Держава Александра. Сущность эллинизма



 

Оценка деятельности Александра Македонского не может быть однозначной. Его армия разрушила изжившую себя державу Ахеменидов, однако при этом многие ее области были опустошены и сотни тысяч мирного населения либо были уничтожены, либо проданы в рабство. В то же время государство Александра, возникшее на развалинах этой державы, во многих чертах было очень на нее похоже. Осталась прежней административная структура: сочетание сатрапий и зависимых государств. Александр всячески стремился к ограничению власти сатрапов, превратив их в чисто гражданских правителей областей, поставив рядом с ними военных комендантов, независимых от власти сатрапа и подчинявшихся непосредственно царю. Но эта мера так и не стала действенным средством для пресечения сепаратистских тенденций.

Мало изменилась и политическая структура нового государства. Все изменения, в сущности, свелись лишь к смене господствующего этноса. Свою царскую власть Александр стремился построить по моделям, хорошо известным бывшим подданным Ахеменидской державы. Едва ли он мог предложить им нечто новое: порядки демократических институтов Эллады в конкретно‑исторических условиях, обусловленных фактом завоевания огромных пространств Среднего Востока и Центральной Азии, а тем более Северо‑Западной Индии, никак не могли быть восприняты местным населением. Следует думать, что Александр и не стремился к этому.

Социальная структура общества наспех сколоченной державы также не могла измениться радикальным образом. Хорошо известно, что государство Ахеменидов с точки зрения социальных отношений никогда не было единым организмом; существовали большие различия между от дельными его областями. Македонское завоевание не уничтожило и не могло уничтожить эти различия.

При этом, однако, боевые действия, множество пленных, продажа в рабство населения целых городов и племен, появление новых городов и военных колоний, часть населения которых составляли греки и македонцы, – все это способствовало развитию рабства в его классической форме. Но рабовладение было институтом, который наряду с другими формами зависимости издавна существовал практически во всех областях государства Ахеменидов. Следовательно, и в этой области влияние завоеваний Александра Македонского не стало определяющим фактором в развитии социальных отношений.

Как любой завоеватель и создатель новой державы, Александр стремился к укреплению единства своего государства. Одним из методов достижения этой цели было создание единой денежной системы, построенной на аттическом весовом стандарте и сочетании золота и серебра. Золотые (статеры) и серебряные (драхмы и тетрадрахмы) монеты чеканились на государственных монетных дворах, бронзовые же, разменные монеты могли выпускать и местные власти. Превращение в монету в качестве средства платежа сокровищ персидских царей, хранившихся в Сузах и Персеполе, способствовало развитию товарно‑денежных отношений, расширению сферы денежного обращения за счет областей, знавших до этого только натуральный обмен. Однако денежная политика Александра имела и свои негативные последствия: превращение в чеканную монету сокровищ, огромное количество вошедшей в обращение монеты без соответствующего увеличения объема производства стало причиной резкого повышения цен на продукты и товары. Этот процесс наблюдался на протяжении всего эллинистического периода, но начальный толчок ему дали именно мероприятия Александра.

В современной науке широко распространено представление об Александре как о провозвестнике «братства народов» и даже как о «первом интернационалисте». В доказательство приводятся факты назначения персов на высокие административные посты в державе Александра, создание им после возвращения из Индии вооруженных и обученных по‑македонски отрядов из персидских юношей (а затем и включение их в фалангу и македонскую конницу). В пользу сказанного приводится и факт грандиозной свадьбы в Сузах, когда он сам, ряд его военачальников, а также несколько тысяч солдат его армии заключили браки с местными женщинами.

Однако в действительности столь масштабные акции царя могут свидетельствовать и о другом. Александр прекрасно понимал, что удержать власть над столь обширными и разнохарактерными территориями силой одного оружия невозможно. Именно поэтому он стремился расширить свою социальную опору, привлекая в той или иной форме к управлению местную знать. В отношении персов, бывших ранее господствующим народом в многоэтничном государстве Ахеменидов, эта политика зашла особенно далеко. Александр стремился вовсе не к «братству народов», а к тому, чтобы слить воедино только персов и македонян (особенно знать обоих народов), сделать их единым господствующим слоем, стоящим над всеми остальными народами империи. Подобное слияние прежнего господствующего персидского этноса (прежде всего представителей его знати) и завоевателей‑македонян должно было бы стать верной опорой власти Александра и орудием угнетения других народов Востока. Цель же и средства достижения такого слияния не имели опоры в реальных условиях и едва ли могли быть реализованы в полной мере, как это было задумано.

Обращает на себя внимание градостроительная политика Александра, основавшего, по сообщениям античных авторов, около 70 городов, которые вскоре стали крупными экономическими, культурными и политическими центрами на обширных пространствах Востока. Большинство новых городов и поселений было создано в восточной части государства – в Иране, Центральной Азии, Индии.

Состав населения городов (македоняне, греки, местные жители) характерен для общих тенденций политики Александра: превращение всего населения (в том числе и македонян, не служивших в армии) в более или менее однородную массу подданных. Эти поселения, в отличие от греческих полисов, были лишены самоуправления и поставлены под прямой контроль царских уполномоченных, что уже вскоре не могло не вызвать резкое недовольство греков, поселившихся в них. Уже в 325 г. до н. э. в городских поселениях и военных колониях, основанных Александром в Бактрии и Согдиане, начинаются волнения греков, а в 323 г. до н. э., сразу же после его смерти, здесь разразилось восстание, потрясшее до основания всю систему македонского владычества на северо‑восточных рубежах империи.

Со времени походов Александра Македонского на Восток для народов значительной части Средиземноморья, Египта, Малой и Передней Азии и прилегающих районов, южных частей Средней и части Центральной Азии до нижнего течения реки Инд начинается новая эпоха в их историческом развитии – эллинистическая. Само понятие «эллинизм» впервые было введено в историческую науку в первой половине XIX в. немецким антиковедом И. Дройзеном, который применил это понятие к значительному историческому периоду, наступившему после завоевательных походов Александра Македонского, и ограничивал его содержание преимущественно культурной сферой.

До сих пор продолжаются дискуссии по поводу характера эллинизма, его хронологических и территориальных рамок. В отечественной исторической науке с начала 50‑х годов прошлого века эллинизм принято определять как конкретно‑историческое явление, характеризующееся синтезом эллинских (западных) и местных (восточных) начал в политической, экономической, культурной, идеологической и других областях жизни. Этот синтез реализовывался в конкретно‑исторической обстановке, обусловленной последствиями греко‑македонского завоевания значительных территорий Древнего Востока. Подобное определение, хотя и требует уточнения и некоторой детализации, все же наиболее адекватно отражает суть и характер сложнейших изменений в жизни многочисленных и разнообразных народов, проживавших на огромных пространствах Древнего Востока и части Европы к началу походов Александра Македонского.

Хронологически трехсотлетняя эпоха эллинизма подразделяется на три последовательных периода. Первый период включает в себя собственно восточные походы Александра, образование его мировой империи и ее распад в результате войн диадохов (334–281 гг. до н. э.). Второй период (280 – середина II в. до н. э.) – время расцвета греко‑восточной государственности, экономики и культуры, период зрелости эллинизма. С середины II в. до н. э. явно проявляются кризисные черты, приведшие в конце концов к распаду эллинистической государственности, ознаменованному в 30 г. до н. э. падением последнего эллинистического государства – птолемеевского Египта – и включением его в состав Римского государства. Это было время явного угасания творческого потенциала эллинизма. Вся территория, принадлежавшая ранее эллинистическим династам, оказалась в результате всех этих событий поделенной между Римом (западные области) и Парфянским государством (восточная зона).

 

Войны диадохов

 

Александр не успел официально назначить себе преемника, что привело к затяжной борьбе между полководцами македонского царя за его наследство. Она продолжалась несколько десятилетий и изобиловала многими кровавыми столкновениями претендентов на власть.

В момент смерти Александра законных претендентов на македонский престол не оказалось: законная жена Александра, согдийская принцесса Роксана, была еще беременна. Правда, в Пергаме у него остался незаконнорожденный четырехлетний сын Геракл от Барсины, дочери персидского сатрапа Артабаза, попавшей в плен к Александру. Мог претендовать на престол и его сводный брат слабоумный Арридей, незаконнорожденный сын Филиппа П. Все эти обстоятельства очень осложняли решение вопроса о законном наследнике в период междуцарствия.

В самой Македонии не было единства по этому поводу. Ряд приближенных Александра считал, что необходимо дождаться родов Роксаны и, если родится мальчик, провозгласить его царем, а на время его малолетства власть в стране передать государственному совету во главе с опытным царедворцем и авторитетным военачальником Пердиккой. Именно Пердикке, если следовать античной традиции, Александр на смертном одре передал свой перстень со словом: «достойнейшему». Пердикка являлся представителем знатного македонского рода, в свое время заслужил военными успехами уважение Филиппа II, был давним приверженцем Александра Македонского. В качестве одного из военачальников он участвовал во всех основных битвах Александра с персами. Царь ценил его за верность, исполнительность и безусловное повиновение. Хотя Пердикка и не проявлял больших способностей политического деятеля, все же его отличало желание быть первым среди диадохов и стремление сохранить не только единую империю, но и свою власть в ней.

Другие военачальники и придворные настаивали на кандидатуре Арридея, аргументируя это тем, что он был сыном самого Филиппа II и в его жилах нет ни капли восточной крови. Эту точку зрения, кстати, активно поддерживали македонские пехотинцы, в массе своей крестьяне, чуждые всем восточным нововведениям. Авторитетный Неарх, под командованием которого часть армии Александра возвращалась из Индии морским путем, считал, что реальным претендентом на македонский престол мог бы стать и Геракл, уже упоминавшийся побочный сын Александра от Барсины. Наконец, представители еще одной группировки, возглавляемой Птолемеем, сподвижником и полководцем Александра, вообще не считали нужным избрание царя, так как матери сыновей Александра – восточные женщины, его пленницы и, следовательно, легитимность возведения на трон таких претендентов всегда можно будет оспорить.

Споры о наследнике царской власти завершились тем, что царем все же был объявлен Арридей, незаконнорожденный сын Филиппа II, при регентстве Пердикки. Однако к этому времени супруга покойного царя Роксана уже родила сына, названного Александром. Во избежание кровопролития и для того, чтобы не осложнять и без того взрывоопасную ситуацию, было решено посадить на македонский престол сразу двух царей – уже провозглашенного таковым Арридея под именем Филиппа III и новорожденного сына Роксаны под именем Александра IV. Регентом вновь назначался Пердикка, взявший на себя общее командование войсками в Азии и превратившийся, таким образом, в реального правителя огромной державы Александра.

В результате этого решения ситуация еще более обострилась. В среде македонской знати сложились две непримиримые группировки: сторонников сохранения единства империи и тех, кто стремился усилить свою личную власть над отдельными ее областями и превратиться в их реальных владетелей, не желавших никакой мировой монархии. К числу первых следует отнести Пердикку, который благодаря своему регентству получил верховную власть в государстве, Евмена, бывшего секретаря Александра Македонского, Антипатра, авторитетного полководца, соратника Филиппа II и наместника Македонии во время восточного похода, старого и опытного военачальника Полиперхонта, а также полководца Антигона Одноглазого и его сына Деметрия.

