Глава X. Юридическое отношение 3 страница
Противоположение частного и общественного свойственно современному сознанию, хотя возможны споры по поводу их разграничения в том или ином отдельном случае. Мы говорим о частной жизни в противоположность общественной деятельности; о поведении человека в качестве частного лица, противополагая поведению его как общественного деятеля; о частных письмах, отделяя их от литературных писем или от официальных бумаг. Противоположение частного и общественного лежит в основании всей современной народно-хозяйственной организации, представляющей систему частных хозяйств в противоположность принудительному хозяйству государства, города, общины *(44).
Такое противоположение частного и общественного не может быть игнорируемо правом, нормирующим жизнь и этому чрезвычайно важному бытовому явлению соответствует основное разделение объективного права на гражданское и публичное. Оно основано на наблюдении выдающегося явления и потому само полно теоретического и практического значения, с точки зрения указанного противоположения частное или гражданское право может быть определено, по материальному моменту, как совокупность норм права, регулирующих частные отношения в государстве, а публичное право - как совокупность норм права, регулирующих общественные отношения в государстве.
He следует, однако, упускать из виду, что граница между публичным и частным правом, основанная на различии охраняемых интересов, не может быть безусловно точной. На рубеже всегда останется полоса отношений, которая будет возбуждать сомнение, куда их поместить. Таковы, напр., претензии городского учителя к городскому управлению по поводу неуплаченного жалования, институты экспроприации и опеки.
|
|
|
Такие пограничные сомнения при применении права встречаются постоянно и в других случаях, напр., при различении фабричной и ремесленной промышленности ввиду различных законов, которым каждая из них подчиняется.
Последствием различия норм права по отношениям, ими определяемым, являются некоторые характерные черты частного и публичного права.
Ввиду того, что отношения, нормируемые гражданским правом, составляют область частного интереса, законодатель предоставляет заинтересованному лицу инициативу защиты от правонарушения. Так, по нашему уставу гражданского судопроизводства, судебные установления могут приступать к производству гражданских дел не иначе, как вследствие просьбы о том лиц, до коих те дела касаются *(45). Напротив, судебное преследование за преступление или проступок возбуждается самими должностными лицами. О всяком происшествии, заключающем в себе признаки преступления или проступка, полиция немедленно сообщает судебному следователю или прокурору *(46). Администрация обязана всеми зависящими от нее средствами предупреждать и пресекать всякие действия, клонящиеся к нарушению должного уважения к вере, или же общественного спокойствия, порядка благочиния, безопасности личной и безопасности имуществ *(47). Однако, это различие не есть отличительный признак публичного и частного права, а лишь сопутствующий признак, являющийся следствием различия интересов; но не необходимый, а именно, как мы уже видели, частная инициатива соединяется с преступными нарушениями права, преследование которых возбуждается не иначе как по частной жалобе, а с другой стороны, у нас в некоторых случаях вменяетcя губернатору западных губерний предъявлять в суде иски об уничтожении договора аренды, который относится к частным правоотношениям *(48).
|
|
|
Ввиду различного характера правонарушений в области публичного и частного права, устанавливается различная подсудность дел о защите интересов, охраняемых нормами права против их нарушения. Частное право охраняется гражданским иском, предъявляемым в гражданском суде, а публичное право охраняется в порядке административном или уголовном. Однако, нельзя сказать, что гражданский иск - это иск, предъявляемый в гражданском суде, потому что гражданский иск может быть предъявлен и в уголовном суде, а именно, когда лицо, потерпевшее от преступления или проступка, ищет вознаграждения с виновника за причиненный ущерб *(49).
|
|
|
Процесс, в котором рассматривается нарушение частного права, строится на состязательном начале, тогда как процесс, в котором рассматривается нарушение публичного права, основывается на следственном начале, в силу состязательного начала суд защищает признанные законом интересы обратившихся к нему лиц настолько, насколько того желают сами субъекты прав. He гражданское право заимствует свой характер от гражданского процесса, а, наоборот, гражданский процесс строится применительно к характеру рассматриваемых прав.
