ГЛАВА II . ОБЛИК ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Региональные политические элиты
В двадцать первом веке всё больше внимания исследователей привлекают российские регионы. Изучению региональных политических элит посвящено большое количество научно-аналитических и прикладных исследований.
Прежде чем перейти к анализу региональных политических элит хотелось бы остановиться на самом понятии. Учитывая федеративное устройство нашей страны, выделяется два основных уровня существования элиты: федеральный, где объект деятельности элиты- вся страна; и региональный. "Региональная элита"- это привилегированный круг лиц, относимый к элите конкретного региона, сосредоточивший в своих руках важнейшие командные позиции в политической институционализации власти: монополизирует право на принятие решений, выработку и реализацию политического курса развития регионального сообщества, а так же ценностных и идеологических установок.[2]
Становление и развитие политической элиты в регионах явилось неотъемлемой частью развития демократического процесса Российской Федерации. Процесс сопровождался повышением политического статуса и роли региональных элит в системе властных отношений, что явилось результатом долговременных тенденций, заложенных в рамках политической системы Советского Союза.
В постсоветский период отношения РФ и региональной политической элиты претерпели процесс сложной эволюции, в ходе которой менялись принципы взаимоотношений столицы и провинции. Важнейшим фактором, определившим современное состояние взаимоотношений Москвы и субъектов РФ стало массовое проведение в 1995-2005 г. в регионах выборов глав исполнительной власти. Как результат данного процесса- консолидация региональных элит и обретение ими роли влиятельного участника российской политики.
|
|
|
Изначально, региональные элиты начали формироваться в бывшем СССР, в период правления Хрущева, по мере экспансии местных политических и региональных руководителей от опеки со стороны Центра. Однако в рамках однопартийного государства, положение политической элиты в регионах было противоречиво. В своём регионе первый секретарь партии (республиканский, областные комитеты) сосредотачивал в своих руках всю полноту власти, обладал широкими полномочиями, одновременно находясь, можно сказать, в личной зависимости от партийного руководства.[46]
Осознание необходимости перемен у руководителей всех уровней возникло с приходом к власти М. Горбачева, которые связывали с ним возможность обретения национальной независимости (союзные республики), либо же повышение статуса своих республик до союзных.
|
|
|
Усиление позиций регионов нарастало по мере проведения в России рыночных реформ. Наблюдался процесс формирования локальных механизмов политического господства, обеспечивающих монополию на власть региональных и местных правящих групп на фоне децентрализации управления страной и проведения конкурентных выборов. Одним из непреднамеренных последствий данных процессов стала диверсификация процессов политического развития регионов. Спектр их был на столько разнообразен, что можно было подумать, что речь идёт о разных странах, а не о территориальных единицах одного государства. Гельман назвал этот процесс "региональный авторитаризм", который характеризуется двумя взаимосвязанными тенденциями: "Во-первых, локализация политики, в силу которой локальные акторы как минимум играли роль "группы вето", а как максимум- единолично решали важнейшие вопросы распоряжения властью и собственностью; во-вторых- монополизация контроля над ресурсами, который в ряде регионов и городов оказался сосредоточен в руках одной группировки, как правило, связанной с главой исполнительной власти соответствующего уровня".[14]
В советское время региональные элиты представляли собой часть единой номенклатуры. Это был особый слой лиц, занимавший важные должности в партии, Советах, профсоюзах и на производстве. В связи с существованием жесткой вертикальной системой подчинения и контроля, элитные группы не были столь ярко выражены, как в настоящее время. При занятии должности соблюдался принцип "выслуги лет", т.е. номенклатурная корпорация самовоспроизводилась за счет своего рода кооптации.[23]
|
|
|
Н. Петров выделяет пять периодов трансформации региональных элит: « 1) мягкое перестроечное омоложение («бархатные» революции в регионах с заменами первых секретарей вторыми); 2) революционные подвижки 1991 и в меньшей степени 1993 гг.; 3) 1992-1993 г.г. – притирка и конфронтация по линии «исполнительная – представительная» власти; 4) 1993-1995 гг. –укоренение и стабилизация элит; 5) декабрь 1995 г. – декабрь 1996 г. -легитимизация».[24]
Разрушение в 1991 году номенклатурной системы и её основы- КПСС привело к значительным изменениям формирования политических элит регионов. На волне региональных выборов в Советы, доступ к власти получили многие люди, которые ранее по статусу никогда элитой не являлись! То есть произошло формирование нового слоя лиц, желавших влиять на принятие решений в регионах.
|
|
|
В результате исчезновения номенклатурной системы, элита оказалась внутренне замкнутой, мобильность снизошла на нет . Этот факт привел к тому, что открыто заявили о себе старые элитные группы. В числе причин возврата старых кадров- недостаточная компетентность в управлении представителей "новичков", пришедших к власти.