Во вторую группировку вошли преимущественно те военачальники Александра, которые рассматривали свою власть в отданных им в управление областях державы уже как царскую и наследственную и всеми мерами старались эту власть не только удержать, но и усилить.

Все основные события почти сорокалетних войн диадохов чрезвычайно сложны и насыщены многими драматическими и кровавыми эпизодами, чередой предательств, созданием временных и непрочных коалиций, заговорами и крупнейшими сражениями. Эта своеобразная «борьба пауков в банке» не могла в конце концов не привести к ослаблению и полной децентрализации мировой державы Александра Македонского. Приведем лишь основные ее вехи.

Сразу же после смерти Александра, еще в Вавилоне, Пердикка, ставший реально верховным правителем пока еще единой державы, произвел распределение сатрапий между представителями ближайшего окружения македонского царя. По сути, это был фактический дележ его наследства под предлогом распределения сатрапий между наиболее авторитетными (и наиболее беспокойными) военачальниками, большинство которых уже и не задумывались о сохранении единства государства. Греция и Македония остались под управлением Антипатра, Фракию получил Лисимах, Египет – Птолемей, Каппадокию и Пафлагонию – Евмен, геллеспонтскую Фригию – Леоннат, Великую Фригию – Антигон, Сирию – Лаомедонт, Мидию – Пифон. Большая часть восточных сатрапий осталась в руках прежних правителей, назначенных на эти посты еще Александром. Все вновь назначенные правители в сопровождении собственных армий удалились в свои владения. Именно эти бывшие сподвижники Александра и будут в основном определять ход драматических событий нескольких последующих десятилетий, приведших к полному развалу мировой монархии Александра Македонского.

Первые два года после смерти Александра для Греции были ознаменованы попытками освобождения от македонского господства. В ходе т. н. Ламийской войны (323–322 гг. до н. э.) сторонники независимости потерпели поражение от войск Антипатра, в Афинах был установлен олигархический режим. Репрессии коснулись и граждан пелопоннесских городов, примкнувших к антимакедонскому восстанию. Коринфский союз был распущен, в большинстве полисов Греции были размещены македонские гарнизоны. В следующем, 321 г. погиб Пердикка, предпринявший поход против Птолемея, укрепившегося в Египте и уже не считавшегося с его верховенством в качестве регента‑правителя. Поход оказался неудачным, и Пердикка пал жертвой заговора своих приближенных во главе с Селевком и Пифоном.

Теперь регентом государства был избран авторитетный, но престарелый Антипатр, жестко контролировавший Грецию и Македонию. По его приказу царская семья была перевезена в Македонию. По указанию Антипатра на совещании всех наиболее известных руководителей македонской армии в Трипарадисе в Сирии, в 321 г. до н. э., произошло новое, теперь уже частичное перераспределение сатрапий и должностей в этих областях. В частности, в результате этих событий Селевк, будущий основатель крупнейшей азиатской державы, получил в управление Вавилонию. Спустя два года, в 319 г. до н. э., Антипатр скончался, успев, правда, назначить себе преемника по регентству. Им стал старый и опытный военачальник Полиперхонт, служивший еще при Филиппе П.

Однако это не устроило представителей бывшего ближайшего окружения Александра – молодых, энергичных и амбициозных полководцев, оказавшихся у вершин власти благодаря своим боевым заслугам в Восточном походе. В частности, этим решением Антипатра оказался недоволен его сын Кассандр, рассчитывавший получить регентский пост по наследству. Для того чтобы отобрать у Полиперхонта этот пост, Кассандр вступил в союз с восточными сатрапами Лисимахом, Антигоном и Птолемеем, которые сами были не прочь присоединить к своим владениям Грецию и Македонию. Греция уже в который раз оказалась втянутой в ожесточенную гражданскую войну, в которой союзники, пытаясь привлечь на свою сторону ту или иную политическую группировку, не без оснований преследовали собственные агрессивные цели. Полиперхонт же в попытках сохранить власть также не брезговал никакими доступными средствами. Он восстановил в Афинах демократию, в результате чего жертвами многочисленных казней и конфискаций имущества стали олигархи.

И все же союзники оказались сильнее: их флот нанес тяжелое поражение Полиперхонту. Кассандр восстановил режим олигархического правления в Афинах, назначив правителем известного философа и государственного деятеля Деметрия Фалерского, противника демократии и сторонника Македонии. К 316 г. до н. э., изгнав Полиперхонта, Кассандр сумел распространить свою власть практически на всю Грецию. Такое его усиление не входило в планы ни одного из участников коалиции, имевших собственные территории и войска, особенно Антигона, ревностно относившегося к удачам кого‑либо из диадохов. Коалиция распалась, и Антигон уже стал озабочен положением дел в Азии, где бывший секретарь Александра Бвмен, которого, пожалуй, можно назвать «последним собирателем земель» державы Александра, постепенно накапливал силы и средства в безуспешных попытках подавить сепаратистские устремления владетелей азиатских сатрапий. Уже никто, кроме него, и не помышлял о сохранении единства державы Александра.

Дело в том, что Евмен, все еще действовавший от имени «законных» царей Македонского царства, в силу ряда причин оказался единственным из диадохов, не имевшим никакой подвластной территории и собственного войска. Зато в его распоряжении были огромные финансовые средства, захваченные в различных городах бывшей империи Александра. Именно эти средства позволили Евмену набрать большое войско наемников и попытаться захватить Вавилонию и Персиду.

Ввиду этой угрозы Антигон создал новую коалицию диадохов. Сатрап Мидии Пифон и Селевк, правивший Вавилонией, заручившись его поддержкой, выступили против Евмена. Последний во главе своих наемников двинулся из Вавилонии в Сузиану, надеясь за счет богатств сузской сокровищницы пополнить свои средства для продолжения борьбы. Решающее сражение между Евменом и Антигоном произошло в Габиене, на границе Мидии и Персиды. Предательство наемников Бвмена решило исход битвы, он был схвачен и казнен Антигоном. Это случилось в 316 г. до н. э.

Тем временем произошло то, что позволило окончательно пресечь все, уже весьма призрачные надежды на восстановление легитимной власти сыновей Александра. В 317 г. до н. э. царица Олимпиада, мать Александра Македонского, желая оставить у власти только своего внука от Роксаны, приказала убить Филиппа Арридея и его жену Эвридику. Но после этого сама она была казнена Кассандром, а Роксана и Александр IV содержались у него в плену еще несколько лет, а затем были убиты (в 311 или 310 г. до н. э.). Поэтому для стремления диадохов к вершинам царской власти на собственных территориях уже не было никаких формальных препятствий.

Завершение борьбы с Евменом превратило Антигона в весьма сильного правителя, завоевавшего практически все азиатские территории. Ему удается изгнать из Вавилонии Селевка, который бежит в Египет к Птолемею. В связи с этим против Антигона образуется новая коалиция диадохов, опасавшихся его усиления. В нее входят Кассандр, владевший Македонией и Грецией, Лисимах, получивший в свое время в управление Фракию, Херсонес и владения у Понта и претендовавший на Фригию, Птолемей, утвердившийся в Египте, Кирене и Сирии, а также Селевк, у которого Антигон отнял Вавилонию. Началась новая война, продолжавшаяся с небольшими перерывами в течение 14 лет.

Вновь Греция стала ареной кровавых столкновений. Антигон, послав туда свои войска и умело манипулируя общественным мнением, завоевал признание демократически настроенных слоев многих греческих полисов, в результате чего гражданская война здесь только усилилась. Влияние Кассандра на Грецию резко упало, контролируемые им территории значительно уменьшились. Пользуясь тем, что Антигон был занят европейскими делами, Селевк в 312 г. до н. э. возвратил себе Вавилонию. Однако эта война не привела к решающему перевесу какой‑либо из сторон конфликта, что привело к заключению мира в 311 г. до н. э. Согласно его условиям, Греция объявлялась автономной, что свидетельствовало о том, что ни один из диадохов в прошедшей войне не одержал победы.

Мирная передышка длилась недолго, и через два года военные действия продолжились. Теперь уже в число претендентов на остатки державы Александра вошел сын Антигона, Деметрий Полиоркет («осаждающий города»), получивший этот титул за свои блестящие военные способности. Ему удалось изгнать македонские гарнизоны из многих греческих городов, а в таких крупнейших из них, как Афины и Мегары, им была провозглашена свобода и демократия. Тем временем Антигон целенаправленно продолжал свою гегемонистскую политику в Азии и, нуждаясь в помощи сына, отозвал его из Греции. В разгар всех этих событий, в 306 г. до н. э., он принял царский титул. Это стало своеобразным сигналом для Птолемея, Лисимаха, Селевка и Кассандра: все они также провозгласили себя царями.

В последующие годы удача отвернулась от Антигона: его поход против Птолемея в Египет оказался неудачным. Осада Родоса, предпринятая в это время Деметрием Полиоркетом, также провалилась. Зато начиная с 304 г. до н. э. Деметрию удалось упрочить свое влияние в Греции, где благодаря его полководческому таланту и умелой дипломатии все эллинские города к югу от Фермопил были объявлены свободными от македонского владычества. Ему даже удалось созвать в Коринфе новый панэллинский конгресс, на котором была образована федерация свободных греческих полисов, а сам Деметрий был провозглашен ее гегемоном.

Однако вскоре на Востоке образовалась еще одна коалиция диад охов, противостоящих Антигону и Деметрию, в которую вошли все те же Птолемей, Селевк, Лисимах и Кассандр. В 301 г. до н. э. в Великой Фригии при Ипсе произошло решающее сражение, в котором Антигон был убит, а Деметрию удалось спастись на одном из боевых кораблей. Битва при Ипсе стала важным рубежом, обозначившим первый этап борьбы диадохов за наследство Александра Македонского. Он завершился образованием первых четырех крупных эллинистических монархий – Македонской (Кассандра), Геллеспонтской (Лисимаха), Азиатской (Селевка) и Египетской (Птолемея). Так определились пока еще общие контуры будущей системы эллинистического мира.

Но мир пока еще не наступил. Каждый из этих правителей не мог остановиться на достигнутом и претендовал на соседние территории. Лисимах и Птолемей, видя желание Селевка захватить Малую Азию, заключили против него союз, Селевк же в ответ блокировался с Деметрием Полиоркетом. После смерти Кассандра в 297 г. до н. э. Деметрий предпринял поход на север и в 294 г. был провозглашен царем Македонии. В связи с этим он резко изменил политику по отношению к греческим городам: вместо провозглашения демократии и свободы, он перешел на сторону олигархически настроенных слоев эллинского населения. Не забыл он и о Востоке, планомерно готовясь к новым завоевательным походам.

Эти планы Деметрия Полиоркета стали причиной объединения Селевка, Лисимаха и Птолемея, временно прекративших традиционные раздоры перед лицом македонской опасности. К новой коалиции вскоре присоединился и царь Эпира Пирр, не без оснований рассчитывавший с помощью объединенных сил захватить Македонию. Это ему удалось, и хотя восточную часть страны в 287 г. до н. э. сумел завоевать Лисимах, Пирр все же был объявлен царем Македонии. Несколько лет спустя Деметрий Полиоркет решился предпринять восточный поход, однако был схвачен Селевком и умер в плену. Лисимах тем временем прибрал к рукам уже и западную Македонию, а также Фессалию, вынудив Пирра вернуться в свое царство. Правда, в Греции сумел удержаться сын Деметрия и внук Антигона Одноглазого – Антигон Гонат, который вскоре и станет царем эллинистической Македонии.

