Глава 7. Настоящее, прошлое, будущее
Девушка начинала ловить себя на осознании одного любопытного факта – история начинала жить своей жизнью. Спустя какое-то время, которое она не писала, все образы устаканились и прижились. Эльф обрёл своё «я», а также малышка-фея. Всё начинало складываться, вырисовываться, появился какой-то сюжет. «Его жизнь – это и есть сюжет!» - в итоге поняла девушка. Она сидела на своём излюбленном кресле, вдохновлённая и куда более радостная, радовалась открытым окнам и свежему летнему воздуху, и искала среди блокнота листочек-план, который появился недавно, пытался помочь ей, но прежде никак не мог, а теперь сможет, в этом она уверена.
Она вроде бы сидела на стуле и одновременно с тем была где-то совсем не здесь. Изредка Милена ловила себя на странном приятном чувстве – она как бы была и здесь, и где-то в мире произведения. Она была и там, и там, или ходила между мирами. Так, среди обычных домашних дней, среди комнаты и недавно начавшегося изнурительного и утомительного ремонта, она вдруг могла побывать где-то в лесу или на море, ощутить в полную силу то, чего бы не ощутила в реальности. Чего бы вряд ли увидела конкретно в эти дни, а может, и во всей жизни. Как если бы она умела перемещаться в пространстве и из-за этого чувствовала себя чем-то особенной. Выныривала в лес, возвращалась в реальность, а после опять и опять…
Она балансировала на тонкой невидимой грани, на деле такой опасной и непредсказуемой. Рисковала «остаться там», потерять себя или провалиться в депрессию, ибо каждое возвращение было шагом назад, осознанием какой-то грусти и меланхолии, взглядом на мир со стороны. Милена даже написала рассказ про девушку, попавшую в такую же ситуацию.*3 Придуманные миры казались намного лучше, и чем лучше были они, чем печальней казалась реальность. Этот довольно понятный и многим известный факт, грозящий разными психологическими проблемами, однако, приносил только радость. Опасность то ли висела на волоске, и Милена была в опасности, то ли ещё не настала, и грань была перешагнута не до конца, то ли девушка научилась правильно пользоваться «волшебством»… На этот сложный вопрос не было пока что ответа.
|
|
|
«Зелень снова плескалась под ногами идущего. Трава блестела на солнце, полнилась росой и смешивалась с цветами и травами...» Кадр был направлен пока только лишь на неё и как-то он затянулся. Разглядывая прожилки и листики, жучков и летающих бабочек, автор боялся кризиса и пытался намеренно ввести себя в эту историю. Но кризиса не случилось – он уже миновал, думать о том, что пишешь – было вполне нормальным. Поэтому уже спустя пару минут картинка сменилась действием. Страх о том, что книга выйдет слишком затянута, подстрекал к тому, что надо не останавливаться. Жизнь продолжала баловать – случались удивительные события. Взять, к примеру, даже жука, которого она нашла перед домом… О нём Милена напишет. Но как-нибудь в другой раз.*4
|
|
|
***
Это утро, как и предыдущие несколько дней, выдалось снова холодным. Изменилась погода в Лесу – зашло солнце, забыв про свою обязанность быть ярким и жарким. Оно спряталось за облаками и, скорее всего, это Лес устроил изменение климата. Как бы то ни было там, природа всё равно радовала – эльфы не имели права, да и не находили нужды жаловаться на какие-либо условия. Дождь нравился почти всем, и солнце тоже всем нравилось. Но всё же бывали моменты, заставляющие немного напрячься…
…Она встала сегодня достаточно рано и, как обычно, выскочила из домика на подоконник. Фея даже не удивилась, что за стеклом снова шёл сильный дождь. Яркая сочная зелень стала едва ли не синей, во всяком случае, так показалось. Маленькая бескрылая фея стояла, прислонившись к стеклу и что-то тихо насвистывала. Окно на другой стороне комнаты, было открыто полностью – через него залетал ветер и в том числе крупные капли.
|
|
|
«Ибир забыл закрыть…» - быстро догадалась цветочная. Она поёжилась и обхватила себя руками. Для такого маленького тельца холодом казалась даже обычная тень. Ночь всегда пугала каждого мотылька. И, если ты не успевал добраться до дома, мог уже никогда не добраться, ведь ночью случалось всякое, и птицы не меньше, чем люди, устраивали охоту на фей.
