Глава 2. 1968-1969. И понеслось. 8 страница
Новый, записанный летом 1972-го, альбом, который планировалось назвать на удивление банально - «Volume Four», - снова продемонстрировал некоторый прогресс уже ставшего фирменным звучания «Sabbath». По словам Оззи, он более вдумчивый (читай - спокойный и в чем-то даже скучный): «Я думаю, у всех есть взлеты и падения. Не только публику достает слушать музыкантов, но и группе надоедает выступать. Мы все-таки не музыкальные машины и не пластинки, которые можно запускать до бесконечности. Когда группа молода, юность ее окрыляет, будто волшебная пыльца, позволяя парить. Но эта пыльца имеет свойство осыпаться. Новый альбом - это все еще группа „Black Sabbath", только более мелодичная. Теперь я больше не пою каждую песню, как „Iron Man" - в унисон с гитарой, - а создаю свою мелодию. И это только начало: Тони вот сочинил целую пьесу, очень неплохую для гитары, а еще мы [для разнообразия] хотели написать веселую песню».
Следует сказать, что на этом альбоме музыканты отказались от услуг продюсера Роджера Бэйна, хотя его работу на трех предыдущих альбомах иначе как выдающейся не назвать: «Master Of Reality» даже сегодня ошеломляет качеством звука. Но, по словам Оззи, Бэйн в жизни был не так хорош: «Он был просто неким парнем, которого нам назначила продюсером компания. Между нами произошло столкновение личностей: он был уверен, что сделал для нашего успеха больше, чем мы сами. Он хотел, мягко говоря, контролировать нашу музыку».
|
|
Когда альбом был готов, «Sabbath» снова отправилась в турне по США: возросшая популярность позволила группе сосредоточиться на крупных площадках. В это же время у музыкантов впервые начинался период алкогольного и наркотического угара (по крайней мере, об этом впервые заговорили публично), что привело к появлению множества ярких гастрольных историй. Начиная с июля 1972 года «Sabbath» проехала по Нью-Джерси, Пенсильвании (отыграв шикарное шоу с «Humble Pie», «Three Dog Night», «Emerson, Lake & Palmer», «The Faces», «J. Geils Band», «Badfinger» и другими), Иллинойсу, Огайо, Джорджии, Теннесси (где их не очень благосклонно приняли коренные южане), Виргинии, Нью-Йорку, Род-Айленду, Кентукки, Мичигану и Миссисипи, повсюду оставляя за собой полосу разрушений. Турне продолжалось до 25 сентября, когда вышел в свет «Volume 4» (строго говоря, на буклете написано: «Vol 4»).
Консервативные фанаты только качали головами при виде непривычно яркой обложки. Ко всему прочему, многие заметили тонкий намек на любимый стимулятор группы, оставленный в благодарностях: «Мы бы хотели поблагодарить отличную лос-анджелесскую компанию „КОКС-Кола"», но большинству импонировало, что их кумиры во всей полноте наслаждаются рок-н-ролльной жизнью, и фанаты толпами бежали в магазины за пластинкой.
|
|
«Давным-давно я начал путь по тропам своего сознанья», - вступает Оззи в начале песни «Wheels Of Confusion», вместе с давящим, скрежещущим риффом, который, впрочем, не так безысходно-медлителен, как в предыдущих работах группы. Зато в этой композиции на высоте Уорд, особенно в момент, когда темп сменяется, а гитары переходят в овердрайв. Полная ужаса и страдания атмосфера ранних альбомов здесь отсутствует, а жгучая гитара Айомми, двойные соло и прочие находки смотрятся не так уместно, как прежде.