Столкновение усилившегося Лисимаха с Селевком было неизбежным. После гибели Лисимаха в битве при Курупедии (в Лидии) в 281 г. до н. э. его малоазиатские владения были захвачены Селевком, который пережил Лисимаха лишь на восемь месяцев. При переходе через Геллеспонт Селевк был вероломно убит Птолемеем Неравном, сыном основателя Египетского царства Птолемея I Лага, умершего глубоким стариком за два года до этого. Керавн был лишен престолонаследия в пользу другого сына – Птолемея Филадельфа.

Гибель Селевка, последнего диадоха, представителя поколения сподвижников и непосредственных наследников Александра, стала важной вехой в истории Древней Греции. Эпоха диадохов завершилась, им на смену приходит следующее поколение эллинистических царей – т. н. эпигоны.

Таким образом, в ходе 40‑летних почти непрерывных войн за обладание отдельными частями бывшей державы Александра между представителями ближайшего окружения покойного царя – диадохами – была создана система т. н. эллинистических государств. На развалинах державы Александра возникло три основных, наиболее крупных царства: Македония (и подчиненная ей Греция), где правила династия Антигонидов, государство Птолемеев с одноименной династией (Египет, южная часть Сирии и некоторые области Малой Азии) и Селевкидское царство (основная часть азиатских владений Александра), родоначальником которого был Селевк I. Кроме них в разное время эллинистической эпохи существовал ряд более мелких государственных образований. Так, династия Атталидов правила в Пергамском царстве, на южном побережье Черного моря находились такие эллинистические государственные образования, как Вифиния, Понт, Каппадокия, и на Востоке – Греко‑Бактрийское и Парфянское царства.

 

Государство Селевкидов

 

Основателем Селевкидского царства был Селевк, один из телохранителей Александра. По договору, заключенному между сатрапами в 321 г. до н. э., он получил в управление Вавилонию. Первые годы его правления прошли в упорной борьбе за упрочение контроля над этой сатрапией. Сначала ему пришлось столкнуться с одним из полководцев Александра Евменом, который, потерпев поражение в Малой Азии, с боями отступал на Восток. Здесь он создал коалицию из местных сатрапов, однако взаимная подозрительность и нежелание делиться властью разрушили ее, что помогло верховному правителю Азии (согласно договору 321 г.) Антигону уничтожить Евмена и его союзников и укрепить свой контроль над ирано‑среднеазиатскими сатрапиями. Следующим шагом Антигона было смещение Селевка с должности правителя Вавилонии (315 г. до н. э.).

Однако, воспользовавшись обострением борьбы Антигона с другими сатрапами, Селевк, получивший от правителя Египта Птолемея небольшой отряд, возвратился в Вавилонию в 312 г. до н. э. Именно этот год стал считаться началом селевкидской эры. Опираясь на поддержку местного населения, Селевк восстановил свою власть над всей сатрапией. Благоприятные условия (продолжение войны на Западе) позволили ему совершить поход на Восток, в ходе которого он овладел сатрапиями Ирана и Центральной Азии. В конце этого похода он столкнулся с Чандрагуптой, основателем державы Маурьев в Индии. Конфликт был разрешен путем уступки Селевком всех индийских владений, ранее входивших в состав державы Александра. Взамен Чандрагупта предоставил 300 боевых слонов, что очень усилило армию Селевка. В 305/304 г. последний провозгласил себя царем, несколько позднее захватил Северную Сирию, а в 281 г. до н. э. – и большую часть Малой Азии; погиб он в этом же году при попытке завоевать Македонию.

В период своего расцвета государство Селевкидов охватывало основную часть бывших владений Александра Македонского в Азии. Эти огромные территории были населены различными в этническом и языковом отношении народами, стоявшими на разном уровне экономического и культурного развития. Для того чтобы удержать их в повиновении, необходима была мощная социальная база, без которой сохранить надолго целостность Селевкидского государства было невозможно. Господствующим слоем стали македонцы и греки во главе с царем. Селевкиды продолжили активную градостроительную политику, начатую еще Александром. Однако теперь ранее основанные и новые города и колонии приобретали уже новый, полисный статус. Это отвечало интересам населявших их македонцев и греков, так как в социальном плане делало их господами над завоеванным местным населением.

Тем не менее эти полисы отличались от греческих полисов классического времени. Их автономия ограничивалась только внутренними делами, ход которых контролировал специальный царский чиновник. Верховным собственником земли был царь, а гражданский коллектив полиса выступал лишь как условный ее владелец. При этом за право владения землей полис обязан был предоставлять воинские контингенты своих граждан в армию селевкидского царя. Местное сельское население контролировалось и эксплуатировалось гражданами полиса, которые становились опорой и союзником царской власти на местах. По сути, многочисленные полисы, основанные на территории государства Селевкидов, можно рассматривать в качестве своеобразного каркаса их державы.

Многие сложные проблемы, стоявшие в свое время перед Александром, были унаследованы и новой династией. Однако решение их в большинстве случаев было иным. Политика Александра, направленная на создание единства персов и македонян как «властвующих» народов в империи, была полностью отброшена. Почти сразу же после смерти Александра назначенные им персы были устранены со всех значительных постов. Солдаты‑македоняне не желали делиться плодами победы с побежденными персами, а полководцы (в том числе и Селевк), в условиях постоянных войн зависевшие от своих македонских армий, не могли (и не хотели) проводить политику, которую отвергали солдаты.

Вследствие этого политическая структура вновь созданного государства была иной, нежели в державе Александра. Господствующим слоем стали македоняне во главе с царем, они составляли ядро армии и занимали все высшие посты в государстве. Эксплуатация местного населения обеспечивала существование господствующего слоя. Это, конечно, не значит, что Селевкиды не использовали верхушку местного населения в качестве опоры в завоеванных странах. Например, определенными привилегиями пользовались гражданско‑храмовые общины вавилонских городов. Но в принципе государство Селевкидов считалось государством македонян, и все остальное во много раз превосходящее их числом население находилось на более низкой ступени социальной лестницы. Существовавшие ранее социальные отношения не подверглись серьезным изменениям, но появился еще один – самый высший – социальный слой.

Таким образом, в государстве Селевкидов был достигнут компромисс между требованиями греков и централизаторской политикой государства Селевкидов, что обеспечило заинтересованность греков вновь основанных в Азии городов в поддержке существующего строя, в поддержке новой династии. Кроме того, от города зависела окружающая сельская территория, население которой несло определенные повинности по отношению к городам. Тем самым Селевкиды делали греческие города соучастниками в эксплуатации местного населения и превращали их в опору своей власти.

Основную массу населения Селевкидского царства составляли крестьяне‑общинники, обязанные нести денежные и натуральные повинности в пользу царя. Иногда эти общины передавались «в кормление» представителям царской администрации, т. е. налоги, собираемые здесь, шли в качестве содержания данному лицу. Это не означало создания какой‑либо формы зависимости общины от него. Крестьяне‑общинники считались лично свободными, однако система селевкидского государства способствовала постепенному процессу закабаления крестьян, усилению их зависимости от государства, проявлявшейся в форме прикрепления к земле и т. п.

Селевкидская армия состояла из постоянного, сравнительно небольшого ядра македонской пехоты и конницы, а также гарнизонов в важнейших центрах, находившихся под командой местных стратегов. Кроме того, в случае необходимости призывались солдаты, проживавшие в военных поселениях, отряды греческих городов и местных племен; значительную роль играли в армии и наемники. Содержание армии, достигавшей нескольких десятков тысяч человек, было одной из главных статей расходов царской казны. Царь считался верховным главнокомандующим и во время войн должен был лично вести армию.

Вся территория государства разделялась на сатрапии. Селевкидские сатрапии были меньших размеров, чем ахеменидские и сатрапии государства Александра. Более мелкими административными единицами были епархии и гипархии. Во главе сатрапии стоял сатрап (со времени Антиоха III – стратег), осуществлявший как гражданскую, так и военную власть. Финансовое же ведомство было самостоятельным.

Земли государства делились на две основные категории: принадлежащие царю лично (его прямая собственность) и принадлежащие городам, местным династам, племенам, общинам, власть над которыми осуществлялась на основе суверенитета царя. Однако отсутствие четкой границы между понятиями суверенитета и собственности, усиленное влиянием концепции абсолютной власти победителя, порождало тенденцию к возрастанию контроля царской власти над всеми категориями земель. Полному проведению ее в жизнь мешала политическая слабость государства, которое не могло достаточно эффективно контролировать обширные территории с помощью сравнительно немногочисленного македонского населения.

Широкое строительство греческих городов способствовало дальнейшему развитию рабства в его классической форме. Вместе с тем были широко распространены и иные формы зависимости. Как и в других эллинистических государствах, македонское завоевание, не меняя в принципе существующих форм социальных отношений, способствовало ухудшению положения народных масс, усилению их эксплуатации, форм зависимости, большему приближению их к рабству. Это, естественно, вызывало протест местного населения, чем и объяснялась нестабильность государства Селевкидов, тенденции к распаду которого ярко проявились уже через несколько десятилетий после его возникновения.

Восток (среднеазиатские и иранские области) занимал важное место в политике ранних Селевкидов. При Селевке I его сын и наследник Антиох I (280–261 гг. до н. э.) был назначен соправителем царя, осуществлявшим власть в восточной части государства (т. н. «верхние сатрапии»). Для укрепления власти Селевкидов здесь строились новые города и военные поселения, восстанавливались старые, проводились иные работы (в частности, Мервский оазис был целиком обнесен стеной).

Однако в дальнейшем ситуация резко изменилась. Центр тяжести политики Селевкидов все более перемещался на запад. Начались затяжные войны между Селевкидами и Птолемеями за обладание южной Сирией (т. н. «сирийские войны»), а восточные сатрапии центральное правительство стало рассматривать лишь как объект эксплуатации, получения средств для ведения активной политики на западных границах.

Греческое и македонское население востока не могло примириться с этим. Оно сталкивалось с комплексом сложных проблем (растущим недовольством местного населения, угрозой завоевания кочевниками и т. д.) и считало, что их решению препятствует использование материальных и людских ресурсов на западе. Поэтому на востоке возникают и усиливаются сепаратистские настроения, желание освободиться от власти Селевкидской династии. Удобный момент для этого настал в середине III в. до н. э., когда во время династической междоусобицы, переросшей в новую войну с Птолемеями, государство Селевкидов оказалось на краю катастрофы. Именно в этот момент отпали сатрапии Бактрия, Согдиана и Парфия. В Парфии дальнейшее развитие событий привело к возникновению Парфянского государства, а на территории Бактрии и Согдианы консолидировалось Греко‑Бактрийское царство. Поход Селевка II (230–227 гг. до н. э.) на восток, несмотря на первоначальные успехи, окончился неудачей. Таким образом, крайний северо‑восток Селевкидской державы был потерян.

