ВМЕШАТЕЛЬСТВО ДУХОВ В МИР ФИЗИЧЕСКИЙ 15 страница
887. Иисус сказал также: „Любите даже врагов ваших". Но ведь любовь к врагам своим разве не противоречит естественным нашим склонностях и не происходит ли враждебность из-за недостатка симпатии между духами?
“Несомненно, нельзя питать к врагам своим любви нежной и страстной; но он и не это желал сказать; любить своих врагов — значит прощать им и воздавать им добром за зло: тем самым человек делается выше их; через месть же он ставит себя ниже их.”
888. Что думать о милостыне?
“Человек, доведенный до прошения милостыни, деградирует как нравственно, так и физически: оскотинивается. В обществе, основанном на законе Божьем и справедливости, жизнь слабого должна обеспечиваться без унижения его достоинства. Такое общество заботится о существовании тех, кто не может трудиться, не оставляя их жизнь на волю случая или добрую волю людей.”
— Так вы осуждаете милостыню?
“Нет, не саму милостыню, но то, как она обыкновенно подается. Человек добра, понимающий милосердие так, как учил Христос, опережает несчастного, не дожидаясь, чтобы тот протянул ему руку. Истинное милосердие всегда исполнено добра и благожелательности; оно заключается и в том, как его творят. Услуга, оказанная с деликатностью, обладает двойной ценностью; если же делать ее с высокомерием, то хотя нужда и заставляет ее принять, но сердце остается ею не затронуто.
Помните также и о том, что в глазах Божьих выставление напоказ отнимает у благодеяния всякое достоинство. Христос сказал: “Пусть левая твоя рука не ведает того, что дает правая”; тем он учит вас, что не следует омрачать милосердие гордыней.
|
|
|
Нужно отличать милостыню от благотворительности. Самый нуждающийся это не всегда тот, кто просит; боязнь унижений удерживает действительно бедного, и он зачастую страждет без жалоб: именно его-то истинно человечный человек и умеет найти, не выставляя того напоказ.
Любите друг друга — в этом весь закон; закон божественный, коим Господь правит мирами. Любовь — это закон притяжения для существ живых и одухотворенных; притяжение — закон любви для неодухотворенной материи.
Всегда помните о том, что дух, какова бы ни была степень его продвинутости, его положение — будет ли то воплощение или развоплощенность, — всегда помещен между тем, кто стоит выше его, кто направляет и совершенствует его, и тем, кто стоит ниже его и в отношении к кому он исполняет те же обязанности. Будьте же милосердны не только тем милосердием, которое побуждает вас извлечь копейку из своего кошелька, холодно отдаваемую вами тому, кто осмелится ее у вас попросить, но и опережайте нищету сокрытую. Имейте снисхождение к недостаткам, странностям своих ближних; не презирайте их за невежество и пороки, но просвещайте и увещевайте их: будьте мягки и благожелательны ко всем, стоящим низке вас; будьте такими же в отношении и самых малых существ — и все это будет послушанием закону Божьему.
|
|
|
Св. Павел.”
889. Но нет ли людей, по собственной вине доведенных до попрошайничества?
“Конечно, но если бы они в свое время получили хорошее нравственное воспитание, которое бы научило их претворять на деле закон Божий, то они не впали бы в крайности, приведшие их к падению; от этого главным образом и зависит улучшение вашей планеты.” (См. № 707).
§ 143. МАТЕРИНСКАЯ И СЫНОВЬЯ ЛЮБОВЬ
890 Является ли материнская любовь определенной добродетелью или только инстинктивным чувством, общим для людей и для животных?