Сегодня птиц, к счастью, не было. Знакомый соловей не прилетел – наверное, не решился лететь, не захотел снова мокнуть. Она его не судила и сама, если б она могла, тоже бы сидела весь день в цветке. Если бы могла просидеть – цветы все завяли, и остались только разные тряпочки. Зелёная стена за окном едва ли не была стеной из зелёного камня – барьером, не выпускающим на свободу. Хотя какая свобода могла теперь быть у неё? Переборщила, сказав, что мало что изменилось. Прогулки вместе с Ибиром всё равно не могли заменить её прошлого, да и он сам часто пропадал в Лесу, шатаясь без дела целыми днями и оправдываясь поиском вдохновения. Да, так он и жил, самодостаточно, не имея никаких обязательств ни перед кем, никого не любил, хотя скорее всего от того, что не хотел быть чем-либо связанным, или просто не встретил Её; фея старалась не ввязываться в личную жизнь своего сожителя, но она интересовалась различными тайнами и изредка пыталась читать его мысли. Сидела на груди, на плечах и как бы случайно ловила его разноцветный взгляд, всё это только для того, чтобы после, наладив прочный контакт, вторгнуться в его подсознание.
|
|
|
Но сегодня не было даже этого. Он ушёл рано, оставил на листочке записку, что лучше его не ждать, вернётся, вернётся сам, оставил еду, расписал, что она может сделать по дому, если будет желание, не учёл одного – выискивание зёрнышек на полу не входило в круг её любимых занятий. Немного грустная, фея сидела на рваном клочке материи, заменявшей красивый ковёр, и смотрела куда-то по сторонам, точно думая, чем ещё заполнить это одинокое утро и такой же грядущий день.
Она встала, поела, после опять стала думать. День грозился быть таким, как вчера, а то есть тихим и скучным. Ничего вчера не случилось – не было на то и намёка. Окно показывало, как в Лесу цвели невдалеке тюльпаны и лилии, а также её любимые маленькие цветочки – фиалки, пели всё те же птицы известный летний репертуар, и даже шутница-погода не постаралась изменить положение облаков – снова их было много, почти всё небо заволокло белоснежное одеяние. Вчера, сегодня и завтра, наверное, будет так же.
Бескрылая услышала какой-то звук. Огляделась ещё раз и вздрогнула – прямо в её направлении со стороны окна летел огромный рогатый жук! Она видела таких на полянах, но ни разу не была так близка. Насекомое становилось всё ближе. Оно явно летело к ней, издавая в полёте странные звуки.
Показалось, подоконник под ней покачнулся. Гигант приземлился. Фея вжалась в ковёр и хотела было бежать к домику, но уже не успела бы – не так она быстро бегала. Жук наступал. Поднятые вверх ручки не могли ничего ему сделать…
- Не трогайте! Прошу! Уходите!.. – кричала и шептала она.
А он наступал.
- Моя королева… - наконец, прошептал жук. Его величественные рога склонились к ней. – Моя королева. – повторил он. – Я, наконец-то, нашёл Вас!
- Я… что? Вы меня с кем-то путаете. – пролепетала цветочная фея. Она была удивлена, но в тоже время немного тронута.
- Я искал вас так долго… Вот уже месяц. Почти что всю мою жизнь. Но я уже стар. Старею с каждым мгновением…
Фея посмотрела на своего гостя. Красивая коричневая броня явно не пахала старостью.
- Что же Вы говорите? Вы юны и явно в расцвете сил!
Жук-олень пошевелил головой, рога его покачнулись. Они снова напомнили о себе и устрашили, пусть даже таким обычным движением.
- Я искал вас и нашёл – моя главная миссия выполнена.
- Ах, что же Вы…
Жук явно был не в себе.
- Вы пахнете просто божественно… - продолжал он.
А она волновалась всё больше:
- Откуда Вы меня знаете? И разве мы… прежде…
Эта странная сцена начинала уже смешить. Фея упиралась и всячески пыталась спрятаться, а любвеобильный жук записал её давно в свои жены.
- Поймите же, мы с Вами… я…
- Я так рад, что дожил до этого дня! – назойливое бормотание не прекращалось ни на минуту.
И так бы продлилось до вечера. И неизвестно ещё, что бы было. Но в комнату ворвался эльф и одним своим быстрым движением схватил жука и выгнал его за дверь.
- Я боялась, я так боялась!.. – подскочила тут же бескрылая.
Когда Ибир успокоился и сел на свой излюбленный стул, он хмуро посмотрел на неё и не стал слушать жалобных стонов. Даже не снимая рыжего плаща, сразу начал нотацию.