В 222 г. до н. э., в начале царствования Антиоха III (223–187 гг. до н. э.), против центрального правительства восстали сатрап Мидии Молон и его брат Александр, сатрап Персиды. В момент наибольших успехов Молон даже захватил Вавилонию и Месопотамию и попытался принять царский титул. Однако восстание было подавлено. Позднее Антиох III начал грандиозный поход на восток (212–205 гг. до н. э.), целью которого было восстановление власти Селевкидов над утраченными областями. Для получения денежных средств по приказу Антиоха III был ограблен храм Анахиты в Экбатанах, что дало огромную сумму. Результатом похода стало завоевание отпавшей Парфии, которая, однако, сохранила свое государственное существование на правах вассального царства и формальное подчинение Греко‑Бактрии после двух лет безуспешной осады города Бактры. Затем армия Антиоха перешла Гиндукуш и вторглась в пределы Индии; с местным царем Софагасеном был заключен договор, согласно которому Антиох получил индийских боевых слонов. Обратный путь селевкидская армия совершила по территории южного Ирана. Из Персиды Антиох осуществил экспедицию в Аравию. Он придавал столь большое значение этому походу, что после его окончания принял титул «Великого».

Этот поход замедлил распад державы Селевкидов, но не устранил его причин. Подчинение Парфии и Греко‑Бактрии не могло иметь решающего значения, поскольку их верность селевкидским властителям могла сохраняться только при наличии у последних достаточных сил.

В начале II в. до н. э. начинается римская активная экспансия в Восточном Средиземноморье. Война между Римом и царством Селевкидов была порождена их соперничеством за контроль над Грецией. Дальнейшие события показали всю непрочность успехов Антиоха III. Сразу же после поражения в войне с Римом в 189 г. до н. э. возобновился процесс распадения селевкидского государства, чему в значительной степени способствовала политика Антиоха. Испытывая крайние финансовые затруднения (необходимость воссоздания армии, ежегодная выплата Риму 1000 талантов), Антиох III решил поправить дела уже испытанным способом – ограбить местные храмы в Элимаиде, что вызвало восстание местного населения, в ходе которого погиб и он сам.

Последняя попытка восстановить мощь Селевкидского царства связана с именем сына Антиоха III Великого – Антиоха IV (175–163 гг. до н. э.). Стремление усилить позиции династии объясняет многие аспекты деятельности Антиоха IV, в частности, основание новых греческих городов на Востоке. Постоянная угроза с Запада, со стороны Рима, заставляла его думать об укреплении власти Селевкидов на Востоке, где после смерти его отца произошли важные события, в том числе отпадение Персиды. Верность древним местным традициям, видимо, была идеологическим знаменем династии, которая пришла здесь к власти. Правители Персиды носили титул «фратарака», бытовавший уже при Ахеменидах и прилагавшийся тогда к военным и гражданским чинам древнеперсидской администрации. Завоевание независимости Персиды произошло в ходе жестокой борьбы с греко‑македонскими военными поселенцами.

В это же время и Парфия порывает с той зависимостью от Селевкидов, которая ей была навязана Антиохом III. Парфяне возобновляют свое движение на запад, в сторону Мидии.

Таким образом, задачи, стоявшие перед Антиохом IV, были сложнее тех, которые пришлось решать несколькими десятилетиями ранее его отцу. В то же время средств у Антиоха IV было много меньше, поэтому его поход окончился полной неудачей, а сам он погиб. Резко усилившиеся внутренние распри в государстве Селевкидов облегчили окончательную ликвидацию власти македонян на территории Ирана. Восстание сатрапа Мидии Тимарха способствовало завоеванию этой области парфянами. Вслед за этим они подчинили себе Персиду и Элимаиду. К 40‑м годам II в. до н. э. с политическим господством греко‑македонян на территории Ирана было покончено. В начале I в. до н. э. приобрела самостоятельность Иудея. В результате территория Селевкидского царства сократилась до пределов Сирии, Финикии и части Киликии. В 64 г. до н. э. остатки царства были присоединены к Риму в качестве провинции Сирия.

 

Птолемеевский Египет

 

Птолемеевский Египет – одно из крупных и весьма влиятельных государств эллинистического мира. Как и другие восточные эллинистические государства, царство Птолемеев возникло в результате завоевания одной из древневосточных стран, с развитой тысячелетней культурой и множеством древних традиций. Его ядром был собственно Египет в традиционных исторических границах. Если северные, западные и южные границы страны в эллинистическую эпоху оставались в целом стабильными (на севере – побережье Средиземного моря, на западе – пески Ливийской пустыни, на юге – первый порог Нила), то восточные рубежи царства часто менялись в зависимости от внешнеполитических успехов или неудач птолемеевских владык. Так, в начале III в. до н. э. Птолемеи контролировали значительные внеегипетские территории – почти все побережье и острова восточного Средиземноморья. Однако в результате нескольких войн с Селевкидами и Македонией уже спустя столетие, в начале II в. до н. э., Птолемеи постепенно лишились этих завоеваний.

Легко обороняемые границы исторического ядра государства, за исключением, может быть, Синайского полуострова, разрозненность и слабость соседних воинственных племен – потенциальных врагов Птолемеев позволили им обеспечить относительно спокойное существование своим подданным по сравнению с другими эллинистическими государственными образованиями.

В этническом отношении, несмотря на некоторую пестроту населения, основным его компонентом в эллинистическое время оставались собственно египтяне, которые и были главными производителями материальных благ и основной эксплуатируемой частью подданных птолемеевских владык. При этом, однако, и его коснулись характерные для этой эпохи изменения: некоторые преуспевающие египтяне эллинизировались и в какой‑то мере проникали в состав привилегированной массы греко‑македонян, занимая в экономике и государственном аппарате относительно высокое положение. Некоторые же обедневшие греки сливались с египтянами. Ведущую же роль в управлении страной и эксплуатации непосредственных производителей материальных благ сохранили за собой греки и македонцы, что вполне объяснимо, если учитывать характер образования государства, обусловленный фактом завоевания.

Завоеватели сумели сохранить неизменной традиционную административную систему управления страной, вытеснив лишь с ключевых постов прежних персидских чиновников и их ставленников – египтян. Таким образом, Птолемеи оставили в неизменном виде практически все особенности древнеегипетского государства – деспотическую власть царя, разветвленный аппарат многочисленных чиновников, строгую централизацию государственной власти, ее активное вмешательство в хозяйственную жизнь страны. Эти обстоятельства в значительной степени определили отличие Птолемеевского царства от государства Селевкидов. Здесь не было необходимости основывать города‑полисы с греко‑македонским населением, так как Птолемеи получили в свое распоряжение четко отлаженную систему прежних экономических связей, государственного и административного управления над моноэтничным в массе своей населением. Поэтому и городов с полисным статусом в державе Лагидов насчитывалось всего три – Александрия, основанная самим Александром Македонским в 332 г. до н. э., Птолемаида, построенная в Верхнем Египте Птолемеями в качестве своеобразного противовеса древнеегипетской столице – Фивам, и древний Навкратис – старинная греческая колония на Средиземноморском побережье, выведенная греческими переселенцами еще в VII в. до н. э., в эпоху Великой греческой колонизации.

Если в Селевкидском царстве полисы, основанные представителями македонской династии, были им необходимы для создания взаимовыгодных отношений между царями и греко‑македонским населением державы и выполняли роль своеобразного каркаса государства, то перед Птолемеями такая проблема не стояла. Получив под свой контроль практически готовую государственную машину, надежное функционирование которой было гарантировано многовековым опытом истории Древнего Египта, греко‑македонцы, заняв все ключевые посты в системе управления и заменив всех прежних чиновников разных уровней на представителей греко‑македонского этноса, оставили практически в неизменном виде на первый взгляд громоздкую и весьма сложную структуру управления новой державой.

Поскольку Египет рассматривался греко‑македонцами как страна, «завоеванная копьем», то верховная власть над ней безусловно принадлежала представителю царствующей династии, причем престол передавался по мужской линии старшему сыну царя. При этом, однако, в истории Птолемеевской династии известны случаи одновременного царствования нескольких царей и даже цариц.

Основателем династии, правившей в эллинистическом Египте, был Птолемей Лаг, сын македонского аристократа, крупный военачальник, сподвижник Александра Македонского. После смерти великого завоевателя Азии, когда произошел первый раздел его великой державы между его приближенными, Птолемею достался Египет. Античная традиция назвала Птолемея Лага Сотером (Спасителем), так как он считался спасителем египетского народа от притеснений и произвола Клеомена – правителя этой страны, назначенного в свое время еще Александром. Уже в это время отчетливо проявились намерения нового правителя расширить свое влияние на внеегипетские территории и играть ведущую роль в Средиземноморье. Он подчинил своей власти соседнюю Кирену, вторгся в Сирию и Финикию, захватил Кипр. После того как Антигон в 306 г. до н. э. принял царский титул, Птолемей Лаг вместе с Лисимахом, Селевком и Кассандром провозгласили себя царями своих владений.

После битвы при Ипсе Птолемею I, вместе с его преемниками, правившими Египтом на протяжении почти целого столетия (Птолемеи II Филадельф, III Эвергет, IV Филопатор, V Эпифан), удавалось вести весьма активную внешнюю политику, претендуя на роль арбитра не только в Средиземноморье, но и во всем эллинистическом мире. Однако после смерти Птолемея V Эпифана в 180 г. до н. э., уже испытывавшего значительные внешнеполитические трудности (при нем из всех внееегипетских владений остались лишь Кипр и Кирена), начинается долгий период упадка, завершившийся римским завоеванием страны в 30 г. до н. э.

Так как перед коренным населением державы Птолемеи выступали в качестве преемников египетских фараонов, то, сохранив и приспособив традиционные, уже устоявшиеся тысячелетиями структуры Древнего Египта к своим нуждам и задачам, они лишь придали им более рациональный и организованный характер. При этом не исключались и новации, привнесенные в египетскую среду из Греции и Македонии, достаточно быстро воспринятые в новых исторических условиях. Власть царя была неограниченной, и он был, как и ранее при фараонах, объектом почитания как со стороны местного населения, так и со стороны греков и македонян, новых граждан страны. Формируется, как это было практически в любом эллинистическом государстве (за исключением Македонии), царский культ.

Все приближенные царя носили почетные звания, и постепенно выработалась достаточно сложная титулатурная иерархия, начиная с т. н. «родственников» и заканчивая т. н. «преемниками», составлявшими своеобразный резерв титулованных лиц. Царь правил, опираясь на очень разветвленный и громоздкий бюрократический аппарат, наличие которого было необходимо для контроля всех сторон жизни огромной Птолемеевской державы. Главными чиновниками центрального государственного аппарата были следующие. Прежде всего тот, кто составлял царские распоряжения и отвечал за государственный архив, затем вельможа, отвечавший за текущую царскую переписку, и, наконец, приближенный, ведавший делами судебного ведомства. Несколько позже огромное значение в административной иерархии приобрела должность «диойкета», своеобразного министра финансов птолемееевского Египта. Во II в. до н. э. диойкет занял второе место по значению в жизни страны после царя. Он имел разветвленный собственный аппарат чиновников разных уровней. При этом мощному финансовому ведомству страны уделялось со стороны птолемеевских владык весьма пристальное внимание.