“Это и то, и другое. Природа дала матери любовь к своим детям в интересах их сохранения; но у животного эта любовь ограничивается материальными надобностями и прекращается, когда заботы становятся ненужными; у человека же она сохраняется на всю жизнь и включает в себя и преданность, и самоотречение, идущие от добродетели; она переживает саму смерть и следует за ребенком даже за гробом; так что вам вполне видно, что в человеке присутствует и нечто иное, чем у животного.” (См. №№ 205-385).
|
|
|
891. Поскольку материнская любовь в природе вещей, то почему бывают матери, ненавидящие своих детей, и часто с самого их рождения?
“Порой это испытание, избранное духом ребенка, либо искупление, если он сам был плохим отцом, плохой матерью или плохим сыном в другом существовании (См. № 392). Во всех случаях плохая мать может быть одухотворена лишь злым духом, старающимся сковать дух ребенка, чтобы он не выдержал испытания, взятого на себя: но это нарушение законов природы не окажется безнаказанным, а дух ребенка найдет щедрое возмещение за препятствия, им преодоленные.”
892. Если дети причиняют, родителям расстройства, то разве не извинительно не питать к ним нежности, какую бы родители питали в противоположном случае?
“Нет, ибо им была вверена ответственная задача, и их назначенье — сосредоточить все усилия на том, чтобы вернуть детей своих на стезю добра (См. №№ 582-583). Но зачастую расстройства эти лишь последствия дурного воспитания, которому они своих детей с пеленок подвергали: и тогда они пожинают то, что посеяли.”
Глава Двенадцатая
НРАВСТВЕННОЕ СОВЕРШЕНСТВО
Добродетели и пороки — О страстях — Об эгоизме — Черты характера человека добра — Самопознание
|
|
|
§ 144. ДОБРОДЕТЕЛИ И ПОРОКИ
893. Которая из добродетелей важнейшая?
"Все добродетели важны, потому что все они суть свидетельства продвижения по пути добра. Добродетель есть всякий раз, когда есть добровольное сопротивление влечению дурных наклонностей: но верх добродетели заключается в том, чтобы без задней мысли пожертвовать личным интересом на благо ближнего: важнее всех добродетелей, наибольшего достоинства исполнена та, что основывается на самом бескорыстном милосердии."
894. Есть люди, делающие добро непроизвольно, им не нужно побеждать в себе какое-либо противоположное чувство; столько же ли достоинства в их добродетели, как и у тех, которые должны бороться со своим характером и его преодолевать?
"Если кто-то не должен бороться с самим собой, то это значит лишь, что в нем прогресс уже совершился: он боролся прежде и победил; поэтому-то благие чувства не стоят ему никаких усилий, и его действия представляются ему вполне простыми и естественными: творить добро для него стало делом привычным. Его, таким образом, следует чтить, как чтут старых воинов, заслуживших себе славу, награды и чин. Так как вы еще далеки от совершенства, то эти примеры поражают Вас своей яркостью, и вы тем больше восхищаетесь ими, чем более они у вас редки: но узнайте, что в мирах, развитых более вашего, является правилом то, что здесь кажется исключительным. Чувство добра распространено там повсеместно, ибо миры те населены единственно духами благими, и одно-единственное злое намеренье было бы там чудовищным исключением. Вот почему люди там счастливы; то же будет и на Земле, когда человечество преобразится, когда оно должным образом поймет и оценит милосердие в подлинном смысле этого слова."
895. Помимо недостатков и пороков вполне явных каждому, каков еще характеристический знак несовершенства?
"Корысть, личный Интерес. Моральные качества зачастую не более как позолота, нанесенная на медяшку, бессильную скрыть свою истинную природу. Так человек может обладать действительными достоинствами, делающими его в глазах людей праведником; но достоинства эти, хотя и являются свидетельством прогресса, не всегда выдерживают некоторые испытания, и порой достаточно коснуться струны личного интереса, чтобы обнажить сущность такого человека. Истинное бескорыстие вещь на земле крайне редкая, какой восхищаются словно чудом природы всякий раз, как она присутствует. Привязанность к вещам материальным — безошибочный знак несовершенства, ибо чем больше человек привязан к вещам этого мира, тем меньше понимает он свою судьбу: бескорыстием же, напротив того, он свидетельствует, что видит свое грядущее с более высокой ступени."