- Я тебе всё объясню, - начал он. – Романтики не так много. Хотя ты сама всё знаешь. Жук, действительно, искал себе пару. Должно быть, не доглядел! – он расхохотался, но после опять стал серьёзным. – А ты что наговорила ему? Почему мне пришлось бежать на писк? Что он тебе тут сделал?
- Я боялась…
- Тебе нечего бояться здесь!
- Но ведь он… - она задыхалась, не понимая, что будет дальше. События развивались странно. И такого с ней раньше не было.
- …И, в конце концов, может, он пошутил! Но зачем было говорить всякие глупости? Ты ведь знаешь, что Лес не любит подобных слов! И такого отношения Он не любит. Лес требует уважения.
- Да я это знаю, я… - цветочная девочка села, предотвратив комизм ещё одной сцены. Стоя напротив сидящего Ибира и пытаясь доказать свою точку зрения, она была такой маленькой, как будто даже меньше, чем прежде.
- Он ничего бы не сделал. Ну, всё, теперь успокойся.
Бескрылая сидела, по щекам её текли маленькие ручейки слёз. Большие тёплые руки, точно почувствовав на душе её холод, тут же перестали быть сложенными и подняли её, обхватили.
- Глупышка... – прошептал эльф, поднеся свою подружку к лицу. – Ну, что он мог тебе сделать? Слеповат – да, не спорю. Но ведь он – жук. Он – не человек, похвастался бы рогами, предложил полетать или попробовать съесть что-то… Он ведь, и правда, старик. Такие летают недолго. Отживает свой век в одиночестве, не знает, чем себя занять.
- Но я подумала, он…
- Прекрати.
Какое-то время Ибир сидел, не двигаясь, а маленькая бескрылая фея, отвернувшись, рассматривала большие ладони. Пожалуй, она знала их вдоль и поперек, каждую трещинку, складочку. Хозяин не раз брал её на руки, а она была не против подобной близости, теплоты.
- Тебе бы с кем-то здесь быть, - после вдруг выпалил он. – Самой скучно ведь, иначе скоро сама также начнешь приставать, как рогатый. Знаю я их… Но и удержать себя в четырёх стенах никак не могу. Жизнь – это движение, мой дом – весь этот Лес. Как и твой тоже…
Очень скоро после этого разговора была озвучена идея о поиске второго «питомца» или совместных походах.
- Сооружу переносную клетку. Будешь, как птичка. Своеобразно, конечно, но что с того? Ты ведь знаешь правила Леса?
- Да. – фея тотчас встрепенулась. Перед её маленьким глазками промелькнул большой лист и перечень.
- Мы должны помогать всем.
- И друг другу.
- Весь лес…
- …Потому, что это наша задача.
- Пусть даже это покажется смешно и нелепо.
- Но жизнь должна быть превыше! – с жаром договорила она. Маленькие щёчки вспыхнули. Румянец пришёл не один. Она засмеялась. Теперь можно было расслабиться.
- И поэтому никого не бояться! Местные – все друзья. – шепнул в самое ухо Ибир. Он наклонился, став казаться ещё огромнее.
Девочка вспыхнула.
- И в тоже время!..
- Хватит ломать комедию. Пригласи на танец. Или на чай. Старику будет приятно. Тебе – не скучно. Так и живём ведь – случайно со всеми встречаемся, друзей и знакомых не выбираем.
- Хорошо, тогда я… - она нервно одёрнула платьице. Маленький зелёный листочек растрепался и съехал на бок.
- Если хочешь, конечно. – выдохнул последнее Ибирстайль.
Его густые волосы защекотали её кукольные ручки и личико. А она, ухватившись за какую-то прядь, поднапряглась, подпрыгнула, заскочила ему на плечо и, расслабившись, начала говорить о своём: девичьих снах, наивных идеях, надеждах.
Он слушал её с вниманием и обещал сделать всё, что возможно. В частности, подарить ей общение, уделить внимания больше, чем он уделил ей вчера.
…В скором времени жук-олень, и вправду, посетил домик эльфа. Ему предложили поднос, на котором лежала кора с капельками сладкого сока. Фея так прыгала, что, казалось, готовилась на него выйти замуж и всячески пыталась угодить жениху. Ибир смотрел на них, он без конца улыбался. В голове мелькала одна короткая мысль. Я скажу вам сейчас что он думал: о том, как похожи люди и все остальные существа в мире. Смех, страх, любовь, непонимание, уверенность или наоборот неуверенность – какие угодно чувства испытывал не один человек. Он молчал про эльфов и мыслил гораздо шире – животные, насекомые и прочие волшебные существа подходили под эти определения.