Птолемеи располагали разветвленной системой местной администрации. Унаследовав от фараоновского Египта номовую систему территориального деления страны, они ее реорганизовали, изменив и число номов, колебавшееся на протяжении всего их правления, и их наименования. Сначала номами управляли номархи, назначаемые царем. К концу III в. до н. э. они, сохранив за собой лишь финансовые рычаги управления контролируемой ими территорией, уступили свою высшую административную власть стратегам, которые совместили ее с военными функциями. В управленческой структуре нома также большое значение имели царский писец, чиновник по гражданским и судебным делам и тот, на кого возлагались полицейские функции. Все они располагали многочисленным аппаратом служащих. Поскольку номы делились на топархии, а те – на деревни, то и эти территориальные структуры копировали в миниатюре номовую систему. Во главе топархии стояли топархи, работавшие вместе с топограмматевсами (писцами), а деревни, в свою очередь, были руководимы комархами и комограмматевсами. Имелись и другие государственные должности разных уровней.

Самым традиционным институтом, сохранившимся почти в неизменном виде со времени фараонов, в государстве Птолемеев оказались храмы и жречество. Птолемеи хорошо учитывали огромную роль местного жречества в идеологической и экономической жизни страны. К тому же они официально признавались наследниками фараонов и не могли не помнить опыт идеологических экспериментов Александра Македонского, обеспечившего себе огромную популярность среди египтян знаменитым паломничеством в Ливийскую пустыню к оракулу бога Аммона. Поэтому, сохранив и религиозную, и экономическую силу египетского жречества, Птолемеи смогли поставить его деятельность под свой контроль. Для этого при храмах была учреждена должность специальных царских представителей – эпистатов, наблюдавших за всеми культовыми мероприятиями и экономической деятельностью жречества.

Особое значение в государстве Птолемеев приобрела сильная армия, состоявшая из двух контингентов. В первый входили те, кто рассматривался местным населением в качестве завоевателя и на самом деле являлся таковым: македоняне, греки и те, кто прибыл в Египет вместе с армией Александра или был впоследствии завербован как наемник (фракийцы, критяне, иудеи и др.). Именно они составляли ее регулярные силы, которые являлись главным инструментом внешнеполитической активности династии. Второй контингент – подразделения, состоявшие из представителей коренного населения. Они служили во вспомогательных частях, во флоте; кроме того, в основном из египтян состояли полицейские силы различных административно‑территориальных единиц. У Птолемеев была также и особая речная полиция.

До прихода греков и македонцев экономика Египта была вполне автаркична, и его население в своих материальных потребностях обходилось собственной сельскохозяйственной продукцией и предметами ремесла. Преобладал внутренний натуральный обмен, и отсутствовало денежное обращение (персидская монета во времена вхождения страны в состав державы Ахеменидов в качестве сатрапии не получила здесь распространения, равно как и греческие монеты, попадавшие в Египет через Навкратис). В новых условиях подобная экономическая замкнутость уже не могла удовлетворять ни запросы правящей династии, ни нужды членов нового правящего слоя (придворной бюрократии, администраторов, наемных воинов, техников и специалистов), требовавших и денежной оплаты за свой труд, и привычных товаров, сопровождавших их быт и образ жизни.

Поэтому уже Птолемей I в 305 г. до н. э. начал выпуск собственных монет – золотых статеров, серебряных тетрадрахм и медных оболов. Этому способствовала царская монополия на добычу золота и серебра, чеканку монеты, разного рода денежные операции. Кроме экономической целесообразности, Птолемей I учитывал и идеологические аспекты последствий денежного обращения в условиях начавшегося формирования царского культа. Ведь монета с изображением правителя, покровительствующих его правлению божеств и прочих священных атрибутов царствующего дома обеспечивала подданным веру в будущее благополучие и покровительство со стороны монарха.

Характерно, что, в отличие от других государств эллинистического мира, где имело место свободное денежное обращение, Птолемеи для своих подданных запретили употребление всех иностранных монет, ориентируясь только на свои деньги. Чтобы удовлетворять запросы населения в займах, а также обеспечивать учет и контроль за поступавшими в казну многочисленными налогами и платежами за многочисленные сделки, они организовали широкую сеть своеобразных банков, находившихся под контролем государства и отдававшихся в аренду частным лицам. С их помощью регулировалось денежное обращение средств внутри страны. Теперь уже как греки и македонцы, так и египтяне (ремесленники, торговцы, представители самых широких слоев податного населения государства) оказались в рамках новых денежных отношений, не имевших ничего общего с прежней экономической автаркией, сопровождавшейся натуральным обменом. В меньшей степени денежное обращение затронуло непосредственных сельскохозяйственных производителей, но и они уже не могли игнорировать все эти новации.

Однако для того, чтобы наладить денежное обращение в стране, ранее незнакомой с ним, необходимо, чтобы вывоз собственных товаров значительно превышал их ввоз. Исторически сложилось, что экспортными товарами в Египте могли быть только продукты сельского хозяйства, в основном зерновые и хлеб, а также такие предметы ремесла, как, например, папирус или льняные ткани, не производившиеся в столь значительных объемах в других регионах античного мира. Источником же всей этой продукции и сырья для ее изготовления было традиционное земледелие, уровень которого во времена фараонов вполне соответствовал самодостаточной экономике Египта. В новых экономических условиях Птолемеи сделали ставку на рост объемов сельскохозяйственного производства и на роль непосредственного государственного вмешательства, вплоть до мелочной регламентации условий хозяйствования непосредственных производителей, в целях контроля за увеличением поступлений налогов в казну. Это позволило, хотя бы на первых порах, обеспечить процветание эллинистического Египта и его внешнеэкономический авторитет.

Как и в государстве Селевкидов, в птолемеевском царстве верховным собственником земли, главного богатства страны, был сам царь. Собственность царя распространялась и на все природные богатства, находившиеся как в недрах, так и на самой земле. Отсюда – монопольное положение птолемеевских владык не только в земледелии, но и в ремесле, торговле, транспорте, денежном обращении.

В государстве Птолемеев земля делилась на два разряда: царский фонд и уступленные царем земли. Последние, в зависимости от того, кому они были уступлены, назывались клерухическими (выделенными в условное владение солдатам, находящимся в запасе), дарственными (пожизненно или на период службы переданными царским чиновникам), землями храмовыми, землями граждан полисов и частновладельческими. Земли царские, из которых в основном и состоял весь земельный фонд страны, обрабатывали лично свободные арендаторы, которые назывались царскими земледельцами. Чаще всего это были представители местного населения, не имевшие средств для самостоятельного ведения хозяйства и обязанные регулярно выплачивать в казну часть урожая в качестве натуральной арендной платы. Это были юридически свободные, но фактически зависимые категории непосредственных производителей материальных благ.

Земледелие оставалось главным занятием населения и основой экономики и процветания птолемеевского Египта: ведь эта страна в течение многих веков являлась крупнейшим центром сельскохозяйственного производства и основным экспортером зерна на внешние рынки. Среди зерновых культур первое место занимала пшеница, по‑прежнему обеспечивавшая активный баланс внешней торговли государства Птолемеев, возделывался и ячмень для производства пива. Широко распространено было виноградарство, садоводство (разведение олив, финиковой пальмы, смоковницы и др.), выращивание технических культур (лен), овощей и т. д. Все это вполне удовлетворяло потребности как местного населения, так и завоевателей, которых сопровождала значительная волна иммигрантов.

Возделывались масличные культуры, причем производство и торговля маслом для питания и освещения являлись государственной монополией и строго регулировались властями с помощью цен. Земельные площади под виноградниками и садами в государстве Птолемеев значительно расширялись благодаря особой, более льготной для земледельцев форме аренды, получившей большое распространение в эллинистическом Египте.

До завоеваний Александра Македонского сельское хозяйство Египта базировалось на очень примитивной технике уровня конца каменного века, лишь частично усовершенствованной применением медных и бронзовых орудий труда. С приходом же греков и македонцев в хозяйстве страны начался настоящий переворот: появились железные орудия труда, в том числе и сельскохозяйственные, стала применяться сеялка, ввезенная сюда из Вавилонии. Сельскохозяйственные производители начали использовать новые важные технические приспособления – винтовой пресс для получения вина и оливкового масла, т. н. «винт Архимеда», или механизм с зубчатым колесом и «бесконечной» веревкой, значительно облегчавшие работы земледельцев по ирригации и т. п.

Осваивались новые виды культурных растений. Хотя виноград и оливы были знакомы египтянам, но выращивались они нерегулярно. С появлением в стране греков и македонян площади под этими культурами значительно расширились. Завоеватели стали интенсивно выращивать такие привычные для них культуры, как инжир, гранаты, яблоки, грецкие орехи, чеснок. Источники говорят о том, что в птолемеевском Египте проводились меры по селекции ряда сельскохозяйственных культур, что позволило улучшить традиционные для этой страны сорта зерновых. Очевиден рост агрономических знаний земледельцев, в помощь которым создавались специальные агрономические трактаты. Благодаря этому резко выросли площади обрабатываемых земель, повысилось их плодородие. Ранее заброшенные сельскохозяйственные территории превратились в настоящие цветущие земли, создавались новые оазисы.

В экономике и во внешней торговле Египта огромное значение имело производство папируса, своеобразной бумаги древнего мира, обслуживавшее в античное время все делопроизводство и интеллектуальные запросы читающей публики всего Средиземноморья, особенно в эллинистическое время. Птолемеи превратили производство этого писчего материала в царскую монополию и наделили его изготовителей значительными привилегиями. То же касается и работников мастерских, производивших льняные ткани. Посевные площади под выращивание этой важной технической культуры были значительно расширены, а весь технологический процесс изготовления тканей находился под строгим государственным контролем.

Сохраняло свое значение и животноводство, в основном разведение мелкого рогатого скота и свиней, а также охота и рыбная ловля, либо регулируемые государством, либо отдаваемые в аренду отдельным откупщикам. Крупный рогатый скот по‑прежнему использовался под тягло в земледелии.

Богатство страны различными минеральными ресурсами, многовековые традиции ремесленного мастерства в сочетании с достижениями античной техники значительно способствовали развитию ремесленного производства, ориентированного как на внутренние запросы, так и на экспорт. При этом доходы от экспорта и контроля над транзитной торговлей все же уступали доходам казны Птолемеев от сельского хозяйства.

Ремесло в основном было сосредоточено в городах, причем, в отличие от сельского хозяйства, здесь широко применялся рабский труд. В земледелии труд рабов не играл определяющей роли, по сравнению, например, с трудом царских земледельцев, зато он превалировал в ремесле птолемеевского Египта, так как оно, особенно в городах, носило высокоспециализированный характер и было ориентировано на массовое производство. Так, в Александрии высокого уровня развития достигло судостроение, строительство жилых и общественных зданий, изготовление металлической и керамической посуды, тканей, мебели, ювелирных изделий и т. п. Однако эта высококачественная ремесленная продукция чаще всего становилась объектом экспорта или потребления наиболее зажиточными слоями городского населения. На сельской же территории, при наличии незначительного сектора собственного ремесленного производства, направленного на изготовление минимума самых необходимых в быту предметов потребления, безусловно преобладало земледелие.

