СЕНСОРНО- ПЕРЦЕПТИВНЫЕ ПЮЦЕССЫ 11 страница

Последний пример возможного влияния идеомоторики на воспри­ятие связан с восприятием походки в варианте исследования биологи­ческого движения (см. 3.1.2). Как показывают некоторые исследования, в подобных динамических конфигурациях мы почему-то легче узнаем себя, чем наших близких знакомых (Beardsworth & Buckner, 1978). Этот

³³ Это объяснение, очевидно, применимо и к другим аналогичным объектам, рассмот­
ренным нами выше (см. 3.3.1 и 9.3.2).                                                                                              237

 

Рис. 3.24. Схематическое изображение, иллюстрирующее условия экспериментов с сим­метричными и параллельными движениями ладоней (по: Mechner, 2003).

результат трудно понять, если исходить из предположения о сугубо сен­сорной (афферентной) основе узнавания, ведь мы практически никогда не видим себя со стороны. Он, однако, становится ожидаемым, если до­пустить, что узнавание включает скрытое «проигрывание» наблюдаемых движений.

Нельзя сказать однако, что движения односторонне определяют характер восприятия. Имеются данные, демонстрирующие прямо об­ратную зависимость. Франц Мехнер из Института психологических ис­следований общества Макса Планка (Mechner, 2003) проанализировал недавно феномен более простого выполнения движений, симметрич­ных относительно оси тела. Так, если синхронно выполнять параллель­ные движения пальцами или ладонью со все большей скоростью (рис. 3.24А), то довольно скоро движения сбиваются и превращаются в сим­метричные (рис. 3.24Б). Если начать с симметричного движения, то спонтанного перехода к параллельному движению не происходит. Можно объяснить это симметричностью моторного оснащения тела — иннервация гомологичных мышечных групп проще, чем иннервация мышц, расположенных на противоположных сторонах ладони. Чтобы проверить это традиционное моторное объяснение, автор просил своих испытуемых повернуть одну из ладоней кверху и выполнять то же зада­ние (3.24В). В этом случае одновременная активация гомологичных мышц ведет к параллельному движению и можно было бы ожидать, что именно оно будет теперь лучше выполняться при высоких скоростях. Но предпочтительным по-прежнему оставалось визуально симметричное движение, хотя оно и было связано теперь с совершенно другой и, ка­залось бы, более сложной иннервацией³⁴.

Интересны нейропсихологические данные о возможности поддержки и частичной реабилитации нарушенных моторных функций с помощью замены афферентации. Так, существенной компонентой локомоций яв­ляется их ритмическая организация во времени. Соответствующие «во-

³⁴ Можно предположить поэтому, что такие мануальные движения на самом деле пла­нируются не в координатах тела (уровень В), а в координатах внешнего, эгоцентрически

238   воспринимаемого пространства (уровень С, по Бернштейну).

L

дители ритма», возможно, локализованы или зависят от структур базаль-ных ганглиев. Бернштейн (1947) пытался помочь пациентам с сухоткой спинного мозга (tabes dorsalis), подменяя ритмическую временную орга­низацию недоступной им в полном объеме проприоцептивной инфор­мации ритмической организацией видимого окружения в пространстве. Согласно его сообщениям, некоторые их этих пациентов могут испыты­вать серьезные трудности при движении по ровной, оптически гомоген­ной поверхности, но относительно легко поднимаются по лестнице (!) — именно потому, как полагает Бернштейн, что в последнем случае опти­ческая информация, структурированная видом ступенек, становится эффективным источником «зрительной кинестезии» (см. 3.1.2). Ритми­ческая структура видимого окружения, по-видимому, как-то «перено­сится» на последовательность двигательных актов.

Эти идеи не получили в свое время должного развития, но очень по­хожие феномены были описаны недавно для пациентов с болезнью Пар-кинсона. В связи с этим для улучшения ходьбы пациентов предлагается использовать монтирующиеся на очковой оправе устройства расширен­ ной реальности (augmented reality — см. 3.3.2), позволяющие оптически совмещать образ окружения с координатной сеткой или соответствую­щими пространственно организованными стимулами (Riess, 1998).