Званый обед перешёл в какое-то собрание или встречу, так как вскоре присоединились бабочки и прилетел, наконец, соловей. Все сидели вокруг феи и эльфа и слушали истории из его жизни. Рассказы про прошлое, настоящее, недалёкое и далёкое, недоступное и неизбежное будущее. Слушатели задавали вопросы – Ибир на них отвечал. Какое-то лёгкое настроение витало сегодня в воздухе. Солнца, казалось, было намного больше. Тучи расступались, и сразу увиделось лето. Прохладное, но не суть, бывали дни ещё хуже. А ведь это не важно, что холодно сегодня в погоде – холодно не должно быть на душе. Иначе всё тяжелей и обиднее. «Нам всем надо уметь научиться доверяться природе. Своей или той, что вокруг». Такие слова звучали почти всегда в заключении.
…Бывало, однако, и так, когда Ибир не горел желанием вспоминать. Ему надоедали прогулки, и дел было по дому немного. Говорить не хотелось – настроение, якобы, было не то. А там, может, что-то болело?
Он сидел или лежал, подолгу смотря куда-то. Фея старалась утешить, гладя своего гиганта крошечной белой ручкой. Он брал её на руки и подносил к самым глазам. В сине-зелёных безднах читалась тоска и вопрос. Он как будто ждал от неё, что та скажет что-то, успокоит его и расспросит. И ждать оставалось недолго – на таком расстоянии она чувствовала все его мысли. И ждать не заставляла с ответом.
Розовая линия на его шее и белые пряди на голове также задавали немой вопрос. Бескрылая понимала, о чём он. Ибирстайль никогда прежде не говорил о таких вещах, о которых частенько думал. Он веселил жуков, птичек и бабочек глупыми историями из своей жизни, рассказывая анекдоты или разные реальные случаи, но ещё ни с кем и ни разу он не говорил о своей смерти. А ведь как бы была и она. К несчастью, на самом деле.
Маленькие ручки касались огрубевшего шрама. Всё-таки не так много лет прошло с того памятного события.
- Ты хочешь поговорить?..
В её головке и без того всплывали картинки из прошлого. Драка. Люди и эльфы. Какая-то неизвестная девушка. Должно быть, это были бандиты. И они угрожали всем. Вряд ли бы отыскались другие, что посмели бы сделать подобное.
- Ты, конечно, уже, наверное, всё знаешь. Но об этом можно сто раз…
- Что известно Лесу, то знают все. Лес видел.
- Лес помог мне вернуться. – кивая, прошептал Ибирстайль.
- Хорошо, что ты это помнишь.
- И хочу, чтобы знали другие…
Она снова заметила перед глазами картинки: зелёная, как изумруд, полянка, лежащий на ней раненный эльф, окровавленный кинжал, причём очень-очень знакомый и странные чудеса, которые происходили далее. Как трава расступилась и поглотила, вобрала в себя тело едва живого страдальца, как вокруг его шеи и головы тут же взвились цветы – появилась мягкая подушка, душистая и немного клонящая в сон ароматами определённых растений. Как полянка полностью поглотила Ибира и какое-то время спустя отпустила его, как волна, ласково, бережно и осторожно вынеся снова к поверхности…
Только тогда он встал. Он и она, та девушка, за которую умирал Ибирстайль. К сожалению, её судьба почти никому не известна, бедняжка очнулась и тут же помчалась к городу. От шрамов не осталось следов, а память была затуманена. Да и раны её не были настолько серьёзными, разумеется, в сравнении с ним.
Ибир пролежал явно дольше. Всё дело в том, что его раны были нанесены по-другому. Если девушку хотели убить, чтобы после, скорее всего, опорочить, то он, видя, что не справиться с нашествием могучих противников, начал сначала драться, а после полоснул по горлу себя, говоря тем самым, что только он в праве распоряжаться его судьбой и жизнью, никакой другой человек не должен и не может изменить это. И пусть лучше он погубит себя сам, чем умрёт от множества нанесённых ран и ушибов – потому как вслед за красавицей в угол загнали его и направили свои пистолеты. К тому моменту, в неё уже три раза выстрелили.
Умирая, в последние минуты своей жизни, он все ещё пытался её защитить, лежал в направлении незнакомки, пытался дотянуться до её ладони и сжать её, и бесконечно шептал, что «скоро будет всё хорошо». Мёртвая вряд ли могла его слышать. «Будет…» Как же смешно. Ведь сам же лишил себя будущего! Он поступил безрассудно, но рад, что Лес понял и простил его. Хотя, возможно, не полностью.