Основатель царства, Птолемей I Сотер (305–282 гг. до н. э.), в области внешней политики проявил себя как талантливый правитель и искусный политик. Характерно, что он оказался единственным из диадохов, умершим собственной смертью. Птолемей I предпринял энергичные меры по завоеванию территорий, прилегающих к границам его государства. В этом проявлялись не только его агрессивные намерения, присущие любому эллинистическому владыке, но и желание обеспечить безопасность государства в Средиземноморье. Опорой его внешнеполитических действий было сильное войско, состоящее из македонцев и греков, организованное по македонскому образцу. Привлекал он и греческих наемников, однако представители местного, египетского населения в регулярной армии не служили, так как не были обучены по принятому в эллинистическом мире образцу. Лишь со временем эта ситуация несколько изменится, но это будет значительно позже.

Еще в период войн диадохов Птолемей первым понял неизбежность распада громадной и непрочной державы Александра. Утвердившись в Египте, он подчинил своей власти Киренаику (северо‑восточная часть современной Ливии), завоеванную еще Александром, вторгся в Сирию и Финикию, попутно захватил Кипр, богатый медью и строевым лесом.

Сын Птолемея I Сотера Птолемей II Филадельф (283–246 гг. до н. э.) и внук Птолемей III Эвергет (246–221 гг. до н. э.), продолжая ту же политику, распространили свою власть на ряд городов Малой Азии и островов Эгейского моря. В середине III в. до н. э. Египет располагал сильнейшим военным флотом и играл ведущую роль в системе эллинистических государств. Основными противниками Птолемеев были правители и Македонии, и Селевкидского царства, а также, особенно в Малой Азии, цари менее значительных эллинистических государственных образований (например, Пергама, Вифинии и др.).

В период царствования Птолемея II Филадельфа обострились отношения с Селевкидским царством. Стремление обеспечить поступление доходов с территорий т. н. Келесирии (области Южной Сирии и Финикии), захваченной Птолемеем I после битвы при Ипсе, а также закрепить за собой находившиеся здесь торговые и стратегические базы вылилось в череду войн, получивших название сирийских. Первая сирийская война (274–271 гг. до н. э.) началась с мятежа в Киренаике, поддержанного Антиохом I Селевкидом. Птолемею II удалось подавить это выступление и, перехватив инициативу, одержать ряд побед в Сирии и на побережье Малой Азии. Вступление царя эллинистической Македонии Антигона Гоната в войну на стороне Антиоха I изменило ситуацию, и Птолемей согласился на заключение мира. По его условиям Египет не только сохранял свои прежние территории, но и получил ряд городов на южном побережье Малой Азии. Одновременно Птолемею II удалось склонить на свою сторону население ряда островов и греческих малоазийских городов, заключив союзные договоры с их жителями.

Вторая сирийская война (258–253 гг. до н. э.) завершилась заключением династического брака. Птолемей II выдал за Антиоха I свою дочь, дав за ней ряд спорных территорий в качестве приданого. Это свидетельствует об определенных неудачах Птолемея в ведении боевых действий. К тому же морское сражение при Косе между флотами Птолемея II и Антигона Гоната, завершившееся поражением Птолемея, могло настроить его на более мирный лад. Несмотря на эти неудачи, в период своего наивысшего могущества Птолемей II владел Киреной, Кипром, Памфилией, Ликией, Келесирией, оказывал влияние на политику конфедерации полисов Кикладских островов. Этот царь не оставлял без внимания и ситуацию в Балканской Греции, активно поддерживая здесь антимакедонские настроения. Результатом этого явилось участие египетского флота в т. н. Хремонидовой войне (267–262 гг. до н. э.), правда неудачное. Попытка высадиться в Аттике и помочь афинянам, осажденным македонцами, не увенчалась успехом.

При преемнике Птолемея II Филадельфа Птолемее III Эвергете существенных изменений во внешней политике Египта не произошло. Начало его царствования ознаменовалось успехами в третьей сирийской войне (245–243 гг. дон. э.)над Селевком II. Эвергету удалось вернуть прежние владения в Эгеиде и Малой Азии, в том числе города Милет, Эфес и остров Самос, вновь присоединить Херсонес Фракийский и остров Фасос, а также захватить северную Финикию и часть Сирии. Его войска быстрым маршем прошли на восток за Евфрат вплоть до Бактрии, однако, не использовав в полной мере результаты этих успехов, Птолемей III, захватив огромную добычу, вернулся в Египет. Причиной этого могли стать события, связанные с волнениями в стране и активной дипломатической деятельностью Селевка II, сумевшего настроить против Птолемея многих его союзников (даже дружественный Птолемею III Родос начал против него военные приготовления). Как и его предшественники, Птолемей III следил за событиями в Греции и Македонии, успешно лавируя и поддерживая дружественные отношения и с Ахейским союзом, и с его противником – спартанским царем‑реформатором Клеоменом.

Правление Птолемея IV Филопатора (222–205 гг. до н. э.) можно считать высшей точкой внешнеполитических успехов Лагидов. Селевкидский царь Антиох III, воодушевленный своими военными удачами как на востоке, так и на западе, нарушил мирный договор с Птолемеями, что стало поводом очередной, четвертой войны на территории Сирии (219–216 гг. до н. э.). Войска противников столкнулись в 217 г. до н. э. в решающем сражении у приморского города Рафии. Удача сопутствовала Филопатору, сумевшему одолеть ранее непобедимого Антиоха III. Однако для усиления своей армии Птолемей IV был вынужден набрать в свою армию значительный контингент египетских воинов, вооруженных и обученных по македонскому образцу. Эта вынужденная мера царя в дальнейшем имела очень важные последствия для птолемеевского Египта, так как резко ослабила ведущую роль греко‑македонского элемента в регулярной армии. Теперь уже армия при известных обстоятельствах не могла быть послушным орудием в руках греческих командиров и беспрекословно выполнять все приказы Лагидов.

При Птолемее V Эпифане (204–180 гг. до н. э.) начинается закат внешнеполитического могущества Египта, где в это время начались массовые волнения местного населения, охватившие всю страну почти на два десятилетия. Тогда же началась ожесточенная придворная борьба вокруг опекунства над малолетним Птолемеем V. Воспользовавшись внутренними неурядицами в Египте, Македония и держава Селевкидов постепенно присвоили все владения Птолемеев в Малой Азии и в Эгейском море. Была потеряна Келесирия, и от всех внеегипетских владений остались только Кипр и Кирена. Все это шло на фоне внутреннего кризиса, сопровождавшегося недовольством населения Египта, частыми восстаниями и ухудшением экономического состояния страны.

В это время произошли важные изменения на международной арене. В регионе Западного Средиземноморья Римская республика, разгромив Карфаген, превратилась в крупнейшую мировую державу. В начале II в. до н. э. Рим сделал первые шаги по распространению своей гегемонии уже в Восточном Средиземноморье. Он нанес серьезное поражение Македонии, предпринял ряд ощутимых ударов по государству Селевкидов и к 168 г. до н. э. окончательно подчинил своей власти Македонию и Грецию.

Находясь в состоянии непрерывных смут и внутренних междоусобиц (после смерти Птолемея V Эпифана трон оспаривали несколько претендентов), Египет тем не менее продолжал сохранять свою самостоятельность и даже оказался в начале I в. до н. э. единственным сравнительно богатым и сильным эллинистическим государством. Именно это обстоятельство не позволяло Риму обратить свою агрессию и против него. Египет и его экономический и политический центр – Александрия обладали достаточно большими экономическими и людскими ресурсами, чтобы оказать упорное сопротивление и тем самым усилить антиримские настроения на завоеванных римлянами территориях.

Однако в результате династических войн и окончательного развала правящей династии Египет все же стал игрушкой в руках Рима, который все более и более властно стал вмешиваться в его внутренние дела. Столь длительное противостояние в борьбе со своими эллинистическими соседями в значительной мере подрывало военно‑экономический потенциал Египта. Однако, опираясь на союз с могущественным Римом и его поддержку, Египет все же сумел просуществовать как независимое государство дольше, нежели его традиционные противники (Македонское царство и держава Селевкидов).

Уже Птолемей Апион, побочный сын Птолемея VII Эвергета, получивший от него в качестве самостоятельного владения Киренаику, так и не добившись права на трон, завещал эту область Риму. В 74 г. до н. э. она получила статус римской провинции. Более того, Сулла даже решился лично вмешаться в династическую борьбу, посадив в 80 г. до н. э. на престол своего ставленника – Птолемея XI Александра П. Правда, эта акция была пресечена жителями Александрии, по почину которых трон занял Птолемей XII Авлет (80–58 гг. до н. э.). Но по инициативе Цезаря он был признан римлянами царем и союзником Рима, что позволило им отобрать у египтян Кипр. Птолемею XII пришлось покинуть Египет, однако не надолго: в результате вторжения войск проконсула Сирии Габиния он был восстановлен на троне.

Теперь римляне становятся активными участниками династических распрей. Не без их прямого давления престол достался дочери Птолемея XII Авлета, Клеопатре VII, поочередно правившей Египтом совместно с Птолемеями XIII и XIV (55–44 гг. до н. э.), а с 44 по 31 гг. со своим сыном от Цезаря – Птолемеем XV Цезарионом. В своих попытках возродить мощь и авторитет Египта и тем самым удержаться на троне эта энергичная правительница заручилась поддержкой Марка Антония, одного видных политических деятелей конца Республики, и даже вышла за него замуж. Однако в ходе непримиримой борьбы с его политическим противником Октавианом объединенный флот Антония и Клеопатры в ходе битвы при Акции в 31 г. до н. э. потерпел поражение, что решило не только вопрос о единовластии в Римской державе, но и судьбу Египта: он был завоеван Октавианом и превращен в римскую провинцию.

 

Пергам

 

Пергамское царство играло важную роль в системе эллинистических государств. Его ядро располагалось на территории северо‑западной части Малой Азии в области Мисия. Благодаря активной внешней политике, а также дипломатическим усилиям правителей этого царства из династии Атталидов к началу II в. до н. э. территория Пергамского государства была значительно расширена за счет присоединения ряда областей Западной Малой Азии (Троада, Лидия, Кария и Ликия). Это обстоятельство определило характерные особенности экономики и внутренней политики, а также культуры эллинистического Пергама. Дело в том, что на территориях, вошедших в состав Пергамского царства, располагалось значительное число греческих полисов, существовавших здесь еще до походов Александра Македонского, грекоязычное население которых было уже сильно эллинизировано, и преобладание именно эллинских элементов в общественной и государственной структуре этого эллинистического образования, предопределило его известную однородность и прочность.

То же следует сказать и о внешней политике Атталидов, ориентировавшихся в поиске потенциальных союзников на запад, а не на своих восточных соседей. А это, в свою очередь, обусловило длительное противостояние Пергама и Селевкидского царства, в целом лояльную политику по отношению к Птолемеевскому государству и фактическое подчинение республиканскому Риму.

