе исторического изменения субъектов и объектов помощи происходит расширение предметных номинаций реципрокного поведения. Понятия идентифицируют исторические паттерны помощи и поддержки. В своих понятийных сочетаниях и изменениях они формируют предметную область познания, которую на сегодняшний день связывают с понятием «социальная работа», как в XIX веке связывали с «общественным призрением» и «общественной благотворительностью». Однако нынешнее состояние языковых номинаций не является конечным, они будут изменяться под воздействием различных факторов: исторических, языковых, предметных, понятийных. Изменение понятия – явление объективное. Оно идентифицирует определенный исторический тип процесса помощи и взаимопомощи, что, как правило, ведет к смене его модели. В постоянно изменяющемся многообразии различных аспектов этого процесса необходимо видеть самостоятельные исторические смыслы.
Основа различных моделей поддержки и защиты одних слоев общества другими – процесс помощи и взаимопомощи в культурно-исторической общности:
1. Этот феномен имеет социогенетическую обусловленность, которая представлена своей историей и генезисом индивидуального развития в социально-исторической перспективе.
2. В процессе своего развития данный феномен находит интерпретацию в структурных сценариях и закреплен в массовом сознании в языковых формах и структурах.
3. Он имеет исторические, вещные и деятельностные формы существования со своими субъектами помощи, объектами помощи, идеологией помощи, что в конечном счете определяет его социально-генетическую типологию как явления, процесса и феномена культуры.
СМЫСЛООБРАЗУЮЩИЕ ФАКТОРЫ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ[2]
Проблема смысла жизни не является исключительно прерогативой теории, размышлений и споров философов. Она возникает и в обыденном сознании и органически входит во всю жизнедеятельность человека (в том числе и социальную). Человек связан с миром множеством различных связей и отношений, из которых одни им воспринимаются как необходимые, важные, иные как несущественные, и он к ним безразличен, третьи даже вовсе могут им не осознаваться. Жизненные ситуации многообразны. Некоторые из них можно было бы определить как "ситуации жизненных задач" (взросление в семье, обучение в школе, ВУЗе; трудовая деятельность во всей ее неоднозначности, вступление в брак), другие можно охарактеризовать как "социально-травмирующие ситуации" (тяжелые утраты, заболевания и их последствия, финансовые и материальные трудности). Сами жизненные ситуации делают и жизнь и человеческую деятельность наполненными определенным смыслом. Термин "смысл" имеет много значений: "внутреннее содержание чего-либо", "значение", "разумное основание", "цель", "назначение", "идеальное содержание", "идея", "конечная цель", "ценность чего-либо". Смысл имеет предметную направленность, объективное и субъективное содержание. А так как человек в своей повседневной жизни осуществляет и индивидуальный, и родовой способы бытия, то эта предметная направленность смысла проявляется в его деятельности: ее результатах, целях, средствах, а также в самой жизни как высшей ценности. В свою очередь, деятельность человека есть всегда целеполагающая: она обусловлена удовлетворением его потребностей, реализацией интересов и целей, решением поставленных задач. Уже только эта сама сущность человеческой деятельности позволяет говорить о ее смысле (как цели, назначении). Индивидуальная и родовая жизнь человека не являются чем-то различным: способ существования индивидуальной жизни интегрирован в родовую жизнь, и поэтому человек в своих помыслах, поступках выражает те или иные социальные тенденции, господствующие социальные нормы, принципы. Жизнь человека зависит от того, насколько она наполнена содержанием целей, устремлений, мироощущений и мировосприятий, от способа вхождения индивида в общественные отношения, его непосредственного личностного бытия. Именно способ вхождения индивида в общество детерминирует его смысложизненные нормы, отношение к своей жизни, жизни других людей, обществу, государству. Феномен вхождения индивида в общество, способ вхождения связан с такими ситуациями, которые порождают способность людей решать самим жизненные задачи, реализовать свои желания и ценности. Полнота жизни, ощущение ее ценности, полезности -неотъемлемое условие хорошего социального самочувствия индивида, а может быть, и ощущения им счастья. Человек полноту жизни чувствует через взаимодействие с другими людьми, когда убеждается в своей необходимости, полезности. Такова сущность человека, ибо вне общения он испытывает дискомфорт, острое чувство покинутости и одиночества. Следует подчеркнуть, что деятельность выступает для него как важная социальная данность и поэтому, как правило, выступает в качестве смыслообразующей основы (и с точки зрения целей и результатов жизни, и с точки зрения самоосуществления как субъекта и как личности). Психологи отмечают, что деятельность человека всегда сопровождается определенной вербализацией ценностей и ценностных установок соответственно. Зачастую эти ориентации становятся установками деятельности личности, что происходит не без влияния господствующей морали, правосознания, миропонимания. Так, наличие установки на труд может быть выражено в таких смысложизненных принципах, как "жить, чтобы трудиться"; "жить, чтобы после себя оставить добрую память"; "трудиться, чтобы хорошо жить"; "жить, чтобы своим трудом приносить пользу людям". Зачастую индивид является носителем нескольких смысложизненных ориентаций. Заслуживает внимания тот факт, что человеческая деятельность является объективным основанием этих смысложизненных ориентаций. Ведь именно в деятельности осуществляется реализация потребностей человека. Именно внутренняя убежденность требует подкрепления действием. Однако одной убежденности недостаточно, чтобы деятельность стала настолько эффективна для личности, что полностью бы детерминировала реализацию ее потребностей. Необходимы не только мотивы, но и условия реализации потребности. На то, что смысл человеческой деятельности в качестве своей объективной основы имеет те или иные потребности, указывал, в частности, американский социолог А. Маслоу, когда исследовал проблему "иерархии потребностей". Согласно А. Маслоу, человеку изначально присущ "набор" потребностей, а затем он их реализует посредством социальных условий своей жизнедеятельности, подхода к самой высшей из них - самореализации. Таким образом, потребности в их качественной определенности связаны с отчетливым видом деятельности. Они представляют своего рода императив, требующий реализации. Этот своеобразный жизненно важный императив органически связан с его осмыслением, оценкой, значимостью, может выступать и идеалом. Не только каждый вид человеческой деятельности несет свой для человека смысл, но и каждая жизненная ситуация имеет смысл. Человеческая деятельность разнообразна: материально-производственная, политическая, правовая, религиозная, экологическая, художественно-эстетическая, социальная. Сама человеческая деятельность детерминирована объективной включенностью в нее индивида. Индивид представляет специфическую социальную субстанцию деятельности, т.е., проще говоря, его включенность в производительные силы и производственные отношения детерминирована как жизненной необходимостью удовлетворить свои потребности (или хотя бы выстроить их по "принципу иерархии" и соответственно в силу объективных возможностей постепенно, хотя бы частично реализовывать), так и их осмыслением с точки зрения значимости как для настоящего, так и для будущего. Индивид при этом стремится не быть просто "винтиком" в той или иной деятельности, в которую он оказывается включенным в силу жизненной необходимости. Для него не является чуждым конкретный смысл конкретной ситуации. Нет, видимо, такой ситуации, в которой индивид не имел бы возможности найти ее смысл и свое отношение к этому смыслу. Если исследовать структуру социального действия, то в ней отношение "Я - ситуация" есть всегда смысловыражение действия "Я", его направленности, внутренних изменений как ситуации, так и субъекта социального действия. Одним словом, все процессы человеческой деятельности связаны не только с активностью субъекта сугубо субъективистского толка, но с его активностью, ориентированной на объективные жизненные ситуации и условия деятельности, ее характер. Конечно, смысл деятельности индивида органически неразделим с ее видом, который определяется своими целями, средствами и результатами. Сам процесс деятельности детерминирован также спецификой технологии: взаимодействием объективных и субъективных в нем факторов. Так, материально-производственная деятельность непосредственным результатом имеет производство материальных благ (средств производства и предметов потребления), а потому ее смысл связан с качеством и количеством произведенных вещей, поиском путей реализации этой цели. Имеется в виду образование, повышение квалификации, создание и внедрение новых машин и технологий, развитие личности - творческой, активной, ответственной. Этот смысл содержит сама материально-производственная деятельность как родовое явление. Индивидуальный же ее смысл более разнообразен: самореализация личности, стремление хорошо заработать, повысить свое профессиональное мастерство. Результатом духовной деятельности выступает производство идей, теорий, программ, художественных ценностей. Социальная деятельность своим результатом имеет преобразование, развитие всей системы общественных отношений во имя человека, его блага. Объектом социальной деятельности является человек, семья, коллектив, а субъектом - личность, государство, партии, профсоюзы и т.