Глава II. Человек и его потребности 26 страница
Эта задача заключается в том, чтобы определить понятие о положительном праве. Вниманию исследователя подлежит только то право, которое действует, но не то право, которое должно бы действовать. Этим ограничением избегается при определении понятия опасность смешения права с правовым идеалом, со справедливостью.
Но и при такой постановке вопроса, когда определению подвергается только действительность, встает затруднение, обусловливаемое двойственным значением слова "право" в применении к положительному праву. Это название употребляется для обозначения права в смысле объективном, т.е. совокупности социальных норм известного рода, а также для обозначения права в смысле субъективном, т.е. создающейся для каждого субъекта свободы действий, возможности осуществления своих интересов. Эта двойственность выступает с очевидностью в такой, напр., фразе: по русскому праву жена имеет право на содержание от мужа *(288).
Однако некоторые ослабляют возникающее отсюда затруднение, усматривая в этой двойственности только две точки зрения на один и тот же предмет. Существует мнение, что объективное и субъективное право только две стороны одного и того же понятия. "Скорее нужно признать, говорит Гамбаров, что субъективное и объективное право суть соотносительные понятия, не противополагающиеся друг другу, а взаимно определяющиеся, и взаимно обуславливающиеся" *(289). По другому взгляду объективное право есть не что иное, как абстракция, выводимая из отдельных представлений, которые называются субъективными правами. Так думают, напр., Ленинг, Бирлинг. "Представление, что определенный поступок заинтересованного лица, имеющий место в конкретном случае, соответствует данному положению вещей, представление это, будучи возведено во всеобщее представление для всех одинаковых случаев, есть не что иное, как правовое положение, правовая норма или правило" *(290).
|
|
|
Но с такой точкой зрения согласиться нельзя. Если у нас имеется представление, что должник обязан заплатить занятые деньги, а кредитор имеет право их требовать, то оно создалось не путем отвлечения от наблюденных случаев, когда должник платил, а кредитор требовал, а путем вывода из правила, кем-то установленного и нами познанного. He потому существует норма о праве требовать возврата долга, что кредиторы обыкновенно требуют, а наоборот, кредиторы требуют своего долга, потому что существует такая норма. Объективное и субъективное право в действительности совершенно различные понятия. Субъективному праву всегда соответствует объективное право, но объективное право может существовать без соответствующего субъективного права. Вопреки весьма распространенному мнению *(291), объективное право логически вполне мыслимо без субъективного права. Поэтому объективное право составляет основное понятие, а субъективное право - производное. Определение понятия о праве должно быть направлено всецело на объективное право.
|
|
|
Таким образом, задача еще более сузилась: в положительном праве мы ищем, что такое объективное право.
Но и при такой постановке вопроса, его решение встречает затруднение в обычном словоупотреблении. В жизни со словом "право" соединяется ряд представлений довольно различного характера. Так говорят, о нравственном праве, о логическом праве. В некоторых случаях применения слова "право" слишком резко обнаруживается несоответствие употребленного слова с действительным его значением, напр., когда говорят о праве на любовь, о праве на уважение, о праве на верность. Всякий, кто позволил себе такое вольное приложение названия "право", легко согласиться сам с неточностью употребляемых им слов, потому что слишком очевидно, что такое право неспособно быть обеспеченным. Но встречаются такие случаи неточного употребления слова "право", когда обнаружение несоответствия становится значительно труднее, напр., право наказания, потому что из ежедневного опыта нелегко обнаружить, что такое право не нуждается в обеспечении. Правда, все приведенные примеры неточного словоупотребления относятся к праву в смысле субъективном, но именно неясность различия между субъективным и объективным правом отражает неправильные представления о субъективном праве на представлении о праве в смысле объективном.
|
|
|
Тесная связь правоведения с жизнью, практический характер этой науки не допускают пренебрежения к общепринятому словоупотреблению, и обязывают считаться с установившимися названиями. Правоведение не может заменять общепринятые наименования искусственно составленными словами, потому что это лишило бы его практической ценности. Однако и зависимость науки от жизни не может быть безусловной. Наука не может и не должна примириться с таким положением дела, когда известное слово употребляется для обозначения самых различных вещей, когда, вследствие такого неумеренного расширения названия в самой жизни создается спутанность понятий. "Если название достигло такого состояния, говорит Милль, когда, придавая его какому-либо предмету, мы не утверждаем о последнем буквально ничего, оно стало непригодно для целей как мышления, так и сообщения мыслей. Его можно сделать пригодным, только отняв у него часть его многоразличных значений и ограничивая его применение предметами, обладающими некоторыми общими свойствами, созначение которых можно ему придать" *(292). Также и Бэн при составлении определений рекомендует "пожертвовать кое-чем из обычного значения слова", и делать выбор между случаями применения, пока не образуется класс, обладающий действительно важным признаком *(293).