Живой Лес понимал. Знал всё и чувствовал. Потому и даровал ему жизнь, чтобы продолжить ту, незаконченную…
- Я поступил, как человек.
- Нет, те бы предпочли убежать.
- Скажи, каково моё будущее? Есть ли оно, и в чём смысл?
Маленькая цветочная фея долго думала над ответом.
- Да, есть, конечно.
- Но ничего по сути не изменилось…
- Пусть так, только мы бы иначе не встретились… Нас обоих могло бы давно не быть.
И он знал, что она говорила искренне.
***
Милена немного грустила, вспоминая предыдущие главы. Ибир так красиво вписывался в сцены с розами и любовью. Так грустно и больно было осознавать, что он никогда не сможет оказаться на месте того неизвестного романтичного гостя. Будет кто-то другой, и он обязательно будет. Но не он. Так уже сложились звёзды.
Начиная задумываться над причиной отказа, девушка, сама того не понимания, находила намёки и предпосылки. И они были там, в той самой главе, которая буквально пахла цветами. Всё почему? Если вы вернётесь назад, то заметите странное поведение двух влюблённых. Странное только тем, что прежде они были другими. Люди могли себе позволить подобное, и, значит, счастливцем-героем станет именно человек, а эльфы не могли позволить себе такого странного отношения – выше их сил было варварское отношение к розам. И ведь это так не задумывалось, а вышло само – случайно… Герои умели жить своей жизнью, только смотри, записывай! Не уследишь – и вот. Это было и ново, и странно. Но теперь и такое на опыте.
«Возможно, Ибирстайль всё же получит любовь. Она будет другая, совсем другая, и звать её будут не так. Шэлейн. С отсылкой ко мне. Почему бы и нет? С отсылкой к любимой, а как же? И жить он будет намного больше. Ишь, что сказала в той песенке! Тридцать – ведь так смешно! Нолик забыл, может, десять. Должно быть, не он её пел, соловей, птицы меньше живут, или наговорил, не задумываясь. И мало ли, кто написал эту песенку? Человек ли, может, какой поэт? Молодой поэт, нынче их очень много – им самим едва ли каких два десятка, вот и кажется, что тридцать – это почти что старость. А может, тридцать – в душе, намёк, что душа постепенно старится, бежит, торопиться поскорее догнать тело и… перегнать? А она не должна, совсем не должна. Она молодая и всегда обязана быть молодой. Абсолютно всегда, совершенно!» - и в этом была уверена.
…Её лето было довольно странного вкуса. Наверное, помните, раньше Милена частенько ела сладости и батончики, но теперь она немного изменила знакомым вкусам. Кислая и шепучая карамель показалась намного вкуснее. Ей даже стало тоскливо. Опять. Вспомнилось прошлое лето и то, что тогда она ела какие-то третьи конфеты. Теперь вспоминает то время с радостью, а тогда, как сейчас, сомневалась и считала всё очень скучным. Думала-думала и в итоге написала и об этом рассказ *5. Небольшая зарисовка про философию, мысли, переживания, ощущения. Ровно то, что она замечала. Радовалась написанному, после опять печалилась, а просто очень боялась потерять недавнюю связь с основной линией, надо было возвращаться к Ибиру, не отвлекаться, распыляясь по пустякам. «Иначе я никогда не закончу! – шептала блокноту девушка. – А уже июль на дворе. И к тому же совсем не летний. Осень и зима явно не подойдут для сюжета. В холодное время лучше писать о холоде, в планах у меня много ведьм, а про лето – в жару, не иначе. Увы, жизнь бесконечно меняет планы… Мы не может подстроиться под неё, но может подстроить сюжеты…»
***
Люди обживали лес, с каждым днём ходили туда чаще и чаще – бетонные дорожки появлялись там, где прежде были одни тропинки. И эльфы были вынуждены соглашаться с ними, заново обживать лес, теперь такой новый и неожиданный. Непривычно было ходить по твёрдой, как камень, земле, но по большей степени лишь от того, что ещё недавно здесь были травы, и ты помнил, как эти мягкие зелёные листья касались тебя, щипали за ноги, за руки, как эти самые ноги утопали после дождя в грязи, как жучки ползали там, а ты старался не раздавить их, или не наступить на улитку, а теперь это всё изменилось. Цветочная бескрылая фея разделяла настроение Ибира.
Дата добавления: 2019-08-30; просмотров: 76; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!