896. Есть люди безрассудно бескорыстные, растрачивающие свое имущество без действительного толку, ибо не умеют найти ему разумного применения; какую заслугу они с того имеют?
"Их заслуга в бескорыстии, но нет заслуги в том, что они не совершили того добра, которое могли бы совершить. Если бескорыстье — достоинство, то необдуманная расточительность всегда означает по крайней мере нехватку здравого смысла. Состояние совсем не за тем дается человеку, чтобы бросать его на ветер или схоронить в сундуке; оно вверено ему на хранение, и ему предстоит дать отчет, предстоит ответить за всякое несделанное добро, сделать которое было в его власти и которое не было сделано им; за все слезы, которые он мог бы иссушить деньгами, отданными им тем, кто не имел в них нужды."
897. Тот, кто делает добро не с целью вознаграждения на Земле, но в надежде на то, что ему это зачтется в другой жизни и положение его там будет от того только лучше, достоин ли он осуждения и не вредит ли эта мысль его продвижению?
"Добро творить следует из милосердия, т. е. бескорыстно."
— Однако вполне естественно желание каждого продвинуться, чтобы выйти из мучительного состояния этой жизни; сами духи учат нас творить добро с этой целью: и разве есть зло в том, чтобы, делая добро, надеяться на лучшее по сравнению с Землею?
"Нет, конечно: но тот, кто творит добро без задней мысли и из одного удовольствия быть угодным Богу и своему страждущему ближнему, находится уже на такой ступени продвинутости, каковая позволит ему гораздо раньше достичь счастья, нежели брату его, коий хоть и более положителен, но творит добро по рассуждению, а не побуждаем к тому естественным жаром своего сердца." (См. № 894).
— Не следует ли здесь провести разграничение между добром, какое можно сделать своему ближнему, и старанием, какое человек прилагает, чтобы исправить свои недостатки? Мы понимаем, что делать добро с мыслью, будто оно зачтется тебе в другой жизни, не много в себе достоинства имеет; но исправлять себя, побеждать свои страсти, улучшать свой характер, чтобы приблизиться к благим духам и возвыситься, также ли это признак несовершенства?
"Нет, нет; под деланием добра мы разумеем „быть милосердным."
Тот, кто просчитывает, что может принести ему в будущей жизни каждое доброе дело, так же, впрочем, как и в жизни земной, поступает эгоистично: но нет нисколько эгоизма в том, чтобы совершенствоваться ради приближения к Богу, ибо это есть именно та цель, к коей каждый должен стремиться."
898. Поскольку жизнь в теле — всего лишь временное пребывание в здешнем мире и главной нашей заботой должно быть наше грядущее, то есть ли польза в том, чтобы стремиться приобрести научные знания, касающиеся лишь материальных вещей и нужд?
"Видимо, есть: прежде всего, потому что это позволяет вам утешать братьев ваших; затем, дух ваш поднимается быстрее, если он уже умственно развит; в перерыве между воплощениями вы за час усвоите то, на что на Земле вам понадобились бы годы. Нет бесполезных знаний; все они, в той или иной мере, содействуют продвижению, по тому что совершенный дух должен знать все: и поскольку прогресс должен совершаться во всех направлениях, то все приобретенные идеи способствуют развитию духа."
899. Из двух богатых людей: один родился в изобилии и никогда не знал нужды; другой обязан" своим состоянием своему труду: оба они употребляют богатство исключительно ради своего личного удовлетворения: кто из них преступнее?
"Тот, который изведал страданий; он знает, что значит страдать; он знает, какова боль, коию он и не пытается утешать, да и не редкость, что он об этом просто больше не вспоминает."