д. Специфика объекта социальной деятельности состоит в том, что он одновременно и объективен, и субъективен: формирование, развитие его, вся жизнедеятельность подчинены и определенным объективным условиям и в то же время зависят от его личных усилий, для которых их смысловая направленность имеет важное значение (а зачастую и определяющее). Социальная деятельность разнообразна: воспитательная, религиозная, образовательная, медицинская, правовая и деятельность, посвященная социальной защите населения. Можно сказать также, что объектом социальной деятельности является не только человек, но и человеческая деятельность в системе определенных общественных отношений. Их изменение связано с осознанием субъектом своей неудовлетворенности существующим положением вещей. Зачастую это обусловливается неудовлетворенностью решением индивидуально-личностных жизненных задач, которыми, как обычно, конкретизируется поставленная цель (она выступает для индивида смысловыражением ситуации). В общественной жизни постоянно складываются сложнейшие социальные взаимодействий: реальные общественные отношения и мир ценностей, утвердившиеся в обществе. Благополучие, счастье зависят от "включенности" внутреннего мира человека во внешний мир, от их взаимодействия. Философы, социологи давно обратили внимание на важность согласования индивидуальных и общественных интересов и для развития общества, и для блага самой личности (Т. Гоббс, Р. Уинтроп, Ж.-Ж. Руссо, Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, К. Гельвеций, А. Смолл, Дж.К. Гэлбрейт). Интересы представляют реальную силу, с которой необходимо считаться. Они оказывают решающее влияние на активность и пассивность человека (и, конечно, социальных групп). Таким образом, смысл деятельности, выражающий какие-либо интересы индивида, предопределен ее целеполаганием: ожиданием и стремлением получить тождество цели и результата. Однако в жизни зачастую цель и результат не совпадают. Такое положение связано с тем, что смысл деятельности для индивида имеет безусловную сильную тенденцию к своей реализации, но ей противодействуют многие объективные и субъективные условия и факторы, так что конечный исход не всегда может соответствовать тенденции смысловыражения. Интересы индивида в его сознании предстают как ценностные ориентации или ценностные установки. Если содержание интересов выражает мотивы побуждений к социальному действию, то содержание ценностей обусловлено культурными достижениями общества. Мир ценностей - это прежде всего мир культуры в широком смысле слова, это сфера духовной деятельности человека, его нравственного сознания, его привязанностей, то есть тех оценок, в которых выражается мера духовного богатства личности. Именно поэтому ценности нельзя рассматривать как простое продолжение или отражение интересов. Им свойственна относительная самостоятельность. Итак, смысл жизни - важнейшая духовная ценность человека. Она настолько важна, что человек находится в постоянном ее поиске, взаимодействии с ней и в зависимости от нее. На первый план постоянно выступает не только то, что выгодно с точки зрения материальных условий, а то, что должно соответствовать представлению о назначении человека: достоинство, самоутверждение, свобода личности. Смысл жизни выражает ценностные стимулы, затрагивающие не просто самосознание личности, но личностные потребности. Ясно, что пока существует материальная нужда, страх за настоящее и будущее ценности духовной жизни не смогут стать всеобщим мотивом человеческой жизнедеятельности. В философской литературе можно отметить три основных подхода к проблеме смысла жизни: · Смысл в деятельности, создании чего-либо, творчестве. · Смысл в том, чтобы любить. · Смысл - в творении добра. Ранее уже были отмечены некоторые подходы, связанные с осмыслением проблемы «смысл - в деятельности как таковой», но необходимо показать, что из себя представляет смысл в деятельности социальной. Дело в том, что именно этот вид человеческой деятельности реализует, как мы уже говорили, и «смысл в том, чтобы любить», и «смысл - в творении добра». Ведь именно социальная деятельность всегда, когда она ориентирована на благо человека, реализуется как творение добра, выступая тем самым в качестве средства заботы и любви по отношению к человеку. На уровне обыденного сознания распространены иные, свои взгляды на смысл жизни: · жизнь не имеет смысла, как не имеет его и природа, то есть нет единственного истинного пути для всех людей, возвышенный образ жизни или низменный в итоге равнозначны. И выводы делаются такие: «жизнь дается один раз и от нее надо получить максимум удовольствий», «можно и нужно жить только на радость себе, остальное не имеет значения»; · смысл жизни заранее объективно предопределен Богом, мироустройством, эволюцией, судьбой, роком и остается лишь постичь этот заданный человеку смысл и следовать истинному предначертанному пути; · смысл жизни состоит в утверждении человеком своей безграничной свободы. Отрицание смысла жизни нацеливает человека на индивидуализм и эгоизм. Человек может не считаться с другими людьми, благополучием общества и природы. Такому человеку, который ориентирован на отрицание смысла жизни, нельзя работать в социальной сфере, его индивидуализм несет не только эгоизм, но и отчуждение от других людей в самых антигуманных формах. Вторая позиция привлекает большую часть людей. «Что делать человеку в обществе?» - этот вопрос стоит во всех мировых религиях. Верующие люди видят смысл своей жизни в реализации путей к Богу (вера, покаяние, молитва, самоотречение, творение добра ближнему, нравственные поступки). Обретение смысла жизни верующие люди видят в творении дел, угодных Богу. Хотелось заметить, утверждение о том, что верующие находят смысл своей жизни вне земных дел, абсурдно. Религиозные ориентации смысла жизни потому и являются привлекательными для человека, что они нацеливают его на творение добра, любовь к другим людям во имя и земной и загробной жизни. Третья позиция, связанная с пониманием смысла жизни, весьма волюнтаристична, хотя и привлекает своим оптимизмом, верой в человека, способного осуществить любые цели, решить все возникшие задачи. Обычно эта позиция уязвима: · во-первых, действия человека всегда детерминированы объективными условиями и субъективными факторами общественной жизни; · во-вторых, свободная личность сама по себе не может употребить свою свободу, для этого нужны соответствующие условия; · в-третьих, человек, имеющий великую цель и призвание, не может желать быть свободным от своего дела. Если человек любит дело, то оно желанно и он не может от него отказаться. Как видим, вопрос о смысле жизни - это не просто «конечный», «итоговый» вопрос о жизни и смерти, назначении человека, но он одновременно и ситуационный вопрос. Ведь вся жизнь человека состоит из совокупности многообразных действий в производстве, быту, во всех сферах жизнедеятельности. Это действия и поступки, интегрированные в многоразличные социальные ситуации, противоречия, конфликты, разные формы общения и т.д. Через всю жизнедеятельность личность реализует свои цели, которые всегда конкретны. И эта конкретность целей имеет своей задачей выражение смысла, который в нее вкладывает индивид. Отсюда уже видно, на сколько важно содержание смысла, ибо оно определяет эффективность социального действия, направленность поступка личности «во благо» или «во зло». Нельзя не отметить, что мир ценностей очень широк, а потому смысл жизни человека не сводится к одной какой-то заданной цели - ценности. Интересна концепция смысла деятельности философа-персоналиста Э. Мунье. Он исследует проблему смысла жизни в связи с «ответственной, осмысленной, творческой миссией человека на Земле». И хотя для него вся деятельность личности - это ее сознание, ориентированное на свою надежду, а не на смысл, все же в конечном счете оказывается, что сами качества личности, ее поступки являются результатом как «вовлеченного состояния индивида», так и его собственного «напряженного сознания». Последнее лучше позволяет понять проблему смысла жизни человека, потерявшего возможность активно трудиться, но не оставляющего надежду держаться достойно. Эта надежда у верующего человека связывается с силами, которые дает человеку Бог и вера в него, считает Э. Мунье. С другой стороны, ориентация лишь на «напряженность сознания» и «силы, которые оно дает человеку, чтобы жить», не всегда может удовлетворить смысловое содержание жизни человека. А это реальный мост в безысходность, отчаяние, одиночество. Именно эту безысходность отразила философия абсурда А. Камю. Эти вопросы по своей сути касаются нравственности, так как выходят и на индивида, и на общий для людей смысл существования - отказ от рабского удела; свободу: утверждение своего человеческого и гражданского достоинства. Для экзистенциализма, как известно, характерно углубленное раскрытие проблем индивидуального существования, внутренней жизни человека. Для атеистического экзистенциализма, как и для персонализма, сильна концепция «вовлечения», но в отличие от последнего, это «вовлечение в существование» сопрягается с понятиями решимости, риска, не признающего никаких границ самоутверждения. Проблемы суверенности человеческого сознания, онтологического статуса и назначения личности, свободы индивида, смысла, ответственности личности за свои поступки - вот далеко не полный перечень проблем, которые рассматривает в своих работах Ж.