В тот же период одновременно наблюдается процесс естественного выбывания номенклатурных кадров (выход первых лиц на пенсию). Подобная ситуация, где доминировали молодые представители номенклатуры сложилась в ряде регионов, таких как Адыгея, Татарстан, Башкирия, Кабардино-Балкария, Якутия и др.
Ведь если вспомнить начало 80-х годов, то уже тогда наблюдалась тенденция кадрового застоя и катастрофического старения властвующей элиты стала очевидна не только жителям СССР, но и мировой общественности. Трансляция партийных съездов поражала: "в огромном президиуме на счене восседали седовласые старцы, которые с трудом читали "по бумажке" многочасовые доклады. [51]
Таким образом, можно говорить о том, что 1991-1993 года- это реформирование региональных элит. Ситуация этого периода характеризовалась противостоянием законодательной и исполнительной властей, борьбой за экономические ресурсы. Кроме того, руководство исполнительной власти, назначавшееся Москвой, не всегда реально обладало поддержкой какой-либо из элитных групп и зачастую было вынуждено формировать свою собственную базу поддержки, мягко говоря не совсем удачно. На смену высокой централизации советского периода пришла "обвальная" постсоветская децентрализация 1990-х годов.
1994 год-переход от «неформального контракта» о взаимной лояльности между столичной и региональной исполнительной властью к закреплению сфер влияния. Указы Президента Российской Федерации от октября 1994 и сентября 1995 года, пролонгирующие мораторий на выборы губернаторов, а также рекомендующие продлить полномочия региональным законодательным органам до 1997 года указывают на стремление Центра не допустить губернаторских выборов до президентской компании 1997 года. Данные меры были направлены на взаимное страхование столичной и региональных политико-административной элиты от утраты статусных позиций в случае неизбрания на федеральных или региональных выборах.
Две тенденции, начиная с октября 1993 года, определяли характер институционализации политических региональных режимов. Это доминирование органов исполнительной власти над всеми институтами вообще, над представительными органами в частности. А так же практически полное невмешательство Центра в конфликты внутри регионов. Как следствие данных процессов- складывание группировок клиентистского типа, связанных с исполнительной властью или аналогичными группировками в Центре.
Можно говорить о развитии самосознания региональных элит в этот период. Основной показатель- создание региональных партий и общественно-политических движений. Это и национальные движения в республиках, и активизация казачьих организаций в Сибири, на Дальнем Востоке, в Краснодарском, Ставропольских краях- партийное строительство на субэтнической основе. Данные тенденции находили отклик среди населения в силу потери интереса народных масс к федеральной политике, переориентации на жизнь региона. Вырос и политический вес региональных элит. Опрос, проведенный Российским независимым институтом социальных и национальных проблем показал, что 35,6%-доверяли региональным властям, на фоне доверия к федеральным- 11,2%. В некоторых регионах политический рейтинг влиятельности местных руководителей достигал 55-65%.[26]
С середины 1990-х годов наблюдался процесс создания губернаторами политических партий, «номенклатурных блоков», идеологией которых становился местный патриотизм. Региональные политические лидеры поддержали идею национального возрождения в провинциальном масштабе. Это выразилось в восстановлении культурных традиций, развитии антимосковских настроений.
В контексте анализа региональных элит 1990-х годов необходимо затронуть проблему легитимности региональной исполнительной власти, которая была главной для правящей элиты. На первом этапе трансформации общероссийского политического режима консенсус по поводу прав исполнительной власти интересовал администрацию гораздо меньше, чем расклад сил в элитных группировках, но к моменту губернаторских выборов 1996-1997 годов проблема массового признания губернаторской власти возникла уже в каждом регионе.