В разговоре с Бронсоном, состоявшемся до выхода альбома, Оззи охарактеризовал эту смену настроения так: «Люди называют нас „депрессивным роком". Берешь колеса [транквилизаторы] и улетаешь, балдея от децибелов; все это отстой. Что бы люди ни творили на наших концертах, это не наше дело, пока музыка им в кайф. Я просто пытаюсь понять людей - это же старый добрый шоу-бизнес». Последние три минуты песни, где гитара и бас сплетаются в едином порыве (примерно как у Эрика Клэптона в «Layla»), имеют собственное название - «The Straightener». Однако много лет спустя, когда Билла спросили об этом, он, смеясь, ответил: «Знаете что? Это был всего лишь издательский трюк... Я совершенно не помню, откуда могло взяться это название. Иногда такие вещи берутся из черновиков, - например, так было с „Luke's Wall". Я думаю, что это название было записано в исходных материалах у звукооператора. Иногда издателям нужно увеличить количество песен на пластинке, тогда они начинают лезть во все эти тонкости. В итоге получается намеренный обман, а я лично ненавижу такие штуки... В мире и без того хватает всякого дерьма вроде воровства и использования чужих материалов без разрешения».
|
|
Следующая песня, «Tomorrow's Dream», не так монументальна, хотя при ее прослушивании определенно стоит обратить внимание на взаимодействие гитар. Несмотря на гордое утверждение музыкантов, что они сами продюсировали запись, в выходных данных сопродюсером назван их менеджер Патрик Миэн. Может быть, именно его влияние сделало запись такой неоднозначной. Это особенно чувствуется в струнно-клавишной балладе «Changes». Перед выходом альбома Оззи рассказывал: «На новой пластинке будет много мягких, добрых вещей. Одна из песен, „Changes", про парня, который расстается со своей девушкой, - я не буду говорить, имеет ли он отношение к группе, - выражает все, что я думаю по поводу отношений. Это именно песня, а не вопль отчаяния. Просто медленная, красивая баллада».
|
|
Оззи, который и сам неплохо умеет сочинять музыку, никогда не забывал поблагодарить своих учителей и кумиров: «Одно я понял точно: если есть хорошая мелодия - есть хорошая песня. Многие группы пытаются поразить слушателя своими музыкальными талантами, и я это уважаю, но в музыке „Beatles", например, всего три аккорда, а их мелодии - лучшие. Я имею в виду, что у Леннона и Маккартни был идеальный дуэт: мелодичный, но с «горчинкой». Как, черт возьми, можно переплюнуть „Beatles"? [Хотя] Мик Джаггер в этом смысле дышит им в затылок. „Beatles" были бунтарями, причем их держали за своих даже яппи. Джон, Пол, Джордж и Ринго нравились людям любого возраста - от восьми до восьмидесяти. После „Love Me Do" они подняли свой собственный бунт - ударились во „власть цветов" и все такое. Ну, там „Вообрази себя на речном кораблике..." (Цитата из песни «Beatles» «Lucy In The Sky With Diamonds»). Когда я слышу эту песню, она увлекает меня в путешествие, в страну сказок».
Вернемся к «Vol 4». За «Changes» следует короткая композиция «FX», представляющая собой звуковой ряд, состоящий из различных гитарных эффектов и примочек, отсюда и название («FX» - сокращение от «Effects», эффекты). «Это было еще до сэмплов и синтезаторов, - отмечает Гизер в более позднем интервью журналу «Vintage Guitar». - Если хотелось чего-то новенького или разных странных звуков, приходилось их с нуля создавать самому. Нужно было сесть, поработать и создать что-то, звучащее необычно. Вроде трека „FX". Тони играл его голышом! Он снял всю одежду и бил по струнам крестами, висевшими у него на шее. Так и появился этот трек».
Следующие композиции, «Supernaut» и «Snowblind», составляют ядро альбома. Первая - еще один классический, быстрый рок-боевик, основанный на гармоничном риффе и звенящих тарелках Уорда. Беззаботно-чудные строки этой песни были явно навеяны кокаиновыми приходами музыкантов, а в целом текст отлично сочетается с фотографиями, которые были напечатаны внутри буклета. На них можно видеть Оззи, творящего на сцене всякие безумства. Эта песня вызвала неожиданный резонанс. Как вспоминает Оззи, «Фрэнк Заппа - талантливый, техничный музыкант - как-то пригласил нас на вечеринку в ресторан. Там он сказал нам, что „Supernaut" - его самая любимая песня. Я не мог в это поверить и подумал, что он просто издевается... мы никогда заранее не знали, что станем делать дальше, мы были четверкой независимых парней, очень беспокойных и склонных к экспериментам, которые играли то, что чувствовали, просто ради собственного удовольствия».