В последнее время появились работы, направленные на компенса­цию нарушений локомоций за счет привлечения механизмов социаль­ной имитации. Японский исследователь Кори Мияке (Miyaké, личное сообщение, октябрь 2003) в поведенческих опытах установил, что два иду­щих рядом человека обычно начинают постепенно согласовывать ритм своих движений (см. также более раннюю публикацию этой группы ис­следователей — Miyaké, Miyagawa & Tamura, 2001). Чтобы использовать этот эффект для коррекции нарушений, Мияке разработал программную систему (виртуального робота — см. 9.2.3) под названием «Walkmate» — «идущий приятель». Система анализирует ритм и другие особенности по­ходки пациента и вычисляет оптимальную стратегию ее трансформации в относительно стабильную и симметричную (в смысле движений левой и правой ноги) динамическую структуру. Эти промежуточные ритмичес­кие «решения» предъявляются затем пациенту в форме акустических сигналов через наушники. Первые сообщения говорят о выраженном стабилизирующем походку эффекте использования подобного элект­ронного спарринг-партнера, в частности, у пациентов с болезнью Пар-кинсона. Конечно, и эти результаты еще должны получить независимую оценку с точки зрения надежности наблюдаемых эффектов.

Возвращаясь к общему вопросу о связи восприятия и моторики, мы хотели бы теперь рассмотреть некоторые новые данные, свидетельству­ющие о возможности совершенно неожиданного ответа на этот вопрос. Речь идет о группе экспериментов, в которых впервые была предприня­та попытка сравнить параметры восприятия объектов, как они отража­ются в нашем сознании, с тем, как они реконструируются по косвенным поведенческим признакам выполняемых нами двигательных актов (Milner & Goodale, 1995). Так, в целом ряде исследований последних лет

239

240

изучались особенности движений схватывания элементов конфигура­ций типа упоминавшейся выше фигуры Мюллера-Лайера (см. 2.3.2). При рассматривании этой фигуры (и других конфигураций, вызываю­щих так называемые оптико-геометрические иллюзии) возникает отчет­ливое восприятие различия физически равных элементов. Можно было бы ожидать, что это иллюзорное восприятие будет определять и особен­ности сенсомоторной активности. Видеорегистрация схватывания цен­тральных отрезков фигуры Мюллера-Лайера показала, однако, что рас­стояние между пальцами приближающейся к фигуре кисти не зависит от иллюзорной оценки и оказывается одинаковым. В одно и то же вре­мя наше зрительное восприятие информирует сознание о различии от­резков, а моторику — об их идентичности!

Аналогичная диссоциация была обнаружена в работах американ­ского психолога Дэниса Проффитта и его коллег (например, Creem & Proffitt, 1999). Проффитт исследовал субъективные оценки крутизны склона холмов (в изобилии встречающихся на юге штата Вирджиния, где он работает). Обычно, пытаясь «на глаз» определить угол наклона поверхности холма, мы переоцениваем его как минимум в 1,5—2 раза. Эта тенденция дополнительно усиливается, когда оценки делаются в состоянии выраженного утомления, например, сразу после многокило­метрового забега. Проффитт показал, что можно получить значительно более адекватные оценки, причем совершенно не зависящие от субъек­тивного состояния, если попросить испытуемых «на глаз» (но без зри­тельного контроля самих движений) установить рукой или ногой под­вижную платформу в положение, примерно равное по наклону поверхности холма.

Наиболее неожиданный результат этих замечательных своей про­стотой экспериментов состоял в том, что адекватность и стабильность сенсомоторных оценок сохранялась лишь до тех пор, пока испытуемые непосредственно смотрели на холм. Достаточно было попросить их-по­вернуться к холму спиной или на 5—10 секунд закрыть глаза, как и эти оценки начинали приобретать привычные утрированные формы. Таким образом, «восприятие для действия», по-видимому, не имеет собствен­ной памяти и в случае прерываний вынуждено опираться на данные имеющего доступ к памяти «восприятия для познания». Параметры восприятия, выявляемые при выполнении действий, тем самым, ско­рее соответствуют представлениям Гибсона и его последователей о прямом, не опосредованном знаниями и мышлением характере пер­цептивного отражения, тогда как более созерцательное «восприятие для познания» — с его зависимостью от фокального внимания, памя­ти и субъективных состояний сознания — лучше интерпретируется в рамках представлений о перцептивном образе как внутреннем когни­тивном конструкте (см. 9.3.3).