|
|
|
Если бы мы стали на точку зрения распространенного словоупотребления, то должны были бы дать определение понятия о праве, охватывающее все случаи, к которым применяется выражение "правовой". Таковым могло бы быть определение права, как совокупности правил общежития. Так и поступают некоторые. Напр., Бирлинг утверждает, что "право в юридическом (?) смысле есть вообще все, что люди, живущие в каком-либо общении друг с другом, взаимно признают, как норму и правило этого общежития" *(294). Конечно, такое определение имеет большое удобство, потому что под него подойдет каждый случай употребления слова "право". Но, охватывая все случаи, оно, по чрезмерной общности созначения, не достигает вовсе цели, и тотчас обнаружит свою недостаточность, так как по тому же общепринятому словоупотреблению не каждое правило общежития может быть названо правом, так как в той же жизни, оно постоянно противополагается и отличается от нравственности, приличия, обрядов. Другими словами, пришлось бы видовое понятие о праве слить с родовым понятием о правилах общежития, в состав которых право входит только как вид, а это противно всяким правилам логики. Сверх того, такой прием ведет к неправильным выводам, вроде: где общество, там и право *(295), человек по природе существо правовое *(296).
Таким образом, при определении понятия о праве, исходящем из наблюдения над теми случаями, к которым в жизни применяется название "право", должно соединить в один класс только те, которые имеют какой-нибудь существенный общий им всем признак. Задача сводятся к отысканию видового признака норм права в родовой группе социальных норм *(297).
В поисках видового признака мы можем пойти двояким путем. Его можно искать в самом содержании норм права, или можно обратиться к формальному моменту.
Имеется ли надежда найти искомый отличительный признак в самом содержании права? Такие попытки неоднократно предпринимались в философии. Стремились найти незыблемое содержание права и с этой точки зрения отрицали все, стоящее в противоречии с таким представлением. Но на этом пути стоит непреодолимое препятствие в постоянной изменчивости содержания норм права. На одном берегу пограничной реки самое тяжкое наказание грозит тому, кто будет возбуждать к замене монархического режима республиканским, а на другой стороне такому же наказанию подвергается тот, кто предложит восстановление монархии ; распространение идеи о многоженстве в одной стране представляется не только безнравственным, но и противозаконным, а день езды на пароходе переносит нас в страну, где призыв к отмене многоженства будет встречен как покушение на общественный строй; в средние века, в одной и той же местности, наследство переходило к старшему сыну (дворянский майорат) и тут же наследство передавалось младшему сыну (крестьянский минорат). Все определения права по его содержанию приводят или к отрицанию действительности, т.е. непризнаванию характера права за нормами, которые бесспорно всеми признаются за таковые, или к искусственному подведению действительности под данное содержание, т.е. к открытию в нормах права того, что в них не содержится.
За примерами не приходится ходить далеко. "Представим, говорит Катрейн, тирана на подобие догомейского князька, который руководится только своей жестокостью и своим сластолюбием и ежегодно приносит своей прихоти целые гекатомбы человеческих жертв. Должны ли мы эти смертные приговоры кровожадного деспота почтить святым именем права? А какие, взывающие к небу, законы создавали, часто в несколько часов, деятели французской революции в эпоху террора, и приводили в исполнение! Чувство права противится признавать такие проявления произвола правом, хотя бы они прошли все формальности правового творчества" *(298). Дюги кладет в основу права начало социальной солидарности: не делать ничего, что наносит ущерб социальной солидарности. "Все объективное право резюмируется в этой формуле" *(299). А вот и выводы из такого взгляда на право. "Неоспоримо, что закон, находящийся в очевидной и абсолютной оппозиции к элементам социальной солидарности, как бы не существует. Пустое остроумие обсуждать, существует ли он еще stricto jure. Социально он уже не существует" *(300).
С другой стороны мы имеем не мало определений, построенных на идее свободы. Представителем такого направления является у нас кн. Е. Трубецкой. По его мнению, содержание права составляет свобода, а потому право определяется им, как "совокупность норм, с одной стороны предоставляющих, а с другой - ограничивающих внешнюю свободу лиц в их взаимных отношениях" *(301). Против такого определения само собою напрашивается возражение, неужели всякий правовой порядок есть обеспечение свободы, напр., даже тогда, когда он устанавливает крепостное право? Такому возражению кн. Е. Трубецкой противопоставляет утверждение, что никакого противоречия с действительностью нет, так как и "крепостное право есть свобода господина распоряжаться своим крепостным". He трудно заметить, что последнее утверждение основывается на подмене объективного права субъективным. Другие представители того же направления более откровенно высказывают, что "лежащая в основе права свобода, по существу своему, есть метафизическое начало" *(302). Но тогда приходится сказать относительно всей этой тенденции определять право по началу свободы, что или это определение лишено всякого содержания, на что не рассчитывали его авторы, так как всякая социальная норма ограничивает свободу индивида, или это определение есть явное противоречие действительности, чего упорно не хотят видеть его сторонники *(303).