Так как в области гражданских правоотношений мы имеем дело с частными интересами, то субъектам права даетcя такое распоряжение своим правом, какое совершенно немыслимо в области публичных правоотношений. Субъект права, по своему усмотрению, сохраняет право, или отрекается от своего права, или передает его определенному лицу. Это относится в особенности к имущественным правам, напр., праву собственности, праву требования по обязательству и др. Однако, в некоторых случаях субъект частного права не имеет этой свободы распоряжения. Это относится особенно к правам личной власти, к праву мужа, отца, а иногда и к имущественным правам, напр., к праву на заповедные имения. В среде публичных правоотношений мы имеем дело только с обязанностями, а потому о свободном распоряжении правом не может быть и речи.
|
|
|
В области гражданских правоотношений имеют главное применение восполнительные нормы, которые являются лишь на помощь недостаточно выраженной воле самих заинтересованных лиц. Частное право вызывает отдельное лицо на самостоятельное устройство своих отношений к другим лицам, открывая простор так называемой частной автономии *(50). В области публичных правоотношений действуют нормы принудительного характера, хотя такого рода нормы даются и для частного права. Если в значительном большинстве случаев объективное право предоставляет частным лицам самим определять взаимные отношения своей волей, соглашением, выступая лишь как в дополнение или восполнение, то в некоторых случаях и в области частных правоотношений закрыта такая свобода самоопределения. Так, французский гражданский кодекс постановляет, что частными сделками не могут быть нарушаемы законы, затрагивающие общественный порядок (ordre public) и добрые нравы *(51).
Многие новейшие законы устанавливают отношения между частными лицами без права изменения по взаимному соглашению, как. напр., отношения между фабрикантами и рабочими, страховыми обществами и страхователями, железными дорогами и грузоотправителями, потому что в противном случае не достигалась бы цель законодателя - поддержать слабейшего из двух контрагентов. Здесь именно и обнаруживается в последнее время сильное передвижение права из частной области в публичную.
Попробуем теперь, с точки зрения установленного сейчас различия между публичным и частным правом, опровергнуть те возражения, которые делаются материальной теории.
Обеспечение интересов отдельных лиц при помощи права достигается двояким путем. С одной стороны, государство очерчивает круг свободного проявления личности и осуществления ее интересов, охраняя от посторонних вторжений. С другой стороны, государство определяет устройство и порядок деятельности органов управления, которые имеют своей целью опять-таки принудительное охранение интересов отдельных лиц. В первом случае нормы права обеспечивают непосредственно частные интересы, во втором - косвенно, обеспечивая общественную организацию, которая обуславливает осуществимость частных интересов. С этой точки зрения не может быть речи о сравнительной важности института частной собственности и учреждения канцелярии окружного суда. Частному лицу может казаться самым главным для него, чтобы за ним было признано право собственности на его дом, но это право только тогда и имеет ценность, когда правильно организован суд. При организации того или иного государственного учреждения каждый винтик, самый малый, равно важен, потому что иначе станет весь механизм. Интересу правильной общественной организации следует противопоставлять не институт права собственности, а права собственников.
Несомненно, что жизнь и здоровье составляют самые близкие человеку интересы, хотя нередко человек жертвует здоровьем и даже жизнью из-за имущественных интересов. Казалось бы, они должны составить, по преимуществу, область частно-правовых отношений. Однако, защита этих интересов отнесена к публичному праву. Дело в том, что личная неприкосновенность и безопасность граждан составляют ближайший интерес общежития, а потому государство не может относиться к ним так, как оно относится к семье, собственности, договорам, наследованию. Оно спокойно смотрит, как одно лицо засевает, с попущения другого, хотя и без его согласия, участок земли, ему не принадлежащий, но оно не может довольствоваться молчанием потерпевшего, которому на улице нанесена рана ножом. Все заинтересованы в том, чтобы у каждого было чувство личной безопасности. Современное государство безучастно относится к экономической борьбе частных предприятий, на почве свободной конкуренции, но оно вмешивается, когда эта борьба приводит к фальсификации продуктов, вредной для здоровья всех потребителей.
Орден или чин, с современной нам точки зрения, в демократическом государстве представляются малосущественным итересом, но не следует забывать, что в них выражена оценка общественной деятельности, а потому правила, определяющие условия их получения, не могуг быть лишены публичного характера.
Что касается, наконец, частно-правового характера договоров казны с подрядчиком или поставщиком, несмотря на его общественный интерес, то этот вопрос заслуживает более подробного рассмотрения.
§ 57. Государство, как субъект частно-правовых отношений
Литература: Ducrocq, De la personnalite civile de I'Etat d'apres les lois civiles et administratives de la France (Revue generale du droit, 1894, т. XVIII); Michoud, De la personnalite juridique, т. I, 1906, cтp. 262-373; Hauriоn, Principes de droit public, 1910, cтp. 639-693; Krabbe, Die Lehre von der Rechtssouverenitat, 1906, cтp. 24-32.