900. Тот, кто непрестанно накопляет, никому не делая добра, находит ли он себе весомые извинения в мысли, что он собирает ради того, чтобы больше оставить своим наследникам?
"Это лишь сделка нечистой совести."
901. Из двух скупцов: первый отказывает себе в самом необходимом и умирает от нужды на своих сокровищах; другой скуп только для других и расточителен для себя; не идя ни на малейшую жертву, чтобы оказать услугу и сделать что-либо полезное, он не скупится на. расходы для удовлетворения своих вкусов и страстей. Его просят помочь, а он всегда стеснен; но стоит возникнуть какой-либо его причуде, как средства у него всегда оказываются. Кто из них преступнее и чье положение в мире духов будет хуже?
"Тот, который ублажает себя: он скорее эгоист, чем скупец; первый же уже нашел себе часть наказания."
902. Предосудительно ли желать богатства, если желают его ради того, чтобы творить добро?
"Это желание, без сомнения, похвально, когда оно чисто; но всегда ли желание это на поверку оказывается бескорыстным и не скрывается ли за ним какая-то задняя мысль о собственной выгоде? Ведь самая первая персона, каковую обыкновенно желают облагодетельствовать, не есть ли зачастую мы сами?"
903. Изучать недостатки других, заслуживает ли это осуждения?
"Весьма заслуживает, если это делается единственно для того, чтобы критиковать и оглашать их, ибо это означает не иметь милосердия; если это делается для собственной выгоды и чтобы самому избежать тех же недостатков, это может иногда быть полезным: но не следует забывать, что снисхождение к недостаткам других — одна из добродетелей, коие включает в себя милосердие. Прежде чем бросать другим упрек в несовершенствах, посмотрите, не могут ли сказать того же и про вас. Старайтесь, стало быть, иметь достоинства, противоположные недостаткам, которые вы критикуете в других, — это средство сделать себя более совершенным. Упрекаете вы другого в скупости, сами будьте щедры; в гордыне — сами будьте скромны и смиренны; в суровости — будьте мягки; в мелочности — будьте великодушны во всех ваших делах: словом, делайте так, чтобы не были приложимы к вам сии слова Христовы: „В чужом глазу соринку видит, в своем же и бревна не замечает!""
904. Изучать язвы общества и обнажать, заслуживает ли это осуждения?
"Все это определяется чувством, которое побуждает вас это делать. Если писатель имеет целью лишь вызвать скандал, то он просто доставляет себе удовольствие, получаемое от изображения картин, подающих чаще дурной пример, нежели хороший. Оценивает дух, но он может быть наказан зато удовольствие, какое получает, обнажая зло."
— Как в таком случае судить о чистоте намерений и искренности писателя?
"Это не всегда полезно; если он пишет хорошие вещи, то пользуйтесь написанным; если он творит зло, то это вопрос совести, его касающийся. В общем же, если ему важно доказать свою искренность, то уж это его забота подкрепить назидание собственным примером."
905. Некоторые авторы издали прекрасные и высоконравственные произведения, содействующие прогрессу человечества, но самим авторам эти сочинения мало пошли впрок; так зачтется ли им как духам то добро, какое сделали их произведения?
"Нравственность без дела все равно что семя, которое не потрудились бросить в землю. Что пользы вам в этом семени, если вы не дадите ему прорасти и дать плодов, чтобы накормить вас? Люди эти виновней других, ибо у них хватило ума понять такие вещи: но не претворяя на деле правил, подаваемых другим, они тем отказались собрать плоды их."
906. Тому, кто творит добро, возбраняется ли сознавать это и признаться в том самому себе?
"Поскольку он может сознавать творимое им зло, то он должен так же сознавать и творимое им добро, дабы знать, хорошо или плохо он поступает. Именно взвешивая все свои дела на весах закона Божьего, и в особенности на весах справедливости, любви и милосердия, он сможет сказать себе, хороши они или плохи, сможет одобрить их или осудить. Стало быть, ему не возбраняется узнать, что он восторжествовал над дурными склонностями, и испытывать от того удовлетворение, только бы ему не вздымалось кичиться этим, ибо тогда он впадет в другую скверную склонность." (см. № 919).