-П. Сартр. Он их решает в концепции "ничто", утверждающей обреченность индивидуального человеческого существования: индивид в своей жизни не находит смысла, ради которого живет. Человек всегда в разладе с миром как «бытием-с-другим», он постоянно в «бытии-в-себе», находится как бы в ловушке: мир ведет «тяжбу» с ним; одиночество не является случайным, насилие предписано бытию самой его судьбой; человеческое отношение с бытием или просто с другими существами, другими людьми - это «стена» - к таким выводам приходит французский философ. Разумеется, многие из утверждений Ж.-П. Сартра справедливы и заслуживают осмысления в плане организации социальной действительности, в центре которой стоит человек с его заботами, тревогами, потребностями, интересами. Критика отчуждения, опустошенности личности, утрата человеком себя как личности заслуживает внимания в экзистенциализме. Для нас же обращение к проблеме отчуждения личности, разработанной философами-экзистенциалистами, представляет интерес в связи с анализом такой проблемы, как смысл жизни и социальная деятельность. Человек должен решать свои проблемы, к тому же он никогда не довольствуется заданной ситуацией: его человеческие проблемы, в которых выражается отношение индивида к этому бытию, обусловливают стимулирующую роль смысла жизни. Он выражает одновременно особую концентрацию мыслей и чувств, воплотившихся в идеалах или представлениях истинного, справедливого, прекрасного, доброго, благородного. Смысл жизни - это своего рода внутренний стержень культуры человека. Чем человек больше владеет общечеловеческими ценностями, тем его смысл жизни благороднее, возвышеннее, гуманнее. Как и всякий подлинный результат работы человеческого духа, смысл жизни многослоен, многообразен, способен содержать не одно, а несколько значений, раскрывающихся по-разному в различных социальных ситуациях, но всегда эти значения объединены общими нравственными, эстетическими, идейными средствами. Зачастую смысл жизни понимается как идея, апеллирующая не к повседневным интересам, а к интересам более высокого порядка: человеческого, индивидуального назначения, к интересам класса, общества, человечества. Бесспорно, такое понятие смысла жизни концентрирует сознание индивида, делает его более целеустремленным, направленным. Однако это не означает, что все другие ценности для человека перестают существовать или рассматриваются лишь личностью в ракурсе его «основного назначения». Человек является существом не только рациональным, но и эмоциональным, а поэтому его жизнедеятельность сопровождается как рационально-целевым поведением, так и аффективным (эмоциональным), а также традиционным, т.е. таким, которое регулируется общепринятой нормой, обычаем. Именно поэтому смысл жизни выступает важным регулятором в механизме связей между общепризнанными ценностями и нормами, общественными и личными интересами и побуждениями, проходящими через индивидуальное сознание. Смысл жизни человека складывается в рамках сложившихся форм духовного производства: роли религии в обществе, уровня нравственного и правового сознания и т.д. Было бы неверным сбрасывать со счета экономические условия развития общества и отражающую их политическую обстановку. К тому же смысл жизни как индивидуальная ценность не только отражает специфику господствующего в обществе сознания, но и выражает деятельностную сторону отношения человека к миру. Эта деятельностная сторона жизни индивида и формирует, и выражает смысл его жизни (поступков, поведения, общения, деятельности). Смысл жизни отражает прежде всего нравственные предcтавления, мотивы, побуждения. Смысл жизни - это не априорная форма самосознания и не механическое усвоение индивидом прописных истин. Его формирование - результат напряжения духовных сил человека, борьбы мотивов. Осуществление выбора, нравственное волеизъявление делают смысл жизни важнейшим средством человеческой жизнедеятельности и в свою очередь выступают важнейшим средством его же формирования. Тот, кто делает все по указке, по предписанию свыше, свой жизненный смысл формирует не сам, в данном случае позиция такого человека может быть и нравственна, и правильна с точки зрения существующих социальных норм, но она несамостоятельна, а потому и ненадежна. За примером далеко ходить не надо: идеологический пресс в годы советской власти формировал стереотипный смысл жизни - подчинение личных интересов общественным во имя построения коммунистического общества. Сам по себе, как некая абстракция людей, свободных от эксплуатации, равных и экономически, и политически, и социально, - их смысл жизни оказался на некоторый исторический период весьма действенным. Однако универсализация смысла жизни индивида вела и к его непрочности. Ведь смысл жизни - это не государственная или еще чья-либо установка, а ценностная установка самой личности, выстраданная ею. Можно сказать, что смысл жизни всегда имеет личностный характер, выраженный в осознании выбора: «так все поступают» или поступить «так должно, по-моему мнению». Если смысл жизни формируется по принципу «так все поступают», то жизнедеятельность индивида протекает относительно спокойно. А если жизненный смысл сориентирован личностью на «так должно, по-моему мнению», то неизбежен конфликт, напряженность в разного рода общественных отношениях, борьба, исход которой вовсе не предрешается однозначно. Смысл жизни предполагает готовность человека отстаивать свои нравственные принципы, нести ответственность за происходящее. Именно поэтому человек болезненно воспринимает все, что противодействует смыслу его жизни. Для старшего поколения России смыслом жизни стало служение коммунистическим идеалам, основанное на товариществе и взаимопомощи. И когда оно столкнулось с развенчанием официальными учреждениями и лицами их идеалов, оно ныне переживает потерю своего смысла жизни как величайшую трагедию. Смена смысла жизни - процесс не такой уж простой, как может показаться: мол «в условиях рыночных отношений полки заполнились обилием товаров и сделано все это за каких-то четыре года, так давайте, отказывайтесь от коммунистического идеала, к которому вы не приблизились и за 70 лет советской власти!» Смена смысла жизни представляет кризисное состояние индивидуального сознания, связанного не просто с пересмотром ценностей, но их противопоставлением между собой и нравственными нормами. Смысл жизни не устанавливается декретами, волевыми решениями, он приходит с опытом, через активное участие человека в общественных делах и прежде всего в труде. Так, изменение мотивов трудовой деятельности ведет не просто к пересмотру иерархии ценностных ориентации личности, но и к своеобразной оценке смысла жизни предыдущих лет. Особое внимание обращают на себя люди, которые в силу меняющихся общественных отношений оказываются в своего рода «экзистенциальном вакууме»: они потеряли или еще не обрели определенную ценностную ориентацию. Это бывает как в начале жизненного пути человека, так и при крутых, драматических поворотах в его жизни. Последнее особенно болезненно для людей, которые оказываются в кризисных общественных ситуациях. Именно такие ситуации, подобно случаю с Сократом в период кризиса афинской демократии, требуют ответа на вопросы: «Что есть благо? Каков смысл жизни? Для чего человек живет?». Для человека, потерявшего очевидность своей полезности, ощущение включенности в поток социальной жизни, его собственная индивидуальная жизнь предстает как растраченная впустую или никогда не имевшая смысл. Такое состояние возникает у людей, которые в силу определенных причин (инвалидность, потеря любимой работы, безработица, выход на пенсию) оказываются вне социальной деятельности. Работа, которая давала человеку средства существования, формировала и его смысложизненные принципы (самоутверждение в глазах коллег, коллектива; их признание и уважение; польза обществу, самоуважение), остается вдруг в прошлом. Человек оказывается наедине с собой, со своим прошлым, в то время, как ему по-прежнему необходимо такое же, как прежде, насыщенное событиями настоящее и будущее. Творческая, целенаправленная, жизненно необходимая деятельность дает и социально-позитивные ценностные ориентации, делающие жизнь индивида осмысленной и результативной. Каждый индивид не ограничивает свою жизнь лишь личными целями. Даже в условиях привычных отношений, повседневности, суеты и мелочных забот он размышляет о себе самом: о том, как живет и как полагает жить; об истинной жизни; о счастье. В обыденном сознании постоянно присутствует вопрос: «Той ли жизнью, какой надо, я живу?» или иначе: «Живу я настоящей жизнью или нет?» Ответ на эти вопросы человек получает из таких источников, как удовлетворенность или неудовлетворенность результатами своей деятельности, общением с родными, друзьями, близкими. Именно