Мысленно мы можем представить себе правовые порядки, построенные на прямо противоположных началах, и тем не менее каждый из них будет основываться на праве. Ясно, что при таких условиях нет никакой надежды отыскать желаемый признак, который мог бы быть применен ко всякому праву и служил бы для него отличием от других проявлений общественности.
Поэтому от материального момента необходимо обратиться к формальной стороне права. Дело не в том, какое поведение требуется нормами права, а как требуется поведение, указываемое в нормах права. Необходимо выяснить природу этой постоянной формы, в которую отливаются самые разнообразные и нередко прямо противоположные требования положительных законодательств *(304).
§ 32. Нормы права
Литература: Bierling, Juristische Principienlehre, т. I, 1894, стр. 19-70; Berolzheimer, System, der Rechts- und Wirthschaftsphilosophie, т. III, 1896, стр. 85-125; Sturm, Die psychologische Grundlage des Rechts, 1910; Bekker, Grundbegriffe des Rechts und Missgriffe der Gesetzgebung, 1910; Stammler, Wirtschaft und Recht, 2 B. (pyc. пep. 1907); Ihering, Der Zweck im Recht, т. I, изд. 1893; Frenzel, Recht und Rechtssatze, 1902; Dahn, Die Vernuft im Recht, 1879; Lasson, System der Rechtsphilosophie, 1882, стр. 193-282; Deschesne, La conception du droit, 1902; Boistel, Cours de philosophie du droit, т. I, 1899, стр. 1-150; Picard, Le droit pur, 1908; Holland, The Elements of Jurisprudence, 10 изд. 1908, стр. 14-52; Marby, Elements of Law, 6 изд., 1905, стр. 1-37; Carter, Law, its Origin, Growth and Function, 1907; Salmond, Jurisprudence, 2 изд. 1907, стр. 9-38; Brown, The Austinian theory of Law, 1906, стр. 1-95; Vanni, Lezioni di filosofia del diritto, 3 изд. 1908 стр. 43-94; Lioy Die Philosophie des Rechts,, 1906, стр. 97-116; Carle. La filosofia del diritto, nello stato moderno, 1903; Муромцев, Определение и основное разделение права, 1879; Гамбаров, Право в его основных моментах, (Сборник по общественно-юридическим наукам); Палиенко, Учение о существе права и правовой связанности государства, 1908; Чичерин, Философия права, 1900, стр. 84-104: кн. Е. Трубецкой, Лекции пo энциклопедии права, 1909, стр. 3-30; Хвостов, Общая теория права, 4 изд. стр. 53-60; Коркунов, Лекции пo общей теории права, 1897, стр. 30-118; Петражицкий, Теория права и государства в связи с теорией нравственности, 2 изд. 1909-1910.
Наблюдая право в жизни, мы обнаруживаем прежде всего, что оно всегда выражается в виде правил. Всякий закон, в какую бы грамматическую форму не был он облечен, всегда представляет собой норму или правило поведения. Даже такие законные определения, как, напр.: "завещание есть законное объявление владельца о его имуществе на случай его смерти", или "приготовлением почитается приобретение или приспособление средства для приведения в исполнение умышленного преступного деяния", - являются ничем иным, как нормами. Сами по себе, без связи с другими законами, такие определения не имели бы смысла. Первое из приведенных сейчас определений обращается в следующее правило: всякий раз, когда будет налицо то, что закон признает завещанием, должны иметь применение законные последствия, обнимаемые общим названием наследования по завещанию. Второе из приведенных определений есть указание, обращенное к суду, никогда не наказывать человека, если он будет захвачен на действиях, подходящих под понятие о приготовлении, за исключением перечисленных в законе случаев.
Второе, что замечается во всех нормах права, - это их повелительный характер. Всякая норма права - приказ. Нормы права не предлагают только, не советуют, не убеждают, не просят, не учат поступать известным образом, но требуют известного поведения. Приказ может быть выражен в форме повелительного наклонения, но он не перестает быть приказом, если он выражен и в изъявительном наклонении. Приказ может быть выражен как в положительной форме, так и в отрицательной. Нормы права или требуют от лиц, к которым обращены, чтобы те совершили действия известного рода (повеления), или же требуют от лиц, к которым обращены, чтобы те воздержались от действий известного рода (запрещения). Иначе, как в виде повеления или запрещения нормы права не могут быть понимаемы.