Как фактор легитимизации региональной политической элиты- представление её как правящей силы, которая уже начиная с января 1996 года не только осуществляла политику федеральной власти в регионе, но и пропагандировала и агитировала своих избирателей, представляя государственную идеологию на губернаторских выборах. Самоутверждение региональных политических элит происходило в рамках провозглашения самостоятельной концепции правления. Одна за другой на свет появились знаменитые модели регионального развития: «нижегородская», «ульяновская», «татарстанская», «калмыцкая» и др.
Период 1993-1999 г., по мнению Г.К. Акшина- период усиления субъектов Российской Федерации. Власть продолжает смещаться от центра к переферии, что было очень опасно для целостности страны! Регионализацию этого времени многие исследователи рассматривают как реакции региональных элит несостоятельность и слабость центральных властей, которую местные власти использовали для укрепления собственных позиций, роста своей автономии.[5]
В 90-е годы в субъектах РФ сформировались различные модели власти. Моноцентричная модель основывалась на установлении региональным руководителем и его ближайшим окружением монопольного контроля над ресурсами, она действовала через снижение уровня политической конкуренции. Полицентричная модель предполагала распределение экономических и политических ресурсов между множеством акторов, а в ее основе лежал элитный плюрализм. И та, и другая модели власти в разных социально-экономических и политических условиях были призваны обеспечить региональному руководству наилучшие условия управляемости подведомственной территорией. Но между ними существовало принципиальное различие: в то время, как моноцентричная модель была ориентирована на доминантного игрока, полицентричная модель опиралась на «пакт элит». Это привело к формированию разных политических режимов в отдельных регионах и способствовало межрегиональной дифференциации .
C приходом к власти В.В. Путина механизмы вхождения в элиту оставались прежними: избирательные процессы, близость к первому лицу, регенерация влиятельными группами «своих людей во власть и другие. Однако, как отмечает И.В. Кондратович, произошло «сужение» элит, связанное с уменьшением центров принятия решений на региональном уровне, ставшее следствием выстраивания президентом властной вертикали.[33]
Директор Института стратегических оценок и анализа Вагиф Гусейнов в своей работе : «Наша псевдоэлита не способна создавать что-либо полезное для России» указывает, что «вертикаль власти» была восстановлена в три приема[16]:
1. Избирательная компания 2000г., когда региональным элитам была отведена роль «статиста». Региональная политическая элита Путина оказалась более лояльна к Кремлю, нежели чем при Ельцине.
2. Реформа Совета Федерации и введение 7 федеральных округов во главе с представителями президента. Если раньше региональные элиты имели федеральный политический статус, то при Путине он был низведен до «просто» регионального.
3. Введение новых «правил игры» в регионах, закрепивших зависимость последних от Центра и приведение региональных законодательных актов в соответствии с федеральными.
Кадровая политика президента Д.А.Медведева в региональной сфере проходила в три этапа. Вот как их описывает уже выше упомянутый Кондратович:
1. Хирургический- активная замена глав регионов.
2. Этап «показательной порки».
3. Консервативный этап- отказ от жесткого прессинга на регионы. Выделение в качестве ключевого критерия эффективности глав регионов- социально экономические показатели ( проблема моногородов, уровень безработицы и т.д.)
Рассмотрев становление и развитие региональной элиты, считаю необходимым проанализировать состав политических сил регионов. Состав политической элиты регионов включает в себя две группы: "бюрократия"- главы исполнительной, в редких случаях, судебной власти; руководители силовых структур регионов, территориальных отделений федеральных ведомств, депутаты законодательных собраний и другие. Данная группа является доминирующей. Удельный вес данных представителей власти в регионах 70-90%. Вторая группа- это, так называемые, "вольные стрелки": представители политических партий и движений, руководители негосударственных СМИ, лидеры общественных организаций и т.д.
Рекрутирование "бюрократов" осуществляется в большинстве своём административными методами- назначение на руководящие посты в региональных и местных структурах. За исключением глав регионов , которые приходя к к власти через выборы, а также корпус законодателей, механизмом ротации которого аналогично выступают выборы.
Избрание бывших военных в качестве глав регионов- особая тенденция, наблюдаемая в новом тысячелетии. Однако, следует обратить внимание на то, что лишь немногие силовики продемонстрировали эффективность в качестве глав субъектов Федерации. Выдающимся примером может считаться лишь карьера Б. Громова, победившего с впечатляющим результатом губернаторские выборы- более 80% избирателей (выступал в качестве губернатора Московской области).
