Понятие и виды верховной власти
Политическое учение Прокоповича, воспитанника римской иезуитской коллегии, сформировалось под непосредственным влиянием западноевропейской политической мысли, представленной именами «изрядных учителей» естественно-правовой школы Г. Греция и Т. Гоббса.
Основным свойством государственной власти Прокопович считает ее верховенство, обозначаемое им термином «маестет», или «величество». Верховенство власти означает не только ее «превысо-кое достоинство», но и объединение в лице носителя верховной власти — суверена, не подлежащего никаким законам, — власти законодательной, исполнительной и судебной. Маестет, в определени
' Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Первое. Т. _ № 4870. — Далее ссылки на это издание даются в тексте главы: первая цифр в скобках означает номер страницы, вторая — столбца.
538
ФЕОФАН ПРОКОПОВИЧ
гтрокоповича, есть «самая крайне превосходная честь и единым токмо верховным властям подается и значит не токмо достоинство их пре-высокое... но и власть законодательную крайне действительную, крайний суд износящую, и самую ни каковым же законам не подлежащую» (619,1).
Прокопович выделяет следующие признаки верховенства власти.
1. Верховная власть есть власть суверенная, не «подлежащая» никакой другой «власти человеческой» (619, 1).
2. Верховная власть есть власть надзаконная, не связанная «человеческими законами», иначе, полагает мыслитель, она не была бы верховной. «...Понеже бо нарицается и есть верховная, высочайшая и крайняя власть, — пишет Прокопович, — то како может законам человеческим подлежать; аще бы подлежала, не была бы верховная». Следовательно, делает вывод мыслитель, «...всяк Самодержавный государь человеческого закона хранить не должен». Вместе с тем Прокопович признает внутреннюю, моральную ограниченность верховной власти божественными законами, написанными «в сердцах человеческих» и данными в десяти заповедях — Моисеевом «десяти-словии»: суверен «заповеди же Божий хранить должен» (619, 2).
|
|
|
3. Верховная власть есть власть юридически безответственная, «суду человеческому отнюдь не подлежащая» (621, 2), но «Божию токмо... суду повинна» (619, 2). Прокопович полагает, что присвоение кому-либо права суда над сувереном превращает судящего во «властительствующего», а следовательно, «повинующийся... не может судить того, которому повинуется» (621, 2). За нарушение же божественных заповедей суверен «самому Богу ответ даст, и от человека судим быть не может» (619, 2).
4. Наконец, эта суверенная, надзаконная, безответственная верховная власть есть власть «весьма неприкосновенная» (621, 1).
|
|
|
Выделенные Прокоповичем признаки верховной власти — независимость, надзаконность, безответственность и неприкосновенность — были заимствованы им из учений о государственном суверенитете европейских политических мыслителей — Ж. Бодена, Г. Гроция, 1- Гоббса. Вместе с тем Прокопович, обосновывая свойства верхов-°и власти, ссылается не только на «изряднейших законоучителей», Рассуждающих «от разума естественного», но и на Священное Пи-кие, выстраивая, таким образом, систему двойной аргументации:
бтской — «в разуме Философии Политической» и богословской — «от слова Божия» (619, 1-2).
539
Раздел VII _____ ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ВЕК просвещенно
В зависимости от числа лиц, обладающих «маестетом», Про-копович различает три «образа высочайшего правительства», т. е формы правления: демократию («народодержавство»), где «главные всего отечества дела управляются согласием всех жителей»-аристократию, при которой «не всего народа, но и не единого лица волею, но несколько избранных мужей сословием правится отечество»; монархию («самодержавство»), в которой «вся держава в руках единого лица держится». Вместе с тем Прокопович допускает существование «образов правления», имеющих «смешанный состав» (623, 2).
|
|
|
Монархии делятся Прокоповичем на ограниченные и неограниченные, выборные и наследственные. Ограниченная монархия возникает как результат изначального, при избрании, ограничения монарха договором, определяющим условия правомерного отстранения монарха от власти. Ограниченное «самодержавство» не достойно, по мнению Прокоповича, имени монархии («не прямая была бы монархия»). В такой монархии, по сути, отсутствует верховная власть, а потому она подвержена «непрестанным бедствиям» (626, 1).
Подразделяя монархии на избирательные и наследственные и относя к последним «преславно ныне процветшую монархию Всероссийскую» (624, 1), Прокопович приводит следующие «крепчайшие и множайшие» аргументы с целью опровергнуть доводы сторонников выборной монархии.
1. Так, последние полагают, что в выборной монархии происходит своего рода соревнование в добродетелях и знании между детьми аристократического происхождения, могущими рассчитывать на занятие престола выборным путем. В наследственной же монархии стремление наследника к наукам и добродетелям отсутствует. Прокопович, однако, полагает, что в наследственной монархии «благородные дети» в большей степени «честным учениям прилежат», так как наследный монарх, не имея оснований подобно избранному опасаться, что после его смерти престол перейдет в чужие руки, заботится об обучении подданных и не боится их конкуренции со своими детьми (630, 1-2).
|
|
|
2. Сторонники выборной монархии утверждают, что монарх, взошедший на престол по избранию, правит «с кротостью» (630, 1), так как чувствует благодарность к избравшему его народу. По мнению же Прокоповича, «с низкого места высоко возведенные» обычно забывают свое «низкое» происхождение и склонны злоупотрео-лять необычной для них властью (630, 2). Наследный же монарх,
540
ФЕОФАН ПРОКОПОВИЧ
«яко не взошедший на высоту, но на оной родившийся и определением первого монарха поставленный, не имеет вины такового о себе высоко-
умия»(631, 1).
3. Защитники избирательного порядка занятия престола полагают, что в выборной монархии престол занимает лучший, в то время как в наследственной монархии качества монарха зависят от случая. Прокопович же полагает, что в выборной монархии престол занимает обычно не лучший, а наиболее честолюбивый. Избираемые и избирающие руководствуются не общим благом, а собственными эгоистическими интересами, в наследственной же монархии монарх всегда имеет в виду общее благо (633, 1).
4. В наследственных монархиях значительно реже, чем в избирательных происходят мятежи и восстания, так как подданные, «ведая неотъемлемое державство» государя, не питают к нему зависти и «не имеют страсти» (631,1).
5. Избранный монарх не пользуется достаточным авторитетом у подданных, особенно у влиятельных людей, которые, «помня его прежнее с собою равенство... аки бы стыдящеся повинуются». Напротив, в наследственной монархии существует в народе «природный некий страх и благоговение к государю своему, и он, не яко человек, но аки бы изъятый из числа смертных почитаем есть» (631, 2).
6. Наследственный монарх «о добром состоянии государства прилежно печется, яко о домашнем добре своем, желая наследникам крепкую власть и славу явить». Монарх же по избранию, напротив, «не об общем отечества благополучии промышляет», но заботится только о своем собственном доме, интересы которого не совпадают с интересами государства (632, 1).
7. В то время как в наследственных монархиях преемник обычно дела своего предшественника, «яко своей славы здание», довершает и тем самым обеспечивает преемственность политики, в выборной Анархии часто бывает, что преемник, «завистью движимый», дела своего предшественника «в несовершении оставляет, иногда же и совершенные разрушает» (632, 2).
8. В выборных монархиях преемство престола всегда сопровождается нарушением нормального течения государственной жизни ^происходит, если использовать современную терминологию, кри-с легитимности власти): «мятежи и смущения творит смерть госу-Рева». В случае появления конкурентов на престол, государство аки ^ы Два народа... разделится»; «воистину таковая монархия,—
541
| Раздел VII
 Мы поможем в написании ваших работ! |