Разделение права на публичное и частное сталкивается с большим затруднением, вызываемым тем, что само государство выступает субъектом частно-правовых отношений как со стороны активной, так и со стороны пассивной. Государство приобретает право собственности на недвижимости и движимости, государство становится то кредитором по обязательствам, то должником.
Государство выступает не только, как общественная организация, стоящая над гражданами и властвующая над ними, но и как субъект прав и обязанностей, наравне со всеми гражданами, относясь к ним, как равный к равным.
Для материальной теории затруднение заключается в том, что если частное право обнимает область отношений, в которых выражается частный интерес, то как может быть субъектом частного права государство, это высшее проявление общественного интереса? He меньшее затруднение создается и для формальной теории. Если публичное право обнимает область отношений, защита которых принадлежит инициативе государства, то логически вытекает вывод, признаваемый и Тоном, что "государству могут принадлежать только публичные, но не частные права" *(52), так как по сделкам, заключаемым государством с гражданами, обращение к суду за судебной защитой зависит всецело от государства, как контрагента.
Как понять государство в качестве частно-правового субъекта? Теория двойственного субъекта рисует нам государство в двойном образе: государство, как субъекта публичного права, властвующего над гражданами и диктующего ему нормы права, и государство-казну, как субъекта частного права, подчиняющегося, вместе с гражданами, нормам права в осуществлении своих хозяйственных интересов. При этом юридическая личность казны стоит вне спора, а государство, как организация, построенная на власти, может быть признаваемо или так же юридическим лицом, или же не признаваться таковым *(53). Если казна представляется отличным субъектом от государства, то создание ее составляет продукт воли государства, действующего здесь так же, как и во всех других случаях своего правового творчества *(54). Такая двойственность государства, особенно, если представить себе его в виде двух субъектов права, публичного и частного, способна вызвать смущение. Затруднения не в том, как полагает Мишу, что при таком построении государство, как публичная власть, могло бы не признать себя ответственным за акты, совершенные государством в качестве субъекта частного права *(55), потому что это возможно при всякой конструкции. Но при двойственности получается впечатление, что государство, по своему желанию, принимает тот или другой образ, то являясь во всем величии своей юридически неограниченной власти, то принимая смиренный образ подданного, ищущего в суде защиты своих прав против своего контрагента по договору, или против завладевшего его участком земли. В едином два лица, непостижимо совмещающиеся. Теория единого субъекта отрицает двойственность и считает, что государство и казна - одно лицо. "Государство, как публичная власть, и государство, как юридическое лицо в частном праве, представляют одного и того же субъекта права". "Все акты государства должны быть рассматриваемы, как действия одного и того же лица, которое имеет только различные органы и разные проявления" *(56). "Если дело идет о гражданских отношениях, касающихся его частного имущества, государство окажется обладателем гражданской правоспособности; если дело касается административных отношений. В нем открываются права экспроприации или права обложения, которые являются правами публичной власти, выходящими за пределы частной жизни; наконец, когда дело касается международных отношений, за ним обнаруживается регальные права, как право войны и мира. Значит ли это, что государство имеет две или три личности, наложенные одна на другую, малую, среднюю и большую? Ни в каком случае, у него только одна, наибольшая, которая содержит в себе в возможности все другие" *(57). По словам Еллинека, в настоящее время господствующим следует считать взгляд, что "государство, как субъект принадлежащих ему публичных и частных прав, есть единое лицо, и фиск является поэтому только одной из сторон этого лица" *(58).
Нельзя сказать, чтобы и такое представление не возбуждало сомнений. Если нет двойственности лица, то остается двойственная роль. Как объяснить, что государство, само создающее субъектов частных прав, превращается в субъекта частного права? "Выходит так", говорит Краббе, "будто государство вылезает из своих верховных прав, отрешается от изначала принадлежащей ему власти и стоит на равной ноге с частными лицами, вследствие чего и делается для него обязательным частное право". Но такое представление противоречит существу государства. "Если сущность государства заключается в том, чтобы властвовать, тогда для него невозможно (хотя бы и представить себе его всемогущим) изменить эту сущность и сделать свою волю невластвующей". "He может государство вылезти из своей кожи" *(59).