§ 145. О СТРАСТЯХ
907. Поскольку начало страстей лежит в самой природе вещей, то дурно ли оно само по себе?
“Нет; страсть лишь в избытке, соединенном с волей, ибо начало страстей было дано человеку для добра и оне могут влечь его к великим вещам; и только злоупотребление ими причиняет вред.”
908. Как определить тот предел, за которым страсти перестают быть добрыми или злыми?
“Страсти подобны лошади, которая полезна, когда она объезжена и подчиняется хозяину, и опасна, когда она подчиняет хозяина себе. Так что считайте, что всякая страсть становится опасной с мига, как вы теряете власть управлять ею и как она имеет результатом своим какой-либо ущерб для вас или для других.”
+ Страсти суть рычаги, удесятеряющие силы человека и помогающие ему исполнять виды Провидения: но если вместо того, чтобы направлять их, человек позволяет им направлять себя, он впадает в крайности, и та самая сила, которая могла в его руках творить добро, обращается тогда против него и давит его.
Все страсти имеют свое начало в каком-либо чувстве или природной потребности. Так что источник страстей не есть какое-либо зло, ибо он берет начало в одном из Провидением данных условий нашего существования. Страсть, как таковая, есть преувеличение какой-либо потребности или чувства: она заключается в избытке, а не в ее причине, и этот избыток становится злом, когда он имеет следствием своим какое-либо зло.
Всякая страсть, приближающая человека к животной природе, отдаляет его от природы духовной.
Всякое же чувство, возносящее человека над животною природой, возвещает возобладание духа над материей и приближение к совершенству.
909. Всегда ли человек может победить свои дурные наклонности, если приложит к тому усилия?
“Да, и порой даже слабые усилия: силы воли не хватает ему. Увы! сколь немногие из вас прилагают такие усилия!”
910. Может ли человек найти в духах поддержку, способную помочь ему возобладать над страстями?
“Если он молится Господу и своему доброму гению с искренностью, добрые духи, конечно же, придут ему на помощь, ибо это их миссия.” (См. № 459).
911. Разве не бывает страстей столь живых и необоримых, что воля оказывается бессильной их преодолеть?
“Многие говорят: „Я хочу", но их хотение, их воля лишь на губах; они хотят чего-то и при этом весьма рады, что этого все-таки нет. Когда считают себя не в силах победить свои страсти, то это означает лишь, что дух из-за своего несовершенства находит себе в них удовольствие. Тот, кто стремится их обуздать, понимает духовность своей природы: победить их — значит для него утвердить торжество духа над материей”.
912. Каково наиболее действенное средство сокрушить господство телесной природы?
“Претворять самоотвержение.”
§ 146. ОБ ЭГОИЗМЕ*
913. Какой из пороков можно рассматривать как коренной?
“Мы уже много раз говорили, что это эгоизм: отсюда истекает все зло. Изучите все пороки — и вы увидите, что эгоизм присутствует в глубине каждого из них; вы тщетно будете бороться с ним, и вам не удастся искоренить их, покуда вы не посягнете на зло в его корне, покуда вы не уничтожите причину. Пусть же все усилия ваши стремятся к этой цели, ибо поистине язва общества здесь. Всякий, желающий еще в этой жизни приблизиться к нравственному совершенству, должен вырвать из своего сердца всякое эгоистическое чувство, ибо эгоизм несовместим со справедливостью, любовью и милосердием: он нейтрализует все прочие достоинства.”
914. Поскольку эгоизм основан на чувстве личной выгоды, то представляется весьма затруднительным целиком вырвать его из сердца человеческого; будет ли это когда-нибудь достигнуто?
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 117; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!