Этому противоречат, по-видимому, законы, выражаемые в форме дозволений, и некоторые энергично отстаивают допустимость дозволительных норм права. "Дозволения в праве не только существуют, но и имеют несомненное практическое значение. Их так же нельзя выкинуть из права, как нельзя выкинуть слова из песни" *(305). Но отрицать нормы права, выраженные в дозволительной форме, и не приходится, потому что они в действительности содержат приказ. Если, напр., новым законом гражданам дозволяется собираться для обсуждения своих дел, то этим самым приказывается полиции не препятствовать им в том, как она должна была это делать при прежнем запрещении устраивать собрания. Если судебному следователю дозволяется принимать меры пресечения в отношении обвиняемого, то это значит, что следователю вменяется принимать законные меры к тому, чтобы обвиняемый не уклонился от суда.
Но, может быть, право способно не только требовать под угрозой, но и возбуждать надеждой на награду? Существует взгляд, что одобрение играет в праве не меньшую роль, нежели угроза. "Действием угроз достигается преимущественно воздержание граждан от совершения действий, правом запрещенных, а системой наград достигается преимущественно совершение гражданами действий, желанных правом" *(306). Протяв такого взгляда вполне основательно замечают, что обещание награды не совместимо с повелительным характером норм права. Когда требуют, то угрожают, а не соблазняют *(307). Приказ, если бы он даже соединялся с обещанием награды, опирается своей сущностью на сопровождающую его угрозу, иначе он превратится в просьбу, что совершенно не соответствует характеру норм права. Действительно, мы встречаем в законе обещание медали за спасение погибающего, но закон не требует такого подвига, а только в случае его проявления приказывает своим агентам представить о сем для награждения героя медалью. Такое же одобрение можно видеть в награждении должностных лиц орденами, но и в этом случае перед нами приказ, обращенный к старшим агентам власти, награждать младших орденами, в случае обнаруженного с их стороны усердия.
Если норма права сопровождается неизменно угрозой зла, то это еще не отличает права от иных социальных норм, которым также свойственна подобная угроза. Напр., клуб может установить для своих членов целую лестницу наказаний, в интересах поддержания в своих стенах определенного поведения: штрафы, замечание старшин, запрещение на время посещать клуб, исключение члена. Признавая, что нормы поведения, сопровождаемые угрозой, могут исходить из различных общественных групп, мы присваиваем название правовых только тем нормам, соблюдение которых предписывается под угрозой, исходящей от государства. He то важно, кто выработал содержание нормы, особые ли органы власти, или отдельные ученые, или само общество, в своем целом или в своей части, - важно, кто требует соблюдения нормы. Если это требование исходит от высшей власти в данном общественном союзе, веления которой неспособна отменить никакая иная, стоящая над ней, власть, то такие нормы мы называем нормами права. Веления всех других лиц, подчиненных верховной власти, частных или официальных, не имеют сами по себе правового характера, но могут приобрести его, и приобретают его тогда, когда верховная власть признает за их приказами такую же обязательность, как бы они исходили от нее самой, т.е. другими словами, она приказывает следовать их приказам.
Соответственно сказанному, нормы права называются действующими, насколько соблюдение их требуется государством. По другому взгляду, действующими нормами следовало бы считать те, которые признаются в данный момент. Но тогда невозможно было бы провести различие между правом и правовым идеалом, который в данное время отвечает воззрениям общества.
Так как нормы права отличаются от других социальных норм тем, что соблюдение их поддерживается требованием, исходящим от государства, то отсюда следует: 1) что вне государства нет права, и 2) что действие норм права ограничивается пределами власти государства.
Каково же содержание угрозы? В чем может заключаться то зло, которым грозит норма права, на случай своего нарушения? Прежде всего это может быть лишение нарушителя не принадлежащих ему ценностей, которые он неправильно удерживает в своем имуществе. По требованию собственника у владельца отнимается чужая вещь, по требованию кредитора из имущества должника извлекается ценность, равная неуплаченному долгу. Во-вторых, угроза может быть направлена на лишение нарушителя принадлежащих ему благ, на лишение его тех благ, которыми пользуются другие граждане, личной и имущественной неприкосновенности. Его имущество может быть конфисковано, полностью или частично, его могут лишить свободы, заключить в тюрьму, свободы передвижения, водворив на жительство, его могут лишить физической неприкосновенности, подвергнув телесному наказанию. Наконец, угроза может иметь своим содержанием признание недействительности тех актов гражданина, которые были направлены на достижение известных юридических результатов. Он рассчитывал создать отношение, обеспеченное государственной силой, но при этом нарушил нормы права, определяющие порядок и условия совершения акта, и государство отказывает ему в юридической защите, напр., при признании недействительности договора или завещания.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 172; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!