через эти отношения происходит слияние индивида и социума, его вхождение в общественную жизнь как «Я». Самореализация личности происходит именно в этих важнейших формах ее жизнедеятельности, а поэтому предстает как ее жизненный смысл. Конечно, самореализация личности не всегда связана с возвышенными потребностями: она поливариантна. Социальная деятельность по своему высокому предназначению - это деятельность гуманистическая, требующая создания условий для самореализации личности. На эту проблему в свое время обратил внимание один из основателей Римского клуба, первый его президент А. Печчеи. Он писал, что повышение качества человека (его человечности - прежде всего) -это сохранение не только устойчивости его личности, личностного способа бытия, но и его активности, а также - качества внутри различных социальных взаимодействий, самого общества и его составляющих индивидов. Как видим, А. Печчеи придает существенное значение проблеме органического взаимодействия таких систем, как «человек – ситуация», «человек - и человек», «человек – общество» на основе человечности, со и всеми ее атрибутами и, конечно, выражением их через смысл жизни. Заслуживает внимания разработанная в нашем университете модель социального работника как «модель посредника», определяющая основные направления социальной деятельности в сфере социальной защиты населения. Если деятельность социального работника охарактеризовать как оказание помощи людям через определенный взгляд на жизненную ситуацию, то проблема смысла жизни социального работника приобретает особое значение: от того, какое место отводится другим людям и каково к ним отношение, его смысл жизни приобретает особую социальную значимость. Ведь смысл жизни человека - это не просто идеал или совокупность идей, а ориентация человека на определенный способ действия, связана с умением повысить способность людей принимать решения и справляться с новыми для них проблемами, обеспечить их связь с жизненным миром общества (услуги, ресурсы), содействовать социальной политике общества. Однако эта оценка представляет собой не просто теоретическое, умозрительное принятие или не принятие определенных ценностей, а поэтическую оценку доступного влиянию действий социального работника; действий, поведения, жизненной ситуации его клиента как достойного не просто одобрения или порицания а и реальной практической помощи, открытого участия. Нельзя забывать, что смысл жизни - это система практических оценок собственной жизни индивидом, в том числе и социальным работником. Поэтому существует сложная взаимосвязь между смыслом жизни социального работника и смыслом жизни его клиентов. Отметим наиболее очевидные подходы к смыслу жизни в социальной деятельности: 1.Уяснение для самого социального работника его собственного смысла жизни (не только на основе общефилософской методологии и специальных знаний, но и его нравственных жизненных позиций). 2. Осмысление смысла жизни клиента: формирования его основных жизненных принципов. 3. Обнаружение моментов совпадения, соприкосновения смысла жизни своего со смыслом жизни клиента. 4. Понимание глубоко личных жизненных решений индивида, к которым он идет сам. 5.Учет «личностных прав» социального работника и клиента. 6. Социальная помощь в реализации смысла жизни клиента в новых для него жизненных условиях. ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ[3]
Термин «объект» применяется при анализе конкретной двусторонней связи, описывающей единичное отношение познания и деятельности. В этом конкретном отношении сторона, осуществляющая познание или деятельность, называется субъектом; сторона, на которую направлено познание или деятельность, называется объектом. Понятие субъекта социальной работы весьма многопланово, и оно будет анализироваться далее. Субъект-объектные отношения подвижны. То, что в одном отношении было объектом, в другом акте познания или деятельности может стать субъектом, и наоборот. Кроме того, в сфере коммуникативной деятельности целый ряд отношений может пониматься как субъект-субъектные, в которых обе стороны являются активными продуцентами деятельности и познания, влияют друг на друга. Социальная работа относится к числу именно таких сфер социальной действительности. Становление профессиональной социальной работы в нашей стране сопровождалось разработкой понятийного аппарата наук, изучающих социальную работу и описывающих ее практику. Среди других спорных дефиниций дискутировался вопрос о том, как назвать того, кому оказывается помощь. В медицине такое лицо называется «пациент». В юриспруденции - «потерпевший», что является российским аналогом латинского термина «пациент», или «истец», т.е., по сути, тот, кто ищет помощи. Однако эти термины описывают лишь одну, страдательную, сторону в позиции лица, нуждающегося в содействии. Он, конечно, потерпел ущерб, страдание, находится в состоянии жизненного затруднения, однако в тех случаях, когда он обладает личностной субъектностью, то есть в той мере, насколько его интеллектуальные, физические, психические и моральные ресурсы позволяют ему, он должен сам принимать участие в разрешении своей проблемы. Разумеется, малолетний ребенок, взрослый, не способный в силу врожденных или возрастных особенностей своего интеллектуально-психического статуса понимать окружающее, контролировать свое поведение и деятельность, нуждается во внешнем присмотре, руководстве, решение его проблем осуществляется попечением и трудом других людей. Если же индивид сохраняет хотя бы неполное самосознание, если он в состоянии хотя бы ограниченно, под руководством других лиц, участвовать в деятельности по устранению своих затруднений, тогда он имеет право содействовать с социальным работником, быть не пассивным реципиентом помощи, а активным агентом трансформации собственных жизненных обстоятельств. В связи с этим утвердилось мнение о том, что лиц, которым предоставляется помощь социального работника, следует называть клиентами. Клиент может быть индивидуальным или групповым (семья, школьный класс, группа инвалидов, трудовой коллектив и т.д.). Более точно его характеристики определяются уровнем организации социальной работы. Поскольку социальный работник любого ранга — всегда активная сторона, можно говорить о том, на что направлена его деятельность, вне зависимости от того, встречает ли она активный ответ, или только пассивно принимается людьми. В этом смысле объектом социальной работы являются индивиды, семьи, группы, общности, находящиеся в трудной жизненной ситуации. Трудная жизненная ситуация — это такая ситуация, которая нарушает или грозит нарушить, возможности нормального социального функционирования объектов. Важно также добавить, что самостоятельно, без внешней помощи, сами индивидысправиться с этой ситуацией не в силах. Когда говорят о социальной работе, у неискушенного человека сразу возникает представление о сотруднике с сумкой, который снабжает продуктами одиноких инвалидов и престарелых. Принято также выделять среди клиентов социальной работы малоимущих и бедных людей. Однако, хотя борьба с бедностью и считается «родовым предназначением» социальной работы, ограничивать ее только кругом подобных лиц нет никаких оснований. В жизни, к сожалению, случаются несчастья, болезни, катастрофы, которые могут вполне благополучного человека, семью, социальную группу вытеснить в число неблагополучных, нуждающихся во внешней помощи. Семейные проблемы, дестабилизирующие межсупружеские или родительско-детские отношения, могут возникнуть в любой семье независимо от ее социального статуса и материального положения. Проблемы подростков или пожилых людей являются практически неизбежными, и эти категории населения, а также их близкие нуждаются в помощи для их разрешения. Поэтому во всем мире давно осознали, что социальная работа нужна всем слоям, группам и индивидам, хотя некоторые нуждаются в ней потенциально, а другие — уже актуально. Принято сравнивать ее с зонтиком, который может быть свернут до времени, но в нужную минуту защитит индивидов от неблагоприятных воздействий, угрожающих им. В нашей стране сложились достаточно редкие условия, которые практически исключают из обихода понятие «благополучная социальная группа». Те категории населения, которые в других государствах относятся к гарантированно благополучным, зажиточным слоям населения (государственные служащие, врачи, педагоги, научная интеллигенция, офицеры, сотрудники оборонных предприятий и т.