Начало династии Атталидов положил Филетер, сын Аттала, который командовал крепостью Пергама при диадохе Лисимахе. Воспользовавшись борьбой между Лисимахом и Селевком, Филетер в 283 г. до н. э. стал независимым правителем, превратив Пергам в свою собственность. Его преемник Эвмен I (263–241 гг. до н. э.) окончательно оформил свою власть над отделившимися от Антиоха I Селевкида территориями, а Аттал I (241–197 гг. до н. э.). одержавший убедительную победу над галатами, принял уже и царский титул. Заключив союз с Римом, он принял участие на его стороне во время двух первых македонских войн (215–205 и 200–197 гг. до н. э.).

Эти союзнические отношения с Римом, активно осуществлявшим свою экспансию на Восток, в огромной степени определили дальнейшую историю Пергамского царства и всего греческого мира. Эвмен II (197–159 гг. до н. э.), продолжая проримскую политику своего отца, умело воспользовался победой римлян при Магнесии в 190 г. до н. э. над Антиохом III, в которой сам принял активное участие на их стороне, и присоединил к Пергамскому царству почти все утраченные Селевкидами владения на территории внутренней Малой Азии. Именно в это время, в первой половине II в. до н. э., Пергамское царство достигло пика своего могущества, превратившись в одно из крупнейших в эллинистическом мире государств, располагавшееся практически на всей территории Малой Азии.

Если в этот период ведущие эллинистические державы того времени постепенно утрачивали свое внешнеполитическое влияние и значительные территории, то Атталиды, с успехом используя свои союзнические отношения с Римом и пользуясь его поддержкой и покровительством, с успехом продолжали укреплять свое влияние на территориях, граничивших с птолемеевским Египтом и Селевкидским царством, создавали реальную угрозу Македонии. По сути, Пергам расчищал дорогу экспансии Рима на эллинистический Восток, что прекрасно сознавали сами его соседи, обвинявшие Атталидов в предательстве.

Однако возвышение Пергама длилось недолго. При преемниках Эвмена II, Аттале II и Аттале III, Пергамское царство стало постепенно терять свою роль в качестве самостоятельной державы, так как Рим, успешно пользуясь своим влиянием на правящую элиту пергамского общества, усилил вмешательство во внешнюю и внутреннюю политику царства. Следствием этого стало, скорее всего, вынужденное решение последнего царя династии, Аттала III, умершего в 133 г. до н. э. и не имевшего детей‑наследников, в своем завещании передать свою державу римлянам при условии сохранения свободы и автономии греческих городов, располагавшихся на территории царства, а также его столицы.

В ответ на это вспыхнуло восстание низов пергамского общества во главе с Аристоником, побочным сыном Эвмена II. Восстание не имело успеха, так как его не поддержало население греческих городов, опасавшееся народных волнений, репрессий со стороны римлян и потери обещанной независимости. Аристоник был схвачен и казнен в римской тюрьме в 129 г. до н. э. Именно в этот период римляне уверенно вступают на азиатские земли. На месте завещанного им царства была образована римская провинция Азия.

Пергамское царство являлось одним из ведущих экономических центров эллинистического мира. Благоприятные климатические и природные условия, высокое качество земель прибрежных территорий и речных долин, разнообразный рельеф местности, позволявший сочетать выращивание злаков, винограда и масличных культур со скотоводством (коневодством и овцеводством), – все это позволяло сельскому хозяйству страны развиваться достаточно ровно и интенсивно. Активное использование рабского труда в сочетании с внедрением интенсивных методов его эксплуатации, а также элементов товарного производства позволило Пергаму стать одним из центров поставки сельскохозяйственной продукции для жителей Средиземноморья. Этому способствовало и выгодное положение пергамских городов вблизи главных торговых морских путей тогдашнего времени, чем с успехом пользовались предприимчивые пергамские купцы.

Благодаря богатым запасам сырья (металлов, глины, дерева, смолы, кожи, шерсти) изделия пергамского ремесла пользовались огромным спросом во всем Средиземноморье. Именно Пергам стал родиной одного из самых известных, наряду с египетским папирусом, писчего материала древности – т. н. пергамена, изобретенного во II в. до н. э. и бывшего в употреблении вплоть до эпохи Средневековья.

Цари династии Атталидов, проводя политику благоприятствования торговле и ремеслу, которая давала огромные поступления в государственный бюджет, не забывали и об основании новых городов греческого типа. Они, наряду с прежними городскими центрами, быстро становились средоточием экономики и культуры.

Атталиды оказывали активное покровительство науке, литературе и искусству. В столице царства, превратившейся в один из культурных центров эллинистического мира, в честь победы Аттала I над галатами при его преемнике, Эвмене II, был сооружен монументальный Алтарь Зевса – величайшее произведение эллинистического искусства. На время правления этого же царя приходится и сооружение знаменитой Пергамской библиотеки, соперничавшей своим собранием произведений античных авторов с Александрийской, а также известной знаменитой собственной филологической школой.

История Пергамского царства являет нам вариант становления, развития и краха одного из государственных образований эллинистического мира. Оно было создано не в результате договора между диадохами и не в ходе их борьбы за власть над территориями, входившими в империю Александра Македонского, а путем узурпации и предательства. Однако греческое население регионов Малой Азии, ставших его ядром, уже вполне было готово к созданию собственной государственности. Именно оно добровольно подчинилось власти представителей новой эллинистической династии, которые не могли похвастаться ни своими воинскими доблестями в период восточных походов, ни близостью к окружению Александра Македонского, ни своим аристократическим происхождением. Однако властители Пергама, понимая потенциальную невозможность играть ведущую роль в обостряющихся отношениях между правителями ведущих и претендующих на могущество эллинистических династов, с успехом использовали силу и влияние внешнего фактора в лице республиканского Рима, все более уверенно распространявшего свою экспансию на восток.

 

Македонское царство

 

Македония, наряду с птолемеевским Египтом и державой Селевкидов, являлась одним из крупнейших государств эллинистического мира. Ко времени окончания войн диадохов страна находилась в состоянии крайнего упадка. Значительная часть населения переместилась в ходе завоевательных походов Александра на восток. Угроза со стороны северных варваров и постоянные войны, которые вели Антигониды, значительно подрывали экономический потенциал государства. Поэтому для того, чтобы не утратить ранг великой державы, представители этой эллинистической династии были вынуждены обратить свое пристальное внимание на возрождение хозяйства и пополнение людских и материальных ресурсов. С этой целью они основывали новые города, восстанавливали старые, переселяли население на пустующие земли, разрабатывали рудники, вели активную торговлю строевым и корабельным лесом.

Основой экономики по‑прежнему являлось сельское хозяйство, в котором трудились свободные крестьяне, владевшие собственными участками земли. Царю принадлежали только недра и леса страны, зато вне Македонии, на присоединенных и завоеванных землях, он мог ими либо владеть, либо передавать в аренду, плата за которую пополняла казну государства. Для поддержания боеспособности армии часть земли передавалась воинам за службу в наследственное держание.

Со времени восточных походов в Македонию поступали значительные контингенты рабов, однако значительного толчка к развитию рабовладельческих отношений здесь не ощущалось, так как большая часть невольников перепродавалась в другие области греческого мира, и в производстве рабский труд почти не применялся. При этом во многих аристократических семьях все же существовало множество слуг‑рабов.

Царская власть в эллинистической Македонии унаследовала некоторые прежние черты: войсковое собрание по‑прежнему сохраняло свое значение при вступлении монарха на престол, оно же нередко выступало в роли верховного суда. При этом представители древней македонской знати, число которых резко уменьшилось в результате походов Александра и битв диад охов, уже утратили свое политическое значение. В Македонии не сложилось условий для формирования царского культа, характерного для других эллинистических монархий.

После смерти Александра Македонского в ходе заключительного этапа борьбы диадохов за его наследство один из них, Кассандр, получил формальные права на македонский престол. Однако после его смерти в 298 г. до н. э. борьба за Македонию продолжилась. В течение двадцати лет престол македонских царей поочередно и с переменным успехом занимали сыновья Кассандра, Деметрий Полиоркет, сын Антигона Одноглазого, Лисимах, Птолемей Керавн, Пирр Эпирский. Нестабильность ситуации в Македонии усугублялась угрозой завоевания со стороны северных варваров – галатов (кельтов), которые своим вторжением (им удалось дойти до Дельф) нанесли ощутимый удар по благосостоянию Македонии, Северной и Центральной Греции.

Кризис в Македонии, вызванный в том числе переселением значительной части населения царства на Восток, разорением крестьянства, усугублял положение в стране. Лишь когда сын Деметрия Полиоркета Антигон (будущий Антигон II Гонат) нанес два крупных поражения галатам, ситуация в Греции стабилизировалась. Воспользовавшись славой победителя варваров и полной анархией в Македонии, в 276 г. до н. э. Антигон был провозглашен царем и стал основателем эллинистической династии Антигонидов, правившей в Македонии вплоть до ее завоевания Римом в 168 г. до н. э.

Время царствования Антигона Гоната (283–239 гг. до н. э) – очень сложный период в истории Македонии, время усиления царства и распространения влияния на многие формально остававшиеся независимыми полисы Греции. Ему удалось достаточно успешно бороться с Пирром Эпирским, вторгшимся в Македонию и бесславно погибшим в уличном бою в Аргосе, укрепить северные границы своего государства, выстроить систему укрепленных пунктов, обеспечивавших морскую связь с главным пунктом македонского контроля над Грецией – Коринфом.

Победа над восставшими Афинами в т. н. Хремонидовой войне (267–262 гг. до н. э.), инициатором которой был Птолемей II, стремившийся ослабить позиции Македонии в Греции, позволила силой захватить город и оставить там гарнизоны. Была очень сильно ослаблена Спарта, выступившая союзником Афин в этой войне.

Но несмотря на то, что большая часть Греции оставалась под властью македонян, удерживать ее в повиновении становилось все труднее и труднее. К этому времени значительно усиливается Этолийский союз, объединивший еще в 370 г. до н. э. ряд полисов центральной Греции. Этот союз был сильным противовесом власти Македонии на Балканском полуострове. В 280 г. до н. э. восстанавливается еще одно военно‑политическое объединение греческих полисов Пелопоннеса – Ахейский союз, возвышение которого также не могло не беспокоить македонские власти.

С этими проблемами столкнулся сын Антигона Гоната – Деметрий II (239–229 гг. до н. э.). Его неуклюжая попытка вмешаться в конфликт Эпира и Этолийского союза на стороне эпириотов позволила двум ранее враждебным объединениям эллинских полисов (этолийцы обратились за помощью к ахейцам) оказаться в одном лагере противников Македонии. К этому времени македонцы уже утратили власть над Коринфом, захваченным ахейцами во главе с Аратом еще в 243 г. до н. э. После гибели Деметрия II в сражении с воинственными северными иллиро‑фракийскими племенами дарданов Македонское царство оказалось в очень сложном положении. Не лучше обстояли дела и в полисах севера Пелопоннеса, промакедонские тираны которого начали ориентироваться на Ахейский союз. Хотя Антигону III Досону (229–221 гг. до н. э.) удалось вернуть часть Фракии, ситуация была весьма неустойчивой.