Несомненно, что казна особый субъект права, созданный для частно-правовых отношений, как и все другие субъекты права. Такое сотворение казны - субъекта права - происходит на глазах истории. Создание фиска в эпоху принципата в Риме составляет исторический факт. В патримониальном государстве такого субъекта нет, и он появляется в новое время. Двойственности субъекта права в государстве нет, потому что в своем властвовании государство действует не как субъект права. Нет и двойственной стороны в едином субъекте права, потому что государство не субъект права, и субъектом права может быть признана только казна, как субъект права, сотворенный государством для своих целей. Но так как казна, как частно-правовой субъект, должна представлять интересы государства, т.е. в высокой степени общественные интересы, то мы имели бы перед собой субъекта частного права, обеспечивающего общественный интерес, - логически невозможное построение.
Государство объявляет казну частно-правовым субъектом, тем концентрирует около него частно-правовые отношения, подчиняет его гражданскому праву и гражданскому процессу. Зачем это? Как будто государство не могло бы удовлетворить своим материальным потребностям актами принудительного воздействия на подчиненных ему граждан?
Гипотетически это мыслимо. В социалистическом государстве, при общественной организации производства и потребления, государству не представилась бы необходимость выступать в качестве частно-правового субъекта, хотя бы между гражданами и сохранились еще в слабой степени меновые отношения, - все свои материальные потребности государство удовлетворит принудительным путем, посредством всеобщей трудовой повинности и распределением продукта общественного труда.
Совершенно иное положение государства в настоящее время, при хозяйственном строе, основанном на системе частных хозяйств. Государство может принудительно получить денежные средства, но этим не удовлетворяюся его материальные потребности, - ему нужны услуги частных лиц, без которых оно обойтись не может и которые оно не может превращать в повинность. Оно нуждается в подрядчиках, поставщиках, перевозчиках, нанимателях и т.п. Чтобы привлечь их к выполнению того, в чем государство нуждается, без принуждения их, необходимо возбудить в них личный материальный интерес, который требует обеспечения. Психика современного человека освоилась с обеспечением частных интересов путем частного права, и государство, желая вызвать в свою пользу со стороны своих граждан услуги такого же рода, какого выполняются ими в пользу других граждан, находит самым верным притвориться частным лицом. Предлагая гражданину быть с ним на равной ноге, обещая ему те же гарантии, с которыми гражданин освоился в своих отношениях к другим гражданам, государство обещает ему подчиниться созданным им самим нормам гражданского права и компетенции им же организованного гражданского суда.
Странно, что государство, вступая в хозяйственное отношение со своим гражданином, привлекает его перспективой суда. Казалось бы, суд и администрация - органы одного и того же государственного управления, агенты одной и той же государственной власти. Но государство вынуждено считаться с исторически сложившимся большим доверием к суду, чем к администрации. Организация суда внушает гражданам большую уверенность в беспристрастии и независимости суждения.
Если бы граждане имели такое же доверие к администрации, какое они имеют к суду, то имущественные претензии граждан к государству могли бы рассматриватся в административном порядке. Но они не имеют этого доверия. Этот психологический факт побуждает государство пользоваться гражданским судом, когда ему нужно побудить граждан к известным действиям, совершаемым добровольно, а не по принуждению.
С какой бы стороны мы ни подходили к государству, какой бы вид оно ни принимало перед нами, всюду мы встретим только общественный интерес. Государство и частное лицо могут быть только противопоставляемы, но не сопоставляемы. Поэтому необходимо согласиться с Генелем, который считает "совершенно неправильным представлять себе государство, в его казенных правоотношениях, не как государство, а как частное лицо" *(60). Но закон, выражая волю государства, обязывает суды рассматривать казну как частно-правового субъекта. Здесь мы имеем дело с юридической фикцией, которая состоит не в том, что государство творит субъекта права в виде казны, а в том, что государство творит субъекта права наподобие частного лица. Все же фикция не способна затмить реальность. Из-за казны выглядывает постоянно государство, со всей своей властью, и подрывает частно-правовой характер субъекта и отношения. Государству приписывается, как и отдельным гражданам, право частной собственности на движимость и недвижимость. Но с таким представлением не легко примириться. Государство не может иметь частной собетвенности, потому что публичная частная собственность есть contradictio in adjecto. Если мы представим себе, что государство сосредоточило в своих руках всю землю, выкупом или скупкой, должны ли бы мы признать, что государство станет единственным частным собственником? Но ведь сущность рассматриваемого института заключается в его частном характере, в "поделении объекта", по выражению Коркунова, что и выражается в названии "право частной собственности".
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 209; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!