д.), чаще всего относятся к малообеспеченным, если не к бедным. Занятость, наличие работы в других условиях гарантируют обеспеченность самого работника и его семьи на уровне хотя бы прожиточного минимума. Однако в нашей стране, даже если предприятие и учреждение успешно функционирует, если его продукция пользуется спросом, если заработную плату платят в срок (каждое из этих обстоятельств отнюдь не обязательно), уровень оплаты труда в большинстве случаев не обеспечивает содержания семьи работающего. В цену заработной платы не заложены не только расходы, необходимые для социокультурного развития, - в ней отсутствуют средства на содержание минимальной жилплощади, на детей. Затянувшееся кризисное состояние, неясность перспектив развития, усталость населения, то есть распад существовавшей системы морально-нравственных ценностей и отсутствие внятной общепринятой новой системы, — все это приводит к тому, что в психологической поддержке нуждается все больше людей. Усложнение структуры гражданско-правовых отношений, появление множества нормативных актов, ряд которых противоречит прежде существовавшим или друг другу, усиливают потребность в правовом консультировании. Нужда в поддержке в условиях безработицы или угрозы безработицы, в содействии самозанятости и самообеспечению повышает роль социальных служб, оказывающих помощь в этой области. Все это позволяет сделать вывод, что в условиях России потребность в социальной работе является особенно острой и всеобщей. Кому же оказывают помощь социальные работники? Перечень клиентов в известной мере отражает краткую, но насыщенную историю развития этого вида деятельности. Социальная работа ориентирована на индивида. Помощь должна быть направлена не только на социальный слой, большую группу, территориальную общность — каждый представитель этих больших масс, отдельный человек имеет право на счастье, благополучие и развитие своих способностей. Первоначально социальная работа велась именно как работа с индивидами. Однако позднее стало ясно, что попытки изменить ситуацию и поведение индивидуального клиента редко оказываются эффективными, если не воздействовать на их непосредственное окружение, на ближайшую социальную сеть, в которую они вовлечены. Это привело к становлению семейной и групповой социальной работы. Воздействие на семью невозможно без воздействия на каждого ее члена. Изменения в поведении и самочувствии отдельных членов семьи ведут за собой изменение напряженности внутрисемейных взаимоотношений, трансформацию семейных коммуникаций и т.д. То же можно сказать и о работе с группой. Влияние непосредственного окружения трудно переоценить, особенно если речь идет о подростках и молодежи, о людях конформных, зависимых, с неустойчивым характером. А эта работа в свою очередь требует разрешения проблем более широкого окружения — всего населения того пункта, где проживает данный индивид, данная группа или семья. Подобное понимание выводит на необходимость обращения к общинной, или коммунальной, социальной работе. В русском языке, к сожалению, слова «община» и «коммуна» наделяются смысловой нагрузкой, затрудняющей их употребление в контексте социальной работы. Между тем в понимании зарубежных теоретиков и практиков эти термины относятся к совокупности жителей определенного населенного пункта или района, обладающих достаточно большой степенью самоуправления и имеющих ряд общих интересов в охране и обустройстве территории, обеспечении нужд взрослых и детей в образовании, социальном обслуживании, спортивном и культурном развитии. Отмечено, что чем выше образовательный уровень и социальный статус обитателей таких территориальных единиц, тем выше уровень их участия в делах своей коммуны или общины. Жители районов застойных социальных трудностей, в которых обитают бедняки, наследственные безработные, отличаются пассивностью, проявляют равнодушие к делам своего населенного пункта. В нашей стране существовавшая система местного самоуправления неоднократно подвергалась разрушению, заменяясь прямым административным правлением. Исследование различных ее вариантов, включая дореформенную сельскую общину, реформы Петра I, земскую деятельность конца XIX — начала XX в., опыт советской власти, свидетельствует, что в прошлом опыте много ценных социально-политических и правовых механизмов, использование которых может помочь улучшить жизнь. Главный вывод — без использования потенциала местного самоуправления невозможно должным образом наладить функционирование социального организма в данном населенном пункте. Именно совокупная воля и совокупный разум местных жителей способны контролировать администрацию, предупреждая бюрократизм, коррупцию и неэффективность, и стимулировать ее к более активной и целесообразной деятельности. Поэтому можно уверенно прогнозировать, что укрепление местного самоуправления неизбежно и в его рамках получит становление общинная (коммунальная) социальная работа, которая в свою очередь невозможна без улучшений в рамках всего общества. Поэтому мы имеем право говорить, что существует также общесоциальный уровень социальной работы. Социальные проблемы тех, кому помогает социальный работник, зависят также от их принадлежности к определенной социально-демографической группе. Так, специфические трудности встречают людей в пожилом и старческом возрасте. Возможности справиться с ними, разумеется, различны у человека состоятельного или бедняка, у того, кто окружен любящей семьей, или у того, кто одинок, однако возрастные физиологические и социальные изменения настигают всех. Женщины и дети традиционно выделяются в особые категории клиентов социальной работы, так как объективные обстоятельства их положения составляют для них угрозу социального риска. Дети слабы, несамостоятельны и зависимы, что повышает их потребность в помощи и опасность стать жертвой со стороны взрослых. Женщины в силу выполнения своих репродуктивных функций также находятся в уязвимом положении. Для нас сегодня непривычной кажется мысль, что есть особая потребность в помощи у социально-демографической категории мужчин, которые встречаются с особыми трудностями, обусловленными именно их принадлежностью к мужскому полу. Однако это именно так, и андрологические проблемы (прежде всего медицинские и медико-социальные) начинают изучаться специально для оказания мужчинам квалифицированной помощи. Принято также выделять клиентов — людей с особыми проблемами. Сущность, проявления и потребность во вмешательстве у таких людей зависят как раз от того, какова их особенность, какого типа проблемы затрудняют их жизнедеятельность. Так, инвалиды или лица с ограниченными возможностями нуждаются в специальной помощи со стороны государства, так как их физические, психические или интеллектуальные возможности препятствуют их нормальной жизни в этом обществе. Поэтому необходимо приспосабливать архитектуру и транспорт для инвалидов с ограничениями подвижности, создавать безопасные условия труда и проживания для тех, кто не вполне контролирует свое поведение, обеспечивать надзор и уход для тех, кто не в состоянии самостоятельно управлять своей жизнедеятельностью, и прилагать всевозможные усилия, чтобы интегрировать инвалидов в общество. Однако помимо инвалидов особые нужды есть у безработных, у тех, кто участвовал в военных действиях и сейчас страдает от последствий посттравматического стрессового синдрома, у многодетных семей и у родителей, чьи дети испытывают трудности в обучении. Все эти категории нуждаются в специальных видах помощи и в содействии работников различных специализаций. Конечно, в наших условиях пока было бы наивно ожидать, что социальные работники станут оказывать помощь в удовлетворении некоторых особых, специальных, даже экзотических потребностей, как это делают представители американских социальных служб, которые считают, что содействуют социальному равенству, помогая девушкам из бедных семей подготовиться к конкурсам красоты, на что девушки из богатых семей тратят большое количество родительских денег. Однако учет и этих «особых нужд» в социальной работе необходим. Итак, мы можем сделать вывод, что социальная работа ведется на уровне индивида, семьи, группы, общности людей, объединенных по территориальному, производственному признаку, по признаку сходной проблемы, или в пределах всего общества. Однако, оказывая помощь, социальный работник должен знать, на что направлена эта помощь, чего он хочет добиться в процессе своей деятельности, какова его цель и как он представляет себе идеальный результат своей работы. Этот вопрос также служит темой серьезных дискуссий, связанных с рамками компетенции и пределами возможностей данного вида деятельности. Следует признать, что на целый ряд причин, условий и обстоятельств, осложняющих положение клиента, не может воздействовать не только социальный работник, весь институт социальной работы, вся социальная система данного государства, но даже на современном уровне наших знаний и наших ресурсов — все человечество в целом. Скажем, целиком устранить причины врожденной или приобретенной инвалидности, или восполнить те дефекты, которые обусловливают ограничение возможностей индивидов, сегодня невозможно. Такие достижения цивилизации, как развитие здравоохранения, появление новых видов генетической прогностики и пренатальной диагностики, совершенствование медицинской помощи, улучшение условий труда и быта устраняют одни причины инвалидности, однако им на смену приходят другие, в значительной мере вызванные теми же успехами цивилизации, поэтому общее число инвалидов растет. Не имея возможности устранить причину, которая делает индивида инвалидом, что же может предпринять социальный работник? Только помочь индивиду достигнуть максимального уровня интеграции в общество, возможного при его реальных жизненных обстоятельствах и здоровье. ПРИНЦИПЫ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ Социальные закономерности не являются самостоятельным образованием, а выступают в процессах и явлениях общественной жизни. Социальные процессы всегда характеризуются взаимодействием массы людей, интересы и устремления которых могут различаться по многим признакам. Многообразие их действий