Глава X. Юридическое отношение 10 страница
Некоторые полагают, что в этом притязании заключается само субъективное право, и потому эти понятия не различаются *(166). Другие, что притязание и субъективное право могут не совпадать, а потому понятия о них должны быть различаемы. Возможны, говорят, субъективные права без притязания, как, напр., право зачета, право опровержения сделок должника, направленных во вред кредитору, право предупреждения об отказе от договора *(167). По мнению некоторых, в обязательствах, где сразу определяется лицо, стоящее под притязанием, притязание совпадает с субъективным правом требования, и только в правах вещных, где субъективному праву соответствует обязанность воздержания со стороны неопределенного числа лиц, притязание обособляется, как только с нарушением права определяется лицо, не исполнившее своей обязанности. Кроме того, выражение притязание употребляется в двояком значении: а) как возможность требовать, соединенная с субъективным правом, чтобы другой нечто совершил или от чего-то удержался, и b) как осуществленное преследование неисполнителя перед судом *(168).
Отсюда видно, насколько сомнительна полезность внесения в науку и законодательство понятия "притязание", без которого отлично обходятся во Франции и в Англии. "Едва ли имеется в современной юридической терминологии понятие, которое, после того, как Виндшейд дал ему право гражданства *(169), не только в литературе и практике, но также и в законах, употреблялось бы в столь различных значениях, как понятие о притязани" *(170). Поэтому трудно не согласиться с мнением Дернбурга, что притязание "едва ли имеет большое значение для правильного представления о праве" и что от введения этого понятия в науку "современное право едва ли что-нибудь выиграло" *(171).
|
|
|
От притязания к нарушившему свою обязанность в отношении субъекта права отличают притязание к государству оказать содействие, ввиду нарушения права, путем постановки судебного решения и приведения его в исполнение. Говорят об общем праве обращаться к государству за защитой и о праве обращаться к государству с требованием определенного решения по данному правонарушению (право на иск).
В прежнее время право на иск рассматривалось как средство осуществления субъективного права при противодействии со стороны других лиц. Право на иск не представлялось чем-то отличным от самого субъективного права. Для Савиньи иск являлся одним из моментов жизни субъективного права, его метаморфозой, и он протестовал против рассматривания прав на иск, как самостоятельной группы прав *(172). Точно так же и Иеринг признает иск формальным моментом субъективного права, необходимо присущим ему, а не отличным от него *(173). Но с конца XIX века, особенно под влиянием Ваха, утвердилось представление о праве на иск, как публичном субъективном праве *(174). "Это есть средство для материального (субъективного) права, а не оно само, не его функция, не публичная сторона субъективного права, не присущая ему принудительность". Теория публично-правового притязания на защиту права (Rechtsschutzanspruch) имеет ввиду не притязание к нарушителю частного права *(175) и не притязание к судебным органам, а притязание к самому государству, обязанному прийти на помощь по требованию управомоченного.
|
|
|
Однако, так как всякое право предполагает соответствующую обязанность, то мы должны бы признать государство юридически связанным. Но говорить о правовой обязанности государства можно только пренебрегая точностью языка и понятий. У государства есть готовность оказать содействие, a y частных лиц есть вследствие этого возможность обращаться к государству за содействием в устранении препятствий при осуществлении признанных интересов, если такие припятствия исходят от других лиц, подчиненных, постоянно или временно, той же государственной власти. Эта возможность обращения к государству за содействием и дает ту обеспеченность интересам, которая придает им правовой характер. Если отнять эту возможность обращения, то уничтожится и самое субъективное право. Эта возможность получить помощь возводит субъективное право в категорию власти. Но это только возможность, а не право *(176).
|
|
|
Человек имеет не одно субъективное право, а множество субъективных прав, в соответствии с присущими ему интересами и количеством находящихся в его обладании благ. Но и каждое субъективное правопредставление сложное. Мы говорим, что собственник дома имеет право жить в нем, отдавать его в наем, перестраивать его, снести его и т.п. Однако, это не отдельные права, а лишь различные направления, в каких лицо, имеющее право собственности на дом, может, оставаясь в пределах своего права, осуществлять свой интерес. При всяком таком пользовании можно сказать, что собственник в своем праве.