3.4.2 Уровни восприятия

В этой главе нами уже упоминалось множество разновидностей сен­сорно-перцептивных процессов, начиная с различных модальностей и субмодальностей. Некоторые из использовавшихся различений имели характер частично коррелирующих между собой дихотомических клас­сификаций большей или меньшей степени общности. По сегодняш­ний день в этих данных остается много неясных деталей, причем даже в знаниях об анатомической организации, казалось бы, вдоль и поперек изученной зрительной системы человека. Одним из наиболее удачных, на наш взгляд, является различение амбьентной и фокальной обработ­ки (см. 3.4.1). Это различение близко другим попыткам выделения двух уровней восприятия, таким как этапы локализации и идентификации, и несколько более специфично, чем классическое описание предвнима-тельной и внимательной фаз обработки, например, в «Когнитивной психологии» Найссера (см. 2.2.2). Оно может быть использовано для описания не только зрительного, но и как минимум слухового восприя­тия (Scott, 2005).

Остановимся на этих понятиях и стоящих за ними процессах под­робнее. Под «амбьентной обработкой» понимаются процессы глобаль­ной ориентации в пространстве и локализации объектов. По-видимому, такой характер имеет вся субкортикальная зрительная обработка, так как ограниченное количество нейронов не позволяет решать более сложную задачу идентификации объектов. Эти данные подтверждают предполо­жение Бернштейна о том, что примитивные формы восприятия про­странственного окружения связаны с субкортикальными структурами, в частности, базааьными ганглиями (стриатумом). Но перцептивная пере­работка пространственной информации существенна и для коры, где в этом отношении главным «специалистом» являются заднетеменные структуры (или так называемый «дорзальный поток» — см. 3.4.1 ). Эти же структуры вместе с премоторными отделами коры участвуют в реализа­ции того, что было названо выше восприятием для действия³⁵.

Как мы только что видели, у восприятия, непосредственно вклю­ченного в действие, возможно, нет памяти в привычном смысле слова — оно функционирует в режиме «здесь и теперь»³⁶. Иными словами, хотя

³⁵ Кроме того, накапливаются данные, что именно эти теменные структуры преиму­
щественно являются целью так называемых магноцеллулярных (см. 3.2.3) каналов, по­
зволяющих сравнительно быстро передавать зрительную сенсорную информацию о круп­
ных движущихся объектах (Le et al., 2002)

³⁶ Упоминание памяти «в традиционном смысле слова» обусловлено тем, что в послед­
ние годы обнаружено значительное число эффектов так называемой имплицитной памя­
ти, проявляющейся косвенно, по изменению параметров перцептивных и сенсомотор-
ных процессов. Отличие традиционной, эксплицитной памяти и имплицитного запоми­
нания будет подробно рассмотрено нами в одной из следующих глав (см. 5.1.3). Процес­
сы имплицитного запоминания лежат в основе многих форм перцептивного научения, в    „ ..
частности, связанного с адаптацией к сенсорным искажениям (см. 3.4.3). Имплицитное

эти перцептивные процессы требуют определенного времени для их ре­ализации и точного тайминга, функционально они осуществляются как бы в «постоянном настоящем». Восприятие стабильного простран­ственного окружения также не связано с существованием сколько-ни­будь детального, удерживаемого в памяти образа объектов (см. 3.1.1). Вместо этого есть очень быстрый, требующий менее 100 мс процесс ло­кализации самих объектов. Такое отсутствие опоры на память можно объяснить двояко. С функциональной точки зрения «внешний мир — лучшая модель самого себя» (см. 9.3.2). С точки зрения нейроанатоми-ческих связей, перцептивная обработка в дорзальном потоке осуществ­ляется в структурах, удаленных от механизмов, обеспечивающих эксп­лицитное запоминание, то есть от височных долей и расположенного непосредственно под ними гиппокампа (см. 5.3.2).

Иначе обстоит дело с процессами фокальной, внимательной обра­ботки, ведущими к детальному восприятию и идентификации предме­тов. Эти процессы вовлекают в основном регионы височных долей, рас­положенные ниже и несколько спереди от теменных долей коры. Этот «вентральный поток» переработки информации, с одной стороны, контактирует с гиппокампом и его окружением, а с другой — со струк­турами, обеспечивающими восприятие и порождение речи (см. 7.1.1). Перцептивная обработка опирается здесь не только на сенсорную ин­формацию, но и на семантическую память и одновременно сама служит основой для формирования фиксируемых в памяти репрезентаций от­дельных ситуаций и эпизодов. Таким образом, вентральный поток ока­зывается идеальным субстратом для того, что было названо выше «вос­приятие для познания». Основные признаки двух зрительных систем приведены в табл. 3.3. Аналогичное разделение, как отмечалось, может быть проведено сегодня также по отношению к подсистемам слухового восприятия.