в силу различия мотивов, установок, потребностей и интересов в конечном счете образует общее, усредненное направление социального процесса. Одно из центральных мест в содержании социальной работы принадлежит принципам воздействия субъекта на объект. Специалисты социальной работы в практике своей деятельности не имеют возможности в каждом конкретном случае прибегать к анализу и исследованиям тенденций, характеризующих ту или иную ситуацию, формулировать выводы и требования для своих практических действий. Поэтому они используют обобщенные результаты проявлений объективно действующих социальных закономерностей, выводы из уроков предшествующего социального опыта, которые становятся общим началом, правилом, принципом их деятельности. Принципы социальной работы объективны по содержанию и субъективны по форме. Люди формулируют принципы в качестве руководящих начал, с тем чтобы их повседневная практическая деятельность не противоречила имеющим место социальным закономерностям. Сложность и многообразие связей и отношений в социальной сфере обусловливают наличие обширной совокупности, системы принципов социальной работы, среди которых выделяют социально-политические, организационные, психолого-педагогические. К социально-политическим принципам относятся: государственный подход к задачам, решаемым в социальной работе; гуманизм и демократизм социальной работы; тесная связь содержания и форм социальной работы с конкретными условиями жизнедеятельности личности, социальной группы; законность и справедливость социальной работы. В основе социальной работы лежит социальная политика, адекватно выражающая в теории и на практике приоритетные интересы слабо защищенных в социальном отношении групп населения. Обеспечение на практике государственного подхода к социальной работе предполагает: умение анализировать и выявлять тенденции социально-политического развития в общественной жизни и определять реальные и наиболее эффективные способы задач социальной работы; видение перспективы развития социальной работы, подчиненной интересам социальной защиты населения, и способность решать задачи сегодняшнего дня. Принцип гуманизма социальной работы предполагает признание человека высшей ценностью, защиту его достоинства и гражданских прав, создание условий для свободного и всестороннего проявления способностей личности. Человечность, человеколюбие – внутренне присущая характеристика социальной работы. Гуманизм в социальной работе требует выдвижения на первый план таких критериев человеческой деятельности и межличностных отношений, в которых отражалось бы единство задач и интересов отдельной личности и человечества в целом, в которых социальное равенство, человечность, справедливость были бы нормой в отношениях между людьми. Принцип демократизма предполагает преимущественно неформальный характер взаимоотношений социального работника и клиента. В отличие от официальных отношений, регулируемых должностными инструкциями, приказами и распоряжениями, неформальные связи между социальным работником и клиентом возникают и строятся, главным образом, на основе психологической совместимости личных качеств, интересов, симпатий и антипатий, которые не имеют санкционирующего значения. Демократизм в социальной работе требует умения устанавливать психологический контакт между социальным работником и клиентом, соблюдения норм и правил поведения, уважения и внимания к личности клиента, вовлечения его в активный поиск путей разрешения личностных проблем. Как один из основных принципов социальной работы законность предполагает строгое исполнение законов и основанных на них правовых актов всеми государственными органами, должностными лицами, общественными организациями и гражданами. Социальная политика, в какой бы форме она не выражала интересы человека, только тогда чего-нибудь стоит, если она реализуется на деле, если результаты ее реализации ощущаются людьми на практике. К организационным принципам относятся: социально-технологическая компетентность, стимулирование, контроль и проверка исполнения, единство полномочий и ответственности. Социально-технологическая компетентность - это всесторонняя осведомленность социального работника об условиях решения возникающих проблем и умение грамотно реализовать свои знания на практике. Данный принцип предполагает систематическую учебу и переподготовку кадров, четкую постановку информации, аналитическую и прогностическую деятельность во всех звеньях управления, глубокое и всестороннее знание объектов социальной работы, их типологию и особенности, деловитость и организованность при работе с клиентами социальных служб. Одним из важнейших принципов этой группы является стимулирование социальной работы. Действенность функционирования системы социальной помощи во многом определяется активностью специалистов социальных служб, которая всегда обуславливается их интересами и потребностями. Без воздействия на интересы и потребности участников социальной работы, без стимулирования их деятельности невозможно рассчитывать на положительный эффект. Стимулирование – это побуждение человека к осознанному, заинтересованному проявлению активности в реализации его энергии, способностей, нравственного и волевого потенциала для достижения определенной цели. Принцип стимулирования в социальной работе предполагает гармоничное сочетание идейно-нравственных и материальных его форм; адекватность средств и способов стимулирования и индивидуальных профессиональных, образовательно-культурных и психологических особенностей личности; объективность и гласность оценки отношения человека к делу, к социальным ценностям его жизнедеятельности. Контроль и проверка исполнения – необходимый принцип социальной работы. Контрольно-проверочная функция – это не какой-то самостоятельный участок социальной работы, а неотъемлемый ее компонент. Смысл контрольно-проверочной деятельности социальных служб и органов управления заключается в том, чтобы обеспечить реализацию гарантированных государством мер по социальной защите различных групп населения. Осуществление на практике этого принципа требует сочетания административного и общественного контроля, регулярности его осуществления, анализа и формулирования практических рекомендаций по устранению недостатков, содействия укреплению законности и правопорядка. Одним из основных организационных принципов социальной работы является единство полномочий и ответственности, прав и обязанностей кадров социальной службы. Изучение практики деятельности социальных служб и органов их управления показывает, что их четкое функционирование достигается в результате: ясного представления каждым специалистом социальной работы своих функций и задач, а также соответствующих прав в самостоятельном принятии решений; строгого определения полномочий и ответственности каждого подразделения органов социальной защиты в отношениях «по вертикали» и по «горизонтали»; установления рациональных связей и информационных потоков между подразделениями и службами социальной защиты населения. Большие полномочия при малой ответственности кадров создают благоприятную почву и возможность для административного произвола, субъективизма, непродуманных решений. В то же время большая ответственность кадров при малых полномочиях исключает возможность действовать оперативно, решительно, сковывает инициативу и оборачивается безответственностью специалистов социальных служб на деле. Большое место в социальной работе отводится психолого-педагогическим принципам, которые выражают требования к формам и методам социальной работы, к способам психолого-педагогического воздействия на клиентов специалистами социальной работы. Одним из основополагающих принципов социальной работы этой группы является комплексный подход. Комплексность в социальной работе обеспечивает, с одной стороны, целостность и всесторонность воздействия на объект социальной работы, а с другой – служит заслоном против ведомственности, местничества и ограниченности при решении социальных проблем. Данный подход в решении социальных проблем выступает как принцип, следование которому обеспечивает эффективность психолого-педагогического воздействия на состояние и поведение клиента социальной работы. Практическое воплощение принципа комплексности в социальной работе предполагает: изучение и учет интересов, потребностей, настроений людей; прогнозирование характера влияния на их поведение и самочувствие социально-политических, социально-психологических и материально-бытовых факторов; умение видеть в людях не абстрактные существа, а реальные личности, потребности и желания которых опосредованы их профессиональной принадлежностью, социальным статусом, бытовыми условиями и жизненным опытом, и учитываются в практике социальной работы. Среди психолого-педагогических принципов социальной работы следует выделить дифференцированный подход к клиентам социальной работы. Данный подход в социальной работе обусловлен закономерным характером выработки у представителей различных социальных слоев, групп, профессий и возрастов специфических взглядов и отношений к материальным и духовным ценностям, окружающей нас действительности, без учета которых невозможно целенаправленное воздействие на сознание, чувства, волю и поведение людей. Отсюда установка на максимальный и конкретный учет специфики интересов, актуальных потребностей, традиций, вкусов и привычек личности в социальной работе.