В каком же отношении находится субъективное право к тому пользованию, какое им обеспечивается? Понятие о субъективном праве так же мало зависит от обеспечиваемого им пользования, как крепость от защищаемой ею местности. He тo важно для понятия о субъективном праве, как в пределах своей власти осуществит субъект права свои интересы, как использует обеспеченное ему положение, а важно, что, в силу своей власти, может он требовать от других или запретить другим. Важно не то, что может субъект права, а чего не смеют субъекты обязанности. Вот почему Тон утверждает, что "пользование юридически защищенным благом ни в каком случае не относится к содержанию права" *(177).
|
|
|
Из данного определения понятия о субъективном праве и из всего последуюшего его развития выясняется соотношение между субъективным и объективным правом, нормы объективного права создают массу субъективных прав, как стены дома образуют его комнаты. Следовательно, логически и генетически объективное право предшествует субъективному.
Между тем, некоторые ученые отстаивают приоритет субъективного права. "Права в субъективном смысле", говорит Дернбург, "существовали в истории гораздо раньше, чем сложился сознательный государственный порядок. Они имели свое основание в личности человека и в том уважении, которого ему удалось добиться по отншению к своему лицу и имуществу. Получить понятие о правопорядке можно было только постепенно, путем абстракции, благодаря наблюдению над наличными субъективными правами. Поэтому совершенно несогласен с теорией и неправилен взгляд, по которому права в субъективном смысле являются лишь выводом из прав в объективном смысле. Правопорядок гарантирует и переделывает по-своему права в субъективном смысле, но вовсе не является их творцом" *(178). Совершенно очевидно, что Дернбург смешивает факт с правом, бытовые отношения с юридическим отношением, как стороной жизненного отношения, обусловленной нормами объективного права. "Участие в пользовании благами" может существовать и без правопорядка, но гарантия этого участия со стороны объективного права невозможна без этого последнего. "Неужели", замечает Кромэ, "кто-нибудь может серьезно думать, что брачное законодательство возникло раньше брака, или что собственность основывается на соответствующем законодательстве?" *(179). Удивление Кромэ можно объяснить тем, что он не различает сожительства мужчины и женщины от брака, как установленной объективным правом формы такого сожительства, присвоения благ и права собственности на блага.
Нельзя согласится даже со взглядом Гирке *(180), будто "субъективное и объективное право суть соотносительные понятия, коррелятивы, а потому они одновременны в своем происхождении (gleich ursprunglich)". По мнению Меркеля, вопрос о приоритете совершенно пустой, - "равным образом, можно было бы спросить, что возникло ранее: углы ли в треугольнике или противолежащие им стороны" *(181). Конечно, углы образовались вследствие проведенных в известном направлении линий, - не всякие линии образуют углы, но углы без пересекающихся линий невозможны. He всякие нормы объективного права образуют субъективные права, но субъективные права образуются только нормами объективного права. Отсюда ясно, что субъективное и объективное право не соотносительные понятия, потому что объективное право может существовать без субъективного, тогда как субъективное право без объективного немыслимо.
Господствующее ныне мнение совершенно правильно признает логический и генетический приоритет объективного права и считает противоположный взгляд отзвуком естественнго права *(182). Рассматривая сущность субъективного права, мы все время имели ввиду частно-правовые отношения, так как предполагали, что в публично-правовом отношении этого элемента не существует. Школа естественного права возвела требование свободы для индивида в утверждение существования неотъемлемых индивидуальных прав. После долгого отрицательного отношения к естественным правам человека в сфере публично-правовой, выразившегося особенно ярко в лице Гербера *(183), вновь создалось, особенно под влиянием Еллинека *(184), убеждение в существовании публично-правовых субъективных прав.
Строго говоря, мы и сейчас недалеки от точки зрения естественного права. Утверждение, что в публичном праве мы имеем дело только с обязанностями, встречает негодующие протесты. "Если бы всякий закон приносил с собой на первом плане обязанности, то где было бы дышать человеку в области права? Если бы везде царила обязанность, то где было бы право?" *(185). Как будто человеку станет легче от того, что мы извратим действительность. И еще вопрос, не легче ли дышалось бы человеку, если бы идея обязанности была проведена глубже и ровнее? Серьезнее замечание, что "вопрос о публичных субъективных правах ставит вопрос о возможности всего правового порядка". Отвергая их, мы должны правовой порядок лишить правовой почвы, потому что отношение государства к гражданам уподобилось бы не отношению двух субъектов права, a отношению господина к рабу; не будучи субъектом права, государство не могло бы быть членом международного общения; без публичного права нет и гражданского права *(186). На это следует заметить, что отрицание субъективных публичных прав не равносильно отрицанию публичного (объективного) права; что государство участвует в международном общении не как субъект права; что характер отношения государства к своим членам не обуславливается причислением его к области права.