О связях височных долей с когнитивными механизмами говорят нарушения, возникающие при их поражениях, среди которых, наряду с апперцептивной агнозией (агнозия на форму или объектная агнозия — на­рушение узнавания предметов), встречаются также ассоциативная агнозия (неспособность семантически категоризовать предмет, форма которого, судя по зарисовкам, воспринимается), оптическая афазия (неспособность назвать предмет при сохранности практического знания о его примене­нии) и категориально-специфическая агнозия. В последнем случае речь

запоминание характерно также для аффективной информации (см. 5.3.2). Исследования восприятия боли свидетельствуют о том, что и в этом случае оценки интенсивности ощу­щений не опираются на процессы суммирования во времени. Хирургическая операция, продолжавшаяся лишь 6 минут, может, быть оценена как более болезненная, чем опера­ция, занявшая 66 минут, если некоторое одиночное пиковое состояние боли в первом случае оказалось выше, чем каждый из нескольких пиковых состояний и в целом более 242   высокий болевой фон во втором (Kahneman et al., 1993).

Таблица 3.3. Две зрительные системы — перечень контрастирующих признаков (по: \felichkovskyetal., 2005)

 

Зрительная система	Фокальная	Амбьентная
Структуры коры	Вентральный поток	Дорзальный поток
Функция	Что	Где/Как
Включенность в движение	Меньше	Больше
Осознание/Память	Больше	Меньше или отсутствует
Временные свойства	Медленая	Быстрая
Чувствительность к освещению	Высокая	Низкая
Пространственное разрешение	Высокое	Низкое

идет о нарушениях узнавания объектов, входящих в определенную се­мантическую категорию — инструментов, животных или хорошо знако­мых лиц. Подобные нарушения возникают при повреждении разных участков нижневисочных отделов коры.

Следует отметить, что некоторые из этих, связанных с поражения­ми височных долей, нарушений предметного восприятия частично компенсируются в ходе осуществляемых с ними действий. Наблюдения за пациентами с агнозией на форму показывают, что иногда они могут демонстрировать рудиментарное восприятие формы в ходе практичес­ких манипуляций с предметами. Так, при инструкции взять предмет, форму которого пациентка не в состоянии определить, она, тем не ме­нее, может иногда правильно адаптировать пальцы подводимой к пред­мету руки (Milner & Goodale, 1995). Такое различение формы (или, ско­рее, общих очертаний), однако, оказывается ограниченным, не позволяющим учитывать внутреннюю геометрию предмета (Dijkerman, Milner & Carey, 1998). Этот вопрос продолжает в настоящее время дис­кутироваться, так как теменные области, безусловно, в основном специ­ализированы на обследовании пространственного окружения и локали­зации объектов. В особенности структуры, расположенные в их верхних медианных зонах (близких к продольной борозде, разделяющей левое и правое полушарие), демонстрируют поданным функционального карти­рования мозга повышенную активацию при широком, «амбьентном» об­следовании окружения. Селективное — фокальное — внимание к дета-. лям, цвету и форме предметов вызывает подавление такой активации (Raichle, 1998).

243

Анализ случаев агнозии на форму показывает, что нарушения выс­ших форм восприятия оставляют относительно сохранными более эле­ментарные процессы пространственного восприятия. Интересно, что обратное скорее неверно — поражения затылочных долей часто ведут к массивным нарушениям восприятия формы и узнавания. Эти наруше­ния известны в нейропсихологической литературе как симулътаноагно- ' зия и синдром Балинта¹¹. В всех этих случаях пациенты не могут интег­рировать отдельные детали в целостный образ и неспособны увидеть более одного объекта в относительно простой их комбинации (по прин­ципу «либо серп, либо молот» при восприятии старого советского гер­ба, включавшего изображения серпа и молота). Типичны, впрочем, как раз попытки угадать по отдельным деталям целое — пациент видит круглые дуги рукояток ножниц и заявляет, что видит очки. Видимый мир как бы распадается на отдельные детали. А.Р. Лурия оставил клас­сическое описание этих нарушений в эссе о «человеке с раздробленным миром», а один из наиболее ярких его последователей, американский нейропсихолог Оливер Закс описал в своих работах «человека, спутав­шего свою жену со шляпой» (проблемы этого пациента, правда, ослож­нялись также выраженной прозопагнозией, то есть нарушенным узнава­нием лиц — см. 3.3.1) .

---

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 122; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!