Вторая из центральных композиций альбома, как ее ни воспринимай - в шутку ли, всерьез, - стала неприкрытым гимном кокаину. Воздав наркотику хвалу строками «Счастлив я в своей беде,/ лишь снежинки в голове» еще в нарочито-бодром интро, Оззи постепенно начинает нагнетать атмосферу. Вокал становится ниже, темп замедляется, переходя в жутковатую, сильно арпеджированную часть с разрушительной струнной секцией. Текст «Snowblind» демонстрирует заметный прогресс группы («Душит, слепит солнца зной,/ сон мне снится ледяной»), не важно, был ли он вызван наркотиками или нет. Хотя, как вспоминает Гизер, «мы все пронюхали в Лос-Анджелесе остатки мозгов. Мы больше торчали, чем занимались музыкой, и эта песня - о наших кокаиновых приключениях».
Следующая песня, «Cornucopia», как и ранние «Black Sabbath» и «War Pigs», построена на хитрых акцентах, которые Оззи расставил по всей ее длине. Как сказал мне Билл, эта уникальная манера нарочно сбиваться, чтобы затем вести мелодию дальше, является характерной чертой Оззи, на которую критики зачастую не обращают внимания: «Когда мы играем песню „Black Sabbath" с Оззи, он чувствует все ее „подводные камни": сколько бы мы ни исполняли ее с другими вокалистами, получается не то. Они поют точно вовремя, тем самым сбивая нас, ведь по-настоящему в песне нет никаких „правил". Они же поют ее „правильно". Например, Ронни Джеймс Дио пел ее, точно попадая в ритм, но такое исполнение нарушает всю структуру композиции, ведь в ней нет четкого ритма. Эта песня - хороший пример того, что с другими вокалистами все по-другому». A «Cornucopia» - это еще одна подобная песня, с объемной, многослойной гитарой (которая звучит чуть легче, чем на предыдущих песнях, и куда легкомысленней, чем тот звук всесокрушающей тяжести, который можно слышать, скажем, в песне «Electric Funeral») и смутным битом. Лидирует здесь снова вокалист, с непринужденным изяществом слагающий слова песни в рифмованные строки.
«Laguna Sunrise» - весьма эффектный инструментал, хотя многим фанатам не нравятся его тягучие струнные аранжировки, почти мажорные акустические ухищрения Айомми и спокойствие мелодии в целом, которое делает ее похожей на саундтрек к какому-то фильму. Однако эта композиция прекрасно вписывается в контекст альбома, следуя за тремя тяжелыми песнями и демонстрируя еще одну грань сочинительского таланта Айомми.
Основной рифф следующей песни, «St. Vitus' Dance», вкратце можно описать как почти фолк-блюзовое бренчание, сопровождающееся типично мрачной лирикой. «Мысли о том, что когда-то она совершила, - запевает Оззи, - рвут тебе душу, но где-то в ее глубине, все же не хочешь ты, чтобы она уходила». И хотя эта песня - далеко не самая лучшая в творчестве группы, своего эффекта (оставить слушателя в некотором замешательстве) она достигает, неожиданно обрываясь, едва начавшись. На самом деле, она прекрасно воспринимается в качестве интро к следующей композиции - «Under The Sun», которая открывается низким, медленным проигрышем, самым «металлическим» из всего, что на тот момент было создано группой. В следующие минуты песня претерпевает аж два ускорения темпа, возносящих мелодию ввысь, придавая концовке альбома оттенок оптимизма, хотя формально пластинку закрывает двухминутный инструментал, который также имеет отдельное название - «Every Day Comes And Goes».
На этом этапе можно сказать, что участники «Sabbath» научились если не профессионально, то, как минимум, изобретательно работать со звуком. По мнению Гизера, «раньше мы записывались, просто играя в студии, как на концерте (особенно на первых двух альбомах), потому что это было все, что мы умели. Чтобы записать первый альбом, нам хватило всего двенадцать часов, к тому же до этого мы никогда не были в студии... записывая третью пластинку, мы начали экспериментировать и в итоге потратили на запись уже десять дней. Но это все было до „Volume Four", на который, по нашим меркам, ушла почти вечность - шесть недель».