Государство, говорит Еллинек, само себя делает субъектом права, потому что, оно обладает волей *(187). Во-первых, воля государства весьма сомнительна, а во-вторых, раб, обладающий волей, в силу этого одного, не может сделатся субъектом права. Субъективное право есть власть, обеспеченная и ограниченная объективным правом, и этим оно отличается от власти, которую приобретает человек вне права, блогодаря своим физическим или нравственным силам. Между тем, субъективное право государства было бы властью, не обеспеченной и не ограниченной объективным правом, так как государство не может себе обеспечить большей силы, чем какую оно имеет фактически, а также не может юридически себя ограничить в осуществлении своих интересов.
Столь же неосновательно говорить о правах граждан в отношении к государству *(188). Публичное право есть совокупность норм, которыми возлагаются обязанности на граждан и агентов власти. To, что называется правами граждан, есть не что иное, как рефлективное действие выполняемых агентами власти обязанностей. Здесь нет ни права, ни притязания, которыми распоряжаются по своему усмотрению, по своей воле. Жалобу, которая приносится на неправильное действие агентов, нельзя приравнивать к иску, защищающему субъективное право. Если я обжаловываю неправильное взыскание с меня налога, то я указываю лишь, что агент неправильно (несогласно с объективным правом) исполнил свои обязанности. Наиболее ярким видом публичных субъективных прав считают обыкновенно избирательное право. Его, говорят, нельзя причислить к обязанностям, потому что в современных конституциях гражданам представляется, а не вменяется, подавать свой голос. Правда, избирательное право, как результат борьбы населения за соучастние во властвовании, конструируется как право, но по существу это повинность. Гражданину дана возможност выбирать властвующих в интересах всего общежития, а не его лично, как это имеет место в праве собственности, в праве требования по обязательствам. Если недопущенный к урне гражданин может жаловаться, то при известном развитии гражданственности, он может жаловаться на то, что его неправильно обошли при военном наборе, хотя здесь речь идет, бесспорно, о повинности, а не о праве. Так выдвигается вопрос о всеобщей трудовой повинности под видом права каждого на труд. С точки зрения женщин, добивающихся равноправия, привлечение их к исполнению обязанностей присяжного заседателя рассматривается под углом публичных прав.
§ 65. Правовая обязанность
Литература: Кelsen, Наuptprobleme der Staatsrechtslehre, 1911, стр. 311-346; Thur, Der Allgemeine Theil des deutschen burgerlichen Rechts, т. I, 1910, cтp. 93-122; Hold v. Ferneck, Begriff der Rechtsiwidrigkeit, т. I, 1903, стр. 73-97; Bierling, Juristische Principienlehre, т. I, стр. 169-183; Regelsberger, Pandekten, т. I, § 16, стр. 79-82.
Субъективному праву логически соответствует установленная объективным правом обязанность. Где есть субъективное право, там непременно имеется и правовая обязанность. Но правовая обязанность может существовать и без соответствующего ей субъективного права. Существует, однако, противоположный взгляд, который держится весьма твердо. "Нет обязанности без права", говорит Гольд фон-Фернек, "нет и права без обязанности" *(189). "Правовая обязанность", по замечанию Биндинга, "немыслима без противостоящего ей субъективного права, потому что понятие о ней строится на подчиненности субъективному праву. Право есть логически предшествующее, обязанность - последующее" *(190). В действительности, правовая обязанность может существовать без соответствующего ей субъективного права, в публичном праве. Если закон устанавливает налог на дома, то отсюда возникает правовая обязанность для домовладельца внести в определенное время, в определенном месте, определенную сумму денег, - но никакого субъективного права никто не приобретает. Если городское управление издает обязательное постановление, определяющее предельную быстроту уличного движения автомобилей, то отсюда возникает обязанность для обладателя автомобиля не развивать при езде по улицам большей быстроты, - но субъективного права нет. "Мысленно можно себе представить такой правовой порядок, в котором субъективным правам вовсе не будет места; социалистическое государство будущего в своих антииндивидуалистических тенденциях может пойти так далеко, что оно всех субъектов свяжет обязанностью и никому не предоставит прав *(191), - но нельзя себе представить правового порядка, в котором не было бы правовых обязанностей" *(192).