Наиболее существенная тенденция- это включение в политическую элиту регионов бизнеса. После административной карьеры- это второй по значению путь "наверх". Расширение участия бизнеса в региональной политике обусловлено: вытеснением с общероссийского уровня, и как следствие-переориентация на региональный уровень.
Русские региональные элиты представляют собой кланы,если рассматривать внутриэлитные связи. Объединение вокруг лидера в большинстве своём происходит по на основании личной зависимости, проявлении лояльности. В основе образования элитарных кланов, как правило, лежат идеологические убеждения; "отраслевой принцип"; родственные или "земляческие" отношения( республика Татарстан). Как уже указывалось выше- основное внимание уделяется лояльности лидеру, поэтому выделяются такие особенности региональных кланов,как: иерархичность и ориентация на патрона.В последнее время наблюдается "дробление" элит,распад их на субгруппы.
На сегодняшний день более половины губернаторов и их окружения- это "ветераны" советского времени, а не "демократы" начала 1990-х.
Хотелось бы отметить, что в региональную политическую элиту входят преимущественно представители мужского пола. Но, иначе дело обстоит в нашей, Кемеровской области, где одну четвертую политического состава занимают женщины! Подобная ситуация в Санкт-Петербурге, Томской области.
Российские региональные лидеры во многом отличаются от элит
развитых демократий, где политики, образующие управленческий слой, связаны между собой прочными узами, разделяют единые ценности, следуют общим нормам, придерживаются устойчивых моделей поведения. Общность интересов продиктована исторически сложившимся и передающимся из поколения в поколение механизмом социализации.
Политическая элита нашей страны не имеет четко определенных механизмов социализации. Декларируемые президентом общие контуры курса, структуры «партии власти» и ее члены разделяют, но при этом нередко вкладывают в общие установки разный смысл. Это проявляется в таких областях, как приватизация, социальная защита населения, иностранные инвестиции, целостность России, национальные конфликты. Отдельные группы внутри «партии власти» тяготеют к различным наборам идейно-политических предпочтений.[56]
Горбунов Ю.В. видит причину размытости идейно-политического сознания политической элиты в принципом деидеологизации общества, провозглашенного в начале 90-х годов руководством России. "В конечном результате общество осталось без ясной суммы идей и ценностей, без внятного проекта реформ, а властвующую элиту сплачивают отношения личной преданности и покровительства, взаимные обязательства, земляческие и семейно-родственные связи."[15]
Подводя итоги, хотелось бы отметить, что современная региональная политическая элита хоть и называется постсоветской и по своим политико- идеологическим установкам отошла от советских стандартов, однако- по своему социальному положению, исходной профессиональной ментальности, опыту и методам управленческой деятельности еще во многом наследует опыт прежней советской региональной элиты.
Понеделков, анализируя, региональные элиты, приходит к такому выводу, который я полностью разделяю, что региональная и местная политическая элита- необходимый элемент общественного развития, совокупность лучших представителей территориального сообщества, оказывающих наибольшее влияние на развитие территории и ее населения в целом. [44]
Главная проблема развития политических региональных элит, по моему мнению- это то, что внимание региональных элит преимущественно сосредоточено на решение личных проблем. Всем нам известно, что большая часть руководителей регионов и муниципалитетов оказалась у власти не вполне легальным, чаще всего криминальным путем. Не выступая «генераторами» новых идей и не обладая инновационным мышлением и креативностью, вместо того, чтобы защищать интересы местного населения, региональные лидеры заняты реализацией собственных интересов. Таким образом, стратегический потенциал региональной правящей элиты существенно ограничен.
Главная задача из комплекса предлагаемых мер по укреплению позиций региональных элит- это упрочнение связи между руководителями регионов и населением. Так, Путин совсем недавно публично объявил, что теперь одобренные президентом кандидатуры, претендующие на губернаторскую должность, будут выноситься на всеобщее голосование жителей региона. Эта идея получила дальнейшее развитие в законопроекте об избрании губернаторов, внесенном в январе 2012 года в Государственную Думу от лица президента. А так же, предполагается ввести более либеральные правила регистрации партии, дав возможность бóльшему числу общественных групп получить легальный статус.
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 112; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!