Айомми позднее с недовольством вспоминал те ухищрения, на которые группе пришлось идти, чтобы достигнуть желаемого звука: «Мы пробовали самые разные штуки. Иногда целый день уходил впустую. При этом тогда мы экспериментировали, у нас были потрясающие идеи: например, мы вскрывали пианино и записывали звучание самих струн, чтобы получить другой звук, нежели при нажатии клавиш. А теперь покупаешь синтезатор, нажимаешь одну кнопку и получаешь нужный звук... Билл как-то приволок наковальню и записал звук ее падения в бочку с водой. Ему нравилось записывать разные звуки через микрофон... Мы самостоятельно пытались освоить скрипки, виолончели, волынки, чтобы записать нужные нам эффекты. Перепробовали кучу вещей, идей было целое море. Иногда все получалось, иногда - нет, но было весело. Мы тратили кучу времени, зато все это было необычно. Такого больше нигде не услышишь».
Как считает Тони, в музыке всегда важнее чувство, чем технические навыки: «Мы никогда особо не изучали музыку серьезно - гаммы и прочую дребедень. Нас вели звук и чувство. Если что-то звучало интересно, то нам это подходило. С самого начала мы играли наперекор всему и всегда придерживались этого правила. Мы слушали друг друга, а не тех, кто говорил, что так нельзя делать или что мы все делаем неправильно. Каждый из нас создавал свой уникальный стиль, и мы прекрасно умели сочетать эти стили. Даже когда у нас были только два гитариста, вернее гитарист и басист, мы старались сделать звук богаче, переплетая их партии. Вот так мы всегда и работали».
«Volume Four» смутил многих поклонников группы. Он был быстрее, разнообразнее и оказался гораздо меньше похож на «пластинку „Black Sabbath"», чем предыдущие работы, - как и обещал Оззи со товарищи. С другой стороны, музыка была на голову выше, чем все, что музыканты делали раньше, и, что немаловажно, группа серьезно выросла в плане лирики. С течением времени ключевые композиции с «Volume Four» - «Snowblind» и «Changes» - стали признанной классикой второй волны творчества группы, встав в один ряд с такими бессмертными шедеврами, как «Paranoid» и «Iron Man». Это лишний раз доказывает, что четвертый альбом - все равно отличная пластинка, пусть и не такая ошеломляющая, как предыдущие.
«Vertigo» снова внесла свои коррективы в работу музыкантов, запретив выбранное группой название «Snowblind» из-за очевидности намека на наркотики. Пластинка, вышедшая в свет 30 сентября 1972 года, сразу заняла восьмое место в британских чартах.
Возникает вопрос: не устала ли к этому времени группа от бесконечного цикла запись - тур - запись? Судя по интервью, которое музыканты дали Майку Сондерсу из «Circular» за неделю до выхода «Volume Four», совсем нет. Тони, с присущей ему бесстрастностью, подчеркнул: «Мы выступаем, потому что нам это нравится. Нам нравится то, что мы делаем, а делаем мы тяжелую музыку. Просто мы любим ее, вот и все. К тому же мы быстро сочиняем новый материал. Я думаю о риффах или мелодии, остальные подбирают аранжировки... Гизер пишет большую часть текстов. Некоторые песни очень мрачные, но они не имеют отношения к наркотикам и прочим неприятностям, которые с нами случаются». Батлер добавил: «У людей бывают и темные чувства, но никто не поет о пугающих или злых вещах. Я говорю о том, что мир - это чертов хаос. Между тем все поют только о добре и радости... Мы пытаемся избавить наших слушателей от напряжения, освободить от негатива и прочей фигни, которая скопилась у них в душах».
Оценки критиков, по традиции идущей еще со времен альбома «Black Sabbath», в очередной раз расстроили музыкантов. Получив целый ряд негативных рецензий, парни буквально впали в ступор: «Это выбило нас из колеи, - сказал Айомми. - Что им опять не понравилось? Неужели мы действительно были так ужасны? В одной из рецензий наш первый альбом назвали худшей пластинкой всех времен. Тогда мы еще подумали: „О боже! Докатились". Мы ужасно боялись, что все остальные считают так же».