[4] ОСНОВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ С конца Х1Х - начала ХХ вв. социальная работа формируется как вид профессиональной деятельности. Официальное признание социальной работы как профессии, специальности, введение должности социального работника в официальных государственных документах осуществлено было в разных странах в разное время. Возникновение социальной работы как профессиональной деятельности относится к концу ХIХ в. и непосредственно связано с воплощением идей и концепции социальной работы Мэри Элен Ричмонд (США). Благодаря инициативе М.Ричмонд в 1898 г. была создана и начала свою деятельность первая национальная школа прикладной филантропии (ныне факультет социальной работы в Колумбийском университете). В 1899 г. была издана первая книга Мэри Элен Ричмонд - «Дружеский визит к беднякам: руководство для работающих в благотворительных организациях», в которой были заложены научно обоснованные методы социальной работы. В своей следующей книге «Социальные диагнозы», вышедшей в 1917 г., Ричмонд более подробно представила свой метод социальной работы, который впоследствии получил название индивидуальный метод социальной работы. Примерно в это же время возникают первые школы по подготовке профессиональных работников. Исходя из американской идеологии индивидуализма, бедность рассматривается как болезнь, неспособность индивида самостоятельно организовать свою независимую жизнь. Клиент выступал в своеобразной роли больного, и задача социального работника сводилась к «социальному врачеванию» индивида, находящегося в неудовлетворительном состоянии, и подготовке подопечного к возможности самостоятельно решать свои проблемы. В основу социальной работы была положена медицинская модель - взаимодействие социального работника и клиента представляет сочетание следующих структурных элементов: сбор фактов - социальный диагноз - социальная терапия. В «Социальных диагнозах» Ричмонд отмечала, что самое важное в социальной работе - поставить социальный диагноз и взять его за основу при выборе метода помощи индивиду или семье. Установленный диагноз с учетом обстоятельств той или иной ситуации позволяет выявить причину проблемы и наметить меры по ее решению. Социальный диагноз предполагал как оценку личности клиента, так и его социального положения. Ричмонд рассматривала социальную помощь как комбинацию мер, результатом которых являются изменения как самого индивида, так и его социальной среды. Социальные мероприятия Ричмонд подразделяет на две взаимодополняющие друг друга категории: * косвенный метод лечения; * непосредственный метод. Косвенный метод состоит в воздействии на среду, в возможности посредством изменения социального окружения влиять на жизненную ситуацию клиента в благоприятном для него направлении. Непосредственный метод заключается в прямом воздействии на самого клиента при помощи предложений, советов, уговоров, а также рациональных дискуссий с целью вовлечения клиента в выработку и принятие решений. Косвенный метод воздействия на клиента и непосредственный метод обусловили в дальнейшем развитие двух основных направлений в теории социальной работы - психологическое и социологическое. Идеи Ричмонд внесли не только вклад в научную разработку основ новой профессии, но и нашли свое отражение в развитии теоретических школ и концепций социальной работы. В историческом плане к наиболее известным школам в теории социальной работы относятся диагностическая и функциональная. Диагностическая школа непосредственно связана с колледжем Смита в Нью-Йорке, где с 1918 г. осуществляется подготовка социальных работников. В это время наступает необходимость в специалистах, способных работать над преодолением эмоциональных проблем ветеранов первой мировой войны и членов их семей. В качестве теоретической основы взаимодействия социального работника и клиента была взята медицинская модель, однако идеи Ричмонд были восприняты прямо противоположным образом, противоречащим ее собственным взглядам. Среди социальных работников представители именно диагностической школы испытали сильное влияние теории З. Фрейда. Основное внимание сосредоточивалось на внутреннем мире клиента, социальные процессы и социальная среда отодвигались на задний план. С усилением влияния психоанализа основной акцент перемещается на сбор информации о детстве клиента, оценке его личности, в то время как оценка ситуации становится вторичной. Отношения между клиентом и социальным работником превращаются в довольно авторитарные, а задачей последнего становится лечение клиента, понимаемое как изменение его личности, и помощь в его адаптации к окружающей среде. Новое направление стало развиваться в Пенсильванской школе социальных работников в 1930-х гг., оно было связано с интересом к социальной среде и процессу оказания помощи, но не как лечебному процессу, а скорее как услуге, оказываемой в рамках социальной службы. Данное направление получило название функциональной школы. Функциональной школой за основу было взято желание перемен у клиента, его способности к восприятию помощи в ходе лечения. Представители данного течения в отличие от диагностической школы основное внимание уделяли не ранним детским впечатлениям клиента и постановке точного диагноза, а началу процесса изменений. В рамках функциональной школы была предложена оригинальная методика по организации аппарата помощи - ее предоставления и приема. Основной акцент при этом делался на таких понятиях, как структура и процесс, а также на построении правильного взаимоотношения социального работника и клиента. Было введено понятие самоопределения - права клиента решать за себя. Таким образом, происходит переход к современному пониманию сущности социальной работы и отказ от авторитарных и формальных отношений, представительницей которых являлась Мери Элен Ричмонд. Решающее значение для формирования теоретической базы функциональной школы имела книга В. Робинсон из Пенсильванской школы социальной работы под названием «Психология изменения в социальной индивидуальной психотерапии», вышедшая в 1930 г. Клиент ставится в центр процесса оказания помощи, и только то, что сам клиент выбирает в качестве темы для обсуждения своего прошлого, является важным для социального работника. В отличие от сторонников диагностической школы представители функциональной считали, что поскольку клиент знает себя лучше, то он сам способен поставить диагноз своей проблеме. Задача специалиста состоит в принятии на себя ответственности за процесс оказания помощи и за формирование отношений между социальным работником и клиентом. По утверждению функциональной школы, невозможно познать «Я» другого человека. Вместо этого необходимо создавать такие отношения, при которых клиент может раскрыться. В этой связи от социального работника требуется хорошее знание самого себя. Подготовка социального работника должна заключаться в «тотальном вживании», которое способствует саморазвитию и самопознанию.[5] Среди современных концепций актуален системно-теоретический подход в социальной работе, в котором социальные процессы рассматриваются в причинно-следственной зависимости. Каждый человек является участником нескольких систем - семья, круг друзей, школьный или трудовой коллектив. Все они оказывают взаимовлияние, и это необходимо учитывать социальному работнику в работе с клиентом. Несомненный интерес представляет концепция социального действия в социальной работе. Каждый человек есть носитель двух начал - биологического и социального. Человеческие действия как самоорганизующаяся система в социальном аспекте регулируются символами – язык, ценности и нормами, которые обусловливают индивидуальные действия в зависимости от общепринятых норм и ценностей. Но поступки человека, как бы они ни были регламентируемы общественными отношениями, несут определенное проявление иррациональности и независимости действий от условий среды, и в то же время зависимости от субъективных «определенных ситуаций». Вот почему социальному работнику необходимы не только специфические знания теории и методов социальной работы, но и достаточные представления об обществе, потребностях и интересах различных социальных групп, законодательстве и общепринятых нормах, культурных и этнических различиях потенциальных клиентов. Вместе с тем социальный работник может рассчитывать на успех во взаимодействии с клиентом, когда он учитывает не только статус и другие социальные характеристики, но и индивидуальные физические и психические, то есть биологические особенности человека, которые как и социальные факторы проявляются в его поступках. Поэтому социальная работа - это не только теория, но и искусство взаимодействия с другими людьми, зачастую испытывающими сложные психологические проблемы или находящимися в трудных жизненных ситуациях. В соответствии с данной концепцией социальный работник имеет дело с конфликтом, в основе которого лежит столкновение природного и социального. Данный тезис можно проиллюстрировать на следующем примере. Молодой человек полон сил, энергии, мечтаний о счастливой семейной жизни. Но достижение этого, оказывается, зависит от положения в обществе, источников дохода, заработной платы. Для этого, в свою очередь, необходимо получить соответствующее образование и квалификацию, а в поисках интересной и хорошо оплачиваемой работы выдержать определенную конкуренцию. Таким образом, желаемое сейчас счастье отодвигается на неопределенный срок. В этом примере социальный работник сталкивается с конфликтом, обусловленным, с одной стороны, завышенными потребностями и запросами и ограниченными возможностями их реализации - с другой.