Физиогномический взгляд. Функциональное удовольствие
Мы уже недалеко от цели. В моей книге «Ausdruckstheone» были подробно рассмотрены примеры метафоры, относящейся к восприятию, которые не создают никаких загадок, если придерживаться того, что Пидерит и Вундт обнаружили и интерпретировали в сфере человеческой мимики. 'Горькое' страдание, 'сладкое' счастье и 'кислый' отказ являются не свободными изобретениями поэтов, а совершенно отчетливо видимыми выражениями человеческого лица. Интересующийся должен обратиться к тому, что документировано в книге «Ausdruckstheorie». Совмещение языковых форм не является в данном случае творческим актом, оно лишь воспроизводит то, что уже воспринимается как совместное при каждом акте видения и понимания естественного самовыражения человека.
Движение вязальных спиц в руках бабушки и движение усиков бабочки в нашем примере детских метафор фактически не были ни увидены одновременно, ни восприняты в сравнении друг с другом. По видимому, было бы пустой затеей в эксперименте с детьми пытаться соединить в одном месте вяжущую бабушку и сидящую бабочку с целью спровоцировать такого рода метафору. Хитроумную находку очень трудно спровоцировать, а детская метафора, о которой идет речь, — это «свободное» озарение. В нем совместились два образа ситуаций на основе процесса вспоминания, в котором, видимо, следует особо подчеркнуть игровой момент. Стимулом послужило фантазирование по поводу воспринятого и улавливание в нем творческого момента. На основе таких продуктивных моментов дети обычно учатся физиогномически характеризовать события их маленького мирка, говоря, например, что кошка «хватает», а стул «стоит» и может, так же как ребенок, «свалиться» на пол. И так до бесконечности[268]. Наш собственный обиходный язык в его прозаическом использовании до краев наполнен подобного рода физиогномическими характеристиками; они составляют значительную часть «поблекших», то есть не привлекающих к себе внимания, метафор.
|
|
|
Модифицируем пример «вязальной» метафоры таким образом, как если бы бабушка, рассказывающая сказки, захотела найденную ребенком метафору включить в языковое описание бабочки, чтобы использовать эту метафору и для других детей. Бабушка определенно не имела бы успеха, если бы, как это обычно бывает в случае рассказывания сказок, ограничилась только словами, а не взяла для наглядности в руки вязальные спиды. Как обстоит дело с пространными метафорами в повествованиях Гомера? Гомер, согласно преданию, был слеп и оказался бы плохим демонстратором, если бы для какой–либо из его бесчисленных и очень сложных метафор возникла необходимость в демонстрации. К тому же его слушатели отнюдь не дети, а взрослые люди, которые, при всем их практическом знании мира, должны были находить источник первичного функционального удовольствия в метафорическом смешении сфер, сопровождавшем воображаемые сближения характеристик разнородных ситуаций. Детские сказки чрезвычайно скупы в отношении языковых сравнений, тогда как произведения Гомера ими изобилуют; он дает то, чего дети в принципе не могут создать даже в том случае, если поиски сравнений при повествовании ограничить пределами детской комнаты[269].
|
|
|
Незнакомый мне менталитет (Mentalität) слушателей Гомера я представляю себе так, что функциональное удовольствие от смешения сфер у них объединялось с успехами абстрагирования; как можно полагать, совсем иным образом, чем для нас, именно этот метод абстрагирования был для них еще свежим источником функционального удовольствия. Бесспорно, и мы получаем удовольствие от гомеровских образов; однако, если я не заблуждаюсь, для этого необходимо искусственное снижение требований — примерно такое же, как в случае значительно более удаленного от нас менталитета детской сказки; благодаря такому снижению требований мы можем проникать в уже утраченный мир фантазий раннего детства[270].
|
|
|
Эффект различения, техническая модель двойного фильтра. Закон снятия. Пластичность значений
Для верификации описанной здесь мыслительной модели метафоры, разработанной первоначально при наблюдениях за детьми, требуется больше, чем я мог сказать до сих пор. Простейшей технической аналогией для данной модели было бы примерно следующее; если вместо диапозитива в проекционный аппарат вставить светонепроницаемую карточку с прорезями, то на экране появятся световые пятна, соответствующие по форме прорезям. Если вставить еще одну карточку с иной перфорацией, то на экране можно наблюдать явление дифференциации (Differenzphänomen), соответствующее тому, как совместятся или не совместятся друг с другом прорези обеих карточек. Если обе карточки имеют длинные параллельные прорези, расположенные, однако, по–разному, как на приводимом ниже рисунке, то в качестве картины дифференциации мы получим очень простой рисунок:
О технической модели скиоптикона (Skioptikon) речь зашла не случайно. Она должна помочь пояснить, что в структуре смысловых образований имеет проективный характер, содержит проективный компонент. Я надеюсь, что эти намеки я смогу в другой связи дополнить на точной основе; проективное (центробежное) в, казалось бы, чисто рецептивных процессах нужно вначале подметить и исследовать в простом восприятии и на основе определенных необычных психопатологических явлений выпадания (Ausfall), прежде чем рассчитывать на систематическое постижение в более высоких регионах речевого мышления. Вопрос заключается в том, приводит ли двойная решетка (Doppelgitter) или двойной фильтр (Doppelfilter) к таким эффектам, которые можно было бы счесть аналогами необычайно тонких процессов абстракции при метафорическом смешении сфер. Если из уст жителя Шварцвальда я услышу название Hölzlekönig 'король–дерево' для дерева, которого я еще никогда не видел, если я его сразу же пойму и, согласно Г. Паулю, восприму как «ярко наглядную» характеристику, то передо мной как психологом встанет задача простым с психологической (психофизической) точки зрения способом объяснить, как связан с данным выражением возникающий в моей фантазии образ.