Словно в отместку критикам, «Volume Four» за восемь недель стал в США золотым. Запланированный в ноябре тур по Великобритании был отменен из-за болезней, неожиданно поразивших всю группу: Айомми простудился, Уорд заявил о «полном физическом и умственном истощении», а Оззи свалил ларингит. Певец рассказывает: «После возвращения из Штатов я серьезно заболел. У меня воспалилось горло и температура подскочила под сорок. Я месяц провалялся в постели». В последствии Айомми вспоминал ранние турне группы с некоторым недовольством. Едва зародившийся в те годы гастрольный менеджмент был еще очень слабо развит (несмотря на отдельные счастливые исключения), и возникало очень много серьезных ошибок: «Причина, по которой мы были недовольны некоторыми нашими турне по Америке, - рассказал Тони, - заключалась в низком качестве организации. Не было нужного нам уровня планирования, и поэтому турне напоминали сплошную безумную гонку по городам, и мы ничего не могли с этим поделать. И мы, и промоутеры действовали вслепую. Часто не было даже времени на репетиции, а по уму ехать в турне без подготовки большая ошибка».
После рождественских каникул участники «Sabbath» отправились в новое турне по Австралии и Новой Зеландии с группами «Fairport Convention» и, неожиданно (для того времени), местной арт-рок группой «Split Enz», участники которой Нил и Тим Финн позже создали «Crowded House». Февраль и март «Sabbath» провела в расширенном туре по Европе и Великобритании.
К июлю музыканты успели отрепетировать новую порцию песен. После неудачной сессии в США недовольные результатом музыканты отправились записывать альбом в Уэльс. Для «Sabbath» год выдался тяжелым, во многом из-за разногласий между участниками группы и тандемом Миэн - Пайн. Добавьте к этому постоянную гастрольную гонку, которая длилась с небольшими перерывами с 1970 года, плюс появившуюся у музыкантов страсть к наркотикам, и станет ясно, что напряжение достигло критической точки. Гизер жалуется: «Мы торчали в Америке, пытаясь записать „Sabbath Bloody Sabbath", но ничего не получалось. Мы почувствовали, что еще немного - и группа распадется, поэтому вернулись в Англию. Через пару месяцев мы приехали в свою обычную студию, но там уже записывались ребята из „Free". Пришлось искать другое место, и они посоветовали нам тот замок». «Sabbath» установили оборудование в замке Клиарвелл, древнем, но ухоженном поместье в Глостершире. «Ты не представляешь, где нам пришлось записываться! В подземелье! - смеялся Гизер, а затем рассказал, что во время записи к ним как-то пришел неожиданный гость: - Мы репетировали в подземелье, как вдруг увидели, что мимо двери проходит какая-то фигура в темном плаще. Мы подумали: „Черт побери, что здесь происходит?" Тони и один из роуди (помощник, сопровождающий группу на гастролях) рванули за ней. Они увидели, как она входит в другую дверь в конце коридора, и побежали за ней, громко крича, потому что они подумали, что в замок забрел какой-то лунатик. Но когда они добежали до комнаты, в которую вошла эта фигура, там никого не было. Она просто испарилась. Мы рассказали об этом владельцу замка, и он нам сообщил, что это всего лишь привидение. Видимо, мы действительно повстречали местное привидение... Все его видели, а Тони даже гнался за ним. Мы не могли его упустить, потому что на нем был этот внушительный черный плащ».
Вообще, подобные истории вряд ли имели место на самом деле, уж очень они похожи на выдумку. Много лет спустя, когда его спросили, какую песню он считает высшей точкой своей карьеры, Гизер ответил: «Несомненно, песню „Sabbath Bloody Sabbath". Для нас это был совершенно новый уровень. Мы по-настоящему раскрылись на этом альбоме. Атмосфера была потрясающей - отличные деньки, прекрасный кокс! Я будто заново родился. Первые четыре альбома мы сделали так, как сделали. Этот же - будто новую главу нашей жизни. Ощущения были странные - и прекрасные... Прямо перед записью у нас возникла куча проблем. Мы были измотаны бесконечными гастролями. Дела шли ужасно. Затем Тони принес нам рифф для „Sabbath Bloody Sabbath", и все словно вернулись к жизни. Тот год, когда мы записали его [этот диск], стал лично для меня очень удачным. Я всегда буду с гордостью вспоминать этот альбом».
Дата добавления: 2019-08-30; просмотров: 165; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!