[6] Создателями концепции социального рыночного хозяйства были немецкие профессора Альфред Мюллер-Армак, Александр Рюстов, Вильгельм Репке и Людвиг Эрхард. Социальное рыночное хозяйство рассматривается авторами концепции как «третий путь», пролегающий между рыночным капитализмом ХIХ - начала ХХ века в том виде, в каком он господствовал в большинстве западных стран, и тоталитарной административной экономикой, введенной Сталиным и Гитлером в своих странах, как путь, ведущий к свободному, экономически эффективному, стабильному порядку в обществе и экономике. Экономико-политическая концепция социального рыночного хозяйства направлена на синтез гарантированной правовым государством свободы, экономической свободы и идеалами социального государства, связанными с социальной защищенностью и социальной справедливостью. Это сочетание целей – свобода и справедливость – отражается в понятии «социальное рыночное хозяйство». Рыночное хозяйство олицетворяет хозяйственную свободу. Оно заключается в свободе потребителей покупать по своему выбору изделия (свобода потребления); в свободе владельца средств производства использовать рабочую силу, деньги, имущество и предпринимательские способности по собственному усмотрению (свобода промысла, свобода выбора профессии и рабочего места, свобода пользования собственностью); в свободе предпринимателей производить и продавать товары по собственному усмотрению (свобода производства и торговли) и в свободе каждого покупателя или продавца товаров или услуг добиваться достижения той же цели, что и другие (свобода соревнования). Право на свободу ограничивается в тех случаях, где нарушаются права третьих лиц, конституционный порядок или правила нравственности. Термин «социальный» означает: 1) что рыночное хозяйство в силу своей экономической эффективности, то есть благодаря тому, что создает экономические предпосылки «благосостояния для всех», и предоставляет экономические свободы, ограничиваемые рамками неприкосновенности прав третьих лиц, носит социальный характер; 2) что рыночное хозяйство должно ограничиваться там, где оно привело бы к социально нежелательным результатам или же результаты свободного экономического процесса должны корректироваться, если они, согласно ценностным представлениям общества, не являются достаточно социальными. Поэтому понятие «социальное рыночное хозяйство» может быть определено как идея политического упорядочения, целью которого является соединение общества, построенного на конкуренции, частной инициативе с социальным прогрессом, обеспеченным именно производительностью рыночной экономики. На основе рыночного экономического порядка может быть создана многообразная и всеобъемлющая система социальной защиты. В основе концепции социального рыночного хозяйства лежит необходимость приспосабливать экономическую политику государства к человеку, а не человека к экономической политике, что согласуется с принципами морали и человечности. Цели социального рыночного хозяйства и средства, которые необходимо использовать для социальная их достижения в соответствии с общей концепцией, можно охарактеризовать следующим образом: · обеспечение экономически эффективной и социально справедливой денежной системы; · достижение максимально высокого благосостояния; · социальная обеспеченность, справедливость и социальный прогресс. Все эти экономико-политические цели обретают свой конечный смысл в свободных обществах, основывающихся одновременно на социальном государстве. Социальная работа в европейском измерении воспринимается в тесной взаимосвязи с социальной политикой и такими социальным институтом, которым является государство. Важное значение на формирование современной модели социальной помощи оказали принципы Эльберфельдской системы, получившей свое название от города, где она эффективно была применена, и в последующем получившей распространение в середине ХIX века практически на всей территории Германии и части Франции. В основу этих принципов легли следующие положения: · самостоятельность каждого попечительства при рассмотрении частных вопросов и централизация общего направления дел; · индивидуализация помощи при детальном обследовании каждого нуждающегося; · привлечение к активному участию в деле призрения бедных слоев общества. Со временем изменялись приемы и формы работы, но главным принципом социальной работы остается оказание социальной помощи, понимаемой как формирование под руководством социального работника и при непосредственном участии клиента навыков к самопомощи. Стратегией социального работника являются действия, направленные на повышение степени самостоятельности клиента, развития его способности контролировать свою жизнь и самому решать возникающие проблемы. Научная концепция социальной работы содержит не только новое прочтение субъектно-объектных отношений, научные идеи времени и суперпозиций различных форм темпоральности человека, темпорального аспекта культуры, но и теорию социального действия, понимание сознания человека в его эмоционально-ценностном смысловом аспекте, нравственном санкционированном осуществлении прогностической коммуникативной функции. Человека в качестве объекта науки изучает целый комплекс фундаментальных и прикладных наук: биология, антропология, физиология, психология, культурология, этнология, исторические и социальные науки. Теория социальной работы формируется на базе обобщения данных наук о человеке, осуществляя синтез научных данных с целью получить научный продукт с возможностью его воплощения в прикладных социальных технологиях оказания помощи, поддержки, терапии. Известный американский историк науки Томас Кун определил совокупность концепций, идей и научных сообществ, соответствующих конкретной культурно-исторической эпохе, как научную парадигму. Влияние различных сфер культуры на формирование той или иной парадигмы науки доказано всем развитием научных школ и эволюцией культуры. Так и сама научная картина мира складывается под влиянием той или иной научной парадигмы: античная, классическая, механическая, современная неклассическая, постсовременная (постнеклассическая). В донаучной картине мира, по Веберу, преобладало приспособление, бегство от мира, в классической науке - овладение миром, подчинение природы, объективизация знания. Идея спасения, вносимая христианством, носила абстрактно-гуманистический и вселенский характер. И лишь в конце XIX века программа социального действия как элемента образа жизни конкретизировала и персонифицировала жизненный путь человека. Человек оказался в инвайронментальных сферах социума, космоса, биосферы, повседневной жизни и собственного "Я". Однако то, что человек включен в многообразные миры (биосферу, социум, космос, повседневность, экзистенцию), уже есть риск: он зависим и может "выпасть" из какой-либо сферы. Так, нормативно-преемственное программирование культурой, с одной стороны, и генетические программы - с другой не всегда гармонично стыкуются, а порой создают полный дискомфорт. Творчество, мир артефактов, нравственность и смысл жизни встречают истребление культуры, жизненные и социальные катастрофы. Кроме того, сам тип научной рациональности менялся в эволюции культуры. Чистая объективация мира в классической науке сменилась привнесением субъективности в объективный мир неклассической науки, а в нашу эпоху рациональность науки немыслима без ее ценностных ориентации. Типология научной рациональности поэтому обозначает позиции, принятые современным научным сообществом: классическое рациональное объективирование мира (Ньютон), субъектно-объектная неклассическая картина мира (Бор) и аксиологическая постнеклассическая картина мира (Пригожий). Классическая научная картина мира в форме мировой абсолютной схематики Ньютона-Гегеля включала линейные представления, лапласовский детерминизм, прозрачный рационализм объективирующего анализа природы. Человек как субъект жизни был исключен из картины мира, выступая лишь в роли познающего субъекта, стороннего наблюдателя, фиксирующего явления, процессы, закономерности. Эта техногенная европейская рациональность колыбелью своей имела античную греческую цивилизацию, зарождение научных школ, математики и философии, переход от мифоса к логосу, монетную форму денег и частную собственность на землю и рабов. Развитие античной культуры в средневековье сделало шаг в развитии стандартов образования, возникновении университетов, формировании логистики. И завершение стройной картины мира мы наблюдаем в Новое время как расцвет наук о природе, механики, математики, географии, биологии. Культурная матрица техногенной цивилизации в Европе сформировала инновационный тип науки, поляризуя субъект и объект познания и объективируя абсолютное время в форме независимой математической длительности. Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 278; Мы поможем в написании вашей работы!
Мы поможем в написании ваших работ!