|
|
|
Объединяются понятийная сфера Wald 'лес' и понятийная сфера König 'король'; один и тот же объект должен коррелировать с обеими сферами. Следовательно, я мысленно приписываю дереву нечто королевское. То, что я поступаю именно так, а не наоборот, отнюдь не следует из самого метафорического композита, ведь название Hölzlekönig могло бы относиться и к человеку, которому я приписываю лесные владения и вместе с ними королевскую роль, выделяющую его среди других владельцев. В этом случае дело обстояло бы совсем по–иному. Но если я читаю или слышу это слово в контексте первого предложения данного параграфа, то какие–либо колебания исключаются. Сочетание ein königlicher Baum 'королевское дерево' обозначало бы примерно то же, но в упомянутом месте текста дало бы не столь наглядный эффект, а кроме того, звучало бы двусмысленно. Если бы я шел аналитическим путем и присоединял неметафорические прилагательные (самое большое, красивейшее, превосходящее всех по высоте, доминирующее) к существительному, то мне пришлось бы нанизывать их, чтобы добиться примерно такого же, как при смешении сфер, смыслового и изобразительного эффекта.
Селективное действие наложения сфер едва ли нуждается в специальном доказательстве. Достаточно обратиться к какому–либо вновь созданному примеру или к стершейся метафоре Salonlöwe 'светский лев'; Freund N ist ein Salonlöwe geworden 'Приятель N превратился в светского льва'. Очень многие свойства обитателя пустыни, льва, вошли в поговорку, в том числе жажда крови и бойцовский дух. Но сфера 'салон' их перекрывает точно так же, как сфера 'дерево' перекрывает все неподходящие королевские свойства. Во время прогулки по Шварцвальду к 'королю–дереву' я не буду думать ни о короле, ни о пурпурной мантии, а при встрече со светским львом — ни о жажде крови, ни о бойцовском духе. Как совершается такое перекрывание в психофизической системе — это один из центральных вопросов языковой психологии.
Ведь точная метафора — несмотря на ее употребительность — специфическое явление, а закон перекрывания имеет общий характер. На примере композита можно продемонстрировать явление (истинно эренфельсовской) сверхсуммативности (Übersummativität) в семантике атрибутивных образований, если указать на то прибавление (Plus), которое привносится знанием предмета в структуры вроде Backofen 'духовка' и Backstein 'кирпич'. Однако сказанное при этом осталось бы полуправдой, если не разъяснить дополнительно явление подсуммативности (Untersummativität). Перекрывание, выпадение, отбор, эффект дифференциации — это все обозначения одного и того же простого феномена, который следует поставить рядом с критерием сверхсуммативности, выделяемым со времен Эренфельса в гештальтпсихологии, с тем чтобы можно было с необходимой полнотой описать языковые атрибутивные структуры.
Чистая логика требует от понятийных знаков одного — постоянства значения: одно и то же слово — одно и то же значение во всех случаях его применения. Тот факт, что в интерсубъектном общении с помощью знаков естественного языка это требование выполняется в крайне несовершенной форме, критиками языка начиная с глубокой древности демонстрировался часто и достаточно детально. Автор данной книги принадлежит к поклонникам естественного языка и предпочитает сначала вслушиваться в него и научно фиксировать то, что в нем имеется, прежде чем трубить в критический рожок. Он полагает, что у испанского сапога[271], может быть, и есть свои преимущества для наездника; гордые наездники, оседлавшие неизменные, четко определенные значения слов — это несомненные рыцари явного языка науки. Но другие преимущества для межличностного общения дает известная пластичность смысловых сфер наших номинативных слов. Возможность и необходимость работать в машиностроении со степенями свободы известны современной технике; организмы же знают это намного дольше. И степени свободы семантических сфер наших номинативных слов могут корректироваться с помощью определенных предохранительных устройств, подобно часто весьма сложным машинам и подобно органам живых организмов. Сверхсуммативность и подсуммативность атрибутивных структур в поразительной степени повышают продуктивность языка и обеспечивают возможность лаконических наименований при том, естественно, что в самой системе предусмотрена корректировка неопределенностей и многозначности таких структур.
Но сюда относится и еще кое–что. И с этого должен быть начат разговор о теории перекрывания помех при смешении сфер. Дело в том, что мы должны воспринимать слова из уст наших собеседников как в принципе стремящиеся к пониманию слушатели. При нормальном языковом общении мы исходим из вполне обоснованной предпосылки, что говорящий будет создавать осмысленные языковые композиции, а в случае трудно сочетающихся речевых отрезков мы примеряем разные варианты понимания, пытаясь найти наиболее приемлемое. Иногда дело обстоит, как при решении загадок. Настоящая загадка требует необычайной изобретательности в переборе вариантов; сравнительно легкими загадками, которые не придумывались специально для проверки догадливости, являются многие метафоры. Нам следовало бы глубже, чем это есть сегодня, постичь закон сфер в нашем речевом мышлении, чтобы быть в состоянии высказать на этот счет нечто большее, чем афористические наблюдения. А теперь обратимся к совершенно иной попытке истолкования и объяснения языковой метафоры.
Дата добавления: 2019-08-30; просмотров: 165; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!