Обязанность, предполагающая в гражданском праве соответственное право, может иногда существовать без такого субъективного права. Такое положение Иеринг называл пассивным действием права *(193). Напр., представим себе, что утрачена бумага на предъявителя: пока она не будет найдена кем-нибудь, субъекта прав и самого субъективного права нет, а между тем должник продолжает быть обязанным.
Всякое юридическое отношение устанавливается между лицами, следовательно, в юридическом отношении как право, так и обязанность должны иметь своего субъекта. Таким пассивным субъектом может быть человек, но может быть и все иное, возведенное объективным правом в роль субъекта, - юридические лица. Но ни в каком случае нельзя говорить о соответствующей праву обязанности вещи параллельно с обязанностью человека *(194). Отношение человека к вещи никогда не бывает юридическим.
Что такое правовая обязанность? Это, прежде всего, сознание связанности своей воли. Человек вынуждается сообразовать свое поведение с предъявленными к нему извне требованиями. Юридически обязанным следует признать того, к кому обращено веление норм права. Человек действует не так, как побуждают его собственные интересы, он считает необходимым ограничить себя в возможном фактически осуществлении интересов из-за интересов других. На волю человека, готового действовать по побуждениям своей натуры, оказывает давление фактор, вызывающий в нем сознание своей связанности. Следовательно, в основе правовой обязанности, как и субъективного права, лежит воля, - воля пассивного субъекта *(195). Источник этого психического состояния, которое называется правовой обязанностью, некоторые желали бы видеть вне права. Так, по мнению Шлосмана, основание правовой обязанности лежит всегда в нравственной обязанности. Человек обязан исполнять возлагаемое на него нормами закона или обычая, потому что он нравственно обязан подчиняться правовому порядку *(196). "Всякая обязанность есть по существу нравственная обязанность", утверждает Клеппель *(197). Также и Майер, отвергая предположение, чтобы нормы права создавали правовые обязанности, держится того мнения, что последние являются продуктом культурных норм. "Нормы права возлагают правовые обязанности только на органы государства. Обязанности же подданных - это результат жизненных явлений (действий, событий, состояний) и воздействующих на них культурных норм; правовыми же обязанностями они становятся потому и насколько они признаются государством в действующем праве, в особенности государственными судами. Правовые обязанности - это юридически важные обязанности" *(198). Эта точка зрения не может быть принята. Правовая обязанность есть всецело продукт норм объективного права, которым ее существование обуславливается так же, как и существование субъективного права.
Человек чувствует себя юридически обязанным и там, где мораль, религия и культура указывают ему на совершенно иное долженствование. Противоположный взгляд устраняет возможность конфликтов между правовой и нравственной обязанностью, которые вовсе нередки в действительности, необъяснимы с рассматриваемой точки зрения. Человек может сознавать себя обязанным к известному действию и не только потому, что того требует закон или обычай, но это совпадение неважно для определения того, что именно должен совершить субъект обязанности в юридическом отношении. Правовая обязанность есть так же одна только отвлеченная сторона жизненного явления, как и субъективное право.
Если правовая обязанность основывается на норме права, то не может быть правовой обязанности вне права. Этим положением отвергается допустимость так называемого натурального обязательства. Представление о naturalis obligatio создалось под влиянием римского права, которое признавало возможность отношений, не защищенных иском и в то же время соединенных с правовыми последствиями. Главные из этих последствий заключались в том, 1) что исполнение денежной обязанности, произведенное при знании, что обязательство лишено исковой защиты, рассматривалось как платеж, а не как дарение; 2) что исполнение денежной обязанности, произведенное по ошибке, в неведении, что обязательство лишено исковой защиты, закрывало обратное требование недолжно уплаченного. Если юридическое отношение строится на правовой защите, как можно допустить юридические отношения, лишенные правовой защиты? В объяснение этого явления Виндшейд привел то, что в основе obligatio naturalis лежит естественное воззрение *(199). Но какие же воззрения лежат в основе отношений, юридически защищенных? И почему эта естественность принимается в соображение только в некоторых определенных случаях? Еще менее состоятельно объяснение Дернбурга, - он выводит их из противоположности между государством и обществом, которое признает некоторые обязательства, как во внимание к торговому кредиту и общественному мнению, так и в силу требований нравственности и приличия, между тем как государство не дает им исковой защиты в силу особых соображений политики *(200). Но если мы говорим, что натуральные обязательcтва соединены с правовыми последствиями, то мы имеем ввиду последствия, какие с ними связывает государство, а не общество.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 353; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!