Однако социальные потрясения в Спарте, связанные с деятельностью царя Клеомена, попытавшегося возродить ее былую мощь, послужили толчком к сближению Македонии и Ахейского союза. Более того, создается новый Эллинский союз под гегемонией Македонии, в который кроме ахейцев вошли ряд полисов северной и центральной Греции. Основным противником союза была Спарта, подпитываемая финансовой помощью Птолемеев, а также Этолийский союз. В битве при Селассии в 221 г. до н. э. армия Клеомена была разбита, в Спарте обосновался македонский гарнизон, а сама она вынуждена была вступить в Эллинский союз.

Первые годы правления нового македонского царя Филиппа V (221–179 гг. до н. э.) были осложнены войной между Эллинским и Этолийским союзами. Но Филипп V сумел заключить мир и сосредоточить свои силы на севере для захвата Иллирии. Римская республика, увязшая в кровопролитной Второй Пунической войне, не смогла остановить эту экспансию Македонии. Благодаря этому Филипп V совершил блестящий дипломатический ход, заключив союз с Ганнибалом. Для Македонии в случае поражения Рима этот союз имел бы далеко идущие последствия.

Однако не дремала и римская дипломатия. Обеспокоенные союзом Македонии и Карфагена, римляне спровоцировали членов Этолийского союза, ряд полисов Пелопоннеса и Пергам на выступление против Филиппа V (1‑я Македонская война, 215–206 гг. до н. э.). Победа Рима над Ганнибалом отвела угрозу высадки войск Филиппа V на территорию Италии, и война в Греции была прекращена в 206 г. до н. э. Рим на время оставил Балканы в покое, что позволило Филиппу V включиться вместе с Антиохом III Селевкидом (договор 202 г. до н. э.) в завоевание малоазийских и эгейских владений ослабевшего Птолемеевского царства. Против выступили Этолия, Пергам и Родос, также претендовавшие на эти территории. Поражение родосцев в морской битве у острова Ладе позволило македонцам высадиться в Малой Азии и захватить Милет.

Для отпора Филиппу V сформировался антимакедонский союз, обратившийся за помощью к Риму. Вновь началась война (2‑я Македонская война, 200–197 гг. до н. э.), в ходе которой Македония осталась практически без союзников. В решающей битве при Киноскефалах (в Фессалии) в 197 г. до н. э. победа сопутствовала римлянам, и проконсул Фламинин продиктовал македонцам условия мирного договора. В связи с этим важны два обстоятельства. Во‑первых, Македония лишалась всех своих завоеваний в Греции и Малой Азии. Во‑вторых, объявленная Фламинином «свобода грекам» была выгодна исключительно римлянам, так как в Греции уже не могли существовать какие‑либо союзы полисов, что облегчало вмешательство в греческие дела под предлогом контроля за выполнением мирного договора.

После смерти Филиппа V, не оставлявшего надежды возродить былую мощь Македонского царства, на престоле утвердился Персей (179–168 гг. до н. э.). Он попытался продолжить дело отца, однако в войне с Римом (3‑я Македонская война, 171–168 гг. до н. э.) в решающем сражении при Пидне был разбит. Территория Македонского царства была разделена победителями на четыре округа, а в 148 г. до н. э. после подавления антиримского восстания под предводительством Андриска Македония вместе с Фессалией была превращена в римскую провинцию и окончательно утратила свою государственность.

 

Полисы материковой Греции

 

По сообщениям античных авторов, в эллинистический период Греция обезлюдела из‑за мощного миграционного движения на Восток, и лишь несколько крупных полисов Греции пытались сохранить свое прежнее значение. Это Афины и, в меньшей степени, Коринф. Центры политической жизни частично переместились в ранее отсталые районы Балканского полуострова. Благодаря резкому росту политической и экономической активности в эллинистических государствах только некоторые островные полисы продолжали свое процветание.

Афины, возглавившие коалицию греческих полисов (Этолия, Фокида, Локрида и ряд других) в Ламийской войне, вспыхнувшей после смерти Александра Македонского с целью освобождения от македонской зависимости, потерпели в 322 г. до н. э. поражение на суше (битва при Кранионе) и на море (сражение у Аморгоса). В 317 г. до н. э. македонцам удалось установить в Афинах олигархический режим Деметрия Фалерского, афинского философа и государственного деятеля, противника демократии, симпатизировавшего Македонии. Однако в 307 г. до н. э. он был изгнан Деметрием Полиоркетом, провозгласившим формальную свободу не только Афинам, где была восстановлена демократия, но и другим греческим полисам, ранее контролируемым Кассандром.

В любом случае контроль над полисами Балканской Греции со стороны Македонии сохранился, что стало причиной новой войны за освобождение. Теперь в антимакедонский союз вошли не только Афины, Спарта и ряд других полисов, но и Птолемей II, желавший ослабления своего традиционного противника на Балканском полуострове – Македонского царства. Т. н. Хремонидова война (267–261 гг. до н. э.), завершившаяся поражением коалиции, привела к падению политического авторитета Афин и к зависимости от Македонии вплоть до римского завоевания.

Значительно понизилась экономическая активность афинского полиса. Политические институты афинской демократии формально продолжали существовать, но претерпели значительную трансформацию. Оплата за выполнение государственных должностей уже не производилась, что способствовало концентрации реальной политической власти в руках имущей верхушки. Верховная власть перешла в руки ареопага и первого из стратегов – стратега гоплитов. Народное собрание практически не собиралось. Полисное ополчение исчезло, его место заняла наемная армия.

В Афинах появилось много богатых иностранцев – из Малой Азии и Сирии, других регионов эллинистического мира, сыновья которых стремились получить риторическое, военное и философское образование и, по возможности, права афинского гражданина. На фоне увядания политического и экономического значения афинского полиса его престиж в качестве центра интеллектуальной жизни в эллинистическую эпоху резко возрос.

Эллинистическое время для полисов Греции характеризовалось острым социальным противостоянием обедневшего демоса и влиятельной в экономическом и политическом отношении имущей верхушки гражданского населения. Наиболее острые формы этот конфликт приобрел в Спарте, внутреннее положение которой было очень тяжелым. К середине III в. до н. э. значительная часть спартиатов лишилась земельных наделов, при этом число полноправных граждан полиса (по сообщениям античных авторов) по сравнению с классическим временем уменьшилось почти на порядок и составляло всего лишь 700 человек, из которых только 100 владели землей. Рост долгов спартиатов, постепенное уравнивание их социального статуса с положением периэков и даже илотов, падение военной мощи Спарты и ее традиционного авторитета в греческом мире привели к осознанию (даже в кругах старой аристократии) необходимости социальных преобразований.

Первым с предложением реформ выступил спартанский царь Агис IV, вступивший на престол в 245 г. до н. э. Отстранив от власти и изгнав своего противника Леонида, второго спартанского царя, он, стремясь возродить мощь спартанского государства и утраченные основы Ликургова строя, ликвидировавшего в свое время неравенство среди спартиатов, пошел на ряд радикальных преобразований. Была предпринята попытка отмены долгов, передела земли в пользу спартиатов, лишившихся земли, а также увеличения числа граждан за счет периэков. Агис разогнал коллегию пяти эфоров, уничтожил все долговые документы. Однако начавшиеся боевые действия с этолийцами вынудили царя‑реформатора покинуть Спарту, чем сумели воспользоваться противники реформ. Они вернули на престол царя Леонида, добились в апелле отмены реформ, которые Агис так и не успел завершить, и приговорили его к смерти. Когда Агис вернулся из похода, приговор привели в исполнение (241 г. до н. э.).

Внутреннее положение в Спарте продолжало оставаться очень напряженным и неустойчивым. Начинания Агиса не были реализованы, социально‑экономический кризис продолжался. Спустя 10 лет после воцарения Агиса царем Спарты стал сын его политического противника и соправителя Леонида – Клеомен III (235–221 гг. до н. э.). Именно он считается продолжателем дела Агиса IV. Поскольку тот, по мнению Клеомена, действовал нерешительно и мирными средствами, новый реформатор изменил тактику проведения реформ. Теперь они проводились более решительно и силовыми методами.

Заручившись поддержкой спартанской армии (как талантливый полководец, он одержал несколько побед над войсками Ахейского союза), Клеомен перебил эфоров, всю землю объявил государственной собственностью, разделив ее на 4 тыс. клеров, и раздал эти участки спартиатам и частично периэкам. Тем самым он завоевал симпатии подавляющего числа обедневших спартанских граждан. Из Спарты по его приказу были изгнаны 80 наиболее богатых и поэтому ненавидимых рядовыми спартиатами граждан. Таким образом, спартанское гражданское ополчение было доведено в своей численности до 4 тыс. гоплитов. Была осуществлена реорганизация системы государственного воспитания молодежи, а также разрешено включать иностранцев в состав гражданского коллектива.

Поддержка реформ Клеомена подавляющим числом спартиатов, реакция на его преобразования со стороны демоса других пелопоннесских полисов, требовавшего, по примеру Спарты, передела земли и отмены долгов, а также его успехи в борьбе с Ахейским союзом заставили объединиться в борьбе с Клеоменом двух бывших непримиримых противников – Арата, возглавлявшего Ахейский союз, и македонского царя Антигона III Досона. Перевес сил, несмотря на то что Клеомен освободил от рабства (правда, за выкуп) 6 тыс. илотов и 2 тыс. из них включил в состав спартанского ополчения, оказался на стороне антиспартанской коалиции. В битве при Селассии (221 г. до н. э.) он потерпел поражение. В Спарту был введен македонский гарнизон, все реформы отменялись, создавался Эллинский союз под гегемонией Македонии, в который вошли и члены Ахейской федерации, и Спарта, и другие греческие полисы, за исключением Этолийского союза и Афин.

Несмотря на неудачи реформ, социальная борьба в Спарте не прекращалась. Вскоре Спарта вышла из состава Ахейского союза и присоединилась к этолийцам, благодаря тому что на смену восстановленному эфорату пришли новые его члены, сторонники преобразований. Попытка последователя Клеомена, Хилона, провести аналогичные реформы окончилась неудачей, но последовала еще одна – со стороны спартанского тирана Маханида (210 г. до н. э.). О ней нам почти ничего неизвестно, но судя по тому, что олигархическое руководство Ахейского союза вело с ним упорную борьбу, этот правитель преследовал в своей социальной политике те же цели, что и его предшественники.

В 207 г. до н. э. во главе Спарты стал царь Набис (некоторые источники называют его тираном), который в своей внутренней политике являлся продолжателем дела Клеомена (увеличение числа спартанских граждан, в том числе и за счет освобождения илотов, наделение их и периэков землей за счет конфискаций у богатых спартиатов, увеличение мощи спартанского гражданского ополчения). В области внешней политики Набис одним из первых греческих политических деятелей попытался опереться на римлян, а также поддержать аналогичные реформаторские движения вне Спарты (например, в Аргосе).

Римляне нуждались в сближении с Набисом для того, чтобы ослабить силы Македонии и Ахейского союза. Но как только спартанские преобразования стали влиять на внутреннее положение полисов Пелопоннеса, римляне поддержали Ахейский союз в его борьбе с Набисом. В 192 г. до н. э. он был предательски убит. Спарта, окончательно потеряв самостоятельность, вошла в состав Ахейского союза, вскоре завоеванного Римом.

 


Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 283; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!